- Сообщения
- 458
- Реакции
- 1 316
Имена, прозвища: Кенэонаскетью, Келлэй.
Раса: Человек.
Возраст: 25 лет.
Внешность: Довольно молодой человек с темно-каштановыми волосами средней длины, заплетенными в одну косу, карими глазами. Медного цвета кожа, а также веснушчатое лицо.
Высокий рост - 190 см, крепкое/мускулистое телосложение.
Характер: Келлэй по натуре добросердечный, часто готовый пройти лишнюю милю ради тех, кто ему дорог. Тихий и немногословный, даже в достаточно шумных и людных местах отстранен ото всех.. Свойствен допускать множество ошибок в неясных для себя областях, иногда выглядеть глупо из-за плохого знания всеобщего языка.
Сильные стороны: Хороший тактик и стратег, способен выжидать цель в засаде по многу часов.. Хорошее обращение с луком, топорами и кинжалами.
Слабые стороны: Замкнутость и плохое знание языка, недоверчивость к людям и частое опасение... Плохое обращение с мечами.
Привычки: Иногда шепчет себе что-то под нос, понятное только себе самому, вероятно слова отца либо матери..
Цели: Найти свое место в жизни и осознать себя.
Внешность:
Раса: Человек.
Возраст: 25 лет.
Внешность: Довольно молодой человек с темно-каштановыми волосами средней длины, заплетенными в одну косу, карими глазами. Медного цвета кожа, а также веснушчатое лицо.
Высокий рост - 190 см, крепкое/мускулистое телосложение.
Характер: Келлэй по натуре добросердечный, часто готовый пройти лишнюю милю ради тех, кто ему дорог. Тихий и немногословный, даже в достаточно шумных и людных местах отстранен ото всех.. Свойствен допускать множество ошибок в неясных для себя областях, иногда выглядеть глупо из-за плохого знания всеобщего языка.
Сильные стороны: Хороший тактик и стратег, способен выжидать цель в засаде по многу часов.. Хорошее обращение с луком, топорами и кинжалами.
Слабые стороны: Замкнутость и плохое знание языка, недоверчивость к людям и частое опасение... Плохое обращение с мечами.
Привычки: Иногда шепчет себе что-то под нос, понятное только себе самому, вероятно слова отца либо матери..
Цели: Найти свое место в жизни и осознать себя.
Внешность:
Биография..
Глава I
Рождение.
Земли Флодмунда.
0 лет - 8 лет.
Ночь. Холодный ветер завывает в небольшие шалаши из обдубленных и крепко сшитых между собой полотен кожи. Внутри них колеблется небольшое свечение и голоса, смешанные с истошными криками, видимо, - от боли. Говорят, что каждый пятый ребёнок или матерь во время родов может умереть. Однако, видимо этой семье повезло куда больше, чем предыдущей. Небольшая толпа из людей со смуглой кожей, каждый из который одет настолько, насколько позволяли их возможности, принимали роды. Как сильно только не переживали окружающие - они, на удивление, прошли очень даже хорошо. Ребёнок родился без каких либо дефектов, а его здоровью могли позавидовать даже взрослые.
"Прощай, хилый мир! Родился в него мой достойный наследник!" - проговорил один из мужчин высокого роста, расставив руки по сторонам. Народ утих, пытливо ожидая оратора, "И имя ему будет - Кэнеонаскэтью!"
"Кэнео" значит "Вера", а Наскэтью - "Мечта". Сколько грезящих мечтами людей были затоптанны в грязь своими сверстниками. Жестокая жизнь не каждому даёт право на выбор, а мечтой в такие суровые времена можно утонуть по самое горло в вязкой смоле, так и не достигнув желаемого. Однако именно Келлэй, - как он звал себя, покажет невиданную силу духа и первозданной цели. Эта история будет о человеке, который гнался за своей тенью. Человеке, который смог достичь того, чего не достигли его родители и духовные предки. Он достиг свободы.
Люди - маленькие магниты. Они тянутся к бедам, даже не думая о последствиях. На каждую удачу находят противовес. Его и нашла мать Келлэя, - свою смерть. Странная болезнь подкосила её на ноги, хоть она и цеплялась до последнего, скрывая симптомы различными травами и народными методами. Из её рта сочилась кровь, словно выхаркивая ценную жидкость из своего организма, - она слабела каждую секунду. В ней угасал главный огонёк, огонёк надежды. Она встретила свою смерть достойно, хоть и боролась с ней так яро, что, кажись, она вот-вот могла её побороть, но с тех пор на одиноком кургане гранитом уложена одинокая плитка на тот свет. Её встречали со всеми почестями, не так ли? Отец сильно горевал, хоть и порой был достаточно неуверен в своих чувствах. Может быть, он винил в её смерти себя? Каждый, кто пытается обмануть смерть, теряют жизнь. Поток неизбежен, как ни крути.
- ... Жизнь всегда побеждает смерть, Кэннео, - в очередной раз попытался утешить своими словами бедное дитя, потерявшее мать, - Если она была бы здесь, махакано, ей бы не понравилось, как ты стоишь на месте. Не стоит останавливаться.
Не слушая ни одного слова единственного родного человека, Келлэй крепко впился в свои шитые перчатки, жалея, что не может присоединиться к своей матери. Она находится там, - в тишине и тёплых лучах солнца, а он же мёртвым камнем стоит у её пригорка.
- Сын, - взяв парня за плечо, - Нам пора идти. Скоро светает, и мы должны будем идти дальше. Идти к своей мечте, как и заповела твоя мать. Она всегда мечтала о том, что ты будешь охотиться так, как охотились все наши предки. Если ты против, махакано, тогда ты пойдёшь против её воли?
Мальчик замолчал, однако сквозь туман и призму терзаний и нежелания он протянул свою блеклую от холода ручонку родителю, давая согласие. Так и началось становление парня настоящим мужчиной. Как бы нас не подводила мечта, - она всегда будет на нашей стороне. Подогревать интерес к жизни, наполняя её блеклые чаши любовью к своему делу.
Глава II
Прирожденный охотник.
7 лет - 17 лет.
Охота всегда ценилась в кругах большинства людей, начиная от беглых дезертиров, которые охотой могли продлить свою жизнь на пару-тройку дней, заканчивай дворянством и знатью, использовавшие охоту не более чем развлечение. В какую группу входил Келлэй? Он и сам, - по правде, не знал. Возможно он и никогда не хотел становится охотником или живодёром, однако отец думал иначе, тренируя парня так, как тренировал его отец, а как отца тренировал его отец.
Начиная от свежевания шкур, которые согреют в холодную погоду, заканчивая выслеживанием добычи с её последующим устранением. Показав невероятно невероятный результат, - Келлэй показал себя отличным и прирождённым добытчиком. Мало помалу, его отец мог даже не уловить или найти проворного и весьма скрытного мальчишку, который использовал окружение так, как не использовали даже самые умельцы своей профессии. В нём скрывался отличный талант. Лазая по деревьям - он использовал свой лук, чтобы убить цель с высока, не привлекая её внимания. Давая в руки томагавк - можно увериться, что ты дал его лучшему метателю всего племени. Этим можно гордится.
Если он не будет охотником, то кем ему быть в тяжелую минуту? Разве можно было оставить парня одного, на съедение голодному и невероятно жестокому миру? Подвергнуть его ум своими же сомнениями? Можно. После таких вопросов отец Кэнеонаскотью умер, а сам парень уже самолично ставил гравированные плиты на курган, где так завывающе звучал ветер, пытаясь оплакивать умерших каждого, кто приходил к нему.
Глава III
Свобода.
17 лет- 22 года.
Глава I
Рождение.
Земли Флодмунда.
0 лет - 8 лет.
Ночь. Холодный ветер завывает в небольшие шалаши из обдубленных и крепко сшитых между собой полотен кожи. Внутри них колеблется небольшое свечение и голоса, смешанные с истошными криками, видимо, - от боли. Говорят, что каждый пятый ребёнок или матерь во время родов может умереть. Однако, видимо этой семье повезло куда больше, чем предыдущей. Небольшая толпа из людей со смуглой кожей, каждый из который одет настолько, насколько позволяли их возможности, принимали роды. Как сильно только не переживали окружающие - они, на удивление, прошли очень даже хорошо. Ребёнок родился без каких либо дефектов, а его здоровью могли позавидовать даже взрослые.
"Прощай, хилый мир! Родился в него мой достойный наследник!" - проговорил один из мужчин высокого роста, расставив руки по сторонам. Народ утих, пытливо ожидая оратора, "И имя ему будет - Кэнеонаскэтью!"
"Кэнео" значит "Вера", а Наскэтью - "Мечта". Сколько грезящих мечтами людей были затоптанны в грязь своими сверстниками. Жестокая жизнь не каждому даёт право на выбор, а мечтой в такие суровые времена можно утонуть по самое горло в вязкой смоле, так и не достигнув желаемого. Однако именно Келлэй, - как он звал себя, покажет невиданную силу духа и первозданной цели. Эта история будет о человеке, который гнался за своей тенью. Человеке, который смог достичь того, чего не достигли его родители и духовные предки. Он достиг свободы.
Люди - маленькие магниты. Они тянутся к бедам, даже не думая о последствиях. На каждую удачу находят противовес. Его и нашла мать Келлэя, - свою смерть. Странная болезнь подкосила её на ноги, хоть она и цеплялась до последнего, скрывая симптомы различными травами и народными методами. Из её рта сочилась кровь, словно выхаркивая ценную жидкость из своего организма, - она слабела каждую секунду. В ней угасал главный огонёк, огонёк надежды. Она встретила свою смерть достойно, хоть и боролась с ней так яро, что, кажись, она вот-вот могла её побороть, но с тех пор на одиноком кургане гранитом уложена одинокая плитка на тот свет. Её встречали со всеми почестями, не так ли? Отец сильно горевал, хоть и порой был достаточно неуверен в своих чувствах. Может быть, он винил в её смерти себя? Каждый, кто пытается обмануть смерть, теряют жизнь. Поток неизбежен, как ни крути.
- ... Жизнь всегда побеждает смерть, Кэннео, - в очередной раз попытался утешить своими словами бедное дитя, потерявшее мать, - Если она была бы здесь, махакано, ей бы не понравилось, как ты стоишь на месте. Не стоит останавливаться.
Не слушая ни одного слова единственного родного человека, Келлэй крепко впился в свои шитые перчатки, жалея, что не может присоединиться к своей матери. Она находится там, - в тишине и тёплых лучах солнца, а он же мёртвым камнем стоит у её пригорка.
- Сын, - взяв парня за плечо, - Нам пора идти. Скоро светает, и мы должны будем идти дальше. Идти к своей мечте, как и заповела твоя мать. Она всегда мечтала о том, что ты будешь охотиться так, как охотились все наши предки. Если ты против, махакано, тогда ты пойдёшь против её воли?
Мальчик замолчал, однако сквозь туман и призму терзаний и нежелания он протянул свою блеклую от холода ручонку родителю, давая согласие. Так и началось становление парня настоящим мужчиной. Как бы нас не подводила мечта, - она всегда будет на нашей стороне. Подогревать интерес к жизни, наполняя её блеклые чаши любовью к своему делу.
Глава II
Прирожденный охотник.
7 лет - 17 лет.
Охота всегда ценилась в кругах большинства людей, начиная от беглых дезертиров, которые охотой могли продлить свою жизнь на пару-тройку дней, заканчивай дворянством и знатью, использовавшие охоту не более чем развлечение. В какую группу входил Келлэй? Он и сам, - по правде, не знал. Возможно он и никогда не хотел становится охотником или живодёром, однако отец думал иначе, тренируя парня так, как тренировал его отец, а как отца тренировал его отец.
Начиная от свежевания шкур, которые согреют в холодную погоду, заканчивая выслеживанием добычи с её последующим устранением. Показав невероятно невероятный результат, - Келлэй показал себя отличным и прирождённым добытчиком. Мало помалу, его отец мог даже не уловить или найти проворного и весьма скрытного мальчишку, который использовал окружение так, как не использовали даже самые умельцы своей профессии. В нём скрывался отличный талант. Лазая по деревьям - он использовал свой лук, чтобы убить цель с высока, не привлекая её внимания. Давая в руки томагавк - можно увериться, что ты дал его лучшему метателю всего племени. Этим можно гордится.
Если он не будет охотником, то кем ему быть в тяжелую минуту? Разве можно было оставить парня одного, на съедение голодному и невероятно жестокому миру? Подвергнуть его ум своими же сомнениями? Можно. После таких вопросов отец Кэнеонаскотью умер, а сам парень уже самолично ставил гравированные плиты на курган, где так завывающе звучал ветер, пытаясь оплакивать умерших каждого, кто приходил к нему.
Глава III
Свобода.
17 лет- 22 года.
Казалось, что весь мир настроен против него. Смерть всей семьи от одной болезни, которая, вскоре, подхватилась большинством поселения. Нет, - если тянешься к мечте, то тянись всем сердцем. "Нельзя обрекать себя на мучительную смерть от кашля", думал Келлэй, оправдывая уход из своего родного местечка, где за последние годы заметно поубавилось народу. Некоторые палатки, где раньше теплилась жизнь - мёртвым ходуном стоят на месте, однако пример с них брать нельзя - взяв всё необходимое, Кеннэо покинул свой народ перед восходом солнца, думая, что так он меньше доставит хлопот окружающим. Наконец свобода.. Однако какой ценой?
Ценой.. Человечности. Сколько бы не боролся Кеннэо с несправедливостью и жестокостью - в большом мире эти понятия были ужасно ужасны. Понятие мутировало и прогнило, как и каждый, кто прогинался под его закон. Внемли, Келлэй! Ты не на своей земле, и поступью своей ты лишь медленно тусклеешь. Свобода дала тебе знания - знания, которые развращали твои моральные ценности. Каждый человек, с которым ты общался - не был похож на предыдущего. Каждый из них знал горечь и радость своей жизни, но в чём-то вы были схожи - сколько тебя отвращали их характеры, столько их отвращал твой. Им не нравилось всё, что не было похоже на них - голос, акцент и даже цвет кожи. Возможно, будь ты таким как они, таким отбросам всё равно хватило смелости найти в тебе достаточно недочётов, чтобы ненавидеть тебя всей очерствевшей коркой своей бессознательности.
С каждым разом ты слабел, понимая и осознавая свою беспомощность. В больших городах тебе придётся творить дела, за которые тебя лишали жизни, и ты это осознавал. Как бы сильно тебе не нравились кражи или драки за неделенный кусок хлеба, - это закон выживая в крупном мире. Разве у тебя был выбор?
Да, у тебя был выбор. Ты мог всегда свернуть назад, - вернуться к той заразе. Исход один - каждый человек, стоящий на земле, возвращается в неё.
Глава IV
Безысходность.
22 года - 24 года.
Каждая кража подогревала кровь, которая сочилась по твоим венам. Сердце бешенно разгоняло её по всем трубочкам, идущим от пят до головы. Кому это может нравится, Келлэй? Не знаю. Но так или иначе, - только кражи дают тебе денег больше, чем скупую монету. Пахать на фермах не твоё. Ты до последнего не потерял осознанность - ты думал как человек, идущий на кражи ради пропитания. Ты считал как выжить. В таких больших местах, кажись, иначе не выйдет. Кажись, весь мир крутится на твоей ладони, напичканной монетами.
Однако, эта уверенность быстро вышла боком. Видишь тех бугаёв? Они одеты славно, и кажись, были бы ещё лучше, если не твоё недавнее мошенничество.
- Спёр наши пожитки, чёртов ворюга! - прокричал один из мужиков, держа свою массивную ладонь на эфесе. На ней было очень много мазолей, что значило, что он зарабатывал эти монеты своим непосильным трудом.
- Да, да! Спёр! Держи подонка! - поддакивал более мелкий и менее прилично одетый товарищ, хлопая кулаками в ладоши. Сейчас, кажись, будет драка.
Келлэй был не в преимуществе, а потому поправив свои затёсанные брюки - дал дёру через самые закоулки городишка, постоянно врезаясь в мимо проходящих. Оминая преграды и тупики, парень уже облегчённо вздохнул, выходя за стены. Кажись, это была очередная незадачливая стычка, а те придурки успокоятся, смирившись с утратой. Однако, - как бы ни так.
Неожиданно налетевшие пострадавшие с трудом заломали вора, увалив его на землю. Кажись, они бы могли и просто отметелить мальчугана, но после долгой беготни их настроение заметно поубивалось. Сейчас будет худшее, о чём можно было представить - самосуд прямо перед воротами города. Найдя ближайший пень, - парня увалили на него, головой уперев в срубленный ствол. Громила вытащил палаш из ножен, эффектно провертев его в руках. Сейчас будет удар, и, вероятно, конец истории Келлэя, который уже давно сравнял счёты и готовился к пути на небеса.
Раздался тихий всхрип, и одна туша упала на вдоволь просыревшую землю, пропитав её артериальной кровью. Толстяк обернулся, испуганно дёрнувшись от неожиданной компании и потери друга. Выставив меч, подобно дикобраз выставляет свои иголки в сторону опасности, - мужик опасливо начал что-то бурчать, пятившись назад.
Неизвестный спаситель ринулся вперёд, пытаясь убить творца самосуда недалеко от ворот города, однако громила оказался не пальцем деланный - хоть и не торопливо, но он сделал удар гардой вдоль лезвия меча, отклонив и отбив атаку, однако после неё следовала следующая - мужик в длинном капюшоне ухватил противника ладонью вдоль шеи. Тишина, после которой раздался звук металла, выезжающего из механизма.
Кенэонаскэтью медленно встал с колен, оттряхивая одежду и оборачиваясь на стычку. Два трупа и один незнакомец, тихо стукнувший гардой об ножны меча. Как оказалось, этого мужчину звали Рейнольд, и он выглядел для Келлэя как настоящий спаситель, самаритянин и добрый прохожий, спасший жизнь. Однако сам Рейн видел в Келлэе отличную наживу и паренька, который уже какое-то время варит деньги в городке самыми разными методами - а их успех привлекаем.
Парниша от непонятки протянул руку спасителю, нервно продолжив, - Меня зовут.. Э-э.. Меня зовут Келлэй, и я, - сделав небольшую паузу, чтобы определиться, кто же он такой. Однако незнакомец продолжил, - Приятно познакомиться, Келлэй. Ну и поднял же ты шумихи, парниша, - стянув с себя капюшон.
Как оказалось, это была судьба. Столкнувшиеся люди по непонятке и случайным обстоятельствам, кажись, нашли общий подход к друг другу. Келлэй откровенно устал воровать за столь мелкие гроши, а потому ради еды и дома готов был работать на Рейна, а он же видел, в свою очередь, тяжёлую и дешёвую рабочую силу, хоть и прикрывал это благими намерениями и желанием обучить паренька тому, чему владеет сам. Острый язык знает своё дело, - и рыба заглотила наживку.
Глава V
Нет сил терпеть.
24 года - 25 лет.
Шли зимы. Как душевно, так и в рост - рос Келлэй. Наконец он понял, что такое свобода, хоть и пожертвовав этим не мало крови - как своей, так и чужой. Ради выживания стоит делать то, чего не стоило - грабёж и убийства. Как бы то ни было, - Келлэй успокаивал себя тем, что они виноваты, а их деньги - не будут растрачены зря. Так и проживается вся жизнь, и, кажись, можно было прожить ещё благой десяток, а то и двадцаток зим лишь на одних заказах, благо, люди существа злые, и заставить убить неприятеля через кого-то проще, чем убить вручную. Меньше ответственности? Возможно.
Сколько крови было пролито на холст событий? Сколько человек должен убить людей, чтобы понять, что это не стоило того? Разрушенные семьи, судьбы хоть и провинившихся, но всё же людей. Осознанность движет людьми, а совесть - показывает дорогу на свет. И когда совесть пробивается сквозь сознание и защитные рефлексы человека, - он сам начинает понимать, что он - лишь марионетка. Кукла. Что он не менее провинившийся, чем те, кого он убивал. Смерть хоть и выход, но каждый из нас хочет растянуть жизнь подольше. Сколько судеб он обрубил? Сколько семей обнищали? Сколько жён стали вдовами? Такие мысли убивали Келлэя изнутри. Он сгнивал, как яблоко, оставленное на солнце слишком долго. Качан, который Рейнольд обкусывал слишком долго.
Приближаясь вдоль мокрых от воды тропинок, Кенэонаскэтью вошёл в дом. Было пусто, как и почти всегда - он пропадал где-то в трактирах, выпивая всё честно нажитое добро Келлэя, который пытался войти в кабинет своего наставника, однако он был закрыт, или подпёрт с другой стороны. У него не было ни малейшего желания отступать. Раздались стуки. Массивное плечо ломилось в двери, которые трещали и трескались по шкам, показывая свою деревянную наружность. Цепь с той стороны не выдержала, вылетев из своего карабина, отперев почти развалившуюся дверь. Витрины, стойки для одежды и ящики, набитые старьём. Стянув с ближайшего шкафа одежду, которая так сильно была знакома парню, - он незамедлительно напялил её на себя, попутно напихав в карманы столько монет, - сколько только смог утащить, а подруку и попали многочисленные кинжалы, подсумки и прочая экипировка, которая использовалась для грязной работёнки Рейнольда.
Покинув дом, он быстрым шагом удалился прочь, даже не оставив записок или каких-либо объяснений. Подальше от этого проклятого дережёнка, и как можно быстрее.
Куда же может держать курс бандит, убийца и вор своего же, казалось бы, дома? Хаккмари. Леса и неприветливые лица встречали его всё чаще, покуда он приближался к своей цели. Так его встретил и Столар. Столар Де Гленто... Подозрительный охотник на нечисть, - предложивший юнцу неизвестную для того работу. На которую, в свою очередь и согласился Келлэй.
Как только протрубит час пик - начнётся ночь покаяний, - как и завещали древние корни Келлэя, который никогда не забывал их, а наоборот - каждому с гордостью говорил о своих предках, которые, к сожалению, врядли бы с гордостью говорили о нём самом, узнав про грехи.
Грехи прощаемы, и стоит прощаться Келлэю с его домом. Ближе виднеется точка невозврата.
Ценой.. Человечности. Сколько бы не боролся Кеннэо с несправедливостью и жестокостью - в большом мире эти понятия были ужасно ужасны. Понятие мутировало и прогнило, как и каждый, кто прогинался под его закон. Внемли, Келлэй! Ты не на своей земле, и поступью своей ты лишь медленно тусклеешь. Свобода дала тебе знания - знания, которые развращали твои моральные ценности. Каждый человек, с которым ты общался - не был похож на предыдущего. Каждый из них знал горечь и радость своей жизни, но в чём-то вы были схожи - сколько тебя отвращали их характеры, столько их отвращал твой. Им не нравилось всё, что не было похоже на них - голос, акцент и даже цвет кожи. Возможно, будь ты таким как они, таким отбросам всё равно хватило смелости найти в тебе достаточно недочётов, чтобы ненавидеть тебя всей очерствевшей коркой своей бессознательности.
С каждым разом ты слабел, понимая и осознавая свою беспомощность. В больших городах тебе придётся творить дела, за которые тебя лишали жизни, и ты это осознавал. Как бы сильно тебе не нравились кражи или драки за неделенный кусок хлеба, - это закон выживая в крупном мире. Разве у тебя был выбор?
Да, у тебя был выбор. Ты мог всегда свернуть назад, - вернуться к той заразе. Исход один - каждый человек, стоящий на земле, возвращается в неё.
Глава IV
Безысходность.
22 года - 24 года.
Каждая кража подогревала кровь, которая сочилась по твоим венам. Сердце бешенно разгоняло её по всем трубочкам, идущим от пят до головы. Кому это может нравится, Келлэй? Не знаю. Но так или иначе, - только кражи дают тебе денег больше, чем скупую монету. Пахать на фермах не твоё. Ты до последнего не потерял осознанность - ты думал как человек, идущий на кражи ради пропитания. Ты считал как выжить. В таких больших местах, кажись, иначе не выйдет. Кажись, весь мир крутится на твоей ладони, напичканной монетами.
Однако, эта уверенность быстро вышла боком. Видишь тех бугаёв? Они одеты славно, и кажись, были бы ещё лучше, если не твоё недавнее мошенничество.
- Спёр наши пожитки, чёртов ворюга! - прокричал один из мужиков, держа свою массивную ладонь на эфесе. На ней было очень много мазолей, что значило, что он зарабатывал эти монеты своим непосильным трудом.
- Да, да! Спёр! Держи подонка! - поддакивал более мелкий и менее прилично одетый товарищ, хлопая кулаками в ладоши. Сейчас, кажись, будет драка.
Келлэй был не в преимуществе, а потому поправив свои затёсанные брюки - дал дёру через самые закоулки городишка, постоянно врезаясь в мимо проходящих. Оминая преграды и тупики, парень уже облегчённо вздохнул, выходя за стены. Кажись, это была очередная незадачливая стычка, а те придурки успокоятся, смирившись с утратой. Однако, - как бы ни так.
Неожиданно налетевшие пострадавшие с трудом заломали вора, увалив его на землю. Кажись, они бы могли и просто отметелить мальчугана, но после долгой беготни их настроение заметно поубивалось. Сейчас будет худшее, о чём можно было представить - самосуд прямо перед воротами города. Найдя ближайший пень, - парня увалили на него, головой уперев в срубленный ствол. Громила вытащил палаш из ножен, эффектно провертев его в руках. Сейчас будет удар, и, вероятно, конец истории Келлэя, который уже давно сравнял счёты и готовился к пути на небеса.
Раздался тихий всхрип, и одна туша упала на вдоволь просыревшую землю, пропитав её артериальной кровью. Толстяк обернулся, испуганно дёрнувшись от неожиданной компании и потери друга. Выставив меч, подобно дикобраз выставляет свои иголки в сторону опасности, - мужик опасливо начал что-то бурчать, пятившись назад.
Неизвестный спаситель ринулся вперёд, пытаясь убить творца самосуда недалеко от ворот города, однако громила оказался не пальцем деланный - хоть и не торопливо, но он сделал удар гардой вдоль лезвия меча, отклонив и отбив атаку, однако после неё следовала следующая - мужик в длинном капюшоне ухватил противника ладонью вдоль шеи. Тишина, после которой раздался звук металла, выезжающего из механизма.
Кенэонаскэтью медленно встал с колен, оттряхивая одежду и оборачиваясь на стычку. Два трупа и один незнакомец, тихо стукнувший гардой об ножны меча. Как оказалось, этого мужчину звали Рейнольд, и он выглядел для Келлэя как настоящий спаситель, самаритянин и добрый прохожий, спасший жизнь. Однако сам Рейн видел в Келлэе отличную наживу и паренька, который уже какое-то время варит деньги в городке самыми разными методами - а их успех привлекаем.
Парниша от непонятки протянул руку спасителю, нервно продолжив, - Меня зовут.. Э-э.. Меня зовут Келлэй, и я, - сделав небольшую паузу, чтобы определиться, кто же он такой. Однако незнакомец продолжил, - Приятно познакомиться, Келлэй. Ну и поднял же ты шумихи, парниша, - стянув с себя капюшон.
Как оказалось, это была судьба. Столкнувшиеся люди по непонятке и случайным обстоятельствам, кажись, нашли общий подход к друг другу. Келлэй откровенно устал воровать за столь мелкие гроши, а потому ради еды и дома готов был работать на Рейна, а он же видел, в свою очередь, тяжёлую и дешёвую рабочую силу, хоть и прикрывал это благими намерениями и желанием обучить паренька тому, чему владеет сам. Острый язык знает своё дело, - и рыба заглотила наживку.
Глава V
Нет сил терпеть.
24 года - 25 лет.
Шли зимы. Как душевно, так и в рост - рос Келлэй. Наконец он понял, что такое свобода, хоть и пожертвовав этим не мало крови - как своей, так и чужой. Ради выживания стоит делать то, чего не стоило - грабёж и убийства. Как бы то ни было, - Келлэй успокаивал себя тем, что они виноваты, а их деньги - не будут растрачены зря. Так и проживается вся жизнь, и, кажись, можно было прожить ещё благой десяток, а то и двадцаток зим лишь на одних заказах, благо, люди существа злые, и заставить убить неприятеля через кого-то проще, чем убить вручную. Меньше ответственности? Возможно.
Сколько крови было пролито на холст событий? Сколько человек должен убить людей, чтобы понять, что это не стоило того? Разрушенные семьи, судьбы хоть и провинившихся, но всё же людей. Осознанность движет людьми, а совесть - показывает дорогу на свет. И когда совесть пробивается сквозь сознание и защитные рефлексы человека, - он сам начинает понимать, что он - лишь марионетка. Кукла. Что он не менее провинившийся, чем те, кого он убивал. Смерть хоть и выход, но каждый из нас хочет растянуть жизнь подольше. Сколько судеб он обрубил? Сколько семей обнищали? Сколько жён стали вдовами? Такие мысли убивали Келлэя изнутри. Он сгнивал, как яблоко, оставленное на солнце слишком долго. Качан, который Рейнольд обкусывал слишком долго.
Приближаясь вдоль мокрых от воды тропинок, Кенэонаскэтью вошёл в дом. Было пусто, как и почти всегда - он пропадал где-то в трактирах, выпивая всё честно нажитое добро Келлэя, который пытался войти в кабинет своего наставника, однако он был закрыт, или подпёрт с другой стороны. У него не было ни малейшего желания отступать. Раздались стуки. Массивное плечо ломилось в двери, которые трещали и трескались по шкам, показывая свою деревянную наружность. Цепь с той стороны не выдержала, вылетев из своего карабина, отперев почти развалившуюся дверь. Витрины, стойки для одежды и ящики, набитые старьём. Стянув с ближайшего шкафа одежду, которая так сильно была знакома парню, - он незамедлительно напялил её на себя, попутно напихав в карманы столько монет, - сколько только смог утащить, а подруку и попали многочисленные кинжалы, подсумки и прочая экипировка, которая использовалась для грязной работёнки Рейнольда.
Покинув дом, он быстрым шагом удалился прочь, даже не оставив записок или каких-либо объяснений. Подальше от этого проклятого дережёнка, и как можно быстрее.
Куда же может держать курс бандит, убийца и вор своего же, казалось бы, дома? Хаккмари. Леса и неприветливые лица встречали его всё чаще, покуда он приближался к своей цели. Так его встретил и Столар. Столар Де Гленто... Подозрительный охотник на нечисть, - предложивший юнцу неизвестную для того работу. На которую, в свою очередь и согласился Келлэй.
Как только протрубит час пик - начнётся ночь покаяний, - как и завещали древние корни Келлэя, который никогда не забывал их, а наоборот - каждому с гордостью говорил о своих предках, которые, к сожалению, врядли бы с гордостью говорили о нём самом, узнав про грехи.
Грехи прощаемы, и стоит прощаться Келлэю с его домом. Ближе виднеется точка невозврата.
Вложения
-
1663911906473.png -
1663911923103.png -
1663911960104.png -
1663911977844.png -
1663913037300.png -
1663913130332.png
Последнее редактирование:
