В столице Флоревенделя, в городе Эирини, находится резиденция одного очень богатого и влиятельного рода. Имя его — д'Шеврёз. Глава семейства является алхимиком и основателем огромной компании, которая владеет бесчисленным количеством алхимических лавок по всему Флоревенделю — в Иполло, Авалме, Цнарде и Вальмине. Его магазины были везде, благодаря чему он закрепил за своей семьёй аристократический статус. Изначально это был бизнес ег
о прадеда, затем деда, и, наконец, его отца, который владел двумя лавками в Эирини и ещё двумя в Иполло. Таким образом, их семья уже тогда имела приличный достаток, но Огюст заставил остальную знать считаться с ними и довёл компанию до её пика.
Его жена, Жанина, была известным доктором наук в области ятрохимии — демиопатом, время от времени читавшей лекции в Алхимическом Универсариуме наук имени Бэтлера. Она — трудолюбивая женщина с очень красивой внешностью, голубыми глазами и каштановыми волосами. В то время как отец семейства, Огюст, был темноволосым, а его глаза — изумрудного цвета.
Считай, идеальная и образцовая семья, в которой можно только мечтать родиться. Огюсту принадлежала загородная резиденция с лесными угодьями, куда он время от времени выезжал на охоту, чтобы отдохнуть от своих ежедневных задач. К тому же это было популярно среди аристократов того времени. Практически в центре Эирини находился их личный дом, в котором семья проводила большую часть времени. Множество слуг и личная охрана слонялись то тут, то там. Ведь это был знаменательный день — у Жанины проходили роды, а следовательно, у алхимической империи Огюста должен был появиться наследник. Роды проходили тяжело: Гаэль с трудом появился на свет. Долгие часы акушерки хлопотали над ней, и свежеиспечённая мать ужасно выдохлась, но осталась жива — и это был успех.
На свет родился мальчик с чёрными волосами и двумя разными глазами — один от мамы, другой от папы. Но с физической точки зрения ребёнок был полностью здоров, имел нормальный рост и средний вес. Сразу после родов Огюст взял его на руки и, обращаясь к своей жене, произнёс:
— Смотри, это наше дитя, как же он прекрасен! И ведь именно ему я передам своё наследие. Наша задача — вырастить из него гения! Так что с самого детства он будет обучаться языкам, счёту, а также основам наук. А как подрастёт, поступит в академию, а затем в Универсариум. И после того, как сам он станет доктором наук, будет готов к передаче компании.
Отец семейства явно был горд собой и уже заранее решил судьбу ребёнка, которой тот будет следовать большую часть своей жизни.
Изнеможённая мать лишь кивнула в ответ, ибо сил говорить у неё не было. Получив своего ребёнка назад, она уснула, а Огюст отправился организовывать пышное празднество, которое должно было пройти в их загородной резиденции. Шуты, дорогое вино, свежее мясо — всё это изобиловало на празднике. Знатные гости поздравляли мать с рождением ребёнка. Так и родился наследник семейного богатства.
о прадеда, затем деда, и, наконец, его отца, который владел двумя лавками в Эирини и ещё двумя в Иполло. Таким образом, их семья уже тогда имела приличный достаток, но Огюст заставил остальную знать считаться с ними и довёл компанию до её пика.Его жена, Жанина, была известным доктором наук в области ятрохимии — демиопатом, время от времени читавшей лекции в Алхимическом Универсариуме наук имени Бэтлера. Она — трудолюбивая женщина с очень красивой внешностью, голубыми глазами и каштановыми волосами. В то время как отец семейства, Огюст, был темноволосым, а его глаза — изумрудного цвета.
Считай, идеальная и образцовая семья, в которой можно только мечтать родиться. Огюсту принадлежала загородная резиденция с лесными угодьями, куда он время от времени выезжал на охоту, чтобы отдохнуть от своих ежедневных задач. К тому же это было популярно среди аристократов того времени. Практически в центре Эирини находился их личный дом, в котором семья проводила большую часть времени. Множество слуг и личная охрана слонялись то тут, то там. Ведь это был знаменательный день — у Жанины проходили роды, а следовательно, у алхимической империи Огюста должен был появиться наследник. Роды проходили тяжело: Гаэль с трудом появился на свет. Долгие часы акушерки хлопотали над ней, и свежеиспечённая мать ужасно выдохлась, но осталась жива — и это был успех.
На свет родился мальчик с чёрными волосами и двумя разными глазами — один от мамы, другой от папы. Но с физической точки зрения ребёнок был полностью здоров, имел нормальный рост и средний вес. Сразу после родов Огюст взял его на руки и, обращаясь к своей жене, произнёс:
— Смотри, это наше дитя, как же он прекрасен! И ведь именно ему я передам своё наследие. Наша задача — вырастить из него гения! Так что с самого детства он будет обучаться языкам, счёту, а также основам наук. А как подрастёт, поступит в академию, а затем в Универсариум. И после того, как сам он станет доктором наук, будет готов к передаче компании.
Отец семейства явно был горд собой и уже заранее решил судьбу ребёнка, которой тот будет следовать большую часть своей жизни.
Изнеможённая мать лишь кивнула в ответ, ибо сил говорить у неё не было. Получив своего ребёнка назад, она уснула, а Огюст отправился организовывать пышное празднество, которое должно было пройти в их загородной резиденции. Шуты, дорогое вино, свежее мясо — всё это изобиловало на празднике. Знатные гости поздравляли мать с рождением ребёнка. Так и родился наследник семейного богатства.
Ох уж это время, когда кругом всё большое, красочное и неизведанное: трава зеленее, музыка громче, и всё интереснее, как будто мир имеет больше красок. Постоянно окружённый роскошью и слугами, его мир действительно был ярче, наполнен заморскими сладостями и другими радостями жизни, недоступными простым детям. Осознание того, что он особенный, присутствовало у него с самого начала.
Отец часто был занят допоздна рабочими делами, постоянно обсуждая что-то с другими представителями высшего общества — касательно покупки недвижимости, поставок и прочих важных вопросов. Мать много времени проводила в своей лаборатории, но юный Гаэль всегда был окружён заботой со стороны нянек, так что не чувствовал себя брошенным или забытым.
К шести годам он уже умел считать, писать, а также достаточно хорошо говорил на флорском. В этом возрасте его постепенно начали обучать более точным наукам: математике, истории и самым основам алхимии — так сказать, азам. У него было несколько учителей, но больше всего ему симпатизировал старый морфит по имени Лилиан. Именно он заметил тягу Гаэля к языкам: когда Лилиан нередко говорил на морфитском, юный мастер с широко раскрытыми глазами слушал его, желая научиться тому же. Ведь что может быть более завораживающим, чем плавный и убаюкивающий морфитский язык? Пусть и не без труда, но Гаэль постепенно начал изучать новый для себя язык. Всё шло довольно медленно, но он был заинтересован в том, чтобы понимать и знать больше.
Помимо морфитского, Лилиан был его учителем по флоревендельскому языку. Он также знал несколько других языков, но не вдавался в подробности и учил ребёнка лишь тому, чего требовал отец.
Огюст не был против того, что юный господин учил морфитский, ведь этот язык был родным для значительной части населения Флоревенделя, а морфиты были широко распространены по всему миру. Поэтому знание языка могло значительно помочь в расширении компании за пределы Флоревенделя.
Основам алхимии Гаэля учила мать, которая была демиопатом и не последним человеком в интеллигентном обществе Эирини. Помимо государственной поддержки, её исследования спонсировал Огюст, так что денег на новые открытия ей хватало. Она обучала Гаэля таким основам, как «Теория стихий», а также знакомила его с теорией Эдварда Бица, которая гласила, что все живые организмы состоят из алхимической ртути, серы и соли. Она также рассказывала ему историю алхимии, в том числе о гениальном учёном Антуане де Ламеле, который создал мифический «Великий эликсир». Под впечатлением от этих рассказов Гаэль загорелся желанием повторить его успех, а затем и превзойти, оказавшись в учебниках истории. Пусть он был ещё мал, но уже тогда у него начали формироваться детские мечты и цели.
Огюст, когда не был занят рабочими делами и находил время для общения с сыном, всегда относился к нему как к равному, делая, однако, скидку на его возраст. Он часто давал полезные жизненные советы. Готовя в нём своего преемника, Огюст прививал ему свои привычки и взгляды на жизнь, а юный господин с охотой их впитывал, видя в отце безоговорочный авторитет. Основной задачей было подготовить Гаэля к поступлению в академию, чтобы затем он мог продолжить обучение в Алхимическом Универсариуме. В свободное от учёбы время он часто коротал часы за чтением книг, любил играть со слугами своей семьи. Нередко ему удавалось встречаться с такими же богатыми детьми, как он, в те редкие случаи, когда отец брал его с собой или когда сам дом д'Шеврёз принимал гостей.
Огюст не был против того, что юный господин учил морфитский, ведь этот язык был родным для значительной части населения Флоревенделя, а морфиты были широко распространены по всему миру. Поэтому знание языка могло значительно помочь в расширении компании за пределы Флоревенделя.Основам алхимии Гаэля учила мать, которая была демиопатом и не последним человеком в интеллигентном обществе Эирини. Помимо государственной поддержки, её исследования спонсировал Огюст, так что денег на новые открытия ей хватало. Она обучала Гаэля таким основам, как «Теория стихий», а также знакомила его с теорией Эдварда Бица, которая гласила, что все живые организмы состоят из алхимической ртути, серы и соли. Она также рассказывала ему историю алхимии, в том числе о гениальном учёном Антуане де Ламеле, который создал мифический «Великий эликсир». Под впечатлением от этих рассказов Гаэль загорелся желанием повторить его успех, а затем и превзойти, оказавшись в учебниках истории. Пусть он был ещё мал, но уже тогда у него начали формироваться детские мечты и цели.
Огюст, когда не был занят рабочими делами и находил время для общения с сыном, всегда относился к нему как к равному, делая, однако, скидку на его возраст. Он часто давал полезные жизненные советы. Готовя в нём своего преемника, Огюст прививал ему свои привычки и взгляды на жизнь, а юный господин с охотой их впитывал, видя в отце безоговорочный авторитет. Основной задачей было подготовить Гаэля к поступлению в академию, чтобы затем он мог продолжить обучение в Алхимическом Универсариуме. В свободное от учёбы время он часто коротал часы за чтением книг, любил играть со слугами своей семьи. Нередко ему удавалось встречаться с такими же богатыми детьми, как он, в те редкие случаи, когда отец брал его с собой или когда сам дом д'Шеврёз принимал гостей.
До четырнадцати лет с Гаэлем методично занимались частные учителя, воспитывая одарённого ребёнка. Конечно, это повлияло на его мнение о себе, а также на отношение к простым вещам, таким как, например, готовка: этим всегда занимались слуги, и сам Гаэль практически не умел готовить, имея лишь теоретическое представление. Однако, во время подготовительных уроков с матерью он старался выполнять все шаги самостоятельно, не прибегая к помощи слуг. Сам измельчал вещества, сам проводил смешивание и выполнял все остальные этапы. Это доставляло ему особое удовольствие — как эстетическое, так и от осознания того, что он способен творить всё своими руками.
Что же произошло в четырнадцать? В этом возрасте Гаэль был зачислен в академию. Помимо Универсариума, в Эирини также была академия, где он и начал своё обучение. Хотя он бывал в столичной резиденции, большую часть детства провёл в загородном доме, который был значительно больше и предоставлял больше возможностей для воспитания ребёнка. Лаборатория его матери тоже находилась там.
После нескольких часов в пути богато украшенная карета въезжала за стены величественного города Эирини, столицы богатого государства Флоревендель. День был солнечным. По улицам слонялось множество людей: торговцы, простые рабочие, детишки играли в игрушки и изредка поглядывали на богато украшенную карету. Гаэля же совершенно не интересовало происходящее за окнами — он бывал здесь не раз, а люди, шныряющие вокруг, казались ему лишь букашками. Воистину, его интересовала только академия и то, будет ли она соответствовать его стандартам. Вопрос о поступлении не стоял: Гаэль был заочно принят, ведь для академии уже было честью обучать знатного ребёнка. Но кроме того, сам юноша обладал обширной базой знаний, и так или иначе был бы принят.
Наконец, дверь кареты открывается, и Гаэль видит здание алхимической академии. Это, конечно, не Универсариум, но на первый взгляд выглядит вполне прилично. Юноша высовывается из кареты и, сделав несколько шагов вперёд, начинает подниматься по массивной лестнице, ведущей к грандиозным дверям. Сразу за ним вышли два стражника, которые сопровождали его. Заведение встретило его высокими потолками и стильно украшенными стенами. Библиотека была не самой большой, но имела приличные размеры. Именно там Гаэль проводил большую часть времени — он стремился к чему-то новому и увлекательному. Что касается учеников, то они были не из бедных семей, но редко чьё богатство могло превысить уровень семьи Гаэля.
Из направлений он выбрал ятрохимию — ведь ему, как и его матери, было куда интереснее изучать лекарства и биоактивные вещества, чем яды. Юношу больше всего привлекали практические занятия, на которых он наконец-то мог применять свои знания. На первых уроках они занимались такими простыми вещами, как изготовление концентратов — например, концентрата светокаменной пыли и редстоуна. Хотя Гаэль и так знал эти рецепты, он понимал, что закрепление знаний — дело полезное. Оба рецепта были очень просты. Для концентрата редстоуна требовалось около тридцати двух горстей редстоуна и небольшое количество воды. Всё это выпаривалось, и в результате получался концентрат. Для светокаменной пыли требовалось десять горстей. Свойства редстоуна заключались в том, что он был мощным катализатором, но в отсутствие алхимических наростов оставался очень токсичным и не усваивался организмом. Светокаменная пыль, напротив, использовалась для концентрации зелий, увеличивая их эффективность, хотя сама по себе могла вызывать чахотку и высыпания на коже.
Обучение длилось два с половиной года, за это время Гаэль приобрёл множество полезных знаний. Хотя он всё ещё был новичком в алхимии, у него уже была достаточная база, чтобы варить различные зелья. Одним из его любимых было зелье ночного зрения, ведь оно избавляло от необходимости использовать свечи и лампы в тёмное время суток. Чаще всего он покупал готовые зелья, но иногда любил проверять свои способности, пусть его зелья и уступали купленным по продолжительности и эффективности. Однако он предпочитал свой продукт, потому что был уверен в его качестве.
Вне уроков у Гаэля был доступ к небольшой лаборатории в городской резиденции. Хотя она была крошечной и располагала лишь частью необходимого оборудования, для простых зелий её хватало. Для зелья ночного зрения использовались концентрат светокаменной пыли, золотая морковка и восемь стеблей алхимического нароста. Сначала Гаэль наполнял котёл водой, затем добавлял флакон концентрата красной пыли. После того как отвар приобретал красный цвет, в него добавлялась золотая морковка, протёртая до состояния каши. Затем добавлялись восемь толчёных стеблей нароста, и всё доводилось до кипения. Зелье было готово, и его можно было разливать по бутылочкам.
Что касается взаимоотношений с остальными учениками и учителями, Гаэль стал любимчиком многих учителей, даже не по своей воле. Одарённого и богатого ученика было трудно не любить, ведь его отец мог в любой момент закрыть заведение. Однако другие ученики невзлюбили его: он был высокомерен, пользовался популярностью у девушек и был любимчиком учителей. Но никто не осмеливался высказываться ему в лицо, так как Гаэля всегда сопровождали два телохранителя, которые могли легко расправиться с обидчиками. Гаэль также был ловеласом: благодаря приятной внешности и богатству отца к нему словно магнитом притягивались девушки. Однако настоящую любовь он так и не нашёл, ведь идеалом женщины для него была мать — сильная, трудолюбивая и интересная личность. Связывать свою жизнь с кем-то хуже себя он и не думал. Гаэль верил, что только от достойных родителей может родиться идеальный наследник.
Наконец, дверь кареты открывается, и Гаэль видит здание алхимической академии. Это, конечно, не Универсариум, но на первый взгляд выглядит вполне прилично. Юноша высовывается из кареты и, сделав несколько шагов вперёд, начинает подниматься по массивной лестнице, ведущей к грандиозным дверям. Сразу за ним вышли два стражника, которые сопровождали его. Заведение встретило его высокими потолками и стильно украшенными стенами. Библиотека была не самой большой, но имела приличные размеры. Именно там Гаэль проводил большую часть времени — он стремился к чему-то новому и увлекательному. Что касается учеников, то они были не из бедных семей, но редко чьё богатство могло превысить уровень семьи Гаэля.
Из направлений он выбрал ятрохимию — ведь ему, как и его матери, было куда интереснее изучать лекарства и биоактивные вещества, чем яды. Юношу больше всего привлекали практические занятия, на которых он наконец-то мог применять свои знания. На первых уроках они занимались такими простыми вещами, как изготовление концентратов — например, концентрата светокаменной пыли и редстоуна. Хотя Гаэль и так знал эти рецепты, он понимал, что закрепление знаний — дело полезное. Оба рецепта были очень просты. Для концентрата редстоуна требовалось около тридцати двух горстей редстоуна и небольшое количество воды. Всё это выпаривалось, и в результате получался концентрат. Для светокаменной пыли требовалось десять горстей. Свойства редстоуна заключались в том, что он был мощным катализатором, но в отсутствие алхимических наростов оставался очень токсичным и не усваивался организмом. Светокаменная пыль, напротив, использовалась для концентрации зелий, увеличивая их эффективность, хотя сама по себе могла вызывать чахотку и высыпания на коже.
Обучение длилось два с половиной года, за это время Гаэль приобрёл множество полезных знаний. Хотя он всё ещё был новичком в алхимии, у него уже была достаточная база, чтобы варить различные зелья. Одним из его любимых было зелье ночного зрения, ведь оно избавляло от необходимости использовать свечи и лампы в тёмное время суток. Чаще всего он покупал готовые зелья, но иногда любил проверять свои способности, пусть его зелья и уступали купленным по продолжительности и эффективности. Однако он предпочитал свой продукт, потому что был уверен в его качестве.
Вне уроков у Гаэля был доступ к небольшой лаборатории в городской резиденции. Хотя она была крошечной и располагала лишь частью необходимого оборудования, для простых зелий её хватало. Для зелья ночного зрения использовались концентрат светокаменной пыли, золотая морковка и восемь стеблей алхимического нароста. Сначала Гаэль наполнял котёл водой, затем добавлял флакон концентрата красной пыли. После того как отвар приобретал красный цвет, в него добавлялась золотая морковка, протёртая до состояния каши. Затем добавлялись восемь толчёных стеблей нароста, и всё доводилось до кипения. Зелье было готово, и его можно было разливать по бутылочкам.
Что касается взаимоотношений с остальными учениками и учителями, Гаэль стал любимчиком многих учителей, даже не по своей воле. Одарённого и богатого ученика было трудно не любить, ведь его отец мог в любой момент закрыть заведение. Однако другие ученики невзлюбили его: он был высокомерен, пользовался популярностью у девушек и был любимчиком учителей. Но никто не осмеливался высказываться ему в лицо, так как Гаэля всегда сопровождали два телохранителя, которые могли легко расправиться с обидчиками. Гаэль также был ловеласом: благодаря приятной внешности и богатству отца к нему словно магнитом притягивались девушки. Однако настоящую любовь он так и не нашёл, ведь идеалом женщины для него была мать — сильная, трудолюбивая и интересная личность. Связывать свою жизнь с кем-то хуже себя он и не думал. Гаэль верил, что только от достойных родителей может родиться идеальный наследник.
В восемнадцать лет Гаэль закончил академию, и, конечно, это не было концом пути: дальше следовало обучение в Алхимическом университете наук им. Бэтлера. Во время обучения юноша продолжал изучать морфитский язык, так что к концу обучения знал его уже на достаточно высоком уровне. Это также помогало ему в любовных похождениях, ведь всё-таки средь женщин он предпочитал морфиток.
Закончив академию, он решил, что следующий год будет отдыхать от учебы, практиковаться в языках и в целом вести весёлую жизнь, лишь немного времени уделяя подготовке. Теперь большую часть времени занимали шумные балы с такими же аристократами, как и он сам. Гаэль редко вступал в конфликты и вёл себя скорее учтиво, стараясь обзавестись как можно большим количеством связей. Ведь тут люди были равны ему или даже выше по положению; он просто не мог себе позволить им грубить. Конечно, это пошло ему на пользу, так он познакомился с большим количеством молодой интеллигенции Флоревенделя. Кто только не был среди его знакомых: дети владельцев банков, крупных и мелких феодалов, таких же детей знатных алхимиков, каким был и он сам.
Но балы в таком количестве не могли длиться вечно. Гаэлю исполнилось девятнадцать, и, как он и обещал, пришло время поступать в университет. Конечно же, у него были рекомендации от преподавателей, его мать также советовала сына, Огюст в том числе повлиял на принятие своего сына в университете. Следовательно, поступил он без каких-либо проблем.
Некое дежавю: Гаэль вновь в богато украшенной карете, вновь едет по городу и вновь, выглядывая из окна, видит монументальные ступени, так же как и огромные двери. Единственное отличие в том, что это здание уже куда более богато украшено, а также над воротами красовалась надпись: "Алхимический университет наук им. Бэтлера". За ним вновь выходят двое людей, которые сопровождали его. Двери отворяются, и, наконец, Гаэль видит достойное место: богато украшенные стены, высоченные и расписанные потолки, ученики, которые, так же как и он, богато одеты. С важным видом он расхаживает по коридорам, изучая уголки учебного заведения. Наткнувшись на библиотеку, он обомлел от огромного количества книг, что хранились там; пожалуй, он никогда в жизни не видел такого огромного собрания литературы.
Так и начались его студенческие будни. Пять дней в неделю уделялись алхимическим занятиям, лекциям, а также практическим урокам. Шестой день занимало изучение других наук, таких как языки, география, 
социология, история и прочее. Гаэль, как интересующийся в языках человек, начинает изучать международный язык — Амани. На его плечах лежит ответственная роль — развитие компании после получения её в наследство от отца, так что, естественно, ему нужен язык, на котором его поймут в большинстве частей света. В дальнейшем он планирует изучать и другие языки, всё с теми же целями, но пока не желает распыляться, ведь приоритетом является алхимия. Также он изучал историю, литературу и социологию. Среди научных областей он всё также придерживался ятрохимии, ведь именно в ней видел ключ к своей цели, стремясь к знаниям, он параллельно начинает читать книги о почвоведении. Пусть он и не очень любил копошиться в земле, но, ведомый жаждой знаний, всё равно стремился знать как можно больше, так что начал изучать новую науку. Параллельно он также читал книги по флористике; пусть в этой области он знал и немного, но некоторую базу он выучил. Скорее всего, в дальнейшем ему понадобится учитель в этой области, чтобы достичь куда больших высот. В этом университете ему суждено провести следующие пять лет своей жизни, и, конечно же, они будут далеко не лёгкими. Это уже не академия, в которой Гаэль был чуть ли не главной звездой; тут уже было достаточно много учеников приличного происхождения, так что юноша более не грубил кому попало и вёл себя куда более сдержанно.
Дни текли плавно и вкусно, словно молоко. На новом месте Гаэль опять показывал себя как похититель женских сердец и приличный ученик. Всё так же он любил проводить время в библиотеке, читая различные книги и архивные записи, например "Великое лекарство" и "Древо мудрых", ну и, конечно же, он вновь и вновь перечитывал "Великий Эликсир: Процесс делания и тайны". Ведь, как и у любого другого алхимика, его мечтой было повторить великое зелье. Во время одного из таких очередных забегов в его голове родилась мысль, которую позднее он зафиксировал на бумаге.
“Великий эликсир подразумевает под собой лишь одно зелье, но что, если для достижения необходимого результата можно использовать сразу несколько зелий, что в сумме будут давать необходимый эффект? Например, для создания идеального воина можно использовать определённые зелья, но при этом уступить бессмертию? Что, если именно этим способом можно получить аналог идеального зелья?”
Вопрос гуманности в экспериментах для выявления необходимых пропорций и зелий даже не стоял. Гаэль не видел разницы между животными и крестьянами, но на данный момент он не имел достаточного количества базы знаний; предстояло лишь учиться и учиться, ведь на данный момент он был лишь на втором году обучения.
Его навыки в зельеварении также постепенно росли. Всё также, пользуясь своей домашней, небольшой лабораторией, он уже начал варить зелья ночного зрения второго уровня и ныне не нуждался в необходимости покупать их в лавке. В целом единственным отличием было увеличенное количество золотой морковки, концентрата редстоуна, а также стеблей адского нароста, а также меньшее количество воды для большей концентрации; следовательно, в приготовлении это не сильно отличалось от обычного зелья.
На практических занятиях он становился всё более опытным алхимиком. Одним из его любимых зелий стало зелье огнестойкости второго уровня, ведь оно давало возможность без перчаток работать с раскалёнными предметами. Гаэль находил его невероятно полезным во всех отраслях. Естественно, он сам умел его готовить.
Для начала котёл наполнялся небольшим количеством воды. Следом шли два бутылька концентрата редстоуна. Гаэль уже с большей техничностью подходил к этому процессу, добавляя жидкость небольшой струйкой, параллельно помешивая, чтобы ингредиенты лучше растворялись друг в друге. Затем шёл сгусток магмы — густая жидкость, что является смесью слизи и огненного порошка, что была названа так лишь из-за своего переливающегося внешнего вида, словно напоминая холодную магму. А сама по себе свойств особых она не имела. Добавлял её Гаэль порционно, чтобы она быстрее и качественнее растворялась в бурлящей жидкости, окрашивая её в переливающийся золотистый цвет. Затем шли двенадцать толчёных стебельков алхимического наросота; кашица из них также осторожно добавлялась в бурлящее зелье и окрашивала его в оранжевый цвет. Далее следовало ожидание вплоть до остывания зелья, а затем оно было готово для разлития по бутылкам.
Изучение языка давалось ему не слишком легко. Он приличное количество времени потратил на обучение тому, как формируются предложения, а также на морфологию языка, но в целом постепенно это давалось ему, и за 6 лет обучения он достаточно хорошо справлялся с языком. С его сокурсниками у него складывались достаточно хорошие отношения; тут он педантично и учтиво подходил к вопросам связей, ведь лишнее слово, и он мог перейти дорогу кому-то, кто был бы куда более важной персоной, чем он сам. Ведь учились тут богатые люди со всего света, а не лишь с Флоревенделя.
Часть преподавателей его любила, часть относилась нейтрально. Ненависти к нему не было ни у одного из учителей. Ведь он был любознательным и целеустремлённым парнем. Некоторые давали ему доступ к дополнительным материалам, что помогали ему в обучении и постепенном освоении науки.
На пятом году обучения он уже почувствовал себя достаточно образованным, ведь университет был почти закончен, а сам он готовился к сдаче финальных экзаменов. Именно тут начался сдвиг в сторону его целей; своим подручным он дал задание по отлову бездомных животных. Именно на них он начал ставить свои первые эксперименты, ведь он ещё немного боялся переходить к людям, чтобы избежать излишних жертв. Первые разы оканчивались полной неудачей, но со временем у него начало что-то выходить. Подобрав нужную дозировку, у него получилось закрепить некий результат. Собаки, которых значительное количество времени кормили едой с примесью зелья стремительности, начали иметь куда более сильные мышцы, большее количество выносливости, а также их глаза желтели, словно у охотников, что испытывали интоксикацию.
Экзамены он сдал без существенных проблем, лишь с почвоведением возникли трудности, ведь это было слабым местом Гаэля, оно ему явно давалось с трудом. Но в остальном всё было в полном порядке; теперь он считался выпускником, и путь его лежал дальше. Управление бизнесом ему не было сильно интересным, он больше стремился к развитию в научной стезе, а алхимическую империю отца он воспринимал лишь как второстепенное занятие. Что же касается отношения Гаэля к религиям, с детства его не воспитывали как религиозного ребёнка, посвящая того лишь наукам. В университете, с познанием нового, он лишь сильнее укрепил свою точку зрения. Учитывая всё то необъяснимое, что творится в мире, он догадывался о существовании всесильных существ, но ни одному из них он не собирался поклоняться и не верил в "божественное"; по его мнению, всё в этом мире можно понять с помощью наук.
социология, история и прочее. Гаэль, как интересующийся в языках человек, начинает изучать международный язык — Амани. На его плечах лежит ответственная роль — развитие компании после получения её в наследство от отца, так что, естественно, ему нужен язык, на котором его поймут в большинстве частей света. В дальнейшем он планирует изучать и другие языки, всё с теми же целями, но пока не желает распыляться, ведь приоритетом является алхимия. Также он изучал историю, литературу и социологию. Среди научных областей он всё также придерживался ятрохимии, ведь именно в ней видел ключ к своей цели, стремясь к знаниям, он параллельно начинает читать книги о почвоведении. Пусть он и не очень любил копошиться в земле, но, ведомый жаждой знаний, всё равно стремился знать как можно больше, так что начал изучать новую науку. Параллельно он также читал книги по флористике; пусть в этой области он знал и немного, но некоторую базу он выучил. Скорее всего, в дальнейшем ему понадобится учитель в этой области, чтобы достичь куда больших высот. В этом университете ему суждено провести следующие пять лет своей жизни, и, конечно же, они будут далеко не лёгкими. Это уже не академия, в которой Гаэль был чуть ли не главной звездой; тут уже было достаточно много учеников приличного происхождения, так что юноша более не грубил кому попало и вёл себя куда более сдержанно.Дни текли плавно и вкусно, словно молоко. На новом месте Гаэль опять показывал себя как похититель женских сердец и приличный ученик. Всё так же он любил проводить время в библиотеке, читая различные книги и архивные записи, например "Великое лекарство" и "Древо мудрых", ну и, конечно же, он вновь и вновь перечитывал "Великий Эликсир: Процесс делания и тайны". Ведь, как и у любого другого алхимика, его мечтой было повторить великое зелье. Во время одного из таких очередных забегов в его голове родилась мысль, которую позднее он зафиксировал на бумаге.
“Великий эликсир подразумевает под собой лишь одно зелье, но что, если для достижения необходимого результата можно использовать сразу несколько зелий, что в сумме будут давать необходимый эффект? Например, для создания идеального воина можно использовать определённые зелья, но при этом уступить бессмертию? Что, если именно этим способом можно получить аналог идеального зелья?”
Вопрос гуманности в экспериментах для выявления необходимых пропорций и зелий даже не стоял. Гаэль не видел разницы между животными и крестьянами, но на данный момент он не имел достаточного количества базы знаний; предстояло лишь учиться и учиться, ведь на данный момент он был лишь на втором году обучения.
Его навыки в зельеварении также постепенно росли. Всё также, пользуясь своей домашней, небольшой лабораторией, он уже начал варить зелья ночного зрения второго уровня и ныне не нуждался в необходимости покупать их в лавке. В целом единственным отличием было увеличенное количество золотой морковки, концентрата редстоуна, а также стеблей адского нароста, а также меньшее количество воды для большей концентрации; следовательно, в приготовлении это не сильно отличалось от обычного зелья.
На практических занятиях он становился всё более опытным алхимиком. Одним из его любимых зелий стало зелье огнестойкости второго уровня, ведь оно давало возможность без перчаток работать с раскалёнными предметами. Гаэль находил его невероятно полезным во всех отраслях. Естественно, он сам умел его готовить.
Для начала котёл наполнялся небольшим количеством воды. Следом шли два бутылька концентрата редстоуна. Гаэль уже с большей техничностью подходил к этому процессу, добавляя жидкость небольшой струйкой, параллельно помешивая, чтобы ингредиенты лучше растворялись друг в друге. Затем шёл сгусток магмы — густая жидкость, что является смесью слизи и огненного порошка, что была названа так лишь из-за своего переливающегося внешнего вида, словно напоминая холодную магму. А сама по себе свойств особых она не имела. Добавлял её Гаэль порционно, чтобы она быстрее и качественнее растворялась в бурлящей жидкости, окрашивая её в переливающийся золотистый цвет. Затем шли двенадцать толчёных стебельков алхимического наросота; кашица из них также осторожно добавлялась в бурлящее зелье и окрашивала его в оранжевый цвет. Далее следовало ожидание вплоть до остывания зелья, а затем оно было готово для разлития по бутылкам.
Изучение языка давалось ему не слишком легко. Он приличное количество времени потратил на обучение тому, как формируются предложения, а также на морфологию языка, но в целом постепенно это давалось ему, и за 6 лет обучения он достаточно хорошо справлялся с языком. С его сокурсниками у него складывались достаточно хорошие отношения; тут он педантично и учтиво подходил к вопросам связей, ведь лишнее слово, и он мог перейти дорогу кому-то, кто был бы куда более важной персоной, чем он сам. Ведь учились тут богатые люди со всего света, а не лишь с Флоревенделя.
Часть преподавателей его любила, часть относилась нейтрально. Ненависти к нему не было ни у одного из учителей. Ведь он был любознательным и целеустремлённым парнем. Некоторые давали ему доступ к дополнительным материалам, что помогали ему в обучении и постепенном освоении науки.
На пятом году обучения он уже почувствовал себя достаточно образованным, ведь университет был почти закончен, а сам он готовился к сдаче финальных экзаменов. Именно тут начался сдвиг в сторону его целей; своим подручным он дал задание по отлову бездомных животных. Именно на них он начал ставить свои первые эксперименты, ведь он ещё немного боялся переходить к людям, чтобы избежать излишних жертв. Первые разы оканчивались полной неудачей, но со временем у него начало что-то выходить. Подобрав нужную дозировку, у него получилось закрепить некий результат. Собаки, которых значительное количество времени кормили едой с примесью зелья стремительности, начали иметь куда более сильные мышцы, большее количество выносливости, а также их глаза желтели, словно у охотников, что испытывали интоксикацию.
Экзамены он сдал без существенных проблем, лишь с почвоведением возникли трудности, ведь это было слабым местом Гаэля, оно ему явно давалось с трудом. Но в остальном всё было в полном порядке; теперь он считался выпускником, и путь его лежал дальше. Управление бизнесом ему не было сильно интересным, он больше стремился к развитию в научной стезе, а алхимическую империю отца он воспринимал лишь как второстепенное занятие. Что же касается отношения Гаэля к религиям, с детства его не воспитывали как религиозного ребёнка, посвящая того лишь наукам. В университете, с познанием нового, он лишь сильнее укрепил свою точку зрения. Учитывая всё то необъяснимое, что творится в мире, он догадывался о существовании всесильных существ, но ни одному из них он не собирался поклоняться и не верил в "божественное"; по его мнению, всё в этом мире можно понять с помощью наук.
Бегство и путь в новую жизнь
По окончании универсариума Гаэль отправился на стажировку к своей матери, ведь та была доктором наук в области ятрохимии. По этому пути двигался её сын; им было лишь в радость работать вместе. Гаэлю, к его счастью, выделили отдельное помещение в их громадной лаборатории, где он мог проводить личные изыскания, обучаться новому, а также изредка помогать матери.
Первые полтора года ничем не выделялись. Гаэль лишь продолжал опыты на различных животных. На то, что бродячие псы пропадали в округе, в целом никто не обращал внимания; лишь другие рабочие сотрудники изредка с небольшим отвращением смотрели на всё новые клетки, которые приносили подручные Гаэля. Со временем ему начало не хватать животных; он считал, что достиг необходимого мастерства, и полагал, что пришло время переходить к тестам на людях. Отдав приказ своим людям, они под покровом ночи втащили случайного мужика внутрь лаборатории, позаимствовав зелья, что сам ещё не умел готовить. Тот вместе с бедолагой отправился в свои помещения. Его поместили в клетку, как для собаки, и начали методично наращивать различными веществами. Благодаря тестам на собаках были выверены интервалы между приёмами, чтобы сильно не травмировать жертву. Время было идеально выверено так чтобы в лаборатории ближайшую неделю никого не было, Жанина была в Эирини и давала лекции, у остальных научных сотрудников в это время был небольшой отпуск, так что в лаборатории изо дня в день находился лишь Гаэль и его подручные.
Мужик мучился в агонии и регулярно звал на помощь. Однако мольбы его не выходили за пределы здания, а на них никто не реагировал. Со временем тот потерял возможность кричать и лишь мычал, а ещё позже и вовсе замолчал лишь молча существуя. Не отвечая на внешние раздражители тот лишь существовал, было не ясно теплилось ли сознание в его разуме. Ещё чуть-чуть и от трупа бы избавились, но Жанина вернулась на один день раньше и войдя в лабораторию обнаружила “нечто”. В то время, Гаэль отсутствовал, он отсыпался после долгой рабочей ночи. Она совершала обход по лаборатории, проверяя не натворил ли сын чего, заходя в его помещения она увидела искалеченного мужчину, что уже лишь отдалённо напоминал человека. Его плоть хаотично разрослась в разные стороны, то, что осталось от глаз, имело желтый цвет, волосы стали редкими и седыми, а сам мужик, по видимому, не мог более ходить. Она была потрясена таким внешним видом человека и приняли решение прекратить его страдания. Она дала ему смертельную дозу яда и наконец тот отправился в мир иной.
Лишь тогда Жанина осознала, насколько их сын ужасен, и сдать сдать его КАНИ, ведь он своими действиями явно портил репутацию алхимиков, напоминая извергов из тёмных веков. Придя в лабораторию спустя пару часов после возвращения матери, Гаэль заметил отсутствие существа, что некогда было бездомным мужиком. Быть может, обладал бы он большим количеством знаний, он и справился бы, но итог один: его эксперимент разоблачили. Как он выяснил позже, мать его была на пути в столицу, чтобы лично сообщить КАНИ о зверствованиях сына, а также показать плоды его изысканий. Это ему сообщил один из стражей что остался на охране у входа в лабораторию. Отец же в это время находился на деловой встрече в Иполло, так что ещё не знал о том, что произошло прямо у него под носом.
Гаэля постигло осознание, что всё — на его жизни поставлен крест. Пару секунд он просто стоял, раздумывая, что ему делать. Оставаться во Флоровенделе не вариант; значит, только бежать. В голове он перечислял варианты. Как итог — самым простым оказались Хаккмари, ведь там царил раздор. В отличие от Хобсбурга, там было куда проще затеряться среди авантюристов и прочих бе
глецов со всех концов света. Выбежав на улицу, Гаэль сразу подбежал к своей карете и наказал извозчику везти его к Флоро-Хаккмарской границе. Имея с собой пару десятков дарлингов, он почти всё отдал ему за молчание и неразглашение информации о том, куда тот отвёз Гаэля, а также за тихую переправу через морскую границу. Часть денег ушла на паёк.
Карета медленно трясётся и движется куда-то вдаль. Гаэль в ней изрядно растерян, ведь не знает, что делать далее, также как и не знает, поступил ли он правильно. Так или иначе, пути назад уже не было, лишь вперёд, навстречу неизвестности. Гаэль успокаивал себя тем, что в Хаккмари находится большое количество редких ингредиентов, так что он точно найдёт то, что нужно для завершения его экспериментов, ведь свои амбиции он и не собирался бросать. На удивление, они тихо проделали весь необходимый путь, без лишних встреч и неразберих. Остаток денег ушёл на плату контрабандисту, что возил товары через пролив; он переправил Гаэля через границу. Лишь теперь он мог выдохнуть, ведь найти его ныне почти невозможно.
Мужик мучился в агонии и регулярно звал на помощь. Однако мольбы его не выходили за пределы здания, а на них никто не реагировал. Со временем тот потерял возможность кричать и лишь мычал, а ещё позже и вовсе замолчал лишь молча существуя. Не отвечая на внешние раздражители тот лишь существовал, было не ясно теплилось ли сознание в его разуме. Ещё чуть-чуть и от трупа бы избавились, но Жанина вернулась на один день раньше и войдя в лабораторию обнаружила “нечто”. В то время, Гаэль отсутствовал, он отсыпался после долгой рабочей ночи. Она совершала обход по лаборатории, проверяя не натворил ли сын чего, заходя в его помещения она увидела искалеченного мужчину, что уже лишь отдалённо напоминал человека. Его плоть хаотично разрослась в разные стороны, то, что осталось от глаз, имело желтый цвет, волосы стали редкими и седыми, а сам мужик, по видимому, не мог более ходить. Она была потрясена таким внешним видом человека и приняли решение прекратить его страдания. Она дала ему смертельную дозу яда и наконец тот отправился в мир иной.
Лишь тогда Жанина осознала, насколько их сын ужасен, и сдать сдать его КАНИ, ведь он своими действиями явно портил репутацию алхимиков, напоминая извергов из тёмных веков. Придя в лабораторию спустя пару часов после возвращения матери, Гаэль заметил отсутствие существа, что некогда было бездомным мужиком. Быть может, обладал бы он большим количеством знаний, он и справился бы, но итог один: его эксперимент разоблачили. Как он выяснил позже, мать его была на пути в столицу, чтобы лично сообщить КАНИ о зверствованиях сына, а также показать плоды его изысканий. Это ему сообщил один из стражей что остался на охране у входа в лабораторию. Отец же в это время находился на деловой встрече в Иполло, так что ещё не знал о том, что произошло прямо у него под носом.
Гаэля постигло осознание, что всё — на его жизни поставлен крест. Пару секунд он просто стоял, раздумывая, что ему делать. Оставаться во Флоровенделе не вариант; значит, только бежать. В голове он перечислял варианты. Как итог — самым простым оказались Хаккмари, ведь там царил раздор. В отличие от Хобсбурга, там было куда проще затеряться среди авантюристов и прочих бе
глецов со всех концов света. Выбежав на улицу, Гаэль сразу подбежал к своей карете и наказал извозчику везти его к Флоро-Хаккмарской границе. Имея с собой пару десятков дарлингов, он почти всё отдал ему за молчание и неразглашение информации о том, куда тот отвёз Гаэля, а также за тихую переправу через морскую границу. Часть денег ушла на паёк.Карета медленно трясётся и движется куда-то вдаль. Гаэль в ней изрядно растерян, ведь не знает, что делать далее, также как и не знает, поступил ли он правильно. Так или иначе, пути назад уже не было, лишь вперёд, навстречу неизвестности. Гаэль успокаивал себя тем, что в Хаккмари находится большое количество редких ингредиентов, так что он точно найдёт то, что нужно для завершения его экспериментов, ведь свои амбиции он и не собирался бросать. На удивление, они тихо проделали весь необходимый путь, без лишних встреч и неразберих. Остаток денег ушёл на плату контрабандисту, что возил товары через пролив; он переправил Гаэля через границу. Лишь теперь он мог выдохнуть, ведь найти его ныне почти невозможно.
