Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
[Персонаж|Фанатик|Охотник на бестий] Клод Понсе-де-Леон|Враг моего врага... мой друг?
Внешний вид: Мужчина средних лет. Ростом в 6.1 фут, худощавого телосложения. Седые волосы растут на висках, затылке и темени, на макушке лысина. Глаза серо-зелёного цвета. Горбатый нос украшает огромный шрам. Левая нижняя половина лица изуродована ожоговыми рубцами и шрамами. Одет в изношенный монашеский плащ. На левом плече красуется наплечник от брони, исписанный молитвами. С плеч, обвивая шею, свисают свитки со священными письменами и освященными печатями. От мужчины исходят стойкие запах дыма, копоти и чеснока.
Характер: "Безумие способно принимать различные формы, но самая презренная - вера человека в придуманные им самим мифы. Мировоззрение, подкреплённое догматизмом и отчаянием, неизбежно приводит к узколобому фанатизму и ужасным деяниям во имя благих целей." Клод - набожный человек и религиозный фанатик, убеждённый в собственной правоте и готовый пойти на всё, для достижения своих целей. В своих действиях он рассудителен, жесток и хитёр, однако не всегда способен трезво оценивать ситуацию, из-за чего часто подвергает себя опасности. К магии и колдовству относится с презрением, а людей, что их используют, считает еретиками. Однако, если использование магии способно помочь в его борьбе, готов закрыть на это глаза. Клод стремится к достижению порядка во всём, любой ценой.
Таланты и сильные стороны: За время своих странствий Клод много чему научился: Владение оружием, готовка съедобной еды, залечивание ран. Клод владеет многими видами оружия и инструментами для убийства кровососов: молитвы и кресты, серебряные цепи и колья, топоры и тавро. Однако самым опасным из них является его непоколебимая вера в правоту своего дела и ревностный пыл, с которым он подходит к своему делу, даже если это означает подвергнуть себя прямой опасности.
Слабые стороны и уязвимости: Насколько его вера страшна для врагов, настолько же она опасна и для него самого. В его рвении, слепая вера может привести к плачевным исходам, как это было не раз. Порой, грань между рвением и саморазрушением бывает до опасного тонка.
Для Клода не существует разделения на "свой" и "чужой", любой, кого как-либо задело вампирское проклятие должен быть уничтожен. В своём рвении этот человек - просто бешеный зверь, разрушающий всё на своём пути и не способный разобраться в тонкостях.
Привычки: Будучи человеком религиозным и набожным, в свободное время любит читать молитвы и прочие священные тексты. Во время вынесения своего приговора, молится за "несчастные души, что отныне спасены и могут быть очищены ото зла".
Цели: Цели этого человека безумны, как и он сам. Он не успокоится в своём рвении, пока последний вампир не будет выслежен, брошен на погребальный костёр и не испустит дух.
Биография "Я - судья, присяжный и палач!"
Какая радость постигла семью Понсе-де-Леон! На свет появился малыш, мальчик. Мария - домохозяйка, обнимала своего малютку, а Иоанн - епископ панктельской церкви, благодарил святого Флоренда за то, что тот услышал их мольбы и подарил им ребёнка.
Родители души не чаяли в своём сыне и растили его в любви и заботе, однако это не отменяло розги за плохое поведение. Будучи людьми религиозными, родители с детства прививали сыну любовь и уважение к святому Флоренду. К четырём годам родители начали учить его читать, а по достижению шести лет, отправили его в церковную школу. Школу, как ни странно, Клод посещал с удовольствием, особенно ему нравились чтения молитв, ибо, по его мнению, таким образом он общался со святым Флорендом. По достижению двенадцати лет, Клода отдали в семинарию, чем он был крайне доволен. Мирианские службы, крестный ход, чтение молитв - всё это будоражило детский ум. Учёба давалась ему легко, а всё свободное время он проводил в местной библиотеке изучая священные тексты или в храме, читая молитвы.
С монастырскими мальчишками Клод хорошо ладил и любил играть. Однажды, одной Бладрайзевской ночью, когда луна была краснее крови, мальчишки решили порассказывать друг другу страшилки. Ночь, кровавая луна - самое то для жутких историй, если хочется пощекотать нервишки. Рассказ шёл о местном кладбище, настолько старом, что казалось, оно было давно заброшено. Ходили слухи, что то кладбище было любимым местом для магов, которые совершали свои страшные и злые ритуалы, особенно в Бладрайз, в самую кроваво-красную луну, какая была сегодня. Говорилось, что если в эту ночь пойти на кладбище, то тебя могут утащить мертвецы. Шутки шутками, но для того чтобы узнать, правда то или вымысел, надо было самим сходить и проверить.
Отправившись на кладбище, вооружившись одним лишь фонарём, мальчишки пошли искать приключений. Свет кровавой луны, завывание ветра, искорёженные танцующие тени от деревьев, всё это пугало и завораживало. Это всё было весело, но слухи оказались слухами, а потому можно было идти обратно. Вдруг, ветки в темноте зашуршали. Поначалу никто не принял этого всерьёз, просто кто-то захотел подшутить над остальной компанией, но, осмотрев друг друга, они поняли, что это был кто-то другой. Тут то их обуял ужас, и не просто так - из тьмы вылезло Это. В свете фонаря можно было разглядеть эту тварь: бледно-серая кожа, торчащие рёбра и хребет, длинные руки с такими же длинными когтями, острые, как бритва зубы, и самое страшное - чёрные, как сама бездна, глаза. Существо медленно приближалось, оскалившись и, казалось бы, ехидно смеясь. Оно подошло ближе, замахнулось своими длинными когтями, собралось ударить и... упало замертво. Голова существа откатилась, на шее, где только что была голова, кусочки кожи слабо горели и тлели. К счастью, никто не пострадал. Почти никто. Перед своей смертью, существо всё-таки успело задеть своим острым когтем лицо Клода, оставив на нём от брови до щеки шрам. К мальчику подошёл человек в балахоне, похожим на монастырские, с мечом в руке. Мужчина присел, положив свой меч рядом, достал откуда-то изнутри своего балахона платок и аккуратно вытер кровь, что сочилась из раны. Мягким голосом он спросил - "Ты не пострадал?" Клод медленно помотал головой. Казалось, он был спокоен, но это не так. Внутри него перемешались страх, удивление, смирение и... вера. По-тихоньку, приходя в себя, он начал молиться, медленно, постепенно ускоряя речь и превращая молитву в неясное бормотание. Это было самое что ни на есть чудо! Именно так он в первый раз познакомился с кровососами.
Время шло, прошлое уже забылось, и всё что напоминало о нём - только шрам на лице. Клод взрослел и мужал, но церковь так и не бросил, да впрочем зачем? Сейчас, он занимал высокий чин в церкви - Архиепископ. Будучи правой рукой главы церкви, он так же занимал пост местного судьи. С этим человеком, церковь имела большую власть и преданность людей, в то же время, и суровые законы. Неверие строго каралось: если человек нарушал закон, его приговаривали к самобичеванию, если он отказывался от бича - немедленно сжигали на костре.
И всё же, пусть он забыл прошлое, прошлое не забыло его. В одну из ночей Клод засиделся за бумагами и, отпустив остальных служителей, остался в церкви один. Решив устроить осмотр храма с фонарём в руках, он медленно, не спеша, прогуливался по храму. И тут он почувствовал чьё-то присутствие. Он не понимал где и кто, но он точно знал что он не один. Обернувшись он увидел... ничего. Его окружала лишь пустая тьма. Может просто нервы сдали, с кем не бывает. Вдруг его что-то схватило за ногу. Осветив её он увидел чёрное щупальце. Не успев поднять головы, его сбили с ног. Это был низший вампирёныш, что вот-вот собирался вцепится в Клода. Что же делать? Бежать некуда, позвать некого, отпор дать... можно. Единственное оружие, что было у Клода - фонарь. Не долго думая, он ударил им со всей силы мерзкое отродье прямо в лицо. Лампа разбилась разливая по лицу вампира масло и тут же поджигая его. Гадёныш отпрыгнул, щупальца отступили. Мерзкое отродье вопило от боли. Пока была возможность, Клод поднялся на ноги. В его голове крутилась одна мысль - убить тварь! В порыве ярости, гнева и безумия он ринулся на вампира, избивая монстра лампой. Издался последний жалобный писк, и вампир сгорел, оставив от себя кучу тлеющего пепла. Теперь-то всё было ясно. Сейчас, как и тогда, это была не случайность. Всё это были предупреждения Флоренда, его предостережения и просвещения. Теперь-то Клод понял что к чему! Сам Флоренд призвал его избавится от этой мерзости!
Теперь сомнений не было, кровососы есть и они скрываются среди нас! Любыми способами надо было спасти людей! Клод собрал отряд инквизиции, он обыскивал все уголки и закоулки, с целью найти чудовищ. И какая радость, сколько подозреваемых! Он не щадил никого: ни мужчин, ни женщин. Все, кто хоть немного подозревался в связи с проклятием отправлялся на костёр.
Конечно, его действия не остались незамеченными верхами. Без сомнений, его настойчивость поражала, но она постепенно перетекала в безумный и опасный фанатизм. Пока дела не зашли слишком далеко, его отряд инквизиции был расформирован, а сам он был отправлен в отставку. Церковь ему была не нужна, а вот он церкви - ещё как. Он просто был непонятым! Он просто был чрезмерно усердным! Он просто был павшим героем! Покинув Панктель, он отправился нести свою службу, свою новую епитимью.
Став самопровозглашённым судьей, присяжными и палачом, он ходил от места к месту, вынося свой священный приговор. Дартад, Остфар, Флодмунд - ни одна страна не осталась без его защиты, спасения и покровительства. Во время странствий он изучал кровососов, учился с ними бороться, и учился их вычислять. Серебряные оружие и цепи, колья, священные писания, заговорённая молитвами вода - он использовал всё что могло помочь в его борьбе. Каждый мерзкий кровосос - должен быть очищен в огне, каждый, кого коснулось проклятие - должен быть очищен в огне, каждый, кто сопротивляется воле его и воле Флорендовой - должен быть очищен в огне. На протяжении многих лет бесчисленное множество невинных мужчин и женщин, стариков и детей были сожжены на костре без суда и следствия, без единой капли жалости или милосердия этим безумцем в его целеустремленном стремлении искоренить Вампирское Проклятие с земли. Будь его воля, он сжигал бы деревни и города, чтобы "спасти" людские души.
"Не важно, сколько людей погибнет! Все они, так или иначе, связаны с этими отродьями. Чего стоит смерть сотни, ради спасения тысячи? Сейчас мой путь лежит на Флорес. Я спасу их всех, я очищу их души и подарю им спасение, чего бы мне это не стоило!"
Этот человек невероятно опасен. Он представляет угрозу, как бешеное зверьё, которым он стал. Его. Необходимо. Остановить.
Люди - Нейтральные "Человек - венец творения? Сомневаюсь. Некоторым людям было бы неплохо покорчится на костре." Морфиты - Нейтральные
"Длинноухие... Мало чем отличаются от людей. Пока их еретические учения ограничиваются ими самими - мне до них нет дела." Гротдоты - Нейтральные
"Коротышки, что выбрали своих предков своими богами. Немыслимое богохульство! В прочем, их и не так часто где-нибудь встретишь." Орки - Нейтральные "Все мы равны перед Святым Флорендом, будь то человек, морфит или орк." Тролли - Нейтральные
"Все мы равны перед Святым Флорендом..." Гоблины - Нейтральные
"Все мы равны перед Святым Флорендом..." Звереси (в частности кошачьи) - Нейтрально-враждебные
"Зверьё, научившееся говорить и ходить на двух лапах. Я был бы к ним более милостив, если бы не их вороватые повадки." Вампиры (субраса) - Ненависть и презрение; Враждебные;Цель
"Мерзкие отродья! Дрянь, что отравляет земли! Эти отродья везде пустили свои грязные корни, как сорняки. Любой ценой, я избавлюсь от них, и не важно, сколько людей погибнет на моём пути!"
Отношения с персонажами
Старец - Ненависть и презрение; Враждебные; Цель(???); Мёртв(???) "Мерзкий старик, что посмел приравнять себя к Богу и назваться "Идолом"! При одном лишь взгляде, у меня появляется желание избавиться от него! Рано или поздно, но я точно упокою этого богохульника на костре!"
Мефал Карейский/Оборванец - Ненависть и презрение;Враждебные; Цель(???) "Дерзкий мерзавец! Мало того что смеет хулить мою веру, так ещё и руки свои поганые распускает! Но ничего, скоро он попляшет на костре..."
Фрида/Монахиня - Ненависть и презрение;Цель "Эта дрянь сама призналась, что её покусали отродья! Как жаль что я не успел оставить на ней клеймо грешницы своим тавро..."
Амелия Варелла - Враждебные; Цель(???)
"Мерзкая ведьма, что вмешивается в мои планы! В один прекрасный день, я её точно отправлю на костёр."
Горн - Враждебные; Цель; Мёртв(???) "Богомерзкое еретическое отродье, что посмел напасть на МЕНЯ! На Архиепископа! Я убью этого безбожника. Я отправлю его в геенну огненную! Я заставлю его корчится в агонии и страданиях на костре! В жизни и в смерти проклинаю имя его во веки веков."
"Комендант сказала, что этого грязного еретика казнили. Какая жалость, что он отделался такой лёгкой участью..."
Пихта Роуза'т - Враждебные "Дрянной морфит, что посмел поднять руку на Архиепископа! Если этот гадёныш попадётся мне на глаза - брошу в пламя костра."
Леокарт Роджерс - Враждебные "Пусть он и дартадец, но его отношение к церкви и к моему правому делу оставляют желать лучшего. Я бы с радостью посмотрел, как он будет корчится на костре." "Он что-то знает об отродьях, но явно это скрывает. Не думаю что он один из них, хотя это надо будет ещё узнать. Думаю... он сможет быть полезным." "Изменник Эснии? Убийца коменданта? Пока, всё это слухи, однако и слухи возникают не на пустом месте." "Сбежал из темницы как крыса и скрылся в неизвестном направлении. Хорошая легенда. Вот только ты забыл забрать с собой свою жёнушку, да и наёмники, что не умеют держать языки за зубами, сказали что ТЫ послал их избавиться от неугодных тебе людей. Ты хорошо постарался замести за собой следы, но недостаточно хорошо, Регент."
Згрул'Таг - Нейтрально-враждебные "Громадный орк, способный похвастаться лишь силой, а не умом. Чуть не убил меня, благо хоть одна извилина заставила его подумать и отступить. С другой стороны, его тупость и сила сыграют мне на руку, против регента."
Тсия - Нейтрально-враждебные; Одержимость(!!!); Обида и Ненависть "Эта мелкая кошка посмела обокрасть меня! Как жаль что я не могу выпороть её розгами." "Повзрослев, эта мерзкая кошка ни капли не изменилась. Её душа прогнила насквозь и сделалась чернее смоли. Я бы с удовольствием натянул удавку на её прекрасную шейку..." "Я... что эта чертовка сделала со мной? Как же я её ненавижу... но её облик... он не выходит из моей головы! Она же звересь, а звереси совершенно не способны на искреннюю любовь!" "Так вот что ты обо мне думаешь..."
Сохатый - Нейтрально-враждебные; Нейтральные
"Ведёшь себя как дикое зверьё..."
"Как смеешь ты говорить что я полюбил какого-то звереся?!"
"Знаешь, мы оба сейчас не в том положении, чтобы грызть друг другу глотки..."
Чёрный ястреб - Нейтрально-враждебные;Ненависть и презрение;Цель; Мёртв(???)
"Это его покусали в Кайне? Не важно. Теперь он один из отродий и от него необходимо избавиться!"
"Говорят, его тело нашли обезглавленным. Кто посмел пресечь МОЙ СУД над ним?! Тем не менее, рано ослаблять бдительность. Быть может, мертвец вернётся вновь..."
"Поверь, тебе бы было лучше, если бы тебя тогда убили. Я отправлю тебя на свой праведный суд, что смерть для тебя покажется милосердием."
Мор - Нейтрально-враждебные; Нейтральные;Мёртв(???) "Один из еретиков, что использует колдовство. Это его тогда вышвырнули с церемонии гроты. Интересно, что же он подсунул их королю?.."
"Ты мне не нравишься и твоё колдовство тоже, но сейчас наступают... поистине трудные времена..."
Теофания - Нейтральные; Нейтрально-дружелюбные; Мёртв(???)
"Комендант Эснии... Не сказать что плохой человек, жаль что безбожна..."
"Возношу свои мольбы Флоренду, чтоб с леди Теофанией всё было хорошо."
Оимуш - Нейтральные;Нейтрально-дружелюбные "Здоровенный орк. Тем не менее, я благодарен ему за то, что он дотащил меня тогда до лазарета. Пусть и выглядит туповатым, кажется что он немного смышлёный."
Алый ворон - Нейтральные; Нейтрально-дружелюбные "Сложно мне доверять человеку, что прячет свой лик как трус. И тем не менее, мне нужны даже такие союзники..."
"Надеюсь, я могу тебе доверять..."
Гальярд - Нейтрально-дружелюбные; Нейтральные "Мой сородич и человек, что УМЕЕТ чтить священнослужителей. Побольше бы таких людей."
"Я в тебе очень разочарован, Гальярд..."
Рейнальд Вивальди - Нейтрально-дружелюбные "Этот человек... Врачеватель, спасший мою шкуру. Хвала Святому Флоренду, что он ниспослал его мне. В жизни благословляю имя его во веки веков!"
Сседж - Нейтрально-дружелюбные "Капитан, я надеюсь на твою помощь в этом нелёгком... деле."
Мау Хард - Дружелюбные; Ненависть и презрение; Цель(???)
"Пожалуй, единственная морфитка, и человек в частности, что была ко мне так добра..."
"Бедная, бедная дочь моя. Эти отродья оставили на тебе клеймо багрового проклятья. Я... я обязан избавиться от тебя. Уничтожить отродье! Но... я не могу этого сделать...
Отныне, на твои плечи возложено до ужаса тяжёлое бремя."
Было обычное, ничем не отличающееся от остальных, утро в Кайне, наполненное ежедневными суетой и шумом. Одни сидел и уже с утра прикладывались к бутылке, другие - пахали на поле, третьи - ухаживали за скотом. Казалось бы, такой тихий и спокойный край, где нет места для воин и сражений, кто мог сюда заглянуть по своей воле, если только не заблудился?
Как оказалось - кто-то мог. Неспешно, всматриваясь в каждый дом, в каждый камень, уголок и закоулок, в Кайн вошёл чужак. Его одеяния были не такими, как у остальных путников: чёрный, явно изношенный от времени и странствий, монашеский плащ; свитки с молитвами, свисавшие с его плеч; наплечник, испещрённый надписями; а главное - серебряные цепи и меч, красовавшиеся на его поясе. Путник, явно преклонного возраста, гордо шёл по улице, ищя кого-то, к кому он мог обратиться. Тут его взору предстала женщина, ухаживающая за скотом: её одежда походила на робу, характерную священнослужителям. Медленно, старик подошёл к девушке и спросил:
-Скажи, дочь моя, есть ли в этом граде церковь?
Девушка, оторвавшись от своих дел, повернулась к старику. Не долго думая, она сказала:
-Конечно, пройдёмте со мной, я открою её вам.
Открывая двери, оба зашли в небольшую городскую церквушку. Лицо старика наполнилось спокойствием и умиротворением, казалось, он нашёл то, что искал. Девушка, в свою очередь, продолжив оглядывать незнакомца, спросила:
-Так вы тоже священнослужитель?
Старик ответил мягким и спокойным голосом:
-Да, вы правы, я Архиепископ Авилиусо-Флорендской церкви. А вы, как я понимаю, служительница этой церкви?
Услышав чин старика и его приверженность к "еретическому" учению, девушка изменилась в лице. Ей прекрасно были известны те "ложные" учения и заповеди, что распространяла Авилиусо-Флорендская церковь, а так же их богохульное приравнивание простых смертных к святым.
-Так вы ложного учения, что ставит своих императоров в один ряд с Четырьмя Святыми. Грустно это слышать.
Девушка явно не пыталась скрыть своих презрения и неуважения к лже-священнику. Впрочем, кому становилось от этого хуже? Старик, чьё лицо только что было спокойным, сменилось на злобную гримасу:
-Что ты сказала? Да как ты смеешь порочить мою религию и имя Святого Флоренда своими грязными безбожными словами?
Казалось, сейчас должна произойти бойня. Двое приверженцев, как дикие звери, готовы были вцепится друг другу в глотки, чтобы порвать их во имя своей веры. Наверное так и произошло, если бы в церковь не ворвался посторонний. Бакенбарды, камзол и нескрываемая грубость - явился старый знакомый священника.
-Узнаю это изуродованное лицо. Ты ли это, старик? - обратился к священнику парень.
Переводя свой злобный взгляд, старик узнал, в гнусном и отвратительном ему лице, своего "приятеля". Это был тот гнусный мерзавец, что смел дерзить ему и смеяться над его шрамами.
-А ты что тут забыл? - чуть ли не воя от злобы, спросил старик.
-Да так, решил заглянуть к старой знакомой. - перевёл свой взгляд на монахиню Салазар.
Видя лица старика и монахини, Салазар прекрасно понимал, что если бы не его вмешательство - быть беде. Поймав на себе укоризненный взгляд знакомого, монахиня успокоилась и попыталась замять спор.
-Прошу прощения... архиепископ, но какой смысл в нашем споре, если мы оба несём слово одних святых?
-Пожалуй вы правы. - отвечал на "извинения" старик - Нам нет смысла собачится. Но если вы не против, я бы хотел остаться в церкви один, для молитвы.
Не желая продолжать разговора с "еретиком", монахиня вежливо откланялась и пошла с Салазаром обговорить всё за бутылочкой вина. Оставшись один, Клод принялся заговаривать свой меч молитвами, дабы он мог нести свет и веру, в руках его.
Вечерело. Распрощавшись со своим знакомым, монахиня пошла проверить скот. Проходя по улочке, её взору предстала необычная картина: старый знакомый священник что-то выискивал и изучал в каждом закоулке городка. Не придав этому значения, девушка было собиралась пройти дальше, как её окликнул старик.
-Прошу прощения что отвлекаю, уважаемая. - любезничал старик - Не могли бы вы мне подсказать, не происходило ли в вашем... "чудном" граде недавно каких либо странностей?
Старик, был явно чем-то обеспокоен и заинтересован.
-Ну... да... - начала монахиня -... были у нас тут некоторые случаи. Вот недавно, возле храма какой-то зверь разорвал одну из монахинь на части... - девушка указала в сторону церкви - страшное событие конечно, но зверя мы так и не поймали.
Лицо старика по-грустнело. Кажется, он был явно опечален ЭТОЙ информацией.
-Вот как... - собрался прощаться старик.
-Но постойте, были ещё случаи нападения каких-то тварей. - задержала старика монахиня - Людей они не жрали, но лишь кусали. У многих в городе от них остались следы укусов.
Услышав это, священник изменился в лице. Его лицо переполняли злоба и ненависть.
-Что вы сказали? - резким движением священник схватил монахиню.
Казалось - человек преклонного возраста, и тем не менее его хватка была до боли сильна.
-Кого они покусали? Когда? Как давно? - не унимался старик.
-Ну вот меня например. - мельком указала монахиня на шрам - Но врачеватель сказали что ничего страшного: потеряла немного крови, но скоро оправлюсь.
Слыша слова монахини, старик впал в бешенство. Лицо Фанатика было искорёжено от злобы и ярости, а глаза - безжалостны. Перед монахиней стоял не человек, но зверь.
-Ах ты мерзкая дрянь! - потянулся рукой за тавро Фанатик.
Кажется, его ничуть не смущало то, что нигде поблизости не было огня и то, что тавро не было раскалено. И тем не менее, он собирался пометить "отродье" "клеймом грешницы", пусть не прижигая, но вдавливая с такой силой, что сломал бы кости и оставил след.
Но ему не суждено было этого сделать - на помощь монашке подошли двое: "Старая ведьма" Амелия и незнакомец в маске с нарисованным крестом. Попытавшись остановить Фанатика, Амелия потерпела неудачу - безумец ударом тавро отогнал её от себя. По-тихоньку, приходя в себя, Фанатик осмотрел собравшуюся толпу: он был в явном меньшинстве. Чуя опасность, он отпустил монашку. Медленно и аккуратно отходя, он попытался покинуть город, но Маска не хотел дать ему такой возможности: сделав подсечку копьём, он повалил Фанатика на земь. Всё! Это конец, бежать некуда! Маска подошёл к Фанатику, замахнулся копьём и... получил склянкой с жидкостью в лицо. Пусть в склянке и была вода, но Маска явно опешил от такого. Доли секунды хватило Фанатику, чтоб встать. Как скулящий пёс, поджав свой хвост, Фанатик бежал зализывать раны. Убегая, он крикнул: "Я очищу город от отродий, даже если мне придётся сжечь до тла весь Кайн!"
Были то громкие слова безумца... или прямая угроза Фанатика - сложно было сказать. В чём можно было быть уверенными - этот человек сюда точно не придёт... по крайней мере в ближайшее время.
Тяжёлые времена наступили для Эснии: "предательство" Леокарта, пропажа коменданта Теофании, недобрые замыслы Флорендельской Торговой Компании...
Свободный Эснийский град, отныне стал клеткой, в которой томится люд, испуганный переменами. Стража, некогда защищавшая простой народ, вынуждена стать надзирателями града. Ворота в город закрыты: никто не может войти, никто не может выйти. Любое инакомыслие пресекается на корню капитаном и новым временным комендантом.
К несчастью, человеку свойственно идти вперёд напролом, снося любые преграды, вставшие на его пути.
Клод, ведомый своими догматизмом и узколобым фанатизмом, решил "спасти" Эснию от гнёта власти имущих. Собирая единомышленников, как среди людей, так и нелюдей, он готовит восстание, с целью "вернуть прежднее величие" Эснии и не дать "благородным деяниям" Теофании пропасть за зря.
Но какова цена будет у такого "спасения"?
Тяжёлые времена наступили для Эснии: пламя раздора разрушает город не только снаружи, но и пожирает его изнутри...
Выдался дождливый денёк. Небо было затянуто тучами, скрывавшими солнце, а безжалостный ливень не оставлял никого сухим. Погода была подстать общему настроению в Эснии.
Чайная не была пустой, но и назвать её полно было нельзя.
Резким движением, дверь в чайную открылась и на пороге появился небезызвестный, в особо узких кругах, "благородный" носитель Слова Флорендова - "святейшество" Клод Понсе-де-Леон. В характерной для себя манере, с презрением и злобой в глазах, он осмотрел посетителей чайной. Какого только "сброда" он тут не увидел: троица ящеров: два стража и трактирщик; девушка, лет 17 на вид; и, до боли знакомая, "воровка" Тсия, чью кошачью морду он так хорошо запомнил.
Пройдя вдоль зала, прямиком к стойке, он всё с тем же высокомерным презрением осмотрел тщедушное тельце ящера-трактирщика. Пусть ненависти и злобы он к нему и не испытывал, но чувство брезгливости перед ящерами за столько лет никуда не делась.
- Кхм... - кашлянул Клод, пытаясь обратить на себя внимание трактирщика - Не подскажите, что у вас есть выпить?
Подумав, что его слова могут неверно истолковать, он добавил - Из чая, конечно же.
Ящер, немного почесав свой рогатый затылок, ответил старику - У нас-с ес-сть меню, можете там-с выбрать что хотите-с.
Подойдя к стойке с меню, Клод стал пристально выбирать, какого чая он пожелал бы испить и на какой у него хватило бы денег. Посчитав это идеальным выбором, он высказал своё предпочтение в зелёном чае. Пусть по нему было и не сказать, но священник был изрядно измотан от своих постоянных странствий, несущих Слово Флоредово. Да и нервишки в последнее время изрядно пошаливали, особенно на фоне... проблемной ситуации в Эснии.
Усевшись за стойку и получив свой чай, старик насчитал в своём кошеле два медяка и положил их прямо перед ящером. Готовый было насладиться чашечкой успокаивающего чая, он услышал, до тошноты, приторный голос звереся.
- Послушай, Усс, не хочешь приобрести у меня одного очень сладкого "сахара"?
Казалось бы, продавать трактирщику сахар, а особенно в чайной, обычное дело, но Клод прекрасно понимал, что речь не о сахаре.
Без сомнения, его "проницательность" и "сообразительность" помогли ему уличить "злой умысел" кошки. Конечно же это никак не было связано с прошлой обидой за сворованный кошель и его предрассудками на счёт звересей, нет! Просто он абсолютно точно мог прочитать кошку, как открытую книгу.
Своим строгим и грозным голосом он спросил кошку - Что? Вздумала тут свою дрянь продавать, кошка?
Вспомнив своего знакомого Гальярда, который тоже было собирался промышлять этим делом, решил добавить, дабы спугнуть плутовку - Один тут уже пытался провернуть тут такое грязное дельце, если хочешь, можешь познакомиться с ним, пообщаться. На виселице.
Глумливым взглядом, кошка смотрела на старика. Быстро передав товар ящеру и забрав деньги, она с высокомерием и нескрываемой насмешкой спросила - Святой человек, ну за что же ты на меня так гневаешься? Не уж-то злодеяние я сотворила?
Звересь, возбуждённая от восторга и реакции Клода, не скрывая радости, виляла своим хвостом и тихонько улыбалась, будучи гордой от сказанного.
Злоба переполняла старика. Не решая говорить на всеуслышанье, он, как трусливый пёс, прорычал себе под нос оскорбления, направленные в сторону кошки - Мерзкая дрянная кошка, тебе самое место красоваться на виселице.
- Ну-у-у, что ты бурчишь святой человек? - не унималась кошка.
Уже не стараясь скрыть своего восторга и радости, Тсия встала и медленно, нарочно виляя хвостом, подошла к Клоду.
Священник же, тоже не собираясь скрывать своего настроя, высказывал все свои мысли о кошке вслух - Твоя грязная, чёрная, как смоль, душонка будет гореть в геенне огненной и поверь, я поспособствую тому, чтобы это произошло как можно раньше.
Подойдя вплотную к старику и вглядываясь в его изуродованное шрамами лицо, Тсия уже в открытую смеялась над Клодом - Какие мы серьё-ё-ёзные. Прям не могу-у-у.
Помнится мне - не унималась кошка - мы с сестрицами забили одну дрять за такие громкие и дерзкие слова. Забавно, не находишь?
- Ха, не удивлён. Такие как ВЫ только толпой и можете дерзить кому-то. Одни вы на рожон не полезете, шкурку свою беречь будете. - попытался перехватить инициативу на себя священник. - Если бы тогда не появился твой "спаситель", поверь, я бы содрал с тебя твою шёлковую шкурку.
Злоба друг по отношению к другу нарастала. Казалось, что человек, что звересь готовы были вцепиться друг другу в глотки. Но что-то странное промелькнуло между ними.
- Ты травишь своей поганью сий град, не думай что тебе это сойдёт с рук.
- Верю-верю. Прямо вслушиваюсь в каждое твоё слово и покорно верю... - сказала, тихо посмеиваясь, кошка, прикрывая свой рот лапой, пусть в этом и не было смысла - Что же ты? Какая это может быть погань? Простой сахар с моей родины, вот и все.
Не смея терпеть такой дерзости, Клод, резким движением руки, схватил кошку за шиворот и подтянул к себе. На удивление, Тсия не стала сопротивляться, напротив, полностью отдалась, продолжая ухмыляться и смотреть за, казалось бы, яростной беспомощностью священника.
- Однако, ты посмотри какой дерзкий, ай-яй-яй. - не могла угомониться кошка.
Какая ненависть прослеживалась между ними. Но она не умаляля жар, напротив, только опьяняла их всё с большей силой. Это даже ненавистью было сложно назвать. Это было другое... совсем иное чувство, такое сладостное и такое обжигающее. - Люди, продающие такой "сахар", оказываются прямиком на виселице... - не столько со злобой, сколько с наслаждением смаковал Клод - а я этому потворствую. Не смей недооценивать меня, кошка.
- Вот только жаль, что я не человек, не правда ли? - не могла остановиться, рассмеявшись в лицо священника, кошка.
Их переполняли чувства. Какой азарт! Какая злоба! Какая страсть! И вот оно!
Клод нежно, словно змей, провёл свободной рукой по шее Тсии - Не волнуйся, кошечка. И на твою прекрасную шейку я натяну удавку.
Тсия, не желая оставаться в стороне, провела свободной лапой по лицу Клода, едва ли касаясь его при том не скрывая своей "улыбчивости". Даже для неё, с её насмешками, это было странное поведение.
Момент настал! Искра! Буря!
Каким же сладостным, пускай и недолгим, было это падение в объятия греха!
Когда эмоции чуть поутихли, звересь потянулась своей лапой к руке священника, чтобы убрать её со своего шиворота. Священник даже не стал сопротивлялся. Он спокойно отпустил кошку, без каких-либо иных намерений. - Жду не дождусь нашей следующей встречи, святоша. - прошептала, пусть с насмешкой, но и с каким-то иным чувством, Клоду Тсия.
- А я-то как не дождусь...
Развернувшись, кошка ушла, покидая чайную.
- Свидимся на том свете, старый... - скалилась она на прощанье.
Всё что мог делать священник - смотреть, на то как она уходит, в исступлении.
Посидев ещё немного, Клод вышел на улицу. Какие же чувства, до селе не виданные, переполняли его. Как трепетала и восторгалась его душа. Какое удовольствие переполняло его, что эйфория туманила его разум.
Единственное что он сумел сказать: "Моя великая вина..."
Каким бы чистым и святым ни был человек - он остаётся человеком, а человеку свойственны пороки и чувства.
Даже Клод Понсе-де-Леон, человек, рождённый для борьбы с грехом, без души и сердца, смог поддаться искушению и, если эту манию можно так назвать, влюбиться.
Всю жизнь Клод жил в своём мире: в мире, где он избавлял всех от греха и порока, но даже не мог догадаться, как жестоко и безжалостно он уничтожал несчастный народ, оправдывая все действия волей Флорендовой. Он в самом деле считал, что он хороший человек и все его действия направлены на всеобщее благо и ничто не могло пошатнуть его непоколебимую веру.
Ничто... до сих пор...
Только когда он "влюбился" в звереся Тсию, его извращённый мир рухнул, а разум начал проясняться. Вмешательство совсем юной, но дерзкой и смелой девушки становится ударом по его гордыне и высокомерию. Впервые в жизни он чувствует, пусть и своеобразную, но тягу к другому существу, к существу той расы, которую он ненавидит и презирает до глубины души. Клод скатывается в помешательство. Похоть сводит его с ума, заставляя разрываться изнутри.
Он "любит" её, но усугубляет ситуацию своими убеждениями и не желанием чувствовать себя перед кем-то слабым и беспомощным, особенно перед звересем.
Покажет лишь время ту злую судьбу: Поддастся ль греху и от веры отступит, Иль спасшись от чар он плутовку погубит.
В последнее время по землям Флореса всё чаще и чаще стали разноситься слухи о некой "Дартадской революции" в Эснии. Правда то или вымысел - не ясно, но все слухи стекаются к одному: устроить переворот решил некий дартадский священник.
Пусть Клод Понсе-де-Леон и не признаёт это название, считая, что его цель не революция, а "спасение" несчастных жителей града, тем не менее, он настроен крайне решительно. Этот мерзкий, фанатичный священник пустил везде семена раздора своими ядовитыми речами. Кого он только не настраивает против своего ненавистного врага - Регента: от стражей Эснии, до воров и разбойников.
Как ни странно, но его речи были действенными и убедительными. Клоду удалось призвать на свою сторону солдат Тальмберга, под предлогом мести за коменданта - убитую невесту лорда. Жители, некоторые стражи Эснии и сам капитан гвардии Сседж тоже не смогли устоять от его речей. Даже огромного и тупого орка он смог переманить на свою сторону, показав ему свою "доброту" и попросив "услугу за услугу".
Везде он сеет смуту, разжигает пламя ненависти и вражды по отношению к Регенту и Флорендельской Торговой Компании. Своими "благими" деяниями он намерен разрушить всё, сам того не осознавая.
Собирая своих "рыцарей порядка" он намеревается выступить в граде со своими "праведными" речами. Несомненно, "правда" будет за ним! Кто, как не ОН, смог разоблачить злые умыслы регента? Кто, как не ОН, смог раскрыть заговор главы ФТГ и "посла" Хистории? Кто, как не ОН, смог отыскать мощи великомученицы Теофании и вернуть их, дабы упокоить в родной земле? "За мной стоит Флоренд! За мной стоит правда! Я раскрою глаза страждущим, я принесу спасение этому граду! Помяни мои слова, Регент, твоей тирании пришёл конец, а я поспособствую тому, чтобы это произошло как можно раньше."
Вера в свою непогрешимость и в свои праведные деяния полностью свели этого безумца с ума. Он не человек, но зверь. Сейчас. Его. Не остановить!
Згрул'Таг и Рори Бычеголовый. Орк и Хакмарриец. Два мордоворота, у которых вместо мозгов мускулы. Злосчастная судьба завела этих двоих в Эснию, где они хотели разгуляться и повеселится. Войдя внутрь града недоумкам бросилась в глаза звересь Тсия, привычно отдыхающая на крышах зданий. Не обладающие большим умом, в головы обоих пришла мысль - поохотиться за шкурой кошки.
Ведя себя как дикое зверьё, недоумки начали швырять камни, пытаясь задеть звереся. Не удивительно, что на их шум собрались зеваки, желавшие посмотреть на необременённых умом дикарей. В числе этих зевак затесался и "его святейшество" - Клод Понсе-де-Леон. По своему привычию, священник не мог взять и не подойти к дикарям, дабы научить их "праведной жизни", ведь кто как не он, разбирается в чужих жизнях лучше других?
Увы, его слова были бессильны. Дикари не собирались слушать его, они были слишком сильно увлечены своей "охотой". И тут опять двоих посетила "гениальная" мысль: если камни слишком маленькие и не могут попасть, значит надо кинуть в звереся оружие. Первым воплотил эту мысль в реальность орк. Размахнувшись своей дубиной, он швырнул её со всей дури в кошку. Пусть по цели он не попал, зато дубина нанесла такой ущерб по зданию, что у того посыпалась черепица, оголяя основание крыши. Его недалёкий дружок Рори тоже метнул своё копьё и какая удача! Он задел лапу звереся. Лишь чудом та смогла не упасть с крыши.
Опьянённый яростью и злобой, священник метнулся к хакмаррийцу. Не долго думая, он с такой силой ударил Рори в челюсть, что сбил с его головы шлем. Опешивший от такого поворота событий, хакмарриец не сразу понял, что произошло. Осматривая то свой шлем, то священника, до него начало доходить. - Ах ты подлый старик! Бьёшь из-под тяжка? Сейчас я тебе устрою взбучку. - уверенный в своём физическом превосходстве, заявил хакмарриец, бросаясь с кулаками на священника.
Какого было удивление Рори, когда старик не просто уворачивался от его ударов, но ещё и с большим успехом продолжал унижать его хакмаррийское достоинство. Полный ярости, со всей дури он ударил Клода в нос, что у того пошла струйка крови. - Ну что? Ещё стоишь на ногах, старик? - самодовольно спросил Рори - Так и быть, я прощу такому старому и глупому человеку его...
Не дав договорить, священник нанёс апперкот хакмаррийцу. Ярости Рори не было предела. Не зная что делать, он со звериной злобой попытался повалить старика на землю. Однако и тут он прогадал. Вовремя увернувшийся священник заставил хакмаррийца упасть пузом на земь. Собравшись встать, спину Рори пронзила боль. Священник, ведомый своим садистским удовольствием, ударил каблуком сапога по хребту, попутно проворачивая его, чтобы усилить боль.
Всё это время стоявший рядом и веселившийся от драки Орк, решил остановить избиение своего товарища. Аккуратно, стараясь не навредить, он поднял за шиворот священника и оттащил от своего друга, попутно закрывая собой и так побитого товарища. - Су-ашенних... - произнёс орк - Прости маего таварыща. Не хотел он обижать тибя.
Выслушав просьбу орка, Клод не стал продолжать это побоище. Он уже доказал сам себе, чего он стоит.
Отхаркивая кровь, хакмарриец поднялся, не без помощи Орка. - В тебе нет чести... Ты. ТЫ!.. - хотел что-то сказать Рори, но поймав на себе злобный взгляд старика, решил промолчать. Связываться с эти фанатичным ублюдком у него не было ни малейшего желания, посему, он развернулся и ушёл прочь, попутно сыпя проклятиями старика.
Священник, доказавший сам себе крепость и непоколебимость своей веры, собрался было пойти прочь по своим делам, но, к его большому удивлению, он услышал столь заветные для него слова. - Простите, вы ведь священнослужитель, да? - робко, тихим и бархатным голоском, спросила его незнакомка, скрывающая свой лик за капюшоном. - Я... я хотела бы исповедоться, святой отец.
Душевной радости не было предела! Наконец-то! Наконец, хоть один человек был готов раскрыть свою душу Клоду, чтобы он, будучи человеком веры и правды, смог должно выслушать, рассудить и очистить грешнице её прегрешения.
Исповедь, являясь одним из таинств, не могла быть рассказана на людных улицах, потому, было принято решение отправиться в тихое место, где никто не сможет помешать. Выбор пал на злосчастную чайную. Войдя внутрь, взгляд священника пал на раненную звересь. Будучи увлечённым избиением "отступника", он даже не заметил, как кошке помогли дойти и оказать первую помощь. Испытав чувство вины, Клод решился пусть и по своему, но "помочь". - Лекарь... - сказал священник, положив на стол рядом с Ястребом, оказывающим помощь Тсии, флакон с "чудотворным", заговорённой молитвами, миро разбавленным водой. - Это меньшее, чем я могу сейчас помочь. Вода должна облегчить страдания. Не хочу чтобы... кто-то умирал у меня на руках. - выискивал оправдания своим действиям Клод.
Вернувшись к спутнице, священник было собрался выслушивать её исповедь, но чертовка не собиралась раскрывать своей души. Более того, ведьма хотела поиграть со своей новой куклой, наполненной самыми чистыми Верой и Богохульством. - И что же вы нашли в той звереси, священник? - ехидно спросила незнакомка - Неужто испытываете к ней чувства?
Клод нахмурил брови. Да как она, простолюдинка, смеет говорить такие вещи ему? ЕМУ! Самому Седенсу Авилиусо-Флорендской церкви! - Мне кажется, это не ваше дело. Да и помнится мне, что это ВЫ хотели излить мне свою душу, а не Я вам. - с упрёком промолвил он. - Ну что же вы как грубо со мной? - травила своими речами, полными ядом, разум священника. Вглядываясь в само нутро Клода, ведьма украла образ той, кого он так жаждал. - Знаете... а меня ведь всегда тянуло к таким как вы... Людям чистым, приближённым к священному, праведному... - льстила священнику ведьма. - Ну надо же! Глупая кошка решила изменить свои взгляды к религии! - отвечал Клод, одурманенный чарами. Он даже не понял что произошло. В его голове даже не возникло ни вопроса, ни подозрения по поводу того, куда делась незнакомка и откуда здесь появилась звересь. Эти вопросы ушли куда-то далеко, на задний план. - Не думай, что твои лестные слова проймут меня, ведьма! Твой звериный нрав меня не сломит! - пытался лгать сам себе священник.
Ведьма положила руку на руку священник. Вмиг того переполнило чувство удовольствия... Удовольствия и страха. Продолжая гладить руку, ведьма всё больше погружала разум священника в туман удовольствия. - Ну же... не стесняйтесь своих желаний! Всего одна просьба и я ваша... только попросите. - испытывала твёрдость духа ведьма. - П-прочь! Н-не трогай меня, к-кошка. - покрывался потом и краской Клод.
На истеричные крики священника собрался немногочисленный народ в таверне. Осмотрев собравшуюся толпу, ведьма недовольно цокнула. - Похоже придётся уединиться в другом месте, где нам не будет мешать этот сброд. - схватила ведьма безвольного священника за руку и повела за собой.
Уже была глубокая ночь. Бледный месяц освещал своим тусклым светом кроны деревьев. И вот, они пришли где им никто не помешает: к одинокой, заброшенной могиле внутри леса.
Лучшее место для проверки стойкости твоей Веры, Клод.
- Пойдёт. - сухо сказала ведьма и рывком кинув священника, прижала его к кресту. - Ч-что т-ты творишь, в-ведьма?! - испуганным тоном вопрошал Клод. - Лишь показываю вам... что вы не властны над своим грехом... - провела языком по обожжённой и изуродованной части лица ведьма - Но грех властен над вами... Прими же свои желания.
Священник не знал что делать. Его лихорадило. На лбу проступали крупные капли пота, лицо было багровей крови. С какой же похотью... похотью и ненавистью он осматривал "кошку". Как же он ненавидел её в этот момент.
Вдруг, в руке ведьмы возник длинный водянистый хлыст, что тут же обжёг спину Клода. Такая боль... и наслаждение.
- Хочешь ещё разок? - ехидно спросила ведьма, развязывая платье и давая рассмотреть святоше своё тело. - Ф-Флоренд... - жалобно молил священник. Боль, страдания и похоть разрывали его изнутри. - П-прошу... Избавь меня от греха...
- Флоренд тебе не поможет. - зло смеялась ведьма - Но в отличии от него, я могу даровать тебе наслаждение... только попроси.
- Я не могу... я не должен... - заливался слезами священник. Сняв с пояса цепи, он начал бить себя по спине пытаясь искупиться болью. - Флоренд... П-прошу! М-молю! С кровью моею греховной... отгороди меня от греха...
Разъярённая ведьма выхватила из рук Клода цепи, швырнув их в сторону, и положила его руки на своё лоно, пытаясь заставить того поддаться греху. Последние вериги веры и праведности сдерживали святого отца от того, чтобы он не набросился на деву. Трещали, скрипели, но продолжали сдерживать.
Не в силах больше лгать самому себе, сдерживать свою потаённую похоть и тьму, Клод, запрокинув заплаканное лицо, спрашивает "Тсию":
- П-прошу... С-скажи мне... Т-ты правда... любишь меня? Я ненавижу тебя... за то что доставляешь мне страдания... но ничего, ничего не могу с этим поделать... Молю... ответь мне!
С презрением и неприязнью, всё также ехидно улыбаясь, ведьма ответила:
- Хочешь знать правду? Я тебя презираю. Ты - жалкий и ничтожный старикашка, что в тайне рукоблудит наблюдая за телом юной зверолюдки, что жаждет её плоти.
- Н-нет... Э-это не так, нет... - упал на колени священник, сломленный, поникший, полностью разочарованный в себе.
Но это был не конец. Ведьма хотела, желала довести беднягу до полного, абсолютного отчаяния.
- Я... я же... я ничего... н-нет... - оправдывался сам перед собой Клод. - Не ври себе. Какие позы ты представляешь себе, глядя на неё? Тебе хочется овладеть ею? Или чтоб она оседлала тебя? - продолжала унижать священника ведьма.
- н-нет...
- Ты хочешь видеть её экстаз? Её слёзы?
- Н-нет...
- Ты хочешь видеть её страдания?
- НЕТ! - кричал, заливаясь слезами священник - Я... я... я хочу... любви.
Клод уже не мог лгать сам себе. Всё, что он так долго скрывал, таил, что так усердно пытался забыть - всё это вырывалось наружу, показывая его истинное естество.
- Я... так долго я убивал отродий... Я устал... Я хочу... чтобы меня любили... Я виновен перед Флорендом... Это - Моя Великая Вина! Ведьма зло взглянула на свою "игрушку". Какая мерзость. Какая жалость. Она был разочарована эти мерзким, отвратительным стариком, что до сих пор продолжал держаться на тонкой нити своих веры и надежды. Замахнувшись, она отвесила священнику пощёчину. Ответа не последовало. Схватив старика за затылок, ведьма прижала его к своему лоно, пытаясь унизить.
- Что? Нравиться быть так близко, а? - злобно шипела ведьма. Оттащив священника за волосы, она со всей силой и злобой швырнула его на землю лицом. - Большего ты и не достоин, гнусь...
Оставив священника валяться в грязи, ведьма ушла. В голове Клода была пустота. Ведьма сделала своё дело, она заставила его чувствовать полное отчаяние.
Медленно, словно мертвец, он встал на ноги. Пустым взглядом он посмотрел на небо.
Вот она какова, Цена моего Богохульства.
"Злоба. Ненависть. Боль. Обида. Гнев. Похоть. Вот Твоё истинное нутро.
Сама судьба ненавидит Тебя.
Хищные, цепкие тени увязались за Тобой. Тьма не отпустит Тебя."
На данном сайте используются файлы cookie, чтобы персонализировать контент и сохранить Ваш вход в систему, если Вы зарегистрируетесь.
Продолжая использовать этот сайт, Вы соглашаетесь на использование наших файлов cookie.
Родители души не чаяли в своём сыне и растили его в любви и заботе, однако это не отменяло розги за плохое поведение. Будучи людьми религиозными, родители с детства прививали сыну любовь и уважение к святому Флоренду. К четырём годам родители начали учить его читать, а по достижению шести лет, отправили его в церковную школу. Школу, как ни странно, Клод посещал с удовольствием, особенно ему нравились чтения молитв, ибо, по его мнению, таким образом он общался со святым Флорендом. По достижению двенадцати лет, Клода отдали в семинарию, чем он был крайне доволен. Мирианские службы, крестный ход, чтение молитв - всё это будоражило детский ум. Учёба давалась ему легко, а всё свободное время он проводил в местной библиотеке изучая священные тексты или в храме, читая молитвы.
С монастырскими мальчишками Клод хорошо ладил и любил играть. Однажды, одной Бладрайзевской ночью, когда луна была краснее крови, мальчишки решили порассказывать друг другу страшилки. Ночь, кровавая луна - самое то для жутких историй, если хочется пощекотать нервишки. Рассказ шёл о местном кладбище, настолько старом, что казалось, оно было давно заброшено. Ходили слухи, что то кладбище было любимым местом для магов, которые совершали свои страшные и злые ритуалы, особенно в Бладрайз, в самую кроваво-красную луну, какая была сегодня. Говорилось, что если в эту ночь пойти на кладбище, то тебя могут утащить мертвецы. Шутки шутками, но для того чтобы узнать, правда то или вымысел, надо было самим сходить и проверить.
Время шло, прошлое уже забылось, и всё что напоминало о нём - только шрам на лице. Клод взрослел и мужал, но церковь так и не бросил, да впрочем зачем? Сейчас, он занимал высокий чин в церкви - Архиепископ. Будучи правой рукой главы церкви, он так же занимал пост местного судьи. С этим человеком, церковь имела большую власть и преданность людей, в то же время, и суровые законы. Неверие строго каралось: если человек нарушал закон, его приговаривали к самобичеванию, если он отказывался от бича - немедленно сжигали на костре.
Теперь сомнений не было, кровососы есть и они скрываются среди нас! Любыми способами надо было спасти людей! Клод собрал отряд инквизиции, он обыскивал все уголки и закоулки, с целью найти чудовищ. И какая радость, сколько подозреваемых! Он не щадил никого: ни мужчин, ни женщин. Все, кто хоть немного подозревался в связи с проклятием отправлялся на костёр. 
