1. Фауст Дюран
2. Человек
3. 23 года
4. Высокий мужчина, выглядящий лет на пять, а то и десять старше своего возраста. Обладает характерными для своего недуга особенностями: белые волосы, бледная кожа, бесцветная радужка глаз (от чего те могут казаться красными на свету), то есть, является альбиносом. Высокий рост, чуть выше чем метр восемьдесят, вес средний, держится в районе семидесяти килограмм. Телосложение худое, хорошо видны кости рёбер, лопатки и позвонки на спине, однако также хорошо различимы мышцы рук, торса и ног. Волосы по длине едва не доходят плеч, вместо стрижки Фауст предпочитает заплетать их в хвост, а вот растительность на лице с недавних пор бреет. Из прочих особых примет можно отметить два шрама на правой щеке, относительно свежих и ещё тёмных, и бледный шрам на спине, где-то между лопаток.
5. Недоверчивый и нелюдимый, многое подвергает сомнению, хоть и редко говорит об этом напрямую. Уверен что у всех есть мотивы, а если мотивов нет, значит есть хорошо скрытые мотивы, из-за чего нередко подвергает сомнению и анализу даже свои поступки (спасибо воспитанию в качестве будущей жертвы религиозного культа). Вместе с тем с сочувствием относится к детям и другим наивным людям, не понимающих или не осознающих возможной жестокости окружающего их мира. С особой опаской относится к религиозным деятелям, жрецам и их аналогам. Осторожный, предпочитает следовать плану, а не полагаться на инстинкты.
6. За счёт тренировок (намеренных и не очень) определенно сильнее и выносливее среднего человека, способен вести бой в доспехах, и с оружием и щитом в руках, а также передвигаться в таком снаряжение в течение дня (или же в случае Фауста как правило в течение ночи).
Довольно острый слух, хорошо различает звуки, в том числе ноты (однако играть обучен лишь на барабане, и то, лишь отбивать ритм).
7. При длительном прямом воздействие солнечного света (часа три-четыре), кожа начинает зудеть, а после краснеть, в течение более длительного воздействия (ориентировочно от шести часов), кожа может начать отслаиваться, что приносит определенный дискомфорт, особенно при последующем ношение плотной одежды. Это вносит определенные корректировки в бытовые аспекты жизни Фауста, такие как подбор одежды, закрывающей как можно больше кожи, и предпочтительное ночное время бодрствования. Нанесение на кожу мазей из целебных растений помогает заживлению последствий солнечных ожогов, и недопущению появления новых. Предпочтение отдаёт мазям с приятным цветочным запахом, однако обычно пользоваться приходиться мазью из "пастушьего посоха" за неимением легкодоступных альтернатив.
Глаза очень чувствительны к яркому свету, особенно солнечному, вполне могут начать слезиться. Единственным решением служит пожалуй как можно меньше смотреть на солнце и иные источники яркого света.
Не склонен к распитию алкоголя, курению, и употреблению других веществ, из-за которых трезвость рассудка ставится под сомнение.
Обострённое чувство справедливости, в тех случаях когда несправедливо относятся по причине внешних признаков (несправедливо по его личному мнению, разумеется). Также склонен сочувствовать существам с сильными внешними отличиями (будь то необычный цвет волос, глаз, или отсутствие конечности), и как следствие склонен им доверять больше, чем кому либо другому.
8. Привык всячески подавлять смех, в особо тяжелых случаях маскирует его под откашливание.
Привык на расспросы о волосах, говорить что он просто слишком рано постарел.
Привычка в солнечный день уходить из под солнца в тень.
Привык притворяться верующим, и постоянно об этом напоминать фразами по типу "во славу Всевышнего, разумеется".
9. Желает вернуться во Флодмунд, по возможности с поддержкой Ордена Креста, и отомстить общине, желавшей принести его в жертву.
Хочет узнать о судьбе своих родителей.
Мечтает побывать в Империи Арварох.
2. Человек
3. 23 года
4. Высокий мужчина, выглядящий лет на пять, а то и десять старше своего возраста. Обладает характерными для своего недуга особенностями: белые волосы, бледная кожа, бесцветная радужка глаз (от чего те могут казаться красными на свету), то есть, является альбиносом. Высокий рост, чуть выше чем метр восемьдесят, вес средний, держится в районе семидесяти килограмм. Телосложение худое, хорошо видны кости рёбер, лопатки и позвонки на спине, однако также хорошо различимы мышцы рук, торса и ног. Волосы по длине едва не доходят плеч, вместо стрижки Фауст предпочитает заплетать их в хвост, а вот растительность на лице с недавних пор бреет. Из прочих особых примет можно отметить два шрама на правой щеке, относительно свежих и ещё тёмных, и бледный шрам на спине, где-то между лопаток.
5. Недоверчивый и нелюдимый, многое подвергает сомнению, хоть и редко говорит об этом напрямую. Уверен что у всех есть мотивы, а если мотивов нет, значит есть хорошо скрытые мотивы, из-за чего нередко подвергает сомнению и анализу даже свои поступки (спасибо воспитанию в качестве будущей жертвы религиозного культа). Вместе с тем с сочувствием относится к детям и другим наивным людям, не понимающих или не осознающих возможной жестокости окружающего их мира. С особой опаской относится к религиозным деятелям, жрецам и их аналогам. Осторожный, предпочитает следовать плану, а не полагаться на инстинкты.
6. За счёт тренировок (намеренных и не очень) определенно сильнее и выносливее среднего человека, способен вести бой в доспехах, и с оружием и щитом в руках, а также передвигаться в таком снаряжение в течение дня (или же в случае Фауста как правило в течение ночи).
Довольно острый слух, хорошо различает звуки, в том числе ноты (однако играть обучен лишь на барабане, и то, лишь отбивать ритм).
7. При длительном прямом воздействие солнечного света (часа три-четыре), кожа начинает зудеть, а после краснеть, в течение более длительного воздействия (ориентировочно от шести часов), кожа может начать отслаиваться, что приносит определенный дискомфорт, особенно при последующем ношение плотной одежды. Это вносит определенные корректировки в бытовые аспекты жизни Фауста, такие как подбор одежды, закрывающей как можно больше кожи, и предпочтительное ночное время бодрствования. Нанесение на кожу мазей из целебных растений помогает заживлению последствий солнечных ожогов, и недопущению появления новых. Предпочтение отдаёт мазям с приятным цветочным запахом, однако обычно пользоваться приходиться мазью из "пастушьего посоха" за неимением легкодоступных альтернатив.
Глаза очень чувствительны к яркому свету, особенно солнечному, вполне могут начать слезиться. Единственным решением служит пожалуй как можно меньше смотреть на солнце и иные источники яркого света.
Не склонен к распитию алкоголя, курению, и употреблению других веществ, из-за которых трезвость рассудка ставится под сомнение.
Обострённое чувство справедливости, в тех случаях когда несправедливо относятся по причине внешних признаков (несправедливо по его личному мнению, разумеется). Также склонен сочувствовать существам с сильными внешними отличиями (будь то необычный цвет волос, глаз, или отсутствие конечности), и как следствие склонен им доверять больше, чем кому либо другому.
8. Привык всячески подавлять смех, в особо тяжелых случаях маскирует его под откашливание.
Привык на расспросы о волосах, говорить что он просто слишком рано постарел.
Привычка в солнечный день уходить из под солнца в тень.
Привык притворяться верующим, и постоянно об этом напоминать фразами по типу "во славу Всевышнего, разумеется".
9. Желает вернуться во Флодмунд, по возможности с поддержкой Ордена Креста, и отомстить общине, желавшей принести его в жертву.
Хочет узнать о судьбе своих родителей.
Мечтает побывать в Империи Арварох.
Глава первая - в которой рождается благословлённый Луной полукровка.
В славной Империи Арварох жила благословленная Луной ханади, по имени Сафия. Кожа её была белая, как молоко, а волосы отливали серебром. Каждую ночь Сафия наблюдала за звёздами из окон храма, как наблюдали её предки во время долгих ночных переходов по пустыне. Как её предки, Сафия читала знаки составляемые звёздами, а после доносила слова звёзд до других ханади, до анаатов, чьи полководцы готовы были отдавать большие богатства за слова звёзд, произнесённые благословленной Луной Сафиёй. Особо ценный подарок за слова звёзд преподнёс анаат из Когтя Даб'Эи - десять лучших рабов, на выбор Сафии. Среди подаренных рабов был один с севера, высокий, сильный, черновласый, и голубоглазый, одним своим взглядом завоевавший любовь той, что была благословлена Луной, но и сам влюбившийся в её необычную, странную красоту. Имя того раба было Иоганн, он возлежал со своей госпожой в день летнего солнцестояния, подарив ей сына, сильного как отец, и благословлённого Луной, как мать. Но не смотря на любовь между Иоганном и Сафиёй, иные цетры, к которым принадлежала последняя, сочли бы такой союз преступным, а потому было решено скрывать беременность до наступления Азумата, дня, когда Иоганн сможет принять имя Иоанн, и стать дарехимом, дня, когда ещё нерождённый ребёнок сможет считаться ханади.
Но власть доносить слова звёзд была велика, достаточно велика чтобы за неё бороться. Прознав о беременности Сафии, её соперники раскрыли другим цетрам её секрет. Другие цетры боялись открыто объявить Сафию отступницей, боялись анаатов из когтя Даб'Эи, готовых заступиться за благословлённую Луной, боялись правды о том, что зачат ребёнок был в день летнего солнцестояния, когда многие запреты сняты, а потому задумали сначала убить её, и лишь потом объявить её отступницей. Но Иоганн, будучи умелым, хоть и лишенным воли воином, смог защитить свою госпожу от убийц, после чего уговорил её бежать, на север, где ребёнок сможет вырасти в безопасности.
В дороге, между Остфаром и Флодмундом, под взором Луны и звёзд был рождён ребёнок, с кожей цвета молока, волосами отливающими серебром, как у матери Сафии, и сильным телом, и большими глазами, как у отца Иоанна.
Но власть доносить слова звёзд была велика, достаточно велика чтобы за неё бороться. Прознав о беременности Сафии, её соперники раскрыли другим цетрам её секрет. Другие цетры боялись открыто объявить Сафию отступницей, боялись анаатов из когтя Даб'Эи, готовых заступиться за благословлённую Луной, боялись правды о том, что зачат ребёнок был в день летнего солнцестояния, когда многие запреты сняты, а потому задумали сначала убить её, и лишь потом объявить её отступницей. Но Иоганн, будучи умелым, хоть и лишенным воли воином, смог защитить свою госпожу от убийц, после чего уговорил её бежать, на север, где ребёнок сможет вырасти в безопасности.В дороге, между Остфаром и Флодмундом, под взором Луны и звёзд был рождён ребёнок, с кожей цвета молока, волосами отливающими серебром, как у матери Сафии, и сильным телом, и большими глазами, как у отца Иоанна.
Глава вторая - в которой ребёнок получает второе имя.
Спустя пять долгих лет пребывания сначала в плену у вражеской армии, а затем в рабстве у Империи Арварох, Иоанн наконец возвращается на родину, с годовалым ребёнком на руках и с женой знатных кровей родом с далёкого юга. Вскоре он узнаёт, что расстановка сил за время его отсутствия сильно изменилась: армии в которой Иоганн был офицером больше нет, от его звания больше вреда и проблем, чем пользы, а амбициозный лидер, которому он присягнул на верность болтается в петле, после того как восстание поднятое им против Мудримов захлебнулось, толком не успев начаться.
Иоганн и Сафие решили, что воспитать ребёнка лучше здесь, в отдаление от Империи Арварох и взглядов цетр, и вернуться на юг, когда он сможет постоять за себя. Вместе с тем, Сафие, формально не лишённая статуса цетры и своего церковного сана, объявила Иоганна дархеимом, принявшего истинную веру в день Азумата, а их сын как следствие стал полноправным ханади, с возможностью претендовать на церковный сан по фамилии матери. Однако временно было решено использовать фамилию отца - Дюран, чтобы не вызывать лишних подозрений, и не привлекать внимание возможных убийц, последовавших из Империи Арварох. Кроме того, новоиспечённая семья поселилась в глухом отдалённом поселение, где мало кого интересовало прошлое новых соседей, а связи с городом и вовсе никакой не было.
Полгода прошли спокойно, если не считать затянувшейся и особо суровой зимы, не сильно беспокоившую самодостаточную общину жившую на отшибе. Однако мороз беспокоил общину култьтистов барго, жившую по соседству, считавшую что холод - это гнев природы, и она требует жертв. Ночью культисты устроили налёт на поселение, утащив всех жителей в плен, включая Сафие, Иоанна, и их ребёнка. Той ночью столбы дыма валивших из горящих изб были видны за многие километры...
Многие пленные были принесены в жертву, крики сжигаемых на костре людей крепко отпечатались в сознании ребёнка, однако его вместе с родителями приносить в жертву не торопились, оставляя беловласых людей и отца ребёнка на последок. В тот день, когда культисты пришли за Сафиёй, Иоанн напал на них, не желая отдавать единственных важных для него людей. Однако что может сделать один, пусть и умелый воин, против десятков крепких людей? Иоанна и Сафию увели, ребенок остался один, однако в ту ночь не было ни громких, раздирающих душу криков, ни запаха горелой плоти. На следующий день, к заплаканному, одинокому ребенку пришёл старый человек. Взяв дитя на руки он вынес его к остальным культистам, и объявил избранником, и назвал его Фаустом.
Иоганн и Сафие решили, что воспитать ребёнка лучше здесь, в отдаление от Империи Арварох и взглядов цетр, и вернуться на юг, когда он сможет постоять за себя. Вместе с тем, Сафие, формально не лишённая статуса цетры и своего церковного сана, объявила Иоганна дархеимом, принявшего истинную веру в день Азумата, а их сын как следствие стал полноправным ханади, с возможностью претендовать на церковный сан по фамилии матери. Однако временно было решено использовать фамилию отца - Дюран, чтобы не вызывать лишних подозрений, и не привлекать внимание возможных убийц, последовавших из Империи Арварох. Кроме того, новоиспечённая семья поселилась в глухом отдалённом поселение, где мало кого интересовало прошлое новых соседей, а связи с городом и вовсе никакой не было.
Полгода прошли спокойно, если не считать затянувшейся и особо суровой зимы, не сильно беспокоившую самодостаточную общину жившую на отшибе. Однако мороз беспокоил общину култьтистов барго, жившую по соседству, считавшую что холод - это гнев природы, и она требует жертв. Ночью культисты устроили налёт на поселение, утащив всех жителей в плен, включая Сафие, Иоанна, и их ребёнка. Той ночью столбы дыма валивших из горящих изб были видны за многие километры...Многие пленные были принесены в жертву, крики сжигаемых на костре людей крепко отпечатались в сознании ребёнка, однако его вместе с родителями приносить в жертву не торопились, оставляя беловласых людей и отца ребёнка на последок. В тот день, когда культисты пришли за Сафиёй, Иоанн напал на них, не желая отдавать единственных важных для него людей. Однако что может сделать один, пусть и умелый воин, против десятков крепких людей? Иоанна и Сафию увели, ребенок остался один, однако в ту ночь не было ни громких, раздирающих душу криков, ни запаха горелой плоти. На следующий день, к заплаканному, одинокому ребенку пришёл старый человек. Взяв дитя на руки он вынес его к остальным культистам, и объявил избранником, и назвал его Фаустом.
Глава третья - в которой Фауст понимает истинный смысл своей избранности.
Главу общины звали Йован. То был старый, сгорбленный человек, с длинной бородой. И взял Йован на себя обязанность растить Фауста, названого избранником. Оберегал он своего воспитанника, не выпускал из хижины вплоть до пяти лет, пока тот не выучил молитвы барго. Впервые Фауст покинул хижину в день, когда иные привели новую жертву. Йован вместе с Фаустом молил о уходе снегов, когда жертва кричала, сгорая заживо. В тот день Фауст впервые узрел смерть человека, и на сколько она может быть мучительна.
Семь лет Фауст сопровождал жертвоприношения, читая молитвы. Столько же он просил природу быть милостивой к тем, кто уходил за стену, потому как того просил Йован. На двенадцатый год, Йован дал Фаусту лук, и вышел вместе с ним за стену. За стеной был лес, в лесу были деревья, между деревьями бродили гнилые люди. Сказал Йован: это сущности противные природе, и тебе надлежит их убивать.
И показал Йован как лук и стрелы использовать, для умертвения нечисти. И спросил тогда Фауст: почему мы не сжигаем этих людей, принося жизни в дар природе?
Ответил тогда Йован: нет в них больше жизни, только злость на тех, в ком жизнь осталась. В тот день Фауст понял, что есть участь хуже смерти в огне. То участь жить злой на всё живое оболочкой.
Пять лет Фауст выходил за стену с луком и мечом, избавляя лес от нечисти. Столько же он примером своим вдохновлял культистов барго. В день, когда наступил девятнадцатый год от рождения Фауста, Йован объявил, что великий день близится. Сказал Йован избраннику, что тот уже год не растёт ввысь, а значит скоро он предстанет перед своей судьбой, так как достаточно созрел для этого. Тогда достал Йован нож, и надрезал спину избраннику, а вылившуюся кровь собрал бутыль. Объяснил Йован, что кровь и плоть беловолосых людей особенная, а потому на рассвете избранник станет читать молитву, которую он всегда учил, но никогда не произносил, потому как молитва та читается беловолосым жертвам. И вспомнил Фауст, что не сожгли его мать в ту ночь, семнадцать лет назад. И стал Йован утешать плачущего Фауста, как семнадцать лет назад. Но не знал Йован, что то были не слёзы счастья и благодарности, а слёзы печали и ненависти.
Глава четвёртая - в которой Фауст обретает надежду.
Дождавшись, когда старик уснёт, Фауст собирает те немногие вещи, которые он мог назвать своими: лук, колчан, меч, меховую накидку, и незаметно покидает хижину, не в силах убить Йована, по своему воспитывавшего его. Дождавшись, когда все мужчины, охранявшие частокол от нечисти выйдут наружу, чтобы добить остатки, Фауст прошмыгнул в ворота, и прокрался за спинами культистов. Скрыться среди многочисленных деревьев густого леса было не сложно, а потому днём, когда культисты обнаружили пропажу, пускаться в погоню было уже бессмысленно, их "избранник" был уже на пол пути к городу.
В городе на беловласого мужчину смотрели... странными взглядами, однако он в долгу не оставался, и отвечал тем же. Подобное сочетание необычной внешности и странного поведения не могли остаться незамеченным, а потому вскоре в трактир, в котором Фауст подрабатывал за еду и комнату пришел офицер гарнизона, и искал он именно беловласого юношу. То был крепкий и высокий мужчина, однако с отсутствующей левой кистью, и многочисленными малоприятными шрамами на лице. Звали его Фарли, и он был бывшим сослуживцев Иоанна, отца Фауста, к которому по прибытию во Флодмунд Иоанн заезжал, и от которого узнал про провал восстания. Беседа плавно перетекла в казармы гарнизона, Фарли рассказывал Фаусту о прошлом его отца, о том как в бою тот вытащил окровавленного товарища с болтающейся на нескольких сухожилиях кистью, о том как Иоанна взяли в плен наёмники Мудримов, и что спустя пять лет, вернувшись в Флодмунд, Иоанн попросил запомнить его жену и сына, и помочь им, если с ним что-то случиться. В свою очередь Фауст рассказал о своём взросление в кругу культистов, и выразил беспокойство относительно судьбы родителей, но хотя-бы новое имя начало себя оправдывать: Фауст, что значило везучий, ему наконец повезло наткнуться на хорошего человека.
Два года Фауст работал под началом Фарли в гарнизоне города, правда работа обычно сводилась к сидению на крепостной стене, и предупреждению остальных о надвигающейся угрозе, с последующим отсаживанием в казарме, а вот почему...
В первый день назначения в гарнизон, Фауста ждало самое страшное испытание за последние шестнадцать лет: наладить общение с бедующими сослуживцами. Флодмундский народ суеверный, потому никто не спешил начинать общаться с беловолосым, однако одному из сослуживцев, имени которого Фауст сейчас даже не упомнит, предложил всем сесть и выпить, чтобы развязать языки. До этого не пивший ничего крепче молока Фауст напивается до беспамятства, и всё бы ничего, но несколькими часами ранее он напросился в патруль по главной дороге, чтобы показать себя, а теперь следующее утро, на которое патруль и назначен, точно не окажется добрым...
И вот, Фауст обнаруживает себя в окружение стаи голодных волков, сжимающим в руке меч и закрывающийся щитом. Рык и лай быстро отрезвляют его, на пару с испуганным криком сгрызаемого заживо сослуживца, предложившего вчера вечером выпить за знакомство. Не смотря на усилия остальных, один зверь всё-таки выжидает момент, и набрасывается на Фауста, раздирая тому щёку своей лапой. Бросая меч, беловолосый отталкивает щитом волка, и вместе с остальными пятится назад, наблюдая как раненые звери утаскивают трофей, в виде уже бездыханного тела сослуживца.
С тех пор Фауст пообещал себе не пить алкоголь, а Фарли отказывается отпускать того в патрули. Два года Фауст сидит на крепостной стене и тренируется с сослуживцами...
В один день, в город прибывает капитан, набирающий команду на свой корабль, плывущий до Хакмарри. Фауст между тем уже слышал слухи о том, что некий Орден Креста, созданный Флодмундскими ветеранами, обосновался на Хакмарри. Не смотря на подозрительное отношение Фарли к ордену, Фауст сбегает из города вместе с капитаном, напросившись к тому в команду в качестве счастливого талисмана, и объяснив что его имя означает "удачливый". Не смотря на слухи о том, что Орден весьма религиозен, Фауст находит его идеалы, основанные на защите тех, кто не может защитить себя сам, интригующими. Не встречавший до этого подобных людей (за исключением Фарли), да еще и собравшихся под единым знаменем, он цепляется за первую попавшуюся возможность присоединиться к ним.
Глава пятая - в которой Фауст обретает убежище, а надежда сияет ещё ярче.
Орден Креста принимает беловласого воителя с сдержанной радостью, какая полагается благородным рыцарям из легенд. Хоть цели Ордена не полностью открыты Фаусту, обучение начинается почти сразу. Первым важным шагом стало назначение ему наставника - Фейдона. Фауст как никогда чувствует себя в окружении хороших людей, готовых поддерживать его, а взамен требующих лишь того, чтобы он поддерживал их.
Чтение, молитвы, тренировка, молитвы, чтение. Именно такого распорядка придерживался новоиспечённый послушник, за исключением молитв, которые он пропускал при любой возможности: некоторые шрамы болят очень долго. Однако то с лихвой компенсировалось показательным упоминанием Всевышнего при любой удобной ситуации, как показала практика, для верующих подобного достаточно чтобы походить на своего. Библиотека стала пожалуй любимым местом Фауста, научившись читать под руководством своих новоиспечённых братьев, Фауст стал зачитываться всеми имеющимися в убежище Ордена книгами, к каким мог получить доступ. Тренировки с наставником и другими послушниками не только закрепили его умение владеть мечом и щитом, но и точно ответили на вопрос: "да, это те люди, идеалы которых я разделяю". Однако готов ли он искренне разделить их веру? Вряд ли... по крайней мере, не сейчас.
Последнее редактирование:
