«Дите, рожденное однажды с прекрасным, но "проклятьем"...» |
• • •
Имена, прозвища и прочее: Юдит Майбаум | Прозвища: «Проклятоглазая», «Книжный червь».
OOC Ник: Скоро будет...
Возраст: 28 лет.
Внешний вид: Миловидная дева, которая выглядела всегда чуть младше своего возраста, а так же была ниже среднего роста, а именно — 155 сантиметров. Светло-каштановые пряди, небрежно свисающие на одежду и лицо, прекрасно сочетались со светлой кожей, усыпанной небольшими веснушками. Светло-фиолетовые глаза, напоминающие прекрасные фиалки, особенно привлекали внимание из-за своего редкого цвета.
Характер: Энергичная и добрая личность, которая проявляет верность и принципиальность к окружающим ее людям. | Настойчивость, упорство и целеустремленность проявляется в достижении своих целей, а иногда и вовсе в простых и обыденных вещах. | Отзывчива и благодарна — Юдит всегда помнит добро, сделанное ей человеком, тем самым пытаясь за него отплатить. | Безынициативность — Считает свои первые действия, предложения в сторону кого-то — навязчивостью и бременем. Поэтому редко проявляет инициативу. | Порой может быть навязчива, но сие — лишь относится к малознакомым ей людям. | Весьма мягкая, но вспыльчивая барышня, которая любит по вредничать и часто проявить свою сварливость. | Слишком замкнута в себе, зачастую проявляя недоверие, но ясную прямолинейность в диалоге с собеседником. Считает, что лучше высказать собеседнику недовольство и свое мнение в лицо, нежели держать груз за плечами.
Таланты, сильные стороны: Имеет талант к художественному искусству и ювелирному мастерству, а так же с рождения получила некую торговую жилку | Упертая, до конца пытается достичь своей цели | Имеет некую силу убеждений, научась искусно льстить своим языком | Обладательница сильной выносливости и харизмы. | Из-за с рождения пониженного зрения имеет более обостренный слух.
Слабости, проблемы, уязвимости: Глазной альбинизм | Имеет пониженное зрение и чувствительность к солнцу | Слаба к похвале, стоит начать льстивые речи и дева и вовсе теряет бдительность | Испытывает навязчивую неприязнь при тактильном контакте с любым человеком.
Привычки: Часто поправляет очки, зачастую даже и без надобности | При возмущении любит складывать руки на бока, тем самым подтверждая свое негодование | Мнет подушечки пальцев при задумчивости и размышлениях | Избегает солнца, поворачиваясь к прямым лучам спиной, а зачастую и вовсе заходя в тень. | Любит разглядывать, а если быть точнее, пялиться на лица мимо проходящих, или рядом стоящих людей. Зачастую делает это не осознавая, а опомнившись, лишь неловко отводит взор.
Мечты, желания, цели: Желает развить свою карьеру художника и прославить свое имя, став значимой персоной и знаменитым живописцем | Хочет открыть свою лавку или магазинчик, по совместительству с которым будет ее дом. Там она будет продавать свои картины и брать заказы, зарабатывая себе на жизнь. | «Кот! Хочу себе кота.» - Действительно, почему бы и нет? | Одна из целей — это завести полезные знакомства, которые в будущем могут пригодится | Мечтает о личной, уютной библиотеке, где могла бы мирно проводить свои дни, читая различную литературу | «Книги — дорого...» - Юдит хотела бы наполнить будущую библиотеку различными книгами, образуя некую личную коллекцию.
Пожелтевшие листья неспешно падали с дерев, подстраиваясь под «танец ветра» и задорно кружась в воздухе, а после — и вовсе падая на сырую земль. Солнце, которое давно потускнело и зашло за горизонт, заменило свое лучезарное тепло, даруя очередь приглушенным ночным лучам, которые уже озаряли густые леса, да восточный регион Хобсбурга.
Пробиваясь сквозь густую листву, луна простирала свой свет, немного освещая комнату Юдит, уже отпускающую день, и свой 7-ой день рождения проведенный в одиночестве. Маленькими ручками колени лишь были прижаты к телу, а голова, была бережно уложена на колени. Слезы медленно скатывались одна за другой, а сердце, которое было недавно полное надежды — лишь вновь было разбито. Сжав свою длань, она направила опустошенный взор, и вскоре, опухшие от слез глаза, лишь безмятежно смотрели в одну точку, будто бы ища в ней какое-то умиротворение.
| —.. Они-.. Опять... - Приподнявшись, дите рукавом утирало слезы, а подняв главь, лишь уставше закрыла глаза. - Забыли-.. Неужели тетушка обманула меня? Или-.. Это и вовсе я что-то напутала... |
Несколько лет назад одна из жительниц деревни упоминала о дне рождения своего сына, рассказывая о праздновании и вкусных блюдах, которые сама готовила.
«День рождения...? » - На удивление ребенка она просто объяснила, что это день, когда люди отмечают свое появление на свет в компании близких.
«-Но-.. Я никогда не праздновала его с родителями... Матушка говорила, что он вроде-.. А? Ну-.. Когда листочки падают...» - На сие, женщина лишь пожала плечами, а после неловко отвернулась, отмахиваясь, да и при этом отметив, что, вероятно, этого не происходило из-за занятости родителей. «Вот станешь взрослее — обязательно отпразднуешь!» - С легкой улыбкой говорила сие, пытаясь тем самым ободрить дитя.
Каждый год после слов тети она с нетерпением ждала своего «Взросления», надеясь провести день, о котором так мечтала, среди любимых людей, видя на их лицах яркие и добрые улыбки.
| Томно выдохнув, она лишь распласталось на кровати, одну из длань неспешно поднимая к потолку. Ее руки, вскоре вновь опустились, но уже касались ее век. Ребенок то терял, то обретал надежду, всячески оправдывая родителей, которые и вовсе позабыли про воспитание своего единственного ребенка. - Неужели все из-за них?-.. Эти-.. Проклятые глаза... - После этих слов дите погрузилось в собственное молчание, пока сию тишину лишь неловко прерывали еле слышимые капли дождя за окном, которые так и разбивались о густые листья. |
. . .Родители Юдит всячески продавали древесину, зачастую даже изготавливая саму бумагу, а в невзгодах их источника прибыли — обвинялось дите, имеющее светло-лиловые глаза, которые более напоминали фиалки. Было ли сие — проклятье? Возможно лишь для жизни самого ребенка, который из-за особенного цвета глаз становился «козлом отпущения».
| —.. Что с тобой не так!? ПОЧЕМУ ИМЕННО НАС НАСТИГЛО СИЕ? Проклятье-.. ВСЕ ИЗ-ЗА ТВОИХ ПРОКЛЯТЫХ ГЛАЗ! - Отец, который срывал злость из-за неудач — на дочери, лишь взял ее за власы, поднося ее главь к своему лику. Его взор с раздражением вглядывался в оттенок ее глаз, а повышенный и удрученный тон продолжил. — Ха-а-.. Не было бы тебя, наша семья жила бы хорошо. Жила бы-.. Хорошо-.. |
Периодично на маленьком тельце — оставались лишь увечья, итог которых был необоснованная злость родителя. Боль повреждений на теле нельзя было сравнить с разбитым сердцем, которое кровоточило более, нежели ее раны. Каждый раз, сия огромная боль — превращалась в слезы, которые лились в полном одиночестве.
Матерь же — лишь проявляла безразличие, а ребенок — и вовсе не существовал для нее. Большинство времени женщина проводила вне дома, занимаясь различной работой и зарабатывая всячески на хлеб.
| —.. Б-больно-.. Н-неприятно... Почему их касания настолько-.. Ужасны?-.. - После очередных побоев, мелко-дрожащее тельце забилось в угол своей комнаты. Со временем, каждое, даже безобидное касание теплого тело было подобно сотни насекомых, пробегающих по ее телу и ввергающее ребенка в ужас. - Не хочу-.. Нет-.. НЕТ... НЕТ! - Тихо бубнящее в нагнетающей тишине дите лишь содрогалась, ощущая давление четырех стен. |
Свои дни она коротала дома, проживая свои дни будто бы в душной темнице. Привычные стены дома, столь знакомые и приевшиеся четыре угла своей комнаты, лишь давили на душу, развивая чувство полного одиночества. Дни, которые были столь однообразны, однажды прекратились, когда дите стало постоянно выходить на улицу, неспешно и осторожно изучая просторы деревушки и их жителей. Достаточно быстро Юдит стала приспосабливаться к жизни, которая была, как глоток нового, чистого воздуха, которая была полна разнообразия и новых возможностей для юной девчушки. Свобода, которая немного открылась пред ней, ощущалась столь сладкой, но одновременно запретной.
Дни, при возможности, она проводила на свежем воздухе, приходя домой — лишь для того, чтобы переночевать.
Каждый день она занималась всяческим трудом, ища какую-то работу у жителей поселения, зачастую получая за свою помощь какую-то еду, иль мелкие монеты. Необычный цвет глаз, по мнению самой Юдит, мог отталкивать их, однако всякие сомнения она с легкостью рассеивала своим трудолюбием и ответственным подходом к любой работе. Монетка за монеткой, а дите стало копить и складывать заработанное в одну кучку, пряча свои сбережения в тайнике.
В возрасте примерно восьми лет дитю удалось пристроиться к одному кузнецу-ювелиру, по договору, который, будет платить несколько монет за помощь и уборку рабочего места.
Пол кузни был обычно всегда усыпан опилками и кусочками металла, среди которых ковали будущие изделия — от простых гвоздей до изысканных ювелирных изделий. Кузнец, который стоял в самом центре помещения, был человек с мускулистыми руками и загорелой кожей, которая контрастировала с седыми от возраста прядями. На его лице играли тени от пылающего огня, а раскаленный металл, казалось, был податлив в его руках, словно глина. Труд был не столь тяжкий, а наблюдать за ловкими руками мастера, которые явно знали свое дело много лет — было очень увлекательно и интересно. Зачастую Юдит могла просто забыться, засмотревшись, то на создание красиво-блестящих изделий, то на искры, которые летели в разные стороны, оставляя за собой яркие следы в воздухе. Из-за этого ювелир частенько ругался и ворчал на дите,
которое было в сии моменты — просто заворожено его мастерством.
. . . Перейдя через порог, взор с восхищением окидывал стены и массивные, книжные полки, которые возвышались своим величием. Книги, неспешно коротали время, храня в себе свои собственные тайны и неспешно покрывая твердые обложки пылью времени. Пол из темного древа еле-слышимо скрипел под ногами, а приглушенный свет, пробивающийся через небольшое окошко, освещал часть помещения.
Шло мгновение, второе, а ребенок продолжал стоять, так и разглядывая библиотеку. Ее увлеченные минуты прервал возмущенный кашель, а Юдит, обернув свою главь, увидела, как на нее лишь смотрела женщина, стоящая у стойки. Опомнившись, ребенок маленькими шагами подошел ближе, да встав на кончики пальцев, лишь уложила руки на стойку, весьма заинтересованно глядя на деву своими лиловыми глазами.
| -Мне-.. Сказали тут есть эта-.. «Книжки»! Тетенька, покажете мне книжки? - Сверкающие глазки были в ожидании, а любопытство, которое переполняло дите, было видно невооруженным глазом. |
| -Книги? Хах-.. Ты, мелюзга, читать хоть умеешь? Какие тебе еще книги? - С неким негодованием и насмешкой говорила женщина, пальцем тыкая ей в ее крайне любопытный лоб. |
Дите содрогнулось, а сие действие ощутила вновь крайне неприятным и противным. «Неужели у меня одной так? А если нет, тогда зачем тогда эта тетушка меня трогает?-.. Фе-..» - Подумав, возникло резкое желание потереть лоб, что Юдит вскоре и сделала, будто бы пытаясь заглушить чужое прикосновение — своим.
| -Читать? Это-.. Как? - Вновь неизвестное слово. Любопытство лишь стремительно становится больше, а слова женщины — лишь подогревали ее интерес. |
| -Хо? Как я тебе объясню? Хочешь, разбирайся сама. - Женщина лишь протянула ей книжку с букварем. - Разглядывай тут и с ней не уходи из библиотеки. Даже не думай поломать что-то, сия книга больше тебя стоит. - Явно очень преувеличила, тем самым частично запугивая дитя, чтобы обеспечить целостность книги. |
| -Спасибо, тетушка! - Унылое лицо на пару мгновений озарилось мягкой улыбкой, а пребывая в предвкушении, дитя лишь раскрыла книгу, начиная разглядывать первую страницу. Секунда, вторая, и в разочаровании, она нахмурилась, ибо буквы выглядели расплывчато, и смутно понятны, а четко выраженной в ее глазах лишь была самая выделенная и большая буква на страничке. |
Порасматривав странички, она через какое-то время лишь захлопнула книгу, вернув ее тетушке со словами скорого возвращения.
После — ее ждала очередная работа в кузне, а озадаченный лик дитя во время работы лишь стал раздражать кузнеца.
| -Тц-тц, чего с рожей столь кислой бродишь? Съела чегось не то? - Встав размяться, мужчина лишь стал потирать свою шею, да взор свой лишь устремил на ребенка, который принялся убирать стружку с рабочего стола. - Ишь, хоть прок какой-то действительно есть от тебя. Думал и вовсе толку не будет от твоей помощи. Ты хоть эта-.. Не выкинь ничего лишнего, усекла? - Научающе лишь покачал пальцем пред ней, да тяжко выдохнул, облокотившись о стену, да руки скрестив у груди. |
И дите рассказ начала, весьма эмоционально описывая столь простые, но весьма значимые для ребенка вещи. Так и поведала, что буквы весьма смутно видно, что очень расстраивало ее душу.
| -Хо..? Для таких случаев люди заказывают очки, только стоят они дорогова-то, да и стеклышки для них специальные нужны. - Рассуждает, вспоминая как делал оправу для таких стекляшек. |
В память резко вбилось воспоминание, как та всячески и часто помогала одной пожилой женщине по хозяйству, а в благодарность за помощь, вместо обыденных пары монет или пищи — ей вручили два стеклышка, а слова старушки были, мол «Если хочешь, продай, только не поцарапай.».
День, который был наполненный очередным трудом в кузне, закончился, а дитя, отправившись домой лишь принялась рыскать в тайнике ту самую «благодарность» данную ей старушкой. На следующий день, вернувшись, ребенок протянул аккуратные стеклышки, которые были обернуты в ткани, прямиком в руки кузнецу-ювелиру. Раскрыв, тот удивленно всмотрелся, начиная проглядывать сквозь них комнату. «Ты где их нашла? Украла небось у кого-то?» - Недоверчивый глас мужчины раздался в комнате, где был слышим лишь умиротворяющий треск огня, да тихий топот ножек ребенка, которые неспешно перебирались, перекачиваясь с одной на другую.
Сия пара невзрачных стеклышек были весьма редки и использовались для изготовления приспособления для улучшения зрения. Под уговорами, пожилой кузнец согласился сделать для стеклышек оправу, тем самым отплатив ее работу и постоянную уборку на какое-то время.
И вот, через какое-то время дите стало обладателем стеклышек, которые могли улучшить ее зрение при ношении. Одев их, ребенок будто бы остолбенел, а четкость и красота мира — поразила сердце, а душа, в предвкушении новых возможностей будто бы и вовсе воспарила.
Получив новые возможности, ребенок не переставал восхищаться прелестью мира, а более — человеческими лицами, которые каждые отличались друг от друга. Она, стала видеть красоту в тонких прожилках листьев, в том, как солнечный свет отражался от пылинок, танцующих в воздухе. Юдит хотела запечатлеть эти мимолетные мгновения, поделиться увиденным волшебством, воплотить сложную красоту мира во что-то осязаемое и долговечное. Показать разнообразие, которое пробуждает в сердце надежды и стремления.
У маленького сердечка появился новый смысл жить, жить — чтобы лицезреть красоту всего сущего, и запечататлять прекрасные моменты не только в сердце, но и на бумаге.
Так и начался путь 9-летней Юдит в изучении всего живого и преображении сего — на бумаге. Она хотела изучить все и вся, запечатлить в своей памяти мелкие структуры и моменты, которые ранее — были невидны и недоступны. Жизнь наполнялась интересом, даруя маленькому сердцу новые мечты и желания.
Из-за нехватки бумаги, Юдит частенько брала пару листов у родителей, изображая понравившиеся виды — угольком. Она изображала все, на что хватало бумаги. Периодично это были то цветы, то растения, то и вовсе мимо проходящие люди. Пытаясь изучить, изобразить все сие — на клочке бумаги с невероятным воодушевлением. Было дело, что дитя доходило до самообучения, рисуя в разных позициях свою руку, а иногда и вовсе подходя к зеркалу и пытаясь нарисовать себя и свои черты лица. Ее руки рисовали все — однако глаза были всегда лишь разгневано зачеркнуты...
Проходил год за годом, а возросшие по-понемногу навыки продолжали приносить удовольствие и спокойствие в душу. Рисуя — дите чувствовало свободу и безграничные возможности, окрыляясь и ощущая чувство безграничного полета. «Такой-.. Черствый... Но почему ощущения иные?» - Перебирая кусочек уголька, она, задумавшись о чем-то, делала неуверенные и медленные линии. Казалось, будто бы сей «инструмент» был намного приятнее душе и телу, нежели лицемерные прикосновения и душераздирающее людское тепло...
Доходило до того, что чуть позже Юдит подходила к людям, спрашивая разрешения на их рисовку, и тем самым, позже, изображая различные черты лица. Ей нравилось это разнообразие, а с лучезарная улыбка, которая ранее не отображалась на ее лице — лишь с благодарностью получала похвалу от посторонних, которая так грела душу. Для дитя — это не просто бумага, для нее — это счастье и новые возможности, которые будто бы и вовсе все исчислить невозможно. Эмоции, которые наполняли каждую частичку сердца во время рисования, а после — похвалы от нарисованных прохожих, воистину порождали в ней прекрасные чувства, которые ранее были недоступны, а после — стали столь сладки.
«Я-.. Хочу больше слышать таких слов...» - Хвалебные речи в ее сторону только подогревали желание стать лучше, самостоятельно достичь высот и ощутить собственную значимость и толк в этом мире. «Даже проклятье глаз не помешает!» - Полная надежд и мечтаний душа 14-летнего подростка стремилась все выше и выше, неспешно зарабатывая сии годы деньги на жизнь, и после — собственноручно покупая себе изредка мясо, и прочие желаемые вещи. Почти каждый день с 8-ми лет она проводила в труде, копеечку за копеечкой откладывая на светлое будущее.
В один из прохладных, весенних дней, когда деревья одевались в бело-розовые одеяния, а вместо пожелтевших листьев уже падали прекрасные лепестки. В сию дивную пору, в поселение Юдит прибыл торговец, с одним очень интересным товаром, таким, как «краски». Быв заинтересованной приезжим, взяв часть своих сбереженных денег она приобрела себе один набор, да в добавок торговец своими речами побудил купить себе еще и кисти.
Руки с трепетом держали коробочку, а ладони бережно проходились поверх нее. Забежав в комнату, которая, как всегда, пустовала, Юдит села перед зеркалом, да открыв краски, взяла кисть. Пребывая в остолбенении, она лишь смотрела на новый инструмент, будто бы изучая каждую его частичку. Неловкие движения, мелко-дрожащая от волнения рука, лишь поместила кисть в одну из красок. Мокнув «инструмент», дева лишь смотрела в свое отражение, видимо, в первую свою работу красками она хотела изобразить ни что иное, как себя.
Волосы небрежно падали на лико, а фиалковые глаза светились от счастья и некого волнения, в предвкушении работы. Юдит выглядела в сей миг весьма уставше, однако все равно была полна энергии и энтузиазма.
Видя различные цвета, она по-немногу пыталась смешивать их, изучая возможные вариации оттенков. Какое-то время она просидела, лишь экспериментируя с возможными цветами.
Глубоко вдохнув воздух, она будто бы пыталась обрести уверенность, чтобы начать работу. Секунда, вторая, а рука, на отдельной поверхности заготавливала оттенки для рисунка. Ее взор был вскоре устремлен в зеркало, а рука, бережно касалась щек. Она стремительно вглядывалась в свои черты лица, будто бы заново изучая те.
Длань опустилась, а кисть с краской принялась творить, аккуратно вырисовывая и одновременно смотря на отражение в зеркале. Каждый мазок — был интересен, и все больше охватывал душу, а любопытство, с каждой минутой все крепло, так желая увидеть итог.
Час, второй, третий — а ее руки уже делали окончательные мазки, дополняя каким-то цветом задний фон. Томно выдыхая, она лишь стала разминать руки, а небольшая картина, только написанная ею, была полностью готова. Итог радовал душу, и даже те проклятые глаза стали выглядеть для нее... Немного иначе.
На самой картине можно было наблюдать слегка неуклюже написанный портрет весьма миловидной девочки, со светло-каштановыми прядями, которые бережно ложились на лицо. Ее светлая кожа и легкие веснушки, переданные по наследству от матушки, прекрасно дополняли образ, подчеркивая уникальность ее сверкающих, лавандовых глаз.
На этом останавливаться ей не хотелось, поэтому, пребывая полной вдохновения она лишь оглядывала комнату на наличие того, что ей хотелось бы изобразить. Из остатка смешанной краски телесного оттенка, она решила нарисовать свою руку, взяв пред этим одну из приобретенных кистей в нее. Пытаясь изобразить правильно каждый изгиб, вначале сделала легкий набросок угольком, после же принимаясь к самому покрасу. Кисть аккуратно касалась полотна, оставляя за собой то длинные, то короткие линии, в сей раз — ее движения неспешно обретали уверенность, предавая мазкам свой собственный вид.
Ей нравилось ощущать этот полет души, когда касаясь своего готового искусства — каждая частичка тела наполнялась трепетным волнением. Вдохновение с головой окутывало сердце, погружая ее в долгие и увлекательные часы творчества.
На второй работе красками была изображена небольшая ладонь, повернутая полу боком. В пальцах на картине демонстративно была зажата кисточка, которая смотрела куда-то вверх. Ощущая пустоту на фоне, Юдит лишь добавила нежные цветы фиалки из давних воспоминаний, которые однажды ей удалось лицезреть.
Закончив свое творчество на сей день, она лишь бережно провела рукой по рисункам. Ее творения и новые приобретения были тщательно спрятаны в «тайнике» от глаз посторонних. Ныне, она уж точно будет охранять сие небольшое хранилище, как что-то самое ценное и дорогое.
. . . 
Постоянные подработки у пожилого кузнеца- ювелира давали о себе знать. Наблюдая издалека столь долгое время, Юдит стала запоминать и примерно понимать, что и для чего мужчина делал во время изготовления ювелирных изделий. Было весьма занимательно наблюдать за тем, как кусочек невзрачного серебра превращался в прекрасное творение, завораживающее взор.
«Хочу-.. Тоже так уметь. Если научусь, смогу продавать их! И-.. И сама носить по более маленькой цене буду! Разбогате-е-ею.» - Пребывая в своих мечтаниях, Юдит, будучи уже взрослеющей девой лишь подошла к рабочему месту кузнеца, где недавно закончила очередную уборку. На сие кузнец лишь ответил возмущенным взором. Сам-то он не очень любил, когда ему мешают во время работы, лазя под руку, а если быть точнее — просто терпеть не мог.
| -Хо-о, мелюзга, на сей раз что? - Нахмуренный взор окидывал лик девчушки, в ожидании ее оправданий на помеху его труду. |
| -Предлагаю Вам, дядечка, весьма выгодную сделку! Послушаете? - Довольно улыбнувшись, она лишь начала переговоры, прося взять ее в свои ученицы. В знак благодарности предлагала заплатить, иль и вовсе отблагодарить небольшой картиной с его изображением. |
| -Ишь чего? Хочешь еще сказать, что калякать умеешь? Я и сам два пятнышка нарисовать могу, мелочь. - Ворча, тот лишь продолжил что-то делать с металлом, периодично поглядывая на настырную девчушку, так и упрашивающую стать ее учителем. |
| -Ну дядюшка, у кого я еще могу научиться сему делу непростому? Опыт у Вас в сим огромный, в жизни не видала столь прекрасных украшений, как у Вас. Разве не только мастер своего дело сможет стать достойным учителем? |
| -Хо, льстим-то как. Ты в жизни других и не видала, ишь, рассказываешь чего... - Придираясь ко всем словам из уст девочки, мужчина со временем поддался уговорам, решив взять ее в свои ученицы, пытаясь постепенно обучать ее. После обговоренных уборок, он показывал как обрабатывать различные камни, как правильно подбирать размеры изделий, и как и вовсе работать с тем или иным металлом. |
В знак благодарности после нескольких уроков, Юдит все-же сделала обещанный портрет, вырисовывая черты лица пожилого ювелира. Нетерпеливое лицо мужчины лишь потешало ее, а столь привычная ворчливость — вызывала на лице искреннюю улыбку.
Время неспешно шло своим чередом, пока кисть неспешно вырисовывала черты лица, прорисовывая медленными и длинными мазками морщинки и поседевшие пряди волос, которые приобретали сероватый оттенок.
| -Дядя, будете так и хмурится, нарисую Вас вредным и злым старикашкой! - Шутя над его выражением лица, лишь расхохоталась, завидя после данных слов натянутую улыбку. - Во! Так и сидите в течении часа. |
| -Час?! Ах ты ж негодница, калякай свои калякали быстрее давай! - Возмущенное пыхтение старика лишь разбивалось о окружающую тишину, да еле-слышимый треск огня в кузне. |
На картине был изображен лик пожилого человека, улыбка которого могла выглядеть весьма искренне. А седые волосы и помятая, серая одежда, лишь тускнела на фоне его ярко-голубых глаз, явно излучающих добро.
Выходя из кузни, по пути Юдит часто заходила в библиотеку, да разглядывала причудливые зарисовки в книгах, параллельно пытаясь освоить букварь. Продолжая быть в неведении «Как же это — читать?», она обратилась с очередной просьбой, но уже к библиотекарю. Тем самым пытаясь договориться, а после и вовсе постепенно обучаясь буквам, письму, чтению, счету и прочему — именно у нее. Время неспешно короталось, а обучение ощущалось каким-то нудным и скучным. Подпитывало ее усидчивость и решимость лишь одни мысли «Наконец-то я смогу читать книжки! Уже совсем-совсем скоро!».
| -Тц, кажется я и вовсе пожалею, что ввязалась в это. Внимай и запоминай, я дважды повторять не буду. - Объясняя каждую букву и рассказывая про особенности произношения и прочих нюансов, она лишь периодично поглядывала на сиреневые глаза «ученицы». |
| -Но тетушка, я скорее всего больше не найду такую, как Вы. Вы еще и этому-.. Амани, говорили, что знаете! Это же удивительно, тетушка. Вы та-а-а-кая умная! Мне еще далеко до Ва-а-ас-.. - В осознании, что ей действительно придется пройти еще очень многое, лишь удрученно выдохнула, продолжая слушать монотонную лекцию своего нового, еще одного «учителя». |
. . .
Неспешно шел день за днем, год за годом, и вот приблизилось совершеннолетие юной Юдит. По прошествии сего времени юная особа стала постоянно носить на руках перчатки, во избежания значимых ощущений от прикосновений других.Свободное время дева проводила то за рисованием, то в библиотеке, всячески прочитывая, книги о мироустройстве, о ботанических сведениях, а то и вовсе какие-то романы и стихи. Ее любовь к книгам неспешно росла, обновляя кругозор и мировоззрение юной Юдит, даруя ей новые знания и ощущения. А каждая встреча с книгой оставляла в душе неизгладимый след, обогащая ее новым опытом и глубокими мыслями.
В библиотеке царила особая атмосфера, к которой так тянулась ее душа: тихие шаги, еле-слышимый шелест страниц, и время, которое в сим месте, будто бы замирает. Библиотека была для Юдит не просто хранилищем знаний, но местом, где она могла найти вдохновение, обрести внутреннее спокойствие и утешении в легком шуршании бумаги, там, где царила умиротворяющая тишина, а книги — были готовы поделиться своей мудростью и своими тайнами.Проводя свои свободные деньки именно в своей «тихой гавани» — дева продолжала получать уроки от женщины-библиотекарши, которая, после усвоения родного языка вскоре и вовсе стала обучать ее говорению на Амани. «Мне он-.. Пригодится для будущего.» - Твердила юная особа, неспешно продолжая копить деньги и медленно планировать побег в другую страну, желая изведать несколько дивных мест, которые видела по книгам, а о других — и вовсе лишь слышала из слухов.
Со временем, вновь возвращаясь в кузню к мужчине, она распахнула двери, да завязала длинные власы в хвост.
| - Дедуль, кое-кто сегодня обещал мне дать поработать с камушками! - Сияющий лик девы лишь в предвкушении подошел к «учителю», нависая над ним. |
| -Ишь, какой я тебе дед!? Я еще в самом расцвете сил, мелочь! И вообще-.. Тц-тц-.. Будешь тренироваться на стеклышке, а то еще испортишь мне камни столь драгоценные. - Ворча на уже повзрослевшую, юную даму, которая буквально столь быстро расцвела у него на глазах, лишь параллельно принялся вновь объяснять схемы обработки камня, показывая, как качественно можно сделать с ним подвеску. |
После, принимаясь к практике, дева выковала подвеску, которая напоминала небольшой листочек. В середине была выемка, а вскоре, в нее было вставлено обработанное под под руководством старика стеклышко.
| -Ишь, аккуратнее, это тебе не кисточкой возить как попало! - Тыкая пальцем, кузнец лишь разжевывал ту или иную ошибку Юдит, всячески наставляя ее. Закончив работу, мужчина с довольной ухмылкой поднял и осмотрел украшение, после одобрительно себе кивая. - Неплохо, мелочь. Лучше, чем в прошлый раз. |
В прошлый раз Юдит под руководством наставника сделала обычное, блестящее серебренное колечко, с выгравированным на нем какой-то фразой на другом языке. Надпись была аккуратно сделана на Амани, а на внутренней стороне кольца были инициалы, обозначающее ее имя и фамилию «Ю.Б».
Тихая, глубокая ночь, снег который неспешно падал, виднеясь из окон комнаты и покрывая земль, окрашивая ее в белоснежный цвет. Снежинки кружились, резвясь на легком ветерку, а мрак в комнате Юдит лишь рассеивался об свет в лампе. А дева, пребывающая в тишине, лишь неспешно делала зарисовки угольком. Сие умиротворение вскоре прервалось, а из соседней комнаты было слышно чье-то обсуждение. Подойдя к двери, Юдит стала вслушиваться, услыша столь знакомые голоса родителей.
| . . . -Почему же нет? Выдадим замуж за какого-то знатного мужчину, да в добавок приданное получим. В совершенных летах уже должна быть Юдит. Да и не лучше ли ей так будет? - Из-за пониженного зрения дева имела более обостренный слух, а столь тихие слова матери отразились на сердце ужасной болью. Длани были поднесены к лицу, тем самым закрывая свои уста. Слезы безудержно скатывались по щекам, падая на помятые одеяния. -Хах? Ты думаешь с таким цветом глаз ее кто-то замуж возьмет? - Слова отца доносились чуть четче, отвечая на слова своей супруги. -Для нее это будет будущее намного лучше. Будет жить сыто и в тепле, что еще нужно? Да и лицо ее позволяет пристроить к кому-то более состоятельному. Тц-.. Чего препираешься, хочешь, чтобы она на нашей шее так и сидела? - Сделав паузу, женщина лишь томно выдохнула. - У меня даже есть несколько юношей на примете, так что не-.. |
Следующие слова будто бы прекратили иметь какой-либо смысл, превращаясь в неразборчивый шум в дали. Ее тело пронзила дрожь, а руки, все не переставая трястись, лишь утирали слезы. Тихо бубнящая себе слова, дева лишь содрогалась, представляя подобный исход.
| - М-меня... Замуж? Нет.. Нет-нет... М-меня... - Ее руки, опирались об пол, дабы не упасть, а тихо-дрожащий голос продолжал. - Будут-.. Касаться? Нет-.. Нет! Не хочу-.. Н-не хочу... - Возможно, подобный исход был бы и лучше, встретив она состоявшегося, хорошего мужчину, однако каждое касание людей все так и начинало вновь и вновь приводить ее в ужас, напоминая о былых шрамах. Чувства, которые она пыталась подавлять и хоть как-то побороть, лишь продолжали прогрессировать, давая постоянное отторжение от людских прикосновений. |
Исход, о котором беседовали родители — на деле, вместо прекрасного будущего, оказался бы сущим адом. Взор направлен на тихо-падающий снег за окном, а длань, в раздражении была сомкнута. Нахлынувшие эмоции одержали верх, а дева — планирующая покинуть отчий дом столь долго и отправиться в путешествие решилась на резкий, отчаянный шаг.
Быть выданной замуж — не желала, посему, она лишь стала собирать свои вещи и накопления, отложенные за более, чем 8 лет, чтобы с рассветом первого солнца отправиться в путь, в путь — ведущий все дальше и дальше от места, которое было и сложно назвать Юдит своим домом.
. . .
Легкая привязанность к этому месту пропадет, а старые воспоминания будут перекрыты новыми — так считала Юдит. Только одного единственного человека она забыть так и не сможет — пожилого кузнеца. Ее тихий глас с горечью и тяжестью произнес: «Простите, наставник...», а после, лишь начался ее тихий ход.
Снег медленно падал на лико, неспешно покрывая белой сыпью одежду девы, прохладный ветер лишь пронизывал тело, будто бы подталкивая и поддерживая ее на сей шаг.
Сев на корабль, который вел в страну, по книгам рассказывающую про теплый климат, спокойное место и прекрасные виды, она начала свое путешествие, отправившись в путь, отбывая все дальше и дальше от родных земель.
С тех пор Юдит провела множество лет в странствиях, подрабатывая, и зачастую продавая свои работы, тем самым зарабатывая дополнительную монету на жизнь. Решив отбыть в следующую страну, по пути столкнулась, по ее мнению — с преследователем, из-за чего в следующее странствие отправилась наугад. В спешке запрыгивая, на тот момент, единственный корабль на пристани, который только решил отбывать. Она отправилась в ранее неизведанные земли, корабль которых неспешно плыл по морям, держа путь, ведущий прямо к Заокеанью.
Последнее редактирование: