- Сообщения
- 8
- Реакции
- 31
Имя: Дитрих из Саутэ
OOC никнейм: voevodick
Раса: Человек-ликантроп
Возраст: 53
Внешний вид: Старый морщинистый мужчина обычного роста с шикарными усами и довольно крупными и выразительными глазами и зализанными волосами. Зачастую одет в одежду, свойственную различным видам духовников.
Характер: Он кажется предельно спокойным и рассудительным, предпочитает иногда не высказывать лишнее и ведёт себя довольно скрытно. В самом деле жесток и лукав, всегда добр к другим, но лишь на вид, хотя в самом деле ценит только самых близких персон.
Таланты, сильные стороны: Обладает неплохим ораторским и актёрским мастерством, неплох в том чтобы "читать" людей и коммуницировать с ними вследствие длительного жизненного опыта.
Слабости, проблемы, уязвимости: Обладает куда меньшей физической силой по сравнению со своими сородичами из-за старости
Привычки: Покручивать усы и переминаться с ноги на ногу.
Мечты, желания, цели: Достичь единства с духовным миром и стать верным чемпионом Змея Войны; позаботиться о Моргане Лорье; создать культ Змея и проповедать простым смертным.
Первое воспоминание – родная яма. Сырая, полная зловоний, гнили и уродства, но такая близкая сердцу младенца. Снующие вокруг родичи и мать, разрывающаяся в первобытном вое и рыке от собственного плода. Из чрева обращённой девы с помощью мудрого Провидца улья на свет вышел слепой и глухой детёныш, покрытый лёгким мехом, уродливым в своих формах. Это было начало нового воителя Змея.
Он родился люпусом, оборотнем, запертым на долгие годы в личине зверя и на территории своего улья. В моменты, когда его отец и мать пребывали в человечьем обществе, он был предоставлен холодным и сырым пещерам, ходы которых изучал долгое время. Его отец, Вальтер, и мать, Амалия, были молодняком улья, хотя для простого люда они были лишь простыми общинниками и землепашцами в деревне под одним из городов Гран-Флессера, что на Востоке Хобсбурга.
Жизнь люпуса не есть жизнь человека. Неумолимый инстинкт правил над его разумом и телом. Ему не рассказывали сказки у мягкой кровати, он не бегал по деревенским улочкам, играя в солдатиков со своими друзьями и вливаясь в человеческое общество. Запертому в кринос, только подобные ему приносили отраду в жизни раннее детство. Немалая доля жизни ребенка принадлежит игре, благо в яме скорняков было ещё пара люпусов. Они составляли ему компанию, играли в игры, подобные тем, которые можно увидеть у настоящих волчат.
Другое время своего детства он проводил в охоте. Конечно, cкорняки ценили свой выводок, поэтому дитя охотилось первое время лишь на грызунов или насекомых, что осмеливались быть внутри подземных ходов, казавшихся бесконечными. В остальном яства для выводка приносили сородичи постарше, в том числе и мать с отцом. Они же и обучали его с ранних лет, донося молву о служении Змею через Высшую Речь, которой люпус овладел сразу после рождения. Ритуализм, литанию, саму суть жизни скорняка передали молодняку чрез уста, вбили в его разум, над которым правило неумолимое чувство ярости и волчьи инстинкты из-за который он воспринимал все довольно сомнительно.
Впервые он вышел из ямы в шесть лет, под присмотром своего отца. Простая прогулка по глухому, мрачному, но такому новому, полному режущих нюх запахами лесу. Новый мир открылся перед его глазами, и он все чаще выходил, с каждым разом отдаляясь дальше от ямы, погружаясь в чарующую атмосферу лесов. В то же время он впервые поймал добычу, коей стал простой кролик, поимка которого оказалась не такой сложной при всей прыти и остроте клыков пусть даже и юного ликана. Он гнался за беззащитней тушей около десяти минут, она часто ускальзывала, укрываясь в ямках или среди корней. Какая-то невыносимая жажда крови вела юнца, гнала кровь и сердцебиение всё быстрее и быстрее, пока клыки не вонзились в шею зверька и тот не начал дёргаться в предсмертных судорогах. Не то чтобы ему необходимо это для выживания, ибо в родной яме его всегда ждали куски мяса более крупного животного, но он не останавливался, раздирая кролика, ибо его вёл дар Змея.
Шли годы, он разумел в деле служения Змею, хотя обладал пороками, присущими любому из неопытных молодняков улья: неразумностью и спесью. Вместе с годами происходили и изменения, главное из которых произошло в пятнадцать лет. В один день он, как всегда, проснулся среди своих сородичей, выслушал их всевозможные советы, пока выходил из ямы, и принялся бродить между деревьев в поисках очередной добычи, однако дело не шло, чем глубже он заходил в лес, тем большую вялость он чувствовал, его начали преследовать судороги и ещё большая затуманенность разума. В итоге он вышел на поляну и пал на земь. Он схватился за голову, его разум, его извилины словно перестраивались, от чего мохнатый пытался отмахнуться, мотая голову из стороны в сторону, лёжа на земле. Его тело поспевало за разумом, мышцы и кости видоизменялись, это было не больно, но очень тревожно и странно, настолько, что он завопил. Сразу же после этого он почувствовал, будто его голосовые связки задрожали, и он услышал вместо воя глухой визг. Он принадлежал человеку. Лежал на земле и в порыве паники готовился к худшему, хотя его и предупреждали о подобном исходе. Около минуты он прижимался к земле и, поняв, что более ему ничего не угрожает, открыл глаза, но они не принадлежали волку. Он окинул взглядом мир, что был будто, с другой стороны, в других цветах. А главное то, что с его разума спала вечная пелена животных инстинктов, он начал мыслить не как зверь, но и не как человек, что-то среднее между этим. Шерсть неожиданным образом пропала, как и мощные клыки и когти, а сам он чувствовал, будто его голову оторвали и приделали к другому телу, очень слабому и беззащитному. Медленными движениями попробовал двигать новым телом, оно с трудом поддавалось, но все же он голышом добрел до ямы, где сородичи его встретили не как неразумного волчонка, а как полноценного члена стаи, ликантропа.
После первого обращение он стал по-другому глядеть на всё. На своих сородичей, на литанию. Мироощущение невообразимым образом сменилось, как и его личность. Вместе с этим «Дитрих» наконец-то мог выйти в человеческое общество, а не обгладывать кости, чувствуя себя зверем. На социализацию было выделено не столь много времени. Первое время он жил в деревне со своим отцом и матерью, для других людей представлялся приютившимся сиротой. В целом легенда не слишком соответствовала его поведению. Он был куда нелюдимее сироты. Он часто допускал ошибки в устной речи, ибо не говорил на ней прежде, с трудом управлялся деревянной ложкой и, по первой, своей человеческой формой. Общение с людьми шло ещё туже, ибо он не понимал, что твориться в людских сердцах и о чем они порой говорят, не понимал простых истин общества, которые пришлось разжёвывать его родителям. Многие считали его за дикаря, давление общества часто оставляло свои шрамы, от которых он предпочитал укрываться за толстой шкурой, рыская вдали от человеческих глаз. Один раз одного из своих обидчиков он увёл поглубже в лесную рощу, где разодрал до кровавой каши, за что получил нагоняй от вождя за такие неразумные, ставящие под угрозу вуаль, действия. Благо в тот раз все обошлось, но юноша стал чуть осторожнее в своих действиях.
Дитрих стал и полноправным членом стаи, участвовал в ритуалах, которые приносили ему какую-то ощущение неведомой связи с чем-то, что скорняки называют миром духовным. Он ходил и на охоты, где укреплял свои узы с другими членами стаи, с коими получил подобающие отношения, где каждый был готов отдать жизнь за другого, и за весь улей. А неприязнь к человеческому обществу заставляло его ещё сильнее держаться за дар Змея. Он начал глубже интересоваться своим родом, задавал вопросы, ответы на которые находил у Провидца. Ему нравилось слушать мифы и мудрости, Дитрих узнавал глубже про Тень, ведь именно она являлась связующим миром со Змеем, которого он возлюбил по праву рождения, да и... Каждой же твари нужна цель в жизни. В облике люпуса он с крайним цинизмом относился ко всяким «байкам» и Литании, но обращение что-то сделало с его восприятием, заставило сменить точку зрения. Сам того не сознавая, он стал эдаким учеником Провидца, со временем постигая эту роль.
Так бы он и жил, если бы ликанья жизнь была так проста. Однако мирные годы часто сменяются годами войны и смуты. То назойливые охотники начнут свои преследования, то простой люд по той или иной причине вот-вот раскроет секрет оборотничества, но самой и частой главной проблемой становятся другие племена, ибо ликантроп ликантропу – волк. Впервые молодой Дитрих встал на тропу войны в девятнадцать лет. Дело было обыденное: борьба с неизвестной септой кинариев, что непростительно возвела каэрн недалеко от угодий улья Дитриха. Под руководством своего вождя он со всеми своими сородичами начал новую охоту. Военное дело ликантропов не слишком сильно отличается от людского. Они методично выловили одного из врагов, окружив его, на что растерянный и разъяренный кинарий издал истошный вой, созывающий подмогу, после которого все воители Змея, в том числе и Дитрих, набросились на него, раздирая своими клыками и когтями. Подмога в виде остальной септы кинариев подоспела только к тому моменту, когда окружённый волк проскулил в последний раз, после чего началась самая настоящая кровавая бойня. Стенкой на стенку сразились воины Змея Войны и служители Матери Земли. Они вонзались друг другу в глотки, швыряли в деревья, стволы которых надламывались, падая на морды. Сам Дитрих не отличался в доблести от своих сородичей и лишь везением или чудом одолел своего оппонента. Скорняков оказалось чуть больше в этой битве, оттого что именно они и организовали нападение, а некоторые их воины были сильнее представителей септы. Кинарии сбежали, поджав хвосты, как только их численность сократилась вдвое. Но и на стороне Скорняков были огромные потери, несмотря на торжество победы. Практически каждый был тяжело ранен, хотя из-за регенерации это было не столь тяжко, а другие погибли. Остатки кинариев сбежали за Запад, где начали зализывать там раны. Отстоявшие свои угодья скорняки вернулись к себе в яму, где устроили немаленький пир и вернулись к мирной жизни.
С течением жизненных лет молодой Дитрих так и продолжал жить спокойной жизнью. Являясь человеком, он работал на полях, вместе с отцом и матерью, бродил и кутил в близлежащих городах и деревнях, как и любой молодой человек того возраста, постепенно отбрасывая свою фактически врождённую дикость. Даже наоборот, он стал куда лучше разбираться в людях, ведь всё своё детство не принадлежал их обществу. А в мирной деревенской жизни он часто находил себе новые хобби: вырезание фигурок, азартные игры и прочее, поэтому он не считал свою жизнь скучной. Его же положение в улье крепло вместе с возрастом, он стал куда разумнее, спокойнее и рациональнее, набравшись некоторой мудростью, и всё также слушал немолодого Провидца.
Несмотря на то, что мир ликантропов столь долговечен, сами их общины довольно быстро вымирают и распадаются, особенно эта проблема касалась и без того малых в численности скорняков. Всего за несколько лет сменилась тройка вождей, из стаи было выгнано пару нерадивых молодняков, а нескольких членов улья нашли охотники из Флоревенделя. Стая была в откровенном упадке, чем воспользовалось ещё одно враждебное племя. Однако в этот раз преимущество было не на стороне его родичей. Немного пораскинув мозгами, он посудил о том, что поражения, скорее всего, не избежать и после долгой дискуссии с самим собой он решил струсить, поставить свою жизнь выше улья и своих сородичей, ведь первородных страх смерти порой бывает сильнее всяких уз. Навлечь на себя позор, потерять родных, но выжить, дабы дальше получать удовольствие от жизни, которое он находил во всяких глупых развлечениях.
Как он и ожидал, его улей проигрался в пух и прах, хотя к этому времени он был уже далеко от родного дома, считая, что он выйдет безнаказанным. Он путешествовал несколько недель по городам, растрачивая деньги умершей семьи в тавернах и постоялых дворах, пока его не одолела сильнейшая хандра. Неожиданным комом на Дитриха навалилась депрессия с коей ранее он не сталкивался. Никакие развлечения не приносили ему удовольствия, а его хват начал постепенно ослабевать. Сие действо сразу же было растолковано ликантропом как проклятье, кара Змея Войны в сторону предателя, который предпочёл трусливо сбежать. В страдающем от нелюбви к жизни разуме он искал искупление, после чего начал искать другую стаю, дабы загладить вину перед павшими и перед тем, кому служил. Около двух месяцев он искал новый улей и нашёл его, присоединился к новым родичам. О своём прошлом он соврал, придумав красивую легенду. Проснувшись в новом доме, он понял, что жизнь вновь стала хорошей, а харано неожиданным образом спало.
Жизнь же в цивилизации была первое время неопределённой. Деньги давно закончились, а в городке, что был ближе всего к яме, было мало достойной работы, в особенности которой удовлетворит душу, а не кошель. Однако после одной из охот он разодрал тело священника, который при себе имел лишь свою рясу и молитвенную книгу. В голову Дитриха тут же пришла весёлая идея притвориться священником, коих в своей жизни он повидал немало, отчего считал, что вполне сможет спародировать подобного. Днём от скуки и безделья он направился в новом костюме к городу, встал на городской площади и, притворившись странствующим монахом, начал вести свою проповедь. Его молва о свете и Флоренде была совершенно обыденной, ведь он лишь повторял то, что как-то услышал, когда путешествовал ранее, в другом городке. Очевидно, он не верил в свои же слова, ведь после всего был служителем Змея, что его забавляло. Ещё сильнее его позабавили обращения людей после проповеди, ибо лишённые дара люди заваливали просьбами и советами Дитриха, взаправду поверив в его игру. После этого он часто пользовался преференциями, присущими духовникам, дабы выманивать бессильных людей в места, где Дитрих мог бы справиться со своей неумолимой яростью и вечным голодом, что всегда была на фоне его существования. Новоиспечённый священник понял, что какую-то отраду в жизни ему приносит его актёрская игра, о таланте к которой он и не подразумевал ранее.
В новом улье был жестокий и сильный вождь, а молодое поколение только подрастало, что ен давало сомнений в выживании общины. Статус же Дитриха вырос, когда предыдущий Провидец пал от рук других оборотней. Руководствуясь своим немалым по ликаньим меркам возрастом и опытом, он был выбран новым духовным лидером стаи. Беспрестанно участие в ритуалах укрепило его связь с миром духов, и, как следствием, силу, а толкование посланий духов давало пищу для размышлений. Он начал чувствовать себя куда более полезным, чем то было ранее, а его рвение к служению Змею только росло. Так, что порой он в своей игре священнике слегка изменял дарованные заповеди, иногда незаметно вливая в них настоящие законы, законы Литании, и, конечно, так, чтобы ни в коем случае не нарушать Вуали.
В стае же он нашёл себе лучшего друга, он делил с Дитрихом еду и время, был верным соратником на охоте и они удивительно сошлись характерами. Он даже выучил у того письмо дабы лучше исполнять свой хобби, коим была игра в священника. Жизнь ликантропа всегда полна угроз, с которыми Дитриху помогал справляться именно его друг. Однако в один из дней у тот возник конфликт с вождём, после чего был жестоко изгнан.
Дитрих как-то старался жить без единственного близкого человека. Но спустя несколько лет ушёл из улья дабы найти своего друга, погрузив себя в ещё на полгода бродяжничества. За это время он старался избегать опасностей, но оборотней они преследуют всегда, ко всему прочему он стал заметно стареть. В тот раз не его след напали охотники на нечисть, противодействие чему было просто - бежать, заметая следы, поскольку Дитрих не имел веры в свою победу. После долгих поисков он нашёл новый улей, но там не оказалось его друга, что не удивительно, но мириться с харано было в тягость, поэтому он решил остаться. В той стае он прожил несколько лет, не почувствовав особых изменений в жизни. Все его цели и радости сохранялись, за исключением того, что он потерял статус Провидца. Увы, та стая прожила не слишком долго и распалась из-за грызни за главенство - обыденное дело в общинах скорняков, когда за короткие сроки они выгрызают друг другу глотки. Звёзд с небо Дитрих никогда не хватал, поэтому лишь пошёл дальше.
Спустя ещё какое-то время он наконец-то нашёл своего друга и присоединился к его улью. Тот поведал о том, что после давнего романа с одной богатой голубокровной девой, когда они с Дитрихом ещё были в своём старом улье, та понесла сына, который уже подрастает и находится в возрасте Первого Превращение, отчего отец часто наблюдает на его жизнью. Некоторого рода воссоединение было радостным, но не слишком долгим, длиной всего в один год, ибо за это время на его след вновь напали те охотники, которые неожиданно заявились в момент, когда они охотились вдвоём. Тяжелее всего пришлось именно Дитриху, ведь тот долгие годы не был в разгаре смертельной битвы. Охотники активно фехтовали серебряными мечами, нанося удар за ударом, разрезая шкуру и нанося жгущие, словно пламя, раны. От верной погибели оборотня спас его товарищ, однако пожертвовав своей. Разбив охотников, Дитрих склонился над изрубленным телом сородича, который оставался лишь в силах вымолвить предсмертное желание: присмотреть за его сыном, что живёт в ближайшем городке.
Старый оборотень, проживший стользавидный срок и счёт времени которого шёл уже гораздо быстрее, сразу же направился в поиски, однако спустя месяц поисков на необходимом месте не нашёл оного юношу, ибо тот, по словам зевак и мирян, скорее всего погиб, ведь в последний раз его видели израненным и бежавшим из города. Также он узнал про то, что тот пострадал именно из-за жестокости своего ненастоящего отца. Отомстив за страдания сына своего друга, он отпустил поиски нерадивого и через два года перешёл из стаи вновь из-за нового вождя, который любил спорить и препираться со старым волком, порой до крови. В новом улье он тут же узнал о молодом оборотне, что бросил вызов вожаку. Придя в яму он и увидел его, сражающимся с вождём. Он выглядел точь в точь как его павший друг в молодости. Увы, он сразу же сбежал после позорного поражения, не дав старику поговорить с ним. В желании найти юнца и отплатить своему другу за спасение и дружбу, Дитрих собрался в путь и пошёл по следам молодняка, которые лежали до безвестной деревни в Хакмарри.
Последнее редактирование:
