- Сообщения
- 20
- Реакции
- 38
Каждая летопись, хроника, рукопись так или иначе связана с её автором, летописцем. Содержание произведения сильно зависит от истории самого автора, ибо именно из-под его руки пишется книга. Поэтому считаю нужным написать свою собственную биографию, которая станет отправной точкой для всех трудов, написанных от моего пера.
С вашего позволения, познакомимся.
С вашего позволения, познакомимся.
Флоревендель – страна вина, красоты и контрастов. Пожалуй самое яркое место во всём Кеменланде. Тесные и оживленные улочки, уходящие за горизонт бульвары, оглушающий шум города, бесчисленные порты и рынки, высочайшие здания до самого неба и уютные миниатюрные домики, лучшая архитектура и невероятно разношерстный народ, коий и делает это место тем, чем оно является.Но самое главное, это один из центров развития науки. Мой отец – Эверет, был невероятно талантливым летописцем. Он обожал своё дело, и даже имел собственную библиотеку – архив всех его трудов, коих он написал бесчисленное количество. Они заполнили больше половины полок всей библиотеки. Уверен, в голове он держал ито больше.
Там-то я и родился, окруженный стеллажами и бесчисленным количеством пергамента. Родной дом казался моему неокрепшему уму неимоверно огромным. Это был для меня целый мир, мир бесконечных знаний и мудрости. Я восторгался массивностью возвышающихся полок, а каждая книга была ступенью к постижению истории.
Думаю, было просто очевидно, что я, как и отец, посвящу всю свою жизнь истории и летописи. Он даровал мне ту ненасытную страсть к познанию, став моим учителем. Он лепил из меня будущего наследника библиотеки.
Не успели выпасть мои молочные зубы, как я уже освоил грамоту, а навык чтения приобрел еще раньше. Не проходило и дня, чтобы я не прочитал хотя бы одного переплёта, не переписал какой-нибудь летописи отца или не писал свои собственные с его наставлением. Также он дал мне базовые знания флодмундского, морфитского и остфарского, ведь не все источники написаны на родном флорском, а работать приходиться со всеми.
В общем, я всё схватывал на лету и был отличным учеником.
Но я позволял себе читать и обычную литературу. Романы о великих рыцарях, ненасытных драконах, морских приключениях – всё мне нравилось. Именно им я обязан своим воображением. Я даже выдумывал свои сказки и рассказы. Отцу это не очень то и нравилось, ибо не гоже историку заниматься такой ерудуной, но я пропускал его нравоучения мимо ушей. Я так преисполнился, что часто ловил себя на мысли, что превосхожу самих авторов. Как минимум, потому что в моих историях был не один дракон, а целых два.
Не успели выпасть мои молочные зубы, как я уже освоил грамоту, а навык чтения приобрел еще раньше. Не проходило и дня, чтобы я не прочитал хотя бы одного переплёта, не переписал какой-нибудь летописи отца или не писал свои собственные с его наставлением. Также он дал мне базовые знания флодмундского, морфитского и остфарского, ведь не все источники написаны на родном флорском, а работать приходиться со всеми.
В общем, я всё схватывал на лету и был отличным учеником.
Но я позволял себе читать и обычную литературу. Романы о великих рыцарях, ненасытных драконах, морских приключениях – всё мне нравилось. Именно им я обязан своим воображением. Я даже выдумывал свои сказки и рассказы. Отцу это не очень то и нравилось, ибо не гоже историку заниматься такой ерудуной, но я пропускал его нравоучения мимо ушей. Я так преисполнился, что часто ловил себя на мысли, что превосхожу самих авторов. Как минимум, потому что в моих историях был не один дракон, а целых два.
Это очень меня выручало. Ведь я был хилым, и не то чтобы энергичным ребенком; не любил играть с остальными детьми. Думаю я бы и остался одиночкой, но всё-же друзей мне помогли завести мои собственные выдумки. Я читал свои произведения остальным детям, а те восторженно слушали. Думаю именно это давало мне силы перечить отцу. Часто, по мотивам моих собственных рассказов, дети играли по ролям. Луг был нашим театром, где мы сооружали целые плацдармы, огромные форт посты и невиданные крепости, из палок, камней и собственного воображения. Везунчики играли рыцарей, с палками-мечами и "кодексом чести", пока неудачливые были гоблинами и дартадцами, кои в наших маленьких головках представлялись как грозные орки с трелива, по крайней мере родители и книжки так их и преподносили. В это время, я был за кулисами и составлял новые сценарии, гордо глядя как те воплощаются.
Это были самые лучшие дни в моей жизни.
Но детство не мог
ло продолжаться вечно. На смену тем веселым играм, постепенно приходила тоска. Взрослея, я все четче осозновал, что нахожусь взаперти. Те огромные и высокие стеллажи библиотеки все больше и больше сужались по мере взросления.
Мой же дом начал давить на меня. Чем старше я становился, тем четче вместо родных стен я видел клетку, что сковывала мой нрав и волю. Те, путешественники из фантазий детства, которые ничем не были обременены, ни домом, ни семьей, ни уж тем более затхлой библиотекой они мне казались теми, кто достиг своего, кто попробовал жизнь на вкус.
Даже мой собственный город не казался мне чем-то большим. Я восторгался теми вольными и свободными странниками. На фоне их жизни, моя казалась не более чем невзрачным, лишенным красок существованием, словно я какая-то моль, которая после себя ничего не оставит, а они гордые птицы, что летят куда вздумается и ничего их не тяготит. Я грезил, мечтал о том, чтобы стать таким же, ощутить вкус настоящей жизни.
Это были самые лучшие дни в моей жизни.
Но детство не мог
ло продолжаться вечно. На смену тем веселым играм, постепенно приходила тоска. Взрослея, я все четче осозновал, что нахожусь взаперти. Те огромные и высокие стеллажи библиотеки все больше и больше сужались по мере взросления. Мой же дом начал давить на меня. Чем старше я становился, тем четче вместо родных стен я видел клетку, что сковывала мой нрав и волю. Те, путешественники из фантазий детства, которые ничем не были обременены, ни домом, ни семьей, ни уж тем более затхлой библиотекой они мне казались теми, кто достиг своего, кто попробовал жизнь на вкус.
Даже мой собственный город не казался мне чем-то большим. Я восторгался теми вольными и свободными странниками. На фоне их жизни, моя казалась не более чем невзрачным, лишенным красок существованием, словно я какая-то моль, которая после себя ничего не оставит, а они гордые птицы, что летят куда вздумается и ничего их не тяготит. Я грезил, мечтал о том, чтобы стать таким же, ощутить вкус настоящей жизни.
И вот, мне двадцать лет, я решаюсь собрать всю волю в кулак и достичь той самой мечты. Месяцами я подрабатываю писарем и летописцем у разных чинуш, писал листовки, всеми силами зарабатывал пока наконец не накоплю сумму на тот самый корабль, который отвезет меня в не виданные ране земли. Для своего испытания я выбрал ту страну, о которой вообще ничего не написано, нигде. Сколько бы я не искал в библиотеке книг о ней, я ничего не мог найти, хоть на карте она и отмечена. Даже Дартад, что был на другом материке имел больше трактатов чем эта земля. Я мог найти лишь расплывчатые и бесформенные формулировки в атласах, хотя границы у этой земли были. Страна, о которой ничего не написано, но имеющая более чем четкие границы, начертанные... с опаской что-ли... Это настораживает. Из немногочисленных источников и расплывчатых статей я сделал вывод, что земля раздроблена на маленькие, автономные территории, которые наверняка грызутся между собой, раз никак не образуют целостное государство. Думаю, это не столь и развитая "страна", буду рад если встречу там хотя-бы город или здоровую торговлю.
Уверен, примут меня не с почестями и вином, но всё же истории заслуживает каждое место, я подарю её и этому. А земли эти зовутся "Хагкмарри", незвучно, наверняка написал неправильно, поправлю по приезду.
Наконец накопив нужную сумму, я исполняю свой план. С друзьями я уже давно попрощался, и заранее взял с собой вещи на первое время. Я взял с собой немного, лампа, еда и горсть монет, хотя сомневаюсь, что там таковые вообще принимают.
Оделся я свободно, без излишеств. Я покидаю родной дом, и направляюсь к порту, за плечом лишь твёрдая воля и сумка.
Вот, я уже на корабле. Всё же сторговался с капитаном, хватило на маленькую комнатку с еле заметным окошком. Судно крепкое, да и команда дружная, даже угостили бутылкой какого-то алкоголя. в
Совсем скоро отплытие, а я сижу и мечтаю на бумагу. Я не жалею о выборе, ведь когда я вернусь люди не узнают меня, ибо я стану лучше и сильнее чем прежде, они увидят нового меня. Это путешествие заколит меня, мой характер. Я осознаю риски, всё-таки, возможно я и не вернусь, но я обязан, обязан ощутить тот самый вкус свободы.
Вместе с этим я свершу свой подвиг - запечатлю историю этого самого места. И вот, я слышу горн, значит корабль уже готовится к отплытию, и мне остается только заснуть...
Уверен, примут меня не с почестями и вином, но всё же истории заслуживает каждое место, я подарю её и этому. А земли эти зовутся "Хагкмарри", незвучно, наверняка написал неправильно, поправлю по приезду.
Наконец накопив нужную сумму, я исполняю свой план. С друзьями я уже давно попрощался, и заранее взял с собой вещи на первое время. Я взял с собой немного, лампа, еда и горсть монет, хотя сомневаюсь, что там таковые вообще принимают.
Оделся я свободно, без излишеств. Я покидаю родной дом, и направляюсь к порту, за плечом лишь твёрдая воля и сумка.
Вот, я уже на корабле. Всё же сторговался с капитаном, хватило на маленькую комнатку с еле заметным окошком. Судно крепкое, да и команда дружная, даже угостили бутылкой какого-то алкоголя. в
Совсем скоро отплытие, а я сижу и мечтаю на бумагу. Я не жалею о выборе, ведь когда я вернусь люди не узнают меня, ибо я стану лучше и сильнее чем прежде, они увидят нового меня. Это путешествие заколит меня, мой характер. Я осознаю риски, всё-таки, возможно я и не вернусь, но я обязан, обязан ощутить тот самый вкус свободы.
Вместе с этим я свершу свой подвиг - запечатлю историю этого самого места. И вот, я слышу горн, значит корабль уже готовится к отплытию, и мне остается только заснуть...
ООС:
Имена, прозвища: Ледо Керчва | Флорский писака.
Раса персонажа: Человек.
Возраст: 21
Внешность:
Привлекательное лицо, что еще не тронули морщины, непринужденная улыбка, звонкий голос, лёгкость в движениях- всё в нём кричит о беззаботности и свободе. Одет в простую рубаху, накидку и подсумок под ней. С виду и на деле абсолютно безобиден. Чаще всего его можно
увидеть пишущим.
Характер:
Внешне слегка навязчив, но интересный собеседник. Подвешен язык, обожает продолжительные беседы, часто становится их инициатором. В разговоре обходителен, заметны хорошие манеры и богатый словарный запас. Разговорит любого.
Высшей ценностью считает свободу. Он сам до конца не понимает, что подразумевает под ней, но в его глазах, она предстаёт в виде идеала, путеводной звезды, что указывает дорогу и то, к чему необходимо стремиться.
Особенности:
-Знает основы флодмундского, остфарского и морфитского, ввиду своей профессии. Хоть знания немного помутнели, но немного поговорить и спросить дорогу сможет.
-Думает, что постоянная крыша над головой обременяет его, поэтому никогда не остается в одной точке, кочует с места на место.
-Руки всегда в пятнах от чернил.
-Часто делает наброски углём, зарисовывает всё что видит.
-Постоянно носит с собой принадлежности для письма.
-Коллекционер миниатюрных исторических артефактов, например брошь с геральдикой какого-нибудь почившего герцога, или рукоять меча великого воина, абсолютно всё, что может разнообразить и обогатить его
историческую рукопись.
Слабости, проблемы, уязвимости:
-Абсолютно ужасен в бою, предпочитая до конца не ввязываться в драку.
-Труслив, при крайнем случае просто сбежит.
-Хоть и имеет хорошие манеры, но бывает назойлив,
отчего часто попадает в неприятности.
-Доверчив и наивен, легко может поверить на слово.
Мечты, желания, цели:
Составить свой, как можно более полный трактат под названием
"История Хаккмарри", в котором отразит события прошлого этой земли, и опишет нынешнее положение на территории.
Раса персонажа: Человек.
Возраст: 21
Внешность:
Привлекательное лицо, что еще не тронули морщины, непринужденная улыбка, звонкий голос, лёгкость в движениях- всё в нём кричит о беззаботности и свободе. Одет в простую рубаху, накидку и подсумок под ней. С виду и на деле абсолютно безобиден. Чаще всего его можно
увидеть пишущим.
Внешне слегка навязчив, но интересный собеседник. Подвешен язык, обожает продолжительные беседы, часто становится их инициатором. В разговоре обходителен, заметны хорошие манеры и богатый словарный запас. Разговорит любого.
Высшей ценностью считает свободу. Он сам до конца не понимает, что подразумевает под ней, но в его глазах, она предстаёт в виде идеала, путеводной звезды, что указывает дорогу и то, к чему необходимо стремиться.
Особенности:
-Знает основы флодмундского, остфарского и морфитского, ввиду своей профессии. Хоть знания немного помутнели, но немного поговорить и спросить дорогу сможет.
-Думает, что постоянная крыша над головой обременяет его, поэтому никогда не остается в одной точке, кочует с места на место.
-Руки всегда в пятнах от чернил.
-Часто делает наброски углём, зарисовывает всё что видит.
-Постоянно носит с собой принадлежности для письма.
-Коллекционер миниатюрных исторических артефактов, например брошь с геральдикой какого-нибудь почившего герцога, или рукоять меча великого воина, абсолютно всё, что может разнообразить и обогатить его
историческую рукопись.
Слабости, проблемы, уязвимости:
-Абсолютно ужасен в бою, предпочитая до конца не ввязываться в драку.
-Труслив, при крайнем случае просто сбежит.
-Хоть и имеет хорошие манеры, но бывает назойлив,
отчего часто попадает в неприятности.
-Доверчив и наивен, легко может поверить на слово.
Мечты, желания, цели:
Составить свой, как можно более полный трактат под названием
"История Хаккмарри", в котором отразит события прошлого этой земли, и опишет нынешнее положение на территории.
Последнее редактирование:
