Имя, прозвища: Магнус, Пригоршень.
OOC ник:Ramzan
Возраст: 33
Внешний вид:
Характер: Характер персонажа можно описать множественными эпитетами: Гнилой, мерзкий, черствый, отвратительный. Тем не менее Магнусу свойственны еще такие черты как постоянное пьянство, патологические желание нажиться и меркантильность. Однако есть и светлая сторона его темной души. Любовь к зубам, так как своих у него почти не осталось, чужие он ценит достаточно высоко.
Сильные стороны: Его карьерные виды и базовые потребности к проживанию легко можно сравнить с крысой или тараканом. Ловкие ручонки (если не трясутся, а они почти всегда трясутся, ведь денег на опохмел не всегда хватает). Умеет ссать людям в уши, это у него получается даже очень хорошо.
Слабые стороны: Плох во всем, не умеет ни вспахивать землю, ни стрелять из лука, ни читать, так можно продолжать довольно долго.
Привычки: не привык быть трезвым, постоянно плюет себе под ноги, вечно чешется в области паха, так как у него лобковые вши и гонорея. Постоянно расчесывает гнойники на руках, после чего вытирает гной о все что попало.
Цели: не сдохнуть, приобрести новые ботинки, научиться задерживать дыхание на 2 минуты (свято верит в то что это поможет соблазнить любую женщину), попробовать самое дорогое пиво в трактире.
OOC ник:Ramzan
Возраст: 33
Внешний вид:
Сильные стороны: Его карьерные виды и базовые потребности к проживанию легко можно сравнить с крысой или тараканом. Ловкие ручонки (если не трясутся, а они почти всегда трясутся, ведь денег на опохмел не всегда хватает). Умеет ссать людям в уши, это у него получается даже очень хорошо.
Слабые стороны: Плох во всем, не умеет ни вспахивать землю, ни стрелять из лука, ни читать, так можно продолжать довольно долго.
Привычки: не привык быть трезвым, постоянно плюет себе под ноги, вечно чешется в области паха, так как у него лобковые вши и гонорея. Постоянно расчесывает гнойники на руках, после чего вытирает гной о все что попало.
Цели: не сдохнуть, приобрести новые ботинки, научиться задерживать дыхание на 2 минуты (свято верит в то что это поможет соблазнить любую женщину), попробовать самое дорогое пиво в трактире.
Магнус родился в грязи и нищете, и, казалось, сама судьба предначертала ему сгинуть в том же убожестве, из которого он появился на свет. Его колыбелью стал Арабилис — город, где бедность и отчаяние были такими же обыденными, как утренний туман. Хижина, в которой он жил, едва ли могла называться домом. Это была жалкая лачуга, собранная из гнилых досок, которые скрипели и шатались при каждом порыве ветра. Крыша протекала, и в дождь внутри было не суше, чем снаружи. Лежанка, на которой он спал, была набита старой, трухлявой соломой, кишащей клопами. Запах плесени, сырости и гнили стал для Магнуса таким же привычным, как воздух.
Его мать умерла, когда ему было четыре года, но её смерть не изменила его жизни. Она была слабой и больной, едва способной заботиться о себе, не то то о сыне. Отец, вечный пьяница, был тенью человека. Он то исчезал на несколько дней, то возвращался, чтобы пропивать последние гроши, а чаще всего валялся без сознания в углу хижины. Иногда он бил Магнуса, но мальчик быстро понял, что это не из-за злости, а просто потому, что отец был слишком слаб, чтобы справляться с собственной жизнью.
Воспитанием Магнуса занималась улица. Уже к семи годам он понял, что если сам о себе не позаботится, никто не сделает этого за него. Еды в доме почти никогда не было, и голод стал его постоянным спутником. Сначала он крал мелочи — хлеб с прилавков, яблоки с рыночных лотков. Потом научился вытаскивать кошельки у зазевавшихся горожан. Когда его ловили, он врал, клялся, что больше так не будет, получал побои, а потом снова шёл воровать. Он научился драться — не умело, не красиво, но по-уличному, грязными приёмами: кусался, царапался, бросал песок в глаза. Это помогало ему отстоять свою добычу или хотя бы убежать.
Каждый день был борьбой за выживание, но Магнус не сдавался. Он рос жёстким, как камень, и хитрым, как лиса. Улица стала его учителем, а голод — мотивацией. Он не знал, что такое детство, но зато знал, что такое выживать. И в этом мире, где каждый был сам за себя, Магнус научился быть сильным.
В двенадцать лет Магнус сбежал из дома. Это не было импульсивным решением — он давно мечтал о побеге, но ждал подходящего момента. Последним его поступком перед уходом стала кража отцовских инструментов. Это были жалкие, ржавые вещи: старый молоток, несколько изогнутых гвоздей и потрёпанная пила. Но для Магнуса они стали ключом к свободе. Он продал их за пару медяков, которых хватило на два дня скудной еды. Это был его первый шаг в новую жизнь. Дом, вернее, то, что он называл домом, больше не существовал для него. Он не оглянулся, не почувствовал сожаления. Там не было ничего, что могло бы удержать его.
Первое время он скитался по улицам Арабилиса, ночуя в заброшенных сараях или под мостами. Еды не хватало, и он снова начал воровать. Но теперь он был осторожнее, хитрее. Он научился выбирать жертв: пьяных купцов, зазевавшихся торговцев, стариков, которые не могли за ним угнаться. Однажды его заметили подростки из местной шайки. Они были такими же, как он, — безродные, голодные, озлобленные. Они предложили ему присоединиться к ним, и Магнус согласился. Это была его новая семья, его школа жизни.
Магнус быстро влился в шайку, и его первые "дела" были мелкими, но уже тогда он показал, что у него есть хватка. Однажды вечером, когда туман окутал улицы Арабилиса, он вместе с двумя другими членами шайки выследил купца, возвращавшегося домой с выручкой. Магнус, самый маленький и незаметный, подкрался сзади, бросил горсть песка в глаза ничего не подозревавшему мужчине, а затем ударил его по ногам палкой, чтобы сбить с ног. Пока купец корчился от боли, его сообщники обчистили его карманы, забрав кошель с монетами и серебряный перстень. Магнус получил свою долю — несколько монет, но главное, он заслужил уважение шайки.
Ещё одним из его "подвигов" стал налёт на лавку старьёвщика. Магнус, благодаря своему маленькому росту, пролез через узкое окно в задней части лавки, пока его подельники отвлекали хозяина, стуча в дверь и требуя открыть. Внутри он быстро собрал всё, что мог унести: медные подсвечники, кожаные ремни, несколько ножей и даже старую, но крепкую сумку. Когда старьёвщик, наконец, открыл дверь, Магнус уже был на улице, сливаясь с толпой. Добычу продали на чёрном рынке, а Магнус получил свою долю и похвалу от главаря.
Но самым дерзким его делом стало ограбление дома пожилого чиновника. Магнус, притворившись нищим мальчишкой, попросил у старика милостыню. Когда тот наклонился, чтобы бросить монету, Магнус ударил его по голове камнем, обёрнутым в тряпку. Чиновник рухнул без сознания, а Магнус и его подельники ворвались в дом. Они забрали всё, что смогли унести: серебряные ложки, дорогую одежду, даже небольшой сундук с деньгами. Магнус, однако, не забыл взять и еду — кусок сыра и буханку хлеба. Он знал, что голод может настигнуть в любой момент.
Каждое из этих преступлений делало Магнуса всё более жестоким и расчётливым. Он не испытывал угрызений совести — для него это был просто способ выжить. Улица научила его, что мораль — это роскошь, которую могут позволить себе только сытые и защищённые. А он был голодным и одиноким, и его мир не оставлял места для сомнений.
Он стал жестоким, но не из-за злости, а из-за необходимости. Каждый день был борьбой, и Магнус научился выживать любой ценой. Он не знал, что такое мораль или совесть. Для него существовал только один закон: сильный выживает, слабый погибает. И он был полон решимости выжить.
Как кто-то дышит, так Магнус отбирал чужое. Это стало его природой, его сутью. Он не задумывался о том, что делает, не анализировал свои поступки. Это было так же естественно, как дышать или спать. Годы шли, но Магнус не менялся. Он не становился умнее, не учился на своих ошибках, не строил планов на будущее. Он просто становился жестче, злее, агрессивнее. Каждый новый день закалял его, как сталь, но эта сталь была грубой, неровной, без изящества. Он не был великим преступником, не строил заговоров, не плел интриг. Он был обычным разбойником, который жил сегодняшним днём, не думая о завтрашнем.
К тридцати трём годам его знали в определённых кругах. Не как уважаемого человека, но как опасного. Его имя упоминали шёпотом в тавернах, его образ оброс слухами и легендами. Слабые боялись его, сильные использовали. Он был инструментом в руках тех, кто был умнее и хитрее. Магнус мог выбить долг из неплательщика, мог напасть на караван, мог запугать лавочника, чтобы тот отдал последние сбережения. Но всё это было мелочью, фоновым шумом его жизни. Он не стремился к большему, не мечтал о богатстве или власти. Он просто существовал, как дикий зверь, который знает только одно — выжить любой ценой.
Но однажды он зашёл слишком далеко. Это не было запланировано, не было частью какого-то грандиозного замысла. Просто в какой-то момент он переступил невидимую черту, которую даже не замечал.
Это случилось в один из его обычных дней, когда он, как всегда, искал, у кого бы отобрать деньги на выпивку. Магнус зашёл в трактир, где пахло дешёвым пивом и жареным мясом. Там он заметил купца — небогатого, но с туго набитым кошельком. Магнус подошёл к нему, потребовал денег, но купец отказался. Это разозлило его. Он ударил купца, и началась драка. Всё это было привычно для Магнуса: крики, удары, звон разбитой посуды. Но в этот раз всё пошло не так. За купца вступился городской стражник.
Магнус ненавидел стражников. Они всегда были для него врагами. В детстве они били его, когда ловили на краже, а иногда просто так, ради забавы. Он знал, что если стражник его схватит, то выберется он не скоро, если вообще выберется. Но в тот момент Магнус был пьян, зол и не думал о последствиях. Он вытащил свой нож — старый, зазубренный, но острый — и ударил. Раз, другой. Он бил так, как много раз до этого бил других: быстро, без раздумий, с холодной жестокостью. Но раньше это были такие же отбросы, как он сам. А теперь это был стражник. Почти сразу Магнус понял, что натворил. Ну как сразу? Как только отошел от алкогольного похмелья и прочистил организм.
Вокруг началась паника. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь. Стражник осел на пол, его одежда быстро пропитывалась кровью. Люди начали зазывать подмогу. Магнус не стал ждать. Он вылетел из трактира, сбил с ног какого-то пьянчугу и бросился бежать. Он не знал, куда, просто бежал, пока ноги несли его. Сердце колотилось, в ушах звенело, а за спиной, казалось, уже слышались шаги погони.
Где-то через пару дней он понял, что оставаться в городе — самоубийство. Стражу подняли на уши, его искали. Он знал, что его не просто посадят — его повесят. Поэтому он сделал единственное, что мог: сбежал на Заокеание. Разумеется, не по своей воле. Просто это был единственный корабль, что отбывал в тот мрачный день.
На Заокеании его никто не знал. Пока что. Но Магнус не изменился. Он не собирался становиться лучше. Он не искал искупления. Он был таким же, каким был всегда — жалким, злобным и жадным до чужого добра. Только теперь он знал: за ним тянется след из крови. И рано или поздно за ним придут. Но пока он был свободен, он продолжал жить так, как умел: отбирая, обманывая, выживая. Ведь это было всё, что он знал, это было все что он мог.
Его мать умерла, когда ему было четыре года, но её смерть не изменила его жизни. Она была слабой и больной, едва способной заботиться о себе, не то то о сыне. Отец, вечный пьяница, был тенью человека. Он то исчезал на несколько дней, то возвращался, чтобы пропивать последние гроши, а чаще всего валялся без сознания в углу хижины. Иногда он бил Магнуса, но мальчик быстро понял, что это не из-за злости, а просто потому, что отец был слишком слаб, чтобы справляться с собственной жизнью.
Воспитанием Магнуса занималась улица. Уже к семи годам он понял, что если сам о себе не позаботится, никто не сделает этого за него. Еды в доме почти никогда не было, и голод стал его постоянным спутником. Сначала он крал мелочи — хлеб с прилавков, яблоки с рыночных лотков. Потом научился вытаскивать кошельки у зазевавшихся горожан. Когда его ловили, он врал, клялся, что больше так не будет, получал побои, а потом снова шёл воровать. Он научился драться — не умело, не красиво, но по-уличному, грязными приёмами: кусался, царапался, бросал песок в глаза. Это помогало ему отстоять свою добычу или хотя бы убежать.
Каждый день был борьбой за выживание, но Магнус не сдавался. Он рос жёстким, как камень, и хитрым, как лиса. Улица стала его учителем, а голод — мотивацией. Он не знал, что такое детство, но зато знал, что такое выживать. И в этом мире, где каждый был сам за себя, Магнус научился быть сильным.
В двенадцать лет Магнус сбежал из дома. Это не было импульсивным решением — он давно мечтал о побеге, но ждал подходящего момента. Последним его поступком перед уходом стала кража отцовских инструментов. Это были жалкие, ржавые вещи: старый молоток, несколько изогнутых гвоздей и потрёпанная пила. Но для Магнуса они стали ключом к свободе. Он продал их за пару медяков, которых хватило на два дня скудной еды. Это был его первый шаг в новую жизнь. Дом, вернее, то, что он называл домом, больше не существовал для него. Он не оглянулся, не почувствовал сожаления. Там не было ничего, что могло бы удержать его.
Первое время он скитался по улицам Арабилиса, ночуя в заброшенных сараях или под мостами. Еды не хватало, и он снова начал воровать. Но теперь он был осторожнее, хитрее. Он научился выбирать жертв: пьяных купцов, зазевавшихся торговцев, стариков, которые не могли за ним угнаться. Однажды его заметили подростки из местной шайки. Они были такими же, как он, — безродные, голодные, озлобленные. Они предложили ему присоединиться к ним, и Магнус согласился. Это была его новая семья, его школа жизни.
Магнус быстро влился в шайку, и его первые "дела" были мелкими, но уже тогда он показал, что у него есть хватка. Однажды вечером, когда туман окутал улицы Арабилиса, он вместе с двумя другими членами шайки выследил купца, возвращавшегося домой с выручкой. Магнус, самый маленький и незаметный, подкрался сзади, бросил горсть песка в глаза ничего не подозревавшему мужчине, а затем ударил его по ногам палкой, чтобы сбить с ног. Пока купец корчился от боли, его сообщники обчистили его карманы, забрав кошель с монетами и серебряный перстень. Магнус получил свою долю — несколько монет, но главное, он заслужил уважение шайки.
Ещё одним из его "подвигов" стал налёт на лавку старьёвщика. Магнус, благодаря своему маленькому росту, пролез через узкое окно в задней части лавки, пока его подельники отвлекали хозяина, стуча в дверь и требуя открыть. Внутри он быстро собрал всё, что мог унести: медные подсвечники, кожаные ремни, несколько ножей и даже старую, но крепкую сумку. Когда старьёвщик, наконец, открыл дверь, Магнус уже был на улице, сливаясь с толпой. Добычу продали на чёрном рынке, а Магнус получил свою долю и похвалу от главаря.
Но самым дерзким его делом стало ограбление дома пожилого чиновника. Магнус, притворившись нищим мальчишкой, попросил у старика милостыню. Когда тот наклонился, чтобы бросить монету, Магнус ударил его по голове камнем, обёрнутым в тряпку. Чиновник рухнул без сознания, а Магнус и его подельники ворвались в дом. Они забрали всё, что смогли унести: серебряные ложки, дорогую одежду, даже небольшой сундук с деньгами. Магнус, однако, не забыл взять и еду — кусок сыра и буханку хлеба. Он знал, что голод может настигнуть в любой момент.
Каждое из этих преступлений делало Магнуса всё более жестоким и расчётливым. Он не испытывал угрызений совести — для него это был просто способ выжить. Улица научила его, что мораль — это роскошь, которую могут позволить себе только сытые и защищённые. А он был голодным и одиноким, и его мир не оставлял места для сомнений.
Он стал жестоким, но не из-за злости, а из-за необходимости. Каждый день был борьбой, и Магнус научился выживать любой ценой. Он не знал, что такое мораль или совесть. Для него существовал только один закон: сильный выживает, слабый погибает. И он был полон решимости выжить.
Как кто-то дышит, так Магнус отбирал чужое. Это стало его природой, его сутью. Он не задумывался о том, что делает, не анализировал свои поступки. Это было так же естественно, как дышать или спать. Годы шли, но Магнус не менялся. Он не становился умнее, не учился на своих ошибках, не строил планов на будущее. Он просто становился жестче, злее, агрессивнее. Каждый новый день закалял его, как сталь, но эта сталь была грубой, неровной, без изящества. Он не был великим преступником, не строил заговоров, не плел интриг. Он был обычным разбойником, который жил сегодняшним днём, не думая о завтрашнем.
К тридцати трём годам его знали в определённых кругах. Не как уважаемого человека, но как опасного. Его имя упоминали шёпотом в тавернах, его образ оброс слухами и легендами. Слабые боялись его, сильные использовали. Он был инструментом в руках тех, кто был умнее и хитрее. Магнус мог выбить долг из неплательщика, мог напасть на караван, мог запугать лавочника, чтобы тот отдал последние сбережения. Но всё это было мелочью, фоновым шумом его жизни. Он не стремился к большему, не мечтал о богатстве или власти. Он просто существовал, как дикий зверь, который знает только одно — выжить любой ценой.
Но однажды он зашёл слишком далеко. Это не было запланировано, не было частью какого-то грандиозного замысла. Просто в какой-то момент он переступил невидимую черту, которую даже не замечал.
Это случилось в один из его обычных дней, когда он, как всегда, искал, у кого бы отобрать деньги на выпивку. Магнус зашёл в трактир, где пахло дешёвым пивом и жареным мясом. Там он заметил купца — небогатого, но с туго набитым кошельком. Магнус подошёл к нему, потребовал денег, но купец отказался. Это разозлило его. Он ударил купца, и началась драка. Всё это было привычно для Магнуса: крики, удары, звон разбитой посуды. Но в этот раз всё пошло не так. За купца вступился городской стражник.
Магнус ненавидел стражников. Они всегда были для него врагами. В детстве они били его, когда ловили на краже, а иногда просто так, ради забавы. Он знал, что если стражник его схватит, то выберется он не скоро, если вообще выберется. Но в тот момент Магнус был пьян, зол и не думал о последствиях. Он вытащил свой нож — старый, зазубренный, но острый — и ударил. Раз, другой. Он бил так, как много раз до этого бил других: быстро, без раздумий, с холодной жестокостью. Но раньше это были такие же отбросы, как он сам. А теперь это был стражник. Почти сразу Магнус понял, что натворил. Ну как сразу? Как только отошел от алкогольного похмелья и прочистил организм.
Вокруг началась паника. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь. Стражник осел на пол, его одежда быстро пропитывалась кровью. Люди начали зазывать подмогу. Магнус не стал ждать. Он вылетел из трактира, сбил с ног какого-то пьянчугу и бросился бежать. Он не знал, куда, просто бежал, пока ноги несли его. Сердце колотилось, в ушах звенело, а за спиной, казалось, уже слышались шаги погони.
Где-то через пару дней он понял, что оставаться в городе — самоубийство. Стражу подняли на уши, его искали. Он знал, что его не просто посадят — его повесят. Поэтому он сделал единственное, что мог: сбежал на Заокеание. Разумеется, не по своей воле. Просто это был единственный корабль, что отбывал в тот мрачный день.
На Заокеании его никто не знал. Пока что. Но Магнус не изменился. Он не собирался становиться лучше. Он не искал искупления. Он был таким же, каким был всегда — жалким, злобным и жадным до чужого добра. Только теперь он знал: за ним тянется след из крови. И рано или поздно за ним придут. Но пока он был свободен, он продолжал жить так, как умел: отбирая, обманывая, выживая. Ведь это было всё, что он знал, это было все что он мог.
