1. Аргус фон Вайгнер
2. OOC Ник - Dvar
3. Раса персонажа - Человек
4. Возраст: - 28 лет
5. Характер (из чего он следует, прошлое персонажа):
Аргус Дарсен — человек сложного и противоречивого характера. Любознательный с детства, он всегда стремился понять, как устроен мир вокруг него, увлечённо исследовал всё новое и не ограничивался рамками традиционного обучения. Любовь к знаниям сопровождалась острым умом и хитростью: Аргус умел анализировать информацию и находить нестандартные решения, однако не боялся манипулировать людьми ради своих целей. Его подлость и беспринципность проявлялись в критические моменты — он с лёгкостью мог обмануть или предать, если это служило его интересам. Наблюдательность и внимательность, приобретённые в художественной школе и укреплённые практикой хирурга, сделали его отличным аналитиком: он замечал детали, которые ускользали от других, и мог использовать их себе на пользу. При этом Аргус оставался индивидуалистом, ценившим независимость и свободу превыше всего. Он избегал привязанностей, предпочитая идти своим путём, что позволило ему бросить академию и стать врачом, а затем отправиться в неизведанные земли Флореса, движимый любопытством. Его страсть к искусству и медицине граничила с одержимостью — он мог часами работать, забывая обо всём. Этот человек сочетал в себе талант и коварство, ум и манипулятивность, что делало его опасным и непредсказуемым, но также необычайно интересным.
2. OOC Ник - Dvar
3. Раса персонажа - Человек
4. Возраст: - 28 лет
5. Характер (из чего он следует, прошлое персонажа):
Аргус Дарсен — человек сложного и противоречивого характера. Любознательный с детства, он всегда стремился понять, как устроен мир вокруг него, увлечённо исследовал всё новое и не ограничивался рамками традиционного обучения. Любовь к знаниям сопровождалась острым умом и хитростью: Аргус умел анализировать информацию и находить нестандартные решения, однако не боялся манипулировать людьми ради своих целей. Его подлость и беспринципность проявлялись в критические моменты — он с лёгкостью мог обмануть или предать, если это служило его интересам. Наблюдательность и внимательность, приобретённые в художественной школе и укреплённые практикой хирурга, сделали его отличным аналитиком: он замечал детали, которые ускользали от других, и мог использовать их себе на пользу. При этом Аргус оставался индивидуалистом, ценившим независимость и свободу превыше всего. Он избегал привязанностей, предпочитая идти своим путём, что позволило ему бросить академию и стать врачом, а затем отправиться в неизведанные земли Флореса, движимый любопытством. Его страсть к искусству и медицине граничила с одержимостью — он мог часами работать, забывая обо всём. Этот человек сочетал в себе талант и коварство, ум и манипулятивность, что делало его опасным и непредсказуемым, но также необычайно интересным.
Аргус Дарсен родился в старинной и знатной семье Дарсенов, чьи корни уходили глубоко в историю Империи Дартад. Семья Дарсенов славилась своей утончённостью и любовью к искусству. Мать Аргуса, Эльза, была известна как талантливая музыкантша и покровительница многих художников, а отец, Герард, занимал должность судьи и был уважаемым членом местного совета. С детства Аргус рос в окружении роскоши и красоты. Дом семьи Дарсенов напоминал скорее музей, чем жилище. Повсюду висели картины известных мастеров, изысканная мебель была обита лучшими тканями, а в залах звучала живая музыка. Аргус с ранних лет впитывал в себя эту атмосферу и уже тогда начал проявлять свои таланты. Он был любознательным и тихим ребёнком, часами сидел в уголке, внимательно разглядывая картины, изучая каждый мазок, каждый оттенок цвета. Иногда он подкрадывался к художникам, которых мать нанимала для своих портретов, и смотрел, как они работают, впитывая каждое движение кисти. В то же время Аргус не был отстранён от традиционного образования. Как дворянский сын, он с малых лет начал учиться не только искусству, но и наукам. Его наставники уделяли много времени философии, истории и языкам, однако мальчика больше интересовали естественные науки и медицина. Во время прогулок с отцом Аргус часто видел, как хирурги осматривали раненых солдат, и это вызывало в нём живой интерес. Он просил рассказать ему о ранах, болезнях и способах лечения, шокируя взрослых своим необычным увлечением для столь юного возраста. В 12 лет Аргус встретил хирурга по имени Магнус Велер, старого друга семьи, который часто заходил к Дарсенам на ужины. Магнус заметил интерес мальчика к анатомии и решил показать ему свои инструменты и книги по медицине. Это стало настоящим открытием для юного Аргуса. Он жадно листал страницы, восхищаясь сложностью и красотой человеческого тела. Магнус, видя такую страсть, иногда позволял мальчику присутствовать на осмотрах и обсуждениях, что было совершенно необычным для дворянского ребёнка.
Когда Аргусу исполнилось пятнадцать лет и он окончил школу, родители приняли решение отправить его учиться в Академию. Это было логичным шагом для дворянина его уровня, особенно учитывая явный интерес мальчика к рисованию. Он с детства любил копировать картины в доме, особенно те, где изображались сцены из жизни людей, портреты и анатомические наброски, что удивляло его близких. Попав в Академию, Аргус быстро понял, что его навыков недостаточно, чтобы выделяться на фоне других студентов. Здесь собрались талантливые молодые люди со всей империи, многие из которых уже имели опыт учёбы у частных наставников. Первые годы Аргусу пришлось трудно: его работы часто критиковали за отсутствие мастерства и глубины. Особенно тяжело давалась живопись, требовавшая понимания игры света и тени, а также точной передачи пропорций. Тем не менее, Аргус не сдавался. Он проводил долгие часы в академических залах, делая десятки набросков, даже если они казались ему неудачными. Постепенно его руки начали обретать уверенность, а линии стали более чёткими и продуманными. Он особенно интересовался анатомическими рисунками, изучая, как изображены мышцы, кости и внутренние органы. Учителя не сразу заметили его прогресс, но со временем стали давать более положительные отзывы.
На втором курсе Академии Изящных Искусств Аргус Дарсен начал чувствовать, что искусство не приносит ему удовлетворения, которое он искал. Несмотря на усилия и значительный прогресс, который он достиг в изучении живописи и анатомических рисунков, его работы всё равно казались ему поверхностными. Другие студенты и преподаватели отмечали его усердие, но в этом мире искусства всегда была конкуренция, и Аргус всё чаще замечал, что его произведения остаются в тени более одарённых и ярких студентов. Однажды, во время одного из своих набросков в анатомическом кабинете, Аргус заметил, как группа студентов-медиков обсуждала анатомию, рассматривая мускулатуру человеческого тела с такой страстью и вниманием, каких он не видел среди своих сокурсников. Его заинтриговало их обсуждение, и он подошёл, чтобы спросить подробнее об устройстве мышц и костей, которые он изображал на бумаге. Один из студентов, в шутку, предложил Аргусу заглянуть на их практическое занятие по хирургии, чтобы лучше понять то, что он пытается нарисовать. Посещение этой практики стало для Аргуса настоящим откровением. Он с интересом наблюдал за хирургами, работавшими над телом, и был поражён их ловкостью и чёткостью движений. Каждый разрез, каждый шов были не просто механической работой — это было искусство на другом уровне. Впервые он ощутил, что его знание анатомии может быть применено гораздо шире, чем просто в рисунке. Медицинская практика казалась ему живым воплощением того, что он пытался изобразить на холсте, но с гораздо более важной целью. В течение нескольких недель Аргус размышлял над тем, стоит ли ему продолжать художественное образование. Ему не хотелось разочаровывать своих родителей, которые надеялись, что он станет известным художником, но в его голове зрело решение, что он не сможет быть счастлив, если продолжит этот путь. Он всё чаще пропускал лекции по живописи, предпочитая проводить время в анатомическом кабинете, делая зарисовки для студентов-медиков и ассистентов профессоров. Иногда он даже присутствовал на вскрытиях, незаметно помогая студентам своими рисунками, которые детально изображали внутреннее строение органов. Однажды Аргус подошёл к своему наставнику, профессору Лансу Рейнеру, и откровенно признался, что больше не чувствует вдохновения от искусства. Рейнер был удивлён, но не осуждал ученика. Он знал, что Аргус всегда отличался необычным подходом и вниманием к деталям, и сказал ему: "Если твоя рука рисует не то, что хочет сердце, то, возможно, ты рисуешь не ту картину". После этого разговора Аргус принял окончательное решение: он бросил Академию и подал заявление на поступление в Медицинскую Академию. Для его семьи это стало шоком. Родители долго не могли понять, почему их сын, которому было предначертано будущее в искусстве, решил оставить всё ради обучения медицине. Однако Аргус настоял на своём, обещая, что не подведёт их.
Поступив в Медицинскую Академию, Аргус Дарсен быстро понял, что его представления о медицине были слишком наивными. Если в Академии Искусств он мог рассчитывать на свою креативность и уникальный взгляд, то здесь всё было гораздо жёстче и требовало строгого следования правилам и процедурам. Первые месяцы обучения стали для него настоящим испытанием: дни, полные лекций по анатомии и физиологии, сменялись ночами, проведёнными за учебниками и конспектами. Аргус, привыкший к визуальному восприятию информации, сначала пытался учить материал, создавая подробные анатомические зарисовки. Это помогало запомнить структуру и расположение органов, но этого было недостаточно, чтобы пройти экзамены. Его преподаватели часто отмечали, что его знания остаются поверхностными, и настоятельно рекомендовали углубиться в теорию. Первая практическая работа с телами стала для Аргуса настоящим вызовом. Он ощущал не только страх, но и своего рода священное трепетание перед человеческим телом. Наблюдая за опытными хирургами и ассистируя старшим студентам, он понял, насколько хирургия отличается от простого знания анатомии. Это был не просто процесс, а мастерство, которое требовало точности, уверенности и терпения. В самом начале своей практики Аргус часто терялся. Руки дрожали, и инструменты выпадали из пальцев. Во время одной из первых процедур, когда он ассистировал на вскрытии, ему стало плохо от вида крови и запаха формалина. Он вышел из комнаты, стараясь скрыть слабость, но преподаватель заметил это и вызвал его на разговор. Не все рождены быть хирургами, Дарсен," — сказал ему профессор Мейнард, один из строгих и требовательных наставников академии. "Если ты не уверен, что можешь это вынести, лучше подумай сейчас, пока не поздно." Эти слова задели Аргуса за живое. Он знал, что должен стать лучше, что не может снова бросить то, что начал. Вместо того чтобы сдаться, он стал ещё усерднее готовиться к практическим занятиям, проводя больше времени в анатомическом зале и отрабатывая технику на учебных манекенах.
Перелом в обучении Аргуса произошёл спустя несколько лет, когда ему впервые позволили провести небольшую операцию под наблюдением преподавателя. Это была простая процедура — удаление грыжи, — но для него она оказалась сложнейшим испытанием. Все движения были отрепетированы, он знал, как и где делать разрезы, но когда настал момент действовать, Аргус замешкался. Лезвие скальпеля замерло в его руке, а страх сделать ошибку сковал его. Преподаватель вмешался, взял его руку и сказал: "Если ты боишься ошибиться, ты никогда не станешь хирургом. Действуй или отойди." Эти слова словно пробудили в Аргусе решимость, и он сделал первый разрез. Рука всё ещё дрожала, но дальше он действовал более уверенно. Операция прошла без осложнений, и, хотя преподаватель указал на множество мелких ошибок, он отметил, что у Аргуса есть потенциал, который нужно развивать.
В старших курсах Аргус уже не выделялся как неудачник, но и не был лучшим студентом. Его работы были аккуратными, но не идеальными, его знания — обширными, но не всегда глубокими. Однако он отличался от других студентов своим необычным подходом. Вместо того чтобы следовать методике "по книжке", Аргус часто экспериментировал с техниками, пробовал разные способы наложения швов и использовал свои навыки художника, чтобы лучше понимать и визуализировать процесс операции. Его преподаватели не всегда одобряли такое поведение, считая его рискованным и непредсказуемым, но это позволяло ему находить нестандартные решения в сложных ситуациях. Во время одного из практических занятий, когда стандартный метод не сработал, Аргус предложил альтернативный подход, который, к удивлению всех, оказался успешным.
После завершения учёбы Аргус Дарсен продолжил работать в местных клиниках и стажироваться под руководством более опытных хирургов. Его навыки и знания постепенно улучшались, но сам он чувствовал, что его жизнь зашла в тупик. Постепенная рутина городской медицины лишала его вдохновения, и всё реже он находил удовлетворение в работе. По вечерам он всё чаще возвращался к своим художественным принадлежностям, рисуя анатомические зарисовки и портреты пациентов, пытаясь сохранить баланс между медициной и искусством. Однажды, роясь в библиотеке медицинских текстов, он наткнулся на старую книгу, в которой рассказывалось о далеких землях материка Флорес. Это была не медицинская литература, а скорее путешественные записки, изданные несколько десятилетий назад. Автор, искатель приключений и исследователь, описывал дикие и живописные пейзажи, горные реки и густые леса. Но что поразило Аргуса больше всего — это упоминание о земле, сохранившей свой первозданный вид, где цивилизация ещё не захватила все уголки природы. Это была страна Хакмарри. Читая описание Хакмарри, Аргус был очарован. Автор упоминал её как суровый и непредсказуемый край, населённый племенами и народами, живущими по своим древним обычаям, вдалеке от имперской власти. Аргус представлял себе эти места, полные первозданной природы, и дикие, но гордые народы. Идея отправиться в такое место, где он мог бы не только заниматься медициной, но и рисовать незабываемые пейзажи и портреты, захватила его сознание. Аргус долго сомневался, стоит ли оставить привычную жизнь ради такого рискованного предприятия. С одной стороны, его ждали перспективы в Дартаде — возможности карьерного роста и стабильная жизнь. С другой стороны, его всегда тянуло к новому и неизведанному, а монотонная городская жизнь начинала душить его. В какой-то момент, разглядывая зарисовку горного хребта Флореса, нарисованную по описаниям из книги, Аргус понял, что больше не может игнорировать этот зов. Решение пришло неожиданно, но окончательно: он бросит всё и отправится в Хакмарри. В следующие несколько месяцев Аргус готовился к долгому путешествию. Он продал часть своих вещей, забрал последние сбережения и купил минимально необходимое оборудование. Вместо множества хирургических инструментов, он взял с собой лишь самое необходимое, рассчитывая на то, что сможет использовать местные материалы. Но самым важным в его багаже были краски и кисти. Как ни странно, именно живопись стала для него символом свободы, возможностью отразить свои впечатления от нового мира. Никто из его коллег и друзей не понимал, почему он уходит, и многие пытались его отговорить. «Ты потеряешь здесь всё, что заработал», — говорили они. Но Аргус лишь улыбался в ответ: он знал, что здесь он уже потерял себя. Так, одной осенней ночью, Аргус покинул Дартад, оставив позади удобства и стабильность городской жизни. Его путь лежал на запад, к границам Флореса, к дикой и неизведанной стране Хакмарри, которая обещала ему не только приключения, но и возможность найти что-то новое в себе самом.
Когда Аргусу исполнилось пятнадцать лет и он окончил школу, родители приняли решение отправить его учиться в Академию. Это было логичным шагом для дворянина его уровня, особенно учитывая явный интерес мальчика к рисованию. Он с детства любил копировать картины в доме, особенно те, где изображались сцены из жизни людей, портреты и анатомические наброски, что удивляло его близких. Попав в Академию, Аргус быстро понял, что его навыков недостаточно, чтобы выделяться на фоне других студентов. Здесь собрались талантливые молодые люди со всей империи, многие из которых уже имели опыт учёбы у частных наставников. Первые годы Аргусу пришлось трудно: его работы часто критиковали за отсутствие мастерства и глубины. Особенно тяжело давалась живопись, требовавшая понимания игры света и тени, а также точной передачи пропорций. Тем не менее, Аргус не сдавался. Он проводил долгие часы в академических залах, делая десятки набросков, даже если они казались ему неудачными. Постепенно его руки начали обретать уверенность, а линии стали более чёткими и продуманными. Он особенно интересовался анатомическими рисунками, изучая, как изображены мышцы, кости и внутренние органы. Учителя не сразу заметили его прогресс, но со временем стали давать более положительные отзывы.
На втором курсе Академии Изящных Искусств Аргус Дарсен начал чувствовать, что искусство не приносит ему удовлетворения, которое он искал. Несмотря на усилия и значительный прогресс, который он достиг в изучении живописи и анатомических рисунков, его работы всё равно казались ему поверхностными. Другие студенты и преподаватели отмечали его усердие, но в этом мире искусства всегда была конкуренция, и Аргус всё чаще замечал, что его произведения остаются в тени более одарённых и ярких студентов. Однажды, во время одного из своих набросков в анатомическом кабинете, Аргус заметил, как группа студентов-медиков обсуждала анатомию, рассматривая мускулатуру человеческого тела с такой страстью и вниманием, каких он не видел среди своих сокурсников. Его заинтриговало их обсуждение, и он подошёл, чтобы спросить подробнее об устройстве мышц и костей, которые он изображал на бумаге. Один из студентов, в шутку, предложил Аргусу заглянуть на их практическое занятие по хирургии, чтобы лучше понять то, что он пытается нарисовать. Посещение этой практики стало для Аргуса настоящим откровением. Он с интересом наблюдал за хирургами, работавшими над телом, и был поражён их ловкостью и чёткостью движений. Каждый разрез, каждый шов были не просто механической работой — это было искусство на другом уровне. Впервые он ощутил, что его знание анатомии может быть применено гораздо шире, чем просто в рисунке. Медицинская практика казалась ему живым воплощением того, что он пытался изобразить на холсте, но с гораздо более важной целью. В течение нескольких недель Аргус размышлял над тем, стоит ли ему продолжать художественное образование. Ему не хотелось разочаровывать своих родителей, которые надеялись, что он станет известным художником, но в его голове зрело решение, что он не сможет быть счастлив, если продолжит этот путь. Он всё чаще пропускал лекции по живописи, предпочитая проводить время в анатомическом кабинете, делая зарисовки для студентов-медиков и ассистентов профессоров. Иногда он даже присутствовал на вскрытиях, незаметно помогая студентам своими рисунками, которые детально изображали внутреннее строение органов. Однажды Аргус подошёл к своему наставнику, профессору Лансу Рейнеру, и откровенно признался, что больше не чувствует вдохновения от искусства. Рейнер был удивлён, но не осуждал ученика. Он знал, что Аргус всегда отличался необычным подходом и вниманием к деталям, и сказал ему: "Если твоя рука рисует не то, что хочет сердце, то, возможно, ты рисуешь не ту картину". После этого разговора Аргус принял окончательное решение: он бросил Академию и подал заявление на поступление в Медицинскую Академию. Для его семьи это стало шоком. Родители долго не могли понять, почему их сын, которому было предначертано будущее в искусстве, решил оставить всё ради обучения медицине. Однако Аргус настоял на своём, обещая, что не подведёт их.
Поступив в Медицинскую Академию, Аргус Дарсен быстро понял, что его представления о медицине были слишком наивными. Если в Академии Искусств он мог рассчитывать на свою креативность и уникальный взгляд, то здесь всё было гораздо жёстче и требовало строгого следования правилам и процедурам. Первые месяцы обучения стали для него настоящим испытанием: дни, полные лекций по анатомии и физиологии, сменялись ночами, проведёнными за учебниками и конспектами. Аргус, привыкший к визуальному восприятию информации, сначала пытался учить материал, создавая подробные анатомические зарисовки. Это помогало запомнить структуру и расположение органов, но этого было недостаточно, чтобы пройти экзамены. Его преподаватели часто отмечали, что его знания остаются поверхностными, и настоятельно рекомендовали углубиться в теорию. Первая практическая работа с телами стала для Аргуса настоящим вызовом. Он ощущал не только страх, но и своего рода священное трепетание перед человеческим телом. Наблюдая за опытными хирургами и ассистируя старшим студентам, он понял, насколько хирургия отличается от простого знания анатомии. Это был не просто процесс, а мастерство, которое требовало точности, уверенности и терпения. В самом начале своей практики Аргус часто терялся. Руки дрожали, и инструменты выпадали из пальцев. Во время одной из первых процедур, когда он ассистировал на вскрытии, ему стало плохо от вида крови и запаха формалина. Он вышел из комнаты, стараясь скрыть слабость, но преподаватель заметил это и вызвал его на разговор. Не все рождены быть хирургами, Дарсен," — сказал ему профессор Мейнард, один из строгих и требовательных наставников академии. "Если ты не уверен, что можешь это вынести, лучше подумай сейчас, пока не поздно." Эти слова задели Аргуса за живое. Он знал, что должен стать лучше, что не может снова бросить то, что начал. Вместо того чтобы сдаться, он стал ещё усерднее готовиться к практическим занятиям, проводя больше времени в анатомическом зале и отрабатывая технику на учебных манекенах.
Перелом в обучении Аргуса произошёл спустя несколько лет, когда ему впервые позволили провести небольшую операцию под наблюдением преподавателя. Это была простая процедура — удаление грыжи, — но для него она оказалась сложнейшим испытанием. Все движения были отрепетированы, он знал, как и где делать разрезы, но когда настал момент действовать, Аргус замешкался. Лезвие скальпеля замерло в его руке, а страх сделать ошибку сковал его. Преподаватель вмешался, взял его руку и сказал: "Если ты боишься ошибиться, ты никогда не станешь хирургом. Действуй или отойди." Эти слова словно пробудили в Аргусе решимость, и он сделал первый разрез. Рука всё ещё дрожала, но дальше он действовал более уверенно. Операция прошла без осложнений, и, хотя преподаватель указал на множество мелких ошибок, он отметил, что у Аргуса есть потенциал, который нужно развивать.
В старших курсах Аргус уже не выделялся как неудачник, но и не был лучшим студентом. Его работы были аккуратными, но не идеальными, его знания — обширными, но не всегда глубокими. Однако он отличался от других студентов своим необычным подходом. Вместо того чтобы следовать методике "по книжке", Аргус часто экспериментировал с техниками, пробовал разные способы наложения швов и использовал свои навыки художника, чтобы лучше понимать и визуализировать процесс операции. Его преподаватели не всегда одобряли такое поведение, считая его рискованным и непредсказуемым, но это позволяло ему находить нестандартные решения в сложных ситуациях. Во время одного из практических занятий, когда стандартный метод не сработал, Аргус предложил альтернативный подход, который, к удивлению всех, оказался успешным.
После завершения учёбы Аргус Дарсен продолжил работать в местных клиниках и стажироваться под руководством более опытных хирургов. Его навыки и знания постепенно улучшались, но сам он чувствовал, что его жизнь зашла в тупик. Постепенная рутина городской медицины лишала его вдохновения, и всё реже он находил удовлетворение в работе. По вечерам он всё чаще возвращался к своим художественным принадлежностям, рисуя анатомические зарисовки и портреты пациентов, пытаясь сохранить баланс между медициной и искусством. Однажды, роясь в библиотеке медицинских текстов, он наткнулся на старую книгу, в которой рассказывалось о далеких землях материка Флорес. Это была не медицинская литература, а скорее путешественные записки, изданные несколько десятилетий назад. Автор, искатель приключений и исследователь, описывал дикие и живописные пейзажи, горные реки и густые леса. Но что поразило Аргуса больше всего — это упоминание о земле, сохранившей свой первозданный вид, где цивилизация ещё не захватила все уголки природы. Это была страна Хакмарри. Читая описание Хакмарри, Аргус был очарован. Автор упоминал её как суровый и непредсказуемый край, населённый племенами и народами, живущими по своим древним обычаям, вдалеке от имперской власти. Аргус представлял себе эти места, полные первозданной природы, и дикие, но гордые народы. Идея отправиться в такое место, где он мог бы не только заниматься медициной, но и рисовать незабываемые пейзажи и портреты, захватила его сознание. Аргус долго сомневался, стоит ли оставить привычную жизнь ради такого рискованного предприятия. С одной стороны, его ждали перспективы в Дартаде — возможности карьерного роста и стабильная жизнь. С другой стороны, его всегда тянуло к новому и неизведанному, а монотонная городская жизнь начинала душить его. В какой-то момент, разглядывая зарисовку горного хребта Флореса, нарисованную по описаниям из книги, Аргус понял, что больше не может игнорировать этот зов. Решение пришло неожиданно, но окончательно: он бросит всё и отправится в Хакмарри. В следующие несколько месяцев Аргус готовился к долгому путешествию. Он продал часть своих вещей, забрал последние сбережения и купил минимально необходимое оборудование. Вместо множества хирургических инструментов, он взял с собой лишь самое необходимое, рассчитывая на то, что сможет использовать местные материалы. Но самым важным в его багаже были краски и кисти. Как ни странно, именно живопись стала для него символом свободы, возможностью отразить свои впечатления от нового мира. Никто из его коллег и друзей не понимал, почему он уходит, и многие пытались его отговорить. «Ты потеряешь здесь всё, что заработал», — говорили они. Но Аргус лишь улыбался в ответ: он знал, что здесь он уже потерял себя. Так, одной осенней ночью, Аргус покинул Дартад, оставив позади удобства и стабильность городской жизни. Его путь лежал на запад, к границам Флореса, к дикой и неизведанной стране Хакмарри, которая обещала ему не только приключения, но и возможность найти что-то новое в себе самом.
Последнее редактирование:
на художника, ждите проверки на хирурга
