- Сообщения
- 243
- Реакции
- 964
Имя, прозвища: Бруна "Шанталь"
ООС ник: Karamora
Раса: Человек
Возраст: 20 лет.
Внешний вид:
Красивая и молодая девушка среднего роста, у неё довольно длинные, чуть сероватые блондинистые волосы, обрамляющие бледное личико со светло-карими, пронзительными глазами.
Характер:
Непоседливая, наглая, слегка легкомысленная, с "длинным языком", лишена каких либо предрассудков а больше всего в жизни поклоняется "золотому тельцу", её даже можно назвать скупой. Весьма гиперактивна, не любит сидеть на месте.
Таланты, сильные стороны:
"Ловкость рук, и не какого мошенничества!" - обладает неплохой гибкостью и выносливостью. Умеет читать и писать, весьма словоохотлива и красноречива. Владеет искусством карманного воровства.
Слабости, проблемы, уязвимости: Легкомысленна, панически боится стражников и прочего служивого люда, даже если ничего не сделала. За наглость часто получает по зубам, через пару часов забывает урок выхватывая очередную зуботычину. Повторять до бесконечности.
Привычки:
Часто можно увидеть с трубкой в зубах, держит её там даже если та давно потухла. Во время волнения может переходить на морфитский
Мечты, желания, цели:
Прибиться к какой нибудь сплочённой компании, найти верных друзей и разбогатеть.
— Биография —
Край авантюристов и колонизаторов, столица морских разбойников и гордых мореплавателей, гнездо бесстрашных корабельных ратей, абордажных команд и искусных кораблестроителей. И имя сему месту - славный город Патома, самое сердце провинции Врачос государства Мэр-Васс, и так сошлись звезды, что именно тут, в 273 году, в одном из, скажем так, весьма не богатых городских кварталов, родилась девочка, через пару минут прозванная Бруной. Как уже и было сказано, квартал был далеко не из богатых, отчего логично предположить, что и семья девочки была весьма весьма среднего достатка. Отец её был захудалым писарем,с полностью атрофированным чувством честолюбия и какой либо предпринимательской жилки, от чего и прозябал на должности мелкого клерка вот уже десяток лет, мать Бруны вообще была крестьянкой из предместий Патомы, на которой отец женился около пяти лет назад, и работала подносчицей и одновременно разнорабочей в одном из многочисленных трактиров портового города, которых было столь великое множество, что можно было бы подумать, что те словно грибы после дождя, растут в городе сами по себе...
Хоть семья и была не богатой, но по крайней мере на еду денег хватало. В десятилетнем возрасте отец даже взялся учить девчушку письму и чтению, и та даже зарабатывала какие то гроши - читала и писала письма за безграмотных жителей провинции, буде у тех подобная нужда, доход с этого дела был до того мизерный, что и учитывать его в общем "благосостоянии" семьи можно было с большой натяжкой, но и лишняя монета никогда не бывает лишней, пусть даже и медная. Всё резко изменилось в 285 году, когда девочке стукнуло 12 лет, и причиной этих бесповоротных изменений стала болезнь отца, до конца непонятно, что являлось основной причиной этого прискорбного события, многолетняя усердная работа в плохо отапливаемом помещении, подточившая здоровье ещё отнюдь не старого мужчины? Пробирающий до костей морской бриз?Сильнейший ливень, разыгравшийся в тот злополучный день? А быть может, всё вместе? Загадывать не брался ни кто, однако вернувшийся сырой и продрогший, отец, на следующее утро с кровати встать уже не мог. Сам по себе, он был человек болезненный, и даже нанятый на все семейные сбережения лекарь, лишь качал головой, удивляясь как тот не отдал Богу душу раньше. И именно в тот момент, деньги оказались бессильны, бессильны спасти человеческую жизнь. Начались осложнения и уже спустя пару недель сильнейшего жара, отец скончался. После похорон, вся оставшаяся женская часть семьи ощутила над головой ранее не виданный груз, равносильный для них топору палача, голодную смерть. Мама Бруны была вынуждена наниматься на всё большее и большее количество низкоквалифицированных работ в трактире, силясь выбить лишнюю монету. Да и девочка не осталась к их общей проблеме равнодушна, пыталась выходить за город или в порт, ловить рыбу на самодельную удочку. Но охотников в этом деле было такое превеликое множество, да и навыки её были весьма ничтожны, что получалось это далеко не всегда, поэтому горе-рыбачке приходилось вспоминать уже подзабытые отцовские уроки, и вновь возращаться к практике чтения писем и их записи для тех кто сим искусством не владел, приходилось даже ходить по окрестным деревням, где, как она полагала, сосредоточилось наибольшее количество людей не владеющих грамотой. Но и так, общий заработок оказывался не особо велик, а пара большеголовых рыбин вряд ли способны были скрасить общую картину, а все расходы до сих пор оказывались довольно велики даже при повсеместной экономии денег. В подобном барахтанье
прошли ещё 4 года жизни вплоть до 16-ти летия Бруны, когда обострившейся уже отнюдь не детский ум, начал прикидывать другие варианты заработка...
— Глава 2 —
"Эх, Лесная вольница, пра-а-а-аздник для души!
Все, грехи отмолятся, зна-а-а-ай себе греши!"
Подобной песенки, уже довольно взрослая девочка, разумеется не знала, точно так же как и не задумывалась о будущем грабителя или пирата. А скажем... Стащить что плохо лежит... Свежеиспеченная буханка хлеба, или, допустим, наливное яблочко, а там, чем черт не шутит, быть может и пара потертых медных монеток..? Разве будет кому то от этого плохо? Совершенно нет! Ну скажите на милость, что будет богатому купцу, у которого все склады, несомненно забиты отрезами дорого шёлка, горстями золотых монет, и прочим дорогим товаром, если какой то подросток стащит у того пару хрустящих багетов? Именно такие мысли проносились в голове, когда та, ничтожно сумнявшись, тянула руки к этим двум желанным продуктам. Впрочем, эти мысли были через пару минут вытеснены более насущными размышлениями, а именно о том, как бы этих самых рук не лишиться, со всех ног улепетывая от разъярённого такой наглостью лавочника, и то ли быстрое от адреналина и страха тело, то ли само провидение спасли незадачливую воришку в тот день. А размышления о хлебе насущном тут же сменились горячим обещанием, самой себе, никогда больше подобным не занимается. Но которое было глубоко позабыто через неделю, принесшей Бруне пару выловленных мальков и аж целый флоринг, заставили вновь рассматривать варианты презренного карманного воровства. Мать метаний дочери, понятное дело, не одобряла, хоть про попытки мелкого криминала и не подозревала, но понимала подобное рвение зарабатывать хоть какие то деньги, хоть большинство попыток и не приносили особой пользы...
На семнадцатилетие уже молодой, судьба нанесла очередной тяжёлый дура, сделавший топор костлявой не просто "Дамокловым мечом", а уже вполне осязаемым орудием убийства. Очередная пьяная драка в трактире, каких сотни случаются в подобных заведениях портового города, да и та закончилась лишь случайным убийствам одного единственного человека. Её матери. Последующая конфискация дома за неуплату налогом, по сравнению с этой трагедией, вообще отошла на второй план. А жизнь на улице вообще показалось как само собой разумеющееся, до первого чувства голода, конечно, теперь даже страх поимки во время кражи весьма сильно померк для человека, которому нечего терять, кроме, пожалуй, собственной жизни. Первые попытки, как и пару лет назад, были, конечно же, неудачны, однако именно тут, как никогда раньше в пору пришёлся древнейший и примитивнейший опыт познания, опыт учёбы над ошибками. Для начала он заключался в попытках найти способы как можно незаметнее стащить "объект" из под носа продавца, размышления на подобную тему привели лишь к одному выходу, ловле момента когда тот либо отвлекался на покупателей, либо куда то отходил, но и это примитивнейший решения дало свои плоды. Одно из неудачных "обносов", чуть не закончившееся поимкой, натолкнуло на более изощрённые и продуманные попытки краж, перед тем как стащить то что плохо лежит, продумывались пути отступления, один основной и пара запасных на случай невозможности бежать первым, были примечена места где можно ненадолго укрыться от чужих глаз... Около года прошло в подобном неблагодарное заработке, наученные горьким опытом руки даже пару раз срезали тощие кошели у пьяных матросов, а кража еды вообще уже стала обыденностью. Приноровившись, стала вытаскивать монеты из карманов уже зазевавшихся граждан... Впрочем, не всегда удачно.
— Глава 3 —
Но и подобной жизни постепенно пришёл конец. Любые злачные места для карманников плотно облюбованы как конкурирующими шайками, так и местной, прикормленной городской стражей. Любой новый, а уж тем более неопытный человек одиночка не способен выживать на местных рынках, постепенно примелькавшись, ограбления происходили всё хуже и хуже, то и дело кто то из толпы зевак узнавал в юной девушке воришку да тут же поднимал крик и всё чаще и чаще той приходилось возвращаться ни с чем. Крест на всех дальнейших планах поставила грянувшая облава стражи, направленная на то что бы навсегда покончить с уличными карманниками и воришками. В тот день Бруна не выходила на "промысел", который с каждым днём давался всё тяжелее и тяжелее, что вообщем то, вкупе с обособленным образом жизни от остальных собратьев по ремеслу, и спасло её шкуру. Лишь на следующее утро она узнала о крупных арестах проведённых в квартале, целая толпа мальчишек, девчонок и прочего мелкого криминального элемента день и ночь под конвоем шли в казематы местных "богоугодных" заведений, а если быть точнее, то в темницы городовых казарм. Все воришки, кому посчастливилось улизнуть из под карающей длани правосудия, залегли на дно, где как надеялись, достать их не получится, да и "работать" как прежде уже бы явно не получилось, усиленные патрули на рынке, всё ещё продолжающееся следствие, вор который в подобное время вышел бы на "работу" явно прослыл бы в здешней среде самоубийцей. Снова проснулся уже давно позабытый страх наказания, что могут сделать безжалостные усачи в кирасах воришке-оборванцу, стоящему в их глазах где то чуть выше животного? Проведя пару дней в раздумьях, Бруна решается на отчаянный, и как она думала, единственный выход из сложившейся ситуации. Собрав всю имеющуюся и, откровенно говоря, невеликую наличность да свернув ту в узелок, уже молодая девушка, ранним утром вышла из переулка и отправилась в сторону гавани. Большой город и точно такой же большой порт, стоящие вряд многие десятки кораблей, самых разных размеров и государств, казавшиеся в лучах чем то живым, и таким чужим для кварталов городской бедноты. Кучи снующих матросов, солдат, грузчиков, толстых мытарей в окружении оружных судовых ратей, всё это походило на муравейник иди, пожалуй, на огромный, и хорошо отлаженный неизвестный механизм, внушающий одновременно благоговейный трепет и страх. А вот и нужное судно, небольшой, и откровенно захиревший флейт, капитан которого зарабатывал на жизнь тем, что сновал со своей командой между Мэр-Вассом и Хакмарри, перевозящий за плату и людей и грузы, а порою и то и другое одновременно. Именно в Хакмарри Бруна и решила отправится, про этот край ходили самые дикие слухи, и правду от вымысла из них вычленить было почти не возможно, но все они сходились в одном: малая централизация власти, и много, нет, очень много работы, по крайней мере отсутствие стражи и магистратов внушали определённый оптимизм... Так думала Бруна "Шанталь", ступая ногой с трапа на раскачивающийся, под силой лёгких волн, флейт.
Последнее редактирование:
