- Сообщения
- 555
- Реакции
- 2 023
~ История ~
Родившись в хакмаррских землях, ребенок не помнил своего отца. Лишь улыбка матери наполняло звенящей радостью и громким смехом в яркие дни, а ночью в кошмарный плач, который умолкался тихой колыбелью под стрекотание сверчков и рычания мрачных существ. Деревня проходила недалеко от южных берегов, стариков в большинстве оставались здесь, доживая последние месяца-годы жизни. Взрослые и молодые, в чьих планах еще дитя не проявилось пока на свет, покидали с каждым днем это место или переплывали в хобсбурские лесистые покои. Мать-одиночка с младенцем не могли никуда деться, поэтому не было иного варианта, как воспитывать первенца здесь. Хакмаррцы привыкли к ночным ужасам, но все же старались прятать от них в землянках или в подвалах у кого-нибудь из соседей. В один из таких ночей ребенку назвали весьма просто - Лоффи. Женщина не была коренной жительницей, а флоркой, что во время торговых странствий через Хобсбург полюбила первую и последнюю любовь своей жизни, который оставил ей дар - дитя.
У Лоффи были весьма яркие серо-голубые глаза, схожие на небо, укрытое сероватыми неплотными тучками, волосы отдавали оттенков дубовой коры уже спустя первых несколько месяцев. Местные старики относились к детям весьма ценно, но при этом после каждой ночи предупреждали матушку поскорее покинуть весьма скверное место, ведь более пожилым больше нечего терять, даже если их растерзают на части чудовища. Однако та оказалась упрямее всех упрямцев, воссоздавая себя жертвой обстоятельств, а сама боялась сделать хотя бы шаг дальше от единственного места, которое знала. Не считая угрозы за пределами деревянной жизни, ребенок постепенно рос и не понимал этот мир досконально. Матушка пыталась не погружать его в эти ужасы, обучая самым простым всеобщим словечкам, начиная с его собственного имени после самого первого момента произношения. Она его редко выгуливала, не выпускала из своих рук. Лоффи все чаще стремился к запретному, недопустимому из-за собственного детского любопытства, повторял действия женщины, когда пыталась приготовить даже обычный картофельный суп. Ни игрищ, ни ровесников не было, однако старцы поселения давали через родителя простые игрушки из глины, соломы или дряхлой одежды и тряпочные куклы. В шестилетнем возрасте мальчик начал помогать по дому: подметал полы, мыл деревянную посуду и подавал маме вещи. Когда та понимала самостоятельность дитя через сильную усталость от жизни, нескончаемые ночные "пряток" от нечисти, частые упреки стариков и бессонницу, вскоре покинула этот дом. Одна. Лоффи так и не смог найти маму, зовя ее по всей деревне - ответа не было. Деревенская знахарка решила забрать ребенка к себе, желая воспитать в нем будущего приемника-травника. Пока старушка Корнара начиналась обучать его хакмаррскому языку с нуля, он лишь надеялся на возвращение матушки, к которой сердце болезненно тянулось. Ему рассказывали о ее пропаже, словно ничего плохого не случилось, надевая пелену на ложное возвращение - он им поверил. С постепенным обучением опекунша заставляла ему делать все домашние заботы, но проявляя и взаимности, воспринимала Лоффи как маленького прислугу. Его заставляли запоминать травы, в которых он часто путался. Сколько бы попыток женщина не тратила не обучение травами и языку, дитя не могло нормально запомнить хоть что-то из этого. Ребенок надеялся постоянно на лучшее, не смотря на удары по затылку или спине за оплошность - это сильнее заставляло его делать невзначай лишь хуже.
Подобные поступки довели старушку до выдачи Лоффи старому соседу. Весьма высокий, строгий и больной человек не лелеялся с ним, называл строго по имени и просил только одного от ребенка - не трогать его без повода. Старик никогда не воспитывал своего ребенка, занимаясь только одним делом - резьбой дерева. Малец часто наблюдал за его работой, иногда по привычке убираясь в доме, как обычно всегда и делал, когда впервые взял в руки тряпь. Когда по чистой случайности, он уронил пару деревянных фигурок, мужчина не наказал, а только поставил все на места, потрепал по волосам и продолжал заниматься делом. Не ощущая опасности, Лоффи стал думать гораздо спокойнее, хоть и часто вздрагивал от поднятой руки, которая ни разу не ударила ребенка. Одежду пришлось брать от других соседей, у которых раньше были дети, но по важным причинам раз и навсегда покинули деревню, а еду готовил только хозяин дома из того, что было. Каждая ночь проводилась под домом, не смотря на то, что никакой опасности и не намечалось - таковая уж привычка и была у дитя. Ближе к девятилетнему возрасту Лоффи немного понимал хакмаррскую речь от малословного старика, а именно его кратких изложений и команд. Он прижился здесь и знал в лицо пару соседей, чаще замечая пропажи жителей раз за разом. Надежда на мирную жизнь оставалась, как и на то, что старик продержится к можно дольше. У ремесленника был видный недуг. Даже не смотря на травяные снадобья от знакомой в этой истории знахарки, ему не становилось лучше. В лице ребенка будто вырисовывалось малое понимание и при этом надежда на какое-либо чудо. Чудо, которое могло бы продлить жизнь старика. Однако подобные мысли длились до первого приступа хвори, от которого мужчина страдал. Лоффи подавал много воды ему и не рисковал обращаться к женщине, которая лупила за малейшую оплошность - как было и раньше. Доброе сердце и холодный разум несовместимы в детском теле, у него же было только первое. Когда рука старика окончательно опустилась, ребенок не мог долго сидеть и смириться с уходом из мира. Он молчал, хоть и душа сильнее разрывалась через потоки слез как о единственном человеке, которого помнить в таком возрасте.
Воспоминания о матери исчезли почти насовсем. Раненное маленькое сердце покинуло вскоре дом в руки следующих опекунов - пожилая пара, что решила не оставаться в стороне. Лоффи помогал им также по дому, но с меньшим желанием. Забота со стороны стариков были подобно слабо лечащей воде, при этом ребенок смотрел на них с печалью, знал, что рано или поздно они также покинут мир или от болезни, или ночных ужасов. Вопрос лишь времени. Однако он получил совершенно новое умение, которое смог запомнить так просто - сбор грибов. Старший опекун решил часто с собой брать Лоффи, как никак, его глаза будут получше старческих. Он хоть и не любил грибы, но терпел, не желал расстраивать их своими предпочтениями и поведением. Они часто выходили на улицу и выводили вместе с этим ребенка, который и так мало времени проводил на свежем воздухе. Дед показал лишь пару грибов, которые надо собирать - и таков метод обучения и помог Лоффи запомнить, хоть и не с первого раза. Такова была благодарность за заботу. И одна ошибка смогла вывести мальчика из привычной ему среды - потерянность. Старики сильно доверили ему самостоятельность из-за посаженных на них недугов и занятости, ведь сырость, издающаяся из водной истока неподалеку от деревни - и была причиной кашля, насморка и других неприятных симптомов. Мальчик этим почти не болел ни разу. Направившись недалеко по грибы, одиннадцатилетний Лоффи наконец осознал чувство потерянности и страха из-за увлеченной бродилки по лесу. Один поворот, другой - пути словно пропал из его вида. Тяжкие деревья скрывали и листвой, и громаздкими кронами путь обратно, ведь он никогда раньше не ходил сюда один. Надеясь на возвращение, мальчик всё время шел только вперед.
У Лоффи были весьма яркие серо-голубые глаза, схожие на небо, укрытое сероватыми неплотными тучками, волосы отдавали оттенков дубовой коры уже спустя первых несколько месяцев. Местные старики относились к детям весьма ценно, но при этом после каждой ночи предупреждали матушку поскорее покинуть весьма скверное место, ведь более пожилым больше нечего терять, даже если их растерзают на части чудовища. Однако та оказалась упрямее всех упрямцев, воссоздавая себя жертвой обстоятельств, а сама боялась сделать хотя бы шаг дальше от единственного места, которое знала. Не считая угрозы за пределами деревянной жизни, ребенок постепенно рос и не понимал этот мир досконально. Матушка пыталась не погружать его в эти ужасы, обучая самым простым всеобщим словечкам, начиная с его собственного имени после самого первого момента произношения. Она его редко выгуливала, не выпускала из своих рук. Лоффи все чаще стремился к запретному, недопустимому из-за собственного детского любопытства, повторял действия женщины, когда пыталась приготовить даже обычный картофельный суп. Ни игрищ, ни ровесников не было, однако старцы поселения давали через родителя простые игрушки из глины, соломы или дряхлой одежды и тряпочные куклы. В шестилетнем возрасте мальчик начал помогать по дому: подметал полы, мыл деревянную посуду и подавал маме вещи. Когда та понимала самостоятельность дитя через сильную усталость от жизни, нескончаемые ночные "пряток" от нечисти, частые упреки стариков и бессонницу, вскоре покинула этот дом. Одна. Лоффи так и не смог найти маму, зовя ее по всей деревне - ответа не было. Деревенская знахарка решила забрать ребенка к себе, желая воспитать в нем будущего приемника-травника. Пока старушка Корнара начиналась обучать его хакмаррскому языку с нуля, он лишь надеялся на возвращение матушки, к которой сердце болезненно тянулось. Ему рассказывали о ее пропаже, словно ничего плохого не случилось, надевая пелену на ложное возвращение - он им поверил. С постепенным обучением опекунша заставляла ему делать все домашние заботы, но проявляя и взаимности, воспринимала Лоффи как маленького прислугу. Его заставляли запоминать травы, в которых он часто путался. Сколько бы попыток женщина не тратила не обучение травами и языку, дитя не могло нормально запомнить хоть что-то из этого. Ребенок надеялся постоянно на лучшее, не смотря на удары по затылку или спине за оплошность - это сильнее заставляло его делать невзначай лишь хуже.
Подобные поступки довели старушку до выдачи Лоффи старому соседу. Весьма высокий, строгий и больной человек не лелеялся с ним, называл строго по имени и просил только одного от ребенка - не трогать его без повода. Старик никогда не воспитывал своего ребенка, занимаясь только одним делом - резьбой дерева. Малец часто наблюдал за его работой, иногда по привычке убираясь в доме, как обычно всегда и делал, когда впервые взял в руки тряпь. Когда по чистой случайности, он уронил пару деревянных фигурок, мужчина не наказал, а только поставил все на места, потрепал по волосам и продолжал заниматься делом. Не ощущая опасности, Лоффи стал думать гораздо спокойнее, хоть и часто вздрагивал от поднятой руки, которая ни разу не ударила ребенка. Одежду пришлось брать от других соседей, у которых раньше были дети, но по важным причинам раз и навсегда покинули деревню, а еду готовил только хозяин дома из того, что было. Каждая ночь проводилась под домом, не смотря на то, что никакой опасности и не намечалось - таковая уж привычка и была у дитя. Ближе к девятилетнему возрасту Лоффи немного понимал хакмаррскую речь от малословного старика, а именно его кратких изложений и команд. Он прижился здесь и знал в лицо пару соседей, чаще замечая пропажи жителей раз за разом. Надежда на мирную жизнь оставалась, как и на то, что старик продержится к можно дольше. У ремесленника был видный недуг. Даже не смотря на травяные снадобья от знакомой в этой истории знахарки, ему не становилось лучше. В лице ребенка будто вырисовывалось малое понимание и при этом надежда на какое-либо чудо. Чудо, которое могло бы продлить жизнь старика. Однако подобные мысли длились до первого приступа хвори, от которого мужчина страдал. Лоффи подавал много воды ему и не рисковал обращаться к женщине, которая лупила за малейшую оплошность - как было и раньше. Доброе сердце и холодный разум несовместимы в детском теле, у него же было только первое. Когда рука старика окончательно опустилась, ребенок не мог долго сидеть и смириться с уходом из мира. Он молчал, хоть и душа сильнее разрывалась через потоки слез как о единственном человеке, которого помнить в таком возрасте.
Воспоминания о матери исчезли почти насовсем. Раненное маленькое сердце покинуло вскоре дом в руки следующих опекунов - пожилая пара, что решила не оставаться в стороне. Лоффи помогал им также по дому, но с меньшим желанием. Забота со стороны стариков были подобно слабо лечащей воде, при этом ребенок смотрел на них с печалью, знал, что рано или поздно они также покинут мир или от болезни, или ночных ужасов. Вопрос лишь времени. Однако он получил совершенно новое умение, которое смог запомнить так просто - сбор грибов. Старший опекун решил часто с собой брать Лоффи, как никак, его глаза будут получше старческих. Он хоть и не любил грибы, но терпел, не желал расстраивать их своими предпочтениями и поведением. Они часто выходили на улицу и выводили вместе с этим ребенка, который и так мало времени проводил на свежем воздухе. Дед показал лишь пару грибов, которые надо собирать - и таков метод обучения и помог Лоффи запомнить, хоть и не с первого раза. Такова была благодарность за заботу. И одна ошибка смогла вывести мальчика из привычной ему среды - потерянность. Старики сильно доверили ему самостоятельность из-за посаженных на них недугов и занятости, ведь сырость, издающаяся из водной истока неподалеку от деревни - и была причиной кашля, насморка и других неприятных симптомов. Мальчик этим почти не болел ни разу. Направившись недалеко по грибы, одиннадцатилетний Лоффи наконец осознал чувство потерянности и страха из-за увлеченной бродилки по лесу. Один поворот, другой - пути словно пропал из его вида. Тяжкие деревья скрывали и листвой, и громаздкими кронами путь обратно, ведь он никогда раньше не ходил сюда один. Надеясь на возвращение, мальчик всё время шел только вперед.
~ Имя ~
Лоффи
~ Возраст ~
11 лет
~ Ник ~
...
~ Раса ~
Человек
~ Внешность ~
Дитя пути ведет весьма обычно: некороткие волосы цвета древесной коры, глаза небольшие и сеющие голубизной с некой ноткой серости. Кожа немного бледная и нежная из-за частого пребывания в хижинах, слабо отдающая румянцем. Одежда совершенно потрепанная, при этом длинная и поношенная. Мальчишка совсем небольшого роста и совсем худощав, а личико обладало флорско-хакмаррскими чертами.
~ Характер ~
Лоффи кажется весьма невинным и лучезарным ребенком - а ведь так и есть. Его позитивное мышление хоть и скрытное, но действия могут на это ярко намекнуть, как и слабая улыбка. Щедрость, трудолюбие и взаимопомощь была дарена в маленьком абсолютно возрасте от матери, однако и слабое мышление не дает возможности так просто обучаться новым вещам - отчего и боится и криков, и поднятой руки иль орудия на него. Он малословен, не зная многих слов, поэтому предпочтет слушать и выполнять команды от взрослых, кто возьмет за него ответственность - уж совсем послушный, но рассеянный мальчик. Все же часто у Лоффи можно заметить и тактильность.
Любит: картошка, яблоко, цитрусы.
Не любит: грибы, рыба.
~ Навыки ~
Не любит: грибы, рыба.
~ Навыки ~
+ Домашний очаг. Мальчик умеет убираться в доме: подметать, вытирать пыль, переносить нетяжелые вещи и выносить сор.
+ Мало знание. Он слабо понимает хакмаррский и всеобщий языки, поэтому говорить на них может достаточно невнятно, т.к. имеет малый словарный запас.
+ Терпеливый желудок. Странное свойство у его организма - именно дольше обходиться без еды, чем другой ребенок из-за тяжкого периода апатии после смерти опекунов и ожидания своей матери.
+ Ласкающий слух. Мальчик приближен к музыке, но все еще не умеет обращаться с инструментами.
+ Мало знание. Он слабо понимает хакмаррский и всеобщий языки, поэтому говорить на них может достаточно невнятно, т.к. имеет малый словарный запас.
+ Терпеливый желудок. Странное свойство у его организма - именно дольше обходиться без еды, чем другой ребенок из-за тяжкого периода апатии после смерти опекунов и ожидания своей матери.
+ Ласкающий слух. Мальчик приближен к музыке, но все еще не умеет обращаться с инструментами.
~ Слабости ~
- Растерянность. Ребенок может просто потеряться в незнакомой местности, бродя по кругу, или присесть на полу, пытаясь собраться с мыслями.
- Плохая память. Ему трудно хватать новую информацию на лету, которую вскоре может и забыть, если не повторить с этим несколько раз.
- Слабость. Он не быстрый, не сильный, не ловкий - обычный ребенок, который врядли сможет себя защитить.
- Преданность. Это можно было бы назвать плюсом, однако он доверчивый, заботливый и эмпатичный, что и является слабостью вместе с угрозой его жизни.
- Ночь. Лоффи всегда находился в подземном укрытии, зная, что ночью живность становится злее, а мертвые - кровожаднее (именно так говорили ему опекуны).
- Смерть. Увидеть чью-то кончину - большое потрясение для ребенка, ведь понимание, что близкий никогда к нему не вернется, навеивает ужасные мысли.
- Инсектофобия. Никто бы не хотел встретить на своем теле или у ног больших насекомых. Лоффи хватило встретиться лишь с арахнидом - и уже страх на всю жизнь обеспечен.
- Гиганты! Мальчик бы никогда не подошел к существам, которые имеют весьма уродливый образ, отличающегося от человеческого подобия. Исключением являются только звереси.
- Плохая память. Ему трудно хватать новую информацию на лету, которую вскоре может и забыть, если не повторить с этим несколько раз.
- Слабость. Он не быстрый, не сильный, не ловкий - обычный ребенок, который врядли сможет себя защитить.
- Преданность. Это можно было бы назвать плюсом, однако он доверчивый, заботливый и эмпатичный, что и является слабостью вместе с угрозой его жизни.
- Ночь. Лоффи всегда находился в подземном укрытии, зная, что ночью живность становится злее, а мертвые - кровожаднее (именно так говорили ему опекуны).
- Смерть. Увидеть чью-то кончину - большое потрясение для ребенка, ведь понимание, что близкий никогда к нему не вернется, навеивает ужасные мысли.
- Инсектофобия. Никто бы не хотел встретить на своем теле или у ног больших насекомых. Лоффи хватило встретиться лишь с арахнидом - и уже страх на всю жизнь обеспечен.
- Гиганты! Мальчик бы никогда не подошел к существам, которые имеют весьма уродливый образ, отличающегося от человеческого подобия. Исключением являются только звереси.
~ Привычки ~
= Мальчик так приучен к уборке, что может даже невзначай где-то взмахнуть рукой, чтобы вытереть пыль, или просто долго стоять, ожидая команды от взрослого.
= Даже если ему подать блюдо из нелюбимого продукта, Лоффи спокойно съест и сдержит тошноту, ведь не хочет, чтобы чей-то труд был брошен зря.
= Даже если ему подать блюдо из нелюбимого продукта, Лоффи спокойно съест и сдержит тошноту, ведь не хочет, чтобы чей-то труд был брошен зря.
~ Цель ~
Основные:
(отсутствуют)
Второстепенные:
Обучиться всеобщему языку. (В процессе)
Последнее редактирование:
