- Messages
- 558
- Reaction score
- 2,071
~ Имя, фамилия ~
Хайнатир Дельвезурр
~ ООС-ник ~
Hainatyr
~ Возраст ~
43 года
~ Раса ~
Человек | Оборотень | Зверь
~ Внешность ~
Мужчина внешне выглядит гораздо младше своего возраста на 25-26 лет за счет долгожительности от проклятья. Жилы предков Северного братства наделили высоким ростом (196см), суровости в его лице за счет острых скул и проницательного взгляда зеленых очей. Существование цирюльничества в такие века и простые уговоры бывших друзей Хайнатира привели волосы в интересную прическу: слабо ухоженная борода и длинные волосы со лба до затылка, в конце заплетенные в небольшой хвостик. Брови довольно густые и подчеркивали нотку брутальности во внешнем виде мужчины. Его грубая кожа пережила многие странствия, лютые морозы родины и нападения неприятелей, что оставила в некоторых местах шрамы, один из которых тянется по брови и немного глазу, не задев само яблоко. Видимо, ему почти удалось без проблем увернуться в одной из драк. Достаточно массивная челюсть, чтобы в них дробить и мелкие орешки, а также мощные клыки, способные неплохо разрывать чью-то плоть или оставить хороший след от своих зубов на теле. На одном ухе пробито стальное колечко.
Телосложение крупное за счет своего рода семейной деятельности Дельвезурров и длительных тренировок в течении почти всей жизни, а сам мужчина носит умеренно теплые одежды, в зависимости от времени года, но это не особо изменчиво для тех, кто невнимателен к деталям.
Телосложение крупное за счет своего рода семейной деятельности Дельвезурров и длительных тренировок в течении почти всей жизни, а сам мужчина носит умеренно теплые одежды, в зависимости от времени года, но это не особо изменчиво для тех, кто невнимателен к деталям.
В звериной форме он гораздо выше и обретает больший объем в своих мышцах. Рост существа достигает до 3,5м, не особо худая морда и достаточно длинное тело, считая и хвоста. Лапы достаточно массивные и длинноватые, что когти на них достигают 5см, что уж способны одним ударом оставить на кольчуге открытую вдоль широкую линию, как и задев тело носителя. Средней длины шерсть имеет светло-серые и бурые оттенки, более бледная шерстка охватывают нижнюю часть морды, грудную клетку, части лап и заднюю сторону хвоста. Желтые клыки острее бритв, как и у человеческой формы, способные разорвать мясо в клочья за пару укусов.
Сама порода волчьей формы больше напоминала бурого волка, как и частично расцветка.
Сама порода волчьей формы больше напоминала бурого волка, как и частично расцветка.
~ Характер ~
Хайнатир – двуликая личность. С одной стороны, весьма спокойный, наблюдательный, решительный в различных ситуациях, пока не тронут… С другой же, в случае чего пробуждается истинная звериная натура. Вспыльчивость крайне заметна, когда заденут его или приятелей после пару попыток унять конфликт, провоцируется на драку, а может пуще разозлиться после полученного удара – и бой превратится в кровавое месиво. Проклятие также наделило его заостренным нетерпением, ибо ждать не любит в плане чего-либо: кто-то позовет, но опоздает на встречу 5 минут, то можно уже переносить разговор, Хайнатир уйдет восвояси. Что-то готовится долго? Так ему плевать, он будет требовать ускориться по-своему! Мужчина не будет терпеть, когда ощутит приступ голода – сразу пойдет на охоту или закажет в трактире сочный шмат мяса с пивом.
К людям и им подобным северянин относится равнодушно, но если голоден – то будет на любого смотреть как на пищу, хоть и постарается сдерживаться, т.к. в нем все еще присутствуют человеческие принципы, даже не глядя на животную натуру. На звересей взглянет как на одну из цепей пищи, как и ящеров, но на драконоидов, троллей и орков будет воспринимать лишними в этом мире, и если первые нападут даже в тренировочном сражении – то всё, бой становится насмерть. Однако есть большой недостаток таких исходов – свежая кровь и плоть. Завидев это, у Хайнатира также может пробудиться зверский аппетит, а это приводит не к очень хорошим последствиям. Недоверие у него также есть, что проявляется не брать с рук других пищу и питье, не включая таверн. Терпеть не может лжецов и насильников над слабыми без весомых на то причин.
Проклятых и других оборотней Хайнатир недолюбливает по некоторым причинам, из-за чего не имеет желания ни с кем из них иметь дела. Если и подвернется причина подобных убивать, то с весомыми крайне обстоятельствами. Без разбирательств.
Не смотря на жестокость мужчины, в нем есть и положительные стороны, как понимание чужих проблем, в которых из них может помочь, если решение требует грубой силы. В присутствии женского пола, не способных в боевом плане как воздействовать, старается сдерживать свои эмоции, но стоит понимать, что шанс подобного не велик. А детей вообще не трогает, хоть их не особо любит, этому есть свое объяснение – он никогда не поднимет в здравом уме руку на слабых, однако в зверином облике – слишком спорно, ибо в плане самоконтроля у него есть прогресс, хоть и небольшой, не может всё же порою себя сдерживать. Пренебрежительно относится к природе, считая леса и горы родным домом, хоть и не против понаблюдать за людской жизнью, но не погружаться полностью, не вливаться в неё ради своих принципов полностью, чтобы там долго пребывать и жить, ибо не может находиться в шумных и слишком людных местах по понятным на то причинам.
Предпочитает мясо и не сильно пахнущий алкоголь. Редко ест картофель, чертовски ненавидит сладкое, грибы и морковь.
К людям и им подобным северянин относится равнодушно, но если голоден – то будет на любого смотреть как на пищу, хоть и постарается сдерживаться, т.к. в нем все еще присутствуют человеческие принципы, даже не глядя на животную натуру. На звересей взглянет как на одну из цепей пищи, как и ящеров, но на драконоидов, троллей и орков будет воспринимать лишними в этом мире, и если первые нападут даже в тренировочном сражении – то всё, бой становится насмерть. Однако есть большой недостаток таких исходов – свежая кровь и плоть. Завидев это, у Хайнатира также может пробудиться зверский аппетит, а это приводит не к очень хорошим последствиям. Недоверие у него также есть, что проявляется не брать с рук других пищу и питье, не включая таверн. Терпеть не может лжецов и насильников над слабыми без весомых на то причин.
Проклятых и других оборотней Хайнатир недолюбливает по некоторым причинам, из-за чего не имеет желания ни с кем из них иметь дела. Если и подвернется причина подобных убивать, то с весомыми крайне обстоятельствами. Без разбирательств.
Не смотря на жестокость мужчины, в нем есть и положительные стороны, как понимание чужих проблем, в которых из них может помочь, если решение требует грубой силы. В присутствии женского пола, не способных в боевом плане как воздействовать, старается сдерживать свои эмоции, но стоит понимать, что шанс подобного не велик. А детей вообще не трогает, хоть их не особо любит, этому есть свое объяснение – он никогда не поднимет в здравом уме руку на слабых, однако в зверином облике – слишком спорно, ибо в плане самоконтроля у него есть прогресс, хоть и небольшой, не может всё же порою себя сдерживать. Пренебрежительно относится к природе, считая леса и горы родным домом, хоть и не против понаблюдать за людской жизнью, но не погружаться полностью, не вливаться в неё ради своих принципов полностью, чтобы там долго пребывать и жить, ибо не может находиться в шумных и слишком людных местах по понятным на то причинам.
Предпочитает мясо и не сильно пахнущий алкоголь. Редко ест картофель, чертовски ненавидит сладкое, грибы и морковь.
~ Таланты ~
• Звериная сила. Хайнатир обладает весьма внушающими физическими параметрами за счет кочевнической жизни и проклятия, которое снизошло на него еще в юности, что позволяет с легкостью носить два топора за спиной и один на плече, или же без трудностей перенести не тощего в комплекции мужика.
• «Ищейка». Имея звериный нюх, слух и зрение, мужчина может слышать трепет сердца испуганного существа вблизи от себя, чуять его страх и видеть, как капли пота стекают по телу. Ибо так он может по запаху даже запомнить почти что каждого, если это ему нужно.
• «Раньше свадьбы заживет!». Полученные раны северянина способны быстро заживать. Если уж у обычного человека серьезные ранения заживают неделями, то у того лишь за несколько минут.
• Северный недо-боец. Хоть и не по тому пути Хайн пошел, но управляться с боевым топором ох как способен, ибо это одно из основных оружий на его родине. Нет, он не воин, но для самозащиты таков навык весьма полезен, включая и рукопашный бой.
• Ремесленник. А ведь до проклятия северянин мечтал заниматься шитьем изделий из кожи и подделки из глины, включая и горшков. К счастью, он это умеет и практикует: хоть корсет сошьет, хоть дубленку, а может и сделать почти любую утварь, горшочки и сопелку, порою может на них рисовать и красивые узоры.
• Охотник. Хайну пришлось заниматься ради выживания охотой, да и звериный голод требовал свежего мяса. Хоть зверушка, хоть человек – разницы почти нет, нутро требует плоти, отчего поставить пару приманок и скрыться за деревом или в кустах в ожидании жертвы весьма полезны.
• Мародёр. Во время суровой жизни в одиночку, мужчине пришлось сделать шаг в сторону преступности. Замечая заброшенные местечки или трупы, Хайнатир может присвоить что-то себе. Нет, его давно не грызет совесть.
• «Не полиглот, но тоже неплохо». Из языков Хайн знает родной йетламский, язык ликантропов, понимает всеобщий и частично хакмаррский, ибо только недавно начал учить его.
• Одинокий, но культура всегда будет в его жилах. Пребывая в стае долгое время, мужчина знал об обычаях других себе подобных, а также о форусах, мортов, как и уставов. Он давно подвластен культуре Луны, поэтому для него полнолуние посреди ночного неба значилось знаком охоты, которой до сих пор и придерживается.
• «Ищейка». Имея звериный нюх, слух и зрение, мужчина может слышать трепет сердца испуганного существа вблизи от себя, чуять его страх и видеть, как капли пота стекают по телу. Ибо так он может по запаху даже запомнить почти что каждого, если это ему нужно.
• «Раньше свадьбы заживет!». Полученные раны северянина способны быстро заживать. Если уж у обычного человека серьезные ранения заживают неделями, то у того лишь за несколько минут.
• Северный недо-боец. Хоть и не по тому пути Хайн пошел, но управляться с боевым топором ох как способен, ибо это одно из основных оружий на его родине. Нет, он не воин, но для самозащиты таков навык весьма полезен, включая и рукопашный бой.
• Ремесленник. А ведь до проклятия северянин мечтал заниматься шитьем изделий из кожи и подделки из глины, включая и горшков. К счастью, он это умеет и практикует: хоть корсет сошьет, хоть дубленку, а может и сделать почти любую утварь, горшочки и сопелку, порою может на них рисовать и красивые узоры.
• Охотник. Хайну пришлось заниматься ради выживания охотой, да и звериный голод требовал свежего мяса. Хоть зверушка, хоть человек – разницы почти нет, нутро требует плоти, отчего поставить пару приманок и скрыться за деревом или в кустах в ожидании жертвы весьма полезны.
• Мародёр. Во время суровой жизни в одиночку, мужчине пришлось сделать шаг в сторону преступности. Замечая заброшенные местечки или трупы, Хайнатир может присвоить что-то себе. Нет, его давно не грызет совесть.
• «Не полиглот, но тоже неплохо». Из языков Хайн знает родной йетламский, язык ликантропов, понимает всеобщий и частично хакмаррский, ибо только недавно начал учить его.
• Одинокий, но культура всегда будет в его жилах. Пребывая в стае долгое время, мужчина знал об обычаях других себе подобных, а также о форусах, мортов, как и уставов. Он давно подвластен культуре Луны, поэтому для него полнолуние посреди ночного неба значилось знаком охоты, которой до сих пор и придерживается.
~ Слабости ~
• "Немой как рыба". Северянин уже с младенчества не мог что-либо произносить, поэтому семье приходилось обучать сына «общаться» на языке жестов. Единственное, что можно услышать из уст его – рычание в знак недовольства.
• Серебро. Все оборотни имеют слабость, и Хайнатир не из исключений. Предметы из серебра способны оставить не лихой ожог, а наличие священных реликвий в небольшом радиусе вызовет серьезное напряжение и желание уйти куда-подальше.
• «Ненавижу арбалеты!». Хайнатир помимо боевого топора из оружия ничего не использует потому, что попросту не умеет, а дальнобойное оружие вообще терпеть не может, считая… нечестным способом в поединке, как и метательное.
• Ранимость. Не стоит злить северянина. Он знает, что немой. Он знает, что не особо умный, но нужно ли ради таких фактов к нему придираться?
• Звериная чувствительность. Хоть у мужчины хороший нюх и слух, но каждый понимает, что у подобного есть и минусы, из-за которых можно оглохнуть или вовсе потерять обоняние.
• «А мясо разве надо жарить?». Грубо говоря, Хайнатир предпочитает, по большей части, есть сырую продукцию, включая мясо. Понятное дело, он хищник, но вот с огнем в плане готовки настолько не в ладах, что лучше ему не доверять приготовление чего-либо.
• Слабое саморазвитие. Увы, но мужчине трудно дается поучение чего-то нового для него, ибо больше был сконцентрирован всю жизнь на трех вещах: улучшение уже существующих навыков, выживание с проклятием и поиски способов его снять. А также не терпит и нравоучения.
• Плохая память. Существо плохо запоминает лица людей, как и имена, а запах ведь можно и сменить, как и тембр голоса. Но, в основном, забывает тех, кого видел 1-2 раза за короткое время.
• Плавание. Понятно по названию, что Хайнатир не умеет плавать, ибо не приходилось с подобным сталкиваться.
• Страх. Каждое существо имеет изъяны, одним из которых являются страхами, способные причинить психологический вред. Мужчина их тоже имеет, способные его ослабить даже вовремя боя. Но какие именно – лучше узнать самим. (Узнать можно по РП).
• Серебро. Все оборотни имеют слабость, и Хайнатир не из исключений. Предметы из серебра способны оставить не лихой ожог, а наличие священных реликвий в небольшом радиусе вызовет серьезное напряжение и желание уйти куда-подальше.
• «Ненавижу арбалеты!». Хайнатир помимо боевого топора из оружия ничего не использует потому, что попросту не умеет, а дальнобойное оружие вообще терпеть не может, считая… нечестным способом в поединке, как и метательное.
• Ранимость. Не стоит злить северянина. Он знает, что немой. Он знает, что не особо умный, но нужно ли ради таких фактов к нему придираться?
• Звериная чувствительность. Хоть у мужчины хороший нюх и слух, но каждый понимает, что у подобного есть и минусы, из-за которых можно оглохнуть или вовсе потерять обоняние.
• «А мясо разве надо жарить?». Грубо говоря, Хайнатир предпочитает, по большей части, есть сырую продукцию, включая мясо. Понятное дело, он хищник, но вот с огнем в плане готовки настолько не в ладах, что лучше ему не доверять приготовление чего-либо.
• Слабое саморазвитие. Увы, но мужчине трудно дается поучение чего-то нового для него, ибо больше был сконцентрирован всю жизнь на трех вещах: улучшение уже существующих навыков, выживание с проклятием и поиски способов его снять. А также не терпит и нравоучения.
• Плохая память. Существо плохо запоминает лица людей, как и имена, а запах ведь можно и сменить, как и тембр голоса. Но, в основном, забывает тех, кого видел 1-2 раза за короткое время.
• Плавание. Понятно по названию, что Хайнатир не умеет плавать, ибо не приходилось с подобным сталкиваться.
• Страх. Каждое существо имеет изъяны, одним из которых являются страхами, способные причинить психологический вред. Мужчина их тоже имеет, способные его ослабить даже вовремя боя. Но какие именно – лучше узнать самим. (Узнать можно по РП).
~ Привычки ~
Будучи голодным, Хайнатир может незаметно для себя облизнуть свои клыки или сглотнуть слюну… Ох уж этот зверский аппетит. В качестве отрицания он порою рычит, а вовремя нетерпения топчет ногой или трясет коленкой, если сидит. Всегда носит оружие на своем плече или за спиной, а от скуки может зевнуть. Хоть и немой, но даже вовремя слушания может отвлекаться на посторонние интересные беседы и звуки.
Северянин настолько не привык к теплу, что если и согреется в какой-нибудь таверне, то может и вздремнуть немного, но сон у него довольно чувственный.
Порою может из интереса наблюдать за другими людьми и… ничего не делать, пока не привлекут внимание.
Северянин настолько не привык к теплу, что если и согреется в какой-нибудь таверне, то может и вздремнуть немного, но сон у него довольно чувственный.
Порою может из интереса наблюдать за другими людьми и… ничего не делать, пока не привлекут внимание.
~ Цели ~
1. Хайнатир стал оборотнем не по своему желанию, и со своей судьбой почти смирился, но внутри еще осталась надежда, что сможет зажить обычной жизнью, избавившись от проклятых оков. Поэтому одной из главной целей в Хакмарри – найти способы снять с себя ликантропию. Да, снять проклятие вряд ли возможно, но тот был крайне самонадеянным на хорошее будущее.2. С умершим другом у того была цель – открыть небольшую мастерскую по шитью кожаной одежды и созданию глиняной утвари. Оба решились именно в Хакмарри, чтобы расширить и спрос на подобную продукцию, но при этом развить хоть как-то культуру своим ремеслом не на полотнах, а именно посуде, а также исследовать и вдохновиться этими краями. Как никак, но даже для небоевых сущностей нужна теплая и зимняя одежка, как и хоть какая-то легкая защита тела.
3. Он решил остаться в Хакмарри жить, стараться развивать свое ремесло и продолжать поиски по еще одной причине – ему больше некуда идти. Познаний в географии не имеет, как и разбираться в картах вовсе не способен, поэтому остается лишь надеяться на выживание в столь жестоких условиях.
4. Найти единомышленников – тоже было бы неплохо, чтобы не в одиночку следовать целям, но, когда это случится? Кто знает…
5. Хайнатир старался помимо охоты уделять времени и своему мастерству по глиняной лепке и живописи на утвари, тем самым развить свой навык до идеала.
~ Жажда Охоты ~
5 - "Кровавый"
Хайнатир способен сдерживать свою жажду крови вплоть до полнолуния - Ночи охоты. Если он и нападает на человека вне этого периода - то только ради защиты или при всплеске эмоций. Однако ему никак не жаль людей, считая их все равно как одним из источников своего насыщения.
~ Биография ~
5 - "Кровавый"
Хайнатир способен сдерживать свою жажду крови вплоть до полнолуния - Ночи охоты. Если он и нападает на человека вне этого периода - то только ради защиты или при всплеске эмоций. Однако ему никак не жаль людей, считая их все равно как одним из источников своего насыщения.
~ Биография ~
Пролог
Каждый путь начинается с чьих-то истоков... Раймерхт Дельвезурр. Путь его жизни начался далеко не радужным, а именно рожденным в объятиях умершей матери. Маленький волчонок не понимал, какая судьба его ждет. Отец-ликантроп был одиночкой, поэтому обучал своего мальца жестокостям новой жизни в Остфаре. Ребенок не контролировал себя в истинной форме, поддаваясь желаниям Луны. Каждая охота доставляла немалое удовольствие, выживание в лесу казалось лучшим, чего мог заслужить оборотень, однако всё подверглось краху, когда к совершеннолетию отец пропал из следа. Учуять его не представлялось возможным, будто в жизни этот силуэт никогда не появлялся. Раймерхт, обученный уже борьбе за себя своим топором и в более угрожающем образе, стал путешественником, желая найти своё место, найти хотя бы стаю. Попытки с кем-то сблизиться оканчивалось юношеским гневом, в котором под лапы попадался каждый ему неугодный. Такова была цена за силу...
Уже подросший оборотень перешел на северные земли, встретив наконец своей предназначение - сражаться против врагов за свое существование и земли, к чьим культурам и языкам приучился спустя несколько лет. Северное братство встретило нового воина не особо дружелюбно, что и неудивительно. Раймерхт научился обуздать свой звериный гнев, хоть и долго, хоть и не без ошибок, а сам охотился в лесу, поедая лишь мясо животных и попавшихся под руку путников. Страсть к человеческому мясу хоть и угасла, но насладиться горячей кровью - настоящее блаженство. Мужчина часто побеждал в бою за счет своей дикости и силы, отчего стало больше подозрений, что тот вовсе был нечестивым. Задумка о потомстве пришло не сразу, когда услышал, что старый воин искал для своей дочери достойного мужа. Это было трудно назвать любовью с первого взгляда, а плотским слиянием, когда по всем обычаям бравый воин взял в жены красавицу Мальтрих. Очередной бой мог быть последним для него во многих смыслах, а именно пробуждение звериной ярости в самый неподходящий момент...
Уже подросший оборотень перешел на северные земли, встретив наконец своей предназначение - сражаться против врагов за свое существование и земли, к чьим культурам и языкам приучился спустя несколько лет. Северное братство встретило нового воина не особо дружелюбно, что и неудивительно. Раймерхт научился обуздать свой звериный гнев, хоть и долго, хоть и не без ошибок, а сам охотился в лесу, поедая лишь мясо животных и попавшихся под руку путников. Страсть к человеческому мясу хоть и угасла, но насладиться горячей кровью - настоящее блаженство. Мужчина часто побеждал в бою за счет своей дикости и силы, отчего стало больше подозрений, что тот вовсе был нечестивым. Задумка о потомстве пришло не сразу, когда услышал, что старый воин искал для своей дочери достойного мужа. Это было трудно назвать любовью с первого взгляда, а плотским слиянием, когда по всем обычаям бравый воин взял в жены красавицу Мальтрих. Очередной бой мог быть последним для него во многих смыслах, а именно пробуждение звериной ярости в самый неподходящий момент...
Глава 1. Рождение… воина?
Семья Мальтрих всегда ставила приоритет на военные достижения. Она жила вблизи к границам Скральдсона – земель, где часто происходила битва меж ними и войсками Северного Братства, провинции Фиуранж. Тяжкое время переживала матушка еще не родившегося Хайнатира, чей муж направился с войском на защиту этих краёв. Она неделями ждала лучшего исхода – увы, этого не суждено было свершиться. Из столѝкой армии вернулись лишь десятки, а весть о пропавшем без вести муже достигла сразу до семьи. От сильного стресса беременная жена воина стала страдать от схваток раньше, чем положено было сроку. Через множество часов мучений матери на свет появилось безмолвное дитя, совершив первый и последний в жизни крик. Никто не понимал причины этого, старики считали то проклятием, то дурным знаком. Брат вдовы не видел в этом особо проблемы. Ребенка прозвали Хайнатиром, что значилось с йетламского «немое». Ни родители девы, ни женщина, ни её брат не имели надежд на будущее борца с «проклятыми землями», кроме старика, который так и хотел продолжить род воина, считая даже судьбу павшего в бою великим достижением. Детство в Северном братстве – всегда значило подготовкой к худшим исходам, включая и становления быстрыми уверенными шажками самостоятельной личностью. Так и есть, они были со стороны дяди и деда в плане нравоучении, будучи слепы в представлении немой боевой единицы. Мать не особо занималась воспитанием, работая в разделке кожи да принося кое-какие монеты и малую провизию в качестве хабара в дом, не желая брать ответственность за больное и хилое дитя. Бабушка постепенно обучала понимать йетламский и показывала своеобразными действиями обозначения. В попытках пробудить интерес к военному делу, трехлетнего мальчика заставляли держать в руке деревянный меч, который, честно говоря, не нравился. Уже с раннего возраста к нему относились более-менее строго, из-за чего Хайнатир рос весьма сдержанным в эмоциях и терпеливым ребенком, что уже могло давить на маленькое детское сознание. А может быть, это правильно?С 5ти лет мальца начинали обучать стойкам и даже сделали первое чучело для драки. Подобные «подарки» не вызывали никакого восторга, а лишь примитивное непонимание: «Бить? Его? Почему?». Обучение с бабушкой медленно продвигалось: Хайнатир то отвлекался, то забывал значения совсем простых слов – за это порою получал «по шапке». Мать стал видеть реже, особенно ночью, сильно по ней скучал и во сне тихо плакал от тоски, ибо материнского тепла, как любому маленькому ребенку, особо не хватало. В одну ночь в деревне произошла буря, из-за которой часть крыши из соломы попросту слетела. Благо, денег и скромного продовольствия хватило, чтобы заделать, но материалов становилось всё меньше и меньше, что означало одно – мужчины скоро пойдут на войну. К 7ми годам с Хайном стали серьезно тренироваться и готовить худое тело ко внешним изменениям. Обучение языку на сей раз удавалось понемногу проще, чем раньше. А другого выбора у мелкого северянина попросту не было: терпел в свою сторону насмешки и бормотание старого поколения, что из него разве что подаван выйдет. В один день, домой вернулась мать с новым мужчиной. Сколько спору устроили той родные, а мальчик наблюдал за тем, не зная, что и сказать, точнее, не мог физически.- У меня от него под сердцем дитя. Вы не можете меня выгнать! Рожу здорового воина вам, даже получше этого немого слабака, еще и «спасибо» скажете!
Хайн сильно расстроился, услышав такие слова. Его… его обозвали, грубо говоря, бесполезным! С этого момента он старался никак не обращать внимания на родную мать. Родственники с некой радостью стали ждать нового приемника, а пока «отыгрывались» на первом ребенке, изнуряя того и тренировками, и обучением языка жестов. Мальчик понимал причину к себе такой строгости, но продолжал терпеть. Новый муж относился к нему с некой жестокостью, порою давая подзатыльник даже без причины и обзывая «слабаком». А ведь другие ремесла для мужчины никак не воспринимались у Дельвезурров, считая женской только заботой. Пока другие детишки на улице уже дрались на деревянных мечах и топориках, тот лишь наблюдал, как и случилось спустя год, когда из его дома раздавались женские крики. Рядом сидел дед и бормотал под нос, что уж придется обучать еще одного. Так вскоре и родился мальчик с именем Айхтар. Детская ревность и ненависть скопились в груди восьмилетнего дитя, как и нелюбовь к крику новорожденного. Терпение могло скоро лопнуть.
Глава 2. Он не хотел…
Места в доме становилось меньше. Хайн стал чаще проводить время на улице, не желая слышать и видеть заботу родных в сторону братца. Это настолько задело, что ребенок даже не знал, куда себя девать: ни соседские дети не хотели с ним играть, то взрослые к нему относились, как к нежеланному. Однако это не означало, что тренировок больше не будет, а наоборот, стало куда труднее, что тот валился к концу с ног. Ему не нравилась такая жизнь, ему не нравились такие родственники. Он их ненавидел всей душой, желая скорее повзрослеть и покинуть родной дом, но лишь не на войну, как хотели бы те. В 10тилетнем возрасте его оставили приглядывать за братом, пока тот спал, а жители домишка отправились на праздник соседей – рождение двойни, а старик с дядей пошли на сборы одного дворянина, что собирал вновь мужчин на налет ближайшей деревушки в землях Скральдсона. Лишь отец Айхтара на охоту отправился. Хайнатир никак не желал контактировать с источником его угнетения, а получать тумака за вред ребенку очень не хотелось. Весь вечер после недолгого сна он кричал и плакал. Мальчик не знал, что делать, голова сильно раскалывалась от ноющей боли и весьма громких звуков. Если выйдет на улицу, то его могут заметить родственники и без разборы отругать, ибо что мог сказать немое дитя? Верно, ничего!Почему с ним так жестоко поступают? Потому, что немой? Потому, что слабый? Потому, что не быстро учится? Тогда какая причина? Лишь одна? Или всё вместе?! Все негативные мысли прервались очередными криками брата. Детская ревность превратилась в лютую ненависть, оскверняя рассудок.
Не желая больше терпеть, Хайнатир со злости младенца начал поить чем-то из первого попавшегося бутыля, дабы тот поскорее успокоился от сытого желудка. Он до последнего думал, что держал воду, но в итоге по запаху это оказался самогон, который так часто любил пить отчим вечерами. Глаза напитались сильным страхом перед будущим. Что ему скажут родные? Что с ним сделают? Может, всё обойдется и с дитем ничего не станется? Увы, всё оказалось гораздо уже – Айхтар побледнел и начал задыхаться, началась интоксикация. В голову паникующего мальчика ничего не пришло, как убежать с места «преступления», забоявшись последствий. Его ноги понесли в сторону редких лесов. Хайн не думал, что такое случится! Он несся со всех сил без дубленки, по мокрому снегу, под порывом дикого холодного ветра. Ему скорее хотелось оказаться в новом месте, в новом мире, где никто не накажет, никто не побьет, никто не будет считать бесполезным слабаком. Не зная, как долго бежал, что-то зацепилось за ногу – и мальчик упал на землю, впервые вздрогнув от дикого мороза. Хайн поднялся, потирая свои красные длани друг о друга и, оглядевшись, понял, что далеко забрел в лес. Достаточно глубоко… Тусклое от туч солнце давно зашло за горизонт, поглощая часть мира во тьму. Мальчику стало страшно. Как ему отсюда выбраться? Может вернуться обратно и признаться? Признаться, что отравил младшего брата. А может и вовсе убил? Раньше ему читали сказки, в которых всегда был мотив: убей или будь убит. Мысли сильнее помрачали детский разум, пока тот не услышал волчий вой вдалеке. Испуганный малец начал быстро идти в неизвестном для себя направлении. Заприметив очень тускло небольшую пещерку, Хайнатир полез туда, ибо больше вариантов не было, а встретиться с хищниками – себе дороже. Потирая свое холодное тело и закрыв глаза, старался прислушиваться, а сам видел перед собой побледневшего младенца. По щекам начали катиться слезы, ему было страшно, холодно и одиноко. Он не хотел такого делать… Он не хотел.
Глава 3. Боец и горшки
Голос раздался перед дитём. Открыв веки, он вяло взглянул на мужчину средних веков: его волосы и борода были покрыты легким подтаявшим снежком, тело было обвито теплыми кожухами и ремнями. Черты лица и светлый оттенок прядей давали понять, что этот человек не коренной северянин. Голубые глаза с удивлением глядели на Хайна, спросив:
- Ты чего тут забыл?! Ледяной весь. Ох, Флоренд, да ты весь холодный! Родичи потеряли?..
Мальчик бы что-то сказал, но приоткрыв синие губы, от него раздался лишь морозный вздох, а сам трясся от холода. Покачав головой, путник взял мальчишку на руки и понес в неизведанном направлении. Внутри всё словно покрылось ледяной коркой. Страх давно спрятался в его сердце, в голове витало лишь желание согреться. Вскоре они зашли в небольшой домик, который был у краю неизвестной для Хайнатира деревеньки, но той же провинции. Внутри начало веять приятным теплом, мальчик заметнее задрожал. Мужчина посадил ребенка возле печи, кинул пару дров и с помощью огнива разжег топливо. Дрожащие руки потянулись к огню, ощущая горячий поток воздуха. Разогрев еду и подав дитю, хозяин присел и рассматривал его с ног до головы и вновь старался завести с ним диалог:
- Как ты там очутился? Заблудился, что ли, в лесу?
Однако ответа не последовало. Ребенок жадно опустошил миску с похлебкой и облегченно вздохнул, опустив взгляд в пол. Каким чудом он выжил? Неужели над ним сам Флоренд решил поиздеваться? Но, с другой стороны, всё же была благодарность за спасение перед незнакомцем.
- Ау-у! Неужели язык отмерз? Малец, я же с тобой разговариваю!
В один момент дверь кто-то открыл и в весьма бедную халупку зашел подросток лет 14-15ти, одетый также в теплые одежды. Голубые глазенки уставились на нового «гостя» и с недопониманием посмотрел на мужчину:
- Отец, кого ты приволок? Я отошел на пару часов рыбу ловить!
- В лесу нашел, когда на лис снежных охотился. Молчит мальчишка, ни звука даже, - спокойно ответил тот и поднялся с лежанки, потрепав макушку пришедшего в себя Хайна. – И как наловил?
- Сойдет для супа. Что ж, готовка на мне, получается?
- Давай. Ты за ним пригляди, а я поспрашиваю местных. Вдруг кто-то ребенка терял.
С этими словами охотник покинул жилище. Паренек подошел к мальчику, присел рядом и старался разговориться, но тот по понятным причинам молчал, глядя на чужого слегка опечаленно, тая в душе тяжелый грех. Пока Хайн не показал жестами кое-как, что не может разговаривать, собеседник не умолк. На его лице появилось удивление.
- Ну и ну. А что ты забыл в лесу? Там волки водятся и прочье недружелюбное зверьё, загрызли бы!
Ребенок не знал, как свою историю «показать», поэтому попросту решил пожать плечами. Конечно, ему не особо поверили. Пока глядел на подростка, его взор замечал весьма интересные детали: на полках стояли горшочки разной высоты и ширины, некоторые из них были разрисованы интересными орнаментами, цветами и просто продуманными на ходу узорами. Он раньше подобного не видел – это не осталось незаметным.
- М? Заинтересовало? – спросил юноша и поднялся с места, взяв в руки небольшой глиняный кувшинчик, который так и красовался своими цветами из белых и красных красок. Хайну протянули его и тот просто разглядывал. – Как ты заметил, мы не местные. Приехали сюда недавно, чтобы своё искусство продавать, как и кожухи шьем. М-м… Красиво, правда?
Мальчик слабо кивнул в ответ, не сводя очей с красоты. В родном доме хоть и была посуда, но никак не расписана, только деревянная. Это помогло отвлечься от тяжести на сердце из-за крайне плохого поступка. Всё было тихо, и тут домой вернулся тот самый мужчина, снимая с себя капюшон и повязку на пол лица.
- В деревне никто детей не терял. Видимо, из другой побежал, - он заприметил горшочек в руках Хайна и хмыкнул: - А ему понравилось твое творчество.
- Отец, как оказалось, он совсем немой.
- Да ну…
- Он мне кое-как ответил жестами. Тихий совсем. Ни имени, ни где живет.
- Тогда уж будем искать поселение, где его родители, в таком случае. А точнее, сам поищу.
Мальчик услышал разговор и, согревшись кое-как от горящей печи, поднялся да головой покачал. Уж не хотел он вновь видеть родных после того случая, внутри всё сжалось от страха. Вскоре уже был договор на том, что малец, пока что, заночует в доме, а тем временем поищут его родителей – такое решение ребенку совсем не понравилось, отчего тот пытался жестами показать, что родных в этом мире больше нет. Хайнатиру пришлось солгать, не желая возвращаться обратно и быть наказанным. Неместные поверили, ибо не будет же им ребенок лгать, ведь так? А вдруг он действительно воришка, который обманывает других людей и забирает их ценные вещички? Приходилось лишь гадать. Мужчину, как оказалось, звали Гинцо, а сына его – Эфисто, сами были родом из Флорэвенделя, занимались шитьем теплых одежд и глиняной лепкой, а также их разукрашиванием. Хайн часто наблюдал за их работой, порою даже пытался рисовать на неудавшихся экземпляров утвари. И ему это нравилось даже сильнее, чем тяжкие тренировки и попытки родственников сделать из него бравого воина. Если уж Гинцо относился к дитю дружелюбно с долей заботы, то у Эфисто были подозрения, что малец что-то скрывал. Кормить еще один голодный рот приходилось не особо сладко, если смотреть на условия жизни и спрос на товары, который, честно говоря, был не совсем хорошим. Однако флорцы не теряли возможность продавать шкуры добытых зверей и мясо, тем самым получая что-то взамен и ближайшем большом городке. Хайн потихоньку начинал рисовать и даже сдружился сильнее с Эфисто, а те стали его лучше понимать через общие продуманные жесты. Может быть, всё не так плохо?
Глава 4. Общие стремления
О ложной сиротской жизни все почти забыли. В течении следующих трёх лет жизни Хайнатир мучался с кошмарами о том дне, который съедал его разум заживо. Но всему рано или поздно приходит конец, как и старой жизни. Он наконец познал, каково быть кому-то ценным как личность, не смотря на свою слабость и немоту. Знания йетламского и языка жестов знатно закрепились в его разуме, а Гинцо и Эфисто настолько к нему привыкли, что человеческая привязанность не позволяла им расставаться с ребенком просто так. Как оказалось, оба были морфитами, которые жили довольно долго, чем обычные люди. Ему рассказали, что они такие же, как другие существа, но не все воспринимают их на что-то нормальное, поэтому некоторые земли им попросту или недоступны, или приходится хитрить. Помимо помощи в доме, Хайн учился рисовать и подготавливать кожу и шкуры зверей для шитья. Хоть и долго, но тот делал даже увлеченно, нежели боевые стойки. Иногда его тело болело от непривычки, что долго не напрягалось, поэтому порою сам занимался, когда было время. Продажа за такой промежуток постепенно уменьшалась и уменьшалась, поэтому трое медленно подготавливались покинуть Северное братство как можно скорее. Гинцо начал постепенно обучать Хайнатира пониманию амани, сравнивая с йетламскими словечками. Разум Хайна не особо быстро воспринимал новую информацию, но кое-как получалось запоминать несколько словечек. В последние вечера оба долго обсуждали, куда отправиться дальше…- Нам в Треливе нет смысла оставаться. В южных землях были, в Дартаде нас прирежут, в Остфаре уже были, а здесь даже летом холодно! - возмущался Эфисто во время беседы.
- Тогда вернемся во Флорес?
- Да, можно. Как раз Хайн взглянет на новые земли. Ты видел, как уже рисует неплохо.
- Ага, согласен. Еще немного – и будет тебе новый помощник с руками не хуже твоих. Вернемся к теме: куда именно поедем?
- Флорэвендель… Нет, не повезло нам там… Тогда Мер-Васс и Хобсбург еще можно… Или в Хакмарри.
- Нет, только не последнее.
- Неужели боишься?
- Там опаснее, чем здесь. Мне рассказывали, какие там чертоги происходят. Один мой знакомый там жил раньше, вот только уехал оттуда. Колдуны, горцы и всякая хрень творится. Ты еще тогда мелким был.
Эфисто смирительно вздохнул и решил оставить выбор за отцом. Хайнатир наблюдал, слушал и понимал, что сам бы хотел посмотреть на новый мир иначе. Возможно, новые познания в чем-то и сгодятся. С таким раскладом событий трое через пару дней сборки вещей отправились на своих конях сначала в Криг, затем в Остфар, а после на корабле отправились во Флорэвендель. Во время странствий Хайн познавал что-то новое для себя и видел за пределами родной долины разные культуры и народности, с которыми раньше никогда не имел дела. Путь на корабле пробудил его второй страх: глядя в глубину, ему казалось, что под водой помимо рыб кто-то еще жил…
Оказавшись ногами на землях иного материка, Хайн ощутил на своей коже лучи теплого солнца впервые. Подобное вызывало сильное расслабление и сонливость, а морфитам было только, на радость, оказаться в родном краю. Они распродали свои товары на портовом рынке и направились к границам Флорэвенделя через Брегдеф, ибо целью был именно Хобсбург. Не зря называли это место рождением большинства разбойников, мастеров по дереву и торговцев. Оказавшись в восточном регионе, связи Гинцо позволили пока поработать на одного торговца, продающего дерево, а сами прикупили глины для лепки посуды. Больше было перекупщиков, чем честных людей, поэтому продавать приходилось даже дорого. Эфисто с Хайном занимались изготовлением глиняной утвари и его разукрашиванием. Северянин всё же научился рисовать лепестки цветов и ровные узоры, отчего даже радовался. Он был рад, что его жизнь больше не была связана с войнами. Не хотел становится воином. Как-то раз, будучи уже 15тилетним подростком, заприметил у одного из покупателей серьгу на ухе. Хайн захотел такое же, отчего пару раз жестами намекал на подобное Эфисту, которого считал давно старшим братом. Тот согласился и за небольшую плату подарил немому стальное колечко, но как проколоть ухо? Разве что кинжалом. Хайнатир немного боялся сначала боли, после вскоре смог успокоиться – процесс прокалывания начался. Тому хотелось кричать, однако смог выдавать шипение вместо каких-либо гласных звуков. В итоге, обоим удалось пережить, а на ухе уже был пирсинг. Порою трое переезжали из деревеньки в деревеньку, продавая свои услуги и товары. Порвалась одежда? Заштопаем. Кожух испачкался? Постираем! Деревянная посуда отсырела? Вот, пожалуйста, глиняная красивая посудина! Душа стремилась к музыке, а состругать флейту лень? Купите сопёлку!
Так продолжалось… не особо долго.
Глава 5. Подарок
Заработав небольшую весьма прибыль за недолгие сроки, троица перебралась в западный регион Хобсбурга - Сиккерхед. Там же всё было чуть иначе: множество конкуренции, разбойничества. На фоне этого Гинцо и Эфисто попробовали не терять хватки и как можно быстрее следовать по лестнице продажи. Хайнатир помогал им и порою приглядывался к каждому купцу, пытаясь и для себя, и для своих друзей что-то найти. Правда, проблемой было для общения – немота и непонимание хобсбурского вовсе, который часто слышал. Когда морфиты и он поселились недалеко от рынка в небольшом ветхом домишке, а рядом же и представляли свои услуги. Хайнатир дальше продолжал обучаться пониманию всеобщего языка и через жесты «общаться». О них начинали идти слухи, приходить местные и покупать то, на что падет зоркий глаз. Навыки северянина значительно возросли, но в один момент пришлось вспомнить о тренировках – недавно на их прилавок наткнулась небольшая шайка бандитов, которая по своим манерам грабили подобных торговцев, как они. Благо, Гинцо знал язык владения мечем, а Хайну пришлось вспомнить стойки. Увы, их оставили с серьезными тумаками, а с бандитами разобрались местное лесничье. Часть продукции и немного денег были украдены. Шестнадцатилетний юноша решил вернуть ненавистные тренировки, но уже ради защиты своих близких. Порою он звал на помощь Гинцо, который и так был подавлен после недавнего грабежа. Сначала всё было лишь на кулаках.- Хайн, раз уж ты решил драться, то лучше не забрасывать, иначе ослабнешь, а возвращаться к былому – трудно. Хм… Тебе бы с патлами разобраться этими. Может помочь?
Хайнатир никогда не следил за своими волосами, а ведь порою заставляли хотя бы мыться, чтоб не вонял за несколько метров. Парень согласился. Найдя цирюльника в городе Нортэ, его голову привели в порядок, сделав весьма банальную прическу: залысины по бокам, а сверху пряди волос, замотанные сзади в хвостик. Такое понравилось юному северянину, что было заметно по его легкой улыбке. Тренировки и любимое занятие имели меж собой договоренность во времени. Вскоре паренек находил время и для обработки кожи, но ему не давали шить из-за больших грубых пальцев. Конечно, Хайн расстроен от постоянных отказов, при этом не перечил, терпел. Так прошел еще год…
Когда торговля стала идти чередом, а лепка глиняных горшков превращалась в рутину для подросшего в теле юноши, а Гинцо и Эфисто занимались переборкой нового товара и приведения своей маленькой мастерской в порядок, тот направился в корчму. Нет, он раньше пребывал в таких местечках во время странствий, просто порою обожал подобную живую атмосферу, а порою в тайне от морфитов выпивал кружку светлого пенного и закусывал зеленью и мясом, чтоб так не воняло изо рта. На лице проявилась заметная темная щетина, тело постепенно крепчало за счет образа жизни и поедания мяса, набрав небольшой вес - растет парнишка.
- Как всегда? – спрашивал корчмарь, забирая серебряник с руки Хайнатира. Тому приходилось лишь кивать. Оба неплохо успели меж собой поладить, а некоторые местные знали о немом северянине, который всегда заказывал одно и то же: светлое пиво и свиные ребрышки в ягодном маринаде. Всё стало таким привычным за краткое время…
Спокойно поедая свой обед, в заведение зашли слабо знакомые для Хайна три лика, но не мог понять, где же их видел раньше… И лишь когда те зыркнули на того, он кое-как припомнился и стал чуть быстрее пить и есть. Это были те самые бандиты.
- Уже уходишь? – спросил корчмарь и взглянул на подошедших к стойке людей. Те начали на хобсбурском что-то расспрашивать мужика. Не поднимая на людей взгляд, Хайк доел ребра и быстро направился к выходу. Страх? Скорее не за себя, а за вероятность события, который мог бы скоро произойти. Очередной грабеж? Возможно. Ноги неслись, как могли, а в голове проявился тот момент из детства. Почему сейчас? Почему спустя долгое время? Он только недавно избавился от этих проклятых кошмаров. Дойдя до дома, Хайнатир с облегченным вздохом увидел морфитов, которые разлаживали товар на прилавок. Гинцо заметил трепетное состояние человека и подозвал к себе.
- Хайн, ты чего? Ты будто огромного зверя повидал.
Касания мужчины к его плечу успокоили северянина, но на душе оставалась тревога. Тот ухмыльнулся и предложил вновь потренироваться, ибо имел для юноши подарок, как ни как, скоро исполнялось 18 лет. Вместе с Гинцо брюнет направился в лесок, где тренировка часто происходила. За спиной морфита двумя крепежами держался топор, да весьма необычный – боевой, что аж затруднялась походка слегонца.
- На кулаках почти каждый мастак, а ты попробуй с оружием, - сказал он, пребывая на место, снял топор и протянул слегка дрожащей от тяжести рукой Хайнатиру. – Тебе это орудие подходит больше, чем кинжалы и луки. Возьми.
Стальное оружие было по-своему интересным и даже красивым на вид, имея вырезные хобсбурские узоры – явно покупка обошлась не дешево. Но какой ценой? Сейчас в мыслях Хайна было одно: «За какие заслуги?». Парень взял в руку и чуть не присел от веса. Да как таким орудием махаться?! Северянин с недоумением взглянул на Гинцо, а тот лишь слегка посмеялся и похлопал по плечу.
- Значит, не настолько сильный, хе-хе… Но я тебе советую с ним дальше тренироваться. Рано или поздно это грозное оружие пригодится. Северяне – серьезные люди довольно, и всегда пользовались чаще топорами, молотами и щитами, нежели мечами. Сына я б также обучал, как и тебя, но матушка его… была против, такова сила обещаний. Да и ради мечты Эфисто пришлось забыть о своей прошлой работе. Чего только родители не сделают, чтобы ребенок их был счастлив? Запомни, клятвы никогда нельзя нарушать, о них говорят знаешь как? «Клятвы дороже денег!» - с чем-то я и согласен. Надеюсь, ты такого же мнения.
Хайн улыбнулся. Это был… интересный подарок, хоть и не такой, какой себе в голове представлял, но не это заставило пробудиться крайне теплым эмоциям, а именно слова Гинцо. Настолько приятные, настолько греющие сердцу чувства, которые никогда раньше не испытывал. Теперь картина реальности двух морфитов стала более яркой и четкой. В его мыслях пробудилось желание стать для кого-то человеком, который бы сопровождал путь к каким-либо стремлениям, защищая и доказывая верность до конца жизни. От раздумий Хайна пробудил легкий хлопок по плечу, заставив духовно настроиться к занятию. Тренировка с новым оружием оказалась не особо эффективной, но привычка к весу в своих руках начинала потихоньку вырабатываться. После недолгих сражений, оба направились домой. Кто думал, что она окажется последней…
Чей-то крик от дома троицы заставили сильнее ускориться. «Бандиты!» - снова раздалось в мыслях Хайна, которые вскоре подтвердились, услышав и другие голоса. Приблизившись к деревне, они заметили знакомые лица, среди которых был один неизвестный. Эфисто лежал избитый и раненным до крови плечом, кричал, что они могут забрать всё, что угодно. Увидев двоих подошедших, один из разбойников ухмыльнулся и сжал в руке крепко меч, чем-то напоминающий саблю. Он что-то сказал на хобсбурском, что было непонятно для разозленного Хайнатира. Парень достал недавно подаренный топор и держал двумя руками. Прибежав на крики пару сельчан, один из них побежал обратно, созывая подмоги. Началась бойня насмерть.
Северянин помчался спасать «брата». К нему приблизился незнакомец. Удар ногой по животу, отскок, взмах топора, толчок, рана в руку, боль, ярость, удар по всей груди – незнакомец упал, но мертв ли? Он обернулся, Гинцо окружили трое, один отсоединился и помчался на Хайнатира с мечом в руке. Уворот, пинок, взмах топора, блокирование, снова боль, уже в бедре, снова взмах, клинок прошелся по его лицу. Упав на спину, юноша ожидал последнего смертельного удара, но тут же услышал крик морфита, а именно Эфисто – крик вонзил вместе с кинжалом спину согнувшегося негодяя, который был готов убить павшего. Несколько ударов заставили упасть замертво. Дрожащий от шока парень помог подняться. На подмогу наконец прибыло парку крепких хобсбурских мужиков, а драка другая была в самом разгаре – Гинцо, проливая пот, защищался своим одноручником как мог, при этом не без колотых ран. Как долго так сможет прожить. Вместе со взмахом меча разбойник нанес весьма глубокую и тяжкую рану в живот. Заприметив превышение численности врагов, двое стоящих собрались убежать, однако в спину одного из них всадился кинутый топор Хайна. Впервые он убил человека, и об этом не жалел. Но… Какой ценой? Много пролитой пролито вблизи избы и на прилавке. Подняв топор и держа в окровавленной руке, он подошел к люду, что собрался вокруг двух морфитов… В голове лишь раздалась мысль: «Слабак!».
Позвали лекаря. Хайн и Эфисто сидели на скамье уже перевязанными в районе колотых ранений, дали по настою целостела и мази из «пастушьего посоха». Подавленные, крайне уставшие и побитые… Они лишь ждали весть про Гинцо, ибо тот намного серьезнее пострадал. Выйдя из домика, лекарь известил далеко не хорошую новость.
Хайнатир закрыл глаза и опустил голову. Всё внутри перевернулось с ног на голову… Он что-то упустил, не пришел вовремя, поддался боли и ослаб во время боя. Этого не должно было случиться…
Глава 6. Ритуал
Последнее прощание с усопшим кончилось одним - тело Гинцо превратилось в пепел. Сильнее всего страдал юный морфит, который до сих пор не верил, что умер последний родный человек. Оба долго приходили в себя, но отвлекался от гневных мыслей по-своему: Эфисто рисовал, а Хайнатир вымещал ярость и ненависть к себе через удары топором, нанося то по дереву, то разрезая воздух. И так прошел месяц. Они думали: как поступить теперь? Стоит ли оставаться в этом месте вообще? Собравшись в один мрачный вечер, оба приняли решение – продолжить дело, но уже в другом месте, не в Хобсбурге.- Отец бы не хотел, чтоб мы пропали в этой жизни после его смерти. Переехать… но куда? Я б лично в Хакмарри поехал, взглянул, как там живут.
Хайн отрицательно покачал головой и нахмурился. Он прекрасно помнил слова Гинцо – в эти грязные земли ни ногой!
- Та почему? Если там дикие земли, то искусство там никак не развито, а значит, там нет красивой… утвари? Нет кожевников? Нет, я думаю, там кожевники есть… Там больше вояк. Мы могли бы им продавать.
Парень рыкнул в знак категорического несогласия с мнением морфита. Такой «жест» приелся еще в детстве. Меж двумя произошел весьма неприятный конфликт, который говорил лишь один, а другой, как истукан, твердил о своей неизменчивости ответа своим грозным видом и покачиванием головой. Эфисто перешел на злость, негодование и даже обиду. Слишком много шуму… Снова. Хайн бы долго терпел, но не в этом конфликте. Удар кулаком по лицу парнишки и успокоило обоих, и привело северянина в чувства. Он не хотел бить, что было видно по слегка перепуганному лицу. Что он наделал? Часть заботы о последнем друге проявилось и помогло поднять с пола после такого внушающего оплеуха. Однако Эфисто разозлился и напал на него с кулаками и порывами негативных эмоций. Хайнатир не хотел его бить, поэтому часто блокировал удары своими крепкими руками. Он осознал, насколько блондин беспомощен, но такой самонадеянный, что сможет в одиночку отправиться в опасные земли из-за… любопытства! Из-за желания получить новые ощущения! Эфисто уже утомленный опустил руки и знатно выдохся, будучи совсем подавленным. Его лицо выражало печаль, а щека, по которой был недавно удар, уже опухла.
- Хайн, пожалуйста… Хотя бы узнать, что там… Не будь как отец, прошу. Ты… Ты разве не желал увидеть что-то неизведанное… для себя? Я… Я просто хочу радовать людей своим искусством и глиной. Пожалуйста… Ты ведь… такой же, как и я, да? Тем более, стал сильнее. Хайн, прошу…
Брюнету через мольбы того пришлось согласиться. Видел, насколько слаб, да и сам далеко не силен. Гинцо был бы последним близким его защитником, если на их голову не попался десятилетний немой мальчишка. Вспомнив слова Гинцо, это и сподвигло больше не сопротивляться желанию его сына. Раз уж так, то будет защищать морфита, чего бы не стоило.
Оба начали собирать вещи и через пару дней покинули дом с остатками денег и вещей. Взяв коня, направились по подсказкам местных жителей и некоторых путников, как и предупреждения о настигающих по пути опасностях, в сторону хакмаррских границ. Видя новые красоты рощ, рек, озер и высоких холмов восполняли души обоих парней, как и не особо хорошие моменты: в некоторых частях тракта встречались обстрелянные повозки, окровавленные трупы бедолаг и деревья с повешенными. Радужное приветствие, согласитесь… Подобное вызывало не особо приятные памяти воспоминания. Остановившись в первой попавшейся деревне, Эфисто начал расспрашивать местных в корчме, а Хайнатир осматривался и ходил позади морфита как личный охранник, будучи на пару десятков сантиметров выше ростом, отчего создавалось подобное впечатление.
- Зря сюда прибыли, молодцы, - сказала одна старушка в корчме. – В Хакмарри живут существа и похуже разбойников. Будьте уж бдительны или направляйтесь обратно к себе домой – тогда точно не помрете раньше времени.
Северянин бы точно последовал словам бабки, если б не стремления Эфисто. Что их тут вообще ждет? Перекусив и заночевав одну ночку, оба снова направились в Северную часть Хакмарри, чтобы там и начать продавать оставшиеся горшки – хотя бы на такие гроши где-нибудь прожить и начать торговлю. Один раз даже повезло избежать разбойников, которые остановили одну повозку. Зная, что вряд ли помогут, ускорились и миновали проблему стороной. Вечерело… Наступали осенние холода, а до ближайшей деревни еще далековато. Свернув в лесок, ребята наткнулись на небольшой заброшенный лагерь, где недавно пылал огонь из костра, сторожить коня с вещами решили иначе: сначала часть ночи следит Эфисто, а затем до утра Хайнатир. Так и поступили. Северянин пытался уснуть, но голова уж сильно гудела от боли, да холодновато было, труднее расслабиться при потушенном огне. Тишина… Морфит вскоре сам уснул, будучи крайне уставшим в дороге, поэтому пришлось тому его сменить. Он облокотился об дерево и начал прислушиваться. Вскрики ночных птиц, колыхание листьев от ветерка, хруст веток… Вот последнее заставило встрепенуться и схватиться за топор, снимая со спины. Взор был направлен в сторону звука, а луна всё же слабо освещала окружность. Раздался волчий… вой? Из-за него пробудился Эфисто и разжег факел, оглядываясь по сторонам.
С сопровождением рыка на путников напал весьма крупный волк, достигающий почти 4х метров. Страх пробудился в глазах обоих: почему он так огромен?! Хайн боялся умереть, но жизнь последнего близкого существа была и так на волоске, поэтому за него страха потерять куда больше. Сжав дрожащей рукой орудие, он жестом указал Эфисто бежать.
- Нет, я… я не могу тебя бросить!
Северянину было плевать, чего там морфит не хотел. Повторив вновь жест, другой рукой замахнулся для удара, но реакция зверя оказалось куда быстрее, нанеся серьезную рану по всей груди. Последнее, что услышал Хайн перед потерей сознания, крик «брата», который постепенно отдалялся. Неужели, смерть? Эфисто, наверное, точно поймали и уже съели. Видимо, надо было самому бежать, но спасся бы так? Нет, точно нет…
Однако, смерть его настигнет позже. Гораздо позже. Его слух через толстую пелену сознания уловил голоса… людей? Неужели, выжил? Язык был непонятным и весьма ритмичным, будто песня, которая напевалась несколько голосами. Песня была схожим с чтением заклинания, схожее с проклятием, вокруг раздавались и волчьи вои. Внутри всё начинало гореть, что обжигало и глубокую рану. Она начинала постепенно исчезать, но вместе с этим приходила и новая боль, как и порыв звериной ярости. Ему в зубы всунули свежее мясо, с которого так и сочилась кровь. Каждый сантиметр тела словно выворачивался наизнанку, кожа покрывалось шерстью, кости смещались, ломались, но при этом удлинялись, крепчали, мышцы разрывались, перестраивались и увеличивались в объемах. Чувства вскипали, а глаза открылись кровавой гневной пеленой. Как долго это происходило – Хайн не знал. Он испытывал голод… дикий голод. Ничего не видел перед собой, уши чуть ли гноились от шума и голосов, среди которых были мычания, шепоты, сердцебиения. Вокруг всё пропиталось запахом псины. И тут же учуял запах свежей крови, сладкий, манящий, дурманящий разум. Рычание раздалось из его уст, нечеловеческий, но для него это не было поводом для шока. Он. Хотел. Есть. Сорвавшись в сторону приятного нутру запаха, тут же схватился острыми зубами за плоть, начав разрывать на части и поглощать, почти не разжевывая. Мычания от жертвы вскоре затихли, сердце бедной жертвы перестало стучать. А тот продолжал есть и есть, пока голод не притих. Услышав вновь непонятный для себя язык, Хайн словно пробудился в ином свете, ощущая привкус крови на своих устах, а взгляд уставился на остатки почти съеденного Эфисто. И тут же вновь проснулась ярость. Его заставили это сделать? Во что превратили? Почему?! Он был готов сорваться и на других в желании утолить звериный голод, но несколько обращенных в свои звериные формы тут же повалили, заставив вновь погрузиться в сон от сильных ударов.
Глава 7. Безмолвный волк
Спустя несколько часов он вновь очнулся. Несколько людей столпились вокруг его, глядя на нового обитателя. С перепугом Хайн пытался подняться и вырваться, напасть или даже убежать, но того крепко связали и напоили настоем, что всё тело было под волной слабости. Вспомнив лишь пару фрагментов, что произошли ночью, всё стало на свои места. Он сначала не сразу понял, что тогда его тело было... не человеческим.
- Я немного разочарован, ты не смог сдержать свой голодный позыв… – раздался грубый глубокий голос справа от крайне шокированного Хайнатира. В его глазах затмилась пустота. Он убил последнего, кого так ценил, как собственного старшего брата. Сердце разрывалось от душевной боли. Хайн поднял голову. Перед ним стоял двухметровый мужчина, который выглядел крайне неухожено, но при этом внушающее сильным в кожаных одеждах. На его бородатом волосатом лице был виден грозный, но при этом высокомерный взгляд, а уста договорили:
- …но это исправимо. Имя?
Северянин молчал, а подавленный слегка взгляд осмотрел окружающий их: множество людей выглядели подобно дикарям, которые давно не мылись и пропитались животными железами с ног до головы. Большинство из них носили тканевые и кожаные одежды, но среди них стояли пару сородичей, совсем полуголые в образе хакмаррских шаманов, на шее каждого были надеты то клыки, то когти на веревочках. Обличия большинство были хакмаррского происхождения, некоторые были и вовсе из других земель. Каждый глядел на новичка по-разному, но с каждой секундой любой взгляд, каким бы не был, превращался в легкое возмущение, сопровождаясь недовольными рычаниями. Их окружала скромная деревушка под горой, все окружали Хайнатира, высокого мужчину и плоскую каменную поверхность, на которой были ритуальные принадлежности: зубы, клыки, мисочка с кровью, кинжал и затхлые куски мяса. Явно, в ту ночь он съел морфита вместе с костями.
- Отвечай, щенок! – не сдержавшись, мужчина ударил Хайна по челюсти, схватив за воротник одежды от нетерпения. Тот неприметно для себя оскалился, подобно хищнику. – Имя?! Не без причины тебя из того света вытащил, сопляк!
Парень бы начал жестикулировать, если б не связанные руки. Не получив ответа, вожак ухмыльнулся.
- Немой, значит… Гхе… Запомни: я здесь главный. Тронешь меня или ранишь здесь моих – сдохнешь. Сбежишь – мы тебя найдем, и ты сдохнешь. Будешь воровать и устраивать беспредел – сдохнешь. Ослушаешься моих приказов или шаманских – кинем в пещеру, без еды останешься. Ясно, щенок?
Внутри Хайна за счет настоя было лишь горе с желанием того ударить, но ощущение некого давления не позволяло этого сделать, что-то внутри сковывало, чувствуя странную слабость. Вскоре отвязали того и подняли на обе ноги. Он слабо кивнул в ответ и его схватили за руку и подняли вверх.
- У нас появился новый воин, что ценой своей жизни в благодарность за спасение поможет нам одолеть более опасного врага на наших землях! Покажите ему жизнь в волчьих шкурах и уставы наших шаманов исполняйте!
С этого дня Хайнатир стал подобно рабу в поселении ликантропов – об этом узнал не сразу. Он часто наблюдал за их жизнью, при этом, понимающие всеобщий, приказывали ему исполнять весьма грязную работенку как убирать за оборотнями объедки, которыми приходилось и питаться, ухаживать за казненными, и при этом усердно весьма тренироваться с другими оборотнями. Ему не доверяли, ибо замечали сильные проблемы с голодом, отчего порою даже злился, обращался, но его тут же подавляли числом и силой, заставляя сидеть в Каэрне вместе с пару людей и даже детьми, чью сущность не полностью обуздали. И так было несколько раз. Как оказалось, вожак медленно готовился к захвату земель, где ретировалось другое поселение оборотней, чья численность была больше, нежели в здешнем местечке, а «награждать» трусливых и слабых физически жертв проклятием – дольше и глупо. Однако внутри до сих пор вспоминались отрывки о дне первого обращения и смерть морфита. Он желал отсюда сбежать, желал избавиться от проклятия, но не знал как… Ему пришлось вскоре смириться с участью и повиноваться уставам стаи, при этом раздумывал о возможных побегах. Он ознакомился с здешней иерархией, как и удивился, что в поселении среди хищников и жили простые люди, а точнее, их было трое - и все женщины, а также и один мужчина. По словам керо они были форусами, среди которых раньше и был Хайнатир. Подобная новость его удивила. Неужели отец был... ликантропом? Нет, это не могло быть правдой, он не верил, а сам глубоко в душе надеялся, что родитель давно погиб где-нибудь. Мужчина вскоре это принял и начинал потихоньку вливаться в дикую жизнь, порою мысли насчет этого не давали тому спокойно уснуть, как о бытие своем... Спустя пару лет его отпускали из Каэрна, заметив, как тот стал сильнее и сдерживать свою истинную сущность. Бывало дело, когда созывали на охоту в первый раз. И за животными, и за живыми существами. Обращение было тяжким и мучительным, но из раза в раз Хайн старался терпеть – не особо выходило. Как раз впервые собственноручно и при здравом мышлении убил парочку путников, растерзав одного на части, а другую полуживую принес поселению. Порою на трактах находил мертвых от чужих путников и забирал всё, что могло бы пригодиться и для себя, и для поселения, начиная с монет и завершая оружием. Он особо этого не хотел делать, ибо не считал подобное правильным, но каждый старший вояк его заставлял делать, якобы «благое дело» совершает, нечего жалеть мертвых, им такие вещи больше не надобны. С каждым проступком из него уходила человечность, вкус человечины был более приятным на вкус, чем раньше. Он заметно одичал по человеческим понятиям. Осознавая это, северянин даже оброс, будучи похожим на такого дикаря, как и остальные оборотни. В один момент, вернувшись в поселение после очередной охоты он заприметил в вещах своих топор, который давно после появления новых орудий как когти и клыки, давно потерял свою надобность. Слова Гинцо… Он его подвел. Хайнатир превратился в очередного борца за свободу, но в волчьей шкуре. Ему не хотелось такой жизни… не хотелось. Или сейчас ему уже лучше? Стал сильнее духом и телом, получил долю уважения за свои достижения в охоте и тренировках, где каждый чуть ли не насмерть дрался. Он больше не человек… Вот именно, не человек! Стал подобно дикой шавке, которая исполняет прихоти альфа-самца.
Нет, мужчина не хотел быть, как они! Раз уж хочется вернуться к нормальной жизни, то надо прилагать усилия. Один из шаманов по «просьбе» Хайнатира начал обучать его самоконтролю звериной ипостаси, как и обучать хакмаррскому языку, ибо спустя несколько лет жизни в поселении смог заслужить кое-какое уважение среди других бойцов, как и зависть. Помимо охоты и боя порою помогал в очистке кожи и даже один из оборотней, что не был способен также охотиться, как другие боевые единицы, в знак благодарности пытался научить того шить из кожи разные элементы одежды. Изо дня в день… Из месяца в месяц… Из года в год. Спустя 10 лет жизни численность поселения возросло, а Хайнатир изо всех сил пытался не привыкать к стае, но при этом смог хорошо сдружиться с несколькими оборотнями, которые к нему относились вполне адекватно, включая и шамана-учителя. Годы тренировки также сделали мужчину более крепким, но самоконтроль выходил… не особо хорошо. Некоторые естественные инстинкты пробуждались за счет ярости и нетерпения. Среди жителей оборотней особо было мало женщин и детей, а ведь понятно, что сейчас было дело касательно расширения территории, а не только решение проблемы с потомством, для которых и были "форусы". Он часто был свидетелем ритуала Белой Луны, где знакомый шаман выбирал желающего ликантропа и обращал найденных "недо-сородичей" в себе подобных, а также их воспитание. Теперь он понимал, какой путь прошел, чтобы стать одним из них. Но угасла ли к ним ненависть? Никак нет, желание сбежать оставалось до сих пор горело. Хайн, чтобы не двинуться окончательно рассудком, чаще охотился на животных, нежели на людей, которых попросту отдавал на поедание другим оборотням, ибо если отпустить – и наказание будет, и проблемы возникнут. Однако, как надолго его силы воли хватит? Надежда на побег почти погасла, но вскоре возгорелась…
Осень. Вожак объявил очередное собрание, но оно уже касалось нападения на другое поселение.
- Совсем недавно мы узнали, что те шавки и недо-урсолаки стали меньше численностью – это наш шанс! Шанс показать, что МЫ – хозяева эти лесов! А затем пойдем на другие поселения, где грязные люди присвоили НАШИ земли себе. А сами докажем обратное! Завтра нападаем, поняли?!Заведенная толпа ликантропов начали ликовать над будущей победой, а для Хайнатира это было шансом раз и навсегда покинуть хакмаррские земли и постараться зажить нормальной жизнью, а возможно, и найти способы снять с себя чертово проклятие. Лучше бы его тогда убили.
Готовясь к ночному нападению, Хайнатир взял с собой топор и жестами отозвался проверить территорию. Вожак, как главнокомандующий, согласился, ибо авторитет небольшой в глазах всё же имел, как «Безмолвный Волк». Еще трое оборотней направились в сторону разведки. Северянин долго терять время не хотел, а сам так в нападении тоже участвует. Оказавшись недалеко от другого поселения, Хайнатир спрятал под листьями и грязью свое орудие и после проверки, которая оказалась неизменной, вернулись обратно. Ближе к ночи бойцы были готовы. Вместе с вожаком, все в облике животных направились. К счастью, северянину удалось начать себя контролировать. Приблизившись через некоторое время к деревне по сторонам да разделившись, все ждали сигнала. И когда раздался вой и врата открылись, никто не ожидал, что противников внутри оказалось больше. Видимо, вернулись из экспедиции недавней. Обратившись в зверей, враги напали – началась бойня, в которой участвовал и Хайнатир. Он старался не нападать, наоборот уворачиваться, чтобы не прийти в ярость, которая бы унялась лишь убийством всех негодных до единого – ему это не было выгодным. Покрывшись кровью других оборотней и понаблюдав за бойней достаточно в первые минуты, сорвался в бег, ибо не только по плану, но и замечал, что преимущество было со стороны противников, а среди своих не видел и вожака. Зверь быстро сорвался к своей нычке, вытащил топор зубами и со всей скоростью направился подальше от северного Хакмарри. К черту такую жизнь! К черту этих оборотней! Он больше не желал иметь дела с ними вовсе, пообещав себе быть более сдержанным. Но получится ли?
Глава 8. Тропа
Всё неслось вокруг Хайна с большим порывом ветра. Он бежал со всех лап, подальше от поселения, в рабстве которого прожил часть своей проклятой жизни. Неужели свобода наконец настигла? Им никто не будет теперь командовать, нравоучать. Разве не прекрасно? Одна проблема решена, теперь время разобраться с другой – проклятием.Остановившись в одном из лесочков, Хайнатир обратился обратно и отдышался от порыва легкого адреналина. Упав на землю, он беззвучно просмеялся, закрыв глаза. По оголенному телу прошелся осенний холод, в руке крепко держал топор. Вся одежда и так осталась в деревне, поэтому мужчине пришлось искать новую. Тот открыл глаза и поднялся с сырой земли. Небо постепенно светлело, первый луч солнца пытался пробиться через хвойный горизонт и ослепить не без того чуткий взор оборотня. Мужчина направился в поисках живности с плотной и хорошей кожей. Долго искать не пришлось: он заприметил небольшое поле, где паслись дикие коровы – самый раз, чтоб и голод утолить, и полотно для шитья получить. Не желая медлить, сорвался вперед и с замахом топора нанес удар по ноге перепуганной коровы. Скорость и сила оборотня была хорошей, чтобы заставить дикий скот всполошиться, а раненную упасть. Он быстро начал поедать еще не умершее животное в районе шеи, наслаждаясь подобной трапезой. Вскоре начал сдирать кожу и вырезать куски из плоти весьма быстро, как мог. Тут же слабый отголосок от крика издалека заставил Хайнатира слегка дернуться. Настолько чувствительный слух был не особо приятным для него особенностью. Посчитав сейчас не особо нужным, мужчина забрал добытое и направился в поисках хоть какого-то заброшенного жилища или пещеры. Благо, второй вариант оказался более удачным в плане нахождения. Он начал понемногу всё обустраивать, а кожу обработал и обвил как полотенце вокруг бедер. Вспомнив про недавний отголосок, оборотень направился в сторону источника. Как оказалось, звук раздавался именно с одного из трактов, где недавно произошел разбой. Мужчина начал быстро оглядывать, пока никто другой не застал в полу оголённом виде. Из не разграбленного было только пару пустых бутылок и накидка. Увы, некоторые привычки с поселения всё же остались, но уже с другой целью - выживания. Через бутылки мог наполнять воду с реки, а одежда не была бы лишней. Так жизнь в отчуждении от остальных начала сильнее скрашивать будни оборотня, ощущая некое уединение с природой. Охоту никто не отменял, а из кожи постепенно что-то шил, вспоминая уроки с одним оборотнем. Благо, всё не пропало даром и у него вышло сшить отличные кожаные штаны! Порою животные инстинкты доводили до внезапных превращений ночью, из-за чего происходили нападения на трактах, как и мародерства, дабы не помереть с голоду, даже порою находил пару дарлингов и, в основном, флоринги. Иногда он также пытался делать всё, как обычный человек: мылся и брился найденным у одного убитого кинжалом. Всё казалось… мирным. В течении 3х лет так продолжалось, пока одиночество уж совсем не надоело. Контроль себя был почти обуздан, поэтому мог понимать, когда обращаться, а когда не стоит, но звериным повадкам в случае гнева было все равно до сих пор на предрассудки. Вспомнив про цели Гинцо и Эфисто, он задумался: раз уж хочется начать нормальную жизнь, то почему начал в пещере как хищник, который выходит только ночью, а не как остальные люди? Может быть, нахождение среди других сможет подавлять звериные порывы? Тем более, желание стать человеком без всяких проклятий никуда не пропал. Решено.
Собравшись и взяв свой топор, Хайнатир начал путь на южные хакмаррские земли, не видя больше смысла находиться на северных.
Last edited:
