История Мариано начинается с полуслова, но, со временем, вы вникнете в суть истории. Важно, впрочем, упомянуть ту информацию, которая ещё не дошла до Флореса и Трелива. Среди морфитского общества нагрянули перемены. Народ, ранее известный как один из самых могущественных во всём Кеменладе, живущий более сотни лет, ныне перетерпел множество изменений. Всевозможные болезни — от эпидемий до проявлений рака различных органов охватили морфитов в возрастной категории от 60-80 лет, знатно сокращая количество представителей семейства дефмагров (сакр. Defmagnini). Обговорено и одобрено с ГС лора — @Nyashka_
Именно эти события и привели к горькой судьбе, которая будет описана далее.
«Дорогой мой Хосе Мариано Мартин Буэнавентура Игнасио Непомукено Гарсия де Ариста Нуэс, или же, как тебя любили называть детишки — просто Мариано. Я посылаю тебе письмо из родного дома, запах которого явно тебе знаком. … Ничего заурядного для тебя в нашем поселении не происходит, юноши продолжают веселиться, а те, кто постарше — постепенно покидают нас, уплывая в Мэр-Васс. Лишь твой отец всё не покидает дом, помогая таким же оседлым как и он лечить болезни. Как никак, он лучший (и единственный) врачеватель в наших краях! … У тебя, скорее всего, возник вопрос на счёт… Популяции нашей деревушки. Ты сам прекрасно помнишь, как перед твоим отъездом численность соседей всё больше сокращалась. Именно поэтому, из бывшей группы лекарей остался лишь твой отец. Всех косят хвори, но мы держимся, хоть эпидемии и распространились не только в нашем регионе, а и на всех островах, как нам сказали приезжие. … К слову, как твоё обучение? Отец верит в то, что ты оправдаешь наши ожидания, и что талант к врачеванию — у вас в крови. И если это так, он несомненно пригодиться. Все эти болезни не дают покоя соседям, а моё сердце рвёт на клочья при виде очередного умирающего в муках брата, сестры, или… Мужа. Мариано… Твоего папу также задела хворь. Возможно, я плохо раскрыла весь окружающий кошмар, но именно поэтому я пишу тебе — ты нужен здесь. Не только своему отцу, а и всем. Только твои полученные от отца и обучения знания могут спасти жизни других морфитов, коим уже не поможет ни твой отец Санта-Анна, ни сама Мелитэ. Мариано Ариста, мой сынок… Какой бы далёкой и извилистой не была дорога, судьба — линия прямая, и я надеюсь, что ты вернёшься в родные края. Я буду ждать тебя. Помоги окончить наши страдания, верни нам светлую, беззаботную жизнь.»
Мариано Ариста покинул все свои дела в Мэр-Вассе, без промедления сев на первый корабль до Морфитских островов. Дорога была долгой и тревожной, каждый сон при остановке — был кошмаром, а ухо, касаясь земли, словно слышало её протяжный и больной стон. Острова мучались, дёргались, кричали от косящих морфитов заболеваний. Старое население вымирало, молодняк выезжал на основную часть Флореса, присущий островам традиционализм и консерватизм выветривался. Наконец-то, даже не закончивший обучение на лекаря остроухий мужчина оказался в родном поселении. Перед ним стоял дом, внутри которого он провёл свои детские года, который сейчас был оборудован под что-то вроде больницы его отца. Распахнув двери, Мариано почувствовал тревогу. Страх. Это словно был не его дом. Запах отличался, а стены и потолок давили. Парень услышал хрип в дальней комнате. Набрав в лёгкие пыльный воздух, Ариста открыл дверь. Его мать лежала на кровати, вся обезображенная, едва-едва приподнимая руку. Тут же упав на колени, мужчина схватился за длань матери, а осмотрев её лицо, уткнулся своим носом между пальцев родительницы. Он был обескуражен — тела отца нету, а болезнь коснулась и матери. Мариано знал о хворях, наполонивших родные острова, ведь они упоминались во время обучения в Мэр-Васском университете. Поэтому он и знал, что лечения от них — нету. Мать медленно подвинула свою руку, переложив её на щеку сына. Каждый вздох словно сотрясал землю, поднимая гул с самых её недр, доходя прямиком в душу юнца. Из уст женщины едва вылетело слово: “Закончи…”. Из мокрых глаз Мариано потекли слёзы, и дрожащей рукой он потянулся к правому боку пояса. Сняв с того того мизерикорд, юный муж едва не ронял тот. Он чувствовал, ощущал всю боль, весь тот страх, и, одновременно, приближающееся облегчение. С самого детства он всегда чувствовал и понимал эмоции других морфитов сильнее, чем другие, и в данный момент, для него это было словно проклятие. Встав на обе дрожащие ноги, Мариано возвысился над матерью. Он обхватил рукоять кинжала милосердия покрепче, и в момент когда тот словно полетел вниз, попав чётко в сердце пожилой морфитки, по юноше словно “ударили” эмоции. Страх и облегчение которое в удивительной гармонии смешивались ранее, сейчас словно взорвались. Мать Мариано умерла быстро и безболезненно, возможно — потому что уже и не чувствовала своего тела.
Мариано принёс клятву. Картина умирающей матери отпечаталась у него на глазах, поэтому дальнейший спектр жизни морфита был определён — не продлевание жизни смертельно больных, а помощь им с уходом из бренного мира. Зачем продолжать мучения больных, лишь сильнее превращая жизнь тех в ад? Со своей благой миссией Мариано начал действовать по всем островам, посещая любой дом, где замечались проявления хвори. Если болезнь была не на крайних стадиях, морфит спрашивал у больного, даёт ли он разрешение на быстрый и безболезненный конец страданий. Если тот соглашался, Ариста делал обезболивающий отвар, и когда тот начинал действовать в теле больного, в сердце вгонялся мизерикорд. Мариано продолжал свой поход по деревням и городам, собирая на себя множество различных “кличек” — “Дарующий смерть”, “Милосердный”, “Лже-спаситель” и множество подобных, которые, впрочем, за морфитом зацепиться на смогли.
Каждое убийство с целью спасения приносило для Мариано одновременно удовольствие и душевные муки. Он спасает сородичей и облегчает жизнь их родных, но все те всхлипывания, кашель, словно отбивающийся от стенок черепа морфита, хрип, гулом раздающийся по всему телу — звуки, в куче с ощущением эмоции предсмертной агонии и страха могли со временем свести юношу с ума. Словно в дни, когда тот направлялся в родной дом, его снова начали преследовать кошмары. Юноше было больно совершать сие действо на родной земле, проливая на её почву кровь братьев и сестёр. Отправившись в Мэр-Васс, в котором он ранее обучался медицинскому делу, словно и забыв о своём изначальном долге (или же, скорее, исказив его) для дарования милосердия, Мариано снова испытал весь тот ужас от убийства. Он вышел на улицу, набрав в свои лёгкие свежего воздуха, в котором одновременно витала смерть и кошмар. К нему подошёл мужчина — на удивление ухоженный, одетый в простую, лёгкую кожаную одежду, с тёмными, зачёсанными назад прямыми волосами и тёмно-зелёными глазами. В уши Мариано начали входить звуки — морфитская речь, которую врач-ликвидатор едва улавливал. Остроухий мужчина то-ли восхищался навыками Ариста, то-ли желал их улучшить, но на студента он не смахивал. На смену шумному окружению пришёл всё такая же, давящая улица, но уже не переполненная народом. Мариано пришёл в себя, выйдя из подобия транса. Морфит говорил чётко и по делу, устав от попыток достучаться до “отключенного” лекаря-убйицы. Из того, что Мариано Ариста хоть как-то мог адекватно воспринимать, юноша разобрал слова о магии, прекрасной жизни и… Освобождении от тех самых страшных хворей. То, что причиняло боль всей их расе, почти не встречалось среди сильных мира сего, а посему, находясь в их обществе, Мариано смог бы наконец-то успокоиться. Клятва, принесённая будущим ликвидатором, продолжала давить на него. Он хотел всё бросить — но не мог. Долг не позволял. А затем верх взяла логика и резко нахлынувший эгоизм, ранее никогда не появлявшийся в Мариано. На смену терзаний, пришли доводы: “Зачем бороться с тем, что никогда не остановишь?; Делаешь лишь хуже, от страданий не освобождаешь — а приговариваешь; Обучался на спасителя — закончил убийцей. А стоило ли того?”. Ариста протянул руку незнакомому морфиту, в раздумьях следуя за тем.
Судьба - линия прямая, коли суждено сбыться — сбудется. Такой логике следовал Мариано, когда одно согласие перенесло его в совершенно новый мир — мир магический. Вопросы и философские мысли всё больше заполоняли морфита, в том числе — благодаря ответам которые он получил. Тот самый острый слух, который даровал лекарю-ликвидитору невыносимую остроту чувств, позволяющую чувствовать каждый вдох и выдох больного, как и талант к эмпатии, позволявший чувствовать то, что ощущали “пациенты” перед смертью — являлись вовсе не проклятием, а даром. [Прорицание] и [Обостренные чувства], которые другие маги зачастую используют ради манипуляций, выгоды и безопасности, для Мариано Ариста являлись наказанием. Но мышление морфита перестраивалось. Что если, весь этот кошмар был лишь проверкой перед настоящей жизнью? Здесь тебе ни страшных болезней, ни страданий, зато — бескрайняя сила и знания. В подкошенном совершёнными “преступлениями” (или же, всё же, “спасениями”) сознании Хосе Мариано Мартина Буэнавентура Игнасио Непомукено Гарсия де Ариста Нуэса складывалась картина, что магия — его спасение. Благодать, дарованная ему за весь тот пройденный ад. Это составило почву для не просто “магического патриотизма”, а и, в какой-то форме, национализма. Впрочем, времени для подобных размышлений было немного, ведь нужно было вникать как в теоретический материал, так и практическое обучение. Не обременённый прошлым долгом и связью с умершими родителями, Мариано полностью погрузился в учёбу. В первую очередь была изучена аркана, как один из безопаснейших способов передачи информации среди магов, что для будущих целей морфита является ключевой способностью. Уже имея опыт студенчества при обучении на лекаря, Мариано Ариста был готов к изучению тонн литературы на бумаге, чем он, собственно, и занялся по указке старших. Курс лежал на обретение трансфигурации и становление темпориса, дисциплины, полезной для любого магического сообщества. К ней душа морфита и лежала, ведь если ранее он был ликвидатором больных, то теперь — станет ликвидатором неугодных. Политика Мэр-Васской колегии включает в себя строгую сеть карателей, которые подтирают все следы магического воздействия, и именно к подобному будущему стремился Мариано — своего рода чистильщик, уборщик, который сможет как следует отблагодарить весь коллегиум за то, что его приняли и даровали спасение от безумия.
Собака помнит, кто её кормит. Но не в этом случае. Мариано Ариста по началу искренне любил коллегию, но со временем стал приходить к выводам, что он должен быть благодарен магии самой по себе, а не лишь коллегии. В голову закрадывались подозрения “Что, если нас, магов, используют только ради выгоды?”. Мариано — душевнобольной, посему и крайне нестабилен. Другие маги закрыли на это глаза, ведь несмотря на свои ментальные проблемы, морфит отлично показывал себя в обучении и служении старшим. Поэтому, он был отправлен на задание, которое сам Мариано сначала даже счёл за полноценную работу, тогда как выступал он лишь в качестве простой пешки. Задача заключалась в том, дабы находиться рядом с нужным для коллегии аристократом, заговаривая тому зубы и следя за ним с помощью астрологии. Вся операция проходила слажено, а Аристой и другими, такими же фигурами как он руководил архимаг с помощью [Телепатии]. Мариано впервые за долгое время покинул территорию академии и разговаривал с кем-то не связанным с магией. Контролировать себя было тяжело, но указания и поддержка астролога с дистанции помогала морфиту. Когда задача Мариано была выполнена, телепат переключился на другого ученика, и юноша всё же решился — нужно убегать. Когда при первом выборе, когда ему предлагали присоединится к академии (впрочем, это был и не выбор), его сковывала клятва и долг, то теперь его сковывала любовь к магии и долг перед коллегией. Когда извращённый ум Мариано решил, что в дальнейшем его будут использовать только подобным образом, не давая ему серьёзных задач и заставляя разбираться с ненужными политиками, а не магическими преступниками, Ариста сообщил тому самому аристократу что отойдёт, после чего моментально дал дёру. Он хотел попытаться скрыть свои эмоции и успокоиться, дабы другим астрологам было тяжелее его обнаружить — но какой от этого смысл, если мага можно отследить по ядру? Не успокаиваясь, Мариано бежал по улицам города, петляя по переулкам изаброшенным домам. Он понимал, что если его найдут, то останется лишь молиться, дабы его отправили в Ринроу, а не казнили.
С переживаниями и страхом, словно несколько лет назад, при проведении “эвтаназии” больным, Мариано направлялся в порт, к кораблям. Путей было немного — либо на Трелив, куда-нибудь в Дартад или на север, или же на запад — в Предел. Ставка была сделана именно на второе. Тропический край вряд-ли находился в зоне интересов коллегии, да и ресурсов на управление им требовалось слишком много. Деньги Мариано удалось добыть с определёнными усилиями — показываться людям было нежелательно, ведь на него явно велась активная охота со стороны коллегии, из-за чего морфиту приходилось буквально собирать мелочь в переулках, стараясь не показываться кому либо и избегая применения заклинаний. Что-то своровал, что-то вытащил из заброшенного дома, и рваный мешок постепенно тяжелел. Нужная сумма была собрана, и морфит захватив минимальные запасы еды сел на корабль. Дорога была долгой, заняла несколько недель, а корабль то и дело тревожили различные штормы и бури. Морфит скинул с десяток килограмм, а под глазами образовались характерные синяки. Оказавшись в совсем незнакомых территориях, Мариано поставил перед собой цель — найти других магов и продолжить исполнение своей мотивации об очищении и сокрытии магического общества под менее строгим надзором, нежели в Мэр-Вассе.
paintings: by Maurits Cornelis Escher
temporary(maybe)design: by smeyaka (inspired by Nyashka_)
temporary(maybe)design: by smeyaka (inspired by Nyashka_)
Последнее редактирование:
