- Сообщения
- 22
- Реакции
- 44
~ [Свет] ~
Для жрицы и будущей целительницы данный дар – ее стремление, жизнь и часть души, без которой существование в этом мире станет потерей второго «я». Только свет – путь к лишению от страданий существ, что принесли в просветлении других свои благие дела. Миория никогда не станет лечить тех, кто держал в руках орудие ради веселья, игрался с судьбами других, при этом угнетая бедных и слабых: хоть душевно, хоть телесно.
Девушка благодаря данной дисциплине сможет лечить физическое и душевное состояние существ, очищая жестокий мир от страданий и миазм, а также придерживаясь собственной веры.
[Сладкий сон]
Пример 1: Каждый человек способен поддаваться панике, отчаянию или неконтролируемой ярости. Жрица не хотела бы усугублять положение при общении или назревающего конфликта, отчего применение заклинания будет необходимым.
Пример 2: Миория – жительница леса, что населено животными и чудовищами. Заклинание сможет обезопасить не только себя, но и давая намек – не стоит поднимать клинок или лапу на беззащитное существо подобно ей.
Пример 3: У девушки немного иные методы лечения (напаивание горькими травами, касание своих рук к ране, вправление конечности, даже не имея особо и большого опыта в этом). Успокоить человека, чтобы тот не мешал ей делать свое дело – будет одним из лучших способов улучшить итог лечения. Однако при еще одном заклинании этот метод станет более эффективным…
[Касание Морфея]
Пример 1: Как и говорилось раннее в третьем примере прошлого заклинания, для Миории станет легче, если человек не будет чувствовать ни напряжения, ни боли. И как раз со вторым пунктом данная способность хорошо справится, скрывая использование настоем из трав.
Пример 2: Ловушки, ямы, копья будут оставляться охотниками на зверей или даже заблудших путников. Прежде, чем доставать полуживого бедолагу из передряги, будет как раз хорошей идеей сначала обезболить, а затем и помочь выбраться. (В данной ситуации она не будет использовать заклинание, если существо в сознании)
Пример 3: Целительница часто проводит свои ритуалы самоочищения от ядов, попавших в ее тело, так и успокоить свою душу, чтобы не чувствовать боль от своей же тяжелой болезни. Увы, заклинание не сможет избавить от симптомов.
[Перемирие]
Пример 1: Миория боится людей с оружием, которое поднято именно на нее. Чтобы ее не убили, обвиняя в том самом «колдовстве», что звучит и выглядит ужасно в глазах неверующих, данное заклинание будет о как полезным.
Пример 2: Хорошие люди не заслуживают наказания от злостных. Если девушка увидит ужас в глазах жертвы или же сильное преимущество злоумышленника, то придется встать на защиту, используя [Перемирие] до того момента, пока враг не покинет поле зрения.
Пример 3: Не все чудовища нейтральны даже после [Сладкий сон]. Жительница лесов, встретив проклятого или бесчувственного хладнокровного маньяка, постарается защитить себя магическим способом от намерений, что принесли б той ничего иного как погибель.
[Остановка кровоточения]
Пример 1: Слишком много крови девушка просто морально не переносит – уж проблема, которое даже самовнушением с помощью заклинания [Сладкий сон] не исправишь. Это буквально психологическая травма. Поэтому в случае серьезного ранения или отсеченной конечности целительница как можно быстрее воспользуется заклинанием, никак не прикрываясь травами.
Пример 2: Миория часто страдает кровавым кашлем. Это усугубляет ее здоровье и в целом положение, зная свой страх. Использование магии на себя хотя бы временно избавит ту от страданий. Это и касается других ран на собственном теле.
Пример 3: Когда трав, нужных для лечения простуды или температуры, попросту нет, придется использовать альтернативу, при этом подавая обычный травяной чай.
[Молитва]
Пример 1: «Я не ведьма!» - по сути, является одной из причин, почему данное заклинание будет полезным для Миории. Будучи слабым физически существом, ей помимо побега придется буквально умолять, чтобы ее не тронули и дали возможно покинуть опасное окружение.
Пример 2: Когда люди в конфликте будут готовы при Миории хоть глотки перегрызть, той не остается как предотвратить дальнейшие сражения. Как никак, ей морально тяжело смотреть на то, что кто-то себя или другого калечит.
Пример 3: Защита слабых существ – тоже одно из стремлений жрицы. Лишь защита с помощью этого заклинания от недруга лишь выиграет время, чтобы жертва смогла удачно сбежать.
! Заклинание [Исповедь] имеет те же примеры, т.к. является лишь улучшением [Молитвы].
[Исцеление]
Пример 1: В первую очередь, Миория должна помогать раненным и больным существам, чтобы само добро не отдавалось страданиям. Увы, само заклинание не сможет ее излечить от хронического бронхита, но сможет спасти далеко не одного человека, прикрываясь травными снадобьями.
Пример 2: Такая ситуация кажется один на миллион. Если девушке грозит опасность от сильного мага или существа, от которого убежать даже не выйдет, то придется лишь доказать, что способна принести пользу, сначала причинив себе вред, но затем вылечивая себя.
Пример 3: Жрица не любит раскрывать свои силы прилюдно, но при этом, если доброе существо на грани смерти от ударов злого, придется рискнуть, чтобы ее сторона одержала победу. Однако придется применить на себя успокоительное и стать совсем иной сущностью благодаря одной способности из дисциплины [Трансфигурация].
~Дополнительные заклинания~
[Духовное вмешательство]
Пример 1: Миория способна спасти людей не только физически, но и духовно, ведь это тоже немаловажно. Как раз такое «спасение» словно уверяет жрицу, что существа действительно становятся злыми и жестокими впоследствии тяжко пережитого детства.
Пример 2: Ей тяжко видеть чью-то смерть. Именно это заклинание спасет не только блондинку от кошмаров и вспышек воспоминаний об ужасном момент из жизни, но и другое впечатлительное существо.
~ [Трансфигурация] ~
Такая дисциплина даст Миории не просто спасаться от злоумышленников, что прознают о ее деяниях с помощью магии иллюзий, но и подавать «еду» и «настои», чтобы не тратить времени на сборы существующих, чтобы знающие травники и лекари не стали подозревать ту в колдовстве раньше времени. Как никак, важна и безопасность.
[Фата-моргана]
Пример 1: Воссоздав иллюзию травяных снадобий, стакана воды или банального яблока, девушка даже таким способом сможет не просто вести человека в заблуждение, но и применить незаметно заклинания, которые не проявляются зрительно теми же вспышками света.
Пример 2: Миории порою редко придется использовать данный способ, чтобы заставить человека буквально потерять сознание – для этого придется использовать иллюзорный предмет подобно кинжала. Благодаря заклинанию из [Света] для успокоения и обезболивания больного существа ей придется совершить деяние, чтобы тот ощутил «иллюзорную смерть». Таким образом дева смогла бы воспользоваться более заметными заклинаниями как [Исцеление] для продолжительного лечения, не будучи Архимагом. Ради избежание психологическом травмы можно воспользоваться в последствии и [Духовное вмешательство].
[Размытие]
Пример 1: Будучи в лесу, светловласой придется избегать некоторых встреч, включая и неприятелей. Хоть прознавших о ее магии, хоть враждебный монстр… Воспользовавшись заклинанием, ей будет проще убежать.
Заклинание [Камуфляж] является лишь улучшением данного заклинания, поэтому пример тот же, но со своим дополнением:
Пример 2: Если Миорию прознали как жрицу и на нее насеялась охота от недоброжелателей, то все же изменить хотя бы лицо и стать выше или ниже – будет хорошим вариантом временно залечь на дно, а также для не особо заметное использование заклинаний на больных и раненных существ, чтобы в будущем не злоупотребляли ее помощью.
Каким персонажа я вижу?
Будучи совсем слабой целительницей и простой травницей Миория – лишь стеснительная девушка, которая отдает всю себя природе и помогает мимо проходящим людям весьма скрытно. Ее можно назвать отшельницей, а рисунки на лице и грудной клетке могут спутать людей, воспринимая ту за дикарку. Стремления девушки – помогать бедным и лечить нуждающихся, не допускать смерти добрых людей от чьих-либо рук, эпидемий или болезни, которых в Хакмарри пруд пруди. Она будет скрываться всевозможными способами, не зная, как на нее будут реагировать местные обитатели, как отреагируют на ее дар и стремления.
Чем больше магической силы у персонажа, тем не просто сильнее становится как жрица, но и опытнее как лекарь, а также увереннее, пряча свои комплексы как можно глубже в себе. Она перестанет бояться оказаться под плахой или прочувствовать акриситовый кинжал у своего горлышка. Все может дойти до того, что будет воспринимать свой дар способностью воплощения себя как божество, что способно помогать лишь добрым людям, исцелять тяжелые хвори и даровать вторую жизнь ради совершения благих дел. Такие действия могут привести к тому, что о Миории могут пойти в будущем разные сказания и легенды не как о простой смертной с силой Света, а богине правосудия и «истинной спасительнице». При развитии сил как маг, она бы открыла недалеко от городов безопасное нейтральное для всех рас местечко - «дом спасения». Это лекарня, грубо говоря, в которую девушка принимала б в качестве целителей существ с магией, дарующая только облегчение и исцеление, а также существ, что имели опыт или травника, или лекаря, или тех же хирургов. Однако она будет прекрасно понимать одно: между простыми смертными и «дарованными» толстая стена… Которую сможет разломать? Это вопрос времени.
Фракции?
Миория пока не планируется быть в какой-либо фракции в ближайшие недели, однако вскоре реализуется воссоздание лекарни подобно «дому спасения», где сможет не только лечить раненных и больных, но и обучать и юных магов-целителей. Однако это вопрос времени.
Для жрицы и будущей целительницы данный дар – ее стремление, жизнь и часть души, без которой существование в этом мире станет потерей второго «я». Только свет – путь к лишению от страданий существ, что принесли в просветлении других свои благие дела. Миория никогда не станет лечить тех, кто держал в руках орудие ради веселья, игрался с судьбами других, при этом угнетая бедных и слабых: хоть душевно, хоть телесно.
Девушка благодаря данной дисциплине сможет лечить физическое и душевное состояние существ, очищая жестокий мир от страданий и миазм, а также придерживаясь собственной веры.
[Сладкий сон]
Пример 1: Каждый человек способен поддаваться панике, отчаянию или неконтролируемой ярости. Жрица не хотела бы усугублять положение при общении или назревающего конфликта, отчего применение заклинания будет необходимым.
Пример 2: Миория – жительница леса, что населено животными и чудовищами. Заклинание сможет обезопасить не только себя, но и давая намек – не стоит поднимать клинок или лапу на беззащитное существо подобно ей.
Пример 3: У девушки немного иные методы лечения (напаивание горькими травами, касание своих рук к ране, вправление конечности, даже не имея особо и большого опыта в этом). Успокоить человека, чтобы тот не мешал ей делать свое дело – будет одним из лучших способов улучшить итог лечения. Однако при еще одном заклинании этот метод станет более эффективным…
[Касание Морфея]
Пример 1: Как и говорилось раннее в третьем примере прошлого заклинания, для Миории станет легче, если человек не будет чувствовать ни напряжения, ни боли. И как раз со вторым пунктом данная способность хорошо справится, скрывая использование настоем из трав.
Пример 2: Ловушки, ямы, копья будут оставляться охотниками на зверей или даже заблудших путников. Прежде, чем доставать полуживого бедолагу из передряги, будет как раз хорошей идеей сначала обезболить, а затем и помочь выбраться. (В данной ситуации она не будет использовать заклинание, если существо в сознании)
Пример 3: Целительница часто проводит свои ритуалы самоочищения от ядов, попавших в ее тело, так и успокоить свою душу, чтобы не чувствовать боль от своей же тяжелой болезни. Увы, заклинание не сможет избавить от симптомов.
[Перемирие]
Пример 1: Миория боится людей с оружием, которое поднято именно на нее. Чтобы ее не убили, обвиняя в том самом «колдовстве», что звучит и выглядит ужасно в глазах неверующих, данное заклинание будет о как полезным.
Пример 2: Хорошие люди не заслуживают наказания от злостных. Если девушка увидит ужас в глазах жертвы или же сильное преимущество злоумышленника, то придется встать на защиту, используя [Перемирие] до того момента, пока враг не покинет поле зрения.
Пример 3: Не все чудовища нейтральны даже после [Сладкий сон]. Жительница лесов, встретив проклятого или бесчувственного хладнокровного маньяка, постарается защитить себя магическим способом от намерений, что принесли б той ничего иного как погибель.
[Остановка кровоточения]
Пример 1: Слишком много крови девушка просто морально не переносит – уж проблема, которое даже самовнушением с помощью заклинания [Сладкий сон] не исправишь. Это буквально психологическая травма. Поэтому в случае серьезного ранения или отсеченной конечности целительница как можно быстрее воспользуется заклинанием, никак не прикрываясь травами.
Пример 2: Миория часто страдает кровавым кашлем. Это усугубляет ее здоровье и в целом положение, зная свой страх. Использование магии на себя хотя бы временно избавит ту от страданий. Это и касается других ран на собственном теле.
Пример 3: Когда трав, нужных для лечения простуды или температуры, попросту нет, придется использовать альтернативу, при этом подавая обычный травяной чай.
[Молитва]
Пример 1: «Я не ведьма!» - по сути, является одной из причин, почему данное заклинание будет полезным для Миории. Будучи слабым физически существом, ей помимо побега придется буквально умолять, чтобы ее не тронули и дали возможно покинуть опасное окружение.
Пример 2: Когда люди в конфликте будут готовы при Миории хоть глотки перегрызть, той не остается как предотвратить дальнейшие сражения. Как никак, ей морально тяжело смотреть на то, что кто-то себя или другого калечит.
Пример 3: Защита слабых существ – тоже одно из стремлений жрицы. Лишь защита с помощью этого заклинания от недруга лишь выиграет время, чтобы жертва смогла удачно сбежать.
! Заклинание [Исповедь] имеет те же примеры, т.к. является лишь улучшением [Молитвы].
[Исцеление]
Пример 1: В первую очередь, Миория должна помогать раненным и больным существам, чтобы само добро не отдавалось страданиям. Увы, само заклинание не сможет ее излечить от хронического бронхита, но сможет спасти далеко не одного человека, прикрываясь травными снадобьями.
Пример 2: Такая ситуация кажется один на миллион. Если девушке грозит опасность от сильного мага или существа, от которого убежать даже не выйдет, то придется лишь доказать, что способна принести пользу, сначала причинив себе вред, но затем вылечивая себя.
Пример 3: Жрица не любит раскрывать свои силы прилюдно, но при этом, если доброе существо на грани смерти от ударов злого, придется рискнуть, чтобы ее сторона одержала победу. Однако придется применить на себя успокоительное и стать совсем иной сущностью благодаря одной способности из дисциплины [Трансфигурация].
~Дополнительные заклинания~
[Духовное вмешательство]
Пример 1: Миория способна спасти людей не только физически, но и духовно, ведь это тоже немаловажно. Как раз такое «спасение» словно уверяет жрицу, что существа действительно становятся злыми и жестокими впоследствии тяжко пережитого детства.
Пример 2: Ей тяжко видеть чью-то смерть. Именно это заклинание спасет не только блондинку от кошмаров и вспышек воспоминаний об ужасном момент из жизни, но и другое впечатлительное существо.
~ [Трансфигурация] ~
Такая дисциплина даст Миории не просто спасаться от злоумышленников, что прознают о ее деяниях с помощью магии иллюзий, но и подавать «еду» и «настои», чтобы не тратить времени на сборы существующих, чтобы знающие травники и лекари не стали подозревать ту в колдовстве раньше времени. Как никак, важна и безопасность.
[Фата-моргана]
Пример 1: Воссоздав иллюзию травяных снадобий, стакана воды или банального яблока, девушка даже таким способом сможет не просто вести человека в заблуждение, но и применить незаметно заклинания, которые не проявляются зрительно теми же вспышками света.
Пример 2: Миории порою редко придется использовать данный способ, чтобы заставить человека буквально потерять сознание – для этого придется использовать иллюзорный предмет подобно кинжала. Благодаря заклинанию из [Света] для успокоения и обезболивания больного существа ей придется совершить деяние, чтобы тот ощутил «иллюзорную смерть». Таким образом дева смогла бы воспользоваться более заметными заклинаниями как [Исцеление] для продолжительного лечения, не будучи Архимагом. Ради избежание психологическом травмы можно воспользоваться в последствии и [Духовное вмешательство].
[Размытие]
Пример 1: Будучи в лесу, светловласой придется избегать некоторых встреч, включая и неприятелей. Хоть прознавших о ее магии, хоть враждебный монстр… Воспользовавшись заклинанием, ей будет проще убежать.
Заклинание [Камуфляж] является лишь улучшением данного заклинания, поэтому пример тот же, но со своим дополнением:
Пример 2: Если Миорию прознали как жрицу и на нее насеялась охота от недоброжелателей, то все же изменить хотя бы лицо и стать выше или ниже – будет хорошим вариантом временно залечь на дно, а также для не особо заметное использование заклинаний на больных и раненных существ, чтобы в будущем не злоупотребляли ее помощью.
Каким персонажа я вижу?
Будучи совсем слабой целительницей и простой травницей Миория – лишь стеснительная девушка, которая отдает всю себя природе и помогает мимо проходящим людям весьма скрытно. Ее можно назвать отшельницей, а рисунки на лице и грудной клетке могут спутать людей, воспринимая ту за дикарку. Стремления девушки – помогать бедным и лечить нуждающихся, не допускать смерти добрых людей от чьих-либо рук, эпидемий или болезни, которых в Хакмарри пруд пруди. Она будет скрываться всевозможными способами, не зная, как на нее будут реагировать местные обитатели, как отреагируют на ее дар и стремления.
Чем больше магической силы у персонажа, тем не просто сильнее становится как жрица, но и опытнее как лекарь, а также увереннее, пряча свои комплексы как можно глубже в себе. Она перестанет бояться оказаться под плахой или прочувствовать акриситовый кинжал у своего горлышка. Все может дойти до того, что будет воспринимать свой дар способностью воплощения себя как божество, что способно помогать лишь добрым людям, исцелять тяжелые хвори и даровать вторую жизнь ради совершения благих дел. Такие действия могут привести к тому, что о Миории могут пойти в будущем разные сказания и легенды не как о простой смертной с силой Света, а богине правосудия и «истинной спасительнице». При развитии сил как маг, она бы открыла недалеко от городов безопасное нейтральное для всех рас местечко - «дом спасения». Это лекарня, грубо говоря, в которую девушка принимала б в качестве целителей существ с магией, дарующая только облегчение и исцеление, а также существ, что имели опыт или травника, или лекаря, или тех же хирургов. Однако она будет прекрасно понимать одно: между простыми смертными и «дарованными» толстая стена… Которую сможет разломать? Это вопрос времени.
Фракции?
Миория пока не планируется быть в какой-либо фракции в ближайшие недели, однако вскоре реализуется воссоздание лекарни подобно «дому спасения», где сможет не только лечить раненных и больных, но и обучать и юных магов-целителей. Однако это вопрос времени.
~ Имя ~
Миория (Мио)
~ Возраст ~
21 год
~ Раса ~
Семиморфит
~ ООС-ник ~
???
~ Внешность ~
Наряд весьма простой, немного испачкан в грязи, но при этом не имеет особой специфичности и дороговизны в фасоне. Длинные волосы в некоторых местах закреплены белыми лентами из порванной полосами ткани.
~ Характер ~
Миорию нельзя назвать общительной, сильной и смелой. Все наоборот. Ей страшно общаться с незнакомцами, прячется от них и старается избегает какого-либо с ними контакта, пока сам незнакомец не проявит к ней доброту, а сама ж блондинка найдет чуточку храбрости и интереса получше узнать того, кто относиться бескорыстно. Достаточно тихая и малообщительная особа, которая часто выражает свои эмоции мимикой, а также общается не особо охотно жестами рук, боясь что-либо сказать лишнее. Слишком трудно влиться в общество, когда в какой-то момент ее могут бросить в одиночестве вновь или ударить своими словами глубоко в сердце – таковым страхом Мио и страдает.
Однако стоит отметить, что лесная жрица порою проявляет свою любопытность после небольших наблюдений за каким-то человеком, явлением или местом, чтобы понять: стоит ли с этим связаться или находиться подальше. Миория добрая, честная и все же сможет помочь, если человек поранился, но старается не проявлять магию перед существами, боясь увидеть реакцию. Ее легко напугать и заставить плакать, ибо детство и юность оставили немало меланхоличных тяжких воспоминаний. Достаточно ранимая и детская немного поведением натура, которую можно перевоспитать, несмотря на возраст. Ей трудно общаться не только из-за лишней стеснительности и боязни, имеется еще одна причина – неумение контактировать, грамматика и произношения ужасны, познания в всеобщем языке гораздо хуже, чем в хакмаррском, только от неправильности говорения это не избавляет.
Если девушку позовут в людное место, то не отстанет от существа, которому доверяет и хорошо знакома. Однако не стоит надеяться, что Миория прямо так и сразу согласится – для этого нужен особый подход.
Жрица любит фрукты, ягоды и жевать ростки пшеницы и семена, негативно относится к употреблению мяса, птицы и рыб, как и их продукты подобно молока и яиц.
Однако стоит отметить, что лесная жрица порою проявляет свою любопытность после небольших наблюдений за каким-то человеком, явлением или местом, чтобы понять: стоит ли с этим связаться или находиться подальше. Миория добрая, честная и все же сможет помочь, если человек поранился, но старается не проявлять магию перед существами, боясь увидеть реакцию. Ее легко напугать и заставить плакать, ибо детство и юность оставили немало меланхоличных тяжких воспоминаний. Достаточно ранимая и детская немного поведением натура, которую можно перевоспитать, несмотря на возраст. Ей трудно общаться не только из-за лишней стеснительности и боязни, имеется еще одна причина – неумение контактировать, грамматика и произношения ужасны, познания в всеобщем языке гораздо хуже, чем в хакмаррском, только от неправильности говорения это не избавляет.
Если девушку позовут в людное место, то не отстанет от существа, которому доверяет и хорошо знакома. Однако не стоит надеяться, что Миория прямо так и сразу согласится – для этого нужен особый подход.
Жрица любит фрукты, ягоды и жевать ростки пшеницы и семена, негативно относится к употреблению мяса, птицы и рыб, как и их продукты подобно молока и яиц.
~ Таланты ~
+ Лесная отшельница – благодаря проживанию в хакмаррском лесу Миория знает обитателей из вида флоры и фауны, их полезности, поведение и даже умеет находить известные ловушки на зверей.
+ Травница – тут же логично, что ушастик хорошо обращается с целебными травами и цветами, изготавливая из них не особо вкусные, но при этом и полезные снадобья для лечения легких болезней и ранений.
+ Песни – жрица умеет хорошо петь стародавние хакмаррские песни, а также те, которые учила для собственных обрядов благодаря наставнице.
+ Память – у девушки хорошая память на личности, а также некого рода слуховой и зрительной информации. Как никак, из-за тяжкого детства пришлось запоминать все предпочтения, чтобы делать меньше ошибок.
~ Слабости ~
- Болезнь - Начнем с того, что девушка с детства страдает хроническим бронхитом. Она физически и ментально слаба, из-за чего ту легко можно сломить.
- Не боец – Миория ни капли не разбирается в каком-либо оружии. Единственным, чем умеет пользоваться – кинжалом для обрядов.
- Кровь – Для жрицы вид крови в большом количестве вызывает головокружение и тошноту, из-за чего лечить будет гораздо труднее.
- Боязнь отражений – Блондинка боится смотреть в воду или в отражение каких-либо отражающих свет поверхность. Ей всегда казалось, что через это пелену смотрит не она на себя же – а на иное «я» по ту сторону, из совершенно другой реальности.
- Неумение плавать – Хоть и банально, однако не всех же учат с детства плавать. Миории хватило одного раза, чтобы осознать одно – лучше в воде ей не быть, утонет.
~ Привычки ~
= Девице сложно общаться с людьми из-за языкового барьера и стеснения, поэтому порою даже сразу может перейти в жесты без проявления голоска.
= При изъявлении крайнего любопытства Миория может начать касаться вещи, но не существ, боясь получить за это «по шапке».
= При волнительных моментах блондинка трогает себя за уши, потирая их, дабы успокоиться.
~ Вера ~
Изначально религиозная опекунша заставляла ее придерживаться одному из великанов морей, неба и океанов – великана Вендуо. Однако из-за произошедшего, Миория изменилась во мнении благодаря наставницы. Это трудно назвать религией, а скорее небольшая вера, которая и построила жизнь маленькой жрицы с нуля – исповеди Аарды. (подробнее о проявлении этой веры можно узнать в биографии)
Для старшей жрицы Дэмиры и ученицы Миории посланница Аарда – истинное созидание природы, неба, солнца и воды, в котором главная задача является сохранение того, что воссоздано годами, не прерывать цепочку жизни, построенную тысячелетиями. Не должно быть смерти без существенной причины, не должно существовать понятия как «болезнь», «война», «искушение» и «голод». Последователями являются лишь Дэмира и Миория, прозвав себя «жрицами Аарды» и следуя собственным же «путам»:
«Мы – воссоздание чистой и бескорыстной цели. Мы – следователи сохранения истинной природы. Мы – жрицы, дарующие тепло, покой и защиту дарований Аарды. Мы – спасители баланса: леса должны быть целыми, звери и люди не должны страдать от потеха своих видов, цикл жизни не должен быть нарушен воинами и кровопролитием, миазмы должны оставаться гораздо глубже под землей и никогда не пробуждать хаос; мир должен быть чист как кристальная вода из источника…»
Такими поводами Миория не ест мясо, рыбу и пищу, что достается от животных: хоть живых, хоть мертвых; каждое лечение травами сопровождается обрядами, являющимися одной из частей долга жрицы Аарды: исцеление, очищение, погребение и переосмысление. Старается не влезать в драку и всевозможными способами конфликты других унимать, если будет на то возможность и силы. Благодаря же пробужденной силе Света девушка как раз и считает себя не просто смертным существом, хоть и понимает, что у людей бывают иные веры, а также остался истинный страх быть осужденной, проклятой, побитой и даже убитой.
Для старшей жрицы Дэмиры и ученицы Миории посланница Аарда – истинное созидание природы, неба, солнца и воды, в котором главная задача является сохранение того, что воссоздано годами, не прерывать цепочку жизни, построенную тысячелетиями. Не должно быть смерти без существенной причины, не должно существовать понятия как «болезнь», «война», «искушение» и «голод». Последователями являются лишь Дэмира и Миория, прозвав себя «жрицами Аарды» и следуя собственным же «путам»:
«Мы – воссоздание чистой и бескорыстной цели. Мы – следователи сохранения истинной природы. Мы – жрицы, дарующие тепло, покой и защиту дарований Аарды. Мы – спасители баланса: леса должны быть целыми, звери и люди не должны страдать от потеха своих видов, цикл жизни не должен быть нарушен воинами и кровопролитием, миазмы должны оставаться гораздо глубже под землей и никогда не пробуждать хаос; мир должен быть чист как кристальная вода из источника…»
Такими поводами Миория не ест мясо, рыбу и пищу, что достается от животных: хоть живых, хоть мертвых; каждое лечение травами сопровождается обрядами, являющимися одной из частей долга жрицы Аарды: исцеление, очищение, погребение и переосмысление. Старается не влезать в драку и всевозможными способами конфликты других унимать, если будет на то возможность и силы. Благодаря же пробужденной силе Света девушка как раз и считает себя не просто смертным существом, хоть и понимает, что у людей бывают иные веры, а также остался истинный страх быть осужденной, проклятой, побитой и даже убитой.
~ Цели ~
- Следовать «пути Аарды», доказать своей наставнице, что она будет достойной жрицей, как и хранительницей даров природы.
- Побороть свой страх перед людьми, показать, что ее дар не способен принести вреда, но и при этом сила никогда не станет потехой и полной заменой лечения.
- Попробовать быть исповедующей «путей Аарды», давая доказать существам, что это не просто сказки, а истина.
~ История ~
«Проклятье...»
Рождение у самых берегов западной части Хакмарри уже воссоздали с рождения малютки несчастья. Мать, что жила в человеческой семье в понимании и неком богатстве в плане хозяйства, направилась по ложному пути, влюбившись светловласого морфита-путешественника. Вспышка любви и страсти последовала за собой появление на свет дитя, что переняла много черт от своего отца. Женщина принесла это остроухое несчастье в дом, когда возлюбленный покинул земли бесследно. Муж был в ярости, родители поставили на своей неверной дочери клеймо позора, а слухи распространились со скоростью света по всей деревне. Сколько бы та не утверждала, что ее околдовали чарами или попытку воспитать дитя такой, какой есть – никто не слушал, уже тяжко становилось от кидания в ее голову и спину гнилыми овощами и камнями. С ней никто не разговаривал, а пару осмелившихся даже приказывали избавиться от чада как можно скорее и самой пропасть навсегда вместе с ней. Так и пришлось поступить…
Еду пришлось доставать иным способом: находясь у троп далеко от деревни, женщина смирилась с одним – любой способ будет хорошим, даже самый грязный. Пару мимо проходящих путников чуть сжалились и давали немного еды, не требуя ничего взамен. Находились и воины, что пользовались женщиной ради телесных утех, давая в качестве оплаты пойло и сухомятку, хоть и совсем немного. Недалеко удалось найти полностью заброшенное жилище, превратившись с полусгоревшие щепки с пропитанной сыростью и гноем. Ужас выживания исказили восприятие возможности, женщина спала только днем, а ночью старалась выжить, разводя костер примитивными методами. Добыча пищи была тяжкой и ужасной, как и сама жизнь после изгнания: ягоды и вода из реки, если не удавалось встретить хотя бы одного путешественника. Прошло меньше месяца жаркого лета… Дите кричало почти без конца, вызывая много головной боли. Женщина так больше не могла, каждый день обвиняя в своей испорченной жизни морфита и дитя, которой до сих пор не принадлежало имени. Ненавистная мать так больше не могла… Моральное давление превратилось в иллюзорную петлю на ее шее. Вскоре сойдя с ума даже от собственных мыслей, она все же пыталась убить новорожденную девочку при первой возможности, когда находилась у реки. Казалось бы, что совсем краткая жизнь должна была оборваться от болезней и давления… Однако раздался крик:
- Дурная! Как ты смеешь губить собственное дитя?!
Но женщина не слушала, уронив без колебаний ребенка в воду. Кто-то сорвался вперед и спас беззащитное слабое существо из речного мира. Мужчина отчитывал ту за ужасный проступок, ее шепот больше было схоже на цельное слово «Позаботьтесь о ней…». Сколько бы не было разговоров и уверений, что боги не простят ее никогда, не оставалось лишь выбора как скрыться в лесу. Охотник тоже не желал оставлять дитя в свое опекунство, поэтому пришлось направляться в ближайшую деревню – ему нужно было кому-то отдать. Одиночные пары отказывались наотрез брать ответственность за чужое, существующие семьи сразу же запирали перед носом двери. Почти все дома были опрошены, кроме одной. В ней проживала женщина среднего возраста. Не смотря на наличие в доме пару детей, она согласилась взять младенца под опеку, которое и так было крайне ослабленное.
Почти каждый о ней говорил разное: начиная с ее уродства до крайне тяжких склонностей характера и не особо хорошего отношения к отпрыскам. Однако кто уж знает… Именно с новым этапом жизни полукровке наконец дали имя – Миория. Ее спасение от смерти руками травницы было долгим и практикующим, пока не образовался хоть какой-то иммунитет. Ближе к году за малюткой наблюдали старшие дети, что не были от той в восторге: часто кричала и капризничала. Они впервые видели девочку с острыми ушками и блондинистыми редкими волосами. В один момент, женщина не стерпела от шума, исходящего от Миории - и удар по спине осиновым прутиком словно говорили той: «Ты будешь платить за свое существование».
Еду пришлось доставать иным способом: находясь у троп далеко от деревни, женщина смирилась с одним – любой способ будет хорошим, даже самый грязный. Пару мимо проходящих путников чуть сжалились и давали немного еды, не требуя ничего взамен. Находились и воины, что пользовались женщиной ради телесных утех, давая в качестве оплаты пойло и сухомятку, хоть и совсем немного. Недалеко удалось найти полностью заброшенное жилище, превратившись с полусгоревшие щепки с пропитанной сыростью и гноем. Ужас выживания исказили восприятие возможности, женщина спала только днем, а ночью старалась выжить, разводя костер примитивными методами. Добыча пищи была тяжкой и ужасной, как и сама жизнь после изгнания: ягоды и вода из реки, если не удавалось встретить хотя бы одного путешественника. Прошло меньше месяца жаркого лета… Дите кричало почти без конца, вызывая много головной боли. Женщина так больше не могла, каждый день обвиняя в своей испорченной жизни морфита и дитя, которой до сих пор не принадлежало имени. Ненавистная мать так больше не могла… Моральное давление превратилось в иллюзорную петлю на ее шее. Вскоре сойдя с ума даже от собственных мыслей, она все же пыталась убить новорожденную девочку при первой возможности, когда находилась у реки. Казалось бы, что совсем краткая жизнь должна была оборваться от болезней и давления… Однако раздался крик:
- Дурная! Как ты смеешь губить собственное дитя?!
Но женщина не слушала, уронив без колебаний ребенка в воду. Кто-то сорвался вперед и спас беззащитное слабое существо из речного мира. Мужчина отчитывал ту за ужасный проступок, ее шепот больше было схоже на цельное слово «Позаботьтесь о ней…». Сколько бы не было разговоров и уверений, что боги не простят ее никогда, не оставалось лишь выбора как скрыться в лесу. Охотник тоже не желал оставлять дитя в свое опекунство, поэтому пришлось направляться в ближайшую деревню – ему нужно было кому-то отдать. Одиночные пары отказывались наотрез брать ответственность за чужое, существующие семьи сразу же запирали перед носом двери. Почти все дома были опрошены, кроме одной. В ней проживала женщина среднего возраста. Не смотря на наличие в доме пару детей, она согласилась взять младенца под опеку, которое и так было крайне ослабленное.
Почти каждый о ней говорил разное: начиная с ее уродства до крайне тяжких склонностей характера и не особо хорошего отношения к отпрыскам. Однако кто уж знает… Именно с новым этапом жизни полукровке наконец дали имя – Миория. Ее спасение от смерти руками травницы было долгим и практикующим, пока не образовался хоть какой-то иммунитет. Ближе к году за малюткой наблюдали старшие дети, что не были от той в восторге: часто кричала и капризничала. Они впервые видели девочку с острыми ушками и блондинистыми редкими волосами. В один момент, женщина не стерпела от шума, исходящего от Миории - и удар по спине осиновым прутиком словно говорили той: «Ты будешь платить за свое существование».
Хрупкость
Воспитание Миории было тяжким со стороны опекунши Илистории. Любая оплошность со стороны дитя «награждалась» ударом лозы по рукам, спине, ногам и даже затылку. Девочка постепенно росла, помогая уже с двух лет старшим детям убираться в хижине. Отношение к остроухой было весьма ужасное со стороны младшего поколения, когда в это же старшое в лике женщине попросту игнорировалось и принимало в угнетении участие. Для них морфиты и их смешанные отродья являлись посмешищем и ошибкой природы, отчего Миорию выпускали на улицу поздним вечером или ночью, дабы покормить скот и очистить уличную коморку самостоятельно. Подавленность и боязнь что-либо говорить говорило само за себя – ребенок боялся и даже пискнуть, чтобы не получить наказание. Также был еще момент, из-за которого били ее часто по затылку или шее – неправильное проявление уважения к великанам, а точнее, одному из них – Вендуо. Раз в месяц дети вместе с Илисторией направлялись к океану с самого утра и ближе ко второй половине дня доходили до самого берега, где находился рядом большой камень подобие маленького каменного островца, без деревьев и песка. Дети вставали по колено в воду и начинали напевать, глядя на валун, в этот момент женщина зарезала живую курицу, которую часто держит в мешке. Полукровку также обучали петь, но выходило не совсем хорошо, часто фальшивила, ибо не хватало даже воздуха, раздавались хрипы вместо целесообразного полутона. Все дошло до того, что в три года у девочки уже сильнее проявлялся кашель и краткие дыхания, легкие будто были наполнены слизью и кровью. Однако Миория боялась кашлять и в присутствии опекуна, зная, что и за это могут отпороть. При этом ее лечили травами против простуды, которые, собственно, совсем не помогали. Подобные походы к океану проводились даже зимой, когда вода напоминала «холодный ад», от которого ноги и губы детей синели, сами же дрожали подобно осиному листу. И ослушаться свою нарцисстичную хозяйку они не могли, каждый был под моральным и физическим давлением, смирившись со своей судьбой и жизнью с ней. Сбежать от нее всегда было хорошим вариантом, но куда? Верно, никуда, т.к. каждый из ребят пережил прошлое сиротки – ни у кого нет изначального родного дома.
Ближе к 5ти годам дитя понимало кое-какие хакмаррские слова подобно: «Вставать», «Пора есть», «Убирайся», «Слушайся» и другие краткие словосочетания, включая свое имя. Прозвище среди детей «Тихая» добавилось к ее обращению за 5 лет жизни, поэтому Миория быстро привыкла. Четверо жителей унижали светловласку, пинали в грязь или коровьи кучи, тянули за уши к вниз или стороны, пытались топить в бочке с животным удобрением. Подобное отношение заставляло буквально бояться людей и дрожать от обращения к ней со стороны подростков, ибо знала свою ослабленность, при этом не зная самой причины. Девочка стала часто кашлять и уже дошло частой отдышки при беге. Такое заставляло терпение быстро иссякать, но вместо насилия решили поступить иначе: Илистория начала показывать полукровке растения, которые нужно собирать в лесу для отваров, что ее бы лечили от недуга, которое мучает уже третий год. И ведь никак не доходит, что травы не помогают.
Ближе к вечеру девочку отправили на сбор под наблюдением одного из старших детей – Милостыря. Все же, не хотелось б терять рабочую единицу и объекта насмешек. Благо, мало жителей заприметили маленькое существо с укрытой тканью головой. Все дальше и дальше уводя в лес, паренек наконец показывает место, где растет одно из нужных растений – поталь. Миория поспешила собрать как можно скорее. Однако обернувшись – она осталась совсем одна с горящим фонарем на земле. После несколько тихих воскликов имени подростка девочка ничего не услышала, кроме воя волка. Сердце стало быстрее стучать в висках, дыхание участилось с хрипотой и тихим свистом, чувствовалась тяжесть и сильный холод, пробегающий по коже. Накатилась паника, как и совсем беззвучные слезы, ребенка всю трясло. Ей было чертовски страшно. Не зная, куда идти, она лишь присела на землю, закрыла руками лицо и тихо заплакала, в ожидании, что за ней все же придут. Или нет..? И кому она ведь сдалась? Нет, такие мысли ее не посещали голову в таком возрасте, однако ощущение одиночества сильно сдавливало душу, как и надежду на хоть чью-то теплоту. А к ней хоть когда-то проявляли нежность, любовь и забота? Никогда.
Ближе к 5ти годам дитя понимало кое-какие хакмаррские слова подобно: «Вставать», «Пора есть», «Убирайся», «Слушайся» и другие краткие словосочетания, включая свое имя. Прозвище среди детей «Тихая» добавилось к ее обращению за 5 лет жизни, поэтому Миория быстро привыкла. Четверо жителей унижали светловласку, пинали в грязь или коровьи кучи, тянули за уши к вниз или стороны, пытались топить в бочке с животным удобрением. Подобное отношение заставляло буквально бояться людей и дрожать от обращения к ней со стороны подростков, ибо знала свою ослабленность, при этом не зная самой причины. Девочка стала часто кашлять и уже дошло частой отдышки при беге. Такое заставляло терпение быстро иссякать, но вместо насилия решили поступить иначе: Илистория начала показывать полукровке растения, которые нужно собирать в лесу для отваров, что ее бы лечили от недуга, которое мучает уже третий год. И ведь никак не доходит, что травы не помогают.
Ближе к вечеру девочку отправили на сбор под наблюдением одного из старших детей – Милостыря. Все же, не хотелось б терять рабочую единицу и объекта насмешек. Благо, мало жителей заприметили маленькое существо с укрытой тканью головой. Все дальше и дальше уводя в лес, паренек наконец показывает место, где растет одно из нужных растений – поталь. Миория поспешила собрать как можно скорее. Однако обернувшись – она осталась совсем одна с горящим фонарем на земле. После несколько тихих воскликов имени подростка девочка ничего не услышала, кроме воя волка. Сердце стало быстрее стучать в висках, дыхание участилось с хрипотой и тихим свистом, чувствовалась тяжесть и сильный холод, пробегающий по коже. Накатилась паника, как и совсем беззвучные слезы, ребенка всю трясло. Ей было чертовски страшно. Не зная, куда идти, она лишь присела на землю, закрыла руками лицо и тихо заплакала, в ожидании, что за ней все же придут. Или нет..? И кому она ведь сдалась? Нет, такие мысли ее не посещали голову в таком возрасте, однако ощущение одиночества сильно сдавливало душу, как и надежду на хоть чью-то теплоту. А к ней хоть когда-то проявляли нежность, любовь и забота? Никогда.
Река
- Девочка, ты что здесь забыла?
Веки распахнулись. Услышав басистый голос и мужское грязное лицо перед собой, девочка чуть вскрикнула и упала чуть ли на спину. Она сильнее затряслась, закрыв себя руками, особенно лицо. Осознав, что ткань слетела с ее головушки от резких движений, оголяя тем самым острые розоватые ушки, лишь учащённо стала дышать и кашлять, буквально боясь удара, крика или еще хуже – издевательств. Она не видела его лица, отчего ждала реакции. Однако незнакомец хмыкнул и погладил по голове, пытаясь ту хоть как-то расслабить.
- Да не кусаюсь я, не боись, - молвил он, озираясь. – Тебе бы поскорее домой вернуться. Дикие звери давно очнулись, охотятся за такими маленькими девочками как ты. И что тогда? Мама твоя будет плакать. А тебе это надо?
Мио не знала, как бы ответить… Рассоединив два пальчика своей ручки в разные стороны, она показала свой голубой с покраснениями кожи от слезинок глазик. Ожидав качание головой по сторонам, путник поднялся, при этом заметил подростка, который только-только вышел из деревьев недалеко. Он кое-как выкрутился, что, услышав где-то шелест и отошел проверить, а также неправильно поступил, оставив «сестренку» одну. Уходя в сторону дома, Милостырь тихо пригрозил светловласке – пусть только попробует что-то рассказать опекунше. Мужчина довел их до хижины и ушел. Разъяренная женщина наказала обоих детей за долгую «прогулку», но желаемое все же получила. Продолжая соблюдать веру в великанов и, выполняя работу, ребенок чаще показывалась на улице даже до вечера, но с тем же платком на голове. Конечно, постепенно Миория становилась миловиднее и прекраснее благодаря крови морфита… При этом у такой красоты были проблемы – Илистория чаще злилась на девочку без причины, проклиная буквально ее в своих бедах, отчего била прутьями и руками по лицу. Совершенно недавно она приютила двух близнецов, которые были чуть старше полукровки, при этом старались подружиться со сверстниками. Самые старшие ближе к 8ми годам Миории покинули земли, опуская со своих плеч тяжкие грузы. Никто не хотел забирать крошку с собой, ибо им вряд ли нужно бесполезное дитя в странствиях. Оставалась только одна девушка – Иосия. Она отвечала за порядок, была самой преданной у опекунши, как и достаточно религиозная, разделяла взгляды. Миория продолжала страдать от болезни, уже собирая поталь и приготавливая для себя горькие настои самостоятельно, шрамы от побоев прятала за тряпьём. Новые дети относились к девочке уже более лояльнее, даже сочувствующе, отчего порою старались защищать – в итоге сами попадались вместе с ней под удар злостных женщин. Близнецы Корий и Азорий хотели даже сдружиться с беловласой, которая их уж сильно боялась, не имея и намека понимания, что мальчики хотят ей только лучшего. Однако большинство попыток замечались и имели за собой далеко не лучшие последствия: первый сдался и потерял желание сближаться с полукровкой, но второй оказался более настырным, не смотря на наказания. Что-то в ней мальчишка все же нашел… Мио долго не могла понять причину подобного и боялась подвоха, пока не отправили близнецов и девочку к реке для сбора красно-розовых цветков у берегов – маховицы, а также словить рыбы для ужина.
Добравшись до берегов, Корий закинул сделанную вручную удочку и стал ожидать первый клев от опарыша, тем временем Азорий помогал полукровке в сборе цветов. Точнее, наблюдал и старался поговорить с девочкой жестами, но не особо и успешно. Такая обстановка напрягала Мио, но боялась что-либо возразить. В один момент раздался крик близнеца: «Клюет!». Взяв удочку крепче, мальчик тянул на себя неторопливо с неким прикладом силы, но рыбка оказалась сильнее. Оступившись вперед, он тут же полетел в воду, начиная кричать и тонуть. Второй мальчик отреагировал тут же, побежав и взяв удочку.
- Мио, помоги! – раздался крик от Азориа. Будучи послушной девочкой, та быстро прибежала на помощь, взявшись за руки его. Подкинув удочку ближе, тонущий быстро поспешил взяться за самый конец палки. Единственный способ спасения сломался, страх сильнее сковал тело тонувшего, начало скрываться глубже и глубже водной глади. Азорий в панике опустился на живот и потянулся руками в сторону брата, но безуспешно. Он не сдавался, тянулся как мог, пока не осознал, что малец перестал шевелиться.
- Мио, позови взрослых, прошу, позови!
Девочка застыла на месте… Она не могла сдвинуться в сторону деревни, но при другом раскладе событий успела бы сообщить? Нет, не успеет. Ее слова словно колкий лед пробили сердце мальчишки насквозь: «Уже поздно». Все встало на места, надежды на спасение уже упущено. Ребенок опустил голову и заплакал от безысходности, смотря на мутные очертания, сдавшегося во спасении собственной жизни утонувшего брата. Положив нерешительно руку на спину, Миория расстроенно смотрела в ту же точку, что и он, впервые слыша чей-то плач не от удара прутьев злой женщины, а ужасной душевной боли. Мальчишка заревел, ударив кулаком по камню. Девочка искренне хотела его успокоить, хотя бы так помочь, облегчить страдания, будучи самой шокированной от происходящего. Сквозь ее тонкое тело словно прошелся приятный ветерок, испытывая сильную усталость при этом. Впервые она испытала весьма странное чувство. Поглаживания по спине становились все медленнее и медленнее, через ее длань словно проходили слабые и чуточку приятные покалывания. Всхлипы Азория прекратились, как и дрожь по всему телу. Покрасневший подавленный взгляд поднялся на полукровку. В глазах… не было проблеска каких-либо чувств и эмоций, словно для него смерть брата не казалась ужасной потерей, но душа говорила об обратном. Спокойный голос заставил малышку вздрогнуть:
- Нужно позвать взрослых.
Веки распахнулись. Услышав басистый голос и мужское грязное лицо перед собой, девочка чуть вскрикнула и упала чуть ли на спину. Она сильнее затряслась, закрыв себя руками, особенно лицо. Осознав, что ткань слетела с ее головушки от резких движений, оголяя тем самым острые розоватые ушки, лишь учащённо стала дышать и кашлять, буквально боясь удара, крика или еще хуже – издевательств. Она не видела его лица, отчего ждала реакции. Однако незнакомец хмыкнул и погладил по голове, пытаясь ту хоть как-то расслабить.
- Да не кусаюсь я, не боись, - молвил он, озираясь. – Тебе бы поскорее домой вернуться. Дикие звери давно очнулись, охотятся за такими маленькими девочками как ты. И что тогда? Мама твоя будет плакать. А тебе это надо?
Мио не знала, как бы ответить… Рассоединив два пальчика своей ручки в разные стороны, она показала свой голубой с покраснениями кожи от слезинок глазик. Ожидав качание головой по сторонам, путник поднялся, при этом заметил подростка, который только-только вышел из деревьев недалеко. Он кое-как выкрутился, что, услышав где-то шелест и отошел проверить, а также неправильно поступил, оставив «сестренку» одну. Уходя в сторону дома, Милостырь тихо пригрозил светловласке – пусть только попробует что-то рассказать опекунше. Мужчина довел их до хижины и ушел. Разъяренная женщина наказала обоих детей за долгую «прогулку», но желаемое все же получила. Продолжая соблюдать веру в великанов и, выполняя работу, ребенок чаще показывалась на улице даже до вечера, но с тем же платком на голове. Конечно, постепенно Миория становилась миловиднее и прекраснее благодаря крови морфита… При этом у такой красоты были проблемы – Илистория чаще злилась на девочку без причины, проклиная буквально ее в своих бедах, отчего била прутьями и руками по лицу. Совершенно недавно она приютила двух близнецов, которые были чуть старше полукровки, при этом старались подружиться со сверстниками. Самые старшие ближе к 8ми годам Миории покинули земли, опуская со своих плеч тяжкие грузы. Никто не хотел забирать крошку с собой, ибо им вряд ли нужно бесполезное дитя в странствиях. Оставалась только одна девушка – Иосия. Она отвечала за порядок, была самой преданной у опекунши, как и достаточно религиозная, разделяла взгляды. Миория продолжала страдать от болезни, уже собирая поталь и приготавливая для себя горькие настои самостоятельно, шрамы от побоев прятала за тряпьём. Новые дети относились к девочке уже более лояльнее, даже сочувствующе, отчего порою старались защищать – в итоге сами попадались вместе с ней под удар злостных женщин. Близнецы Корий и Азорий хотели даже сдружиться с беловласой, которая их уж сильно боялась, не имея и намека понимания, что мальчики хотят ей только лучшего. Однако большинство попыток замечались и имели за собой далеко не лучшие последствия: первый сдался и потерял желание сближаться с полукровкой, но второй оказался более настырным, не смотря на наказания. Что-то в ней мальчишка все же нашел… Мио долго не могла понять причину подобного и боялась подвоха, пока не отправили близнецов и девочку к реке для сбора красно-розовых цветков у берегов – маховицы, а также словить рыбы для ужина.
Добравшись до берегов, Корий закинул сделанную вручную удочку и стал ожидать первый клев от опарыша, тем временем Азорий помогал полукровке в сборе цветов. Точнее, наблюдал и старался поговорить с девочкой жестами, но не особо и успешно. Такая обстановка напрягала Мио, но боялась что-либо возразить. В один момент раздался крик близнеца: «Клюет!». Взяв удочку крепче, мальчик тянул на себя неторопливо с неким прикладом силы, но рыбка оказалась сильнее. Оступившись вперед, он тут же полетел в воду, начиная кричать и тонуть. Второй мальчик отреагировал тут же, побежав и взяв удочку.
- Мио, помоги! – раздался крик от Азориа. Будучи послушной девочкой, та быстро прибежала на помощь, взявшись за руки его. Подкинув удочку ближе, тонущий быстро поспешил взяться за самый конец палки. Единственный способ спасения сломался, страх сильнее сковал тело тонувшего, начало скрываться глубже и глубже водной глади. Азорий в панике опустился на живот и потянулся руками в сторону брата, но безуспешно. Он не сдавался, тянулся как мог, пока не осознал, что малец перестал шевелиться.
- Мио, позови взрослых, прошу, позови!
Девочка застыла на месте… Она не могла сдвинуться в сторону деревни, но при другом раскладе событий успела бы сообщить? Нет, не успеет. Ее слова словно колкий лед пробили сердце мальчишки насквозь: «Уже поздно». Все встало на места, надежды на спасение уже упущено. Ребенок опустил голову и заплакал от безысходности, смотря на мутные очертания, сдавшегося во спасении собственной жизни утонувшего брата. Положив нерешительно руку на спину, Миория расстроенно смотрела в ту же точку, что и он, впервые слыша чей-то плач не от удара прутьев злой женщины, а ужасной душевной боли. Мальчишка заревел, ударив кулаком по камню. Девочка искренне хотела его успокоить, хотя бы так помочь, облегчить страдания, будучи самой шокированной от происходящего. Сквозь ее тонкое тело словно прошелся приятный ветерок, испытывая сильную усталость при этом. Впервые она испытала весьма странное чувство. Поглаживания по спине становились все медленнее и медленнее, через ее длань словно проходили слабые и чуточку приятные покалывания. Всхлипы Азория прекратились, как и дрожь по всему телу. Покрасневший подавленный взгляд поднялся на полукровку. В глазах… не было проблеска каких-либо чувств и эмоций, словно для него смерть брата не казалась ужасной потерей, но душа говорила об обратном. Спокойный голос заставил малышку вздрогнуть:
- Нужно позвать взрослых.
«Очередная проблема»
Погребение близнеца оставило болезненное ощущение в душе у многих людей из деревни. Илистория отправила Азория и Мио жить в сарае месяц, не давая ни еды, ни воды, мол: «Убийцы не заслуживают достойной жизни». Сколько бы не было криков ребенка о помощи и попыток донести, что ничего не смогли тогда сделать, они оставались в ужасном месте гораздо дольше нужного срока. Дети сильнее привязались друг к другу: мальчик говорил, что мама умерла от болезни в 7 лет его и Кория жизней, они часто плакали и вели себя крайне плохо, подобающе мальчишкам, однако, находясь рядом с Мио, от горя он успокоился быстрее, ведь над последним родителем они не покидали дом, не отходили от постели покойной женщины почти сутки. Девочка впервые видела чью-то смерть, поэтому и молчала, никак не приходя в чувства. Голод наступал быстро и Азорию пришлось искать способы незаметно покидать сарай ради поиска пищи для двоих – и таким образом повезло найти полусгнившие доски за стопой сена. Разломав и получив небольшую дыру для ползка, выживание кое-как упростилось, но все происходило сугубо ночью. Девочке ничего не оставалось кроме ожидания своего нового друга. Из еды получалось добывать ягоды, семена пшеницы, немного моркови и миски с водой. Этого было мало, дети быстрее худели и недоедали. Такое наказание длилось около месяца. Ничего не заставляло подозревать взрослых женщин о тайном маленьком проходе, которое также скрывалось за полупустыми бочками. Однако один из детей, что жили в доме опекунши, заметил дыру и позвал Иосию. Поднялась тревога. Дыру пришлось не только заделать. Азорий прикрывал Миорию, признаваясь лишь в надежде, что хотя бы не тронут девочку. Увы, избивали обоих, но мальчишку сильнее из-за порчи сарая. Час мучений длился достаточно долго. Когда их вновь заперли, полукровка была изранена меньше, чем друг, но душевная тяжесть не позволила сделать и вздоха. Приблизившись к лежащему Азорию, она попыталась обнять, погладить побои в надежде, что станет легче, но ребенок шипел и дергался от боли, крича его отпустить. Слегка упрямая девица лишь обняла крепче, желая лишь одного – облегчить страдания. Внутреннее тепло словно исчезло, делая девочку слабее в разы, синяки и ушибы на ее руках, груди и ногах сильнее обжигали. Тельце ощутило вновь ветер. Холодает… Однако мальчик издал облегченный спокойный вздох, засыпая на коленях своей подруги. Мио все еще не понимала этого чувства, воспринимала как ветерок, пробуждающий постепенно осеннюю пору. Все гораздо глубже…
Прошло около недели. Дети были на пике обезвоживания и голода, это была одна из мучительных смертей. Чтобы хоть как-то прожить дольше, они питались сеном, насекомыми и мышами, что забегали внутрь. В сарае уже стояла неприятная вонь, к которой оба успели привыкнуть. Лишь один раз заходила Иосия, кинув им буквально объедки после обеда детей и ее госпожи. Такое было в радость голодным детишкам. Азорий отдавал самое нормальное девочке, а сам поедал тонкие кости от рыб и перепелок. Через день у мальчика сильно заболел живот. Мио звала о помощи – тишина. С каждым часом надежда на свободу угасала у обоих. Он стал часто кашлять, задыхаться, лежать калачиком и просить избавиться от этой боли. Но когда девочка пыталась к нему прикоснуться, Азорий стал кричать с ненавистью как резанный:
- Зачем я с тобой связался?! Ты виновата! Ты! Корий был прав! Прав насчет тебя! Остроухие приносят несчастья! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ!
Светловласка тут же опустила руки, отползая назад… Сердечко разбилось. Она знала, что приносит много проблем. Надеялась, что хоть кто-то ее принял такую, какой является, однако последний друг предался ненависти. Слезы катились по щекам, заставляя ту расплакаться. На крик прибежала Иосия, которая тут же ударила мальчишку с приказом умолкнуть. Видимо, сильная вспышка боли заставили не то, что прекратить крики, но и вовсе перестать дышать. Сильные удары довели дитя до потери сознания, но проснется ли он вновь – вопрос времени и сил. Мио шокировано смотрела на происходящее, дрожа от страха перед женщиной. Когда дверь закрылась и раздался поворот ключа, она через время поднялась и с пошатыванием посмотрела в стену. Ее разум словно исказился от частого насилия, желая наконец лишь одного – жизни на свободе. Она все еще боялась смерти словно пламени костра. Держало ли ее есть что-то еще? Нет, не держало. Мио воскликнула, прося о помощи. Во второй раз никто не пришел. Она снова крикнула. Тишина. Третий – и уже были слышны шаги, приближающиеся к сараю. Спрятавшись за бочкой у входа, услышала громкий пинок в дверь с угрозой:
- Замолкни – иначе помрешь как и твой дружок!
Однако это никак не дало малышке не закричать снова. Или сейчас, или никогда… Протяжность и хрип заставили взбеситься Иосию, отчего та поспешила открыть дверь и зайти в сарай. Не увидев малышку, она зашла глубже и стала осматриваться, сначала заострив внимание на мальчике. Страх был сильным, заставляя сердечко полукровки сильнее сжиматься. Когда угрожающий силуэт оказался в центре деревянного сооружения, Мио тут же сорвалась из укрытия и бежала только вперед, не смотря на боль по всему телу. Лес, река, горы – куда угодно, но подальше от жестоких людей. Вечерние сумерки омрачевали окружающий мир. Крики сзади были непонятны для той, а ноги уносили все дальше и дальше. Неужели это свобода? Неужели она смогла наконец совершить побег? И ведь та даже не понимала: правильно ли поступила? Где она найдет хотя бы ночлег? Где будет жить? Слезы лились ручьями, а дорожки обсыхали от порыва ветров. Никого уже не слыша, Миория все еще бежала, пока не наступила на что-то острое, что тут же прижали металлическими зубами, вонзаясь в бледную тонкую кожу. Болезненный истошный крик эхом раздался по лесу. Темнота. Любое движение вызывало приступ агонии, голос сорвался, а сама уж лежала и плакала, будучи в панике и боясь вновь пошевелиться. Вой волков, стрекотание сверчков наполняли лес живностью, словно старались оглушить страдания дитя. От потери множества крови и невыносимой боли выдержать долгое время мучений сознание девочки помутнело. В последние секунды все расплылось, кроме ощущения чего-то приближающегося присутствия…
Прошло около недели. Дети были на пике обезвоживания и голода, это была одна из мучительных смертей. Чтобы хоть как-то прожить дольше, они питались сеном, насекомыми и мышами, что забегали внутрь. В сарае уже стояла неприятная вонь, к которой оба успели привыкнуть. Лишь один раз заходила Иосия, кинув им буквально объедки после обеда детей и ее госпожи. Такое было в радость голодным детишкам. Азорий отдавал самое нормальное девочке, а сам поедал тонкие кости от рыб и перепелок. Через день у мальчика сильно заболел живот. Мио звала о помощи – тишина. С каждым часом надежда на свободу угасала у обоих. Он стал часто кашлять, задыхаться, лежать калачиком и просить избавиться от этой боли. Но когда девочка пыталась к нему прикоснуться, Азорий стал кричать с ненавистью как резанный:
- Зачем я с тобой связался?! Ты виновата! Ты! Корий был прав! Прав насчет тебя! Остроухие приносят несчастья! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ!
Светловласка тут же опустила руки, отползая назад… Сердечко разбилось. Она знала, что приносит много проблем. Надеялась, что хоть кто-то ее принял такую, какой является, однако последний друг предался ненависти. Слезы катились по щекам, заставляя ту расплакаться. На крик прибежала Иосия, которая тут же ударила мальчишку с приказом умолкнуть. Видимо, сильная вспышка боли заставили не то, что прекратить крики, но и вовсе перестать дышать. Сильные удары довели дитя до потери сознания, но проснется ли он вновь – вопрос времени и сил. Мио шокировано смотрела на происходящее, дрожа от страха перед женщиной. Когда дверь закрылась и раздался поворот ключа, она через время поднялась и с пошатыванием посмотрела в стену. Ее разум словно исказился от частого насилия, желая наконец лишь одного – жизни на свободе. Она все еще боялась смерти словно пламени костра. Держало ли ее есть что-то еще? Нет, не держало. Мио воскликнула, прося о помощи. Во второй раз никто не пришел. Она снова крикнула. Тишина. Третий – и уже были слышны шаги, приближающиеся к сараю. Спрятавшись за бочкой у входа, услышала громкий пинок в дверь с угрозой:
- Замолкни – иначе помрешь как и твой дружок!
Однако это никак не дало малышке не закричать снова. Или сейчас, или никогда… Протяжность и хрип заставили взбеситься Иосию, отчего та поспешила открыть дверь и зайти в сарай. Не увидев малышку, она зашла глубже и стала осматриваться, сначала заострив внимание на мальчике. Страх был сильным, заставляя сердечко полукровки сильнее сжиматься. Когда угрожающий силуэт оказался в центре деревянного сооружения, Мио тут же сорвалась из укрытия и бежала только вперед, не смотря на боль по всему телу. Лес, река, горы – куда угодно, но подальше от жестоких людей. Вечерние сумерки омрачевали окружающий мир. Крики сзади были непонятны для той, а ноги уносили все дальше и дальше. Неужели это свобода? Неужели она смогла наконец совершить побег? И ведь та даже не понимала: правильно ли поступила? Где она найдет хотя бы ночлег? Где будет жить? Слезы лились ручьями, а дорожки обсыхали от порыва ветров. Никого уже не слыша, Миория все еще бежала, пока не наступила на что-то острое, что тут же прижали металлическими зубами, вонзаясь в бледную тонкую кожу. Болезненный истошный крик эхом раздался по лесу. Темнота. Любое движение вызывало приступ агонии, голос сорвался, а сама уж лежала и плакала, будучи в панике и боясь вновь пошевелиться. Вой волков, стрекотание сверчков наполняли лес живностью, словно старались оглушить страдания дитя. От потери множества крови и невыносимой боли выдержать долгое время мучений сознание девочки помутнело. В последние секунды все расплылось, кроме ощущения чего-то приближающегося присутствия…
Во спасение природы
Кошмары… Они мучали ее разум ужасными образами, воссоздавая тягостные душе картины. Образы мертвых близнецов, ненависть в глазах ее опекателей, слова, что резали не хуже ножа самое сердце. Все мучало до тех пор, пока глаза широко не открылись от шороха. Старая и теплая хижина была украшена множеством связок разных растений, глиняными старые горшками с цветами, небольшими наполненными чем-то мешками и деревянной мебелью. Теплая лежанка и слабо ноющая боль в районе ноги, тяжесть всего тела дали девочке понимание, что все еще жива. Оглядывая комнатку, она видела больше и странных вещей для себя: небольшие камни с белыми узорами и подобные рисунки на стенах. Мио продолжала лежать, ощущая что-то новое и приятное для себя за свои 9 лет, пока не открылась дверь. Возник страх. Мимолетный взгляд в сторону входа узрел женщину, чьи волосы цветом напоминали первый выпавший снег, глаза были усеяны зелеными деревьями, а лицо покрыто еле заметными шрамами на губах и висках, так и имело на лбу, щеках и шее белые тонкие узоры. Самое удивительное для девочки оказались острые длинные ушки, торчащие по сторонам, с проколотыми для украшений мочками. Одежда была чистой, даже на смотря на поясок собранных трав и немного грязи в районе бюста и длинных рукавах. Зеленые очи смотрели на ребенка с неким интересом и прищуром.
- Маленькое бедствие проснулось спустя пару дней… Как же тебе так «повезло» попасть на охотничью ловушку? – она чуть посмеялась и прошла к столику с деревянной утварью. – Как себя чувствуешь? И лучше не шевели ножкой, я ее только-только перевязала.
Слова были на хакмаррском наречии, однако Мио ничего из этих слов не понимала. Увидев непонимание, женщина слегка хмыкнула, налила в чашу настой и протянула ей: «Выпей, это не вкусно, но полезно». Проигнорировав слова, ребенок тут же трясущимися руками взяла и начала быстро же пить, ибо уж давно в ее желудок ничего не попадало жидкого.
- Не торопись, поперхнешься ведь! – удивилась уж женщина подобному, а сама уж затем протянула травянистую похлебку, - Неужели тебя вообще не кормят бедную?
Миория с хрипом и свистом через дыхание стала жадно поедать, поглядывая на свою спасительницу. Кто она такая? И почему ей помогает? Однако эти вопросы лишь возникли, когда та уже ощущала тяжесть в желудке от легкого насыщения. А ведь ушло три таких миски. Травница тяжко вздохнула, убирая грязную посуду к бочке с водой.
- Аарда даровала тебе еду и воду, а я лишь преподнесла. Поблагодаришь когда-нибудь. Ты меня хоть понимаешь то? – девочка в ответ слабо кивнула. – Бедное дитя. Тебе же есть куда вернуться, верно?
Мио задумалась и помотала головой отрицательно, лишь тихо сказав: «Нет». Ее подавленный взгляд устремился вниз и слезы снова навернулись, вспоминая произошедшее с ней недавно: разбитое сердце, первая (возможно и вторая) смерть на ее же глазах, избиения, издевательства… И из-за чего? Из-за внешности? Ушей? Почему же так? Тяжкий вздох спасительницы раздался под ухом той, а сама присела на лежанку, протягивая еще одну чашу с жидкостью и при этом приобнимая девочку за плечо. Выпивая до дна, Мио перестала чувствовать душевную и телесную боль, испытывая полное постепенное облегчение. Измученная и разбитая морально закрыла глаза и казалось, что вновь уснет. Коснувшись в районе грудки полукровки, женщина сделала судорожный вздох, явно что-то ощутив внутри той. В голове назрела мысль, раздавая приятный слуху шепот:
- Ты можешь у меня оставаться надолго, дитя… Тебя благословила сама Аарда.
C этих слов и началась новая жизнь Миории. Морфитку звали Дэмира – еще совсем юная по меркам ее расы. Она призналась, что в полукровке все же есть дар, который пока не развит, но можно довести до идеала. Для понимания друг друга словесно дева начала обучать постепенно разным хакмаррским словосочетаниям. Девочка все еще боялась молвить что-то не так или вообще сделать неверное действие, отчего подобное обучение занимало слишком много времени. Беловласка старалась заботиться о дитя, при этом же начиная обучать устоям ее веры:
- Я была рождена в северных землях Хакмарри. Не помнила, кем были мои родители, однако ко мне в деревне относились изначально как к проклятой и несущей несчастья. Хакмаррцы относятся к остроухим далеко не радужно. Ты, бедное дитя, испытало ту же судьбу, что и я. Благо, удача была на моей стороне - я смогла сбежать. Голод и жажда морили мой дух, пока не пала без сил. Я слышу и чувствую, как боль в моем теле пропадает, на душе снизошел покой. Вижу, что голос в моем сознании твердит: «Вставай, ты сможешь спасти не только себя, но и других. Ты не осквернена ненавистью, ты готова стать моими глазами, ушами и ногами. Встань, мое дитя, и следуй своему сердцу и разуму. Пробуди надежду и мир во спасенье природы!»… Мио, это меня и спасло. Мои слова кажутся бредом, но поверь - она меня благословила! Теперь я ее последователь, я жрица. И Аарда выбрала и тебя, ведь твоя душа чиста, невинна и бескорыстна. Пройдет много времени, чтобы стать жрицей, но поверь, ты готова этот путь пройти со мной. Обучу тебя тому, через что прошли мои годы.
Спустя лишь неделю боязни выйти на улицу, наконец девы оказались буквально в одной заброшенной деревне, которая давным-давно позабыла о существовании понятия деревенской жизни. Начиная привыкать к проживанию в лесу, полукровка начинала потихоньку обучаться необходимому для целительницы: понимание о других лекарственных растениях, чьи названия абсолютно не знали обе, но годы опыта и пробы на себе растений Дэмира лишь показала несколько, схожие по внешнему описанию на сертец, «пастуший посох», шаволга, райя и калиостас. Как никак, жрица Аарды должна защищать не только природу, но и их обитателей, при этом не вторгаясь в круговорот жизни. Проходя дальше, на протяжении осенней поры ей показывали, как обезвреживать охотничьи ловушки: с помощью банальных палок и кинжала. Мио из-за травмы ноги часто хромала, придерживая часто под руку своей новой наставницы. О событиях в прошлой «жизни» она редко вспоминала, но даже в случае возникновения фрагментов перед глазами, не плакала и не тряслась от страха, не приходили кошмары во время спокойного теплого сна. Об Аарда Дэмира рассказывала многое, говоря о «путях», которых стоило следовать:
- Мы – воссоздание чистой и бескорыстной цели. Мы – следователи сохранения истинной природы. Мы – жрицы, дарующие тепло, покой и защиту дарований Аарды. Мы – спасители баланса: леса должны быть целыми, звери и люди не должны страдать от потеха своих видов, цикл жизни не должен быть нарушен воинами и кровопролитием, миазмы должны оставаться гораздо глубже под землей и никогда не пробуждать хаос; мир должен быть чист как кристально чистая вода из источника… Мы – примеры ценности воссоздания истинного, светлого и беспристрастного мира. Мио, показать это всё людям будет сложно, ведь у каждого есть свое божество. Но никогда не поздно воссоздать убийце переосмысление своих целей, раненному оказать исцеление снаружи, а сломанному жизнью воину – исцелить душу.
Девочка заметила, что морфитка не ела никакого мяса, рыбы, птицы и даже не пила молока из диких коров – это был один из условий для становления жрицей Аарды. Трудно все же привыкнуть к новой цепи питания, но изначально в качестве благодарности за спасение решила следовать такой же еде. Так постепенно и приближалась зима. Готовились к зимовке, готовля снадобья, растворы, сушили овощи, орехи и зерна. Девы спали вместе в одной лежанке, ибо, как никак, приближалась зима, и телесное тепло бы действительно им кое-как помогало. Такая спокойная обстановка и окружение постепенно исцеляло тело и душу. Наконец, Мио была счастлива.
- Маленькое бедствие проснулось спустя пару дней… Как же тебе так «повезло» попасть на охотничью ловушку? – она чуть посмеялась и прошла к столику с деревянной утварью. – Как себя чувствуешь? И лучше не шевели ножкой, я ее только-только перевязала.
Слова были на хакмаррском наречии, однако Мио ничего из этих слов не понимала. Увидев непонимание, женщина слегка хмыкнула, налила в чашу настой и протянула ей: «Выпей, это не вкусно, но полезно». Проигнорировав слова, ребенок тут же трясущимися руками взяла и начала быстро же пить, ибо уж давно в ее желудок ничего не попадало жидкого.
- Не торопись, поперхнешься ведь! – удивилась уж женщина подобному, а сама уж затем протянула травянистую похлебку, - Неужели тебя вообще не кормят бедную?
Миория с хрипом и свистом через дыхание стала жадно поедать, поглядывая на свою спасительницу. Кто она такая? И почему ей помогает? Однако эти вопросы лишь возникли, когда та уже ощущала тяжесть в желудке от легкого насыщения. А ведь ушло три таких миски. Травница тяжко вздохнула, убирая грязную посуду к бочке с водой.
- Аарда даровала тебе еду и воду, а я лишь преподнесла. Поблагодаришь когда-нибудь. Ты меня хоть понимаешь то? – девочка в ответ слабо кивнула. – Бедное дитя. Тебе же есть куда вернуться, верно?
Мио задумалась и помотала головой отрицательно, лишь тихо сказав: «Нет». Ее подавленный взгляд устремился вниз и слезы снова навернулись, вспоминая произошедшее с ней недавно: разбитое сердце, первая (возможно и вторая) смерть на ее же глазах, избиения, издевательства… И из-за чего? Из-за внешности? Ушей? Почему же так? Тяжкий вздох спасительницы раздался под ухом той, а сама присела на лежанку, протягивая еще одну чашу с жидкостью и при этом приобнимая девочку за плечо. Выпивая до дна, Мио перестала чувствовать душевную и телесную боль, испытывая полное постепенное облегчение. Измученная и разбитая морально закрыла глаза и казалось, что вновь уснет. Коснувшись в районе грудки полукровки, женщина сделала судорожный вздох, явно что-то ощутив внутри той. В голове назрела мысль, раздавая приятный слуху шепот:
- Ты можешь у меня оставаться надолго, дитя… Тебя благословила сама Аарда.
C этих слов и началась новая жизнь Миории. Морфитку звали Дэмира – еще совсем юная по меркам ее расы. Она призналась, что в полукровке все же есть дар, который пока не развит, но можно довести до идеала. Для понимания друг друга словесно дева начала обучать постепенно разным хакмаррским словосочетаниям. Девочка все еще боялась молвить что-то не так или вообще сделать неверное действие, отчего подобное обучение занимало слишком много времени. Беловласка старалась заботиться о дитя, при этом же начиная обучать устоям ее веры:
- Я была рождена в северных землях Хакмарри. Не помнила, кем были мои родители, однако ко мне в деревне относились изначально как к проклятой и несущей несчастья. Хакмаррцы относятся к остроухим далеко не радужно. Ты, бедное дитя, испытало ту же судьбу, что и я. Благо, удача была на моей стороне - я смогла сбежать. Голод и жажда морили мой дух, пока не пала без сил. Я слышу и чувствую, как боль в моем теле пропадает, на душе снизошел покой. Вижу, что голос в моем сознании твердит: «Вставай, ты сможешь спасти не только себя, но и других. Ты не осквернена ненавистью, ты готова стать моими глазами, ушами и ногами. Встань, мое дитя, и следуй своему сердцу и разуму. Пробуди надежду и мир во спасенье природы!»… Мио, это меня и спасло. Мои слова кажутся бредом, но поверь - она меня благословила! Теперь я ее последователь, я жрица. И Аарда выбрала и тебя, ведь твоя душа чиста, невинна и бескорыстна. Пройдет много времени, чтобы стать жрицей, но поверь, ты готова этот путь пройти со мной. Обучу тебя тому, через что прошли мои годы.
Спустя лишь неделю боязни выйти на улицу, наконец девы оказались буквально в одной заброшенной деревне, которая давным-давно позабыла о существовании понятия деревенской жизни. Начиная привыкать к проживанию в лесу, полукровка начинала потихоньку обучаться необходимому для целительницы: понимание о других лекарственных растениях, чьи названия абсолютно не знали обе, но годы опыта и пробы на себе растений Дэмира лишь показала несколько, схожие по внешнему описанию на сертец, «пастуший посох», шаволга, райя и калиостас. Как никак, жрица Аарды должна защищать не только природу, но и их обитателей, при этом не вторгаясь в круговорот жизни. Проходя дальше, на протяжении осенней поры ей показывали, как обезвреживать охотничьи ловушки: с помощью банальных палок и кинжала. Мио из-за травмы ноги часто хромала, придерживая часто под руку своей новой наставницы. О событиях в прошлой «жизни» она редко вспоминала, но даже в случае возникновения фрагментов перед глазами, не плакала и не тряслась от страха, не приходили кошмары во время спокойного теплого сна. Об Аарда Дэмира рассказывала многое, говоря о «путях», которых стоило следовать:
- Мы – воссоздание чистой и бескорыстной цели. Мы – следователи сохранения истинной природы. Мы – жрицы, дарующие тепло, покой и защиту дарований Аарды. Мы – спасители баланса: леса должны быть целыми, звери и люди не должны страдать от потеха своих видов, цикл жизни не должен быть нарушен воинами и кровопролитием, миазмы должны оставаться гораздо глубже под землей и никогда не пробуждать хаос; мир должен быть чист как кристально чистая вода из источника… Мы – примеры ценности воссоздания истинного, светлого и беспристрастного мира. Мио, показать это всё людям будет сложно, ведь у каждого есть свое божество. Но никогда не поздно воссоздать убийце переосмысление своих целей, раненному оказать исцеление снаружи, а сломанному жизнью воину – исцелить душу.
Девочка заметила, что морфитка не ела никакого мяса, рыбы, птицы и даже не пила молока из диких коров – это был один из условий для становления жрицей Аарды. Трудно все же привыкнуть к новой цепи питания, но изначально в качестве благодарности за спасение решила следовать такой же еде. Так постепенно и приближалась зима. Готовились к зимовке, готовля снадобья, растворы, сушили овощи, орехи и зерна. Девы спали вместе в одной лежанке, ибо, как никак, приближалась зима, и телесное тепло бы действительно им кое-как помогало. Такая спокойная обстановка и окружение постепенно исцеляло тело и душу. Наконец, Мио была счастлива.
«Отпусти…»
С каждым месяцем жизни в новых условиях и соседкой в роли наставницы полукровка узнавала много чего нового о веровании, растениях и животных, как и постепенно запоминая лес недалеко от хижинки. Слова становились все понятнее, уже доходя до полноценно простых предложений, однако Дэмира не умела ни читать, ни писать, учила тому, что успела запомнить за столь небольшой срок жизни среди людей, даже дольше Мио. Хоть и не было никаких записей, но у девочки хорошо получалось запоминать что-то новое для себя, а наставница очень хорошо рисовала. Решительность и общение становилось больше и больше, раскрыв другую искреннюю сторону по отношению к женщине. Раскрытие новых качеств доказывало теплоту и близость, которую раньше никогда та не испытывала. Можно ли это было назвать любовью? Кто уж знает…
Больше всего обучения было в травничестве: полукровка впервые изготовила мазь из сухого «пастушьего посоха» и воды, получив немного густую субстанцию для смазки ранений благодаря пестику и ступке, а настой из сертеца согревал в приятные зимние вечера. Девушки выживали как могли, но при этом редко кто прибывал в заброшенную деревню, ведь там давно все обокраденное и сгоревшее, при этом внешнее состояние хижины было специально так обложено, чтобы вечерами из окошек не был виден свет от костра, который служил как камин. Ближе к приходу весны с ребенком отправлялись в лес, дабы понаблюдать за пробуждением лесной живности, проверки ловушек примитивными способами. Впервые за всю жизнь девочка слышала пение прилетевших из далеких краев птиц, белки начали перепрыгивать с ветки на ветку, играя в салочки, заяц в серой шубке скакал по земле, словно радуясь наступлению тепла. Миория сделала глубокий вдох. Теперь ребенок понимал одно из стремлений морфитки, одно из «путей» исповедей Аарды. Мир в ее глазах постепенно становился зеленее. Такое не могло не радовать существо, что впервые увидело истинную красоту природы. Именно с первых проявлений почек у ветвей кустиков и дубов, женщина начала рассказывать об обрядах:
- Каждый обряд – это песня, призыв Аарде совершить деяние во благо, при этом требуя твои силы. Я и ты – ее руки, ноги, глаза и уши. Касаясь к раненному или покинутому, мы должны молить о ее помощи, должны даровать те силы, которые нам нужны во благо спасения. Аарда мне молвила, что она способна исцелять, очищать, совершать погребение и проводить переосмысление над собственными деяниями. Они могут быть звучными для всех, как и только тобой в своем разуме – даже так сможет тебя услышать. За долгое время скитаний по Хакмарри я встречала много раненных телесно и духовно путников. Не все понимали мои речи, не все хотели получить моей помощи, но те, кто видел мои деяния – убегали в панике или угрожали орудием, считая это колдовством. Мио, запомни одно – каковой бы помощь не была, никто не должен знать про обряды и их проведения. Люди – существа многоликие: добрые и злые, бескорыстные и коварные, милосердные и жестокие… И если кто-то прознает, что твоя связь с Аардой слишком близка – то и даром твоим могут воспользоваться ради собственных деяний. Обряды выучить непросто, но и они могут быть услышанными не сразу, поэтому надо петь одну и ту же песню от чистого сердце не один раз. Твои силы берутся от окружения, в твоем сердце и разуме должен быть полный покой. Этого с первого раза достичь трудно, но, когда почувствуешь себя воедино с солнцем, ветрами и природой – твой дар будет постепенно раскрываться. На подобное могут уйти годы…
Первой песней для обряда было «очищение» – самая простая, но при этом имела большие сложности для Мио. Маленькое четверостишье звучало подобно молитвы из уст Дэмиры, что демонстрировала на больной ноге девочки. Само пение ребенка сопровождалось хрипами и тихими свистами, как и кашлем. Наставница не заставляла перенапрягаться, но прекрасно понимала – у нее не просто простуда. Проведя обряд исцеления, пение стало более чистым и нежным, чем было раньше. Выучив первый обряд, она попыталась обезболить свою больную ножку при очередной неприятной до боли пульсации в течении часа, но ничего не выходило… Женщина же решила обучить девочку начать ощущать окружение и накапливать силы для будущих обрядов. Когда погода стала теплее и приятнее, Мио находилась во дворе при солнечном свете, садилась на небольшую полянку позади жилища и просто наблюдала за природой, при этом старалась ни о чем не думать кроме одного – желания получить те самые ощущения. Она пыталась сосредоточиться на этом, расслабляясь, однако порою возникали и иные мысли с некими потайными страхами: вдруг ее бросят? Что если разочарует наставницу...? Такое вызывало сильную тревогу.
Так постепенно на протяжении долгого времени Миория часто сидела за домом и старалась ощутить хоть что-то схожее с описанием от уст Дэмиры, но не особо и получалось. Когда женщина возвращалась после лесного дозора, то помогала ребенку подняться и обе направлялись в дом. Полукровка помогала ей с приготовлением еды, пели вместе старые хакмаррские сказки. Ощущение тепла, некой семейной идиллии и разделение взглядов с наставницей давали больше мотивации и приближении к вере той. Ближе к концу осени спустя долгое время медитации, дитя наконец почувствовало… ветер, проходящий сквозь ее тело. Мио тут же задрожала, ведь это не то, чего та ожидала. Сердце вновь заныло, настигла паника и осознание. Как она могла об этом забыть..? Уже более-менее передвигаясь без помощи, девочка подошла к морфитке, молвив:
- Я наконец-то п-почувствовала…
- Что же, мое дитя?
- Тот ветерок… мое тело… Я… ч-чувствовала р-раньше… Когда… Когда помогала… Д-другу…
Воспоминания с рекой и сараем заставили девочку снова заплакать. И ведь уже давно об этом не задумывалась, пока это самое чувство не возникло во время сосредоточений. Обняв крепко дитя, не желая ту успокаивать обрядами, Дэмира лишь ответила:
- Тебе нужно отпустить это, Мио… Прошлое не способно покидать сердце сразу, но чем реже об этом думаешь – тем спокойнее душа станет относиться к таким воспоминаниям. Однако скажу одно – ты наконец готова стать жрицей.
Больше всего обучения было в травничестве: полукровка впервые изготовила мазь из сухого «пастушьего посоха» и воды, получив немного густую субстанцию для смазки ранений благодаря пестику и ступке, а настой из сертеца согревал в приятные зимние вечера. Девушки выживали как могли, но при этом редко кто прибывал в заброшенную деревню, ведь там давно все обокраденное и сгоревшее, при этом внешнее состояние хижины было специально так обложено, чтобы вечерами из окошек не был виден свет от костра, который служил как камин. Ближе к приходу весны с ребенком отправлялись в лес, дабы понаблюдать за пробуждением лесной живности, проверки ловушек примитивными способами. Впервые за всю жизнь девочка слышала пение прилетевших из далеких краев птиц, белки начали перепрыгивать с ветки на ветку, играя в салочки, заяц в серой шубке скакал по земле, словно радуясь наступлению тепла. Миория сделала глубокий вдох. Теперь ребенок понимал одно из стремлений морфитки, одно из «путей» исповедей Аарды. Мир в ее глазах постепенно становился зеленее. Такое не могло не радовать существо, что впервые увидело истинную красоту природы. Именно с первых проявлений почек у ветвей кустиков и дубов, женщина начала рассказывать об обрядах:
- Каждый обряд – это песня, призыв Аарде совершить деяние во благо, при этом требуя твои силы. Я и ты – ее руки, ноги, глаза и уши. Касаясь к раненному или покинутому, мы должны молить о ее помощи, должны даровать те силы, которые нам нужны во благо спасения. Аарда мне молвила, что она способна исцелять, очищать, совершать погребение и проводить переосмысление над собственными деяниями. Они могут быть звучными для всех, как и только тобой в своем разуме – даже так сможет тебя услышать. За долгое время скитаний по Хакмарри я встречала много раненных телесно и духовно путников. Не все понимали мои речи, не все хотели получить моей помощи, но те, кто видел мои деяния – убегали в панике или угрожали орудием, считая это колдовством. Мио, запомни одно – каковой бы помощь не была, никто не должен знать про обряды и их проведения. Люди – существа многоликие: добрые и злые, бескорыстные и коварные, милосердные и жестокие… И если кто-то прознает, что твоя связь с Аардой слишком близка – то и даром твоим могут воспользоваться ради собственных деяний. Обряды выучить непросто, но и они могут быть услышанными не сразу, поэтому надо петь одну и ту же песню от чистого сердце не один раз. Твои силы берутся от окружения, в твоем сердце и разуме должен быть полный покой. Этого с первого раза достичь трудно, но, когда почувствуешь себя воедино с солнцем, ветрами и природой – твой дар будет постепенно раскрываться. На подобное могут уйти годы…
Первой песней для обряда было «очищение» – самая простая, но при этом имела большие сложности для Мио. Маленькое четверостишье звучало подобно молитвы из уст Дэмиры, что демонстрировала на больной ноге девочки. Само пение ребенка сопровождалось хрипами и тихими свистами, как и кашлем. Наставница не заставляла перенапрягаться, но прекрасно понимала – у нее не просто простуда. Проведя обряд исцеления, пение стало более чистым и нежным, чем было раньше. Выучив первый обряд, она попыталась обезболить свою больную ножку при очередной неприятной до боли пульсации в течении часа, но ничего не выходило… Женщина же решила обучить девочку начать ощущать окружение и накапливать силы для будущих обрядов. Когда погода стала теплее и приятнее, Мио находилась во дворе при солнечном свете, садилась на небольшую полянку позади жилища и просто наблюдала за природой, при этом старалась ни о чем не думать кроме одного – желания получить те самые ощущения. Она пыталась сосредоточиться на этом, расслабляясь, однако порою возникали и иные мысли с некими потайными страхами: вдруг ее бросят? Что если разочарует наставницу...? Такое вызывало сильную тревогу.
Так постепенно на протяжении долгого времени Миория часто сидела за домом и старалась ощутить хоть что-то схожее с описанием от уст Дэмиры, но не особо и получалось. Когда женщина возвращалась после лесного дозора, то помогала ребенку подняться и обе направлялись в дом. Полукровка помогала ей с приготовлением еды, пели вместе старые хакмаррские сказки. Ощущение тепла, некой семейной идиллии и разделение взглядов с наставницей давали больше мотивации и приближении к вере той. Ближе к концу осени спустя долгое время медитации, дитя наконец почувствовало… ветер, проходящий сквозь ее тело. Мио тут же задрожала, ведь это не то, чего та ожидала. Сердце вновь заныло, настигла паника и осознание. Как она могла об этом забыть..? Уже более-менее передвигаясь без помощи, девочка подошла к морфитке, молвив:
- Я наконец-то п-почувствовала…
- Что же, мое дитя?
- Тот ветерок… мое тело… Я… ч-чувствовала р-раньше… Когда… Когда помогала… Д-другу…
Воспоминания с рекой и сараем заставили девочку снова заплакать. И ведь уже давно об этом не задумывалась, пока это самое чувство не возникло во время сосредоточений. Обняв крепко дитя, не желая ту успокаивать обрядами, Дэмира лишь ответила:
- Тебе нужно отпустить это, Мио… Прошлое не способно покидать сердце сразу, но чем реже об этом думаешь – тем спокойнее душа станет относиться к таким воспоминаниям. Однако скажу одно – ты наконец готова стать жрицей.
Обряд
После первого успешного ощущения ветров, Миория постепенно привыкала к этому чувству, но благодаря и наставнице. Это было подобному потери собственного тела, уединение с самим воздухом, ощущая сквозь душу и сознание приятно проходящих холодных потоков. Дэмира чаще давала возможность сидеть за хижиной и накапливать свои силы, чуть ли не сутками, пока дите не проголодается уж совсем. Замечались моменты, когда хрипота и кашель возвращались, ибо сил женщины не хватало для полного лечения болезни. Как-то раз они встречали пару людей, а точнее, останки от них после съедения волками или более крупным зверем. Такое сильно травмировало девочку, из-за чего при виде такого или большого количества крови, быстро отворачивалась. Изучение в травничестве было сосредоточено теперь на изготовлении снадобий для лечения и согревания. Первым «пациентом» девочки оказался раненный лисенок с окровавленной лапкой. Уж явно пострадал от собственного любопытства. Жрица его успокоила одним из обрядов, тем времени говорила, что делать Мио: сначала нужно смочить повязку в настое трав водных розовых цветов, применить мазь «посоха» и затем замотать. На удивление, маленькое животное не сопротивлялось и поскуливало от боли. Морфитка уверяла дитя, что вскоре также сможет выполнять маленькие обряды с первого раза.
Все чаще чувствуя ветра спустя полгода уже подросшая девочка смогла спеть и применить силы на обезболивания во время небольшой прогулки по лесу, когда один из четверолапых друзей попал в капкан. Песня повторялась лишь пару раз, а силы и желания были сосредоточены на облегчение страданий. Радость так и искрилась на лице Мио, она смогла доказать, что наставница уж не зря на нее надеялась. Прочувствовав успешное применение, Дэмира уже этим вечером совершила подготовку девочки к следующему этапу обучения: на лбу, под глазами, чуть на шее и грудке с помощью белого разведенного в воде порошка нарисовала палочкой весьма примитивные узоры из линий, точек и полуокружностей, воссоздавая прекрасный образ будущей жрицы. Волосы стали длинными и не особо послушными при расчесывании, воссоздавая постепенный образ Миории, которую решили закреплять небольшими веревками от мешков. Следующим обрядом для обучение было переосмысление – или же успокоение сознания. Девочка не один раз была свидетелем применения подобного, отчего старалась как можно быстрее заучить песню. При этом продолжать накапливать силы через сидения под чистым лучистым небом никто не отменял. Когда песня была выучена, она все еще пока не проводила ни разу на ком-либо обряд. Решив немного прогуляться к небольшому озерцу, Мио прихватила с собой и деревянный кинжал. Все же ей бы не хотелось встречаться с внезапно появившимся охотником. Тринадцатилетнее дитя вряд ли сможет защититься.
Придя к озеру, она решила искупаться и немного постирать свою же одежду, но что-то остановило, уставившись на водную спокойную гладь. Она впервые увидела свое лицо: прелестное личико с голубыми глаза и золотистыми длинными волосами. Старые шрамы полностью зажили и почти исчезли из светлой кожи. Девочка начала собою любоваться, пока не заметила некоторые изменения: постепенно старение, кожа стала потихоньку обвисать, а очи уже безумно смотрели на реальное очертание. Немой шок прервался лишь недалеким ревом медведя, а дитя упало назад, немного отползло и тут же сорвалось обратно домой, не глядя на возникшую боль в месте старого «железного укуса» в ноге. Одежда была местами мокрой, как и слегка опухшее лицо полукровки. Дэмире пришлось не просто успокоить девочку, но и применить на ней обезболивание через целостел и силы Аарды. После этого момента Миория старалась не смотреть в воду, а закрывать глаза и быстро проводить над собой водные процедуры.
Время шло и девице уже исполнилось 17 лет. За этот период онаа прекрасно знала все про лес, про обитателей флоры и фауны, включая и дивные растения, которые находила Дэмира с помощью своего чутья. Сорняк, способный вызывать своим дымом потоки галлюцинаций. Девы раз в год им пользовались, когда находили при сборе нужных трав – только так они могли связаться напрямую с Аардой. Молитвы, песни, обряды стали воистину привычными и родными для Мио, а наставница полностью заменила мать, которую с рождения не знала. Обряд успокоения сознания наконец стал применимым не только на животных, попавших в беду, но и на себе, стараясь не вспоминать о злых людях в прошлом. Ранимое сердце все еще их не просило, однако эти существа никогда не исчезнут из ее жизни.
Все чаще чувствуя ветра спустя полгода уже подросшая девочка смогла спеть и применить силы на обезболивания во время небольшой прогулки по лесу, когда один из четверолапых друзей попал в капкан. Песня повторялась лишь пару раз, а силы и желания были сосредоточены на облегчение страданий. Радость так и искрилась на лице Мио, она смогла доказать, что наставница уж не зря на нее надеялась. Прочувствовав успешное применение, Дэмира уже этим вечером совершила подготовку девочки к следующему этапу обучения: на лбу, под глазами, чуть на шее и грудке с помощью белого разведенного в воде порошка нарисовала палочкой весьма примитивные узоры из линий, точек и полуокружностей, воссоздавая прекрасный образ будущей жрицы. Волосы стали длинными и не особо послушными при расчесывании, воссоздавая постепенный образ Миории, которую решили закреплять небольшими веревками от мешков. Следующим обрядом для обучение было переосмысление – или же успокоение сознания. Девочка не один раз была свидетелем применения подобного, отчего старалась как можно быстрее заучить песню. При этом продолжать накапливать силы через сидения под чистым лучистым небом никто не отменял. Когда песня была выучена, она все еще пока не проводила ни разу на ком-либо обряд. Решив немного прогуляться к небольшому озерцу, Мио прихватила с собой и деревянный кинжал. Все же ей бы не хотелось встречаться с внезапно появившимся охотником. Тринадцатилетнее дитя вряд ли сможет защититься.
Придя к озеру, она решила искупаться и немного постирать свою же одежду, но что-то остановило, уставившись на водную спокойную гладь. Она впервые увидела свое лицо: прелестное личико с голубыми глаза и золотистыми длинными волосами. Старые шрамы полностью зажили и почти исчезли из светлой кожи. Девочка начала собою любоваться, пока не заметила некоторые изменения: постепенно старение, кожа стала потихоньку обвисать, а очи уже безумно смотрели на реальное очертание. Немой шок прервался лишь недалеким ревом медведя, а дитя упало назад, немного отползло и тут же сорвалось обратно домой, не глядя на возникшую боль в месте старого «железного укуса» в ноге. Одежда была местами мокрой, как и слегка опухшее лицо полукровки. Дэмире пришлось не просто успокоить девочку, но и применить на ней обезболивание через целостел и силы Аарды. После этого момента Миория старалась не смотреть в воду, а закрывать глаза и быстро проводить над собой водные процедуры.
Время шло и девице уже исполнилось 17 лет. За этот период онаа прекрасно знала все про лес, про обитателей флоры и фауны, включая и дивные растения, которые находила Дэмира с помощью своего чутья. Сорняк, способный вызывать своим дымом потоки галлюцинаций. Девы раз в год им пользовались, когда находили при сборе нужных трав – только так они могли связаться напрямую с Аардой. Молитвы, песни, обряды стали воистину привычными и родными для Мио, а наставница полностью заменила мать, которую с рождения не знала. Обряд успокоения сознания наконец стал применимым не только на животных, попавших в беду, но и на себе, стараясь не вспоминать о злых людях в прошлом. Ранимое сердце все еще их не просило, однако эти существа никогда не исчезнут из ее жизни.
Вознесение
Обучение жречеству становилось более обыденным, и подкрепляло лишь уже полученные знания. Мио продолжала помогать своей наставнице лечить животных. За время жизни с ней ей пришлось встречать пару людей без сознания, которых исцеляли более приземленными способами, если ранения не требуют применения сил Аарды. Песни других обрядов сколько раз не пелись, но пока не приводило никаких результатов кроме обезболивания и успокоения. Дэмира говорила, что развитие силы – достаточно долгий процесс. И ведь верно, возраст морфитки сейчас и год, когда ее благословили, имеют огромную разницу меж собой – в 29 лет. Именно столько времени и нужно было, чтобы появилась возможность полноценного лечения. Мио верила словам женщины, отчего лишь старалась ее радовать своими успехами в готовке, сборе и лечении лесных друзей. Проблемы с хронической болезнью пытались справляться силами полного исцеления, однако не хватало чего-то… Но что именно? Нога часто подвергалась излечению, пока полукровка не начала полноценно ходить, однако бегать без обезболивания все еще боялась, да и настолько привыкла хромать, что уж и сразу замечается, как косолапит. Буквально из-за привычки.
Жрицы никогда не выходили в стороны деревень близко, старались ни с кем не контактировать, если путник был полностью цел и невредим. Но если и находились достаточно близко, то Дэмира не брезговала с помощью своих сил заколдовать человека, пробуждая полноценное к ним равнодушие и потерю интереса. Это были достаточно редкие случаи, ведь доверие к людям врядли когда-нибудь вернется. Каждая случайная встреча обсуждалась и все же женщина решила, что лучше поставить жизнь Мио выше собственной… И вскоре это свершилось. Как-то раз в заброшенную на первый взгляд местность зашли трое мужчин, схожие на разбойников, будучи явно в поисках забытых богов вещей. В это время Дэмира была в лесу, Миория сидела за жилищем и накапливала свои силы. Ушки дернулись, а страх пытался сковать ее тело. Она поднялась и была готова сорваться в лес на поиски наставницы… Но тут же задумалась: убежать и оставить дом без присмотра? Нет, ужасное решение. Девушка продолжала сидеть, подслушивала. Увы, слова для той были непонятны, что становилось еще страшнее. Она обняла колени, дрожала, надеялась, что Дэмира вернется как можно скорее. Справа раздался голос: грубый, с насмешкой, так еще и удивленный, словно нашел что-то интересное – этим «интересным» оказалась Мио. Взяв за руку девушку, она затряслась сильнее и попыталась вырваться с воскликами, что сопровождалось хрипами да частым дыханием. Мужчины заприметили красоту «находки», желая уже позабавиться. Их противный смех уже отдавался в разуме с весьма логичными вопросам: «Что они хотят? Убить? Избить? Издеваться надо мной? Почему они здесь? Где Дэмира?!» От страха слезы быстрее накатились, глаза бегали по личностям и сторонам. Их голоса затихали, а их взгляды заострялись на самых сокровенных местах девицы, как и узоров на теле. Раздался знакомый голос, сеявший не только ее спасение, но и ярость от происходящего. Морфитка к ним приблизилась и тут же рука мужчины, что держала полукровку, ослабла. Миория сорвалась к женщине и встала за спину, приобнимая ее.
- Ч-ч-что они хотят? – с дрожанием на хакмаррском и достаточно тихо спросила она, глядя на серьезное лико наставницы.
- Я не знаю, что это за говор, однако у них на нас далеко не хорошие планы, Мио, постараюсь их прогнать. Если что-то пойдет не так, то уж прошу тебя – никогда сюда не возвращайся. Если я не приду к тебе – уж тем более. Поняла меня, дитя?
- Н-но… А если тебя уб-бьют?!
- Моя душа будет вместе с Аардой, если проведешь правильно обряд погребения, как тебя и учила. Жрицы не умирают, Мио, они проходят через вознесение, ведь душа любого существа бессмертна. А теперь, милая моя, иди к озеру и жди меня. Ты слаба, чтобы мне помочь чем-либо сейчас.
Такие слова сильнее ее пугали, однако сердце тут же ощутило спокойствие – проделки Дэмиры. Светловласка тут же сорвалась подальше от этого места. Путники были готовы побежать за ней, но что-то словно не давало этого сделать. Женщина истратила только на защиту своей ученицы – про себя даже и не думала. Ноги Миории неслись в сторону знакомого страшного места. Хоть и было далеко, постепенно темнело… Сейчас ее посещал только страх за Дэмиру как за свою матушку. Страшные мысли посещали головушку, когда даже добежала до озера. Присела на валун в ожидании... Прошло около часа, небо сгущалось, превращаясь в толстый темный плед, закрывающее солнце.
Мио смотрела в сторону ее дома, долго раздумывая... пока над ним не начал подниматься столп дыма. Осознание… Она была готова сорваться вперед к людям, кричать со всей силы, узнать, жива ли ее наставница. Однако ноги словно держали ее, не давая сдвинуться с места, мол намекая сознанию – слово нельзя нарушать. Слезы текли, внутри нее каждая клеточка превратилось в битое на режущие осколки стекло. Что ей оставалось делать? Проверить и ослушаться просьбу Дэмиры? Сильное послушание и верность сделали свое дело. Сделав венок из цветов, она тихо запела погребальную хакмаррскую песню, отпустила на водную гладь, в центре положив деревянный кинжал наставницы. Вспоминая лишь самое хорошее о морфитке, слезы постепенно переставали идти. Девушка поднялась, развернулась и дала волю собственному телу вести туда, куда желала. Разбитость, потерянность, отчаяние… Сердце болело, все колебалось из стороны в сторону. Что ей делать? Нет дома, тепла, нет больше души, которая бы поддерживала ее. Только Аарда… Только ее исповеди, и улыбка первой любви, застывшей перед заплаканными голубыми очами. Ноги несли бедное тело вперед, среди лесистых хакмаррских лесов.
Жрицы никогда не выходили в стороны деревень близко, старались ни с кем не контактировать, если путник был полностью цел и невредим. Но если и находились достаточно близко, то Дэмира не брезговала с помощью своих сил заколдовать человека, пробуждая полноценное к ним равнодушие и потерю интереса. Это были достаточно редкие случаи, ведь доверие к людям врядли когда-нибудь вернется. Каждая случайная встреча обсуждалась и все же женщина решила, что лучше поставить жизнь Мио выше собственной… И вскоре это свершилось. Как-то раз в заброшенную на первый взгляд местность зашли трое мужчин, схожие на разбойников, будучи явно в поисках забытых богов вещей. В это время Дэмира была в лесу, Миория сидела за жилищем и накапливала свои силы. Ушки дернулись, а страх пытался сковать ее тело. Она поднялась и была готова сорваться в лес на поиски наставницы… Но тут же задумалась: убежать и оставить дом без присмотра? Нет, ужасное решение. Девушка продолжала сидеть, подслушивала. Увы, слова для той были непонятны, что становилось еще страшнее. Она обняла колени, дрожала, надеялась, что Дэмира вернется как можно скорее. Справа раздался голос: грубый, с насмешкой, так еще и удивленный, словно нашел что-то интересное – этим «интересным» оказалась Мио. Взяв за руку девушку, она затряслась сильнее и попыталась вырваться с воскликами, что сопровождалось хрипами да частым дыханием. Мужчины заприметили красоту «находки», желая уже позабавиться. Их противный смех уже отдавался в разуме с весьма логичными вопросам: «Что они хотят? Убить? Избить? Издеваться надо мной? Почему они здесь? Где Дэмира?!» От страха слезы быстрее накатились, глаза бегали по личностям и сторонам. Их голоса затихали, а их взгляды заострялись на самых сокровенных местах девицы, как и узоров на теле. Раздался знакомый голос, сеявший не только ее спасение, но и ярость от происходящего. Морфитка к ним приблизилась и тут же рука мужчины, что держала полукровку, ослабла. Миория сорвалась к женщине и встала за спину, приобнимая ее.
- Ч-ч-что они хотят? – с дрожанием на хакмаррском и достаточно тихо спросила она, глядя на серьезное лико наставницы.
- Я не знаю, что это за говор, однако у них на нас далеко не хорошие планы, Мио, постараюсь их прогнать. Если что-то пойдет не так, то уж прошу тебя – никогда сюда не возвращайся. Если я не приду к тебе – уж тем более. Поняла меня, дитя?
- Н-но… А если тебя уб-бьют?!
- Моя душа будет вместе с Аардой, если проведешь правильно обряд погребения, как тебя и учила. Жрицы не умирают, Мио, они проходят через вознесение, ведь душа любого существа бессмертна. А теперь, милая моя, иди к озеру и жди меня. Ты слаба, чтобы мне помочь чем-либо сейчас.
Такие слова сильнее ее пугали, однако сердце тут же ощутило спокойствие – проделки Дэмиры. Светловласка тут же сорвалась подальше от этого места. Путники были готовы побежать за ней, но что-то словно не давало этого сделать. Женщина истратила только на защиту своей ученицы – про себя даже и не думала. Ноги Миории неслись в сторону знакомого страшного места. Хоть и было далеко, постепенно темнело… Сейчас ее посещал только страх за Дэмиру как за свою матушку. Страшные мысли посещали головушку, когда даже добежала до озера. Присела на валун в ожидании... Прошло около часа, небо сгущалось, превращаясь в толстый темный плед, закрывающее солнце.
Мио смотрела в сторону ее дома, долго раздумывая... пока над ним не начал подниматься столп дыма. Осознание… Она была готова сорваться вперед к людям, кричать со всей силы, узнать, жива ли ее наставница. Однако ноги словно держали ее, не давая сдвинуться с места, мол намекая сознанию – слово нельзя нарушать. Слезы текли, внутри нее каждая клеточка превратилось в битое на режущие осколки стекло. Что ей оставалось делать? Проверить и ослушаться просьбу Дэмиры? Сильное послушание и верность сделали свое дело. Сделав венок из цветов, она тихо запела погребальную хакмаррскую песню, отпустила на водную гладь, в центре положив деревянный кинжал наставницы. Вспоминая лишь самое хорошее о морфитке, слезы постепенно переставали идти. Девушка поднялась, развернулась и дала волю собственному телу вести туда, куда желала. Разбитость, потерянность, отчаяние… Сердце болело, все колебалось из стороны в сторону. Что ей делать? Нет дома, тепла, нет больше души, которая бы поддерживала ее. Только Аарда… Только ее исповеди, и улыбка первой любви, застывшей перед заплаканными голубыми очами. Ноги несли бедное тело вперед, среди лесистых хакмаррских лесов.
