Раккия и песнь. Бордель. Любовь и страсть
В самом северном уголке Хобсбурга, где леса простираются до самых границ Хакмарри, живёт народ, привыкший к суровым условиям жизни и битвам. Стииркан, место, где история смешалась с природой, где среди густых вековых деревьев, овеянных древними преданиями, стояли крепости, защищающие от набегов беспощадных разбойников и флоров, которые всегда посягались на свободу Хобсбурга. Среди мрака лесов и туманных утр, выросли те, кто стал не только воинами, но и защитниками своего края. Стииркандцы - люди, чья жизнь была всегда связана с борьбой, будь то за добычу в лесу или за безопасность своих домов. В этом суровом и красивом мире появился он - человек, чья судьба была предначертана ещё до его рождения, но кто смог выжить, несмотря на все трудности.
Место среди богатых лесов и родился, а так же вырос молодой бастард. Его жизнь была тесно связана с этим местом, его людьми и их неизбежной борьбой за выживание. Рядом с ним были охотники, лесорубы, те, кто мог найти путь среди деревьев даже в самые густые чащи.
Его история начиналась в небольшом городке, который казался ему огромным миром, ведь его детство начинается в одном из борделей, где постоянно царила атмосфера веселья, радости и пьянства. Бордель - место, где смех, веселье и шум были обычным делом, а постоянные гости были рабочие и охотники, которые после долгого дня искали, где выпить и отдохнуть. Бордель находился на втором этаже трактира, который пользовался огромной популярностью в округе. После тяжелой работы людям было приятно выпить пару кружек ракии. Рион знал очень мало о своем отце. Ему было известно только, что отец был мелким дворянином, который очень часто заглядывал в бордели по всему граду, но мать пыталась держать эту тему в тайне. Она не хотела, чтобы Рион знал слишком много об этом. Сначала она старалась скрывать сына, ведь бордель казался неподходящим местом для ребёнка. Но владелец борделя позволил ей оставить сына. Хозяин трактира-барделя понимал, что отец мальчика был, хоть каким-то, но мелким аристократом, который был частым гостем у разных профурсеток, и это давало надежду, что, может быть, тот однажды заплатит за сына. Хотя бордель не был идеальным местом для воспитания ребёнка, Бастард с детства был окружен вниманием и заботой - уличные девки и мать часто баловали его, ухаживали за ним, как могли. Его детство текло спокойно, хотя он не учился ни читать, ни писать. Он просто продолжал расти, помогал в работе по трактиру, старался не мешать матери зарабатывать для них двоих.
Дни Риона были похожи один на другой. Утром он помогал выносить мусор, мыл полы и старался угодить работникам трактира. Вечером, когда начинался настоящий шум, он сидел где-нибудь в углу, наблюдая за посетителями и их весельем. Иногда его зазывали помочь принести еды или убрать пустые кружки, и тогда он видел, как люди забывали о своих заботах за кружкой ХОБСКОЙ ракии. В такие моменты Бастард чувствовал себя частью этого мира, хоть и знал, что он всегда будет на обочине, чужим в этом месте, ведь может мать и местные девки всегда были добры к нему, ему никогда не забывали напомнить, что именно будет на его совершеннолетие, а именно трактирщик хотел анонимно пригласить мелкого аристократа, пытаясь шантажировать его и получить выгоду.
“Шлюший бастард” с ранних лет тянулся к лесу, и как только ему удавалось выкроить свободный день, он сбегал туда, где начинался его личный мир свободной жизни. Он шёл среди деревьев, вслушиваясь в шорохи листвы, в крики птиц и треск сучьев под ногами. Лес был для него местом, где можно было забыть о трактире, о его шуме и назойливых гостях, почувствовать себя частью чего-то большого, древнего и непокорного, ему всегда было интересно изучать его, ведь когда бы он не заходил в него, ему казалось, что будто сам лес за ним наблюдает. Часто он встречал лесников, которые относились к нему с симпатией, видя в мальчике увлечённого слушателя и потенциального помощника, который мог иногда принести пару пинт пива или же бутыль ракии за дивную историю. Однажды Риону повезло встретить в лесу странную группу людей, о которых он прежде только слышал - хобских волкодавов. Это были суровые, молчаливые воины, в глазах которых светилось что-то хищное и пугающее. Они носили тяжёлую, немного обветшавшую броню, их лица были покрыты шрамами, а одежда - пропахла дымом и потом. Волкодавы были отрядом охотников, но не обычных, что убивают дичь или ловят преступников. Эти охотники выслеживали магов и других существ, которые могли быть опасны миру людскому. Рион, очарованный их грозным видом, подошёл к ним ближе и завёл разговор. Несмотря на свою репутацию, волкодавы оказались общительными, хоть и осторожными в словах. Они рассказали ему много разных историй - жутких и невероятных. Которые наверняка никак не были связанны с реальностью, но всё равно это внушало страх молодому бастарду, поэтому тот решил ретироваться и больше не возвращаться на место стоянки охотников, всё плохие слухи о них вероятно были не просто так.
Годы шли своим чередом. Рион подрастал, день за днём повторяя одни и те же обязанности: помогать матери, подносить кружки, убирать за посетителями, слушать пьяные рассказы и избегать неприятностей, когда вечер превращался в ночь, полную шума и смеха. В лесу он научился быть внимательным и осторожным, а среди посетителей трактира - гибким и в меру дерзким. Люди всё больше воспринимали его как равного, хоть и знали его происхождение. За ним осталась кличка "бастард", но уже без насмешек: скорее как напоминание о его статусе чужака среди всех. Когда Риону исполнилось семнадцать, жизнь вдруг приобрела новые краски. В тот день хозяин трактира, Митьюс, немолодой и хитрый человек, что слыл умелым управленцем и знал, как заработать на каждом, наконец пришёл к решению, которое давно вынашивал. Он решил попробовать наконец выжать выгоду из старой истории о происхождении Риона. Трактирщик наблюдал за ним все эти годы и понимал, что юноша-бастард становился сильным и привлекательным, но на его попечении Рион оставался лишь расходом и лишним ртом. Как никак, его мать уже не была молода, и он знал, что их лучшие рабочие годы были позади. Митьюс решил, что настало время, наконец, «поторговаться» за своего бастарда и получить за него хоть что-то от отца “аристократа”, хотя он не считал это больше чем игрой в долгую.
Ночь выдалась особенно тихой и мрачной, словно сама природа ощутила напряжение, окутывающее трактир. Когда трапезная погрузилась в полумрак, и последний гость покинул её, двери заскрипели вновь, пропуская тень высокого человека. Это был Марк - дворянин, некогда появлявшийся здесь ради коротких мимолётных встреч, человек с холодными глазами и твёрдым, уверенным шагом. Он не тратил времени на лишние слова, ни с трактирщиком, ни с кем-либо ещё. Митьюс сразу понял, что его план сработал, но всё шло не совсем так, как он ожидал. Марк явился лично, возможно, он боялся, что молва дойдёт до его высоких знакомых или что слухи, всколыхнувшиеся в Хобсбурге, подпортят его репутацию или же у него был со всем другие идеи насчёт этого. Бастард спал безмятежно, не подозревая о переменах, что для него готовились. Ему снились леса, где он бродил в одиночестве, охотился и находил покой, и казалось, что этот сон был благословением - его последней спокойной ночью в этом месте. Марк стоял у порога, молча вглядываясь в лицо сына, которое казалось ему чужим, но одновременно чем-то очень родным, хотя он встретил его впервые. Он хмурился, оглядывая мальчишку, выросшего без его участия, и внутри него боролись противоречивые чувства, но с этим пришло странное чувство родства, хотя понять это мог только сам Марк.
Едва рассвело, Рион, оглушённый новостью, покинул трактир вместе с Марком, не до конца понимая, что это значит. Но они направились не к дворянскому имению, как он мог бы ожидать, а вглубь леса. Тени деревьев становились всё гуще, воздух наполнялся запахами хвои и влажной земли, и молодой хобс начинал ощущать тревожный холод, словно лес сам по себе был ответом на вопрос, который не давал ему покоя. Марк шёл вперёд уверенным шагом, не произнося ни слова. Бастард, идущий следом, то и дело посматривал на него, пытаясь найти хоть намёк на объяснение. Однако лес был не тем местом, где дворянин захотел бы делиться мыслями. Наконец, они пришли на небольшую, укромную поляну среди деревьев, затенённую кронами, куда не проникал свет.
Один и сотня
Марк остановился и поворачиваясь к Риону, глядя ему прямо в глаза, сказал:
- "Это место станет твоим первым уроком, Тебе придётся забыть о той жизни, которой ты жил раньше. Здесь нет ни трактира, ни мягких постелей. Только ты и этот лес. Ты сын шлюхи и наверное таким останешься навсегда. Тебя никогда не примут в семью, ведь ты бастард и даже если примут, ты всегда будешь вторым, если не третьим. Можешь не думать, что я поведу тебя в поместье и-..."
Марк всё продолжал и продолжал выливать всю грязь на молодого хобса, Рион только и мог стоять, чувствовать бурю эмоций, которую он даже не мог высказать, ведь тому не давали ничего не сказать. Парень упал в прострацию, погружаясь в себя, но что-то прервало это, а точнее резкий удар прямо в живот парня. Марк что-то продолжал кричать, но бастард почти не слушал его, ведь не мог собраться с мыслями. Ещё один пропущенный удар и что-то осенило его, он резко почувствовал прилив сил, которых стал перерастать в нечто иное, а точнее они пробудили в Рионе глухую, необузданную ярость. Кровь закипела в его жилах, и в нём вспыхнуло нечто, чему он не мог найти объяснения. Его зрение словно затуманилось красным цветом, дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Он почувствовал, как что-то дикое и безумное пробуждается внутри него, словно зверь, дремавший в его сердце.
Вдруг тело начало меняться, его мышцы напряглись, кожа словно загорелась изнутри, кости стали трещать, удлиняясь и меняя форму. От боли, смешанной с первобытной яростью, Рион издал протяжный, низкий рык, который превратился в глубокое, пронзительное рычание. Его лицо вытянулось, челюсти расширились, обнажая гигантские клыки, а руки и ноги увеличились, превращаясь в мощные лапы с длинными когтями, которые сразу попытались наброситься на тушу в виде Марка. Но ответный удар, который последовал прямо по морде молодого щенка, сразу успокоил его и он вырубился, ударившись об ближайшее дерево.
Спустя какое-то время Рион проснулся, вокруг тьма, из-за полного новолуние, и малых костёр около которого сидит его "отец". Когда Рион сел у костра, его мысли вернулись к событиям прошедшего часа. Он смутно помнил, как его тело разрывалось и ломалось, как его кости удлинялись, а кожа казалась охваченной огнём. Вспомнились огромные когти, которые он едва мог контролировать, и странное, первобытное чувство ярости, заполнившее его сознание. Это было нечто пугающее и дикое, словно его тело принадлежало кому-то другому. Марк молча наблюдал, давая сыну прийти в себя и собрать мысли. Он не сказал ни слова об их недавней драке, но его холодный взгляд говорил о многом. В этом взгляде читалась правда. Всёчто случилось, было не просто проявлением гнева или отцовской жестокости. Это была проверка, призванная пробудить в Рионе нечто давно скрытое.
Марк, чувствуя, что Рион всё ещё пребывает в состоянии потрясения, старательно, шаг за шагом, объяснял ему произошедшее, помогая понять природу его силы и, наконец, принять зверя внутри себя. Огонь костра отбрасывал на его лицо жёсткие тени, но его голос был спокойным и уверенным, а жесты неторопливыми. Рион слушал, едва осознавая, что рядом с отцом чувствует себя более уверенно, но что-то всё же мешало ему расслабиться. Он заметил, как в окружающей их темноте, в густом мраке леса, постепенно стали проявляться жёлтые огоньки. На мгновение его охватил ужас. Десятки глаз пристально смотрели на него со всех сторон, не мигая и не двигаясь, словно наблюдали и ждали.
Желание убежать закралось в его сознание, но внезапно отец, замечая его напряжение, положил руку ему на плечо и тихо усмехнулся.
- "Можешь не переживать так." - Произнёс Марк спокойно, будто объясняя давно известную истину. - "Это твоя семья, Рион. Настоящая."
Слова отца вызвали у молодого хобса странный отклик. Он почувствовал, что те, кто прятались в тени, не враги. Отец был прав,в этом молчаливом, немигающем взгляде была скрытая мощь и даже... тепло. Рион видел, как эти глаза мерцают в темноте: крупные, похожие на волчьи, с жёлтыми отблесками света. Они не отводили взгляд, смотрели на него с интересом, словно проверяя его, и как казалось, поддерживали его.
Молодость
Прошло несколько недель с того момента, как парень узнал свою истинную природу и начал обучение. Отец каждый день проверял его навыки, заставляя бегать на выносливость, выживать в лесу и учил управлять яростью, которая пульсировала в нем словно живое существо. Ведь пускать обратно в город активного сына, который ещё даже не понимал кто он, было слишком опасно. Марк был строг и суров, но никогда не жесток; он понимал, что Риону предстоит нелегкий путь, и готовил его к Обряду Перехода - важнейшему испытанию, через которое проходят все молодые ликаны.
Когда настал день Обряда Перехода, парень оказался в священной лесной роще, где собрались молодые ликаны(52-+) племени Фианна, что готовились доказать свою зрелость и быть признанной среди других гару, племени, творчеством и безудержной страстью. В лесу было слышно завывание ветра, отдалённые звуки лесной жизни, но вокруг костра, который они развели, царила тишина. Обряд был началом их пути к принятию истинного статуса в обществе оборотней, их возможностью стать частью истории и традиций, передаваемых из поколения в поколение. Сын Марка наблюдал за остальными участниками. Среди них были молодые клиаты, каждый из которых, как и он, проходил своё обучение, формируя своё понимание мира оборотней. Некоторых он уже видел раньше, другие были ему незнакомы, но всех объединяла одна цель - пройти испытание и показать себя. В племени Фианн ценилась не только грубая сила, но и умение воспринимать и передавать эмоции, рассказывать о своих чувствах и мыслях. Когда молодого хобса пригласили к костру, несколько старших Фостернов и один старейшина, что в своё время сотню лет назад прошли этот обряд, стали задавать ему вопросы, пытаясь проникнуть в глубину его чувств и мыслей. Они интересовались его представлениями о роде и наследии, о тех историях и саге, что он уже успел услышать от отца, ведь тот успел подготовить его к Обряду Перехода. Рион мог запомнить десяток историй пьяниц из трактира, поэтому ему было не сложно послушать новые саги, истории и эпосы.
Перед обрядом каждый должен был поделиться своими чувствами и страхами, рассказать о мыслях, которые давно мучили их. Когда пришла очередь Риона, он почувствовал, как его слова оживают и становятся сильными, заполняя тишину откровениями о страхе, о первобытной ярости и желании понять свою новую сущность. Старшие ликаны молча наблюдали, воспринимая каждое его слово как признание в том, что он готов стать новым членом племени, но при этом сохранить человеческие эмоции, которые так ценились среди них. Эти вопросы открывали его личные качества, и парень понимал, что ему предстоит искать в легендах больше, чем просто развлечение, чтобы скрасить дивный вечер, а то, что должен хранить каждый Фианна.
Постепенно, всё испытание стало для него чем-то вроде личного откровения. Он осознал, что важнейшие для племени Фианна качества заключаются не в силе, а в способности быть искренним и открытым миру. Здесь, у костра, он почувствовал единство со своими предками, с их духами, их историями и идеалами. И когда старейшины, по его ответам, увидели, что в сердце Сына Марко откликнулись эмоции и мудрость племени, они тихо кивнули друг другу, признавая в нём истинного Фианна. В завершение обряда ему были нанесены священные знаки. Эти узоры, не простые украшения, а символы принадлежности к племени, готовности хранить их традиции и разделять их страсть ко всему, что делает Фианна теми, кем они являются. Так же Теург помог ему узнать подробнее о том, под каким знаком он родился, а точнее переродился, впервые обратившись в свою истинную - кринос форму. Ведь когда хомид обращался в наволуние, это означало, что его призвание было быть Рагабашем. Ближе к вечеру местный теург рассказывал ему о духах, надеясь помочь и наставить на связь с ним.
Становление чем-то большим
Бастард продолжал расти и развиваться среди своих сородичей, словно погружаясь в саму сущность Фианна. День за днём он слушал эпосы и легенды, собирая в своём сердце обрывки мудрости и страсти, которую племя веками вкладывало в песни и предания. Ему нравилось ощущение единства с историей, чувство, будто он связан с цепочкой предков, которые тоже когда-то слушали эти истории у костров, погружённые в ночную тишину каэрна. Но однажды Рион поймал себя на том, что его тянет за пределы каэрна, в места, которые раньше были домом. Он вспомнил таверну и материнские руки, которые всегда находили время его обнять, даже среди шума и толкотни. И его разум всё чаще возвращался к тёплым воспоминаниям о детстве, запаху ракии и смеху, который наполнял вечерний трактир. Сидя у костра, он видел, как другие гару с наслаждением поднимали чаши/кружки с разными напитками, скрашивая вечера, увлечённо обсуждая каждый новый рассказ, но сам парень почувствовал странное беспокойство. Что хоть он и был со своей новой семьёй, ему нужно встретить и навестить свою родную Мать. Когда сын подошёл к отцу и заговорил о своём намерении навестить мать, Марк выслушал его с пониманием. Он знал, что прошлое тянет сына, ведь воспоминания о матери и детские годы в таверне до сих пор оставались частью Риона. Отец внимательно посмотрел на него, и, хотя в его взгляде было что-то суровое, он одобрил это решение. Он знал, что его временное расставание с племенем было не побегом, а осознанной потребностью обрести связь с прошлым.
Рион добрался до родного городка на закате. Сердце его было полно трепета, когда он вошёл в таверну и наконец увидел мать. Она встретила его радушно, с лёгким блеском слёз в глазах, но сын сразу заметил, как усталость и заботы легли на её лицо. Жизнь без сына оставила следы, хоть она и держалась, её улыбка была уже не такой яркой, как в прежние годы. Тепло и тихая радость их встречи растворили все тяготы, пусть и на короткое время. Молодой калиат провёл вечер рядом с ней, слушая её рассказы о жизни в таверне и делясь своими переживаниями с жизни с отцом, хотя почти всё ему пришлось выдумать. Но он знал, что его визит временный, и, хоть с тяжёлым сердцем, вскоре снова покинул её, обещая возвращаться.
Прошли годы, и Рион сдерживал своё обещание, часто навещая мать, стараясь привнести в её жизнь радость и заботу. Но каждый раз он замечал, как её усталость становилась заметнее, а таверна старее и тише. Со временем его связи с племенем крепли, он продолжал обучение и постигал мудрость, но своё обещание матери он не забывал.
Однако в один из своих визитов Рион нашёл таверну в ужасном состоянии. Она выглядела опустошённой и полуразбитой, а его мать измученной и избитой. Рион с тревогой узнал, что недавно здесь побывали хобсы-волкодавы, известные своей грубостью и жестокостью. Они устроили пьяный дебош, уничтожив почти всё, что встретилось на пути. Бастард почувствовал, как гнев, тлеющий внутри, готов вырваться наружу - его мать пострадала, его родное место было разрушено, и теперь перед ним встала новая цель - МЕСТЬ. Фианны никогда не славились сдержанностью к своим эмоциям, но это оказалось первым его внутренним испытанием.
Новое испытание
Рион, возмущённый холодной реакцией отца, чувствовал, как в нём закипает ярость. Он надеялся на поддержку, на слова, которые бы подтвердили, что его страдания и горечь матери не остались незамеченными. Но вместо этого Марк лишь хладнокровно отмахнулся, бросив короткое объяснение, что это не его забота. На самом деле он лишь испытывал сына, желая понять, на что тот способен, когда дело доходит до защиты своих близких. Разочарование в отце лишь добавило топлива к пылающему внутри гневу. Калиат не собирался терпеть обиды, причинённые матери, и смиряться с бездействием отца. Решение пришло само собой. Едва наступила ночь, он тихо покинул дом и, окинув родной городок прощальным взглядом, направился к лесной поляне, где волкодавы часто разбивали свои лагеря, собираясь в поисках острых ощущений и отдыха.
Путь пролегал через густой лес, и каждый шаг лишь укреплял его решимость. Лунный свет сквозь ветви освещал его путь, а тени деревьев, казалось, укрывали его от посторонних глаз. На этой поляне, которую так давно облюбовали хобсы, сейчас витал запах вчерашнего костра и слабо слышались разговоры, словно эхо. Когда он вышел к ним из тени, держа перед собой бурдюк с ракией, лица волкодавов расплылись в усмешках. Вид бурдюка быстро расположил их к нему. Они охотно потянулись к предложенной выпивке, без опаски принимая его дар, подогреваемые жадностью и самоуверенностью. Парень поддерживал разговор, позволяя им расслабиться и, один за другим, наполнял их кружки крепким напитком. Наблюдая, как они пьют и хмелеют, он с каждым моментом чувствовал приближение часа расплаты. Когда наконец ракия развеяла их бдительность, и в их пьяных лицах начали проступать лёгкая апатия и затуманенность, Рион продолжал их смешить и радовать, пытаясь втереться в их доверие.
Прошло ещё несколько минут, и Бастард, до этого спокойно подливавший алкоголь и поддерживавший беседы, внезапно ощутил, как звериная ярость захлёстывает его. Вспомнив побитое лицо матери, разгромленную таверну и холодную отстранённость отца, он не мог больше сдерживаться. Эмоции, накопленные и сдержанные, начали закипать внутри, словно расталкивая его изнутри. В его теле начали происходить быстрые, пугающие изменения. Мышцы напряглись и начали расти, кожа покрылась густым мехом, а конечности увеличились, превращаясь в когтистые лапы. Его лицо вытянулось, а челюсти раскрылись, обнажая грозные клыки, готовые к схватке. Тело, ещё мгновение назад бывшее человеческим, теперь превратилось в мощное существо, воплощение дикого гнева и звериной силы. Рион, больше не сдерживаемый человеческими рамками, он перевоплотился в КРИНОС форму, собираясь рвать и метать своих врагов. Волкодавы которые уже изрядно захмелели, сперва не осознали, что именно произошло. Но как только до них дошло, что перед ними стоит не юноша с бурдюком, а настоящий оборотень, охваченный яростью, в их взглядах на смену смеху пришёл ужас. Поляну наполнил низкий, грозный рык, и Ликан одним прыжком приблизился к ним. Ударив огромной лапой по брюху одному из них и быстро высвободив его содержимое, после этого он обернулся на остальных, показывая, что будет с ними.
К утру Рион сидел в полном одиночестве посреди опустевшего лагеря. Вокруг царила гнетущая тишина, а остатки ночного противостояния ещё отбрасывали тяжёлые тени на землю. Парень переворачивал угольки в костре, медленно приходя в себя после прошедшей бойни. Он допил последние капли алкоголя из бурдюка, словно стараясь утолить не только жажду, но и унять ярость, которая ещё не до конца отпустила его. Теперь, когда кровь его успокоилась, Хобс смотрел на поле битвы и, погружённый в тяжёлые мысли, осознавал последствия своих действий. Ему вдруг стало ясно, что возвращаться в родную деревню, риск, который он не имеет права позволить. Молодой ликан знал, что единственное место, где он мог бы теперь найти понимание и поддержку, а точнее это среди тех, кто жил подобными инстинктами, разделяя с ним его природу и философию, это в каэрне, среди своих. С мрачной решимостью он принял решение держаться вдали от деревни и дальше идти своим путём, продолжая углублять свои знания и верность племени.
Преграда
Рион собрался в долгий путь вместе с небольшой группой ликанов из своего племени. Эта группа включала не только более опытных оборотней, но и молодых учеников, жаждущих узнать больше о мире и о себе. Они отправились на встречу с другими гару, с племенем, с которым Фианна давно поддерживали дружески отношения, хотя сложно было найти врагов среди других племён, ведь менталитет Фианн. Путешествие это было не просто переходом из одного места в другое, это был обряд знакомства с традициями, историей и мудростью других племён.Первый удар был молниеносным. Один из ликанов, огромный, с мощной лапой и свирепо сверкающими клыками, вырвался из мрака и опрокинул ближайшего вампира, оттолкнув его с такой силой, что тот пролетел несколько метров и рухнул на землю. Вампир вскрикнул, но вскоре его крик затих, утонув в леденящем воздухе леса. Рион, затаившийся в стороне, вглядывался в темноту, выбирая момент. Когда один из вампиров попытался сбежать, он резко ринулся в атаку, загородив путь врагу. Враг, отпрыгнул, осознал, что выбраться из леса теперь невозможно. Оставшиеся вампиры, осознав, что оказались в смертельной ловушке, пытались отбиваться, но были не в силах противостоять свирепости и ловкости ликанов. Один за другим они падали под ударами звериных когтей и клыков, беспомощные перед натиском тех, кто знал лес как свои лапы. Запах вирма в их крови лишь разжигал ярость ликанов, и каждый удар был не просто бойней, а актом очищения родных земель от темной скверны.
Во время пути, группа ликанов шла тихо и осторожно, стараясь не привлекать лишнего внимания, особенно на землях, где могли обитать враги их племени. В какой-то момент Рион, идя чуть впереди, почувствовал неладное. Его чуткие инстинкты уловили слабый запах и следы присутствия нескольких существ, совсем недавно прошедших через лес. Он замедлил шаг и подал знак остальным, чтобы они остановились, после чего, благодаря своим навыкам скрытности и ловкости, незаметно вышел вперёд, чтобы разведать, кто это мог быть. Хобс затаился в тени деревьев, наблюдая за несколькими силуэтами, передвигавшимися впереди. С первого взгляда они выглядели как обычные охотники или браконьеры, но что-то не давало ему покоя. Внимательно разглядывая группу впереди, Рион сразу уловил знакомый, отвратительный запах, вонь Вирма, пронизывающая всё вокруг этих существ. В отличие от легких и натуральных запахов природы, этот смрад был зловещим, словно сам воздух пропитался гнилью и тьмой. Это ощущение было почти осязаемым, как будто сама природа вокруг них замерла, словно застыла в ожидании чего-то тёмного и недоброго. И можно было легко понять, что это порождения вирма. Бастард осторожно вернулся к своим и, собравшись с мыслями, рассказал о странной встрече. По мере того как он описывал свои ощущения, старшие ликаны насторожились. Лидеры их отряда быстро обменялись тревожными взглядами и, не теряя времени, назвали врагов - вампиры.
Когда ликаны начали окружать вампиров, они двигались тихо, стараясь подавить свою страсть и рвение к битве, чтобы остаться незамеченными. Но не успели они замкнуть кольцо, как вампиры, чуткие к присутствию других сверхъестественных существ, ощутили перемену в воздухе. Их головы дернулись, и глаза впились в тьму, будто пытаясь разглядеть охотников, прячущихся в тени. В этом лесу чужакам приходилось полагаться не на природные инстинкты, а на предчувствие угрозы. Ликаны, осознавая, что элемент неожиданности больше не на их стороне, без промедления слились с ночной природой, принимая свою истинную форму. В их телах напрягались мышцы, а шерсть темнела в сумраке, как лесной покров. Вампиры, почувствовав жуткий запах, который лишь ликан способен источать в порыве ярости, поняли, что столкнулись с сильным и опасным врагом. Сильный, протяжный рык наполнил воздух, возвещая о начале схватки.
"Заходя в лес за добычей, не забывай, что добычей можешь стать и ты сам" - Наставления старшего ликана, молодым щенкам.
В разгар схватки, когда ярость и сила Риона не знали предела, один из вампиров, отличавшийся неожиданной ловкостью и решимостью, в последний отчаянный момент сумел нанести ему глубокий удар по груди. Острая боль прошила тело молодого ликана, и, хотя его регенерация сразу же взялась за дело, затягивая рану на глазах, порез был слишком глубок, чтобы исчезнуть бесследно. Рубец быстро покрывался новой кожей, но оставался заметным, тёмной полосой, которая шла поперёк груди, словно молчаливое напоминание о той ночной битве. Для Риона этот след стал больше, чем просто шрамом. Но когда последний вампир рухнул, лес вновь погрузился в тишину, лишь слегка нарушаемую тихим шумом листвы. Ликаны собрались вокруг побежденных, их дыхание еще рвано вырывалось из груди, а когти и клыки блестели в свете первых лучей рассвета.
После свершенной битвы, группа продолжила путь. Эта ночь напомнила им, что родные леса требуют не только защиты, но и осторожности. Придя к каэрну, где их ждали представители другого племени, ликаны сдержанно, но рассказали о недавней встрече с вампирами. Их повествование было пропитано уважением к лесу, в котором они выросли, и беспощадностью к врагу, нарушившему этот покой. Они смогли добраться и выполнить свою цель.
Новая жизнь?
В последние годы Рион всё больше времени проводил на границах каэрна, охраняя территорию от незваных гостей. Обходя лесные тропы, он чутко вслушивался в звуки природы, вглядывался в малейшие движения среди деревьев и ловко находил следы тех, кто мог забрести слишком близко. Обычные охотники и дровосеки не подозревали о его наблюдении, проходя мимо, думая лишь о своих добычах и домашних нуждах. Но для Риона они были потенциальной угрозой. Он понимал, что случайные путешественники, охотники или искатели дичи могли по неосторожности раскрыть тайное место каэрна. И его долгом стало предотвращать это любой ценой. Иногда, когда неподалёку от каэрна он обнаруживал следы охотников, решивших поставить там лагерь, Рион незаметно появлялся рядом с ними в сумерках, производя едва слышимые звуки, от которых им становилось не по себе. Часто этого хватало, чтобы отряды охотников в страхе уходили вглубь леса, не желая рисковать и находиться там, где обитает нечто пугающее. Так же он продолжал сопровождать и ходить в походы к другим племенам, расширяя свои знания обо всем и всех, продолжая накапливать то, что он мог бы передать другим в будущем, ведь он помнил ту самую битву с вапирами, которая могла повторится ещё раз, ведь за время жизни в каэрне Рион встречал не только браконьеров, но и порождения вирма.
Его неуемный дух искателя манила и хобская ракия, та, что он пробовал ещё в юности, та, что ассоциировалась у него с шумом таверны, радостью встречи и смехом матери. Где-то там, вдали от каэрна, его ждали незнакомые трактиры и таверны, наполненные весёлыми гуляками и странниками, каждый из которых мог бы рассказать что-то необычное. Хобс был уверен, что среди тех людей найдутся истинные сказители, хранители древних мифов, которыми он сможет обменяться или которые могли бы подсказать ему путь к великим подвигам. Парень долго раздумывал, что же будет его следующим шагом. Рион уже многому научился в каэрне, поглотив знания, которые передавались старшими, впитал в себя философию племени, но в глубине души ощущал, что всё это не будет полным, если он останется на этом месте. Он почувствовал, что его путь не может ограничиться этим лесом, его домом, даже если этот дом был полон силы и традиций.
Рион решил, что его место там, где сходятся все пути, где проходят различные племена и встречаются разнообразные культуры, а не в укромном уголке, вдали от всех событий. Хобс загорелся идеей, он отправится в Хакмарри, где, по слухам, собираются не только Фенриры, но и другие племена, а также странники, торговцы и воины. В Хакмарри он сможет не только узнать новые эпосы и легенды, но и поделиться собственными рассказами и воспоминаниями, привезёнными из своего путешествия по лесам и между племенами.
1. Имена, прозвища и прочее: Рион
2. OOC никнейм:-
3. Раса: Ликантроп ( Хобс)
4. Пол: Мужской
5. Возраст: 38
6. Языки: Хобсбуржский ( Устный ), Амани ( Устный )
2. OOC никнейм:-
3. Раса: Ликантроп ( Хобс)
4. Пол: Мужской
5. Возраст: 38
6. Языки: Хобсбуржский ( Устный ), Амани ( Устный )
7. Внешний вид:
Тёмно-рыжий мужчина, лицо покрыто веснушками, простые формы лица. Зелёные глаза. Плотное телосложение. (Дополнится)
8. Характер:
Характер ярко выражен в его любви к общению и вниманию к окружающим. Его природная общительность делает его незаменимым собеседником и хорошим другом. Рион любит рассказывать и слушать истории, особенно если эти рассказы касаются легенд, мифов или интересных событий, происходящих в других племенах или же с простым людом. Любовь к общению не ограничивается только словами. Хобс умеет вбирать в себя атмосферу, эмоции и чувства других, что делает его отличным слушателем. Его любвеобильность и доброжелательность также делают Риона человеком, которому легко дарить свою привязанность. Он не боится показывать свои чувства и всегда рад тому, чтобы окружающие чувствовали себя комфортно в его присутствии.
9. Таланты, сильные стороны:
Отличная память
Способности и силы ликанов
Умение управлять своими силами
Знания о других племенах, многих историй и тд
10. Слабости, проблемы, уязвимости:
Слабость перед девушками и выпивкой
Боязнь за жизнь близких
Эмоциональный
Навязчивый
Хохмач
11. Цели:
Узнать как можно больше легенд, эпосов, историй и другого
Передать свои знания родичам или же другому племени
Выжить
Попробовать как можно больше разной выпивки
Порода: Хомид
Племя: Фианна
Архетип: Рагабаш
Дух-покровитель: Изначальный
Фостерн
Племя: Фианна
Архетип: Рагабаш
Дух-покровитель: Изначальный
Фостерн
Последнее редактирование:
.
