- Сообщения
- 1
- Реакции
- 1
Он родился на корабле. Не в порту, не на стоянке, а прямо в море — где-то между ничем и ничем, в момент, когда палуба покачивалась сильнее обычного, и ветер пытался сорваться с цепи. Мать говорила, что тогда в каюту влетела чайка. Просто — бах, крылья и крик. Считай, птица стала первой свидетельницей. А старики, услышав, только фыркнули: «Морской будет». Им виднее. Они видели таких. С глазами, которые всё ищут горизонт.
Его семья не знала суши так, как другие. Они жили на судне, как другие — в доме. Только у них вместо стен — паруса, а вместо крыши — небо. Торговали чем придётся: специи, тряпьё, вино. Иногда — письма, в бутылках, почти всегда без ответа. Никто не жаловался. Наоборот. Кто-то из них однажды сказал: «Мы не везём товар. Мы везём движение». Звучало глупо. Но как-то правильно.
С детства он таскался по палубе, как щенок. Падал, вставал, хватался за канаты, подслушивал разговоры матросов, глотал солёный воздух, пока не начинал кашлять. Море не было для него чудом. Оно просто было. Как мать. Как дыхание. Он не мечтал стать моряком — он просто был им. Никто и не спрашивал.
А потом — бах, и всё.
Море, как всегда, не предупредило. Ни шторма, ни плохого знамения. Просто один день закончился не так, как все остальные. Он тогда только-только начал учиться вязать узлы. Пальцы ещё путались. Он стоял у борта, слушал отца, что-то там рассказывал — вроде как вполголоса, как взрослые говорят, когда думают, что ты не поймёшь.
А потом крик. Один. Потом второй. И всё — к чёрту.
Пираты. Не как в книжках — без флажков и весёлых песен. Просто тени, рев, сабли, дым. Всё сразу. Он не успел даже испугаться — только стоял, будто врос в палубу. Увидел, как мать схватила штурвальное кольцо, будто могла удержать весь этот ад. Увидел, как отец исчез в дыму. Потом был удар. Бочка. Что-то тяжёлое по голове. И — вода.
Вода. Тёплая, как руки, когда ты не знаешь, спасаешься или тонешь. Всё вокруг было синее и далёкое. Он закрыл глаза — не потому что хотел. Просто всё вырубилось.
А потом открыл. Другой мир. Невесёлый. Пахло гарью, потом, чем-то ещё — плохим. Корабль был другой. Люди — чужие. Зубы жёлтые, руки в шрамах, глаза — как у зверей. Его не убили. Почему — он не знал. Может, забыли. Может, решили — пусть будет. Для смеха.
Он стал вроде как живым грузом. Сначала они его толкали, пинали, смеялись. Один — даже плюнул, попал в лицо. Он не плакал. Не потому что был храбрым. Просто не знал, как. Всё было в тумане. Он жил на автопилоте. Ел, когда давали. Спал, где придётся. Молчал — всегда.
Он не отвечал. Ни на пинки, ни на крики. Просто смотрел. Не в лицо — мимо. Сквозь. Иногда — в пол. Иногда — в небо, если удавалось выбраться на палубу. Глаза у него были странные. Пустые, как вода перед штормом. Те, кто сильнее били — со временем начинали избегать. Он не огрызался. Не жаловался. И это их почему-то бесило.
Он не знал, сколько прошло. Месяцы? Год? Всё смешалось. Только руки стали сильнее. Плечи — уже не детские. Он смотрел, как работают другие. Запоминал. Как вяжут снасти. Как затыкают течь. Где прячут еду. Как крадут время, чтобы вздремнуть. Всё, что нужно, чтобы выжить.
Он рос — и в нём что-то копилось. Не месть. Нет. Просто какая-то глухая сила. Как будто в груди завёлся мотор. Без звука, но мощный. Он ни с кем не дрался, не бросался в бой. Зачем? Он просто был. Он делал, что сказано. Но делал это как-то… по-своему. Точно. Без суеты. И без слов.
Капитан — тот, главный, с голосом, как наждак — однажды посмотрел на него дольше, чем обычно. Потом сплюнул за борт и сказал:
— В его тишине больше грозы, чем в пушечном залпе.
С тех пор его перестали трогать. Вроде бы. В открытую — да. А за спиной всё ещё говорили.
— Не пьёт. Не орёт. Не поёт. Как балласт.
— Балласт тонет, — буркнул кто-то. — А он держится.
— Не балласт. Киль. Ни звука, а всё держит.
Так и пошло.
Киль.
Сначала в насмешку. Потом… уже не в насмешку.
Потому что он и правда держал. Когда все психовали — он стоял. Когда все паниковали — он знал, где что лежит, что чинить, куда смотреть.
Он был не герой. И не страшный. Просто… необходимый.
Основа. Тот, на ком всё держится — и никто не говорит спасибо.
Он долго был чужим. Даже когда вырос, когда мышцы стали стальными, а взгляд — тяжёлым, как якорь. Всё равно — чужой. На корабле смеялись, пили, дрались, ругались. А он просто работал. И молчал. Они не понимали. Да и не старались.
Один только человек на том судне глядел на него иначе. Старик, плотник, по прозвищу Кривой Ларс. Нога у него была странная — как будто её кто-то собрал заново, не зная, как именно. Он всегда хромал, но руки у него были — золото. Корабль держался на этих руках, это знали все.
— Руки у тебя не для битья, — сказал он Килю как-то. Просто так, проходя мимо. — И голова на месте. Не у всех так.
И сунул ему в ладонь молоток. Без лишних слов.
С этого всё и началось.
Он учился. Без книг, без наставлений. Глазами, руками, интуицией. Запоминал, как доска звучит, когда под ней пустота. Как трещит мачта перед тем, как лопнет. Как пахнет гниль — ещё до того, как она покажется.
Он стал частью корабля. Не как член команды — глубже. Он знал, где что лежит. Знал, какие гвозди — родные, а какие — временные. Он мог починить то, что другие выбрасывали. Мог остановить течь голыми руками, если нужно. Ларс молчал, но иногда, когда думал, что его не слышат, бурчал:
— Этот пацан чувствует дерево лучше, чем я.
Постепенно даже пираты стали к нему относиться иначе. Не как к прислуге. Скорее… как к инструменту. Полезному. Ценному. Без лишних слов.
Но всё равно — он был отдельно. Не с ними. Он не пил, не играл в кости, не лез в койки, не спрашивал, кто куда идёт. Он просто чинил. Делал своё. И ждал. Сам не знал — чего.
И вот снова — море бросило свои кости.
Королевский флот. Они не пытались скрыться, не пытались убежать. Они просто… сдались. Они знали, что проиграют. Уже не было смысла сопротивляться. Вся эта игра в пиратов закончилась, как только гром прогремел. Пушки рвались, как ураган, а они — будто соломы на ветру.
Он был на палубе, как всегда. Как всегда — молчал. Держал мачту, скользил между канатами. Как раз в тот момент, когда командиры начали расставлять людей по местам, всё вдруг стало слишком громким, слишком чужим. Взрыв. Грохот. Лужи крови. Молния, заполнившая всё вокруг.
Он не успел понять, что произошло, и почему. Кто-то схватил его за плечо — и в тот же миг он упал за борт. Ударился о чёрную, каменистую воду. Было больно. Но не больно, как когда-то. Это была другая боль. Чужая. Мертвая. Но она не стала его убивать.
Вода снова обняла его. Тёплая, чужая. Как тогда. Но теперь он не ждал, когда его вернёт на судно. Он просто пошёл вниз. Сильно. Глубоко.
Потом его подняли волны. Снова.
Теперь Киль оказался в другом мире. Без семьи. Без врагов. Без друзей. Он стал не частью корабля, а частью чего-то другого. Молчал, как всегда. Бродил по суше. Четыре года — как туман, как мгла. Он пробовал — как это, жить. Рыть землю, ловить рыбу, сидеть в тени, торговать чем-то, что называлось «деньгами». Но все эти попытки — они как-то не шли. Земля под ногами казалась зыбкой, как песок. Суша была не его. Он был сыном моря. Это было очевидно. Не важно, сколько он пытался жить по-другому.
Однажды, утром, на рассвете, он проснулся и понял — всё. Всё, что здесь, на суше, — чужое. Не его. И тогда, не сказав никому ни слова, он встал. Просто встал и пошёл к порту. Не было ни прощания, ни сожалений. Всё, что было — унеслось, как ветер. Он знал одно: свобода не нуждается в свидетелях. Она была внутри него, и он не собирался делиться ею.
- Имена, прозвища и прочее: Киль.
- OOC Ник (посмотреть в личном кабинете): James_Foster
- Раса персонажа: Человек
- Возраст: 21
- Внешний вид (здесь можно прикрепить арт): Позже.
- Характер (из чего он следует, прошлое персонажа): Он в принципе расписан в биографии, но все равно добавлю. Холоднокровный, молчаливый, терпеливый.
- Таланты, сильные стороны: Ориентация с компасом, картами; Обучен делу корабельщика-плотника; базовые навыки моряка; выносливость; быстрая обучаемость; Беспрекословно выполняет все что от него требуют.
- Слабости, проблемы, уязвимости: Травмы из детства на фоне тяжелого детства - из этого выходит чрезмерная молчаливость и отстранённость от общества, из-за чего люди часто считают его странным и пугающим.
- Привычки: Не пьет, но склонен к курению.
- Мечты, желания, цели: Мечтает в будущем построить свой корабль и отправиться в плавание в гордом одиночестве.
Последнее редактирование:
