1. Имена, прозвища и прочее: Ри’Сави / Сави
2. OOC Ник (посмотреть в личном кабинете): Ri_Cavi
3. Раса персонажа: Звересь
4. Возраст: 18
5. Внешний вид: Лисоподобный звересь. Мех оранжевого цвета, чуть желтоватого оттенка. Рост – в метр шестьдесят, примерно, а само же тело, как может показаться на первый взгляд, стройное, отчасти даже худощавое. Голубые глазки лисицы сверкают тоскливо, всё о чём-то думая.
6. Характер: Несколько лет в рабстве сформировали личность, которую можно описать одним словом - преклонением. Ни слова против, ни какого-либо иного протеста: лисица безвольна, мнительна в своих достижениях и ничтожна – стоит ей только сравнить себя с кем-либо. Склонная к пессимизму.
7. Таланты, сильные стороны: Отсутствуют, как и стимул стремиться к чему-то новому ныне.
8. Слабости, проблемы, уязвимости: Послушна, тут же протянет руку – только прикажите. К существам, хоть сколько-таки имеющим внутренний стержень и способным проявить волю, она относится с трепетом, уступая во всём и стараясь более не лезть под ноги – лишь бы не прилетело что по затылку или ещё куда…
9. Привычки: порой она предаётся тем сентиментальным чувствам, что ещё лениво копошатся в ней. Возможно, всё не так уж и плохо? – поднимется вопрос внутри, она устремит свой взгляд в сторону и застынет на месте до тех пор, пока не вернётся на землю от очередного подзатыльника хозяина, как это обычно бывает.
10. Мечты, желания, цели: А что если всё ещё можно вернуться назад, в тот лес, обратно к матери с отцом? Что если ещё можно повернуть время вспять?.. Как бы она не была увлечена хлопотами, как бы не горевала от ужасного положения своего – каждый раз, как лисица устроится хорошенько и поймает дрёму, всплывёт всё одна и та же мысль: хорошо быть свободной, не чувствовать извечную боль и не выслушивать криков Господина. В глубине своей души она лишь этого и желала – спокойную и вольную жизнь с братом.
Очередной, ничем не примечательный день для множества существ, но особый и запоминающийся – для звересей в одном из лагерей Флорендвельского леса. Тишину столь замечательного дня прерывали глухие вскрикивания и стенание: кривясь на постели от боли, лисица Ри’Венса крепко держалась за руку мужу. А он, глава поселения, за её, расположившись рядом, и что-то приговаривая себе, мужаясь и успокаивая супругу. Всего их было трое в тот момент: она, Ри’Кит и здешний лекарь, принимавший ныне роды. Одно мгновение – и женских криков более нельзя было услыхать. Пели где-то вдали птицы, до уха доносилось порхание крыльев особо любопытных; листья мило и успокаивающе шелестели – и вновь – вопли, резкие, режущие, раздражающие. На свет появились два лисёнка. В один и тот же день, один и тот же час - близняшки: Ри’Рави и Ри’Сави, лис и лисица. Мать вздохнула облегчённо - как и отец. «Двое! Таких маленьких, таких хорошеньких…» - рассказывал потом он: радости и счастью отцовскому не было предела, как и материнскому.
В этот же вечер узнал об этом весь лес: песни разлетались бойкими и звонкими голосами по всей округе, бились кружками и отец с матерью всё никак не успевали принимать поздравления. Проронят благодарность – и за одним повалится ещё с десяток удивлённых, радостных лиц, расплывавшихся в родственной улыбке. Лисята же, то спокойно покачиваясь в родительских руках, то раскатываясь в крике, пока и не понимали толком, в каком мире они удостоились оказаться – впрочем, и зачем это им.
Но время бежит вьючным конём: вот, учатся ходить - уже и говорят (пока что через силу, но всё же), и смеются друг над другом, и резвятся уже с другими детьми. Жизнь прекрасна. Моменты сменяются и укладываются в память, как товар в далёком отсюда порту, на рынке. Близняшки с каждым таким пролетающим мигом становились всё любопытнее, всё смелее, но всё так же их путали, несмотря даже на разный цвет глаз.
И вот – ещё один маленький шаг – им стало четырнадцать от роду. Их любопытство всё сильнее разгоралось в их детских умах: они успели от и до отбежать весь лес, рассмотреть каждую его маленькую деталь – они хотели теперь чего-то большего, чего-то более свободного и огромного, чем это небольшое поселение в лесу; хотелось увидеть, наконец, что скрывается за этими бесконечными деревянными стенами. Родители давали только один ответ на все эти их маленькие волнения – запрет, единогласный и неоспоримый. Но мир ведь гораздо больше, чем какой-то лагерь и, тем более, какое-то «нельзя» - и на том было у них решено. Для подрастающих близняшек пришло время «взрослых» решений – сделать всё самостоятельно.
Было несколько попыток. Несколько раз их ловили на этом, возвращали и наказывали. И всё им было мало: побеги повторялись – для них это всё равно было не более, чем игра. И потому с каждый разом становилось всё только веселее, пока – внезапно – у них получилось задуманное: ночью они покинули поселение, оставшись один на один – с природой, множеством деревьев, скрывающих столько ещё тайн, столько всего удивительного... Бродили они недолго, минут с десяток – только тогда они поняли, что окончательно заблудились: путь домой никто из них не помнил.
Прошло несколько дней – их родное поселение всё никак не находилось. Уставшие, голодные и уже несколько раз пожалевшие о содеянном они продолжали в поисках пути домой. И, наконец, свет. Близнецы, нисколько не задумываясь, бежали на их источник – поскорее домой, к матери, отцу, в их маленькое, но родное поселение. Но они ошиблись. Родителей здесь не оказалось. Их окружили в один момент люди – вскрики, попытки отбиться, ноющая боль во множестве конечностей – и они были уже в клетке. То были работорговцы. Товар сам прибежал к ним – ничего даже не пришлось делать...
С того момента жизнь их понеслась кубарем: от одного хозяина к другому господину. Ни получая ни воды, ни еды, они выставлялись из раза в раз на рынок, как какие-то яблоки, как какая-то мелочь. Клетка, кандалы – уже настолько знакомые слова, что они и не знали, что есть что-то помимо них.
Так купил их один Господин: выполняли роль каких-то шутов, веселили народ, который только пугал и заставлял чувствовать брезгливость. Ещё пару дней, недель – они с каждым разом выступали всё менее бодро, ленивее – они уже устали от такого. И устал от такого их Господин – лисята тут же были выкинуты, как окончательно они ему надоели – снова рынок, снова кандалы, отсутствие еды и воды – все прелести невольной и «товарной» жизни. И с другим хозяином у них не задалось: тот только уже пугал их своими цепными собаками, смеясь и даже радуясь их пугливому жесту. Еды и вовсе стало меньше, чем у прошлого – да и чего кормить каких-то зверушек, не для этого они были они куплены. И в очередной раз они были выкинуты на рынок – исхудавшие тела лисят всё больше наводили на него ужас и портили аппетит.
Так прошли долгих и протяжных четыре года: из рынка в подвалы, пища – как получится, тут только воля хозяина. И с каждой покупкой и продажей брат поднимал настроение лисице, давал ей хоть какую-то надежду на завтрашний день, стоило только ей опечалиться – и наоборот: сестра приобнимала лиса и внушала ему – завтра будет новый день. И дни так летели одним за другим. Надежда всё убегала куда-то дальше, вовсе прячась от них, и воля в них стала трескаться: цепи становились всё туже, еды всё меньше, а каждый владелец всё злее и строже.
Минуло за восемнадцать – рынок, они стоят, как и в первый раз: чуть вздрагивая и уставившись лицами в пол. День за днём – вдруг на них обращает внимание мужчина. Звон монет (сколько там было, как много – ей было не важно, она уже думала о грядущем) – и близнецы уже послушно следовали за новым хозяином. Только после Ри’Сави узнает, что они теперь на Хакмарри. Отсюда и отсчитывает свой ход их история.
2. OOC Ник (посмотреть в личном кабинете): Ri_Cavi
3. Раса персонажа: Звересь
4. Возраст: 18
5. Внешний вид: Лисоподобный звересь. Мех оранжевого цвета, чуть желтоватого оттенка. Рост – в метр шестьдесят, примерно, а само же тело, как может показаться на первый взгляд, стройное, отчасти даже худощавое. Голубые глазки лисицы сверкают тоскливо, всё о чём-то думая.
6. Характер: Несколько лет в рабстве сформировали личность, которую можно описать одним словом - преклонением. Ни слова против, ни какого-либо иного протеста: лисица безвольна, мнительна в своих достижениях и ничтожна – стоит ей только сравнить себя с кем-либо. Склонная к пессимизму.
7. Таланты, сильные стороны: Отсутствуют, как и стимул стремиться к чему-то новому ныне.
8. Слабости, проблемы, уязвимости: Послушна, тут же протянет руку – только прикажите. К существам, хоть сколько-таки имеющим внутренний стержень и способным проявить волю, она относится с трепетом, уступая во всём и стараясь более не лезть под ноги – лишь бы не прилетело что по затылку или ещё куда…
9. Привычки: порой она предаётся тем сентиментальным чувствам, что ещё лениво копошатся в ней. Возможно, всё не так уж и плохо? – поднимется вопрос внутри, она устремит свой взгляд в сторону и застынет на месте до тех пор, пока не вернётся на землю от очередного подзатыльника хозяина, как это обычно бывает.
10. Мечты, желания, цели: А что если всё ещё можно вернуться назад, в тот лес, обратно к матери с отцом? Что если ещё можно повернуть время вспять?.. Как бы она не была увлечена хлопотами, как бы не горевала от ужасного положения своего – каждый раз, как лисица устроится хорошенько и поймает дрёму, всплывёт всё одна и та же мысль: хорошо быть свободной, не чувствовать извечную боль и не выслушивать криков Господина. В глубине своей души она лишь этого и желала – спокойную и вольную жизнь с братом.
Очередной, ничем не примечательный день для множества существ, но особый и запоминающийся – для звересей в одном из лагерей Флорендвельского леса. Тишину столь замечательного дня прерывали глухие вскрикивания и стенание: кривясь на постели от боли, лисица Ри’Венса крепко держалась за руку мужу. А он, глава поселения, за её, расположившись рядом, и что-то приговаривая себе, мужаясь и успокаивая супругу. Всего их было трое в тот момент: она, Ри’Кит и здешний лекарь, принимавший ныне роды. Одно мгновение – и женских криков более нельзя было услыхать. Пели где-то вдали птицы, до уха доносилось порхание крыльев особо любопытных; листья мило и успокаивающе шелестели – и вновь – вопли, резкие, режущие, раздражающие. На свет появились два лисёнка. В один и тот же день, один и тот же час - близняшки: Ри’Рави и Ри’Сави, лис и лисица. Мать вздохнула облегчённо - как и отец. «Двое! Таких маленьких, таких хорошеньких…» - рассказывал потом он: радости и счастью отцовскому не было предела, как и материнскому.
В этот же вечер узнал об этом весь лес: песни разлетались бойкими и звонкими голосами по всей округе, бились кружками и отец с матерью всё никак не успевали принимать поздравления. Проронят благодарность – и за одним повалится ещё с десяток удивлённых, радостных лиц, расплывавшихся в родственной улыбке. Лисята же, то спокойно покачиваясь в родительских руках, то раскатываясь в крике, пока и не понимали толком, в каком мире они удостоились оказаться – впрочем, и зачем это им.
Но время бежит вьючным конём: вот, учатся ходить - уже и говорят (пока что через силу, но всё же), и смеются друг над другом, и резвятся уже с другими детьми. Жизнь прекрасна. Моменты сменяются и укладываются в память, как товар в далёком отсюда порту, на рынке. Близняшки с каждым таким пролетающим мигом становились всё любопытнее, всё смелее, но всё так же их путали, несмотря даже на разный цвет глаз.
И вот – ещё один маленький шаг – им стало четырнадцать от роду. Их любопытство всё сильнее разгоралось в их детских умах: они успели от и до отбежать весь лес, рассмотреть каждую его маленькую деталь – они хотели теперь чего-то большего, чего-то более свободного и огромного, чем это небольшое поселение в лесу; хотелось увидеть, наконец, что скрывается за этими бесконечными деревянными стенами. Родители давали только один ответ на все эти их маленькие волнения – запрет, единогласный и неоспоримый. Но мир ведь гораздо больше, чем какой-то лагерь и, тем более, какое-то «нельзя» - и на том было у них решено. Для подрастающих близняшек пришло время «взрослых» решений – сделать всё самостоятельно.
Было несколько попыток. Несколько раз их ловили на этом, возвращали и наказывали. И всё им было мало: побеги повторялись – для них это всё равно было не более, чем игра. И потому с каждый разом становилось всё только веселее, пока – внезапно – у них получилось задуманное: ночью они покинули поселение, оставшись один на один – с природой, множеством деревьев, скрывающих столько ещё тайн, столько всего удивительного... Бродили они недолго, минут с десяток – только тогда они поняли, что окончательно заблудились: путь домой никто из них не помнил.
Прошло несколько дней – их родное поселение всё никак не находилось. Уставшие, голодные и уже несколько раз пожалевшие о содеянном они продолжали в поисках пути домой. И, наконец, свет. Близнецы, нисколько не задумываясь, бежали на их источник – поскорее домой, к матери, отцу, в их маленькое, но родное поселение. Но они ошиблись. Родителей здесь не оказалось. Их окружили в один момент люди – вскрики, попытки отбиться, ноющая боль во множестве конечностей – и они были уже в клетке. То были работорговцы. Товар сам прибежал к ним – ничего даже не пришлось делать...
С того момента жизнь их понеслась кубарем: от одного хозяина к другому господину. Ни получая ни воды, ни еды, они выставлялись из раза в раз на рынок, как какие-то яблоки, как какая-то мелочь. Клетка, кандалы – уже настолько знакомые слова, что они и не знали, что есть что-то помимо них.
Так купил их один Господин: выполняли роль каких-то шутов, веселили народ, который только пугал и заставлял чувствовать брезгливость. Ещё пару дней, недель – они с каждым разом выступали всё менее бодро, ленивее – они уже устали от такого. И устал от такого их Господин – лисята тут же были выкинуты, как окончательно они ему надоели – снова рынок, снова кандалы, отсутствие еды и воды – все прелести невольной и «товарной» жизни. И с другим хозяином у них не задалось: тот только уже пугал их своими цепными собаками, смеясь и даже радуясь их пугливому жесту. Еды и вовсе стало меньше, чем у прошлого – да и чего кормить каких-то зверушек, не для этого они были они куплены. И в очередной раз они были выкинуты на рынок – исхудавшие тела лисят всё больше наводили на него ужас и портили аппетит.
Так прошли долгих и протяжных четыре года: из рынка в подвалы, пища – как получится, тут только воля хозяина. И с каждой покупкой и продажей брат поднимал настроение лисице, давал ей хоть какую-то надежду на завтрашний день, стоило только ей опечалиться – и наоборот: сестра приобнимала лиса и внушала ему – завтра будет новый день. И дни так летели одним за другим. Надежда всё убегала куда-то дальше, вовсе прячась от них, и воля в них стала трескаться: цепи становились всё туже, еды всё меньше, а каждый владелец всё злее и строже.
Минуло за восемнадцать – рынок, они стоят, как и в первый раз: чуть вздрагивая и уставившись лицами в пол. День за днём – вдруг на них обращает внимание мужчина. Звон монет (сколько там было, как много – ей было не важно, она уже думала о грядущем) – и близнецы уже послушно следовали за новым хозяином. Только после Ри’Сави узнает, что они теперь на Хакмарри. Отсюда и отсчитывает свой ход их история.
.