- Сообщения
- 3
- Реакции
- 4
Глава I. Городишко, юность, становление.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Один из многочисленных городов Империи Дартад.
Вечер, родильный дом. Отцом младенца стал офицер армии, матерь была алхимиком.
Единственное в семье дитя демонстрировало потрясающею способность к обучению, основанную на не только цепком уме, но и на интересе к новым знаниям. Интерес был силен и в самом юном возрасте. Мальчик схватывал новое учение на лету, а детские сказки мало его интересовали, порой он даже просил рассказов об устройстве человека.
Матерь сие, очевидно, радовало, но и пугало. Излишняя любознательность могла сыграть с сыном злую шутку. Впрочем она с радостью удовлетворяла его интерес, попутно, рассказами о важности и почетности деле лекаря, сажая в нем то семя, что в будущем побуждает человека стать врачом, для спасения жизней.
Он рос, крепчал на глазах. Он научился ходить к двум годам, писать и читать, а также считать к пяти годам. В своем детстве он увлекался литературой самой различной, но главным его интересом было что-то практичное. Стоило ему найти кулинарный рецепт - он сразу желал его опробовать. Он подобно многим детям был очень нетерпелив.
Как то раз, найдя на улице, во время прогулки, раненного в грызне собак пса, он решил помочь ему. Пес хромал на левую ногу, а та была полна укусов. Он без задней мысли решил, что рану следует промыть и обмотать чем-нибудь. Действо было в районе порта и он увидел чистильщика обуви в конце улице, он просил о материи для пса и воде.
Чистильщик, видя на ребенке недешевую одежду, сказал -"Хорошо, но не милые глазки.". Хофф снял верхний слой одежды и передал чистильщику , не зная цены одежды. Тот отдал ему материю, промоченную водой, и мальчик пошел к собаке. Он попытался приласкать пса и обработать рану. Удивительно, но дело вышло!
Очень довольный мальчик вернулся в дом, где отец отругал его после рассказа. Он мало того, что грязной дворняге помог, пачкающей улицы, он еще и рубашку отдал. Мальчик встретил ремень, считая впрочем, что не провинился. Это можно назвать началом их распри с отцом, матерь Кристофа утвердила его уверенность в правоте, похвалив его за доброе дело после ремня, и попытавшись отговорить его от наказания злым куском кожи.
Время шло, мальчик взрослел и ему стукнуло шестнадцать лет. На тот момент он был вполне хорошо образован. Знал несколько языков и хорошо владел ими, умел, впрочем лишь слегка, рисовать и интересовался искусством. Итак знаменательная дата, отец желал отправить мальчика в городскую стражу набраться опыта, а оттуда в регулярную армию Империи. Но матерь мальчика, и он сам выступили единым, в некоторой степени мятежным фронтом, и воспротивились. Юнец не хотел следовать воле отца, а желал пойти учеником в лазарет. Диалога не было, семейная ссора, словесная перепалка. Вацлав был шокирован но, он не потерял самообладания, а предостерег так -"Если он воспротивится моей воле с твоей подачи и уйдет в лазарет я не буду помогать ему в жизни.". В тот момент Хофф проявил свой характер и вступил в спор с отцом. Он заявил, что будет помогать отчизне не мечом, а врачеванием и был таков.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Глава II. Лазарет, учение, выбранный путь.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Хофф ступает на путь учения, он начинает свое обучение в лазарете. На алтарь он кладет все свои интересы, кроме чтения. Он отлично понимал новую информацию, изучал трактаты. Постепенно, спустя долгое время труда теоретического, что он терпеть не мог, он сумел приступить к практике.
На сие моменте молодой и амбициозный врач стукнулся с той проблемой, разрешение, которой он найти не мог. Порой он встречал людей, встречал в лазарете, спасение которых было ему неподвластно.
Более того, в лазарет попадали лишь немногие. Одного взгляда на трущобы хватит чтобы потвердеть это. Он хотел помочь всем и каждому. Физическая невозможность служила малым оправданием,
на фоне систематического игнорирования больных, из нищих слоев населения. Он столкнулся с сегрегацией и слоями людей. Простыми умозаключениями он пришел к несправедливости мира, что было крайне досадно ему.
Хофф мог лишь смириться и принять несправедливый мир, таким какой он есть. Но до принятия еще далеко. Врач продолжил свою работу, в свободное время предаваясь изучению научных литератур, а точнее тех из них, кои он был способен понять и бесплатной помощи нуждающемся.
Он был не способен изменить мир, но желал действовать. Тогда, он отправился на фронт врачом, отправился спустя четыре года в лазарете, что не прошли бесследно. Он отправился, желая доказать себе, как он убеждал себя, но на деле и отцу, что он многого стоит. Он хотел повлиять на мир в силу возможностей и желал убедиться в своей воле.
Врач, разумеется, хотел и помочь людям, считая это своим священным долгом. Хофф был верующим в Святого Флорена с подачи родителей. Итак, он отправился на фронт, смелым и гордым, желающим помочь в защите чести родины.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Глава III Глупость, расплата, ужасы войны.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Кристоф ехал в составе новобранцев и у них было время познакомится. Врач особенно разговорился с Вагнером. Юнец с огнем в глазах, что тоже ехал на бравую защиту отчизны. Словно бы списанный с плаката, он был образцовым солдатом. Ни толики сомнений, самый простой человек, точное знание теории, вот его описание.
Первое зерно истины попало в глаз Кристофа, когда они только ехали по театру войны. Тела, многие мертвые, другие живые, но на людей непохожие, изможденные и словно погасшие, тогда они еще даже не доехали. Они приблизились к линии фронта, в лагерь, что был целью пути.
Хофф с остальными бойцами и Вагнером в том числе был дислоцирован тут. Он начал постигать войну, патриотическое бельмо стало натирать глаз, а истина своими зернами норовила его пробить. Военные действия начались, полевой госпиталь полнился раненных.
Он со временем переставал различать врага и имперца. Существа по обе стороны начинали сливаться в одно целое. Смерти и вопли начинали сливаться в один бред, а нехватка врачей на всех раненных и буквальная сортировка людей по предмету шанса выжить сливалась с сортировкой в городе.
С каждым днем психологическое состояние Кристофа страдало все больше. В прошлом общительный оптимист с большим сердцем становился все более циничен и замкнут в себе. Последней каплей, которую мог выдержать его тормозной механизм стало доставка Вагнера. Вот он,
боец с листовки, раненный и едва живой. Но Хофф не так просто его запомнил, Вагнер обладал той внутренней силой, что сплочала людей. Увидев старого знакомого он сгруппировал последнею волю и приветственно улыбнулся.
Хофф начал уход и присмотр. Но война взяла свое. Рана Вагнера оказалась зараженной, требовался уход. Глава госпиталя остановил Хоффа и запретил лечение... Хофф пришел в исступление, но в нем она выражалось не буйством. Его ноги подкосились и он упал, упал без чувств.
Его психологический барьер мог выдержать смерти обезличенных людей, он накрыл их лица саваном и поставил табу на мысли о них. Он смог выдержать крики, грязь и кровь, но уже будучи на исходе. Он перенес эту какофонию, но Вагнер стал последним ударом.
Хофф был способен понять врача, он понимал, что спасая Вагнера они погубят других, и в большем числе! Но он не сумел перенести собственного бессилия, собственной слабости! Его амбиции пали жертвой реальности в тот час.
Замкнутость и цинизм взяли верх, он погружаться в себя. Идея альтруизма и желания вырвать свое сердце, дабы осветить им путь других канули в пропасть войны, его вера сильно пошатнулась и ее кризис, что зародился еще в городе, поставил вопрос о существования бога. Спустя дни, первую часть которых Хофф лежал, с легкой лихорадкой, а вторую лечил солдат, видя в них лишь материал что пойдет на убой, приехал гонец. Он передал весть, матерь Кристофа тяжело больна. Он подготовил бумаги о том, что покидал фронт и отправился назад.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Глава IV Пропасть, матушка.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Во время поездки Хофф не обращал внимание на ту картину, что демонстрировала дорога. Он изрядно истощал за тот год. Он стал питаться меньше и стал много молчаливее.
Он вернулся в город и поздним вечером постучал в родительский дом, его встретил слуга. Он отворил дверь, Кристоф снял свой плащ и шляпу, он направился было наверх, но слуга остановил его. - "Постойте! Кристоф, ваша мать..." он замялся здесь ждал. Тогда он думал о ее отсутствие.
-"Она больна сэр, тяжело больна." Впервые за весь месяц, что он добирался назад он поднял брови, его мимика получила второе дыхание. Кристоф не сумел уйти от увиденного, а судьба приготовила новый удар. Он молча поднялся и вошел в комнату. Матерь лежала и спала.
Он уселся на стуле и сложив руки стал ждать... Ждать пришлось недолго спустя пятнадцать минут она проснулась. Она лежала бледная и слабая. Ее лицо засияло улыбкой, она даже нашла силы приподнять голову.
Кристоф улыбнулся в ответ и заговорил -"Матушка, что с тобой? Какая... Какая хворь напала на тебя?..." В ответ хриплым, слабым голосом был дан ответ -"Я... Не знаю... Врачи... Бессильны..." Она была слишком слаба и ей приходилось делать весомые паузы в разговоре.
-"А, алхимики? Что до них? Неужели они не могут спасти тебя?!" -" Лишь... Лишь им я обязана... Я вижу тебя..." Она не сдержала слез, Кристоф обнял ее и они оба молчали. Он поцеловал ее в щеку и вышел. Кристоф был сломлен, но и сломленный он желал сделать хоть что-то, отдать родного человека в объятья той, у которой вырвал столь многих. Он обратился к алхимику, который ее лечил.
Тот специализировался на лечение. Войдя к нему, мрачный, как мертвец, Кристоф завязал разговор. -" Я Кристо..." Алхимик прервал его. -" Прошу, я знаю Вас, Ваша матерь говорила лишь о семье и преимущественно Вас." -" Ясно... Что с ней?" -" Страннейшая хворь, ее кровь грязная. Организм фильтрует ее все меньше... Я бессилен, я лишь сумел продлить ее жизнь, но и так ей осталось не больше чем неделя."
Тут воцарилось молчание, спустя минуту Кристоф прервал его. -"Переливание крови?" -"Возможно, но она быстро загрязняется, мое снадобье отчищает ее, но этого не хватает. Совместив снадобье и переливание мы выгадаем лишь еще одну неделю."
-"Значит обязаны выгадать..." Прошипел Кристоф. -"Нет, не обязаны. Ваша матерь лично просила не затягивать такое существование, она страдает не меньше вашего." Молчание вновь воцарилось, Кристоф ощутил себя эгоистом, что разозлило его.
-"Тогда зачем вы вообще взялись за лечение?" В голосе чувствовался гнев -" Она хотела повидать родню, ваш отец в пути." Кристоф, тяжело вздохнув, было пожал алхимику руку и вышел, но резко схватив. притянул его к себе, он прошипел -"Сволочь." и отпустил руку старика, что четно пытался выбраться. Современная медицина бессильная супротив рака, что говорить о средневековой. Отвары смогли облегчить дело, но рак охватывал печень, а скорые метастазы были подобны палачу.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава V Смерть, новое начало.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Отец приехал на три дня позже Кристофа. Их встреча прошла в комнате матери. Кристоф сидел подле нее и пробовал нарисовать ее в молодости, ту ее, что его память сохранила. Для этого он напряг все свои навыки рисования. Матерь безмятежно спала.
Отец тихо сел рядом, они переглянулись. Отец взял ее руку и глядя в ее закрытые из-за сна глаза пустил слезу. Это был единственный раз в жизни Кристофа, когда он видел слезу из глаз его отца.
Отец и он составили компанию уходящей из жизни матери... Кристоф просто сидел и рисовал, они с отцом не сказали друг другу, за все то время, ни слова. Он вновь почувствовал ненавистное бессилие, вновь ощутил слабость, вновь вспомнил недавние ужасы... На исходе неделе Хофф и отец были с матерью, алхимик стоял рядом. Его расчет почти был точным.
Матерь умерла в полночь от метастаз в легкие. Истинной причины смерти никто из присутствующих не знал. Кристоф сказал отцу, что на похороны не пойдет. Тот понял его и сказал, что с похоронами он разберется.
Тогда он спросил, что Кристоф будет делать. Тот ответил, что отправится в даль и уплывет повидать мир. За сим он вышел и направился в свою комнату дабы уснуть. По утру он надел шляпу, накинул плащ, взял немного пенуциев и пошел в портовые таверны. В Хоффа словно вновь возвращалась жизнь. Его последняя память о детстве в этом городе умерла не его глазах, его ничего больше не держало, все оковы спали.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава VI Морской бриз, свобода
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Кристофу был всего двадцать один год. Он был молод, поджарист. Впрочем из-за года на фронте потерял в весе и заместо восьмидесяти одного килограмма весил всего семьдесят четыре.
Он вошел в несколько портовых таверн и оглядел присутствующих. Его взгляд искал человека, которого можно было бы назвать опытным моряком, он ориентировался на цену одежды и окружение матросов.
Спустя около трех таверн он встретил похожего человека. Он заказал алкоголь и присел к ним, представившись. Пред Хоффом сидели панктельцы, их было семь. Подвыпившие и веселые, они приветствовали его и завязалась беседа.
Вкратце пересказывая ее суть, могу сказать следующее: Хофф желал присоединиться к ним на борту, хмельные решили устроить проверку и интересовались навыками Хоффа. Тот сказал, что он солдат и врач, желает повидать мир.
Прямота в купе с мрачностью имели свой эффект и после нескольких вопросов о службе, заинтересованный боцман, что и был окружен другими, решил дать ему шанс, тем более что много он не просил.
Так с небольшим жалованием он оказался на борту торгово-пассажирского брига. Экипажем брига, под именем "Извозчик" были семьдесят пять человек, не считая Хоффа.
Спустя три дня в порту они отправились. Океан действительно подействовал на Хоффа отрезвляюще. Пускай друзей он не заводил, от души стал медленно отлагать камень.
За первой неделей он стал чуть разговорчивей, за второй еще немного, а за третей еще... В бескрайнем море Хофф чувствовал себя прекрасно, плохая погода служила врагом, которому хотелось дать бой.
Кристоф напомнил себя парус, что ищет бури ведь лишь в забвении, ей даруемой, был его покой. На судне Хофф был матросом. Кристоф интересовался культурой и языками тех мест, где они были. Судно перемещалось меж Флоресом и Треливом. Что удивило его сильно, так то, что торговля велась с нелюдями. Не всегда и не везде, но все же.
Впрочем интерес Хоффа быстро перевесил его зачатки расизма, чужая культура к тому же до селе бывшая запретной поглотила его с головой. Многие забытые удовольствия вроде литературы и рисования вернулись к нему. Не легко было раздобыть все надобное, но с горем на пополам выходило.
Подобные путешествия продолжались около двух лет. За это время на судно изредка могли ничего из ряда вон толком не выходило, маршруты были довольно безопасны. Но один раз судно вышло из порта в дурную погоду, капитан рассчитывал обогнуть Флорес по востоку и выплыть меж Саптеймом и Халфом прямиком к Фломунду. Впрочем планы были нарушены, за время пути море разошлось сильнее.
В шести милях от берега и двухстах футов судно понесло на скалы.
Ветер и волны подло сговорились, скорость в шестнадцать узлов перебить было нечем. Экипаж боролся до конца, но необузданная стихия взяла свое. Хофф бывший на передовой и едва не снесенный волнами лично видел погибель судна.
Каменная и холодная та стояла безразличной, Кристоф бросился бежать в трюм. Крики экипажа, рев стихии, вот то, что окружало его. Хофф стоял в трюме держась за дверь. Мгновение Еще одно и вот судно ударяется о скалу, Хофф едва удерживается и сильно ударяется, почти теряя сознания.
Судно кренится и Хофф пробует выйти на палубу, волна цепко хватает его и выбрасывает. Тот в морском потоке успевает схватить доску и группирует последние силы, дабы ухватиться за нее мертвой хваткой.
Рев стихии, вот все то, что осталось. Она метает и рвет, она словно вцепилась в горло Хоффа. Бешенный пес норовил то ли удушить его, то ли разорвать. Волна за волной уносили его, дюйм за дюймом, фут за футом, ярд за ярдом...
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава VII Чудеса и леса.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Солнце, песок, что жалит как змея, соль, что щиплет как кислота. Именно это пробудило исполосованное ранами тело Хоффа.
Тот попытался подняться, спотыкаясь он встал на ноги в обрывках одежды.
Едва не падая, он волочил ноги, затем полз, потом лежал... События того утра, или заката? Так или иначе он помнит смутно, его чудом вынесло на брег, песчаный и морской, а от туда он брел и полз в дол лесной по склону.
А, а теперь он здесь... Комната, постель, одеяло, тонкое и видимо из шкуры. Кислоты на теле нет, ничего не жалит. Окно кажется странным, мутным. Он лежит, хочет есть.
Головы поднять не может, сил нету. Лежит, засыпает. Вновь утро, рядом человек с деревянной тарелкой, человек на вид старец. Он протягивает деревянную ложку с чем-то похожим на суп.
Хофф открывает рот... Его накормили и оставили. Он лежит, силы постепенно находят его, руки обретают подвижность, ноги пока мертвы. Вновь утро, вновь еда, ноги оживают. Вновь утро, кормилец видит, что Хофф окреп.
Он начинает речь, говорит странно, Кристоф не может понять его. Напрягая все свои знания он приходит к выводу, что с ним говорят на хакмаррском или его наречии. Он знал дартадский, самые основы сакруманского и мог ограниченно вести беседу на панктельском с филомским. Он интересовался и другими языками Флореса, но сие интерес можно ограничить алфавитом.
Труды юности дали тот результат, но хакмаррский он мог лишь различить по звучанию ведь изредка слышал его будучи матросом. Тогда он заговорил на дартадском и глядел на реакцию. Кормилец кажется понял каким языком владеет Хофф.
Тот заговорил с ним на Дартадском. Как выяснилось спаситель - отшельник. Он живет тут, в глубине леса в отказе от комфорта и в принятие аскетизма.
Он нашел юношу в лесу и помог ему, старик слишком слаб чтобы охотиться, а потому живет, поедая ягоды, коренья и другие дары леса. Он предложил юноше задержаться. Как он сказал вдалеке отсюда есть деревня, но дорога рискованная. Хофф подумал и согласился.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава VIII Жизнь у старца.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Сам старец имел сгорбленную осанку, седые волосы и морщины на лице. Его звали Нор, раньше он жил в деревне, но потом убрался от мирской суеты в отшельничество.
Нор учил Хоффа выживать в лесу, в меру возможности. Он также обучил его владению своим старинным луком и даже объяснил, как вытесывать стрелы. Старец жил в землянке, внутри она была чистой и ухоженной. Стол, парочка стульев, вот и кухня, прихожая состояла из двери, коврика и своего рода ящика для одежды.
В кладовой была пара полок и мешков, комната была одна с двумя кроватями. Деревянное основание и матрац в виде плиты из того же дерева. Подушка была тоже из дерева, но одеяло было из шкуры.
Это было идеальным местом для аскета, просто и без излишеств. Предельно просто и с туалетом на улице.
Кристофу поначалу было трудно привыкнуть, впрочем он воспринял это, как испытание и приложил старания к его выполнению.
Нор учил Кристофа хакмаррскому. Тот часто заводил с Кристофом беседы, он на удивление многое знал.
Не только о лесе. Он говорил с ним о людях, подобие философии и редко даже наук. Хофф недоумевал откуда старец знает столько. Нор отвечал, что долгая и правильная жизнь неизбежно к этому приводит. Кристоф с интересом слушал рассказы старца, в свободное время.
В иное время Кристоф был занят промыслом, уборкой и заготовкой. Старец также помогал Хоффу по мере возможности.
Редко у них заходили разговоры о прошлом. Хофф выдавал правду о себе без приукрашиваний. Старец же мало о себе рассказывал. Интересуюсь у Кристофа новостями, что он упускает в глуши.
В прошлом он был кузнецом, но со временем жизнь в социуме давило на него все больше.
Итак Кристоф пробыл у старца пол года и приближалась зима. Заготовка дров шла полным ходом, в кладовой старца было много инструментов. Хофф постигал жизнь аскета и справлялся с своим испытанием.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава IX Зимой холодной той.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Печь в землянке затопила, труба полнилась дымом. Зимой они коротали вечера и дни за разговорами. У обоих была одежда подозрительным образом оказавшейся у старика.
Порой старик уходил в лес, дабы развеяться. Сие дело было редким и происходило, зачастую, раз в два месяца. Старик возвращался спустя малый срок.
Все это вызывало подозрения у Хоффа, мягко говоря он жил с дедом на иголках. Но уходить он пока не решался. Нор был харизматичный, с поставленной речью и знал он многое.
Зима шла и они продолжили совместную жизнь. Речь о философии и ценности людей заходила все чаще. Хофф в свою очень рассказывал о странствиях на борту "Извозчика" и жизни в Империи.
Хофф, спустя более чем пол года однозначно решил, что старик не деревенский кузнец и это подпитывало его интерес к персоне Нора.
Как-то раз Хофф думал проследить за стариком, но тот просто бродил по лесу, стоило Хоффу выйти из своего укрытия и пойти в землянку за съестным, старик пропал.
В каждый такой поход он брал еды и воды, одевался по сезону тепло и шел. Хофф, вернувшись на то место обнаружил легкие, едва заметные следы.
Следы принадлежали человеку, подошва была ботинок Нора. Но сам Нор не мог ходить с такой легкостью и уж тем более скоростью.
Кристоф не боялся, он убедился, в верности своей теории и том, что Нор не тот за кого себя выдает. Хоти он его убить, Кристоф бы умер уже давно, представляй тот опасность это уже бы проявилось.
Он стал вертеть в голове теории, пока шел по следам. Со временем следы впрочем исчезли. Нет, их не могло только лишь замести, поначалу следы были, так?
Нор мог лишь намеренно их оставить, видимо заметил его, думал Кристоф, идя собирать силки. Пол года здесь после просторов океана тяготили Кристофа.
Он решил узнать тайну Нора и по наступлению лета покинуть лес.
Зима миновала, наступила весна. Кристоф стал изучать необъятный лес, дабы не заблудиться оставляя насечки на деревьях .
Нор вел себя, как обычно и время шло дальше. Хофф за время пребывания в лесу стал недурным охотником. Не без помощи теорий от Нора, хотя и заслуга Кристофа не мала.
Теорию он по-прежнему не любил и потому до части дела дошел сам на практике.
До окончания весны оставался лишь месяц. Хофф твердо решил узнать тайну старца.
Весенним вечером он сел за стол к Нору, что пил травяной чай. Хофф завязал беседу, тон его был серьезен. -"Нор, кто ты такой без лжи?" Нор оглядел Хоффа, оценивая сказанное, затем ответил
-"Ты помнишь мои слова рождении человека, так?" -" Гм, да... Мы появились подобно звересям. Развитие естественный процесс, что адаптирует существо под обстоятельства." -"Верно Кристоф, скажи, раз человек был животным, но позже стал умнее и теперь преспокойно убивает животных по праву сильного, можно существу сильнее человека, следуя его же принципу убить его?"
Кристоф сидел молча, сложив руки. Он понимал к чему Нор ведет и ему это не нравилось, но ответ он честный. -"Если существо не может иначе то оно имеет на то право. Но и так должно следовать гуманности, если оно может убивать паршивую овцу, заместо людей с большой буквы, то на то оно обязано."
-"Ответ в сущности верный. Скажи, за что бы заплатил цену в становление таким существом?" Хофф задумался и ответил -"Вечная жизнь, вот то чего я хочу." -"Да? А тебе не надоест, не станет скучно?"
-"Нет, когда я был на фронте я боялся смерти, человеческое тело очень недолговечно, простой холод может легко убить нас, взять хоть воспаление легких." -"Чем же ты займешься? Тебе придется убивать чтобы жить."
-"Наш мир несправедлив, волк убивает зайца, не думая о морали. А займусь я... Думая начну путешествовать по Флоресу, буду изучать." -"Познание мира так? Хм... Смотрю колебаний в тебе мало. Моя заслуга?"
-"Может и так, но первой цену жизни мне показала война." Старик встал, допив чай, и подошел к Кристофу -"Какова цена твоей жизни?" -"Я врач, я бывший солдат, я хорошо оброзов..."
-"То есть ты наполненный сосуд, так?" -"Да, ты сам говорил, что тело сосуд сознания". -"Кому ты обязан наполнением?" -"Обществу и природе." -"Ты желаешь заплатить цену?..." Кристоф словно ощутил тот страх смерти, тот страх слабости и бессилия, он вдруг испугался Нора.
-"Да... да, готов, готов..." Услышав это "старик" сходил в кладовую, он достал серебряный стакан и нож того же материала из потайного места. Затем он разрезал себе запястье, кровь поначалу не шла, потом от туда потекла черная субстанция.
Он налил около половины стакана, что есть объем в сто миллилитров. Положил нож на стол к чашке, субстанция литься перестала, а рана на глазах заживала. -"Прежде чем испить, знаешь почему я сохранил тебе жизнь?"
-"Я был интересен?" -"То есть не знаешь. Ты был моряком, я понял это, а знаешь ли от сюда новостей не видать. Хе-хе..." Кристоф взял стакан, втянул запах субстанции, а затем опустошил его.
-"Иди отдохни, поспи. Завтра начнется новая жизнь, одна единственная жизнь." Кристоф лег спать в смутных чувствах, радости и горя, любопытства и страха, того любопытство, что испытывает человек к новому и того же страха.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Глава X Метаморфозы
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Кристоф проснулся от лучей солнца. Он ощутил словно его вновь вынесло на тот берег, хотя в этот раз чувства были другие. Тело словно истощилась и изменилось, но изнурительной тренировки этому не предшествовало, а изменения чувствовались значительными. Еще и солнце причиняло раздражение. Хофф чувствовал голод, странный голод. Это голод, новый голод, словно что-то шептал ему. Кристоф очнулся рядом с Нором, в его ум было стала закрадываться мысль, что он о нем ничего толком не знает, но этому мешал голод и сам Нор.
Он легонько ударил его по щеке, дабы разбудить и заговорил с ним -"Пора новообращенный. Пора в путь, когда ты перешел в глубокую фазу сна я взял тебя и мы уже прошли часть пути, нам нужно выйти из леса и дойти до ближайшей деревни. Пошли в тень, избегай солнца. Ты дитя теней. "
-"Хорошо... Но, я не важно ощущаю себя, тело... Словно иное." -"Так и есть, ты вампир Кристоф и обречен быть им до конца своих дней, ты принял это проклятие и этот дар. А теперь в путь."
Они шли по лесу и в это время Нор объяснял законы того мира, в который ступил Хофф. Он начал от физиологии вампира, особенностей крови, необходимости крови для не-жизни и риск спячки при истощении.
От также упоминал, что кровь содержит необходимую для не-жизни "энергию", именно не ее состав, а энергию. Кристоф внимательно слушал, думая верный ли выбор он сделал, сказав то "да".
Они шли, довольно быстрым шагом. "Старик" внезапно обрел идеальную осанку, любая слабость его, что до селе была заметна канула в лету. Когда они приближались к деревне уже темнело, Нор сказал следующее -"Я буду с тобой этот месяц,
до его исхода двадцать четыре дня. Я поведаю тебе законы Совета, после ты станешь свободен и волен решать свою судьбу." Они ждали в лесу, в нескольких километрах от деревни, когда стемнело они приблизились. Хофф заметил, что его чувства будто обострились, глаза стали лучше видеть...
Нор, заметив как тот принюхивается, сказал -"Это лишь начало." Итак они в деревни, Нор издал шум около курятника, а они затаились в засаде. Куры шумели, а потому вышел мужчина, видимо отец семейства, а с ним сын.
"Старик" взглянул на них, прождав, пока они подойдут к курятнику и, смотря на кур повернутся спиной , он с легкостью чуть ли не подлетел к ним отталкиваясь от земли и схватив их за шеи, сломал те движением рук.
Не потеряв скорости, он вместе с телами вернулся в укрытие. Единственный звук, что нарушило тишину после этого - кудахтанье кур. Это поразило Хоффа, он спросил станет ли он таким же. Ответ таков -"Нет, ты будешь слабее меня, у нас это зовется рангом. Он условен,
но довольно четок." Они ушли с телами подальше, пока деревня не переполошилась и приступили к трапезе. Хофф не знал этих людей, они были безразличны столь же сколько имперцы, которые гибли в полевом госпитале.
Следуя примеру Нора, он иссушил их. Нор добавил, что вкус и питательность имеют прямую зависимость от существа, чью кровь вампир поглощает. Чем существо "злее" тем лучше, впрочем это не единственный фактор.
В подтверждение своих слов он дал попробовать сразу двоих. Попробовав кровь из артерии Хофф словно выпил прекрасный спирт, нектар. Он еще долго не сумеет совладать с жаждой крови.
Вцепившись в артерию он тянул мельчайшими клыками кровь, пока не та не стала едва идти. Затем они путешествовали еще двадцать три дня. За это время он обучил его всем необходимым основам,
рассказал легенды о Древнем, пропаже солнца и Красной Луне. Когда последний день был на исходе Нор наставил Хоффа и пошел восвояси, наставление было таково -"Совладай с жаждой Кристоф, дикий вампир
- смертный вампир."
Эпилог
Хофф стал путешествовать по Флоресу. Он путешествовал долгое время, очень долгое. Он действительно с головой окунался в изучение культур и наук.
Он развивал свои способности и учился совладать с жаждой, он пил лишь часть крови, искушал себя запахом и даже вернулся к делу лекаря.
Кристоф взял псевдоним "Эрнест Фокс". Он быстро реабилитировал навыки врача и действительно стал, странствующим, лекарем. Фокс имел малый доход и море практики,
он имел возможность скрытно питаться, путешествовать и изучить, как он и хотел. Культуру Флореса он за время странствий изучил прилично, что до Трелива и тем более Загорья.
Ну, о Треливе он знал слухи, редко имел возможность пообщаться с моряками и носителями. О Загорье он жадно собирал информацию. Один раз он даже нашел кландайк в лице загорца-кузнеца, с чудом техники в лице протеза руки.
Но кландайк мало говорил, он был скуп на информацию и чтобы хоть что-то из него вытянуть пришлось заказать набор серебрянных инструментов, преимущественно хирургического назначения.
Проскитавшись так , выполнив задачу изучения Флореса, Фокс решил обосноваться где-нибудь. Пока он вел бродячую жизнь он узнал о месте под именем "Скверноземье". Отнюдь не богатый край и меру даже дикий.
Пропажи людей там не редкость, да и работы найти выйдет... Что уж там говорить о развлечении? Он решил все и отправился...
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Имена: Кристоф Хофф - настоящее имя, Эрнест Фокс - фальшивое. Настоящее имя хранит в тайне.
Раса: человек, вампир.
Лета: двадцать четыре года биологически, двести четырнадцать хронологически.
Внешность:
(Обновлю, когда приеду)
Характер: спокойный и сдержанный, неконфликтный и рассудительный, циник. Редкой порой может проявляться подобие замкнутость, не любит оседлости. Ценит свою свободу, сильнее проявляет стайный инстинкт.
Сильные стороны: владение кровью вампира, внутренняя уверенность исходящая из первого, эрудиция и образованность, навыки врача, преимущественно хирурга.
Слабые стороны: светобоязнь, серебро и магия атрибута света, гнетущее чувство "одиночества".
Привычки: вежливость, осторожность и аккуратность. Старается втираться в доверие и использовать его.
Цели: найти место для комфортного пребывания, вероятно общество, где будет чувствовать себя "нужным".
Дисциплины: основная "Власть над тенью", дополнительная "прорицание".
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Один из многочисленных городов Империи Дартад.Вечер, родильный дом. Отцом младенца стал офицер армии, матерь была алхимиком.
Единственное в семье дитя демонстрировало потрясающею способность к обучению, основанную на не только цепком уме, но и на интересе к новым знаниям. Интерес был силен и в самом юном возрасте. Мальчик схватывал новое учение на лету, а детские сказки мало его интересовали, порой он даже просил рассказов об устройстве человека.
Матерь сие, очевидно, радовало, но и пугало. Излишняя любознательность могла сыграть с сыном злую шутку. Впрочем она с радостью удовлетворяла его интерес, попутно, рассказами о важности и почетности деле лекаря, сажая в нем то семя, что в будущем побуждает человека стать врачом, для спасения жизней.
Он рос, крепчал на глазах. Он научился ходить к двум годам, писать и читать, а также считать к пяти годам. В своем детстве он увлекался литературой самой различной, но главным его интересом было что-то практичное. Стоило ему найти кулинарный рецепт - он сразу желал его опробовать. Он подобно многим детям был очень нетерпелив.
Как то раз, найдя на улице, во время прогулки, раненного в грызне собак пса, он решил помочь ему. Пес хромал на левую ногу, а та была полна укусов. Он без задней мысли решил, что рану следует промыть и обмотать чем-нибудь. Действо было в районе порта и он увидел чистильщика обуви в конце улице, он просил о материи для пса и воде.
Чистильщик, видя на ребенке недешевую одежду, сказал -"Хорошо, но не милые глазки.". Хофф снял верхний слой одежды и передал чистильщику , не зная цены одежды. Тот отдал ему материю, промоченную водой, и мальчик пошел к собаке. Он попытался приласкать пса и обработать рану. Удивительно, но дело вышло!
Очень довольный мальчик вернулся в дом, где отец отругал его после рассказа. Он мало того, что грязной дворняге помог, пачкающей улицы, он еще и рубашку отдал. Мальчик встретил ремень, считая впрочем, что не провинился. Это можно назвать началом их распри с отцом, матерь Кристофа утвердила его уверенность в правоте, похвалив его за доброе дело после ремня, и попытавшись отговорить его от наказания злым куском кожи.
Время шло, мальчик взрослел и ему стукнуло шестнадцать лет. На тот момент он был вполне хорошо образован. Знал несколько языков и хорошо владел ими, умел, впрочем лишь слегка, рисовать и интересовался искусством. Итак знаменательная дата, отец желал отправить мальчика в городскую стражу набраться опыта, а оттуда в регулярную армию Империи. Но матерь мальчика, и он сам выступили единым, в некоторой степени мятежным фронтом, и воспротивились. Юнец не хотел следовать воле отца, а желал пойти учеником в лазарет. Диалога не было, семейная ссора, словесная перепалка. Вацлав был шокирован но, он не потерял самообладания, а предостерег так -"Если он воспротивится моей воле с твоей подачи и уйдет в лазарет я не буду помогать ему в жизни.". В тот момент Хофф проявил свой характер и вступил в спор с отцом. Он заявил, что будет помогать отчизне не мечом, а врачеванием и был таков.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Глава II. Лазарет, учение, выбранный путь.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Хофф ступает на путь учения, он начинает свое обучение в лазарете. На алтарь он кладет все свои интересы, кроме чтения. Он отлично понимал новую информацию, изучал трактаты. Постепенно, спустя долгое время труда теоретического, что он терпеть не мог, он сумел приступить к практике.
На сие моменте молодой и амбициозный врач стукнулся с той проблемой, разрешение, которой он найти не мог. Порой он встречал людей, встречал в лазарете, спасение которых было ему неподвластно.
Более того, в лазарет попадали лишь немногие. Одного взгляда на трущобы хватит чтобы потвердеть это. Он хотел помочь всем и каждому. Физическая невозможность служила малым оправданием,
на фоне систематического игнорирования больных, из нищих слоев населения. Он столкнулся с сегрегацией и слоями людей. Простыми умозаключениями он пришел к несправедливости мира, что было крайне досадно ему.
Хофф мог лишь смириться и принять несправедливый мир, таким какой он есть. Но до принятия еще далеко. Врач продолжил свою работу, в свободное время предаваясь изучению научных литератур, а точнее тех из них, кои он был способен понять и бесплатной помощи нуждающемся.
Он был не способен изменить мир, но желал действовать. Тогда, он отправился на фронт врачом, отправился спустя четыре года в лазарете, что не прошли бесследно. Он отправился, желая доказать себе, как он убеждал себя, но на деле и отцу, что он многого стоит. Он хотел повлиять на мир в силу возможностей и желал убедиться в своей воле.
Врач, разумеется, хотел и помочь людям, считая это своим священным долгом. Хофф был верующим в Святого Флорена с подачи родителей. Итак, он отправился на фронт, смелым и гордым, желающим помочь в защите чести родины.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Глава III Глупость, расплата, ужасы войны.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Кристоф ехал в составе новобранцев и у них было время познакомится. Врач особенно разговорился с Вагнером. Юнец с огнем в глазах, что тоже ехал на бравую защиту отчизны. Словно бы списанный с плаката, он был образцовым солдатом. Ни толики сомнений, самый простой человек, точное знание теории, вот его описание.
Первое зерно истины попало в глаз Кристофа, когда они только ехали по театру войны. Тела, многие мертвые, другие живые, но на людей непохожие, изможденные и словно погасшие, тогда они еще даже не доехали. Они приблизились к линии фронта, в лагерь, что был целью пути.
Хофф с остальными бойцами и Вагнером в том числе был дислоцирован тут. Он начал постигать войну, патриотическое бельмо стало натирать глаз, а истина своими зернами норовила его пробить. Военные действия начались, полевой госпиталь полнился раненных.
Он со временем переставал различать врага и имперца. Существа по обе стороны начинали сливаться в одно целое. Смерти и вопли начинали сливаться в один бред, а нехватка врачей на всех раненных и буквальная сортировка людей по предмету шанса выжить сливалась с сортировкой в городе.
С каждым днем психологическое состояние Кристофа страдало все больше. В прошлом общительный оптимист с большим сердцем становился все более циничен и замкнут в себе. Последней каплей, которую мог выдержать его тормозной механизм стало доставка Вагнера. Вот он,
боец с листовки, раненный и едва живой. Но Хофф не так просто его запомнил, Вагнер обладал той внутренней силой, что сплочала людей. Увидев старого знакомого он сгруппировал последнею волю и приветственно улыбнулся.
Хофф начал уход и присмотр. Но война взяла свое. Рана Вагнера оказалась зараженной, требовался уход. Глава госпиталя остановил Хоффа и запретил лечение... Хофф пришел в исступление, но в нем она выражалось не буйством. Его ноги подкосились и он упал, упал без чувств.
Его психологический барьер мог выдержать смерти обезличенных людей, он накрыл их лица саваном и поставил табу на мысли о них. Он смог выдержать крики, грязь и кровь, но уже будучи на исходе. Он перенес эту какофонию, но Вагнер стал последним ударом.
Хофф был способен понять врача, он понимал, что спасая Вагнера они погубят других, и в большем числе! Но он не сумел перенести собственного бессилия, собственной слабости! Его амбиции пали жертвой реальности в тот час.
Замкнутость и цинизм взяли верх, он погружаться в себя. Идея альтруизма и желания вырвать свое сердце, дабы осветить им путь других канули в пропасть войны, его вера сильно пошатнулась и ее кризис, что зародился еще в городе, поставил вопрос о существования бога. Спустя дни, первую часть которых Хофф лежал, с легкой лихорадкой, а вторую лечил солдат, видя в них лишь материал что пойдет на убой, приехал гонец. Он передал весть, матерь Кристофа тяжело больна. Он подготовил бумаги о том, что покидал фронт и отправился назад.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Глава IV Пропасть, матушка.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Во время поездки Хофф не обращал внимание на ту картину, что демонстрировала дорога. Он изрядно истощал за тот год. Он стал питаться меньше и стал много молчаливее.
Он вернулся в город и поздним вечером постучал в родительский дом, его встретил слуга. Он отворил дверь, Кристоф снял свой плащ и шляпу, он направился было наверх, но слуга остановил его. - "Постойте! Кристоф, ваша мать..." он замялся здесь ждал. Тогда он думал о ее отсутствие.
-"Она больна сэр, тяжело больна." Впервые за весь месяц, что он добирался назад он поднял брови, его мимика получила второе дыхание. Кристоф не сумел уйти от увиденного, а судьба приготовила новый удар. Он молча поднялся и вошел в комнату. Матерь лежала и спала.
Он уселся на стуле и сложив руки стал ждать... Ждать пришлось недолго спустя пятнадцать минут она проснулась. Она лежала бледная и слабая. Ее лицо засияло улыбкой, она даже нашла силы приподнять голову.
Кристоф улыбнулся в ответ и заговорил -"Матушка, что с тобой? Какая... Какая хворь напала на тебя?..." В ответ хриплым, слабым голосом был дан ответ -"Я... Не знаю... Врачи... Бессильны..." Она была слишком слаба и ей приходилось делать весомые паузы в разговоре.
-"А, алхимики? Что до них? Неужели они не могут спасти тебя?!" -" Лишь... Лишь им я обязана... Я вижу тебя..." Она не сдержала слез, Кристоф обнял ее и они оба молчали. Он поцеловал ее в щеку и вышел. Кристоф был сломлен, но и сломленный он желал сделать хоть что-то, отдать родного человека в объятья той, у которой вырвал столь многих. Он обратился к алхимику, который ее лечил.
Тот специализировался на лечение. Войдя к нему, мрачный, как мертвец, Кристоф завязал разговор. -" Я Кристо..." Алхимик прервал его. -" Прошу, я знаю Вас, Ваша матерь говорила лишь о семье и преимущественно Вас." -" Ясно... Что с ней?" -" Страннейшая хворь, ее кровь грязная. Организм фильтрует ее все меньше... Я бессилен, я лишь сумел продлить ее жизнь, но и так ей осталось не больше чем неделя."
Тут воцарилось молчание, спустя минуту Кристоф прервал его. -"Переливание крови?" -"Возможно, но она быстро загрязняется, мое снадобье отчищает ее, но этого не хватает. Совместив снадобье и переливание мы выгадаем лишь еще одну неделю."
-"Значит обязаны выгадать..." Прошипел Кристоф. -"Нет, не обязаны. Ваша матерь лично просила не затягивать такое существование, она страдает не меньше вашего." Молчание вновь воцарилось, Кристоф ощутил себя эгоистом, что разозлило его.
-"Тогда зачем вы вообще взялись за лечение?" В голосе чувствовался гнев -" Она хотела повидать родню, ваш отец в пути." Кристоф, тяжело вздохнув, было пожал алхимику руку и вышел, но резко схватив. притянул его к себе, он прошипел -"Сволочь." и отпустил руку старика, что четно пытался выбраться. Современная медицина бессильная супротив рака, что говорить о средневековой. Отвары смогли облегчить дело, но рак охватывал печень, а скорые метастазы были подобны палачу.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава V Смерть, новое начало.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Отец приехал на три дня позже Кристофа. Их встреча прошла в комнате матери. Кристоф сидел подле нее и пробовал нарисовать ее в молодости, ту ее, что его память сохранила. Для этого он напряг все свои навыки рисования. Матерь безмятежно спала.
Отец тихо сел рядом, они переглянулись. Отец взял ее руку и глядя в ее закрытые из-за сна глаза пустил слезу. Это был единственный раз в жизни Кристофа, когда он видел слезу из глаз его отца.
Отец и он составили компанию уходящей из жизни матери... Кристоф просто сидел и рисовал, они с отцом не сказали друг другу, за все то время, ни слова. Он вновь почувствовал ненавистное бессилие, вновь ощутил слабость, вновь вспомнил недавние ужасы... На исходе неделе Хофф и отец были с матерью, алхимик стоял рядом. Его расчет почти был точным.
Матерь умерла в полночь от метастаз в легкие. Истинной причины смерти никто из присутствующих не знал. Кристоф сказал отцу, что на похороны не пойдет. Тот понял его и сказал, что с похоронами он разберется.
Тогда он спросил, что Кристоф будет делать. Тот ответил, что отправится в даль и уплывет повидать мир. За сим он вышел и направился в свою комнату дабы уснуть. По утру он надел шляпу, накинул плащ, взял немного пенуциев и пошел в портовые таверны. В Хоффа словно вновь возвращалась жизнь. Его последняя память о детстве в этом городе умерла не его глазах, его ничего больше не держало, все оковы спали.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава VI Морской бриз, свобода
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Кристофу был всего двадцать один год. Он был молод, поджарист. Впрочем из-за года на фронте потерял в весе и заместо восьмидесяти одного килограмма весил всего семьдесят четыре.
Он вошел в несколько портовых таверн и оглядел присутствующих. Его взгляд искал человека, которого можно было бы назвать опытным моряком, он ориентировался на цену одежды и окружение матросов.
Спустя около трех таверн он встретил похожего человека. Он заказал алкоголь и присел к ним, представившись. Пред Хоффом сидели панктельцы, их было семь. Подвыпившие и веселые, они приветствовали его и завязалась беседа.
Вкратце пересказывая ее суть, могу сказать следующее: Хофф желал присоединиться к ним на борту, хмельные решили устроить проверку и интересовались навыками Хоффа. Тот сказал, что он солдат и врач, желает повидать мир.
Прямота в купе с мрачностью имели свой эффект и после нескольких вопросов о службе, заинтересованный боцман, что и был окружен другими, решил дать ему шанс, тем более что много он не просил.
Так с небольшим жалованием он оказался на борту торгово-пассажирского брига. Экипажем брига, под именем "Извозчик" были семьдесят пять человек, не считая Хоффа.
Спустя три дня в порту они отправились. Океан действительно подействовал на Хоффа отрезвляюще. Пускай друзей он не заводил, от души стал медленно отлагать камень.
За первой неделей он стал чуть разговорчивей, за второй еще немного, а за третей еще... В бескрайнем море Хофф чувствовал себя прекрасно, плохая погода служила врагом, которому хотелось дать бой.
Кристоф напомнил себя парус, что ищет бури ведь лишь в забвении, ей даруемой, был его покой. На судне Хофф был матросом. Кристоф интересовался культурой и языками тех мест, где они были. Судно перемещалось меж Флоресом и Треливом. Что удивило его сильно, так то, что торговля велась с нелюдями. Не всегда и не везде, но все же.
Впрочем интерес Хоффа быстро перевесил его зачатки расизма, чужая культура к тому же до селе бывшая запретной поглотила его с головой. Многие забытые удовольствия вроде литературы и рисования вернулись к нему. Не легко было раздобыть все надобное, но с горем на пополам выходило.
Подобные путешествия продолжались около двух лет. За это время на судно изредка могли ничего из ряда вон толком не выходило, маршруты были довольно безопасны. Но один раз судно вышло из порта в дурную погоду, капитан рассчитывал обогнуть Флорес по востоку и выплыть меж Саптеймом и Халфом прямиком к Фломунду. Впрочем планы были нарушены, за время пути море разошлось сильнее.
В шести милях от берега и двухстах футов судно понесло на скалы.
Ветер и волны подло сговорились, скорость в шестнадцать узлов перебить было нечем. Экипаж боролся до конца, но необузданная стихия взяла свое. Хофф бывший на передовой и едва не снесенный волнами лично видел погибель судна.
Каменная и холодная та стояла безразличной, Кристоф бросился бежать в трюм. Крики экипажа, рев стихии, вот то, что окружало его. Хофф стоял в трюме держась за дверь. Мгновение Еще одно и вот судно ударяется о скалу, Хофф едва удерживается и сильно ударяется, почти теряя сознания.
Судно кренится и Хофф пробует выйти на палубу, волна цепко хватает его и выбрасывает. Тот в морском потоке успевает схватить доску и группирует последние силы, дабы ухватиться за нее мертвой хваткой.
Рев стихии, вот все то, что осталось. Она метает и рвет, она словно вцепилась в горло Хоффа. Бешенный пес норовил то ли удушить его, то ли разорвать. Волна за волной уносили его, дюйм за дюймом, фут за футом, ярд за ярдом...
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава VII Чудеса и леса.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Солнце, песок, что жалит как змея, соль, что щиплет как кислота. Именно это пробудило исполосованное ранами тело Хоффа.
Тот попытался подняться, спотыкаясь он встал на ноги в обрывках одежды.
Едва не падая, он волочил ноги, затем полз, потом лежал... События того утра, или заката? Так или иначе он помнит смутно, его чудом вынесло на брег, песчаный и морской, а от туда он брел и полз в дол лесной по склону.
А, а теперь он здесь... Комната, постель, одеяло, тонкое и видимо из шкуры. Кислоты на теле нет, ничего не жалит. Окно кажется странным, мутным. Он лежит, хочет есть.
Головы поднять не может, сил нету. Лежит, засыпает. Вновь утро, рядом человек с деревянной тарелкой, человек на вид старец. Он протягивает деревянную ложку с чем-то похожим на суп.
Хофф открывает рот... Его накормили и оставили. Он лежит, силы постепенно находят его, руки обретают подвижность, ноги пока мертвы. Вновь утро, вновь еда, ноги оживают. Вновь утро, кормилец видит, что Хофф окреп.
Он начинает речь, говорит странно, Кристоф не может понять его. Напрягая все свои знания он приходит к выводу, что с ним говорят на хакмаррском или его наречии. Он знал дартадский, самые основы сакруманского и мог ограниченно вести беседу на панктельском с филомским. Он интересовался и другими языками Флореса, но сие интерес можно ограничить алфавитом.
Труды юности дали тот результат, но хакмаррский он мог лишь различить по звучанию ведь изредка слышал его будучи матросом. Тогда он заговорил на дартадском и глядел на реакцию. Кормилец кажется понял каким языком владеет Хофф.
Тот заговорил с ним на Дартадском. Как выяснилось спаситель - отшельник. Он живет тут, в глубине леса в отказе от комфорта и в принятие аскетизма.
Он нашел юношу в лесу и помог ему, старик слишком слаб чтобы охотиться, а потому живет, поедая ягоды, коренья и другие дары леса. Он предложил юноше задержаться. Как он сказал вдалеке отсюда есть деревня, но дорога рискованная. Хофф подумал и согласился.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава VIII Жизнь у старца.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Сам старец имел сгорбленную осанку, седые волосы и морщины на лице. Его звали Нор, раньше он жил в деревне, но потом убрался от мирской суеты в отшельничество.
Нор учил Хоффа выживать в лесу, в меру возможности. Он также обучил его владению своим старинным луком и даже объяснил, как вытесывать стрелы. Старец жил в землянке, внутри она была чистой и ухоженной. Стол, парочка стульев, вот и кухня, прихожая состояла из двери, коврика и своего рода ящика для одежды.
В кладовой была пара полок и мешков, комната была одна с двумя кроватями. Деревянное основание и матрац в виде плиты из того же дерева. Подушка была тоже из дерева, но одеяло было из шкуры.
Это было идеальным местом для аскета, просто и без излишеств. Предельно просто и с туалетом на улице.
Кристофу поначалу было трудно привыкнуть, впрочем он воспринял это, как испытание и приложил старания к его выполнению.
Нор учил Кристофа хакмаррскому. Тот часто заводил с Кристофом беседы, он на удивление многое знал.
Не только о лесе. Он говорил с ним о людях, подобие философии и редко даже наук. Хофф недоумевал откуда старец знает столько. Нор отвечал, что долгая и правильная жизнь неизбежно к этому приводит. Кристоф с интересом слушал рассказы старца, в свободное время.
В иное время Кристоф был занят промыслом, уборкой и заготовкой. Старец также помогал Хоффу по мере возможности.
Редко у них заходили разговоры о прошлом. Хофф выдавал правду о себе без приукрашиваний. Старец же мало о себе рассказывал. Интересуюсь у Кристофа новостями, что он упускает в глуши.
В прошлом он был кузнецом, но со временем жизнь в социуме давило на него все больше.
Итак Кристоф пробыл у старца пол года и приближалась зима. Заготовка дров шла полным ходом, в кладовой старца было много инструментов. Хофф постигал жизнь аскета и справлялся с своим испытанием.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Глава IX Зимой холодной той.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Печь в землянке затопила, труба полнилась дымом. Зимой они коротали вечера и дни за разговорами. У обоих была одежда подозрительным образом оказавшейся у старика.
Порой старик уходил в лес, дабы развеяться. Сие дело было редким и происходило, зачастую, раз в два месяца. Старик возвращался спустя малый срок.
Все это вызывало подозрения у Хоффа, мягко говоря он жил с дедом на иголках. Но уходить он пока не решался. Нор был харизматичный, с поставленной речью и знал он многое.
Зима шла и они продолжили совместную жизнь. Речь о философии и ценности людей заходила все чаще. Хофф в свою очень рассказывал о странствиях на борту "Извозчика" и жизни в Империи.
Хофф, спустя более чем пол года однозначно решил, что старик не деревенский кузнец и это подпитывало его интерес к персоне Нора.
Как-то раз Хофф думал проследить за стариком, но тот просто бродил по лесу, стоило Хоффу выйти из своего укрытия и пойти в землянку за съестным, старик пропал.
В каждый такой поход он брал еды и воды, одевался по сезону тепло и шел. Хофф, вернувшись на то место обнаружил легкие, едва заметные следы.
Следы принадлежали человеку, подошва была ботинок Нора. Но сам Нор не мог ходить с такой легкостью и уж тем более скоростью.
Кристоф не боялся, он убедился, в верности своей теории и том, что Нор не тот за кого себя выдает. Хоти он его убить, Кристоф бы умер уже давно, представляй тот опасность это уже бы проявилось.
Он стал вертеть в голове теории, пока шел по следам. Со временем следы впрочем исчезли. Нет, их не могло только лишь замести, поначалу следы были, так?
Нор мог лишь намеренно их оставить, видимо заметил его, думал Кристоф, идя собирать силки. Пол года здесь после просторов океана тяготили Кристофа.
Он решил узнать тайну Нора и по наступлению лета покинуть лес.
Зима миновала, наступила весна. Кристоф стал изучать необъятный лес, дабы не заблудиться оставляя насечки на деревьях .
Нор вел себя, как обычно и время шло дальше. Хофф за время пребывания в лесу стал недурным охотником. Не без помощи теорий от Нора, хотя и заслуга Кристофа не мала.
Теорию он по-прежнему не любил и потому до части дела дошел сам на практике.
До окончания весны оставался лишь месяц. Хофф твердо решил узнать тайну старца.
Весенним вечером он сел за стол к Нору, что пил травяной чай. Хофф завязал беседу, тон его был серьезен. -"Нор, кто ты такой без лжи?" Нор оглядел Хоффа, оценивая сказанное, затем ответил
-"Ты помнишь мои слова рождении человека, так?" -" Гм, да... Мы появились подобно звересям. Развитие естественный процесс, что адаптирует существо под обстоятельства." -"Верно Кристоф, скажи, раз человек был животным, но позже стал умнее и теперь преспокойно убивает животных по праву сильного, можно существу сильнее человека, следуя его же принципу убить его?"
Кристоф сидел молча, сложив руки. Он понимал к чему Нор ведет и ему это не нравилось, но ответ он честный. -"Если существо не может иначе то оно имеет на то право. Но и так должно следовать гуманности, если оно может убивать паршивую овцу, заместо людей с большой буквы, то на то оно обязано."
-"Ответ в сущности верный. Скажи, за что бы заплатил цену в становление таким существом?" Хофф задумался и ответил -"Вечная жизнь, вот то чего я хочу." -"Да? А тебе не надоест, не станет скучно?"
-"Нет, когда я был на фронте я боялся смерти, человеческое тело очень недолговечно, простой холод может легко убить нас, взять хоть воспаление легких." -"Чем же ты займешься? Тебе придется убивать чтобы жить."
-"Наш мир несправедлив, волк убивает зайца, не думая о морали. А займусь я... Думая начну путешествовать по Флоресу, буду изучать." -"Познание мира так? Хм... Смотрю колебаний в тебе мало. Моя заслуга?"
-"Может и так, но первой цену жизни мне показала война." Старик встал, допив чай, и подошел к Кристофу -"Какова цена твоей жизни?" -"Я врач, я бывший солдат, я хорошо оброзов..."
-"То есть ты наполненный сосуд, так?" -"Да, ты сам говорил, что тело сосуд сознания". -"Кому ты обязан наполнением?" -"Обществу и природе." -"Ты желаешь заплатить цену?..." Кристоф словно ощутил тот страх смерти, тот страх слабости и бессилия, он вдруг испугался Нора.
-"Да... да, готов, готов..." Услышав это "старик" сходил в кладовую, он достал серебряный стакан и нож того же материала из потайного места. Затем он разрезал себе запястье, кровь поначалу не шла, потом от туда потекла черная субстанция.
Он налил около половины стакана, что есть объем в сто миллилитров. Положил нож на стол к чашке, субстанция литься перестала, а рана на глазах заживала. -"Прежде чем испить, знаешь почему я сохранил тебе жизнь?"
-"Я был интересен?" -"То есть не знаешь. Ты был моряком, я понял это, а знаешь ли от сюда новостей не видать. Хе-хе..." Кристоф взял стакан, втянул запах субстанции, а затем опустошил его.
-"Иди отдохни, поспи. Завтра начнется новая жизнь, одна единственная жизнь." Кристоф лег спать в смутных чувствах, радости и горя, любопытства и страха, того любопытство, что испытывает человек к новому и того же страха.
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•
Глава X Метаморфозы
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Кристоф проснулся от лучей солнца. Он ощутил словно его вновь вынесло на тот берег, хотя в этот раз чувства были другие. Тело словно истощилась и изменилось, но изнурительной тренировки этому не предшествовало, а изменения чувствовались значительными. Еще и солнце причиняло раздражение. Хофф чувствовал голод, странный голод. Это голод, новый голод, словно что-то шептал ему. Кристоф очнулся рядом с Нором, в его ум было стала закрадываться мысль, что он о нем ничего толком не знает, но этому мешал голод и сам Нор.
Он легонько ударил его по щеке, дабы разбудить и заговорил с ним -"Пора новообращенный. Пора в путь, когда ты перешел в глубокую фазу сна я взял тебя и мы уже прошли часть пути, нам нужно выйти из леса и дойти до ближайшей деревни. Пошли в тень, избегай солнца. Ты дитя теней. "
-"Хорошо... Но, я не важно ощущаю себя, тело... Словно иное." -"Так и есть, ты вампир Кристоф и обречен быть им до конца своих дней, ты принял это проклятие и этот дар. А теперь в путь."
Они шли по лесу и в это время Нор объяснял законы того мира, в который ступил Хофф. Он начал от физиологии вампира, особенностей крови, необходимости крови для не-жизни и риск спячки при истощении.
От также упоминал, что кровь содержит необходимую для не-жизни "энергию", именно не ее состав, а энергию. Кристоф внимательно слушал, думая верный ли выбор он сделал, сказав то "да".
Они шли, довольно быстрым шагом. "Старик" внезапно обрел идеальную осанку, любая слабость его, что до селе была заметна канула в лету. Когда они приближались к деревне уже темнело, Нор сказал следующее -"Я буду с тобой этот месяц,
до его исхода двадцать четыре дня. Я поведаю тебе законы Совета, после ты станешь свободен и волен решать свою судьбу." Они ждали в лесу, в нескольких километрах от деревни, когда стемнело они приблизились. Хофф заметил, что его чувства будто обострились, глаза стали лучше видеть...
Нор, заметив как тот принюхивается, сказал -"Это лишь начало." Итак они в деревни, Нор издал шум около курятника, а они затаились в засаде. Куры шумели, а потому вышел мужчина, видимо отец семейства, а с ним сын.
"Старик" взглянул на них, прождав, пока они подойдут к курятнику и, смотря на кур повернутся спиной , он с легкостью чуть ли не подлетел к ним отталкиваясь от земли и схватив их за шеи, сломал те движением рук.
Не потеряв скорости, он вместе с телами вернулся в укрытие. Единственный звук, что нарушило тишину после этого - кудахтанье кур. Это поразило Хоффа, он спросил станет ли он таким же. Ответ таков -"Нет, ты будешь слабее меня, у нас это зовется рангом. Он условен,
но довольно четок." Они ушли с телами подальше, пока деревня не переполошилась и приступили к трапезе. Хофф не знал этих людей, они были безразличны столь же сколько имперцы, которые гибли в полевом госпитале.
Следуя примеру Нора, он иссушил их. Нор добавил, что вкус и питательность имеют прямую зависимость от существа, чью кровь вампир поглощает. Чем существо "злее" тем лучше, впрочем это не единственный фактор.
В подтверждение своих слов он дал попробовать сразу двоих. Попробовав кровь из артерии Хофф словно выпил прекрасный спирт, нектар. Он еще долго не сумеет совладать с жаждой крови.
Вцепившись в артерию он тянул мельчайшими клыками кровь, пока не та не стала едва идти. Затем они путешествовали еще двадцать три дня. За это время он обучил его всем необходимым основам,
рассказал легенды о Древнем, пропаже солнца и Красной Луне. Когда последний день был на исходе Нор наставил Хоффа и пошел восвояси, наставление было таково -"Совладай с жаждой Кристоф, дикий вампир
- смертный вампир."
Эпилог
Хофф стал путешествовать по Флоресу. Он путешествовал долгое время, очень долгое. Он действительно с головой окунался в изучение культур и наук.
Он развивал свои способности и учился совладать с жаждой, он пил лишь часть крови, искушал себя запахом и даже вернулся к делу лекаря.
Кристоф взял псевдоним "Эрнест Фокс". Он быстро реабилитировал навыки врача и действительно стал, странствующим, лекарем. Фокс имел малый доход и море практики,
он имел возможность скрытно питаться, путешествовать и изучить, как он и хотел. Культуру Флореса он за время странствий изучил прилично, что до Трелива и тем более Загорья.
Ну, о Треливе он знал слухи, редко имел возможность пообщаться с моряками и носителями. О Загорье он жадно собирал информацию. Один раз он даже нашел кландайк в лице загорца-кузнеца, с чудом техники в лице протеза руки.
Но кландайк мало говорил, он был скуп на информацию и чтобы хоть что-то из него вытянуть пришлось заказать набор серебрянных инструментов, преимущественно хирургического назначения.
Проскитавшись так , выполнив задачу изучения Флореса, Фокс решил обосноваться где-нибудь. Пока он вел бродячую жизнь он узнал о месте под именем "Скверноземье". Отнюдь не богатый край и меру даже дикий.
Пропажи людей там не редкость, да и работы найти выйдет... Что уж там говорить о развлечении? Он решил все и отправился...
•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―•―••
Имена: Кристоф Хофф - настоящее имя, Эрнест Фокс - фальшивое. Настоящее имя хранит в тайне.
Раса: человек, вампир.
Лета: двадцать четыре года биологически, двести четырнадцать хронологически.
Внешность:
(Обновлю, когда приеду)
Характер: спокойный и сдержанный, неконфликтный и рассудительный, циник. Редкой порой может проявляться подобие замкнутость, не любит оседлости. Ценит свою свободу, сильнее проявляет стайный инстинкт.
Сильные стороны: владение кровью вампира, внутренняя уверенность исходящая из первого, эрудиция и образованность, навыки врача, преимущественно хирурга.
Слабые стороны: светобоязнь, серебро и магия атрибута света, гнетущее чувство "одиночества".
Привычки: вежливость, осторожность и аккуратность. Старается втираться в доверие и использовать его.
Цели: найти место для комфортного пребывания, вероятно общество, где будет чувствовать себя "нужным".
Дисциплины: основная "Власть над тенью", дополнительная "прорицание".
Discord: Secret_301#5334
ВК: не заводил за ненадобностью, если сильно требуется могу завести.
P.S. это моя первая полноценная квента, потому прошу не судить строго. Буду рад любой обоснованной критике и советам.
ВК: не заводил за ненадобностью, если сильно требуется могу завести.
P.S. это моя первая полноценная квента, потому прошу не судить строго. Буду рад любой обоснованной критике и советам.
Вложения
-
1.jpg
Последнее редактирование:
