- Сообщения
- 647
- Реакции
- 477
Темной ночью в одной из избушек, что ломились под тяжестью снега, раздался детский плач. землях Фьордхема, знатного скральдсонского клана, родился ребенок. В тот день в роду шаманов и воинов случилось счастье. То был мальчик, названный Торкеллем. Родичи возложили на него небывалые надежды, надежды на первенца.
С раннего детства Торкелля учили не грамоте или иным наукам, а шаманскому, да военному ремеслу. Тренировки были суровы, но мальчику нравилось постигать военное искусство намного больше, чем шаманское. Шаманство он считал не столь полезным, ведь, как ему казалось, топор и лук были куда эффективнее на поле брани, чем обряды и подношения богам и духам. Но вот дед его не уважал таких взглядом. С детства он объяснял Торкеллю, что одной лишь грубой силы на войне недостаточно, что связь с богами – это неотъемлемая часть их жизни и цель их нести волю богов клану. Мальчик не понимал пока значения этих слов, но дедушку уважал, а потому принимал его учения. Но и Сигурд понимал, что мальчику все это чуждо, а потому показывал лишь самое основное, то, что должен уметь каждый северянин. Отец, в свою очередь, тренировал и обучал сына: показывал ему стойки и обращение с разным оружием, учил охотиться и драться. Любимым оружием мальчика был каролинг, именно поэтому им он сражался лучше всего. Отец закалял сына, изнуряя его непростыми, долгими тренировками, проводя с ним спарринги, а также отправляя юношу на войны и охоты.
Мальчишке всегда пророчили будущее настоящего воина – сильного и мужественного, способного постоять за себя и за свой клан. Его подбадривали слова о том, как велик его талант в военном деле. “Да станет же меч его лучшим другом!”.
Парень рос, как росла и сила его клана. Торкелль побывал ни на одной войне, и с каждой битвой, с каждым поединком становился все сильнее. Его излюбленный клинок лишил жизни многих людей, с каждым разом подкрепляя его решимость. Юношу прозвали Крепким за его заслуги в воинском ремесле. Он постоянно рвался в бой, совсем забывая о собственной безопасности, и каждая новая стычка с враждебным кланом или другими неприятелями сопровождалась громкими возгласами юного воина. Изо дня в день он усердно тренировался один или членами клана, родичами. Стрельба, охота, искусство войны и меча – все это манило Торкелля, все это он считал необходимым. Казалось, на тренировках он был не столь силен, но, когда дело доходило до сражения, юноша показывал себя во всей красе. Именно с этим делом он хотел связать свою жизнь. Торкелль мужал, становясь все более хладнокровным, однако, все таким же жизнерадостным и немного безрассудным. Чтобы стать настоящим мужчиной, ему предстояло пройти еще не малый путь.Много лет прошло с тех пор, как Торкелль побывал на своей первой крупной битве, а еще больше, как он впервые взял в руки оружие. Кровопролитие для северян – обычное дело, вот и юноша, коему было уже двадцать лет, не видел уж другой жизни, кроме как война. Он становился все более серьезным, спокойным и рассудительным, больше походя на мужчину. В общине его, безусловно, уважали, считая не просто отличным головорезом, но и сильного духа человеком, чье слово почти никогда не было сказано на эмоциях, а лишь на трезвую голову, а потому многое значило.
Но вот однажды, возвращаясь из лесу, да подойдя было к своему дому, Торкелля нагнал его отец, Свен, да поведал сыну, что должен тот прийти сегодня в отцовскую хату, где они с дедом будут его ждать. Свен объяснил, что у них к парню есть срочный разговор.
К вечеру юноша уже многое себе надумал. Ведь что же может быть за разговор такой, ночью, втроем? Терзал Торкелля и та загадка, что он уж было совсем догнал отца своего. Были оба уж больше шести пудов, и похожи были, бороды длинные носили, да патлы. А отец, казалось, совсем не изменился за два десятка лет. А дед? Молод он был, ей Богу молод, да все довольный, на сыновей похожий. Никак не мог понять парень, что ж за чудо такое, что будто не стареют его родичи? Загадка!
В ночь, когда яркая, почти полная луна озаряла всю территорию клана, в дом Свена и Сигурда громко постучали. Медленно дверь отворилась и Торкелль вошел внутрь. Там его уже ждал отец и дед. Сигурд был облачен в шаманский наряд, который он обычно одевал во время обрядов и подношений. Свен подозвал сына, начав свой не длинный рассказ. Он поведал сыну, что в семье их есть традиция, которую никак нельзя нарушать. Каждое поколение придерживалось обычаев и вот, пришла очередь и Торкеллю отдать дань предкам.
Он слушал отца, не сильно вникая в его слова, но сделав серьезное лицо. Когда объяснения Свена подошли к концу, он велел сыну оголить торс, да лечь на каменную плиту, что находилась с краю комнаты и была украшена множеством трав, цветов и других податей. Юноша так и сделал, желая поскорее закончить это и отправиться спать. Вслед за ним, Свен также лег на плиту, дожидаясь действий шамана. Взяв бубен и варган, дед принялся за дело. Камлание звучало все громче. Сигурд, подготовив все необходимое, приблизился к Свену и Торкеллю и, обмакнув пальцы в какой-то темной смеси, начал рисовать на их спинах странные символы. Отец и сын лежали неподвижно, не ощущая ничего особенного, но вдруг, юноша почувствовал что-то странное: через его тело будто стало проходить нечто незнакомое, чужое. Будто некая сила стала пронизывать все его тело, наполняя парня изнутри. В недоумении он обернулся на отца, но тот лежал неподвижно. Казалось, он пытался сдерживаться. Неужели он испытывал боль? Или страх? Этого Торкелль не знал.
Не став больше этого терпеть, парень соскочил с плиты, резко встав на ноги, да начав тереть спину, рыча и бранясь. Отец также встал с плиты, неспешно, разминая рукою шею. Сын его не понимал, что происходит, и Свен поспешил поведать ему истину.
Сигурд удалился, оставив отца с сыном наедине. Потирая руками лицо и спину, юноша слушал отца, в надежде получить ответы. Свен начал молвить: «Традиция эта брала свое начало из тех далеких времен, когда род их только зарождался. Великие их праотцы, что годами молились богам и духам, получая их благословение во всяком деле, были одарены невиданной силой. Уж не помнит никто, были их предки наделены даром силы богов и духов. Превращаясь в зверя дикого, каждый из их рода отдавал дань своим прадедам, пользуясь полученным от них благословением».
Их семья, фактически, представляла из себя небольшую стаю оборотней-морков и, дабы и дальше продолжать свой род, хотя бы один из сыновей из каждого поколения должен был пройти через этот ритуал, чтобы и дальше передавать дарованную им когда-то силу. Если сыновей в семье было несколько – выбирали лучшего, наиболее достойного из них, однако, Торкелль в семье, помимо Сигурда и Свена, был один, так что ноша эта выпала именно на его долю. Ему предстояло пройти через множественные испытания, что крылись за обрядом.
Торкелль не мог поверить своим ушам. Он сидел, как во сне, тревожным, полупустым взглядом глядя на свои руки. Он не хотел верить в услышанное. Если все сказанное отцом – правда, то его жизнь в один миг в корне поменялась и уже никогда не станет прежней. Однако, сильный удар отца по спине быстро вывел его из транса и Свен продолжил. Последним, что он сказал, был совет парню подготовиться к раскрытию его потенциала, к обряду, что разбудит его новообретенную силу. А заключался он в том, что в ближайшее полнолуние, желательно вдали от людей, юноша должен был вкусить свежую плоть, дабы поскорее раскрыть переданную ему силу.
Вернувшись в дом, Торкелль разжег огонь и, усевшись рядом на скамейку, достал из кармана пару кусков сушеной рыбы. К тому моменту он уже пришел в себя. Его, не прекращая, терзали сомнения, однако он верил словам отца. В конце концов, если все сказанное им – правда, то становиться понятно, как Свен и Сигурд оставались так молоды долгие годы. Если все сказанное – правда, то полученная Торкеллем сила непременно помогла бы ему в его деле – войне и охоте. Он был готов обуздать унаследованную от отца часть мощи.
Шло время, с каждой ночью Торкелль все больше терял над собой контроль, время от времени давая волю зверю. Он стал более тревожным, беспокойным и вспыльчивым. Мог легко сорваться на своего ближнего, на спаррингах, тренировочных боях вел себя неосторожно, не сдерживаясь во время ударов. Отстраненный и злой, он старался проводить большую часть времени в одиночестве, дабы, не дай Бог, не раскрыть себя.
Вскоре, темная сущность окончательно взяла верх над ним. Спустя три дня после проведения первого обряда, под покровом ночи, по лесу несся громадный, разъяренный медведь, оглушительно ревя и сбивая все на своем пути. Через несколько минут он наткнулся на небольшую, заснеженную деревушку, которая уже давно спала. Лишь одинокий пьяница шатался с бутылкой по ее окраинам, что-то невнятно напевая, да икая. Бедолаге не повезло в ту ночь оказаться на пути у яростного медведя, что мигом подхватил мужика, унося его в чащу леса, где совсем скоро тот должен был распрощаться с жизнью. Через пару дней Торкелль вернулся домой. Он был измотан, зол и очень голоден. Он шел по заснеженным тропам пару дней, пока не достиг Фьорхема. Не успев зайти в дом, на плечо мужчины упала тяжелая, грубая рука Свена. Зайдя в дом, они начали разговор. Он поведал отцу обо всем. Долгое время провели они за костром.
В тот день мужчина узнал, что лишь долгие, нудные тренировки и медитации могли спасти его от медвежьей ярости. Тем же вечером они с Сигурдом отправились далеко в лес, на гору, что была прозвана Волчьей, да не просто так, а за то, что в ее окрестностях, у подножья, жили множественные волчьи стаи. Каждую ночь близ той скалы можно было услышать протяжный вой.
Не один час шли Торкелль с Сигурдом к нужному месту, ни одну милю прошли они по заснеженным лесным тропам и вот, взору их предстала высочайшая гора, на которую им предстояло взобраться. Они шли по кривой тропе, прямиком к большой пещере, чтобы начать тренировки именно там.
Добрались они уже к утру, да обосновались в пещере, что находилась далеко не на вершине горы, дабы дождаться ночи. Вскоре, когда солнце уже совсем зашло, они приступили к своеобразному “ритуалу”. Первым, на глазах у внука, перевоплотился Сигурд, обратившись в громадного, почти черного медведя. Его пасть была столь огромна, что казалось, будто небольшой человек мог поместиться туда по торс, а когтистые лапы его были такими большими и мощными, что могла запросто убить крепкого коня одним ударом. Воин, уж было, инстинктивно схватился за рукоять меча, но как только он опомнился, да захотел бежать прочь, заметил, что медведь вовсе не агрессивен и нападать явно не собирался. Окинув зверя взглядом, настороженный мужчина попятился, но быстро понял, что к чему и, вслед за дедом, постарался принять иной облик. Поддавшись эмоциям, он схватился за голову и уже достаточно скоро превратился. Став медведем, он, неистово рыча и ревя, вставал на задние лапы и царапал все вокруг, пока не заметил впереди стоящего собрата. В порыве гнева, он попытался броситься на того, но был мгновенно повержен парой сильных ударов по морде. Пав на землю, зверь чуть усмирил свой пыл, почти придя в себя, но все же не смог перебороть свой гнев и поднялся на лапы, но был быстро повален на вновь, потеряв сознание. Очнулся Торкелль все в той же пещере, но лежащий далеко от выхода, с сильной болью в голове. К нему подошел Сигурд и, пообедав, они вновь принялись тренироваться. В этот раз они вновь перевоплотились, но Торкелль изо всех сил старался сдерживаться и не зря, ведь теперь сохранить рассудок получилось дольше. А потом еще, и еще, и еще дольше, с каждым разом, с каждой новой попыткой. Так прошел месяц. Дни тянулись долго, а мужчина неустанно тренировался. Чуть позже дед подверг внука другим тренировкам. Одной из таких была тренировка, также нацеленная на самоконтроль. Она заключалась в том, что, поставив перед собою яблоко, мужчина, обратившись медведем, должен был съесть именно его, подавив в себе желание куда-нибудь убежать или кого-нибудь убить.
Через пару месяцев мужчина стал контролировать себя гораздо лучше: он мог обращаться в зверя и почти сдерживать его, пользуясь данной силой как ему вздумается. Тренировки не прошли напрасно и также повлияли и на характер Торкелля: он стал более спокойным и сдержанным, старался не идти напролом и говорил исключительно четко и по делу. Изменения были видны невооруженным глазом.
Пройдя через множественные тренировки, что закалили и характер, и тело Торкелля, тот, казалось, стал совсем другим человеком. Преодолевая трудности, возникшие после появления в его теле новой силы, он не забывал и про самого себя. Он, рожденный северянином, продолжал жить во Фьордхеме, сражаясь на стороне своего клана. Битвы, раньше казавшиеся главной целью воина, уже не были столь желанными, а потому каждое новое сражение для него было, в первую очередь, работой, но не развлечением. День ото дня он, если не работал или подвергал себя разнообразным тренировкам, то пил, помогал товарищам или проводил время в раздумьях. Часто, гуляя по лесу, Торкелль упускал всякую возможность поймать пробегающего мимо зверя. Став более вдумчивым и сдержанным, он также заполучил уважение товарищей и братьев по оружию. Высокий и сильный, он все также отлично показывал себя на поле боя. Он получил небывалую силу, однако, с ней пришла и большая ответственность и, казалось, он хорошо справлялся с бременем, что легло на его плечи.
Преображалась и иная его сторона. Зверь, запертый внутри него, с каждым днем все больше подчинялся воле своего хозяина. Безустанно Торкелль учился контролировать себя и вот, он почти стал единым целым со своей темной сущностью. Перевоплощаясь в медведя, он использовал его силу так, как ему заблагорассудиться, и лишь неистовый поток эмоций мог вывести его из себя, заставляя потерять рассудок. Однако, такое он пытался подавлять, сдерживая эмоции в себе. Каждый его успех заставлял все больше задумываться о том, была ли полученная им сила проклятием или, все же, даром? Казалось, он старался не думать об этом, первоначально воспринимая это данность, а позже, как инструмент, способный помочь в самых разных ситуациях. Обуздать внутреннюю звериную ярость было его приоритетом. Он не мог подвести свою семью, а потому изо дня в день оттачивал свои навыки, закаляя и тело, и характер.
И все же, животный голод утолить, увы, было невозможно. Время от времени, ему все же приходилось выбираться на охоту, дабы унять рев, что издавал зверь внутри него…
Ранним утром, проснувшись, Торкелль встал с кровати, но тут же схватился за голову и, опершись на стену, заревел. Поняв, он смог быстро успокоиться и также быстро понять, что пора было найти жертву. Он поспешил убежать в лес, чтобы скорее перевоплотиться и, в облике медведя, найти себе пищу. Он бежал вперед, пока не заметил одинокую избушку на лесной поляне. На опушке стояла женщина и, завидев медведя, та ринулась в дом. Но незваный гость оказался куда быстрее. На крик жены из дома выбежал муж. Он быстро выхватил воткнутый в пень топор, да поспешил на помощь супруге. Мужчина отчаянно вонзил в бок зверя топор, да попытался выхватить деву из его когтистых лап, но все было ни к черту.
Душераздирающий рев разносился по всему лесу. Раненый, окровавленный медведь бежал в сторону убежища, дабы скорее залатать полученные от лесника раны. Поев, он вернулся домой и, присев на стул у костра, принялся перевязывать рану на ноге. Его охватили смешанные чувства: Торкелль был не в восторге от того, что вновь съел невинных людей, но и был в недоумении от того, что обычный лесник смог так глубоко, хоть и не смертельно ранить. Он научился пользоваться полученной силой, но постепенно понимал, что приумножить ее будет хорошим решением.
Через неделю после возвращения Торкелля во Фьордхеме сменился ярл, а еще через неделю началась война. Торкелль, конечно, присутствовал на ней и как обычно был хорош. Мало того, он был гораздо сильнее, чем раньше. Нечеловеческая сила помогала ему лишать жизней десятки воинов, защищая родной дом. Однако, переоценив свои возможности, мужчина зашел далеко вперед, почти отбившись от своих. Он шел напролом, не останавливаясь, желая отыграться на врагах за все унесенные собой жизни обычных людей. Казалось, он хотел дойти до самого тыла врага, но не тут-то было. Прорвавшись в самый центр битвы, Торкелль был окружен. Он взмахивал своим мечом снова и снова, даже рвал людскую плоть зубами, но натиск противников был неистов. Но тут, воспользовавшись проплешиной во вражеском строю, к союзнику пробился ярл с парой воинов. Они спасли жизнь одинокому берсерку и совсем скоро вместе прорвались вперед, давая ход позади стоящим воинам. По окончании сражения отряд Фьордхема вернулись на свою территорию. Они одержали победу, устроив знатный пир. С тех пор Торкелль и ярл сдружились, став товарищами и братьями по оружию.
Йоханнес частенько советовался со своим опытным товарищем, хотя их нравы были весьма различны. После последней битвы Торкелль надолго запомнил то, как чуть не лишился головы, а потому старался стать еще более сдержанным. Мешал и постоянный постоянный голод, который мужчина подавлял в себе изо всех сил. Ярл, в свою очередь, нередко действовал опрометчиво, руководствуясь эмоциями и боевым духом, да так, что пару раз чуть ли не оказался в желудке ликана. Торкелль был буквально в шаге от превращения, и кто знает, что могло бы случиться, если бы в момент порыва гнева он не сдержал себя. Но не смотря на некоторые разногласия, северяне все так же оставались братьями по оружию. Они часто охотились вместе, обсуждая насущные проблемы клана. А на поле брани бились бок о бок, прикрывая спины друг друга, показывая пример всем остальным.
Немало времени Торкелль проводил и в походах. Всякий раз, рассекая на драккаре водную гладь, он чувствовал себя по-настоящему счастливым, забывая о совей иной сущности. Как истинный воин-мореплаватель, он, вместе со отрядами, бороздил морские воды, изредка заплывая в торговые поселения или деревни с целью торговли, а может и грабежа.
После каждого удачного сражения или похода он, как и подобает настоящему северянину, был не прочь развеяться, согревшись в зимнюю стужу горячительными напитками, да наевшись от пуза всякими вкусностями в корчме.
И все же жизнь воинов была далеко не утопией. Совсем скоро власти Скральдсона отобрали земли Фьорхема и присвоили их врагам клана. Терпеть это было нельзя, а потому был собран совет, на коем был и Торкелль. Делать было нечего, и совсем скоро было принято решение перебраться в Хакмарри. Ни для кого не было секретом, что на землях те извечно царит беззаконье, войны и другие напасти. И хоть нашлись во Фьордхеме те, кто хотел отвоевать свои земли, тому было не суждено свершиться. Клан покинул родные места: заснеженные скалы, хладные леса и морозные степи, что сопровождали их на протяжении всей жизни. Покидая родной край, Торкелль не поддался отчаянию или горю, но тоска на душе, казалось, уж никогда не покинет его. Он даже чувствовал вину за то, что не смог защитить свой дом, защитить то, что ему было дорого. Мужчина надеялся, что на новом месте былая печаль мигом сгинет, открыв дорогу для новых свершений и целей. Он не желал более есть невинных людей, что не являлись его врагами, но всегда готовился к худшему.
1. Имена, прозвища и прочее: Торкелль Крепкий, зверь, чудовище.
2. OOC Ник (посмотреть в личном кабинете): Svirr_17
3. Раса персонажа: Человек|Оборотень|Взрослый
4. Возраст: 40
5. Внешний вид: Из-за того, что ритуал был проведен в двадцать лет, Торкелль отлично выглядит для своих годов. Многие дали бы ему не больше двадцати пяти, но борода и хмурый взгляд добавляют еще лет пять. В общем Торкелль это мужчина около двух метров ростом на вид тридцати лет с длинной бородой и волосами, убранными в хвост и голубыми глазами. Из отличительных черт(помимо роста) длинные и походящие на медвежьи ногти.
Форма зверя же представляет собой медведя четыре метра ростом с бурой шерстью, длинными клыками и когтями. В форме зверя Торкеллль предпочитает опускаться на четыре конечности.
6. Характер (из чего он следует, прошлое персонажа): Весьма вспыльчивый из-за проклятья мужчина, не так многословен. Перестал питать любовь к убийствам. Теперь допустимыми он находит лишь убийства врагов клана Фьордхем, этими убийствами он прощает себе убийства ни в чем не повинных людей. Сознания зверя же кровожадное, мечтающее лишь об убийствах. В соклановцах зверь не видит братьев по орудие, он видит лишь легкую пищу.
7. Таланты, сильные стороны:
Навыки воина и охотника
Сила ликантропа
8. Слабости, проблемы, уязвимости:
Проклятия ликантропа
Вторая личность зверя
Вспыльчивость
Безграмотность
9. Привычки: Проводить своими ногтями по поверхностям оставляя след.
10. Мечты и цели:
Научиться контролировать зверя и помочь тем самым своему клану
Передать божественную силу наследникам
11. Языки: Скральдсонский устный, ломаный амани устный, язык морков в форме зверя.
2. OOC Ник (посмотреть в личном кабинете): Svirr_17
3. Раса персонажа: Человек|Оборотень|Взрослый
4. Возраст: 40
5. Внешний вид: Из-за того, что ритуал был проведен в двадцать лет, Торкелль отлично выглядит для своих годов. Многие дали бы ему не больше двадцати пяти, но борода и хмурый взгляд добавляют еще лет пять. В общем Торкелль это мужчина около двух метров ростом на вид тридцати лет с длинной бородой и волосами, убранными в хвост и голубыми глазами. Из отличительных черт(помимо роста) длинные и походящие на медвежьи ногти.
Форма зверя же представляет собой медведя четыре метра ростом с бурой шерстью, длинными клыками и когтями. В форме зверя Торкеллль предпочитает опускаться на четыре конечности.
6. Характер (из чего он следует, прошлое персонажа): Весьма вспыльчивый из-за проклятья мужчина, не так многословен. Перестал питать любовь к убийствам. Теперь допустимыми он находит лишь убийства врагов клана Фьордхем, этими убийствами он прощает себе убийства ни в чем не повинных людей. Сознания зверя же кровожадное, мечтающее лишь об убийствах. В соклановцах зверь не видит братьев по орудие, он видит лишь легкую пищу.
7. Таланты, сильные стороны:
Навыки воина и охотника
Сила ликантропа
8. Слабости, проблемы, уязвимости:
Проклятия ликантропа
Вторая личность зверя
Вспыльчивость
Безграмотность
9. Привычки: Проводить своими ногтями по поверхностям оставляя след.
10. Мечты и цели:
Научиться контролировать зверя и помочь тем самым своему клану
Передать божественную силу наследникам
11. Языки: Скральдсонский устный, ломаный амани устный, язык морков в форме зверя.
Последнее редактирование:
