Никакая цель - непостежима.
Пыль и пепел окружали здание. Со всех углов пахло останками плоти. Из соседней комнаты было немного видно лучи света, которые проходили под закрытыми дверями, они не стояли на месте, а последовательно двигались. За дверью находилась группа людей, в одинаковой свободной одежде - в тёмных мантиях с тугими поясами. На поясах был выбит знак окутанной змеи о чашу, символизирующий принадлежность к медицине.
Посреди помещения, был стол из бука, он выглядел дёшевым и не особо стойким. На столе была растеллена коровья шкура, которая впитывала в себя пот и кровь горящего в агонии пациента.
На врачевании присутствовали разные виды знахарей, так и травники так и хирурги, та и один практикант который только пришёл к учению. Один из травников извлёк баночку смеси состоящей с вина да уксуса из своей калеты, и облиял лежащего на столе кметя жгучей эссенцией.
Кметь из кожи вон лез от палящей агонии, но как чуть копыта не откинув, он почувствовал что травник раздвинул ему челюсть, и начал заливать другой травяной настой. Будучи одурманенным настойкой, в быстром времени, пахарь начал успокаиваться.
Комната была освещена несколькими свечами. Учитывая сколько воска капало к полу, было ясным что они провели здесь много времени, более чем несколько часов.
В углу комнаты стояла молодая девчонка, она холодно наблюдала за процессом и делала заметки.
Один из врачей смекнул своему ассистенту да бы тот подал ему зажимы для тканей, и в сию же секунду из саквояжа с инструментами донёсся лёгкий звон металла. Помощник достал, продезинфицировал и передал инструменты. Хирург аккуратно наклонился и начал разглядывать загноившуюся рану от старого заржавевшего серпа на ноге у кметя, он заметил что там присутствует не только насыщенный тёмно-жёлтый гной, но и дивные осколки, как казалось того-же орудия.
Он жёстко перевязал рану, что бы остановить кровоток и возможные будущие кровотечения.
После чего он оттянул кожу и поставил зажимы, теперь он обратился к ассистенту за скальпелем и указал держать на готове пинцеты. Перенявши скальпель из перчаток в перчатки, он вновь приглянулся к гною, ему казалось что там есть что-то ещё… что-то кроме осколков, но очень глубоко зарытое в гнойный экссудат. Начавши вскрывать гной, из него почти-что выпрыгнули малые осколки черного серпа, хирург принялся очищать загноение и командовать травником, что бы тот тут же наливал очищающий раствор на рану. После очищения от поверхностного гноя, он взял пинцеты у помощника и приступил к удалению инородных предметов из раны, его лицо стало более серьёзным и напряжённым.
От прикосновений пинцетом - гной снова изливался, хоть рана и была очищена от осколков, гноение еле как уменьшалось от изначального вида, но травник и ассистент не придали никаких причин этому.
Видя всю ситуацию, очень молодая девушка-практикант удосужилась спросить:
От вопроса главный хирург слегка ухмыльнулся, продолжая очищать рану от глубокого слоя скверного гноя.
Провёвши аналог, он чутка просмеялся.
Он аккуратно ввёл скальпель в рану и достиг последнего слоя гнойного ранения.
Слегка провёвши орудием, скопление лопнуло и оттуда ринулись отложения личинок.
Господин Мортэн быстро отреагировал и довольно эмоционально возгласил
Травник в свою очередь, вновь вылил смесь из вина и уксуса, в придачу он добавил другую, состоящую из трав. Все личинки почти что смылись. Казалось они вот-вот только зародились, и ещё не успели нажиться плотью. Пока пахарь рыдал от боли, хирург начал тщательно следить за выходом чужаков из раны, он достал пинцетом остатки вторженцев и сказал практикантке отложить их в специальную банку.
Пока девушка выполняла указ, хирург спросил у тёмноволосой девчины:
Девушка на минуту задумалась, и тут же ответила.
Хирург зацвел улыбкой, пока в то же время кметь рыдал как маленькая девчушка.
Хирург убравши зажимы и приготовивши иглу, принялся зашивать рану продезинцфецированной в кипятке нитью.
Господин Мортэн опрокинул взгляд на кметя,
и с улыбкой во все зубы начал накладывать последние швы для завершения процедуры.
Наконец-то окончивши операцию, они собрали и очистили все инструменты от крови и грязи пациента, проводя беседы меж собой насчёт будущих дел.
После чего, еле дышащий пахарь смог с помощью ассистента перебраться со стола в чистую постель. Все люди находились в избе кметя, так что в гигиенических целях старались ничего лишнего не трогать.
Травник и Хирург решились создать программу восстановления, и питания для кметя, хоть тот бы маловероятно следовал ей. Они забрали оплату оставленную боярином, и двинулись в городской госпиталь дабы внести отчёт для государственных органов - уведомляя о расходах и прибыли.
Проходя сквозь светлые студёные улицы, господин Мортэн в неофициальной форме тихо сказал практикантке:
К чему шёпотом в ответ следовало:
С малых лет Мара следовала путю медицины, она всегда была в курсе всех событий и операций отца, часто присутствовала на многих, да училась с записей и материалов различных хирургов, в том числе и своего батька. Она была похожа на своего отца не только желанием изучения медицины, но и внешностью, смотря на неё господин Кэльц Мортэн видел юного себя, своё отражение и душу. Он верил что в один день она сможет стать настолько же хороша как и он, хотя нет… даже лучше него. Долгое время он собирал деньги для своей дочери на возможность обучения в высшем учебном заведении.
Она работала с ним невзирая на учебные дела, помогала ему в разных ситуациях, то на вскрытиях учавствовала, то ассистировала и ухаживала за пациентами. Ей предстояло ещё долгое обучение, но он знал что она была готова к этому.
Быстро направявшись, она мигом дошла до дома. Там ей отворила дверь её любящая матерь. Женщина зрелого возраста озарилась тёплой улыбкой, лишь только увидев лик дочери.
Высокорослая девица с тёмными прядями, что нежно падают как река, ступила через порог. Она приклонилась, и обвила руками матерь. Это короткое объятие было заполнено теплотой души и сердца. Отпустивши объятия, девушка ринулась к кабинету, в то время как её мать, оставшись в соседней комнате, заинтересовано расспрашивала её.
Мара спешно искала клеймо, перерывая всё что есть в стенном шкафце. Она наткнулась на старые записи. Приподнявши их, она тут же заприметила печать, она была личной - господина Кэльца Мортэна. На штампе виднелась вырезанная персона хирурга, он выглядел строго и решительно, на нём сидели малые, округлые очки, почти такие же как и у его дочери. Тёмноволосая вынулаиз своей сумки отчёты и начала готовить воск. Девушка поднесла воск к одной из горящих свечей, стоящей на столе посреди кабинета, и с течением времени он достиг температуры плавления. Далее она нанесла капли горячего воска на край свёрнутого документа, и поставила печать. Так она провернула это несколько раз с разными отчётами.
Мара сложила все бумаги в свою сумку на ремне и направилась к выходу, лишь только подступив к порогу, от её готовящей еду матери донеслось:
Барышня отворив двери, стремглав помчалась к госпиталю где ждал её отец.
Она мчала сквозь огромные зимошные улицы района Старого Града. Пробегаясь по ним она замечала чудодейственную дартадскую архитектуру и заседающий гул людей.
Вслед же идя, она узрела Глориабускую Академию, это было заведение её мечт. Вдруг она застыла и в расплылась в улыбке, она вспоминала как отец рассказывал ей, как он смог провести некоторое время там, когда его пригласили на пару лекций в целях передачи медицинских знаний. По рассказам, это место показалось ему просто иным миром, миром новых возможностей. Она точно знала, что если будет усердно трудиться, то сможет туда поступить. Откинувши лишние мысли, она вновь сосредоточилась на передаче документов отцу, и пошла далее по развилкам улиц.
Уже темнело, только малые лучезарные светлячки и факела дали знать какой дорогой идти. Дойдя до госпиталя, в одном из оконцев виднелся свет, решивши заглянуть с далека, темноволосая оком узрела зрак отца.
Светский госпиталь напоминал о родном чувстве упокоения, каменные стены были пропитаны дымом, воском и травами. Это не отъемлимое ощущение - стремление к жизни, казалось кишило тут.
Мара провильнув сквозь вход, принялась встречать отца, отдавая ему завёрнутые пергаменты с красными печатями.
Вместе, они занесли их в бюро, оно не было особо большим, но являлось опорядочным. Господин Мортэн подошёл к одному из деревянных ящиков и выдвинул его, кладя во внутрь оставшиеся отчёты. Повернувшись к дочери, он невзначай предложил ей выпить ромашковый отвар с ним, что бы закрепить этот проработанный день. Они последовали на кухню, где сию же пору отец начал делать отвар, пока дочь присела на табур.
Господин Кэльц закончивши процесс отвара, и начавши разгвор, присел за свободный стол к своей дочери.
Глаза Мары заискрились, она начала пристально слушать.
От произнесённого, у отца начали катиться слёзы, а дочь ели как сдерживала своё ошеломление. Она была на седьмом небе от счастья от этой новости. Девица не смогла себя сдержать и резко обняла своего отца.
В этот момент она чувствовала что её жизнь возьмёт новый оборот.
Единственная мысль промелькнула в её голове.
・❥・«Коль стараться будешь, то даже слёзы дадут свои плоды.» ・❥・
Собравшись с мыслями, они допили остатки чая, и двинулись к выходу. Они шли тёмным вечером, тёплым и согревающим дух. Виднелись облака и звёзды, они сияли так ярко, что казалось нет особеннее дня чем этот.
Когда они пришли к дому, их как прежде, встретила Анна - мать Мары и жена Мортэна. Женщина провела их в дом.
Семья села за стол, примкнувши к еде как голодные волки. Вскоре матерь поздравила
дочь с новостями, и та слегка с хмурым смехом спросила:
Со смешком ответила Анна.
После долгожданного ужина, все собирались на боковую, город потихоньку утихал. Только Мара лежала в постели и не могла заснуть, ей было настолько радостно, что она уже начала планировать всю свою деятельность. Привёвши свой разум в порядок, она решила, что с следующего дня, начнёт учиться усерднее что бы успешно сдать экзамены на поступление.
Вот он, шанс на погоню за мечтой.
С детства, она мечтала узнать как можно больше про людей и этот мир, и теперь эта мечта может стать реальной.
Спустя долгие размышления, её окутал сладкий сон, раскрывающий её сокровенные мечты и желания, дая вкусить их хотя бы от части.
・❥・ «Каждый шаг вперёд, приближает нас к успеху.» ・❥・
Многие дни шли, а Маре приходилось всё усерднее учиться, что бы успеть на будущие взыскания ведения в области медицины и естествознания. С начала отсчёта от новостей, прошло уже несколько недель, в это время колющий мороз начал охватывать улицы, которые когда-то были заполнены гласом горожан.
Расторопна была девушка в учении. Каждый вечер она просиживала в кабинете отца, изучая все деяния врачевания. Готовилась она так, не мол её заживо погребут, коль не ответит. В один из многих морозных вечеров, она перебирала материалы по операциям из различных регионов. Тёмноволосая заприметила одну как казалось - редкую операцию, кой являлось - удаление увулы.
Документ описывал как решали страдания от удушья и сильного храпа.
Сперва была описана подготовка.
«Пациент должен был сидеть привязанным к седалищу, опить отвара белены для притупления боли и сидеть смирно. Ротовая полость должна была быть обработанной соляным раствором.»
При подготовке так же были описаны инструменты которые использовались. Девушка продолжала читать писания, и вовлечённо изучала информацию о том как проводилось врачевание.
Свиток гласил, как крючком захватывали увулу, а скальпелем вырезали её. Затем место выреза прижигали раскалённым металлом, и после, хворому давали прополоскать горло отваром с шалфеем. Операция казалось простой на вид, но упускала много факторов. В самом деле сие деяние было довольно тяжким в рисках. Мара одумала о возможости удушья от отёков, кровотечения и утрате голоса. Только опытные специалисты могли бы провернуть такую операцию.
Размышляя о прочитанном, девчина
перебирала пальцами перо, вновь внося заметки.
Как только она закончила писать… громогласно пробили крикучие колокола, это означало что город окутала мраклая полночь.
Мара перевернула страницу выкупленного у писца - календаря, и ошеломленно вздохнула. Настали сутки в кой она будет сдавать экзамены на поступление. Казалось только прошла зима, а весна уже пустила свои корни. Девица быстро и аккуратно вернула все документы на свои места, и решилась отправиться на боковую, что бы не тратить оставшуюся энергию, да проснуться с бодрой головой, но завалившись в постель она не переставала нервничать и сомневаться в своих знаниях, уж больно сильно ей казалось что она не сдаст грядущий устный экзамен. Сквозь переживания ей всё таки удалось заснуть.
На утро она не чувствовала себя хворо, но и не отлично. Солнце было закатно за тучи, а погода была пасмурной, по окну стекали капли мелкого дождя. Вставши с ложи, она в спешке поела и собрала в тёмную сумку свои заметки. Внешний вид Мары был строго соблюден, на одежде отсутсвовали заломы и помятости, на её ступнях виднелась обувь из тёмной кожи с малым каблуком, которую она тщательно начищала. Её смоляные волосы были бережно зачёсаны назад. Только синяки под глазами выглядели небрежно по сравнению с её видом.
Как только она окончательно собралась, её отец положил ей руку на плечо и пожелал удачи, она усмехнулась и переступая через порог двинулась в сторону академии.
Улицы пропахли сыростью и дымом, а дороги были скользкими как лёд.
Девушка пробиралась по улицам и оглядывалась по сторонам. Наконец дошедши до академии, она зорким оком узрела деканов различных факультетов, каждый был одет в подходящее к их делу одеяние. Подходя ко входу в академию, с ней поприветствовался один из деканов, это был старый мужчина с седыми волосами, почти-что закрывающими лысину. Он сверился с её документами и разрешил на дальнейших проход к экзаменационным залам.
Слегка поклонившись, она последовала во внутрь здания и встала в очередь на сдачу знаний по своему факультету. Находящийся там профессор уже начал объяснять процедуру вступительных экзаменов.
Мара нервничала так сильно, что казалось будто комната кружилась в её глазах, но она смогла себя взять в руки, когда дошла её очередь. Профессор задал ей несколько лёгких вопросов, по поводу анатомии человека, и она решительно ответила на них. После чего следовал вопрос:
«Какие признаки указывают на пневмонию в древней медицине?»
Девушка, даже не задумываясь, ответила:
Отвечая, она слегка расслабилась, ведь попамятно знала точный ответ.
Откликаясь на ещё нескольких вопросов связанных с медициной, и каплей травничества, наконец профессор дал своё окончательное решение:
От услышанного, Мара была повергнута в сущую радость. Она поблагодарила мужчину, и в конечном счёте отправилась оформлять остаточные документы, дополняя в них информацию о наставнике на тот момент.
Девчина получила письмо об официальном принятии в академию, и о составлении её курса обучения, теперь она могла начать посещать лекции уже на следующей неделе.
Вслед за незабываемой церемонией
посвящения, она со всех ног двинулась обратно домой дабы рассказать о новостях.
Дома её с великой радостью встретила семья, исполненной любовью.
Отец чуть-ли не кричал от счастья, а добрая матерь нахваливала дочь и её ум.
В сей момент Мара, была не только счастлива, что поступила, но и потому-что её труд и бессонные ночи за работой вновь окупились..
Первые годы учёния был долги и трудны, с их начала девчина сразу же приступила к изучению новодоступных трактов хирургии, и анатомии.
Описывали они ясно и без утайки, в каждом писании не было излишней информации которая не относилась бы к теме.
Интерес девицы пал на остеологию и органы нервной ткани. Один из учебников описывал строение нервов, и операций. В нём был пункт о нарушении правильной работы нервов, в подпунктах были указаны некоторые проявившиеся случаи, их возможные причины и методы исцеления на то время. В предписании гласило о «Невралгии», чрезвычайно острой боли и раздражении нерва. На это причины могли быть разные, коль то сдавление нерва, то инфекция или повреждение нервных волокон.
В следствии этих факторов нерв не мог стабильно и нормально функционировать и приступами передавал избыточные болевые сигналы. Лечили кровоиспусканием, мазями белены и слабительными с обезболювающими да бы очистить организм и привести в порядок.
Профессора на этот счёт дополняли информацию другими примерами лечения, пока проводили лекции. На лекциях студенты
часто писали глоссы, изучали термины и сравнивали авторитетов, попутно отвечая на вопросы профессоров. Мара была разачарована тем, что в ранние годы обучения ей придётся учить только теорию, нежели практику, но не падала духом, ведь она знала что могла посещать операции отца.
Из года в год, тяжесть учения и ответственности подавляло студентку.
Треть учёбы уже были позади, а переизбыток работы дал о себе знать.
Ежедневные трактаты, отчёты и работа с отцом изнуряли девушку по полной. В жизни нового давно не видала ничего, каждый день одинаков стал, не мол день сурка. Профессора
давили требованиями к отчётам, в то время как все студенты сидели с ярыми синяками под глазами, и почти-что засыпали на учениях. Со временем девушка начинала становиться более раздражительной, отстранённой и задумчивой. В этот период она подверглась к скептецизму ко всему. Почти каждый день, в лекции были внедрены неуместные речи о богословии, заставляя девушку оставаться в думах своих.
・❥・ «Коль бог то есть, и создал еже нас к страданиям, чего нам надобно почитать его волю? Мы, грешные, были созданы по самим подобиям его, еже не так? Чего ж бы нам, внедряться в путь чужих, кой сам ли Бог велел им мучения?» ・❥・
Такие мысли пренебрегали верой девы и взглядом на свою работу. Избавиться от них девчина не могла. Только скрыть, да держать в себе было единым вариантом, коль обходилась церква скверно с теми, что бога единого не почитают.
Ей казалось, что медицина и богословие в самом деле несовместимые вещи, ведь врачеватели внедряются в богом предначертанную судьбу люда, заставляя их хвататься за последние ветки жизни, противореча самим желаниям Бога.
Она пыталась отстранять эти мысли в сторону, но они не уходили, а твердо внедрялись корнями, зарываясь под макушку. Эти годы проходили пасмурно и туманно, а моральное состояние Мары постепенно ухудшалось и пустело. Как ни пытайся но даже интерес к жизни казался пропадал, только стремление к познанию люда давало ей хотя бы малую силу идти дальше.
Спустя большей половины обучения, во время писем и чтения, студенты только подошли к углубленной фармакологии.
Мара безмолвно водила очами по строкам, до куда вновь не заприметила символ чаши со змеёй. До этого она не обращала внимания на это животное. Гадюка будто бы смотрела на неё через лист пергамента, животное было с чёрно-коричневым окрасом и извивалось в волнообразной форме. В листе цитировалось что её яд использовался в малых дозах при смешании с терияком, так же смешивали к мазям и настоям нейтрализуя различные яды, и инфекциями.
Мара было чуточку ухмыльнулась, размышляя о том, что даже из дрянного яда гадюки человек сможет сделать что-то полезное. Её очаровала эта идея, как и сами источники яда.
Спустя долгое время ей наконец-то полюбилось что-то кроме хирургии, она взялась за изучение строения змей, их ядов и регионов обитания.
Ныне её свободное время стало разбавляться засиживаниями в библиотеке, за книгами по герпетологии с разделами серпентологии.
Девушка со смоляными волосами не могла оторваться от визуальных изображений змей, рассматривая каждую начерченную деталь и каждую чешуйку, на её душе теплело. Змеи выглядели милостивыми и прелестными на вид, особенно в светлых и цветастых покровах.
Изумительная змея в расцвете слоновой кости с элементами банановых оттенков, а так же тёмно-бурыми глазами извесала на ветвях на одном из чертежей.
Это был Королевский Питон, из семейства Питонов. С виду змея была около полтора метра, а её стойка была расслабленой. Эта змея не была ядовита, так же как и её семейство, она характеризовалась исключительно на удушении для ловли своей добычи. Обычно этот вид змей не нападает без причины, так что считается довольно безопасным для человека.
По мере времени этот новый интерес начал помогать девушке справляться с состоянием апатии, и давать ей новые силы изо дня в день.
С живым и жизнерадостным темпом она дошла до последнего года обучения, постепенно переходя в стадию стажировки из-за заработанных рекомендаций и льгот со связей отца.
Во время стажировки и практики с разрешения городоского коллегиума она провела несколько операций под надзором, среди которых была одна довольно серьёзная и значительная как для стажёра так и для обычного хирурга.
Операция являлась удалением катаракты, что было помутнением христалика глаз которое вело к постепенному ухудшению зрения. В тот день, Мара, под надзором отца, оперировала бедняка из знойных земель.
Сперва хворого подготовили обезболювающим отваром опиума, глаз прочистили успокаюващим отваром трав который бы расширил зрачок, а инструменты были продезинфецированы под настоем алкоголя. Девушка подобрала тонкую иглу, и наклонилась к раскрытому глазному яблоку скудного человека.
Она бережно приставила остриё иглы к роговице и весьма аккуратно прошла сквозь неё, да пронзила заднюю капсулу хрусталика. Затем медленно сдвигала катаркту, наконец позволяя попадать свету в глаз и восстанавливая прежнее зрение.
Врачевание прошло успешно, бедняку вновь прочистили око настоем и приложили вымоченную холодную ткань, что бы предовратить отёк.
За бедняком вели долгий отчёт о его состоянии, и возможныж проявлений инфекций, но ничего в таком роде и не стоило ждать. Эта операция оставила хороший след на учебном деле Мары, повышая ей репутацию и возможности проводить деяния большей важности.
Время летело, будто ветер шторма нёсся по небу.
Наступил нареченный день конечных экзаменов, всех студентов медицинского факультета собрали в зале и приступили к первоначальному проведению устного экзамена. Сие испытание было сложно только тем, кто маялся дурачьем весь год, ведь на некоторые вопросы можно было ответить логически, невзирая на познаниях в области медицины. Девчина прошла его беспроблемно, готовясь к презентации диспута.
Писание её диспута было на тему «Являются ли пренебрежение к операциям и антисанитария главными проблемами медицины?»
Название говорило само за себя, оно поведывало о проблемах об ухаживании за пациентами и всего что окружает их местонахождение во время лечения. На этот вопрос её надвинул господин Мортэн, который с детства рассказывал дщери об этой повседневной проблеме. Многие практиканты и обыденные хирурги переносили с собой сотни бактерий, решая только обеззаразить самого пациента, они не принуждались даже продезинфецировать орудия.
Сей вопрос был вызывающим для многих студентов, которые считали не нужным излишних затрат и расходов.
Дебаты велись долго, до того момента пока девушка не вынула из своей сумки с ремнём отчёты с показательными даннами и сравнениями между полной дезинфекцией и частичной. Отчёты доводили о том, что пациенты которые подвергались врачеванию с полной дезинфекцией были менее склонны. к последствующим инфекциям и воспалениям, нежели те кто пренебрегал санитарией. Этот аргумент привёл конец бесчисленным вопросам и понёс окончание экзамена девчины.
Зал затих… судьи задумались, и предали информацию декану факультета, тот в свою очередь приподнёс к рукам Мары диплом с его подписью.
Вышло из его уст.
Вдруг по всему залу прозвучали звонкие хлопки. Декан пожал ей руку, поздравляя девушку со сдачей экзамена на Магистра медицины.. У Мары целых шесть лет промелькнуло перед глазами… Слёзы начали накатываться рекой.
Продолжил он.
Из входа к залу протяжно прозвучало эхо,
это был сам отец девчины. Схоже его допустили к присутствию на экзаменационных проверках, из-за бывших пребываний в заведении.
Смоляно-волосая понеслась к отцу
с сжатым в руках свертком, и бросилась в объятия, благодаря его за всё что он для неё сделал. Её жизнь заиграла новыми красками, она прошла этот путь возлагаясь на свои труды и поддержку семьи, теперь она становилась на новое начало.
Вслед за окончанием церемонии она вернулась к привычной жизни, иногда навещая преподавателей и товарищей.
Мара продолжила работать с отцом, как только прошла финальную практику и получила лицензию на хирургию через городскую медицинскую коллегию.
В ту пору, она работала в госпитале с отцом не как практикант, а как коллега.
Яко время миновало, Мара имя себе стяжевала. Всё больше врачевных трудов на себя брала, что бы истину люда понять.
В время, когда врачевание вершилось, она начинала расцветать новыми замыслами.
Так, одна из операций сподвинула её к новому намерению.
В тот час, она была занята диагностикой недужного купца чужеземного. Она пальпировала воспалённую область на правом бедре, проверяя на наличие гноя.
Определивши, что у пациента абсцесс, она убедилась в необходимости дренирования склопления гноя.
Сперва хирург подготовила страдающего купца к операции. Уложивши его на стол, она как и при всех обычаях, использовала обезболювающий отвар, и продезинфецировала участок кожи который намеривалась оперировать.
Её подопечный ассистент очистил инструменты, и держал пациента от лишних вылазок.Скальпелем Мара сделала разрез в самой толще абсцесса, дая выход гною. К излишкам экссудата было сложно добраться, так что в дело пришли более длинные и тонкие орудия для проникновения в глубь гнойника. Как гной вышел, она принялась за предотвращения повтороного скопления эссенции. Она вставила трубку которая давала бы возможность к удержанию тканей и быстрому, да постоянному удалению жидкостей. Промывши рану старой смесью вина и уксуса, она указала послеоперационный уход. Она контролировала открытую рану на протяжении нескольких дней дожидаясь полного спада воспаления. Как только рана не подавала никаких негативных признаков, трубка была извлечена, а рана была затянута швами. В окончании ухода, купец невзирая на щедрую оплату поблагодарил хирурга диковинками с иных краёв, и это дело напомнило ей о бывших операциях отца.
Такие операции чаще всего проводились над людьми происходивших из иных государств и регионов. Мара заметила в этом закономерность, что привела к вопросу о предрасположенности различных народов к разнородным заболеваниям.
Она стала чаще пребывать в стенах госпиталя, анализируя отчёты с неместных граждан, но этого было мало.
Её родной регион не был особо приветлив к другим, поэтому найти подробную информацию было редким явлением. Ради этого исследования, она долго копила прибыль с операций, что бы позволить себе отправиться в долгий путь на изучение этого вопроса. В сих же делах она сумела преисполниться, накопя достаточную сумму.
Переступая на палубу отступающего корабля, она махала рукой вслед за людьми уходящими из поля зрения.
Семья радостно кричала издалека, желая удачи в грядущем пути.
Новые свершения ждали девушку, которая в своё время, прибыла в первый пункт назначения - Заокеанье.
Возраст: 25 лет.
Раса: Человек
Языки: Дартадский, Амани.
Внешность: Высокая девица в тёмных свободных одеяниях.
Глаза цвета утренней росы, а волосы темнейшей смолы.
Особенности:
Склонность к трудоголизму, который ведёт к выгоранию.
Плохое зрение.
-
По наследственности, с детства была предрасположена к постепенному упадку зрения .
Носит малые кругловатые очки.
Съёмные вещи при себе:
Пояс, тёмные перчатки.
OOC discord:
padlyonak
Раса: Человек
Языки: Дартадский, Амани.
Внешность: Высокая девица в тёмных свободных одеяниях.
Глаза цвета утренней росы, а волосы темнейшей смолы.
Особенности:
Склонность к трудоголизму, который ведёт к выгоранию.
Плохое зрение.
-
По наследственности, с детства была предрасположена к постепенному упадку зрения .
Носит малые кругловатые очки.
Съёмные вещи при себе:
Пояс, тёмные перчатки.
OOC discord:
padlyonak
Последнее редактирование:
