On the Graves of the Heroes / Дворянин / воин-выпускник.

[9x18]

Биография канонично начинается в урванийской ультерре Империи Дартад.

На загробной, в частности Богом отдаленной, окраине величественной и могущественно бескрайней империи Дартадцев, в одной из тихих, но наполненных бедствиями и неприятными случаями из жизни, ультерр, гордо именующееся себя на горном географическом просторе никак иначе, как Урвани, в самых захудалых, нищих и безвыходных трущобах большего и сгнившего в преступности провинциального города, в скрытых и мрачных зловонных переулках и углах нижних районов, где сквозь крики раздавались звуки прогуливающегося мордобоя после наступления страшной темноты, в муках пребывая в обедневшей дворянском роду был вскоре рождён Клаус. То, что парня сходу записали в городские, в целого гражданина города - лишь формальность, это очень громко, неоправданно и неправильно сказано, ведь всю большую часть жизни и своего свободного времени тот проводил в деревнях, мелких уголках, где усилия владычествующего вокруг закона и без того были куда меньше и не проявляли особую озабоченность, чем в том же хваленном городском центре, наполненного вдоволь пьяной стражей и властителей законов с местным порядком.

Образованное на скорую руку, так называемое, дворянское семейство, откуда он имел честь выходить и так часто не хотел упоминать в своих разговорах с воспоминаниями, была, как полагается в таких драматичных и продолжительных историях, далеко не полной по составу: бедная мать-матушка, разъяренная ненавистным и спившемся дворянином, потерявшим в ближайшем городском игорном доме многое состояние, не собиралась терпеть частые доносящиеся из каждого слова мордобои в свою дамскую и сложную сторону, посему после сокрушительного и ловкого побега в другие ультерры, без следа и совести оставила рожденного сынишку на участь алкаша, не понимавшего в сути происходящего совсем ничего.





Будущий папаша Клауса был малообразован, в принципе ничего и никогда не мыслил ни в каких высоких или философских науках бытия, ведь он такой же обычный парень, но с наследуемым обедневшим домом и титулом, доставшийся ему уже от его отца и так далее, но в будущем ещё и целый мужик, которого когда-то по чистой случайности и свалившемуся на голову невезению кое-как рекрутировали буквально на улице в войско одного из влиятельных вельмож-феодалов, эдак "феодальное ополчение знати, низшей знати", на чьей земле тот в частности и работал, зарабатывая себе на жизнь мелкие гроши и право на еду, в новенькой армии он так и пробыл несколько быстрых лет в целом рыцарском чине, якобы за заслуги перед поставленными задачами, коими тот безостановочно хвалился сослуживцам. Кардинально у отца в конечности всё изменилось, когда тот за проявленную в отношение графа дерзость, спустился и нехотя поступил на должность старшего смотрящего за складом продовольствия, оттуда же он и заметил блестящую и вопиющую возможность ощутить что-то новенькое и опробовать навариться на сложившейся обстановке - своеобразно сварганить чистую наркоту из поступающих на склад ресурсов, конечно задействовав все имеющиеся у него на тот момент связи извне. В деле помогали знающие люди, тоже выходцы из весьма сомнительных и маргинальных слоёв общества деревень: наркоманский-самогон же получалось варить в ужасных условиях, а что тут сварганить какую-то самокрутку и пустить дымок часик-другой? Никакой проблемы, только прибыль и право её получать.

С таким прозаичным девизом, тема нашла своё долгожданное начало. Любители-травокуры обосновались в первое время неплохо, всё закрутилось и закружилось в собственное тайное производство употребляемых многими наркошами веществ, не исключением стали и импровизированные боевые стимуляторы силы или того, что могло бы адреналином добавить скорость выпившему чудотворную самогонку. Последствия, конечно, были тяжелые после употребления, да и вскоре производство вовсе накрылось, когда травокуров разоблачили и отправили на каторгу, ну а кто-то, вроде папы Клауса, ввиду своего знатного происхождения был демобилизован и отправлеен гулять по ультеррам в поисках нового счастья.

Проходят дни, бесконечное множество дней, за которые пришлось пережить очень многие ужасы мира: от голода до драки с медведями или охотниками за головами. Спустя недели похода и ужасающего выживания в лесах, как и достойно партизану, в своевольно дремучем лесе с оставшимися грошами в кармане и вещами за спиной обосновался горе-рыцарь, своего рода признанный странствующий рыцарь по совместительству. Работы не очень хватало, но благо кое-как за старые заслуги и знания в своей сфере отец смог обосноваться у одного из влиятельных дворян, что в принципе не отдавал никакого значения своей работе. Не то, чтобы новоиспеченный статус отца можно было бы отнести к например "уважаемым", но достойный для выживания в пустоши доход был соответствующий и позволявший купить одну-вторую кружку холодного хмельного пива после долгой и трудной работы где-то в закаулках. Жалованная самим сюзереном из рук в руки небольшая хата в окраинах городишки, что скорее походила на недоросток-сарай с дверьми и ржавым замком, придавала лишь отчаяние и абсурд, но быстро сменяющуюся после очередной алкогольной попойки с такими же соседями обстановка одиночества придавало легкости и радости бывалому вояке. На земле сюзерена папаша находит себе будущую жену-красавицу - обычную непримечательную и безродную крестьянку из деревни, знакомство с которой задалось с поля, прямо с работы. Первое-второе свидание в корчме, одобренная сюзереном, но без спроса родителями девахи свадьба, долгожданный и бурный сеновал, судьбоносная любовь - по канону жанра зарождается ожидаемый мальчишка, рождение которого провожали целым районом - рождение Клауса.





На рождение парня позвали лихого лекаря, но заслужившего доверие среди местных знахарей, что у половины города уже успел побывать во всех местах тела и неоднократно принимал у тех роды, ну а так же, как без этого в религиозном обществе рейха, пастыря из здешней церквушки, куда обычно и стягивались все бедняки ультерры. Всё проходит спокойно и без происшествий, восторженный знахарь приподнимает младенца, чуть ли не тыкая им в лица новоиспеченных родителей, что радостно запивали рождение пацана крепким и редким алкоголем. Вскоре беззаботная жизнь кончилась, с раннего возраста пришлось и приступать к тяжкой работе крестьян, от чего сильно болела спина и все тело впрочем: помочь тащить всяческие грузы, поддержать или посторожить что-нибудь и где-нибудь - всё пошло с детства, любая мелкая и выполнимая работа шла в кошелек семьи, дабы прокормить все появившиеся резко рты. Отсюда же сын и познакомился с увлечениями своего папаши, что в принципе делал из того своим "преемником" и "наследником" великого дела: изначально мелкого бизнеса и алкоголя, ведь за пиво платить как-то не хотелось, да и с каждым месяцем оно всё дорожало.

Всё подростковое детство происходило от части очень беззаботно и радужно, с ноткой соответствующего детского веселия: частые и разные игры с друзьями по району и возрасту, работа с редкими перерывами, и снова работа, зачастую в отцовской потайной рабочей комнате, где крутили направо и налево любимый в районе самопальный самогон, эдакий мелкий бизнес, за которого местные алкаши, пьяницы и наёмники в походе рвали шальные деньги и образовывали очереди за добавкой. С достающей до костей досадой от неминуемой цикличности происходящего - всё происходило довольно быстро и динамично: не успел парень оглянуться, как батек его уже отправлял в поиск непонятных, но до крови нужных ему в варении трав на рынок, где лишь по словесному описанию приходилось искать нужные препараты и поберечь свою мелкую задницу от засевших в глухой кустарной засаде кабанов и прочей дикой живности. В передышке, парень, не по желанию, а по острой необходимости и подзатыльникам отца, составлял собственный ботанический справочник, куда заносил все основополагающие в ботанической сфере собирательства аспекты и полезные хитрости от слухов проверенных в работе ветеранов-стариканов, которые всю жизнь подобным помышляют и не против помочь в освоении молодому парню, да и к тому же самогон, которым помышляет его отец, был в спросе.

За ведением собственного и своеобразного ботанического, если выразиться по-научному, бестиария, или же просто ручного справочника с полезными записями, Клаус вскоре перестал следить и вовсе забросив, избежав участь стать ботаником-самоучкой и варить, будучи при дворянском чине и титуле, несчастный алкоголь простолюдинам. Внутренний фашист требовал большего: огромных успехов, сражений и наживы, что смогут привести к славе, величию, деньгам и неограниченной власти! Зависть к императору, зависть к каждому, кто был выше его - это внедрилось в разум парня с детского возраста и стало его основным спутником, что часто сказывалось на его отношении к единоверцам и соотечественникам не с лучшей стороны. Забросив отцовские предубеждения, пацан прибегнул к старому доброму мордобою, чаще всего за деньги. В боях и символических драках, где приходилось драчуну оттачивать руку, Клаус провел прямиком до своего долгожданного совершеннолетия.





Покинув родные чертоги с отцовским доспехом и лошадкой, Клаус отправился покорять молодые сердца своей рыцарской прозой. Путь лежал прямиком в сердце империи - в столицу, где на пути встречались мелкие деревни и городишки рейха. Новоиспеченный рыцарь же, заслуживая доверие, выполнял рыцарский обет помощи бедным, хотя и не брезговал сам сразиться или решить деловой вопрос мечом, из-за чего тамошние крестьяне побаивались недораубритерра, взявшегося из неоткуда. Разгул рыцаря длился не очень долго, ведь из ближайшего леса послышалась беда - остфарский рейд. О, горе проигравшим! Окрыленный рыцарь, как полагается в балладах, забыл о проникнутой рыцарской чести и, недолго поразмыслив головой, за честную смерть выбрал позорный плен длинноухим и лесным ублюдкам: пришлось, конечно, подраться на своей отцовской кляче, чем вскоре быть схваченным численно превосходящим противником в кольцо и сброшенным с конского седла прямиком доспехом в грязь. Клаус попал в большие неприятности, благо кое-какое дворянское происхождение помогло избежать плена и ждать выкупа. В плену относились, к удивлению, доброжелательно: то ли остфарцы-отступники, то ли ещё что? Выражая искреннюю благодарность, возможно даже немного влюбился в одну из них и всё бы ничего - не бьют, работа есть, пускай и рабская, еду подают вовремя, но вскоре пришел и долгожданный выкуп души, конечно не за самого рыцаря, а в целом за все попавшие в плен боевые единицы и крестьян. Встречавшие плененных войска императора, приветствуя идущих, подобрали кучку освобожденных и отправили в Предел, где вновь для всех открылся образ Клауса - как рыцаря-героя, до последней капли крови сражавшегося за честь и славу крестьян, не дал их в обиду и горделиво принял неравный бой и бла-бла, много всего, что в принципе он и смог наговорить, заслужив доверие и вновь почетную рыцарскую службу при дворе...

​

Спойлер: .

ООС ник - 9x19

Имя - Клаус фон Лихтенштейн. Хакмаррский аналог: Сигизмунд.

Возраст - 29 лет.

Раса - Человек

Внешний вид - статный мужчина дворянской натуры.

Характер - жадный, мерзавец, пьяница.

Привычки - быть жадным, пить пиво, и быть мерзавцем.

Сильные стороны - не умеет читать и писать.

Слабые стороны - не умеет читать и писать.

Мечты - получить больше денег и рыцарской славы с титулом.

​

​