Вступление. Ложь и злоба миром правят,
Совесть душат, правду травят.
Мертв закон, убита честь.
Непотребных дел не счесть.
Заперты, закрыты двери доброте, любви и вере.
Мудрость учит в наши дни - укради и обмани.
Друг в беде бросает друга.
На супруга врет супруга
И торгует братом, брат.
Вот какой царит разврат.
Выдь-ка милый на дорожку,
Я тебе подставлю ножку
Ухмыляется ханжа, нож за пазухой держа.
Что ж за времечко такое
Ни порядка, ни покоя.
И Господень Сын у нас,
Вновь распят в который раз...
Флорэвендель - лоскутное королевство, настоящий феодальный феномен, ибо невозможно иначе объяснить существование подобного, раздробленного на враждующие провинции, государства, под сводами которого умещаются столь различные по характеру, культуре и менталитету люди. Возникнув на границе морфитского и человеческого мира, Эирини, похоже, разбавила вестварскую волю и твёрдость жизнелюбием недалёкого Брегдефа и флорской беспечностью, то и дело переходящей в лень. Быть может, этот причудливый "котёл" и послужил расшатыванию строения столь несуразной государственности, "выходящей на поверхность" в виде постоянно вспыхивающих феодальных войн? По вине человека? По вине людей? Люди... Люди разные, и именно о них сегодня пойдёт речь.
Помещение затхлой таверны содрогалось от пьяных выкриков, женских визгов и прочих, самых разнообразных звуков, так присущих подобным заведениям в рабочее время, то есть - круглосуточно. Грубые ставни, из почерневших от времени досок, опасливо хлопали, приводимые в движение мощными порывами ветра да обдавая прохожих застарелым запахом пота, яичницы, жареного мяса, лука, мутного ячменного пива, хлебного вина и ещё сотни других, самых разнообразных запахов, которым и названия то ещё не придумали. Пожалуй, что даже самый именитый столичный флейворист не смог бы их все перечислить, по причине того что схватил бы удар только взойдя на порог питейного заведения, хоть подобное событие и смело можно отнести к разряду фантастики. На счастье трактирщика, народ здесь собирался абсолютно не привередливый и уже ко всему привычный
"-Тараканы.." - именно такие ядовитые мысли роились в голове Крисанты, молча буравившей стеклянным взглядом кружку всё того же пресловутого ячменного пива с плававшими на поверхности злаковыми зёрнами. Девушка совершенно одурела от царящей вокруг духоты, лениво заполнявшей помещение остро пахнущей патокой даже не смотря на раскрытые настежь окна, от бесконечного мельтешения людской массы, громких криков и отблесков свечей, всё это создавало невыносимую головную боль.
"-Даже отражения не видно.." - одними губами промолвила Крис, поспешно отводя взгляд от кружки, начиная при этом отстранённо разглядывать царящую вокруг суету, а то как бы к раскалывающейся голове не прибавилась ещё и тошнота.
В мутном небе дрожали редкие тусклые звезды, а значит, пришло время танцев.
Танцевали со служанками и проститутками, ибо в столь неурочный час иных женщин в таверне не водилось, впрочем, как и в любое другое время суток. Вот в дальнем углу заведения послышался звон разбитой глиняной посуды и перестук деревянных приборов градом посыпавшейся на сложенный из неровно оструганных досок пол, двое джентельменов, судя по внешнему виду, мастеровых, затеяли драку, и теперь, ухватив друг дружку за грудки, перекатывались по полу с задором колотя друг друга пудовыми кулаками. Подоспевшее развлечение вызвало новый гвалт пьяных выкриков и счастливого гоготания, вся разномастная но при этом изрядно подвыпившая толпа тут же начала подзуживать драчунов, наверняка даже не зная причины столкновения. Вот широкоплечий мужчина, с выскобленным до синевы подбородком и тяжёлым тесаком на поясе, судя по всему из наемников, начинает оглядываться в поисках увеселения, а вот заросший до глаз бородой, нескладный детина, судя по всему - кузнец, начинает лениво взвешивать в руках тяжёлый табурет, присматриваясь насколько хорош тот, буде возникнет ситуация огреть кого то по голове. Дело явно пахло большой дракой... Пьянка, танцы и драка, быстро переходящая в поножовщину, вот и все развлечения, и потому каждый мужчина в Друнгаре не расставался с ножом притороченным за пояс, иные и с локоть размером, который являлся столь же обязательным атрибутом одежды как, допустим, обувь и иной повседневный гардероб. Все эти посторонние мысли проносились в голове девушки, пока та, так и не притронувшись к пиву, выбиралась из за стола, бодро направляясь к выходу, от греха подальше. Больших усилий стоило не свалится в обморок прямо на пороге, от резкой смены трактирных "ароматов" на свежий, пьянящий ночной воздух, заставивший Крисанту поплотнее закутаться в плащ. Мельком оглядев трактир, шум и крики в котором разгорались всё больше и больше с каждой секундой, девушка, чуть поежившись, начала перебирать ногами по разбитой грунтовке куда то в сторону видневшегося леса, продолжая свой давно начатый, но так и не законченный путь, то и дело морщась от пульсирующей боли в голове да про себя надеясь что свежий воздух вскоре избавит череп от этого недуга...
Глава I. "В начале пути." На сотни миль простиралась эта провинция, раздираемая оврагами, накрытая одеялом пыльных туч, затопляемая болотами и ручьями, огороженная раскидистым строевым лесом, с непременными зябкими вечерами и душными, пыльными днями - в этом весь Друнгар. Город коий столь же древен, сколь и воинственен. И народ тут подстать природе, не похожий на прочих обитателей Флорэвенделя, сдержанный и угрюмый, с перевитыми жилами руками и не менее натруженными мозолистыми ладонями, будь то от сохи, топора, меча или рукояти охотничьей сулицы. Местное ремесло не пестрит особым разнообразием, и в избытке полон Друнгар наёмников, охотников и земледельцев, и видит Флорэнд, не мало было выбито зубов и разбито носов в вечных спорах зевак на тему, кого же всё таки тут обитает больше...
"-Ну я и говорю ему, что наемников! А он ещё спорит! И зачем, спрашивается спорить.." - орал, в попытке перекричать сильный ливень и раскаты грома, коротко стриженный, усатый мужчина в сыром кожаном плаще поверх стеганной безрукавки, лениво поглядывая на товарища, в это время вдумчиво меряющего шагами испещренную лужами брусчатку перед зданием городского лазарета.
"-Ну а он в ответ, мол, "Ты, Пирс, полный дурак, раз думаешь что наемников! Я то полагаю, что в наших краях крестьян то поболе наберется-с..". Ну я ему и хвать тогда кулаком промежь глаз. Аж искры посыпались..!" - при этих словах "стриженный" тихо хмыкнул, почесав кулаком покрытый двухнедельной щетиной подбородок параллельно утирая бегущую по щеку струю холодной воды, до ливневок тут ещё не додумались, а потому дождь долго не задерживался на косых городских крышах, причудливым водопадом стекая на головы зазевавшихся прохожих, однако отсутствие реакции со стороны друга сейчас волновало мужика куда больше, чем досадный дождик, что вынудило того лишь раздражённо дёрнуть щекой,
"-Да ты, Петер, небось даже и не слушаешь..",
Тот кого назвали Петером лишь раздраженно отмахнулся рукой от приятеля, как от надоедливой мухи, настроени у того было ни к чёрту на что были весомые причины. Из городского лазарета, где рожала жена, его выперли, а выслушивать в сотый раз истории друга абсолютно никакого желания не было, все его мысли занимало лишь одно... Рождение первенца, за здравие которого мужчина то и дело возносил молитвы. Честно говоря отношение к Флорэнду у Петера, отставного ветерана цнардского гарнизона было своеобразное, он вспоминал о нём лишь тогда, когда по настоящему припекало.Что, впрочем, ни его самого, ни его красиввю жену Тициану ни капли не волновало. Средняя семья, средние люди, средний городишко. Всё здесь было средним. Чего нельзя было сказать об отце семейства, забранный в юношеском возврасте во Флорэвендельскую армию, Петер, несмотря на происхождение из "подлого" сословия, благодаря незаурядному уму и смекалке, достаточно быстро дослужился до десятника, благо постоянные войны вельми способствуют карьерному росту. Прошагав с десяток лет на своих двоих многие королевские провинции, усмиряя то взбунтовавшихся нобилей, то чересчур активную "лесную вольницу", Петер закончил свою службу в городе Цнард, столица провинции Друнгар, где с чистым сердцем вышел в заслуженную отставку, женился на полюбившейся горожанке Терции, из обедневшей семьииз предместий одного из городов-спутников столицы и осел на выслуженную землю. Увы, ковыряться в земле мужчина не любил, да и не умел, а потому земля с чистым сердцем была продана, и семейство перебралось в город, зарабатывать же на жизнь мужчине пришлось вполне обыденным для него ремеслом. Да, Петер подался в наёмники, кои всегда пользовались большим спросом на территориях, постоянно выясняющих отношения, Флорэвендельских провинций. И вот, спустя несколько лет совместной жизни, Петер ждал своего первого ребёнка... Неожиданно из каменного здания раздались торопливые, тяжёлые шаги, показавшиеся всем присутствующим даже чем то чужеродным, на фоне непрерывной какофонии из барабанющего по мостовым ливня и заливистым громовы раскатам. Через пару мгновений на крыльце лазарета звонко хлопнула входная, двустворчатая дверь.
"-Петер, дал Господь тебе дочку!" - на крыльце появился городской лекарь, то и дело промакивающий платком бликующую залысину, подслеповато щурясь, силясь разглядеть сквозь дождевые струи новоиспеченного отца
"-Только вот..."
"-Что?!" - пожалуй, видя в этот момент прохожие сурового Петера Мунка, то наверняка бы подумали что у мужчины случился сердечный приступ.
"-Ничего, волосы у неё, белые" - равнодушно пожав плечами, лекарь слегка отошел, призывным жестом руки приглашая мужчину войти.
 Глава II. "Сам с собою в трёх мирах Под его ногой танцуют камни." 9 лет спустя... Крисанта робко плелась по мощеной диким камнем мостовой, блуждая унылым взглядом по с детства знакомым городским улицам. Каждое второе здание в Друнгаре могло, буде такая необходимость, выдержать натиск целой толпы приграничных лесных оборванцев - так толсты были стены, так неприступно темнели узкие окна, больше похожие на бойницы, так много стальных полос виднелось на дубовых дверях, что торчали там и сям. Местные жители не привыкли экономить на своей безопасности, и здраво полагали что лучше потратить уйму времени и денег на всевозможное укрепление своего жилища, нежели ночевать на следующий день в голом поле, имея на месте дома обгорелую проплешину от очередного хакмаррского набега, которые, положа руку на сердце, случались тут не так уж и редко. И все эти суровые, полюбившиеся с детства, атрибуты, пожалуй, даже успокаивали девочку, а ведь переживать было из за чего... Итак, Крисанта возвращалась домой, и отчаянно думала что сказать матери, опять подрались с Торсом, и увы, в этот раз "боевые шрамы", а именно измызганное в грязи и порванное по краям платьице, скрыть не получится, да и на падение с лестницы, к сожалению, не спихнуть. К тому моменту ей уже было целых 9 лет, и несмотря на данную от природы любознательность, в местную церковно-приходскую школу, куда сбагривали своих отпрысков небогатые горожане, девочка пошла на два года позже остальных. Не ясно, что в конечном итоге послужило причиной такой оплошности, постоянное отсутствие отца, пропадавшего в походах, или нерешительность матери? Но потом, с настояния Петера, который на личном опыте знал насколько грамотность способствует продвижению в жизни, ей всё же пришлось ходить в учебное заведение. Однако она часто оттуда сбегала, дети - подлый народец, постоянно жестокий к тем кто слишком отличается ото всех. И потому Крисанте в школе приходились не сладко. На то были свои причины - нелюдимая девочка с белыми как снег волосами, которая не смогла вписаться ни в один из уже сформировавшихся детских коллективов, чем не идеальный объект для травли? А потому, драки тут были довольно частым явлением, вот и опять.. Торс, пожалуй в школе, для Крисанты не было человека ненавистнее чем этот девятилетний бугай, сын мясника, тот унаследовал от отца недюжинную силу и непробивную тупость, что и говорить, он был плоть от плоти родного Друнгара, был верным сыном и воплощением его дикости. Собственно, как и его приятели... Друзья встречали его в каждом дворе, друзья сонмищем следовали за ним по пятам – и невольно становились свидетелями и участниками его буйных забав. Так случилось и в этот раз.
Как уже говорилось, та росла довольно нелюдимым и замкнутым ребёнком, за свой мрачный и эгоистичный характер, дети недолюбливали её, а та, в свою очередь, платила полновесной ненавистью в ответ. Поэтому, совсем не удивительно, что обычная послеурочная прогулка, порою, превращалась в настоящее приключение. Кучка мальчишек явно страдала от безделья и такого "развлечения" пропустить попросту не смогла. Слово за слово, и вот, уязвленный Торс собственной персоной, пыхтящий словно котелок с речными раками, и такой же красный, направляется к ней со вполне прозрачными намерениями. Бежать? Не поймут-с.. Пожалуй, лучшее свойство детства, выпускать из второго уха все то, что влетает в первое, и единственное, что Крисанта выучила, это то что никогда не следует "показывать спину", мало того что получишь куда больше, так ещё и... Додумать мысль она не успела, окружающее пространство вдруг преобразилось в какой то дурацкий калейдоскоп, вот грузный мальчишка, на полторы головы выше её, заносит для удара свой кулак, давая вдоволь насладиться недюжими размерами того, а вот уже утирает невольно выступившие слезы, да лихорадочно хватает ртом воздух, силясь противостоять резкому порыву налетевшего из неоткуда сильного ветра [Ветер в глаза]. Упрашивать Крисанту дважды не пришлось, и вот закадычный враг уже ревёт во всё горло, отчаянно зажимая обеими руками расквашенный нос. А теперь бежать... Бежать, бежать, бежать, то дело спотыкаясь и периодически падая, до конца не веря в счастливое спасение. И хоть загадочное природное явление заняло незаурядный ум девочки, продолжалось это недолго, тут же вытесненное триумфом долгожданной победы. Который омрачал лишь лихорадочный поиск оправдания неряшливому внешнему виду перед матерью. Глава III. "Не бойся громовых раскатов, они суть звук пустой. Опасна лишь молния которая являет собой субстанцию электрических сил" Причудливо изгибались чуть желтоватые книжные страницы, ловко, словно колода карт в руках многоопытного шуллера или модный дамский веер. Крисанта читала. Пожалуй, это стало её самым любимым занятием с той поры, как только она постигла непростую науку грамматики, с того момента чтение стало тем единственным, что скрашивало и так не слишком разнообразную жизнь ребенка. Книги легко заменяли девочке отсутствие друзей и та, в ответ, платила им наивысшим вниманием. Читала Крис буквально всё что попадало ей в руки, от натуралистических справочников до разного рода беллетристики, от сказок и мифов до слезливых женских романов, книги были достаточно недешевым удовольствием и потому Крисанта, которой на тот момент столкнулись уже 11 лет, не привередничала. Тем более, что школьная библиотека особым выбором не славилась: чуть больше десятка томов в потёртый кожаных переплетах, да и те, в основном, касались богословской литературы.
Однако, и в этом царстве целомудрия порою попадались довольно интересные экземпляры. Как, например, сейчас. «Естественные науки», досконально не понятно, каким образом подобная рукопись попала в церковную библиотеку, однако Крисанта этим вопросом не задавалась совершенно, и в данный момент была занята тем, что старательно её штудировала.
Неделю назад, девочка с матерью посетила Цнард, столицу провинции, с матерью, ибо отец как всегда отсутствовал, наверняка занятый очередным заказом. Столица несколько не походила на то сонное царство, которым обычно славилась друнгарская периферия, тем более в канун праздника. Но увы, дойти тем всё же было не суждено. В тот момент стоял жаркий, душный и пыльный конец лета, вся провинция отмечала конец сбора урожая и вереницы крестьянских телег въезжали в крепкие крепостные ворота Цнарда, за его пределами стихийно образовывались зерновые рынки, где жители сурового Друнгара за звонкую монету сбывали урожай купцам и зерновым перекупщикам, тут же людским морем наполняя столичные трактиры отмечая удачные сделки. Пожалуй, не было более благословенной поры в жизни каждого флора кому приспичило посетить Цнард в ту пору, праздник давал возможность заработать на хлеб не только крестьянам но и всем остальным жителям провинции: трактирщикам, балаганным артистам, шутам, фокусникам, мелким лавочникам, купцам и бродячим коробейникам и всем тем, кто вознамерился в тот день что то продавать. Другим же, менее хватким и предприимчивым, ситуация давала хоть и не хлеб, но зрелища, а потому совсем не удивительно что в день праздника город был полон далеко не только крестьянами. Так думали и они с матерью, сидя на попутной телеге с предвкушением ожидая момента прибытия. Увы, в этот день пришлось повременить. Ехать было не так уж и близко, и через пару мгновений пронзительное, голубое небо с белоснежными барашками, начало заметно темнеть, на месте причудливых облаков же появились грозные тучи, вполне очевидно, что через пару часов разыгралась настоящая, летняя гроза. Быть может так сошлись всевидящие звезды, но никакого поселения или, на крайний случай, захудалого трактира на тот момент на горизонте не было на пару миль вперед и ещё на десяток миль назад, а потому пережидать буйство природы пришлось в голом поле… Было бы враньём, если бы я сказал что Крисанта ни разу в жизни не видела грозы, однако одно дело – лениво слушать громовые раскаты и перестук капель сидя за стеклом у ярко натопленного камина прихожей, и совсем другое – оказаться в самом центре стихии, и видеть росчерки ярких, как тысяча Солнц, молний прямо над своей головой. Состояние, в котором оказалась девочка, даже нельзя было назвать страхом, но даже её пробрало, когда сгусток атмосферного электричества именуемый молнией, ударил в раскинувшийся неподалёку дуб. Телега заметно прибавила ходу… Находят под сильным впечатлением от увиденного, для девочки даже праздник прошёл как то серовато. И вот теперь, вернувшись домой, та старательно пыталась найти объяснение произошедшему, с головы зарывшись в книги школьной библиотеки, наивно полагая что всё в этом мире в них уже давно написано. Наверное, впервые в жизни так почувствовала столь горькое разочарование, когда в попытке найти ответы, натолкнулась на стену чего то невразумительного, описанного в пару предложений. В голове не укладывалось что столь грозное явление природы может быть описано столь краткой и в настолько общих формулировках… Жизнь, на тот момент, уже немного устаканилась, остальные ученики не спешили «драконить» девочку, и та наслаждалась шатким перемирием, однако, не обольщаясь насчёт Торса. Ни для кого не было секретом его злопамятность, особенно после второго произошедшего позорища и вновь на глазах у подпевал, и тот уже пару раз пытался перехватить Крисанту, а та, не будь дурой, каждый раз делала ноги, уже наученная горьким опытом насчёт предстоящего «разговора». Последняя попытка свершения мести, как раз таки случилась где то с месяц назад, место и время «засады» было выбрано довольно грамотно, полуденное время после конца уроков, когда все дети возвращались по домам, кромка ближайшего леса. Мальчишка появился неожиданно, видать, прятался у ближайшей высокой и старой ели с наиболее толстым стволом, ибо никакое иное попросту бы не смогло скрыть ту обьëмистую тушу, которая, к вящему сожалению парня и неописуемой радости девочки, его и подвела. Видать человек, кому на роду написано стать мясником, тут же по достижению определённого возраста начинает неимоверно расти в ширь, объяснить этот феном не могли даже старожилы городка, а потому население, как правило, делилось на два лагеря. Одни считали что это наследственным явлением, как цвет глаза и волос, другие – природным феноменом, что вызывало нещадные споры между первыми и вторыми.
Однако, мы немного отвлеклись… Как я уже и говорил, живот Торса попросту не давал тому той скорости, какую в чрезвычайной ситуации развивала миниатюрная и ловкая девочка, а потому Крисанта сразу что было сил рванула в спасительный лес. Ветки царапали неприкрытые голени, и с хлëстким чавканьем били то по лбу, то по остальным частям тела, за спиной можно было даже слышать тяжкое сопение, такой кросс давался Торсу отнюдь не легко и звук постепенно отдалялся. Когда же тот и вовсе пропал из виду, видимо махнув на затею рукой, произошло непредвиденное, коряги, которые девочка обычно успешно перепрыгивала, нанесли той подлый удар возмездия, наказывая за невнимательность, и та с визгом покатилась в ближайший пологий овраг. То же что случилось дальше, на случайно списать уже не получалось. Склон был довольно крутым и высоким, с тоской в сердце Крисанта наблюдала за отдаляющейся кромкой на которой только что бежала и подсознательно гадала о том, какими травмами отделается, и вот, последние метры преодолены, однако боль всё торопится приходить, а средь древесных стволов почудилось легкое дуновение ветра… [Безопасное падение]. Когда же девочка решилась подняться, то с удивлением не нашла на себе никаких травм, не считать же за те лёгкие царапины полученные от еловых веток? Здраво полагая, что с такой высоты она как минимум отделалась бы парой синяков, в белую головку закрались определённые подозрения. По правде говоря, Крисанта и раньше замечала за собой определённые странности, два счастливых избавления от толстого хулигана были тому ярким подтверждением, и каждый раз драка шла по одному сценарию. Занесённый для удара кулак – отчаяние и ожидание прилива боли от увесистого удара по лицу – резкий порыв ветра, даже в «штиль», застилающий глаза противника и вот, тот дезориентированно трет те своими кулаками, вмиг забывая про жертву. Крисанта, как и во всех незнакомых ситуациях, пыталась найти объяснение необычному феномену в книгах, однако, кроме каких то сказок ничего вразумительного не попадалось. Вот и сейчас, «Сказания об Айвенго, рыцаре лишëнного наследства», девочка раздражённо хмыкнула, слега протирая заглавие книги от пыли, опять ничего… Со вздохом, та начала подниматься по шаткой лестнице, вознамерившись положить ту на место, полка была довольно высокой, а лежала книга на самом её конце. Однако… Что послужило причиной резкого падения, то ли слишком малый наклон лестницы, то ли та плохо держалась у полки, а может от времени древесина основательно рассохлась и та попросту наклонилась под весом ребёнка? Додумать Крис не успела, и тут же отправилась в непродолжительный, но не менее экстремальный полёт, спиной назад. Время вмиг замедлилось, давая сознание «насладится» моментом, замечая как через открытое около вновь раздаётся лёгкое дуновение ветра [Безопасное падение]. И вот, та сидит на заднице на пыльном полу, с шоком озираясь по сторонам замечая недалече от себя поваленную библиотечную лестницу. А повреждений было опять же, никаких… На случайность это списать было уже решительно невозможно, и девочка начала думать… Глава IV. "Не жди судьбу, и она не свалится тебе на голову."
С тех пор прошло около пяти лет. Крисанта уже закончила церковную школу, и сейчас наслаждалась порой безделья. Родители попросту не знали куда её пристроить, и сейчас отчаянно думали. От нечего делать, девчонка посвящала всё свободное время «изучению» молний, проявлявшееся в долгом проведении на улице во время буйства стихии, и в каких то записях и наблюдениях. Не имея подходящей литературы, та решила проводить изыскания самым древним видом познания, наблюдением. Первой её попыткой обуздать электричество, был простейший воздушный змей, лично сконструированный вдохновляясь наблюдением за частыми попаданиями молний в высокие деревья, по долгу та бегала с ним посреди дождя, но увы, никакой реакции от этого не достигла. А потому во время грозы все так же наблюдала за яркими белесыми росчерками, предварительно привязав воздушный змей к стальной изгороди какого то заброшенного кладбища… Какого же было её удивление и радость, когда в небе блеснула яркая вспышка в мгновение устремившаяся к земле, в паре десятков метров от неё, как раз к тому где был закреплён воздушный змей на длинной верёвке, тут же, впрочем, превратившийся в пепел. На протяжении года та ещё пару раз пыталась повторить прошлый триумф, получалось, понятное дело, не всегда, однако и этого вполне хватало что бы живейший интерес вмиг превратился в неизмеримую страсть. Свои способности, которые та вслед за книгами решила именовать «магией», уже давно не были для подростка секретом, периодически проявлявшемся во все том же дуновении ветра и некоторых падениях не сопряженных с какими либо травмами, однако не имея возможность ни познать их природу, ни сказать кому либо об этом, та предпочла пока сосредоточится на своём «хобби», оставив дело на самотёк. К тому моменту родители уже слегка оправились от раздумий, и сломленные её напором, все же согласились пристроить Крисанту в друнгарскую счëтную школу города Цнард, платное «среднее» учебное заведение весьма пользующееся популярностью среди небольших торговцев, отдававших туда своих отпрысков
.
Предводитель успешного отряда наймитов вполне мог себе позволить оплачивать обучение дочери, тем более что в счётной школе преподавали алгебру, геометрию и прочие прикладные дисциплины, здраво полагая что со временем та выучится и займёт куда более лучшее место в жизни, чем, просто домохозяйка. И вот, в пятнадцать лет Крисанта все же получила долгожданные заверение от родителей и слегка покачиваясь, с невеликим своим скарбом ехала на телеге в Цнард, немного с тоской глядя на удаляющийся родной город, впрочем, вполне себе понимая что это справедливая плата за страсть в обучении.. Своего общежития счётная школа не имела, а потому сразу по прибытию в город, той пришлось снимать школу неподалёку от учебного заведения. Занятия начинались с 9 утра и продолжались вплоть до вечера, но на жизнь, уже девушка, не жаловалась, ей нравился сам процесс и получаемые во время этого процесса знания, в особенности точные науки вроде математики, о чем недвусмысленно намекало само название заведения. К сожалению, различных опытов там не терпели, заведение не имело ни какого либо оборудования, ни желания со стороны преподавателей, ибо нацелена школа была, в основном, на подготовку купеческих кадров пытающихся найти себя на поприще торговли, что со временем навевало на сердце определенную тоску. Впрочем, Крисанта вполне понимала что путь в другие, более узконаправленные и именитые заведения для той закрыт, а потому довольствовались тем что есть, отдавая всю себя учёбе. В подобном режиме постоянного недосыпа и зубрения прошли два года, пока в судьбу вновь не вмешались непредвиденные обстоятельства… Во Флорции, главном поле боя и месте заработка всех флорэвендельских наёмников, наступило недолго затишье, обе группировки нобилей от души навоевались и теперь спешно зализввали раны, готовясь к новому витку противостояния за обладание провинцией. Хоть подобное и случалось раньше, само затишье резко сказалось на заработке отца, считавшемся основным наполнителем семейного бюджета, на третий год обучения Крисанта резко поняла, что оплата обучения тех уже весьма тяготит и, скорее всего, дальнейшие годы они попросту не потянут. И тогда девушка решилась на крайние меры, а именно начала брать деньги в долг у сомнительных столичных ростовщиком, которые не требовали взамен каких либо гарантий. Крисанта вполне понимала опасность этой ситуации, однако по другому та поступить попросту не могла. Три тяжёлых года, и все коту на смарку? Нет, подобного допустить она попросту не могла, а потому внеся взнос за четвёртый год, тут же принялась строчить письмо родителям с наилучшими пожеланиями, и заверениями что нашла перспективную работу купеческого приказчика, чем и объясняла появление денег. Которые намеревалась вернуть, легкомысленно полагая что с получением образования и продолжение экспериментов деньги потекут рекой. Увы и ах, ни тому ни другому сбыться так и не удалось. Живя в жёсткой экономии на всём, денег на покупку материалов катастрофически не хватало, а тот что всё таки был, пропадал в туне… Хотя наблюдение и приносило кое какие плоды, Крисанта опытным путём с помощью всё того же фокуса с воздушным змеем, выяснила и даже выделила металлы наиболее хорошо проводящие ток, медь и железо, поняла что вода является тоже неплохим проводником. Занимаясь препарированием лягушек, закреплённых на медной проволоке прикосновением стального скальпеля та научилась проводить электричество через мышцы, заставляя тех конвульсивно дёргать конечностями, быть может со временем её и ждал бы определённый успех, если бы не одно НО, проявившееся в резком исчерпании денег на обучение. Крисанта пробовала зарабатывать разного рода подработками, отрабатывая одновременно и долги и накапливая деньги для продолжения своей учёбы, однако нелюбимая девушка плохо шла на контакт с другими, и заработок был до того ничтожен, что порою не хватало и на еду, сама же лихорадочная работа и передвижение по всему городу, вкупе с экспериментами вылились в постоянный пропуск занятий, что вместе с постоянными долгами за оплату обучения, в свою очередь, послужило причиной простого, и обыденного исключения… Прозвучавшего в ушах девушки как смертный приговор судьи. Та вполне неиллюзорно начала чувствовать на шее пеньковую удавку долгов и нищеты, пару раз рядом с доходным домом в которой Крис обитала, крутились какие то максимально подозрительные личности бывшие в «свите» местных, не вполне законных, ростовщиков, а потому та решила за лучшее спешно бежать, дабы избежать долговой кабалы, или даже банальной расправы. Пунктом назначение, после некоторый колебаний, было выбрано Хакмарри, густые леса тщательно скрывали беглецов, а отсутствие централизованной власти и ростовщических отделений и вовсе делали поиски напрасной тратой сил...
Нещадный ветер колотил в стены дома, будто бы силясь сокрушить тот своими потоками, или по крайней мере затопить сопутствующем ливнем, стоял один из тех промозглых весенних вечеров, когда на улице ты рискуешь никого и не встретить, все обитатели города сидели в своих жилищах, не спеша потягивая кто горячий чай, а кто и вино, и даже чего покрепче… Крис, закутанная в поношенный кожаный плащ, поверх шерстяной хламиды, сгорбилась над столом из плохо оструганных досок, освещаемый лишь одной куцой свечей, стоящей скорее для проформы. Девушка то и дело макала облезлое гусиное перо в стоящую рядом помятую, обросшую подтëками ржавчины, железную чернильницу, на чернилах Крисанта за последнее время привычек экономить, но для такого дела не жалко. Она писала письмо родителям, где подробно описывала свою ситуацию и причины побудившие её принять подобное решение, резкий раскат грома отвлёк ту от законченный работы, которую Крис перечитывала уже десятый раз, пора… И вот, фигура в бесформенной одежде выглянула через дверь прихожей, опасливо оглядываясь по сторонам, и тут же, отворив дверь, шмыгнула в ближайшую подворотню, быстрым шагом стараясь поскорее покинуть стены города, уже не раз она замечала неумелую слежку за собой и потому испытывала вполне не безосновательные опасения насчёт собственной жизни и здоровья. Тьма накрывала большой город, заставляя испуганно шарахаться от каждого встречного прохожего, словно от прокаженного, заставляя многократно ускорить шаг до спасительных ворот, слава Флорэнду, ещё открытых. Внезапные грузные шаги подкованных гвоздями сапог раздавшиеся неподалёку заставили девушку испуганно оглянуться, и ведь было на что посмотреть. Прямо на неё из ближайшего закоулка двигалась высокая фигура с ног до головы закутанная в плащ, то с каким рвением мужчина направлялся к девушке, ещё можно было трактовать двояко, но вот на половину пути тот сорвался на бег, быстро сокращая расстояние между объектом, на ходу доставая из под полы одежды увесистую дубину. Среагировала Крисанта мгновенно, порыв ветра тут же бросился в сторону преследователя, своим завыванием перекрывая сильный ливень [Ветер в глаза], заставляя мужчину в плаще тут же попятится укрываясь обеими руками, однако то ли брусчатка было довольно мокрой и преследователь на сам по себе неудачно встал, то ли плащ был слишком длинным и заставил мужчину наступить на собственный же подол, то ли ветер был достаточно силён, но мужик все же не смог удержать равновесие, тут же падая да оглашая округу матом. Никогда ещё Крисанта не слышала что бы люди так ругались, однако не медля, она тут же воспользовалась ситуацией, что было сил пропустив в сторону выхода из города, убегая подальше, прочь от жадных ростовщиков что дают деньги каждому встречному а потом обдирают тех как липку не смотря на мольбы, прочь от снобов заседающих в преподавательской комиссии, почитающих деньги куда больше науки, прочь от людей, что уже давно вместо Бога поклоняются золотому тельцу… Внезапная вспышка молнии озарила одинокую точку, молча бредущую в противоположную от Цнарда сторону, бредущую на Запад.
 Эпилог. Крисанта молча месила ногами весеннюю грязь, изрядно сдобренную дождевой водой, из за непрекращающегося ливня девушка давно перестала чувствовать собственного носа, то и дело смахивая с лица прядь белых волос, мешающих обзору. Придорожный трактир остался давно позади, а та всё шла и шла, зорко, насколько позволяла погода, озираясь перед собой. Хакмаррский лес уже давно выступил над горизонтом чёрной кромкой, похожей на зубы какого нибудь мифического животного, по краям дороги темнели поросшие белесой травой курганы, иногда пейзаж «разбавляли» обгоревшие срубы, результаты многочисленных хакмаррских набегов, тёмные провалы окон мертвым, не живым взглядом провожая редких путников, либо бесстрашных, либо до крайности глупых, раз не сидят в стол непогодой день по своим домам, а ищут приключения на свою голову у самой границы… Покосившийся и полусгнивший частокол будто бы тянулся я к ней, старался ухватить девушку за плащ, как будто бы с намерением остановить, сдать хрупкое тело в своих лапах и поглотить. Крисанта резко содрогнулась, отгоняя наваждение и из последних сил срываясь на бег, силясь поскорее покинуть страшное место. Головная боль давно уже прошла, но её с лихвой заменила боль в ногах, налившиеся свинцом конечности упорно не желали двигаться дальше и Крисанта даже порою задумывалась о том, не повернуть ли назад? Однако раз за разом отгоняла крамольные мысли прочь, всё так же упорно двигаясь в сторону постепенно приближающегося леса.
Еще через пару часов ходьбы, невысокая фигура в бесформенной шляпе от головы и до кончиков ногтей закутанная в сырой плащ, свернула с дороги, скользнув в плотные заросли осоки, туда, где в нескольких милях была негласная граница…
Оглушительный раскат грома послышался сквозь непрекращающийся косой ливень, перекрывая собой все остальные звуки разбушевавшейся ни на шутку стихии. Небо перечеркнула длинная, сухая молния, на секунду осветив чернеющий несуразный лес.
[Продолжение следует...] |
~
