Имена, прозвища и прочее:
Гай-Реми Первый де Готрофф; "Малой"
OOC Ник:
remmi
Раса персонажа:
Человек
Возраст:
16 лет (20 на данный момент)
Внешний вид:
Характер:
Гай-Реми очень добрый, доверчивый и дружелюбный человек. В силу своего происхождения довольно этичен, а из-за большого количества времени, проведенного вместе с матерью, является очень чувственным, но, ранее повидав очень мало опасностей, в определенные моменты имеет склонность к трусости.
Таланты, сильные стороны:
Реми очень любит петь и танцевать. Склонность к искусству была замечена еще с рождения, а уроки бального танца и песнопения вместе с мамой дали свои плоды. Парень неплохо готовит, хорошо управляется с кухонным ножом. Если дело, конечно, касается готовки.
Слабости, проблемы, уязвимости:
Гай является одним из тех людей, кому не повезло стать жертвой гемофобии. Он чуть-ли не до смерти боится крови и всякого рода ранений. Один лишь их вид может привести к неприятным последствиям, начиная от истерики или тошноты, заканчивая потерей сознания. (Преодолено на момент игры)
Реми довольно слаб физически, ношение тяжестей или физические упражнения для него - испытание.
Привычки:
В свободное от дел время, Гай-Реми любит петь. А если никто не видит - то и танцевать сам с собой.
Мечты, желания, цели:
Самой сокровенной мечтой Реми является еще раз увидеть маму, что усопла из-за неизвестной болезни. А если говорить о простых - то просто жить хорошо, весело и безопасно.
Гай-Реми Первый де Готрофф; "Малой"
OOC Ник:
remmi
Раса персонажа:
Человек
Возраст:
16 лет (20 на данный момент)
Внешний вид:
Характер:
Гай-Реми очень добрый, доверчивый и дружелюбный человек. В силу своего происхождения довольно этичен, а из-за большого количества времени, проведенного вместе с матерью, является очень чувственным, но, ранее повидав очень мало опасностей, в определенные моменты имеет склонность к трусости.
Таланты, сильные стороны:
Реми очень любит петь и танцевать. Склонность к искусству была замечена еще с рождения, а уроки бального танца и песнопения вместе с мамой дали свои плоды. Парень неплохо готовит, хорошо управляется с кухонным ножом. Если дело, конечно, касается готовки.
Слабости, проблемы, уязвимости:
Гай является одним из тех людей, кому не повезло стать жертвой гемофобии. Он чуть-ли не до смерти боится крови и всякого рода ранений. Один лишь их вид может привести к неприятным последствиям, начиная от истерики или тошноты, заканчивая потерей сознания. (Преодолено на момент игры)
Реми довольно слаб физически, ношение тяжестей или физические упражнения для него - испытание.
Привычки:
В свободное от дел время, Гай-Реми любит петь. А если никто не видит - то и танцевать сам с собой.
Мечты, желания, цели:
Самой сокровенной мечтой Реми является еще раз увидеть маму, что усопла из-за неизвестной болезни. А если говорить о простых - то просто жить хорошо, весело и безопасно.
История
Семейное имение рода де Готрофф. Друнгар, 285-й год IV Эпохи.
Молодой, еще можно сказать мальчишка лет 17-ти, усаживаясь за, видимо, чей-то, в прошлом, кабинет, по-хозяйчески ставит ноги на стол, поставив с двух сторон верных слуг и обращаясь к мальчику в возрасте лет десяти, стоящему прямо перед ним:
- Реми, братец, ну чего ты, как оно? - Руки за шею завел, перед тем потянувшись за столом сладостно, да глаза прикрывая.
- Я.. Все хорошо.. - Отвечает мальчик, голову чуть опустив, будучи чем-то очень расстроенным, но имея огромное желание своего состояния не показывать.
- Думаю ты понимаешь, Реми, в каком тяжелом положении находится наша семья.. Поэтому мне нужна твоя помощь. - Глаз один он приоткрыл, да завидев младшего еще раз, еще шире улыбнулся.
- Помощь? Ка-.. Какая помощь? С чем тебе помочь?
- Ну, как-бы так мягко выразиться-то.. М-м-м... Тебе придется покинуть комнату. И обедать за другим столом.. И одежду другую носить.. - Убрав одну руку из-за шеи, тот пальцы стал загибать.
- А-а-а? Чего? Но почему?
- Ну, понимаешь-ли, братец, слуге не положено. Меня не так поймут. - Он лишь плечами пожал. - Так что.. Можешь не собираться, Люк, проводи-ка его в новую комнату. - Пальцами стоило лишь щелкнуть молодому дворянину, как один из слуг сорвался с места и за локоть мальчика ухватил, потянув на выход из кабинета.
- Эй! Нет, стой, почему?! Я не хочу! Отпусти меня, отпусти! - Пытался мальчик сопротивляться, но мужчина в возрасте оказался по-сильнее, потому помещение было быстро покинуто, а крики и просьбы остановиться угасали с каждой секундой за уже закрытой дверью кабинета нового главы рода Де Готрофф.
Гай-Реми де Готрофф родился в Друнгаре, в семье мелких дворян, подвергшихся когда-то вассалитету со стороны дома Петуха, за управлением которым стояли члены семейства Гуфье. Около двух, или, может, трех поколений назад, желая продолжить род и не распустить свой двор по причине нищеты, дед по отцовской линии, Антонен де Готрофф, прирожденный воевода и солдат, имел честь познакомиться с Лотаром Полумертвым и взял в жены его внучку, Симону Гуфье, тем самым связав судьбы обоих дворянств вместе на долгие годы. У Антонена и Симоны родился сын, коим и являлся отец Гая-Реми, Ришар-Армель, а тот уже женился на молодой девушке из рода ла Нортов, Луизе-Марианне, находившегося в еще более плачевном состоянии в области финансов. У Ришара и Луизы родилось трое детей, собственно, Гай-Реми, он был младшим и пользовался повышенной симпатией как со стороны слабохарактероного отца, так и со стороны добродушной матери, Ленор-Атенаис, она была средней и единственной девочкой среди детей, и Готье-Жером, самый старший, характером пошедший в деда - доминантный, упрямый, хитрый, немного завистливый и вспыльчивый. У каждого из детей нянь, которые могли-бы заниматься их воспитанием, не было по нескольким причинам: мать уже после первых родов начала считать, что все другие женщины не могут дать того, что может дать истинная мама; один близкий друг Ришара, именуемый как месье Габриэль, профессор прикладной математики, настоятельно посоветовал не заводить нянечек, потому что они, как и вся остальная прислуга, плохо будут влиять на чистокровных детей.
Маленький Гай очень много времени проводил с матерью, с утра до самой полуночи. Домашнее обучение мальчика тоже было не в руках учителей, а являлось ответственностью Луизы, которая учила его читать и писать на родном Флорэвендельском и Друнгарском наречии, рассказывала ему об особенностях Флорэвенделя, о которых знала сама, учила счету на базовом уровне, основам Флорендства и, конечно-же, этикету. Почти все это, само собой, происходило в форме игры, настолько Гай-Реми был любим в семье. Утро его начиналось с завтрака и прогулки во дворе, затем следовала пара часов письменности, чтения и счета, обед, дневной сон с обязательной сказкой или песней, вечерняя прогулка, а затем, в зависимости от случая, мальчик либо все-таки направлялся на шею к отцу, либо к себе в комнату, так как мать была ярой любительницей светских чаепитий, коими увлекалась довольно часто. Затем следовал ужин и сон, вновь со сказкой или песней. Период такого отношения продолжался с его пяти до восьми полных лет, покуда случилось горе: Луиза-Марианна, как часто бывало с многими людьми голубых кровей, подхватила неизвестную болезнь, которая довольно быстро приковала ее к постели. Разных лекарей звали в дом де Готрофф, но все они давали разные диагнозы, потому определить настоящий было почти невозможно. Тогда отец вынужден был оторвать мальчика от матери и принудительно отправить его к учителям уже вместе с сестрой. В это время, помимо письменности, чтения, счета и этикета к программе обучения добавились бальные танцы, которые Реми сильно полюбил и обещал маме, что обязательно станцует с ней вальс, как только она поправится и встанет с койки.
Говоря кратко об остальных членах семьи, можно упомянуть, что отец в основном все время отсиживался в своем кабинете и проводил время с сестрой Гая, а старший брат, Готье, будучи ребенком, которого было очень тяжело приструнить, получил рекомендации от месье Габриэля и был отправлен на учебу в Лицеум в срочном порядке еще в возрасте 10 лет, когда Ленор было 6, а Гаю всего 2. О том, как проходило обучение Готье нам неизвестно, кроме того, что сам пофессор взял его под свое крыло. Он отучится там 6 полных лет и вернется обратно в возрасте шестнадцати. Ленор-Атенаис же как-раз и присутствовала вместе с матерью на ее излюбленных чаепитиях, попутно обучаясь этикету и взаимодействию с достопочтенными госпожами.
Месяцы сменяли друг-друга также быстро как и секунды, а лучше матери Гая не становилось, наоборот, она чахла на глазах: жаловалась на головную боль, тремор в руках и судороги, столкнулась с частичным параличем лица и ухудшением зрения, а мальчик каждый вечер сидел рядом и пытался ее приободрить, вообще не понимая, чем еще он мог-бы помочь. Два года мама мучалась и страдала, пока однажды, все-таки, не отдала душу Святому Флоренду, а Реми держал ее за руку и плакал до самого ее последнего вздоха и закрытия глаз. В тот момент старшая сестра, Ленор, по неизвестным Гаю причинам, решила покинуть семейный дом и, взяв некоторое количество слуг, а также финансов, отправилась куда-то учиться. Реми этого не понимал, и даже обиделся на то, что сестра решила оставить его с матерью одного, самого младшего, самого слабого и неопытного. Как окажется позже, видя бессилие лекарей и слабохарактероность отца, Ленор решила для себя, что многое зависит и от нее, потому и отправилась на учебу в качестве хирурга.
После смерти матери, а также похоронной процессии и пары месяцев сильнейшей скорби, жизнь как-то начала дальше идти своим чередом. Конечно, глава семьи, отец, не только был вынужден теперь следить и за Реми вместе со своими обязанностями, но и сам зачах, очень сильно упав духом и страдая от вечной печали, что мучала его разум из-за утраты почти единственной, но главной причины, по которой он продолжал держаться за свой дворянский титул. Вместе с прошедшими месяцами прошел и срок обучения Готье-Жерома, самого старшего сына в семье Де Готрофф. Оказалось, что сам профессор, взявший Готье под свое крыло в Лицеум, будучи жадным до власти и очень подлым, медленно но верно промывал его, пользуясь его завистливыми чертами, пока в конце-концов не подстрек по-скорее избавиться от отца и самому сесть на этот "маленький трон". А тут и события сошлись очень даже удачно: матушка погибла, а дух отца окончательно сломлен, значит, сослать его куда-нибудь не составит огромного труда. В ходе беседы с ним самим, бесхребетному даже угрожать не пришлось, он самолично собрал свои вещи и решил, что отправится в монастырь, а его место займет кто угодно, но только не он, и тот, кому можно доверять. На всякий случай заранее, дабы младший сынок сильно, по его мнению, не обижался, он закопает подле двора сундук с немаленькой суммой денег, пару своих перстней и письмо, в котором подробно изольет свою душу, извинится, и ответит на некоторые вопросы, которые могли его терзать. Будет очень, даже слишком лаконично, но, увы, что имеем, то и имеем, письмецо он отдаст одной из прислужниц-ткачих и прикажет отдать его Гаю-Реми, как только тому исполнится шестнадцать.
Тем временем, несмотря на возвращение старшего брата, Реми, который почти и не знал его, продолжает заниматься своими повседневными занятиями: языком, счетом и письменностью, танцами и даже немного заинтересовавшись краеведением. Боль на душе от потери матери по-тихоньку затухает, оставляя только частые раздумия и часы воспоминаний, цитаты и имитации ее нахождения рядом. Это действительно было важным для него, так как любимая мама была и осталась единственной, кто был с Гаем почти всегда и везде, наблюдал его рост и развитие, а сейчас ее больше нет, и никто не сможет разделить с ним то удовольствие от прогулок и разговоров, которое он делил с ней.
Со становлением Готье-Жерома главой семейства, первое время дела начали идти хорошо: несколько успешных сделок принесли некоторый доход в бюджет, были совершены ремонты некоторых помещений, обновлены одежды и оборудование прислуги. Но затем, спустя пару месяцев, Габриэль, тот самый профессор, который теперь также получает особые привелегии в Лицеуме из-за усиленной близости, пользуясь своим влиянием на молодого Готье, настоятельно рекомендует как-нибудь исключить шанс того, что Гай захочет претендовать на становление главным среди Де Готроффов путем совершения братоубийства или чего-то такого, что все-таки лишит будущих отпрысков Жерома или самого Габриэля первенства в наследии "престола". Конечно, Готье мало знал Реми, потому и не мог даже предполагать, что он итак не стал-бы претендовать в силу своей излишней доброты и мягкости, которую перенял от матери с отцом, по этой причине и случилось то, что разделило жизнь младшего из семейства на "до" и "после". Решив полностью сломить дворянское эго, которое могло-бы образоваться у Реми, он в первую очередь насильно отнял его роскошную комнату с одеждами и запечатал все это, выделив ему серую и типичную вместе с какими-то обносками, в каких жила и работала прислуга. Через год Гай-Реми был определен в поломойки, а старая поломойщица, чтобы еще сильнее принизить мальчика, была назначена ответственной за винные и не только погреба, а также дорогую посуду. Еще через пол-года уроки танцев и краеведения кончились, Жером заставил учителей сказать, что курс окончен, а потом, через пару месяцев, кончились и уроки краеведения, чудеса Флорэвенделя, видите-ли, тоже иссякли. За общим столом он уже тоже не обедал и ни о каких прогулках речи идти не могло. Некоторые из домработниц жалели мальчика, а некоторые наоборот, чтоб угодить новому хозяину, соответственно угнетали его и посмеивались. Конечно, чтобы не испортить репутацию рода среди партнеров и сеньоров дома Петуха, на всякие встречи, на которых могло-бы требоваться присутствие Гая, его одевали подобающе и заставляли соответствовать "титулу" которого постепенно лишали, пока полностью не подавили ощущение того, что он имеет хоть какой-то вес в этом мире.
Время шло, общение с более простыми людьми в лице других домработниц сделало его соответственно и более простохарактерным, но не заставило забыть о манерах, этикете и добродушии. День его начинался рано утром: умыться и одеться, позавтракать и весь остальной день, до обеда, с редкими перерывами, мыть полы в одном из крыльев большого дома. Конечно, сам мальчик не смог-бы нести такую ношу сам, потому некоторое количество женщин делили с ним его работу, за что он был очень благодарен. И работал он шваброй везде, не заходя только в ранее отцовский кабинет, а также запечатанные комнаты. Малодушие и хладнокровность по отношению к своему младшему брату со стороны Готье-Жерома просто вызывали не то что бы ненависть, а скорее страх и отчаяние из-за того, что он в этом доме, словно в клетке, и деваться ему оттуда некуда. И как-бы не попасться старшему брату на глаза, иначе есть риск, что он что-то еще более жестокое придумает и заставит делать, еще что-то отберет, а вдруг, вообще на цепь к псам дворовым посадит? Или в рабы отдаст, в наложники? Никто такой судьбы не хотел. После обеда и до вечера Реми был свободен. В своей комнате он часто сидел у окна и напевал себе что-то под нос, иногда танцевал вальс с подушкой или изучал некоторые книжки, которые остались от прошлого человека, что жил в данной комнате. В большинстве своем это было что-то историческое, отрывки летописей или поэм, строчки некоторых из которых он заучил. Когда темнело, требовалось снова принять водные процедуры, а после погасить в своей половине дома все свечи.
Только спустя два года после личностного упразднения в области дворянства, и уже, получается, целые двенадцать лет полной своей жизни, Гай-Реми и вся прислуга резко выяснили, что вид крови, которой до этого, в силу постоянной опеки матери и защиты его от жестокости этого мира, мальчику видеть не приходилось, вызывает у того очень отрицательную реакцию, начиная от простого головокружения, заканчивая тошнотой или потерей сознания. Тогда Реми вызвался помочь кухарке: она случайно поскользнулась и сломала рабочую руку на кухне. Конечно, его никто не просил, но он настаивал. Женщина стала командовать, мол, достань то, положи туда, помой это, выброси вот то, и тому подобное, пока в один момент дело не дошло до просьбы почистить картофель. Преждевременно мальчику объяснили, как держать картофелину, как ее правильно и под каким углом чистить, но это не повлияло на развитие его детской моторики, потому в один момент нож соскочил с кожуры и полоснул Гая прямо по большому пальцу. Стоило первой капле крови появиться, как молодому "повару" уже стало плохеть: он резко побледнел и стал жертвой панической атаки, начав реветь и дышать с частыми перерывами, бросив нож с картофелем и протянув руку перед собой, просто наблюдая, покуда не знал, что в такой ситуации стоит делать. А пока кухарка искала, чем-бы пальчик перевязать, он просто упал без сознания, уже очнувшись в своей комнате, с перевязанной головой и пальцем. Последующе Реми также лез на кухню помогать, потому что сам процесс ему очень даже понравился, несмотря на такие нюансы с ножами и кровью.
Полтора года после первого своего пореза Гай-Реми провел, периодически отлынивая от своей основной работы в качестве мойщика полов и занимаясь полюбившейся ему готовкой. Он привязался к кухарке, потому что она очень хорошо к нему относилась, словно бабушка, которой у него никогда не было, или мама, которой не стало. Постепенно столешница в комнате Реми заполнилась бумажками с рецептами разных блюд, что подают дворянам на завтрак, обед и ужин, пальцы приняли на себя еще немного шрамов, но боязни крови это, к сожалению, не отняло, лишь добавило чрезмерной аккуратности, осторожности и мастерства обращения с ножом на кухне. Ну, как минимум, у него теперь получалось хотя-бы не резаться, а если резаться, то несильно и отделываться хотя-бы лишь мелкими царапинами. К концу этого промежутка времени, Гай иногда лично готовил что-то мелкое, вроде закусок и давал свои идеи насчет украшения обеденного стола разными типами сервировки. Говоря об отлынивании от мойки полов: Реми все-таки пару раз ловили и запрещали идти на кухню вне свободного времени, даже приказывали выпороть мальчика розгами, но тот начинал слезно умолять о прощении, даже падал на колени, уверяя, что такого больше не повторится. Готье-Жером пару раз уже был свидетелем такой картины, и посчитал, что стояние на коленях и мольбы больше повлияют на его чувство достоинства, нежели розги. Оттого просто приказал вместо порки пользоваться этим методом наказания: поумолял, и молодец, иди гуляй.
Еще оставшиеся года до своего шестнадцатилетия Гай проводил в том-же самом порядке. Разве что, тогда род семейства Гуфье внезапно решил восстать против своих сузеренов, и началась война. Боясь за свое состояние, а также под "капитанством" месье Габриэля, Готье-Жером решил заявить о невмешательстве, тем самым отказавшись от вассалитета и дальнейшего пополнения бюджета дома де Готрофф. Дом Гуфье был разгромлен, и, по его мнению, кто-то из остатков семейства был намерен отправиться на встречу с Готье, и "обкашлять" тот самый вопрос, почему-же он решил отказать в помощи. Сам уже 23-летний мужчина начал очень сильно по этому поводу нервничать и параноить: кто-то его точно убьет. Тогда он снова обратился к своему "наставнику", который помогал ему все это времяа тот решил сыграть так: чтобы Гуфье не решили обращаться, он предложил показательно стать вассалом другого знатного дома, среди наследников у которого обязательно должна быть девочка. Так он смог-бы не только гарантировать восстановление финансового положения, но и хоть какую-то, но безопасность, в случае чего.Такое семейство нашлось: род Семюр-ан-Брионне был готов к встрече с домом Де Готрофф, но только через более длительное количество времени, у них умер один из родственников, и требовалось провести похоронную процессию. Примерно между окончанием войны и договоренностью о сватовстве, в семейный дом вернулась Ленор-Атенаис, успешно завершив учебу. О том, как обращались с младшим братом она узнала сразу: просто встретила его, моющим полы. Ее данная ситуация очень возмутила, и она сразу-же обратилась к старшему братцу, на что тот лишь отмахнулся, видя в Ленор, из-за своей паранойи, только очередную угрозу его престолу. Когда она принялась причитать ему, а также оскорблять из-за своей нарастающей на дворянина злобы, тот выдал фразу, которая дала той окончательный толчок для действий: "Два расклада. Иль не тяфкаешь, иль ты в монастырь, а этот - на каменоломни." Ленор произнесла что-то вроде "Ах так?..", после развернулась, и ушла общаться с младшим.
За пару дней, слух среди слуг о том, что Жером окончательно сбрендил и точно отправит Ленор-Атенаис с Гаем-Реми по монастырям и каменоломням, очень быстро разошелся. Отдавая то самое письмо от отца, уже чуть состарившаяся служанка сообщила, что, вероятнее всего, брат с сестрой все-таки покинут родовой дом и тягостно посочувствовала судьбе мальчика, что рос у нее на глазах. Но будучи девушкой пылкой и иногда агрессивной, Ленор почти сразу приняла решение - им здесь больше делать нечего, найдут место и по-лучше, где не будут на каждое слово сыпать угрозой. До дня сватовства Ленор вела себя как шелковая, чтоб Готье не принял решения ссылки раньше времени, а когда тот самый день наступил и глава семьи уехал свататься, распечатала комнату Реми и забрала оттуда некоторое количество вещей, затем они с ним вместе прочли письмо и она приказала раскопать клад, где были деньги и перстни: все сошлось для них очень удачно. На полученную сумму они смогут доехать хоть до куда-то. Осталось решить, куда ехать. В Хобсбурге наверняка Флорэвендельское дворянство не примут, это значит, что остаются только морфитские острова, а до них надо плыть, Мэр-Васс, до куда ехать дальше всего и свободное, дикое и необузданное, прямо как характер Ленор, Хакмарри. Потому эти дикие земли она и выбрала, ну а Реми, будучи очень покладистым, послушным и доверчивым, просто кивнул, доверившись мнению старшей. Собрав вещи, Ленор-Атенаис оставила у Готье в комнате записку, на которой была лишь одна фраза: "Au revoir, enfoiré." (Прощай, Ублюдок). Заметив это, Реми на нее немного поругался, и решил тоже от себя оставить послание, в котором написал: "Désolé, au revoir."(Извините, до свидания.).
В тот самый день Ленор и Гай покинули семейный дом, прихватив некоторые вещи, наняли кучера и отправились в дикую и неизведанную страну, надеясь на дальнейшее счастливое будущее.
ОТНОШЕНИЯ
Сюда попадают не все подряд, а действующие, и главные для личностного развития Гая-Реми люди. Погибшие/пропавшие без вести будут удалены, не обижайтесь пожожда.
Последнее редактирование:
