Имя, прозвища:
Заврофос
Раса:
Ящер
Возраст:
22
Внешний вид:
Долговязый ящер, с чешуёй серебряно-серого цвета с тёмно-пурпурными полосами и массивным рогом на носу. Несмотря на свой относительно большой рост, постоянно горбиться и закручивает свой хвост в спираль, от чего не превышает 190 см. Нередко изо рта торчит слюнявый язык.
Заврофос
Раса:
Ящер
Возраст:
22
Внешний вид:
Долговязый ящер, с чешуёй серебряно-серого цвета с тёмно-пурпурными полосами и массивным рогом на носу. Несмотря на свой относительно большой рост, постоянно горбиться и закручивает свой хвост в спираль, от чего не превышает 190 см. Нередко изо рта торчит слюнявый язык.
Характер:
Диковатый, как свойственно всем представителям вида, и трусоватый ящер. Как и прочие рептилии, предпочитает избегать опасностей и выжидать лучшего момента, когда добыча (будь то зверь, морфит или человек) ослабит свою бдительность, чтобы ударить в самый неожиданный момент. Не имеет хоть какого-то сострадания, жалости или чувства стыда, ибо эти «бесполезные» эмоции просто не нужны, дабы выжить в дикой и опасной среде.
Испытывает слабость к различного рода блестяшкам и цацкам.
Таланты и сильные стороны:
Обучен сражаться и выживать в любой дикой среде, будь то густые леса или захолустные деревеньки. Добыть пропитание сможет везде, если не силой, то хитростью.
Цепкие лапы позволяют лазать по любой труднопроходимой обычному человеку поверхности, будь то горы, деревья или стены, а вкупе с хвостом делают его отличным пловцом, позволяя спокойно обходиться без лодок и плотов, если требуется переплыть какую-либо речушку или скрыться под водой с награбленным добром.
Ловкий и юркий. Всё долговязое тело постоянно находится в движении, от чего крепкую чешую мало того, что сложно пробить, в неё ещё надо умудриться попасть. Длинный и цепкий хвост служит как третья рука, если надо зацепиться за ветку, когда не хватает лап всё унести… ну и на крайний случай может просто хорошенько ударить им.
Зрение развито настолько хорошо, что каждый глаз способен произвольно поворачиваться и наблюдать, создавая полный обзор окружения.
Слабые стороны и уязвимости:
Весьма трусоватый, а потому, разок дав ящеру отпор, это отвадит чешуйчатую скотину от посягательств… если не навсегда, то на некоторое время.
В связи с крайне развитым зрением, остальные органы чувств редуцированы, от чего слегка глуховат и полностью лишён обоняния.
Страдает пикацизмом, из-за чего склонен к поеданию несъедобных вещей, будь то монеты, различные блестяшки и тому подобное.
Живя в племени ящеров, где не в почёте было общение с мон-кеями, ящер крайне примитивно знает амани. Слова он пусть и говорит, но смысла их не разумеет.
Цели:
Выжить.
Выжить.
"Сто столетий назад, когда сложившихся порядков не было и в помине, на землях Трелива, что были слабо заселены, множество мелких племен ящеров объединились под началом великого вождя. Объединение ящерских племён, что грозно называлось ордой, покланявшийся и почитаемый драконий род, захватывал и порабощал земли. Даже теплокровные не представляли для чешуйчатых никакой угрозы, ввиду огромной силы, выносливости и беспощадности несокрушимой армии. Однако амбиции великого вождя поглатили его самого. Жажда власти ослепила его и некогда верные последователи стали чуть ли не в один ряд с рабами, коих они толпами вели за собой и использовали как еду. Многие ящеры, не став терпеть такого, подняли мечи и копья, дав бой тирану. В орде начался раскол. Меж некогда ужасными в своей единой силе племенами начались войны и распри. Когда кровь омывала болота и реки, а обглоданные трупы устилали поля, кровная вражда навсегда расколола ящерское общество на множество разрозненных групп. И пока шли меж ящерами войны, морфиты, воспользовавшись внутренними расколом хладнокровных, коварно выступили против своих поработителей, отгоняя ящеров прочь, обратно в их болота и леса, из которых они вылезли. Вновь племена были расколоты и разобщены. Покуда одни ящеры продолжали воевать друг с другом и гибнуть, а другие и вовсе перестали существовать, самые хитрые, почитатели великого дракона Хамь'ел-Эона, решили затаиться и скрыться от всего мира. Основав новое племя, они стали зализывать раны, копить силы, и лелеять тот день, когда они вновь смогут вернуть то, что законно положено им, великим потомкам драконов." -
Именно так звучит предание местных ящеров, расположивших своё чешуйчатое племя средь густых пышных лесов, высоких гор и бушующих океанов, на границе между Кригом и Дартадом, на руинах давно забытых цивилизаций.
Хитрые и гнусные – именно такими были ящеры, желавшие выжить любой ценой на своих землях. Они уже давно научились маскироваться и сливаться с родной средой, дабы охотиться на зверей и продолжать скрываться от прочих разумных рас. В развитии же местный контингент, пусть и слегка, превзошёл прочих сородичей: будучи в большей массе своей разбойникам, ящеры научились применять людские вещи и в своём быту. Порой, даже пытаться пародировать человеческие повадки, занимаясь "кузнечным" ремеслом, если же создание оружия и брони из различных кусков металла и кожи можно было назвать таковым.Вместе с пародированием людских повадок, ящеры начали пародировать и людскую речь. Заучивая различные слова, они использовали их как приманку для ничего не подозревающих людей. Тактику, что порой так облегчала жизнь, стали перенимать всё больше и больше ящеров, передавая её из поколения в поколение, пока многие не стали знать минимальный амани.
Именно в племени таких подлых, хитрых и скрытых ящеров на свет появился Заврофос вместе с остальными своими братьями и сёстрами. Ящеры, пусть и не лучшие родители, но всё же занимались воспитанием юного поколения, иначе без этого всё их племя и род давным бы давно сгинуло в небытие.
Как и полагалось местным обычаям, ящеры обучали потомство всему, что было нужно: сбору различных плодов, трав и корешков; умению скрываться и маскироваться под окружающую среду; ну и конечно же, столь привычному в этом обществе, воровству. Конечно, воровством это назвать было трудно, скорее навыком как можно быстрее стащить еду и удрать, однако даже в таком деле надо наловчиться: кто-то брал скоростью и юркостью, кто-то – грубой силой, а Заврофос же научился хитростью. Зачем пытаться взять противника вдвое больше его на износ, если можно просто втихую стащить? Так решил и Заврофос. Только вместо того чтобы тихо красться и пытаться выкрасть, Заврофос просто научился затаиваться и резким движением хвоста притягивать столь сочную и аппетитную награду прямо к себе, сразу же пряча её в рот.
Правда, вместе с таким навыком "воровства", у Заврофоса выработалась крайне дурная привычка – жрать всё подряд, руководствуясь правилом: "всё полезно, что в рот полезло". Конечно, после этого постоянно приходилось срыгивать неперевариваемые предметы, по типу камней, костей или монет и всё же привычка закрепилась в уме ящера накрепко.
Не забывали ящеры уделяли время и охоте. Охота была чуть ли не делом всей жизни для всех членов племени. Отпрысков, от мала до велика, учили охотиться, сражаться, а главное - разговаривать на амани. Учили детёнышей с простого – рыбалке, но вместо привычных цивилизованному теплокровному большинству удочек использовали копья. Таким способом учили скорости реакции: рыба-то быстрая, в неё ещё успей попасть. Однако такой, пусть и простой, но эффективный метод работал безотказно.
Когда же отроки достигали определённых успехов, их брали на охоту на крупную дичь, навроде лосей, медведей, а порой и людей. Заврофос, как и все ящеры его возраста, ходил в небольших группах от трёх до четырёх голов под руководством старших, что выступали атаманами таких отрядов. Выследив добычу, ящеры медленно окружали её, подбираясь всё ближе и ближе, лишая всяких возможностей сбежать. Хватало одного слова атамана, чтобы юные охотники действовали чётко и скоординировано. В отличие от большинства ящеров, что прут напролом надеясь на собственную силу, племя Заврофоса действовало иначе: словно пираньи, они атаковали быстро, но разрознено, крича и шипя на добычу, дабы запугать её сильнее. Пока один ящер ударит дичь и скроется в листве, второй бьёт в спину, сбивая добычу с толку. И так раз за разом, покуда зверь не падёт без сил.Когда же Заврофос достиг шестнадцати лет, ему предстояло показать свою силу и навыки, что он приобрёл за время обучения. Это был сакральный в племени ритуал. Чтобы доказать своё совершеннолетие, предстояло сразиться с человеком. Вооружившись копьём, ящер направился на поиски добычи. Ползя словно змей средь кустарников и камней, Заврофос выискивал свою добычу. Пару раз им уже предстояло охотиться на людей, а потому и ареал их "обитания" он знал. Выйдя к краю дороги, он затаился в ожидании.
Прошло несколько часов и всё это время Заврофос неподвижно сидел, то и дело вращая глазами, пытаясь выследить хоть кого-то. И вот, наконец явился он – человек! Неспешно идя по тропе, бродяга бормотал себе что-то под нос на непонятном ящеру языке. Приготовившись к атаке, Заврофос весь напрягся в предвкушении. Ближе. Ещё ближе. Наконец, когда человек поравнялся с ящером, чешуйчатый выпрыгнул из кустов с копьём наперевес. Была то удача на стороне человека, или же неопытность самого ящера, но человеку удалось увернуться от подлой атаки, просто чуть отпрыгнув назад, заставляя копьё застрять в земле. Он не был ни героем, ни кем-либо ещё. Ему не хотелось ввязываться в бой с ящером, а потому человек постарался быстро ретироваться, покуда Заврофос был в замешательстве от собственного промедления. Но и чешуйчатый не собирался уходить с пустыми лапами: вырвав из земли остриё копья, он вновь спрятался в кустарниках. Скрываемый листвой, он преследовал свою добычу. И вновь, когда подвернулся момент, Заврофос выскочил из кустов перед человеком. В этот раз, он целил прямо в ногу, чтобы теплокровный не сбежал. Удар и человек в страхе размахивает кинжальчиком пред собой, пытаясь отогнать рептилию, уже скрывающуюся в кустах. И вновь ящер выскакивает, и вновь ранит человека, и вновь скрывается в зелени, крича насмешки и запугивая добычу. Так продолжалось мучительно долго. Ящер не просто сражался с человеком. Он изматывал его. Раненым и уставшим сбежать бы человек уже просто не мог.
И наконец, когда ящер в последний раз выскочил из зарослей перед человеком, его удар добил запуганную, загнанную в угол жертву. Отрубив голову и лакомясь людской плотью – деликатес среди ящеров, Заврофос наконец вернулся в племя, демонстрируя свой трофей. Теперь он – полноправный член племени. Теперь он – настоящий охотник.
Став совершеннолетним, наконец Заврофос регулярно отправлялся с другими ящерами на охоту и разбой на ближайшие к племени дороги, нападая на дикое зверьё или же сражаясь с неудачными путниками в поисках чего полезного и съестного. Большой удачей считалось "поохотиться" на повозки - в них всегда было и больше запасов, и более ценные вещи, нежели у простых бродяг, но и защита у них могла быть соответствующей – не даром местные тропы считались опасными и полными разбойников. И всё же, зачастую одерживая победу, ящеры пожинали плоды своих трудов в лице различного "утерянного" в дороге товара. Да и сами повозки, которые можно было использовать как материалы для хижин или растопки костров, шли в племени в обиход.Воровал же серый прохиндей всё, что попадалось под его цепкие лапы: монеты, еду, цацки, тряпки и обноски - проще говоря всё подряд. Всё это он пользовали в своей повседневной жизни: поесть сочные и аппетитные объедки, выпить вкусной "горящей" воды или похвастаться новенькой железной пластиной, которую можно было изогнуть в красивейший из шлемов.
Порой, когда люд переставал ходить по местным тропам из-за страха перед "незримыми разбойниками", а большинство экосистемы было истреблено прожорливыми ящерами, чешуйчатым не оставалось ничего иного, как нападать на деревни и города людей. Случалось такое нечастно, однако, если такое и происходило, это считалось катастрофой для племени. Конечно, вылазки происходили ночью в тихое время, и всё же они всегда были крайне рискованными: попасться на глаза людей значило не только оставить племя голодным, это значило и выдать его, нарушив тем самым спокойный уклад жизни. Каждый раз идти на такое дело было смерти подобно, но делать нечего, да и ящеры-кормильцы часто становились местной "элитой", что давало свои преимущества. Хитрейшие из хитрейших, проворнейшие из проворнейших, подлейшие из подлейших могли идти на это дело и Заврофосу повезло удостоиться чести стать одним из таких.
Часто такие выходки оставались чешуйчатым безнаказанным, но всё же удача не могла продолжаться вечно.
В одну из таких вылазок, когда Заврофос с одним из соплеменников залезли на торговый дартадский корабль, что стоял в порту в одном из ближайших к племени городков, его жизнь изменилась навсегда. Тихо крадясь на четвереньках по судну, они собирал всё, что плохо лежало. Остатки еды, монеты и кольца – всё шло в безразмерный желудок ящера. Дойдя до огромных размеров трюма, полного ящиками с провиантом и различными вещами, радости и гордости хвостатых не было предела. Собираясь вернуться к своим соплеменникам и передать им столь ценное знание, чтобы всем вместе разграбить корабль, напарнику Заврофоса не повезло. Не углядев появившегося в трюме патрулирующего судно матроса, он был застигнут врасплох. Стоило только свету фонаря осветить зелёного, как тут же по всему судну, а затем и городу, поднялась тревога и возгласы на дартадском языке.
Прогоняя чешуйчатую тварь с корабля, люди попутно "выкуривали" и остальных ящеров из улочек града. Весь город стоял на ушах. Ящеры спаслись, но какой ценой? Случившийся переполох и известие о чешуйчатых разбойниках наверняка заставило бы усилить охрану города, а соплеменники с позором бы выгнали провинившихся из племени. И наверняка, после всего этого, племя наконец раскрыли и отправили всех, столь долго и тщательно скрывавшихся ящеров, на каторжные работы рабами в дартадские медные копи…
Почему "наверняка"? Увы, потому что Заврофосу просто не дано было узнать, что случилось после всего переполоха.
Не успел свет фонаря осветить тёмный трюм, как "серебряный" затаился средь ящиков, оставив своего сородича одного. В этом не было ни предательства, ни обмана – простой защитный рефлекс. Главное было самому остаться живым. И Заврофосу это удалось. Однако же он стал "пленником" дартадского судна: не имея возможности сбежать, ему только и оставалось что безвылазно прятаться в трюме, средь мусора и контейнеров. Сам же корабль, уже на следующий день после вероломного вторжения ящеров, отчалил от пристани, навсегда разлучая Заврофоса с родным племенем.
Время шло, а хвостатому приходилось привыкать к новым условиям жизни. Прятаться и скрываться ему было не впервой, ещё с детства обучен был этому, а потому и на огромном судне проблем не испытывал. Со временем полностью обжившись здесь, Заврофос даже свил своё собственное гнездо, в самом далёком и тёмном углу, среди ящиков и отходов. Жизнь наладилась – наконец ящер мог наесться вдоволь: всюду снующие крысы и тараканы, различный съестной товар, а в редкие дни – даже остатки из камбуза.Если рай на земле и был, то он был именно здесь: в тёмном, сыром углу, среди груд хлама и мусора, на торговом дартадском корабле. Так для себя решил Заврофос.
Но вновь жестокая и суровая жизнь решила нанести удар под дых.
В какой-то момент судно решило сменить курс. Вместо еды трюмы наполнились сталью и оружием. С каждым днём ящер голодал сильнее и сильнее. Даже малочисленные тараканы, что теперь были не просто закуской, а полноценной трапезой, не говоря уж о крысах, которые стали манной небесной, начали медленно умирать от голода. Когда же и эта шаткая судовая экосистема была истреблена, пришлось всё чаще красть из запасов камбуза и личных запасов капитана. К несчастью и этого было мало. Все эти усилия лишь продлили его страдания. Он никак не мог украсть столько, чтобы ему хватило. Это стало просто-напросто его навязчивой идеей. Но мало того, команда корабля начала подозревать неладное. Обезумевшие от голода и паранойи, матросы начали чуть ли не грызть друг другу глотки, обвиняя друг друга в краже. Ночные обходы участились, а вместо одного полусонного матроса собиралась команда из двух-трёх человек. Выживать на судне стало ещё сложнее.
Когда судно наконец причалило к землям, Заврофос немедленно бежал с него. Наплевав на всю скрытность и маскировку, голодный и испуганный, он буквально прорывался сквозь матросов, ошарашенных от невесть откуда взявшейся чешуйчатой напасти, размахивающей хвостом и рогом, и сбивающей их с ног. Наконец разгадка, куда пропадала вся их еда, была найдена, но к несчастью для растерянной команды, слишком поздно.
Скрывшись в весьма тёплых и влажных лесах, Заврофос впервые за время смог набить своё брюхо. Сытый и довольный, он только сейчас принялся изучать незнакомую ему окружающую среду. Ведомый любопытством, он вышел из леса на пустующий берег, осматривая необъятный океан и архипелаг из мириадов островов.
Теперь эти земли его новый дом, в котором ему предстоит найти своё место. И имя этим землям – Предел.
Последнее редактирование:
