- Сообщения
- 12
- Реакции
- 32
ИМЯ/ФАМИЛИЯ:
Яа'Ассирр "Аэн" Кьэлаах;
РАСА:
Человек;
ВОЗРАСТ:
Тридцать три года;
ВНЕШНИЙ ВИД:
Яа'Ассирр, он же Ясир - ничем не примечательный мужчина алаотской внешности и среднего роста с телосложением. В отличии от других людей, у которых такое же статусное положение в государстве с Кьэллахом, ему можно приписать такие черты как почти аристократический профиль лица, который слегка портится подбитым носом, который, судя по виду, прошёл многие беды и удары; осторожные контуры скул скрываются разнорозшейся щетиной, которую брили также не осторожно, как работа цирюльника над причёской алаотца - его волосы хоть и относительно коротки, и не имеют каких-то чёлок или мешающих зрению фрагментов, всё таки, в некоторых местах они длиннее обычного. В том-то и дело, что в "некоторых", потому что это больше напоминает, будто кто-то срезал случайные участки волос наобум неопытным оборудованием, или вообще - старыми, едва не затупившимися ножами. Вероятно, это сделал сам мужчина в путешествии не используя зеркало.
Кроме довольно заметных возрастных залысин, в обычных, карих глазах прослеживается заметная усталость, которая особенно видна из-за приобретённых со временем, или с рождения - синяков под глазами; они вызваны как на нервной почве, так и от частеньких недосыпаний.
Если внимательно присмотреться к рукам, - мы не будем смотреть на побитую временем одежду военного происхождения с заплатками и самодельными приспособлениями в роде ремня, - то вы можете недосчитать двух пальцев - на левой руке это указательный, а на правой - безымянный. Под ногтями, кстати, находится небольшие слои грязи и пыли, что, собственно, не сильно выделяется на фоне общего тона кожи мужчины.
Кроме довольно заметных возрастных залысин, в обычных, карих глазах прослеживается заметная усталость, которая особенно видна из-за приобретённых со временем, или с рождения - синяков под глазами; они вызваны как на нервной почве, так и от частеньких недосыпаний.
Если внимательно присмотреться к рукам, - мы не будем смотреть на побитую временем одежду военного происхождения с заплатками и самодельными приспособлениями в роде ремня, - то вы можете недосчитать двух пальцев - на левой руке это указательный, а на правой - безымянный. Под ногтями, кстати, находится небольшие слои грязи и пыли, что, собственно, не сильно выделяется на фоне общего тона кожи мужчины.
ХАРАКТЕР:
Яа'Ассирр со своими проблемами в голове. А если быть точнее - он достаточно привык к ним, от чего приобрёл некоторую родность с чугуном - и не только потому, что его им здорово огрели, хоть это тоже может быть связано с его недо-контузией. А потому он является довольно спокойным - в его речи прослеживается, безусловно юмор, стёб и сарказм. Ему нравится делится своими идеями с окружающими - порою, слишком напористо. Однако, вы никогда ему не докажете, что правы именно вы. Он должен это осознать сам; так уж вышло, что даже если он скажет вам, что готов смириться с вашей правотой - уже через час он забудет весь разговор, как ни-в-чём не попало продолжая делать запрещённое. Ему всё равно, абсолютно. А если вы его после такого ударите - кроме, вероятно, ответного удара, вы ещё получите нотации о том, что Яа'Ассирр ни в чём не виноват, а ты, нападавший, бестолочь ещё та. Знаешь почему? Нет? Он тебе расскажет.
ТАЛАНТЫ/СИЛЬНЫЕ СТОРОНЫ:
- Яа'Ассир является в каком-то роде инженером. Получив начальное образование, а в будущем имя возможность вести беседы с знакомыми той же профессии, мужчина не один раз показывал своё хоть и не шибко большое, но всё таки, мастерство в этой сфере - от обычных протезов, до планировки домов.
- Яа'Ассир не боится крови и открытых сцен насилия, по одной простой причине - ему приходилось ставить в полевых условиях протезы, а потому на голое мясо, а иногда даже кровь ему смотреть приходилось; и, если этого мало, то он сам не один раз пускал кровь, хоть и не в медицинских целях.
- Яа'Ассир не боится обкрадывать трупы и плевал он на ваши поговорки и проклятия. Так уж вышло, что мир, в котором он живёт, является очень жестоким, и мертвецам, по его мнению, ценные и не очень ценные вещи пригодятся ему куда больше, чем им. Таков закон природы.
- Он готов показывать себя как лидер отряда. Он непоколебим, а самое главное - готов поддерживать моральный дух своих бойцов, а его ценность ставить людей себе в ровень является прекрасной иллюстрацией того, как он может приблизиться к людям.
- Хорошее владение холодным оружием ближнего боя - чаще всего в это входит подручные орудия в духе молотков, или даже подсвечников. Однако, Кьэллах может достаточно резво использовать меч, скимитар, саблю, фальшион, спаты, копья разных размеров, кинжалы, ножи, другое древковое и всё, что не требует ОСОБЫХ навыков владения оружием.
СЛАБОСТИ/УЯЗВИМОСТИ/ПРОБЛЕМЫ:
- Яа'Ассирр не может есть хлеб. Да, это звучит смешно, но на природном, органическом уровне его нутро по какой-то причине просто не может осилить хлеб. От парочки укусов его выворачивает на изнанку, рвёт всем хлебом наружу. [Теперь его нельзя есть в IC, и даже в ООС]
- Плохое обращение с оружием дальнего боя. Если зарядить арбалет и сделать выстрел, хоть и с точностью любителя - Ясир сумеет, то с метательным, или луком - Ясир проще пойдёт биться в рукопашную. [Отсутствие возможности пользоваться луками]
- Он является очень скупым и может отказаться от сделки только из-за того, что его будет драть цена и душить внутренняя жаба.
ПРИВЫЧКИ:
- Ясир может долго молчать. Специально, при разговоре с другими он может даже в важнейших ситуациях вместо нормальных, или хотя-бы коротких ответов, он лишь кивнёт, если не промолчит. Может, это из-за его сосредоточённости, или наоборот, отстранённости от тем.
- Также специально может в разговоре с незнакомыми людьми каверкать свою речь, пытаясь изображать незнающего иностранца. Смеха ради.
- Обожает делать долгие паузы перед предложениями. Порою.. Очень долгими.
БИОГРАФИЯ:
История берёт начало в Алаоте, Амукаса. Родители Ясира, бывшие "киты", быстро потеряли все свои производства и упали до астолов, в какой период и родился парнишка. Он считался невольником - это уже было набито на его лице чуть-ли не с рождения - какому ребёнку посчастливится смотреть, как родители горбатятся на оливковых, или других разношёрстных полях? Никому, особенно, когда ты делишь их работу с раннего, едва стукнувшего семилетия. А их жирный господин, настоящий выродок, каких следует поискать. "Шри-кит"? "Матре"? Какая разница? Этот ублюдок только и делал, что наживался на работе своих невольников, выплачивая им меньше под тем предлогом, что у самого всё падает. Добывайте больше! Мы едва справляемся с наживочной ценой! Рубите больше! Мы едва продаём то, что у нас есть, но рубите больше!
Рубить больше, когда нельзя ничего продать? Твою мать, да тот мужик мастер лжи. И это признал парень ещё с одинадцати лет; но, что поделать? Что родители, что сам его господин, хозяин-барин, научили Ясира хорошим манерам. А в них не входит ругательства или прямое осуждение - лишь, вероятно, какое-то семя раздора, посеянное в уме. У него начинают появлятся мысли, и они, скажу прямо, не из лучших.
И это правда! Уже в свои шестнадцать лет парень открыто, хоть и за спиной своего господина, обсуждал довольно революционные методы борьбы с правлением "dictatiro", что значило и как "диктатор", так и "тиран". Такую кличку придумал своему начальству глупая пешка; рабочая сила, другими словами.
Хотя, в своём юном и горячем возрасте, сильно проявлялся не заточенный характер. На пару дней все скрытые обиды забывались, лишь только господин выдаст больше еды, или, не дай бог - разрешит пару дней поработать меньше. Вдруг все желания свергнуть кого-либо пропадают, и довольный парень принимается, увы, продолжать работать также даже в свободное, неожиданно, время - лишь для того, чтобы семья чувствовала себя увереннее.
Однако этого было недостаточно. Всё таки, ему хотелось чувствовать себя намного увереннее - настолько, уже через год, познакомившись с знакомым своего отца, тоже бывшем предпринимателем - однако выбравшим путь "более экстремальным", ставки поднялись не на шутку. В обмен на неудобную информацию господина и некоторую продукцию, которую Ясир откладывал в самые разные места, делая прикопы, из которых его напарник забирал себе нужную - уже через три года была обещана награда. В этот раз пушнины и шёлка наворовать вышло куда больше - хоть и с потерей пальца. При встрече со своим уже давно проверенным знакомым, вскрылось, что награда не такая большая, на какую надеялся Дьяллах - и она будет всего одна, чем три. Но, на такие уступки он согласился меньше, чем следовало. "Давайте увидимся с вами через денёк-другой. Тащите жирный кошель - я вас удивлю!", сказал юнец-оборванец, протянув руку с улыбкой. Довольно уверенно. У него созревал план.
В голову ему это пришло не сразу. Лишь отчаянно поняв, как сильно его родители нуждаются в его помощи, ему пришлось уйти на такую дерзость. Когда едва начинало светать, его уже не было на рабочем месте. Пропадал. Где-то за горизонтом - не совсем далеко, если судить по длинне реки, которая протекала вдоль, Ясир выкинул на сухую, мёртвую почву косу. Она была длинной и очень заточенной - он и правда старался над тем, чтобы она хорошо косила. Отбив камнем лезвие, парень взял сухую ветку, и, пробивая в ней разъём для этого же лезвия, он лишь надеялся на то, что сможет нанести удар прежде, чем оно вылезет. Была разрыта небольшая ямка, закопана и притоптана; но достаточно, чтобы он мог ещё выкопать и с лёгкостью достать нож.
Встреча проходила уже через пару часов. Земля под ногтями была набита так сильно, что мужчина пожалел доходягу, предложив ему и вправду договор хотя бы на одного. Но, на это бы не хватило времени. Парень сразу сказал, ещё издали, что у него есть набитый мехор с пряностями и краской. Краденое, признался он, хоть и врал дважды - ибо ничего из этого у него не было, а значит, он и не крал.
- Большой мехор, - пробалтывался много раз в пути Ясир, шаркая по земле сандалиями, и постоянно не давая себя обогнать мужчине, постоянно обходя его и говоря, что нужно спешить, иначе его могут наказать серьёзнее, чем тот палец. Это убедило.
Наклонившись над землёй, в которой зарыт клад, парень начал ковыряться в земле, закрыв телом обзор и говоря, что вытащить нельзя. Надо помочь. А в этом-то и была ошибка. Едва напарник подошёл, как парень отдёрнулся, показавшись у ног назревающегося соперника с настоящим оружием. Самый настоящий напил! Заточка! Сделав неуклюжий выпад вперёд, Ясир попытался проткнуть живот бедного контрабандёра, однако лезвие, соприкоснувшись, скользнуло основанием в рукояти и вывалилось. Мужчина шатнулся, уже собравшись бежать, - а не принять бой, - но юнец, уже вскипев от адреналина, схватил лезвие косы с земли наобум, порезав оставшиеся пальцы, и, намертво вцепившись в ноги убегающего, повалил и принялся наносить ножевые удары в район рёбер. Хватило всего одного, чтобы тот, булькая, начал биться в судорогах от боли. Ясир вытащил, и с испугу, что тот встанет и убежит, нанёс колющий в шею. По лезвию стекла речка крови, от которой Кьэллах оттащил труп, сняв с него быстро те пожитки, какие у него есть. Он надеялся на то, что тот принёс настоящую золотую жилу, или огромный кошель, набитый динарами. Ошибался.
Понимая, что в кошеле находились деньги всего на него одного - о чём его напарник не один раз говорил, Яа'Ассирр зарыдал. Он родился в ужасных обстоятельствах, воровал, потерял палец от кражи, поклялся родителям в том, что освободит их от невольничества выкупом, ради чего заляпал всю фуфайку в крови. Сломал косу, опоздал, от чего родителей знатно отпорят, как и его самого. А если узнают, зачем он воровал, и на какую сумму он это сделал? Вздёрнут? Такие ребята как он разучились плакать, ибо это не имеет смысла, но ситуация в которую он попал - побуждает. Вокруг никого, труп, кошель с едва суммой, которой он выкупит себя - что дальше? Вернуться, и попросить выкуп за себя? А если скажут - не хватит? А если отберут деньги? А если повесят за убийство? А может и его родителей? Ему было жаль себя, их, того бедолагу - которого убил. Может, у него есть семья? Она больше не увидит отца или сына, ибо он умер от идиота, зарезавшего его косой.
Невольник волок труп по земле, оставляя красный шлейф по пути. На щеках - засохшие слёзы, на руках - алая жидкость. Он уже подумал, что устал плакать, но сбросив труп в речку и вернувшись за динарами, снова зарыдал, вспоминая потерянный палец и добрую улыбку контрабандиста в их первую встречу. Может, он и обманул его - а может, и нет. Этого он уже не узнает. Одевая обувь и неумело завязывая тюрбан на голове - единственное, что не было заляпано в крови, Ясир вернулся к месту, откуда сбежал. Всего на мгновение. Словно от этого зависило его жизнь. Он влетел на плантацию, проходя мимо стручков оливок и фиников, роняя по пути корзины с фруктами и сырцем шелка, парень метнул кошель с динарами в место, где ему, казалось, виднелся господин. После этого он драпанул - сколько было сил. На большее ему, кажись, не хватало воздуха. Он боялся умереть от стыда, или нехватки воздуха в лёгких, если осмелится нарушить ритм бега или что-то сказать вдогонку. А ещё он молился, что его не станут догонять.
Прошло много лет. С тех пор, как он попытался уплыть с порта Каш-Тали впервые, прошло, кажись, пять или семь лет. Он уже сбился со-счёту, да и ему это было не надо. Он даже не знал своего возраста, о чём не один раз твердил своему новому знакомому Лонсону. Он был мигрантом, или путником - с каждой пинтой выпивки он говорил всё несуразнее и несуразнее. Он попал сюда через порт по причине, что продавать вексели на договорную шёлком здесь было намного эффективнее, и, мало того. он здесь пришёл получать медицинскую практику - в таких местах, как Алаота, всегда найдутся лишние руки для лекарей и хирургов. Мало того, Лонсон выполнял ещё и вмешательства цирюльника - его аспекты были на удаления зубов и протезы. Но, что не мало важно, он работал преподавателем в одном из самых первых университетов большого мира. Того, где много деревьев, травы и птиц, а не одни коршуны, объяснил он. Он вообще был падок на слова - не цурался говорить разные бредни, делиться своим опытом и точкой зрения. Честный - вот как его называл Яа'Ассирр. "Храшик".
Храшик научил уже взрослого, потерянного в себе Ясира жизни. Будучи старшим на более десяти, а то и всему двадцати лет, учёный ум часто подавал еду на размышление по вечерам за сидром. Особенно пригодилось стислое описание карты мира - так алаотец познакомился с материками Каменлада тщательнее. Ему было очень интересно, даже не смотря на свой пропитый ум и знакомых плутов, как и он сам. Верно, плутов; уже как пару лет Ясир якшается с ворами и грабёжниками. Они надумали даже создать банду, которой тот хвастался Храшику. Он же довольно без сарказма называл их закончеными идиотами и обещал треснуть его по голове пинтой, если тот попробует ещё раз завербовать в этот дурацкий культ алкоголя, кровавой макроты и смерти. Ну-и-ну! К чёрту его. Всё равно такие не сдались обществу, подумал Ясир. В мире не нужны настолько честные. "Эрсёнверёны". Так он и принялся называть своего знакомого. Храшик стал Эрсёнверёном, хоть и не знал значения обоих слов. На его мысль, это была слишком глубокая лексикология.
...Так уж вышло, что прошло более семи месяцев. Храшик.. то-есть, эрсёнверён не появлялся в кабаке более семи месяцев, а может, и больше. С тех пор, как Ясирр начал замечать пропажу, он царапал на столе по одной вертикальной линии. Наверное, смылся в свой Флорэбордель, или, куда-там ещё он собирался направиться? Это его родина, говорил он. Ну и скатертью дорога! Каждая палочка, выгрированная на столе больше напоминала пляшущих проституток. Танцовщиц, или как кому угодно. Ясирр проморгался, и перед уходом закрыл мерзкие напоминания о товарище парой столбцов динар. Они были последними. А его это раздражало. Понятное дело, что деньги, которые он получил кровавым способом, были давно утрачены. Но, он знал. Знал, как их зарабатывать.
- Три дня пути отсюда. Тракт, там, типа, протоптанной дороги, или.. Типа.. - говоря сквозь тесно обмотанную тряпку, говорил пропахший бандит. Было душно, особенно в эту пору. Задувал горячий воздух со стороны Арвароха и больших пустынь. Каждый спасался как мог - кто-то захлёбывался в воде, кто-то мочил тряпки и одевал их, пока они не липнут намертво к лицу от влаги с жарой в перемешку. А кто-то принимается раздеваться. Оголённый по пояс и с длинными, едва ли не по плечи волосами, Ясир стоял и глядел в даль, прикрывая песок задувающий в глаза рукой.
- Ну и? Много их там?
- Достаточно.
- Это сколько?
- Достаточно для ребят. Мы планируем их быстро нашпиговать, тут только вопрос в том, будут ли они готовы к тому, что в их стороны полетят сотни быстрых хреней.
- А ты был бы готов?
- Честно? Я бы в штаны наделал. А потом бы упал мёртвым грузом с коня.
- Мёртвый груз с грузом в штанах. Нелепая шутка, Жи-ы. Значит, выдвигаемся?
- Ну, зерна наберём, оливок насушим, и в путь. Главное, чтоб-ты следил, эдак ребята разбегутся. Тут деревней вокруг будет навалом - спи с одним глазом. Ушмыгнёт кто, клянусь.
- Меня другое волнует, - заметил Яссир, переводя взгляд на недо-разведчика, - Из-за этой бури.. Увидим первые их мы, или они нас? Или планируем не заметить друг друга, и пройти мимо?
- Надейся на лучшее. Подует против нас - и нам кранты, вот че.
На другой ответ он и не расчитывал. Он давно стал маячить на трактах со своей шайкой, которая только набирала размеры. Он начал называться "Разбойником с большой дороги", или "Хэнгэймакрэх увар о эйранвад аэн Яа'Ассирр аэн Кьэллах", но это название было слишком длинным, а потому его признавали как "Законченый ублюдок". Название подходящее, да и запугивает не меньше.
Три дня пути. Всего три дня, а вот уже ребята жаловались на усталость, а один был оставлен с его дружком у одной из развилок, ибо один начал захлёбываться кровью. А этот песок в ноздрях? Все изрядно устали и помотаны, и надеялись сорвать куш, ограбив караван.
Рубить больше, когда нельзя ничего продать? Твою мать, да тот мужик мастер лжи. И это признал парень ещё с одинадцати лет; но, что поделать? Что родители, что сам его господин, хозяин-барин, научили Ясира хорошим манерам. А в них не входит ругательства или прямое осуждение - лишь, вероятно, какое-то семя раздора, посеянное в уме. У него начинают появлятся мысли, и они, скажу прямо, не из лучших.
И это правда! Уже в свои шестнадцать лет парень открыто, хоть и за спиной своего господина, обсуждал довольно революционные методы борьбы с правлением "dictatiro", что значило и как "диктатор", так и "тиран". Такую кличку придумал своему начальству глупая пешка; рабочая сила, другими словами.
Хотя, в своём юном и горячем возрасте, сильно проявлялся не заточенный характер. На пару дней все скрытые обиды забывались, лишь только господин выдаст больше еды, или, не дай бог - разрешит пару дней поработать меньше. Вдруг все желания свергнуть кого-либо пропадают, и довольный парень принимается, увы, продолжать работать также даже в свободное, неожиданно, время - лишь для того, чтобы семья чувствовала себя увереннее.
Однако этого было недостаточно. Всё таки, ему хотелось чувствовать себя намного увереннее - настолько, уже через год, познакомившись с знакомым своего отца, тоже бывшем предпринимателем - однако выбравшим путь "более экстремальным", ставки поднялись не на шутку. В обмен на неудобную информацию господина и некоторую продукцию, которую Ясир откладывал в самые разные места, делая прикопы, из которых его напарник забирал себе нужную - уже через три года была обещана награда. В этот раз пушнины и шёлка наворовать вышло куда больше - хоть и с потерей пальца. При встрече со своим уже давно проверенным знакомым, вскрылось, что награда не такая большая, на какую надеялся Дьяллах - и она будет всего одна, чем три. Но, на такие уступки он согласился меньше, чем следовало. "Давайте увидимся с вами через денёк-другой. Тащите жирный кошель - я вас удивлю!", сказал юнец-оборванец, протянув руку с улыбкой. Довольно уверенно. У него созревал план.
В голову ему это пришло не сразу. Лишь отчаянно поняв, как сильно его родители нуждаются в его помощи, ему пришлось уйти на такую дерзость. Когда едва начинало светать, его уже не было на рабочем месте. Пропадал. Где-то за горизонтом - не совсем далеко, если судить по длинне реки, которая протекала вдоль, Ясир выкинул на сухую, мёртвую почву косу. Она была длинной и очень заточенной - он и правда старался над тем, чтобы она хорошо косила. Отбив камнем лезвие, парень взял сухую ветку, и, пробивая в ней разъём для этого же лезвия, он лишь надеялся на то, что сможет нанести удар прежде, чем оно вылезет. Была разрыта небольшая ямка, закопана и притоптана; но достаточно, чтобы он мог ещё выкопать и с лёгкостью достать нож.
Встреча проходила уже через пару часов. Земля под ногтями была набита так сильно, что мужчина пожалел доходягу, предложив ему и вправду договор хотя бы на одного. Но, на это бы не хватило времени. Парень сразу сказал, ещё издали, что у него есть набитый мехор с пряностями и краской. Краденое, признался он, хоть и врал дважды - ибо ничего из этого у него не было, а значит, он и не крал.
- Большой мехор, - пробалтывался много раз в пути Ясир, шаркая по земле сандалиями, и постоянно не давая себя обогнать мужчине, постоянно обходя его и говоря, что нужно спешить, иначе его могут наказать серьёзнее, чем тот палец. Это убедило.
Наклонившись над землёй, в которой зарыт клад, парень начал ковыряться в земле, закрыв телом обзор и говоря, что вытащить нельзя. Надо помочь. А в этом-то и была ошибка. Едва напарник подошёл, как парень отдёрнулся, показавшись у ног назревающегося соперника с настоящим оружием. Самый настоящий напил! Заточка! Сделав неуклюжий выпад вперёд, Ясир попытался проткнуть живот бедного контрабандёра, однако лезвие, соприкоснувшись, скользнуло основанием в рукояти и вывалилось. Мужчина шатнулся, уже собравшись бежать, - а не принять бой, - но юнец, уже вскипев от адреналина, схватил лезвие косы с земли наобум, порезав оставшиеся пальцы, и, намертво вцепившись в ноги убегающего, повалил и принялся наносить ножевые удары в район рёбер. Хватило всего одного, чтобы тот, булькая, начал биться в судорогах от боли. Ясир вытащил, и с испугу, что тот встанет и убежит, нанёс колющий в шею. По лезвию стекла речка крови, от которой Кьэллах оттащил труп, сняв с него быстро те пожитки, какие у него есть. Он надеялся на то, что тот принёс настоящую золотую жилу, или огромный кошель, набитый динарами. Ошибался.
Понимая, что в кошеле находились деньги всего на него одного - о чём его напарник не один раз говорил, Яа'Ассирр зарыдал. Он родился в ужасных обстоятельствах, воровал, потерял палец от кражи, поклялся родителям в том, что освободит их от невольничества выкупом, ради чего заляпал всю фуфайку в крови. Сломал косу, опоздал, от чего родителей знатно отпорят, как и его самого. А если узнают, зачем он воровал, и на какую сумму он это сделал? Вздёрнут? Такие ребята как он разучились плакать, ибо это не имеет смысла, но ситуация в которую он попал - побуждает. Вокруг никого, труп, кошель с едва суммой, которой он выкупит себя - что дальше? Вернуться, и попросить выкуп за себя? А если скажут - не хватит? А если отберут деньги? А если повесят за убийство? А может и его родителей? Ему было жаль себя, их, того бедолагу - которого убил. Может, у него есть семья? Она больше не увидит отца или сына, ибо он умер от идиота, зарезавшего его косой.
Невольник волок труп по земле, оставляя красный шлейф по пути. На щеках - засохшие слёзы, на руках - алая жидкость. Он уже подумал, что устал плакать, но сбросив труп в речку и вернувшись за динарами, снова зарыдал, вспоминая потерянный палец и добрую улыбку контрабандиста в их первую встречу. Может, он и обманул его - а может, и нет. Этого он уже не узнает. Одевая обувь и неумело завязывая тюрбан на голове - единственное, что не было заляпано в крови, Ясир вернулся к месту, откуда сбежал. Всего на мгновение. Словно от этого зависило его жизнь. Он влетел на плантацию, проходя мимо стручков оливок и фиников, роняя по пути корзины с фруктами и сырцем шелка, парень метнул кошель с динарами в место, где ему, казалось, виднелся господин. После этого он драпанул - сколько было сил. На большее ему, кажись, не хватало воздуха. Он боялся умереть от стыда, или нехватки воздуха в лёгких, если осмелится нарушить ритм бега или что-то сказать вдогонку. А ещё он молился, что его не станут догонять.
Прошло много лет. С тех пор, как он попытался уплыть с порта Каш-Тали впервые, прошло, кажись, пять или семь лет. Он уже сбился со-счёту, да и ему это было не надо. Он даже не знал своего возраста, о чём не один раз твердил своему новому знакомому Лонсону. Он был мигрантом, или путником - с каждой пинтой выпивки он говорил всё несуразнее и несуразнее. Он попал сюда через порт по причине, что продавать вексели на договорную шёлком здесь было намного эффективнее, и, мало того. он здесь пришёл получать медицинскую практику - в таких местах, как Алаота, всегда найдутся лишние руки для лекарей и хирургов. Мало того, Лонсон выполнял ещё и вмешательства цирюльника - его аспекты были на удаления зубов и протезы. Но, что не мало важно, он работал преподавателем в одном из самых первых университетов большого мира. Того, где много деревьев, травы и птиц, а не одни коршуны, объяснил он. Он вообще был падок на слова - не цурался говорить разные бредни, делиться своим опытом и точкой зрения. Честный - вот как его называл Яа'Ассирр. "Храшик".
Храшик научил уже взрослого, потерянного в себе Ясира жизни. Будучи старшим на более десяти, а то и всему двадцати лет, учёный ум часто подавал еду на размышление по вечерам за сидром. Особенно пригодилось стислое описание карты мира - так алаотец познакомился с материками Каменлада тщательнее. Ему было очень интересно, даже не смотря на свой пропитый ум и знакомых плутов, как и он сам. Верно, плутов; уже как пару лет Ясир якшается с ворами и грабёжниками. Они надумали даже создать банду, которой тот хвастался Храшику. Он же довольно без сарказма называл их закончеными идиотами и обещал треснуть его по голове пинтой, если тот попробует ещё раз завербовать в этот дурацкий культ алкоголя, кровавой макроты и смерти. Ну-и-ну! К чёрту его. Всё равно такие не сдались обществу, подумал Ясир. В мире не нужны настолько честные. "Эрсёнверёны". Так он и принялся называть своего знакомого. Храшик стал Эрсёнверёном, хоть и не знал значения обоих слов. На его мысль, это была слишком глубокая лексикология.
...Так уж вышло, что прошло более семи месяцев. Храшик.. то-есть, эрсёнверён не появлялся в кабаке более семи месяцев, а может, и больше. С тех пор, как Ясирр начал замечать пропажу, он царапал на столе по одной вертикальной линии. Наверное, смылся в свой Флорэбордель, или, куда-там ещё он собирался направиться? Это его родина, говорил он. Ну и скатертью дорога! Каждая палочка, выгрированная на столе больше напоминала пляшущих проституток. Танцовщиц, или как кому угодно. Ясирр проморгался, и перед уходом закрыл мерзкие напоминания о товарище парой столбцов динар. Они были последними. А его это раздражало. Понятное дело, что деньги, которые он получил кровавым способом, были давно утрачены. Но, он знал. Знал, как их зарабатывать.
- Три дня пути отсюда. Тракт, там, типа, протоптанной дороги, или.. Типа.. - говоря сквозь тесно обмотанную тряпку, говорил пропахший бандит. Было душно, особенно в эту пору. Задувал горячий воздух со стороны Арвароха и больших пустынь. Каждый спасался как мог - кто-то захлёбывался в воде, кто-то мочил тряпки и одевал их, пока они не липнут намертво к лицу от влаги с жарой в перемешку. А кто-то принимается раздеваться. Оголённый по пояс и с длинными, едва ли не по плечи волосами, Ясир стоял и глядел в даль, прикрывая песок задувающий в глаза рукой.
- Ну и? Много их там?
- Достаточно.
- Это сколько?
- Достаточно для ребят. Мы планируем их быстро нашпиговать, тут только вопрос в том, будут ли они готовы к тому, что в их стороны полетят сотни быстрых хреней.
- А ты был бы готов?
- Честно? Я бы в штаны наделал. А потом бы упал мёртвым грузом с коня.
- Мёртвый груз с грузом в штанах. Нелепая шутка, Жи-ы. Значит, выдвигаемся?
- Ну, зерна наберём, оливок насушим, и в путь. Главное, чтоб-ты следил, эдак ребята разбегутся. Тут деревней вокруг будет навалом - спи с одним глазом. Ушмыгнёт кто, клянусь.
- Меня другое волнует, - заметил Яссир, переводя взгляд на недо-разведчика, - Из-за этой бури.. Увидим первые их мы, или они нас? Или планируем не заметить друг друга, и пройти мимо?
- Надейся на лучшее. Подует против нас - и нам кранты, вот че.
На другой ответ он и не расчитывал. Он давно стал маячить на трактах со своей шайкой, которая только набирала размеры. Он начал называться "Разбойником с большой дороги", или "Хэнгэймакрэх увар о эйранвад аэн Яа'Ассирр аэн Кьэллах", но это название было слишком длинным, а потому его признавали как "Законченый ублюдок". Название подходящее, да и запугивает не меньше.
Три дня пути. Всего три дня, а вот уже ребята жаловались на усталость, а один был оставлен с его дружком у одной из развилок, ибо один начал захлёбываться кровью. А этот песок в ноздрях? Все изрядно устали и помотаны, и надеялись сорвать куш, ограбив караван.
Залягли. Не было слышно ничего - свистело в ушах, ибо они лягли напротив ветра. Яссир, и парочку других ребят вдоль дороги, высматривая добычу, пока другие готовили дротики и другие длинные, метательные копья. Наконец, стало что-то слышно, и даже чутно. Караван проходил - парочку вьючных бедуинов, навешанных цацами, и кучу народу. Кто-то шёл, кто-то был на ездовом животном, а кто - отставал сзади, запыхиваясь от жары. Раздался сигнал. Он был громким и достаточно подозрительным - два камня, или две точки вдруг встали, и наперекор порыву песка, рванули к каравану, махая культяпками. Вылезло ещё точки, ещё, ещё. Неожиданно целая засада точек собралась в знакомый узор бандитских шаек. Кто был в чём гаразд - кривые сабли, фламберги, кинжалы, метательные копья, луки, арбалеты. Настоящие ветераны этих уродов носили меховые курточки торговцев наперекор жаре, показывая свою силу воли. Раздались крики. Первая волна копий полетела в сторону торговцев - они пролетали мимо, вонзались в ноги, шеи, плечи. Началась суматоха. Из-за плохой организации, бандиты устраивали настоящий хаос! Кто-то прыгал под оставшихся в живых верблюдов, пытаясь кромсать или молотить втруху дубинками их ноги, кто-то подходил слишком близко, от чего терял связь с жизнью, и, скатываясь вниз с стрелой в глазу через склон, падал к ногам других грабителей, которые спотыкались, и переваливаясь, хватали других за ногу. Происходила вакханалия, но, самое главное, караван медленно пытался сбежать, понимая, что они в меньшинстве. А отстающие, заметив суету спереди, даже перехотели помогать, предпочитая либо разворачиваться и уходить, либо ожидая разворота событий. К ним-то и решил наведаться Ясир, думая, что его группа разберётся. В его руках была сабля - потёртости, изъевшая гарду ржавчина, однако наточенное лезвие. Это главное. Он стоял оголённым - и сделал шаг первый. Оббегая людей с части, в которую дует песок, в надежде скрыть свою личность, он всё таки был замечен уже подобравшись слишком близко - его выдало шипение сквозь зубы, которые пропускали густую слюну на отростившуюся бороду. Замах, и глухой стук. Более молодой и пугливый охранник каравана, отреагировав, отбил удар гардой, откинувшись в сторону. Но, казалось, разбойнику с большой дороги это было очевидно. Он сразу же продолжил удар, задрав меч вверх и рубя уже по диагонали вниз, задев плечо. Скользкая кожа, из которой была сделана куртка, подсобила в ударе, и лезвие скакнуло на шею. Порез и мгновенная смерть. Второй охранник был не в самом расположении духа от потери товарища, денег, и, видимо, своей минувшей жизни. За это время он попытался дёрнуть свою лошадь за шоры, и поскакать прочь без своего напарника - но удар по колену вьючной лошади, вероятно, Арвароха - прервало его тщетные попытки. Лошадь согнулась в копыте, наклонилась в бок и упала на бок, громко заржав. Ей было жутко больно, ибо Ясир едва не отсёк ей ногу, не то что почти разрезал кость. Крови почти не было, но лошадь страдала, как и наездник, упавший и запутавшийся ногой в тех же шорах. Он едва не вырвал ногу с подставкой, встав и принявшись убегать прочь по склону, набитому песком, шоркая им и так и наровясь закидать его в глаза преследующего, но, не вышло. Кто-то метнул в него копьё - кто-то, кто был не опытен, и оно приземлилось плошмя рядом с охранником каравана, но, Ясиру это дало отличную помощь. Взяв метательное орудие, тот едва вскарапкался за бегущим, и метнул ему вдогонку дротик. Снова промах, так еще и кинут не той стороной! Но это помогло. Охрана торговца тут же обернулась, увидев ораву бегущих за ним, и, споткнувшись, упал вниз. Склон резко сужался, от чего тот зарылся в него темечком, скатываясь головой вниз как на горке, и, остановившись от трения об песок, был пойман Ясиром за ногу. Он подтянул пытавшегося сбежать к себе, и пихнул ему метательное копьё, подобранное в бегу, прямо в горло. Кажись, караван исчерпан.
- Сколько там динаров вышло?
- Не мало.
- Сколько, я тебе говорю? Не еби меня тут!
- Э-э.. Шесть плюс пять, плюс один.. И это минус..
- Ладно, заткнись. Сам посмотрю.
Там и впрямь было много. Зерно, посуда, глина, инструменты, пряности, кофе! От такого глаза Ясира сузились и одновременно так округлились, что у того, кажись, потемнело в глазах. Мужчина снова накрыл тканью тележки, в которых лежали окровавленные мешки, снятые с мёртвых верблюдов. На этом можно сколотить состояние. Помахав рукой парням, те ухватились за ручки и постарались унести нажитое на более тонкую дорогу.
- Слыш, Жи-ы.
- Намана так. Удел есть. Навар.
- Да это понятное дело. А сдавать где будем?
- В Кальтру. Либо прямо тут с парнями поделим, а там что где сбагрит.
- Не идёт. Поедем в Кальтру, там в динары переведём, и отсчитаем каждому по монетке. Передай другим. Как ты там себя называешь?
- Интендант.
- Хорошая работа. Расфасуешь каждому по заработанному?
- А как же. Прослежу в кратчайшие сроки. Спасибо, Ясир. Я-то думал, долго ещё гнить в кабаке буду.
- А как же, будешь. Просто с деньгами, - хихикнул мужик, похлопав по руке своего участника банды, довольной рожей глядя, как растаскиваются товары. Всё идёт.. Своим руслом. После всего этого награбленное довольно резво начали комплектовать по упряжам и впрямь честно увозить в Кальтру. Никто не пытался обобрать добро; каждый, даже больной хромотой или кашляющего кровью, честно выполняли свою часть сделки. Каждый из них старался, и за это Ясир их чтил; они в какой-то мере они даже честнее зажравшихся богатеев. У каждого есть своя причина, по которой они встали на этот путь. Путь плутовства.
Шли годы; Ясир видовал череды неудач, как хорошие, так и плохие; его отряд попадал в такие моменты, когда оставалось лишь с позором бежать прочь. Но бывали и удачные вылазки, приносящие какую-никакую, но прибыль и репутацию. Теперь в отдалённых кабаках, - именно в таких стал просиживаться Ясир, боясь, что его могут узнать в более крупных местах, - он мог встретить пару-тройку людей, которые готовы присоединиться к нему, лишь услышав об имени. Обычно, это были законченые и отчанные люди, но, каждый из них мечтал о лучшем. Каждый был кретином, но с целью. Цель - двигала людей. Именно она, и никто другой.
Но, чем больше Ясир учавствовал, сражался и убивал других людей, тем больше понимал, что ему это не нравится. Он не хочет закончить как они - трущобы, закоулки и призвание головореза всё меньше подходила к нему. Он старел; ему хотелось видеть очаг дома, особенно, когда слышал душетрепательные истории собутыльников о мирной жизни. Кьэллах захотел такую же.
После того, как ублюдков в его команде стало намного меньше, Ясир стал заниматься чем-то более организованным - например, он снаряжал караваны и даже устраивал в охрану своих знакомых, если не себя самого. Это прибыль, и, мало того, менее кровопролитная. В одной из таких работ, после её завершения, алаотец общался в кругу со своими соработниками в охране, которые оказались такими же радушными ребятами, как те, с которыми он вёл дела годами. Различия лишь в том, что они не бьют друг другу рожи, и не хвастаются тем, скольких пустили под нож. Это ему нравилось; хотя он сам не особо говорил о своём прошлом, или, как минимум, вообще не говорил. Просто слушал.
В его уши постоянно текла информация. Она часто была не такой, как у ночного костра в окружении работников ножа и топора, однако, не менее поучительной. Кто-то рассказывал о ценах в местности, где можно скупить дороже, или дешевле - а кто-то и о целых легендах. Хоть что одно, что другое не особо баловало его на интерес. Так или иначе, ему удалось выслушать довольно важные сведения - оказалось, что один из ребят, межующих по Алаотии, являлся целым осадных дел мастером. Ну, как мастером - по правде то говоря, его сенсация проходила в целой новой системе требушетов, которая кончилась провалом и едва не его висельницей; с тех пор, он затянул пояса, перейдя на простые планировки домов или жилищных особняков. он даже признался, что учавствовал в планировке верфей на порту Каш-Тали. Это было довольно интересное знакомство. Оказалось, что старик ищет себе помощника, и инвестора, ибо из-за проблем с деньгами он не может снова подняться, а если он не сможет подняться, то и денег у него не будет.
Все затихли, утирая носы. Большинство даже и читать не умели, куда уж там - деньги и письмо. Заскрипел стул. Ясирр встал, протягивая руку своему новому знакомому. Как же ему, наверное, повезло - у этого алаотца были какие-никакие, но деньги на чёрный день, и, мало того, он умел писать и читать. Хоть с черчением у него были проблемы, но если немного поднатаскать, то это вполне удастся. договор был заключён - хоть и устный. Уже под вечер, когда все разошлись, мужчина заговорил первый.
- По правде говоря, я и про инжирию знаю мало чего. Тобишь, инженерию. Но я готов научиться. Я не стану обузой, если ты об этом думаешь.
- Не думаю. Если ты заработал деньги, значит ты смышлённый.
- Спрашиваешь такое! Я в деле. Меня зовут Яа'Ассирр аэн Кьэллах. Можно просто Ясир.
- Гервант.
- Гервант?
- Мастер Гервант, сынок.
Господин Гервант оказался очень даже здешним; его акцент вызван тем, что его женой оказалась Флорэвенденка, которая плохо тянулась по алаотски и всеобщему, от чего они чаще говорили на её родном языке. Но, так или иначе, они здорово поладили. Хоть и не сразу; учителю не особо нравилось, как ученик притаивал какие-то особенно тёмные участки своей жизни. Но не без грехов, верно? Так уж вышло, что им пришлось пройти по местам, откуда мужчина забирал долги с людей, которым когда-то одалживал динары, и, мало того, раскапывал тайники с драгоценностями. Всё это дало неплохой стартовый капитал, на который Гервант свог заключить договора и вексели на планировку домов, за которую немедля приступал. В его схемах была толика мастерства, всё было чётко расписано. Умело. Казалось, что заметки, которые старик оставлял на папирусе, были подписаны "Для идиотов", что не могло не радовать, ведь это значило, что мужик умел работать даже с самыми нетямущими.А в это время, хоть Ясирр тоже считался нетямущим болваном, который, на удивление, хотя-бы имел энтузиазм, учитель его здорово таскал с собой. Показывал как надо, показывал приёмы, и даже научил использовать карандаш, и куда более важно - свинцовые пластинки, с выгрированными на них цифрами, которые обозначали размеры и расстояние. Это было не самое лучшее оборудование, но оно было невероятно эффективным - говорил Гервант. И в этом он был прав, с чем сразу согласился алаотец. Ему нравилась эта хрень. Он так её и называл - хрень для умных. Однако, эту хрень для умных он старался всегда впитывать, мало того, два человека, которые проектируют дом, имеют кризис доверия намного меньше, чем один. А потому за это ещё и доплачивали! Бинго! Наконец-то хороший бизнес, подумал Ясирр.
Он не хотел, и даже не пытался метить выше планировки беседок, или уверительных скамеек в церквях. За несколько лет он довольно опытно отточил свои навыки черчения, что подчеркнул Гервант в своих последних годах; кривой подчерк алаотца перекрывался его осторожными заметками. Весь его текст не вылезал на другой, он делал планомерные детали, не упускал ничего лишнего. Всё было записано так, как быть должно; кроме, пожалуй, странных стрелочек. Яа'Ассирр всегда пытался рисовать такие же фигурные скобочки и стрелочки, как у учителя, а потому пихал их куда попало.
-...Не всё так просто, понимаешь?
- Не-а. О чём ты?
- На скамейках и беседках для знати далеко не уедешь, ты же это знаешь? Тебе нужно тянуться ближе к морю, сынок.
- Корабли?
- Корабли.
- Я не хочу заниматься этой хренью, ладно? Кораблестроителей и строителей осадных башен в этом мире хватает, чтобы я сказал твёрдое "нет".
Именно такой диалог постоянно проходил между учителем и учеником. Ясирр считал, что денег в его жизни хватит, чтобы завести детей и сводить концы с концами. А вот Гервант был крайне огорчён таким расположением духа; ему хотелось, чтобы ученик оказался чем-то большим, чем бастардом.
...И у него почти получилось. Яссирр стоял на палубе одной из странной формы яхт, которую только недавно поставили на плав. Он лично её спроекцировал - за что получил свои кровно заработанные и даже возможность отправиться, по советам Гера, на крупный материк - для того, чтобы продолжать развивать своей потенциал. Морская торговля в Каш-Тали процветала. Более чем. Из-за того, что лишь торговцы и их подопечные, а также люди с доверительной репутацией могли попасть за границу - тут Яа'Ассиру, безусловно, повезло. Ведь он был чёртовым проектировщиком! И за него ручались парочку знатных особ, которым он со своим учителем помог построить дом, баню, или всё, что душе их угодно. За их деньги. И, мало того, вступились даже поклонники церкви алаотского Триурака, за что тот им сердечно благодарен.
А дальше по сценарию - яхта отгрузилась в морфитских островах, а оттуда её повёз, на удивление Яссира, уже другой капитан - в Хакмарри. Он был наслышан об этих страшных землях, но больше был наслышан о тех людях, которые под страхом смерти в Хакмарри - выбирали морфитские острова. У них отрастали уши, а вместо мечей они начинали предпочитать носить луки и есть корешки. Не завидная участь; а потому он лишь послушно, как по течению судьбы, решился плыть дальше. Его выкинули с другими ребятами из экипажа у одного из портов. Дали гроши, галеты, и их груз - и отправили в такое же далёкое плавание, только теперь - по непроходимым лесам земель. И долго ждать не пришлось - спросил не у того, кому следовало задавать вопросы - забрёл не туда.. Удар по голове, темнота, проснулся - без денег, меча и чести, ибо болит задница так, будто тебя не швыряли по камням и буграм, а будто у Хакмаррцев совсем нет девушек в округе. Кажись, тем, к кому обратился Яссир - не особо нравились алаотцы, особенно те, кто даже не знают хакмаррского.
ООС ИНФОРМАЦИЯ:
НИКНЕЙМ ИГРОКА: Yaasirr
НИКНЕЙМ ИГРОКА: Yaasirr
Последнее редактирование:
