- Сообщения
- 15
- Реакции
- 11
1. Имена, прозвища и прочее: Серпий Иеронный, Серп
2. OOC Ник (посмотреть в личном кабинете): Lololo
3. Раса персонажа: Человек
4. Возраст: 22 года
5. Внешний вид (здесь можно прикрепить арт): Парень высокого роста и среднего телосложения с короткими русыми волосами, которые "зализаны" назад, обнажая довольно большой гладкий лоб. Глаза карие, на лице имеется лёгкая щетина (арт будет позже, возможно)
6. Характер (из чего он следует, прошлое персонажа): Сангвиник
7. Таланты, сильные стороны: Прекрасное знание законов, уставов и прочих вещей из юридической сферы, т.к. он учился на юрфаке в университете
8. Слабости, проблемы, уязвимости: Быстро пьянеет от алкоголя и через короткое время засыпает
9. Привычки: Курение
10. Мечты, желания, цели: Подняться вверх по "карьерной лестнице" Вольного Совета, заиметь авторитет среди населения и постараться забыть о неприятных моментах из жизни в Остфаре, из-за которых тот перебрался в Хакмарри
2. OOC Ник (посмотреть в личном кабинете): Lololo
3. Раса персонажа: Человек
4. Возраст: 22 года
5. Внешний вид (здесь можно прикрепить арт): Парень высокого роста и среднего телосложения с короткими русыми волосами, которые "зализаны" назад, обнажая довольно большой гладкий лоб. Глаза карие, на лице имеется лёгкая щетина (арт будет позже, возможно)
6. Характер (из чего он следует, прошлое персонажа): Сангвиник
7. Таланты, сильные стороны: Прекрасное знание законов, уставов и прочих вещей из юридической сферы, т.к. он учился на юрфаке в университете
8. Слабости, проблемы, уязвимости: Быстро пьянеет от алкоголя и через короткое время засыпает
9. Привычки: Курение
10. Мечты, желания, цели: Подняться вверх по "карьерной лестнице" Вольного Совета, заиметь авторитет среди населения и постараться забыть о неприятных моментах из жизни в Остфаре, из-за которых тот перебрался в Хакмарри
Пролог: Неожиданная находка
Где-то в густых лесах Никхона, что в Остфаре, шелестела листва деревьев от слабого ветра, а через их кроны бил еле видный свет луны, от которого на земле была тень стволов и кустарников. Да, на дворе стояла тёмная летняя ночь, на небе сгущались тучи, которые предзнаменовали скорый дождь, что должен был начаться уже вот-вот. Многие, если не все, жители Остфара ожидали коль не ливень, то хотя-бы мелкую морось, которая смогла бы полить их огороды, так как из-за знойных летних дней урожай рости не особо и хотел. Именно в этом лесу, именно в это время, шагали двое егерей, отвечающие за данный участок чащи, ибо Никхон - губерния, содержащая больше половины остфарского леса, и на его периметр требуется большое количество лесничих. Товарищи не спеша брели по тропинкам с арбалетами наперевес, обходя корни, коряги, склоняясь под ветками и сучьями деревьев, параллельно беседуя между собой. Один из лесников, Фалькор что нёс в руке керосиновую лампу, хриплым голосом произнёс:
— Давно пора бы уже нам с тобой на окраину хотя-бы перевестись, в такой чащобе неровен час и сгинуть когда-нибудь... Потом ищи-свищи, не найдёт никто.
Альбус, второй егерь, лишь хмыкнул и слабо усмехнулся, отодвигая рукой ветку какого-то засохшего дерева, случайно сломал ту и вздохнул:
— Один такой умный что-ли? На краю всем удобно - там тебе ни обрывов, ни ям, прочих радостей леса. А вот кто вглубь полезет... Таких мало. Раз уж нас судьба свела тут под контролем держать всё, то значит так и надо. Для чего-то нас сюда жизнь направила...
Фалькор хотел уже что-то ответить, как вдруг, краем уха заслышал детский плачь вдали, раздающийся эхом по округе. Мужчина поднял руку вверх и проговорил в пол голоса своему другу:
— Альбус, тихо. Замри, ничего не говори.
Седовласый старик обернулся на товарища и хмыкнув, прислушался и осмотрелся, дабы понять, ради чего Фалькор его "заглушил". В этот же момент вновь раздалось рыдание, после чего, Фалькор стал идти на его источник, рукой подзывая за собой Альбуса. Вместе мужчины добирались всё ближе и ближе к плачу, и вскоре, тот уже стал совсем рядом с ними. Лесники остановились и осмотрели ближайшую местность, как вдруг, Фалькор заприметил торчащую ткань из дупла дуба. Тот медленно подошёл к дереву и приподнял лампу, освещая находку. Это был завёрнутый в какую-то наволочку младелец, буквально недавно рождённый - у него даже не было толком волос на голове. Он всё также лежал и хныкал, ёрзая внутри ткани. Егеря переглянулись и вопросительно приподняли бровь, даже не зная, как реагировать на такое. Спустя короткую паузу, Альбус выдал:
— И что с ним делать? Оставить здесь?
Фалькор приподнял лампу дабы лучше осветить малыша и аккуратно отодвинул ткань с его лица, бегло осматривая лик:
—Головой думай, что говоришь. Считай на смерть его оставляешь, нет. Возьмём с собой, а там... Фонарь возьми.
Мужчина протянул лампу своему "коллеге" и как только тот его забрал, Фалькор ловкими движениям руки выхватил младенца из дупла, вздыхая.
— ...а там, как в город вернёмся, решим... Самым лучшим решением просто кому-то под дверь сунуть, пусть приютят. Народ у нас добродушный, чадо в беде не бросят.
Альбус со вздохом кивнул и подняв взгляд на тусклый свет ночного светила, потёр лоб свободной рукой:
—Да... Не зря я сказал, что судьба нас ведёт по верному пути.
Этой же ночью под дверью одного из домов послышался детский плач, на который вышла какая-то женщина. Та опустила свой взор сонных серых глаз на порог где лежал найденный егерями младенец и быстро осмотрела пустынную улицу. Очевидно, что никого в столь поздний час не было. Женщина, недолго думая, подхватила малыша на руки и вернулась в дом, плотно прикрыв за собой дверь.
Глава I: Подкидыш
Серпий, именно так был назван найденный подкидыш, рос в семье зажиточных крестьян, отец которой занимался сельским ростовщичеством. Так и не вышло узнать – кто является родителями мальчика и каким образом он вообще попал под порог дома. У супружеской пары уже был сын - Морфей, одногодка Серпия. Несмотря на суровый и холодный характер отца, тот смог всё-же принять абсолютно чужого ребёнка, скорее, из жалости, и показать обществу какой он хороший, мол, глядите : Я взял его себе на воспитание, я благородный, а не только жестокий работодатель. Ребята с детства ладили друг с другом, одновременно научились читать и писать, так как мать являлась писарем в губернском суде, и хорошо знала грамоту. Годы шли, ребята взрослели, и отец настоял чтобы они поступили на государственную службу, дабы выбиться в люди и попасть в культурный слой населения, в коим был он сам и его супруга. Морфей и Серпий не любили перечить наказам главы семейства, ибо тот довольно жестоко обходился с наёмными рабочими за их малейшие провинности. С юного возраста глядя на поведение отца с провинившимися, в подсознаниях братьев заложился эдакий фундамент на запрет как-либо идти наперекор родителя. В целом, они и сами были не против - большинство их друзей и знакомых были из обычных семей крепостных жили бедно, ходили в обносках своих старших братьев и сестёр, толком даже не умели писать и читать, да и в речи их было мало каких-либо литературных выражений и, очевидно, хорошего будущего у них быть не могло. Морфей такой же судьбы не хотел. Серпий тоже, но у него в голове никогда не было мысли, что если человек родился в менее богатой и обеспеченной семье, то он чем-то хуже его. Морфей же наоборот - презрительно относился к более низшим слоям населения, и желал получить власть и контроль над ними, как и его отец над рабочими. В какой-то мере, у них даже появилась мания. Однако, несмотря на то, что Морфей считал соседских ребят какими-то отбросами общества, при них от строил натянутую улыбку и общался с ними, как ни в чём не бывало. Серпий же знал об истинном отношении своего братца к ровесникам, но виду не подавал - также, как и обычно, при встрече общался с ними на равных. Братья росли, становились более мужественнее и вскоре поступили в Стхаёльхеймский университет, на юридический факультет. Морфей желал осуществить свою детскую мечту, а именно, получить контроль над обычными жителями. У Серпия в планах была другая цель - стать судьёй в губернском суде своего города, дабы вершить правосудие над преступниками. Он хотел наоборот - помогать своему народу, а не иметь над ним могущество, и упиваться властью от своего положения. Логично, что оба парня оказались на одном факультете, где были разные люди с разными целями в жизни, о которых можно было лишь догадываться... Учёба шла плавно и медленно, как это обычно и бывает. Каждое утро в окно коллегии, где проживали Серпий и Морфей, били тёплые лучи солнца, что пробуждали молодых людей не хуже матери, тормошащей их ни свет ни заря, после чего сквозь бубнёж и пение птиц за окном, те приводили себя в божеский вид и отправлялись на занятия. К слову, форма ребят довольно выделялась на фоне одежды остальных студентов – в их фасон входили одеяния из шёлковых и парчовых тканей, а у Морфея и вовсе была высоковатая шляпа длинной в девятнадцать дюймов, вместе с остроконечной обувью, называемую в обществе как “когти Дьявола”. Братья показывали отличные успехи в учёбе, по большей части, тут роль играло желание у обоих парней добиться своей мечты. За время учёбы, Серпий познакомился лишь с двумя ребятами, но их дружба была довольно крепкой и верной, настоящей. Ребята дружили с ним вовсе не из-за его богатой семьи - он их заинтересовал как личность. Двоих новоиспечённых товарищей по учёбе звали Вескер, сын одного из Мыслителей Совета Мысли, и Финн - сын владельца одной из таверн в Стхаёльхейме. Учитывая, кем был отец Вескера, выбор юридического факультета не был каким-то удивительным - тот также желал попасть в Совет Мысли, после службы в уездной страже. С Финном же дела обстояли куда интереснее - он желал в будущем быть одним из тех, кто станет налаживать международные отношения между Отсфаром и другими государствами. Вместе с ними Серпий проводил время после занятий, гуляя по огромному торговому городу; делал в их компании задания, что задавали на дом, ну и в конце концов, просто общались на переменах, звонко смеясь от шуток друг друга. В их компании Серпий более смело раскрывал свой характер, стал раскрепощённее и общительнее. Пока он вёл весёлый образ жизни со своими товарищами, Морфей же был одиночкой - он сам не желал общаться с кем-либо из своей, либо других групп в университете, ибо все студенты для него были "неровней", настолько затуманился его мозг мыслью к получению величия. Отныне, он даже не воспринимал случайных людей за ровню к себе, но с Серпием его отношения никак не портились. Последний даже пытался зазнакомить брата со Вескером и Финном, но тот категорически шёл наотрез к таким знакомствам. Чем в свободное время занимался Морфей - не знал даже Серпий, он его практически не видел. Они пересекались лишь на переменах, в общем зале, ну и, в конце концов, в коллегии. Даже когда Серпий напрямую спрашивал об увлечениях брата вне учёбы, тот отвечал что-то туманное, по типу: “Гуляю”, “Читаю” и т.д. С каждым полугодием Морфей становился всё более закрытым, необщительным, но к выпуску из учреждения тот слегка поменялся – кожа побледнела, стал хотя-бы как идти на контакт с остальными одногруппниками, а также, по какой-то причине, практически перестал питаться во время обеда. Серпий даже думал, что брат чем-то заболел, на что Морфей лишь отмахнулся и заявил, что скоро всё пройдёт…
Глава II: Служба
Последний курс, выпуск, получение образования... Именно так встретили своё двадцати двух летие братья Иеронные. За время учёбы они показали отличные результаты, из-за чего стали довольно востребованными в своей сфере. Братья попали в Собор Правой Руки - орган, обладающий исполнительной и законодательной властью, а именно, в разряд длани, но на высокие чины. Да, вышло немного не так, как хотел Серпий, но всё же, работа с братом, хоть и не родным, была довольно легка. Он планировал отработать какое-то время в Соборе и набраться опыта, и уже потом переходить в губернский суд, как он и желал. Судьба остальных же сложилась так – Вескер за пару месяцев до окончания курса куда-то пропал. Он просто не вернулся к ночи в коллегию, где его отсутствие заметили его сожители, и сам костелян коллегии. На следующий же день тело парня нашли обескровленным в одном из переулков, но никто так и не нашёл того, кто с ним это сделал. Это был довольно сильный шок для Серпия, ибо Вескер являлся ему одним из близких друзей в городе, от чего на какое-то время выпал в осадок. У Финна судьба сложилась уже лучше - как и братья, закончил университет на "Отлично", поступив на службу в правительство в качестве посла. Мать и отец Серпия и Морфия регулярно поддерживали связь с детьми через письма, из которых стало известно, что отец приобрёл постоялый двор, а мать получила повышение и стала заведующей канцелярией в суде. Братья пошли на службу Ёльтх, ибо в столице, по очевидным причинам, намного больше перспектив. Состояние Морфея в плане его внешнего вида и поведения особо не менялось – цвет кожи был таким же болезненным, пищу принимал также через силу, когда на этом настаивал Серпий. Он даже хотел отвести брата к лекарю, но тот шёл наотрез, ссылаясь на перемену состояния из-за переезда в другой регион страны, якобы, здешняя природа на него так влияет. В одну из ночей Морфей покинул общую комнату, в которой он проживал с Серпием. Последний проснулся из-за возни в помещении и приоткрыв веки, сквозь пелену заметил уход брата. Медленно и зевая встав с кровати, парень быстро оделся в уличную одежду и аккуратно стал следить за маршрутом брата, который тем временем уже вышел наружу и двигался по пустой улице, освещаемой слабым светом от фонарей. В это же время на одной из лавок находился какой-то мужчина, внешне походящий на бродягу. Тот лежал сжавшись клубком и храпел под нос, изредка ворочаясь. Именно к нему и направлялся Морфей, попутно осматриваясь по сторонам, из-за чего Серпию приходилось переодически скрываться за различными укрытиями – углами зданий, оставленных у домов повозок. Морфей склонился над мужчиной и раскрыв рот, припал лицом к его шее, упираясь одной рукой о лавку, а другой о тело бедолаги. Серпий плохо что мог разобрать из-за тусклого света на улице, да и в целом из-за темноты, от чего лишь продолжал пытаться выглядеть чем там братец занят. Вскоре, Морфей медленно выпрямил спину и облизнул губы, потирая указательным пальцем в их левом уголку, а мужчина же теперь лежал неподвижно, прекратив издавать свой привычный храп. Серпий вплотную прижался к стенке какого-то дома, скрываясь от глаз Морфея за повозкой, который уже направлялся обратно в место проживание братьев. Тот уже проходил мимо здания у которого стоял Серпий, как вдруг резко повернул голову на него и уставился широкими глазами, вопрошая:
—Ты чего здесь, Серп?
Сердце Серпия стало биться активнее, а на сам парень слегка расстерялся, не зная что и ответить. Выдохнув, он отлип от стенки и слабо усмехнулся, переминаясь с ноги на ногу:
—Да в эту, уборную иду. В темноте немного заплутал, а потом шорохи услышал, подумал – мало ли кто в такое время по улицам шляется. А это ты, кхе-е-е… Ну, пойдём тогда обратно, я уже перехотел идти.
Морфей вопросительно приподнял бровь и окинул брата оцениваюшим взором, будто что-то подозревания:
—Кхм.. Может, лучше сходишь? В себе держать не стоит, ты днём ещё тем более целый кувшин выпил.
Морфей всё также пожирал Серпия взглядом, убирая руки за спину и наклоняя голову на бок. Парень, пропершив горлом, покивал пару раз и обошёл повозку, не спуская глаз с брата:
—Думаю, ты прав. Ты иди, я быстро. Только дверь на засов не запирай!
Серпий издал непроизвольный смешок, а Морфей же хмыкнул и медленно повернулся в сторону дома, следуя в его сторону, вскоре заходя в него. Как только брат скрылся в стенах жилища, Серпий моментально подбежал к лавке с мужчиной, принимаясь осматривать его, и тут же обнаружил на его шее два отверстия, из которых ещё мелкими струйками сочилась бурая кровь. Глаза у бездомного были распахнуты и стеклянным взглядом уставились в пустоту. Молодой человек сразу понял что к чему – мужчина был мёртв, а братец всё время не болел, а на самом деле являлся вампиром, и, вероятнее всего, это именно он убил Вескера, из каких-то своих вампирских побуждений. Серпий только не понимал – почему он ему об этом не рассказал, и как такое вообще могло произойти, ибо город довольно спокойный, с небольшим населением каких-то необычных существ помимо людей. Оставив бездыханное тело на лавочке, парень быстро отошёл от неё и направился быстрым шагом по направлению к месту проживания, обдумывая всё увиденное. Он решил не рассказывать Морфею о своём “открытии”, а вести себя так, как обычно, но в голове у него уже стала назревать кое-какая мысль…
На этой неделе губернатором Никхона был издан указ о сносе древней Авилиусо-Флорендской церкви, которая стояла здесь на протяжении довольно долгого времени. Та была заброшена ещё несколько десятилетий назад, но лишь недавно из найденных документов стало известно о том, для чего она предназначалась и каких взглядов в ней придерживались. Руководителями демонтажа были выставлены братья Иеронные, по иронии судьбы, выросшие в этой губернии.
Глава III: Распад “братства”
…где-то на окраине леса, где располагалась какая-то мелкая деревушка, вдали стояла та самая церковь, которую медленно пожирал мох, и что постепенно осыпалась. Жители занимались своими хозяйскими делами – кто-то убирался в хлеву, кто-то собирал выросшие овощи с грядок, а кто-то вовсе ремонтировал своё жилище, заделывая дыру в крыше. Вдали на дороге показались четыре маленькие точки, которые постепенно приближались к поселению. Это были четыре повозки, на которых ехали рабочие и служивые Собора Правой Руки. Кони с ржанием остановились и с передней повозки спешился Морфей, а следом за ним и Серпий, махнув рукой с криком:
—Старшина, разгружаемся!
Из повозок медленно стали вылезать люди, что вытаскивали из них различные вещмешки и прочие сумки, перетаскивая их к забору. Серпий медленно прошёлся по узенькой улочке и окинул взглядом дома, убирая руки за спину и томно вздыхая. Морфей, проследив за выгрузкой подчинённых, самодовольно вдохнул полную грудь воздуха и хлопнул в ладони, отходя от повозок и ставя руки по бокам:
—Столица столицей, но родные края ничто не заменит! – тот глянул на брата, и поправил козырёк головного убора – Правда, Серп?
Серпий в пол оборота повернул голову назад на Морфея и слабо кивнул:
—Согласен.
Морфей угукнул и опустил руки по швам, убирая с лица улыбку и принимаясь осматриваться, выискивая кого-то взглядом:
—Осталось решить вопрос с проживанием. Мы тут минимум дня на три задержимся.. Кхм.
Внезапно, в его поле зрения попала маленькая девочка, несущая в руках куру куда-то к концу деревни. Она было низкого роста, одетая в какие-то грязноватые лохмотья, и с завязанным платком на голове. Та шустро обходила рабочих разгружающих повозки и удивлённо осматривая те, двигалась далее по заданному пути, как вдруг напротив неё встал Морфей и присел на корточки, снимая фуражку и натягивая свою кривоватую лыбу.
—Привет, курносая! Куда птицу несёшь?
Девочка остановилась и наклонила голову на бок, слабо поглаживая курочку по её перьям, из-за чего птица издавала слабое кудахтанье и вертела головой туда-сюда:
—Да вот, курочка яйца нести перестала, к нашему впачевателю звериному несу её. Сэр, а чего вы тут делаете у нас?
Морфей слегка щурился и хмыкнул, одновременно качнув головой:
—А мы церкву приехали сносить. Негоже таким стоять, где проповедовались запрещённые взгляды. Построим там что-нибудь приличное, а! – парень усмехнулся и издал хриплый смешок, но тут же продолжил:
—Ночлег гостям тут могут дать, а? Тебя как зовут, к слову говоря?
—Ночлег гостям тут могут дать, а? Тебя как зовут, к слову говоря?
Девочка потёрла носик и вздохнула, осмотрев мельком улицу:
—Курата. Я попрошу у мамы дать вам комнату у нас в доме, у нас уютно.
Тут же рядом послышался оклик Серпия, повернувшегося к Морфею и девочке:
—Морфей! Иди со мной, коней отогним… Их напоить с дороги нужно.
Парень медленно перевёл взгляд с девчонки на брата и хмыкнув, надел фуражку обратно на голову и отряхивая ладони. Кивнув Серпию, Морфей вновь посмотрел на девочку и усмехнулся:
—Ну, давай, спроси. Если что, мы будем здесь. А мне работать пора, удачи! – служивый махнул рукой девочке и та лишь промычала, одновременно кивнув, после чего отправилась далее, туда, куда и планировала изначально…
Ночь. Вся бригада распределилась по домам местных жителей, кому-то всё же пришлось ночевать в повозках из-за нехватки мест. Серпий с Морфеем спали в доме девочки Кураты, что проживала в нём со своей матерью. Наступила полночь, полная луна выглянула из-за серых облаков, освещая деревеньку и всю округу своим белым светом. Морфей тут же раскрыл глаза и медленно встав с койкоместа, направился в комнату, где спала мать с девочкой. Серпий же продолжал сопеть, наблюдая седьмой сон. Вампир аккуратно направлялся из одной комнаты в другую, как вдруг случайно задел ногой мешок в котором были личные вещи братьев, в том числе, и небольшой походный котелок, который от падения издал характерный звук. Серпий тут же проснулся от такого разреза тишины и что-то пробубнев под нос, повернулся в сторону койки, где должен был быть его брат. Не заметив такового, парень слегка хмыкнул и посмотрел в сторону дверного проёма, после чего приподнялся с кровати и на цырлах прошёлся до входа в комнату хозяек дома, в которой уже бесновал любимый братец Серпия, отхлёбывая кровушку у девочки. Серп томно выдохнул и медленно отошёл назад, потирая лицо руками и тихо возвращаясь в их с братом отведённую спальню. Он бы мог прекратить этот ужас, но во-первых он осознавал что вампир будет намного сильнее его, а во-вторых у Серпия уже был план по “обезвреживанию” Морфея. Вскоре, и сам Морфей вернулся в комнату, в которой уже мирно спал Серпий, либо же делал вид, что спит. Морфей без какой-либо задней мысли сам улёгся в свою кровать и закрыл веки, постепенно погружаясь в царство снов.
Новый рабочий день. Печёт солнце, по загонам ходят домашние животные, а жители заняты своими повседневными делами, по типу чистки хлева, носки воды из колодца до дома и так далее. Тем временем, бригада уже направлялась в сторону церкви, а Морфей с Серпием стояли на главной улице деревушки, как и многие другие зеваки, что не работали по хозяйству. Серпий спокойно стоял при параде около повозки и курил самокрутку, которая тлела с каждой его затяжкой. Из рта и носа парня валили клубы дыма, которые вскоре также пойдут и от церкви. Так и случилось – в скором времени раздался грохот, а на колокольне запылало пламя от взорванного пороха. Серп равнодушно смотрел на всё это слегка сгорбившись, как вдруг из-за угла дома вышел Морфей, вытирающий руки после мойки. Тот усмехнулся и мотнул головой, вздыхая:
—Неплохо рванула! Теперь ещё зарядик… Чтоб наверняка.
Парень глянул на курящего брата и хмыкнул, кидая полотенце в повозку:
—Серп, дай закурить…
Не дожидаясь какого-либо ответа, Морфей внаглую взял самокрутку Серпия и вынул из кармана свою собственную, подкуривая её от тлеющего конца самокрутки брата. Морфей всунул самодельную сигарету меж зубов и глянул на Серпа:
—Ты чего такой смурной? Нет выспался?
Серпий лишь следил за действиями Морфея и взяв от него свою самокрутку, вновь затянулся от неё, мотая головой. Церковь тем временем уже пылала вовсю, из-за чего от пожара на ней валили большие столбы чёрного едкого дыма. Казалось, жар от огня доходил даже до самой деревни.
Морфей усмехнулся и закинул руку через плечо Серпия, вынимая самокрутку из рта и указывая рукой в сторону горящего сооружения, одновременно глядя в лицо Серпа:
—Ты посмотри брат, какую мы великую страну с тобой вместе строим!
В это же время, в деревне по главной улице, где находились братья, ехала повозка запряжённая чёрными лошадьми. Она остановилась напротив парней, и Морфей убрал улыбку с лица, также, как и руку с плеча Серпия. Из повозки спешились четыре гвардейца, в руках одного из которых был какой-то свёрток. Морфей двинулся навстречу к ним, а те же в свою очередь обошли подошедшего, и один из гвардейцев вопросил басом:
—Морфей Иеронный?
Морфей хмыкнул и приподнял бровь, окидывая взглядом прибывших незванных гостей, после чего, выдержал недолгую паузу и выдал краткое:
—Он самый…
Парень вновь вставил самокрутку в рот и затянулся, выдыхая дым носом. Мужчина, державший в руке свёрток, протянул его Морфею и произнёс холодным тоном:
—Постановление на арест, утверждённое губернским судьёй. Заканчивай работу!
Морфей с недоумённым выражением лица взял бумагу от гвардейца и медленно развернул её, параллельно глядя на служителей закона. Опустив взгляд, тот принялся читать про себя содержимое постановления. Серпий в это же время лишь молча стоял и продолжал курить глазея на эту картину и испуская из себя клубы дыма, лишь изредка вынимая самокрутку из рта дрожащей от нервов рукой. Морфей усмехнулся и свернул документ, глядя на прибывших:
—Пха-х! Да вы чего, братцы? Вы откуда такие взялис-то?
Один из гвардейцев забрал свёрток и фыркнул, сурово глядя на Морфея, будто бы пытаясь уничтожить его взглядом:
—Дартады тебе братцы! Донесли на тебя, вымесок!
Морфей тут же перекосился в лице – на его физиономии сначала всплыло непонимание, затем гнев, а потом и вовсе ярость, в порыве которой он набросился на оскорбившего его стража:Один из гвардейцев забрал свёрток и фыркнул, сурово глядя на Морфея, будто бы пытаясь уничтожить его взглядом:
—Дартады тебе братцы! Донесли на тебя, вымесок!
—Ты как со старшим по чину обращаешься, ты, страхолюд!
Остальные трое тут же скрутили парня и принялись засаживать его в повозку, в то время как он кричал вовсю глотку:
—СЕРП! СЕРП, МЫ ЖЕ БРАТЬЯ! ПОМОГИ! КАКОГО ЧЁРТА ТЫ СТОИШЬ?!
Серпий же просто медленно повернулся спиной к Морфею в прямом и переносном смысле – он лишь опустил хмурый взгляд, всё ещё дрожащими руками придерживая самокрутку в зубах. Тот косо глянул назад, прерывисто вздыхая и просто опустошаясь эмоционально. Это именно он совершил донос на своего, хоть и не родного, но брата, так как по его мнению это была единственная возможность уберечь обычных жителей от его вампирской сущности, и при этом оставить его самого живым, хоть и заключённым. Повозка с Морфеем тронулась и развернулась обратно, уезжая прочь из деревни, попутно распыляя песок от колёс и копыт лошадей. Из дома где они ночевали выбежала девочка, которую Морфей довича укусил. Та как могла побежала в след за повозкой, крича своим тоненьким голоском:
—Стойте! Оставьте его!
Повозка, естественно, хода не прекратила, лишь постепенно ускоряясь за счёт нарастающего бега лошадей. Серпий в пол оборота повернул голову на удаляющуюся повозку и бегущей за ней девчонку, чьи возгласы эхом раздавались по округе..
Этим же вечером в городской пенитенциар прибыл Серпий, дабы свидеться с Морфеем, которого заключили в одну из камер. Тёплый свет от солнца пробивался через решётку в коридоре, из-за чего освещаемость внутри была не самой хорошей. В этой части здания было лишь две камеры, в одной из которых находился Морфей, и небольшой тамбур, в котором за столом сидел дежурный страж и курил папироску, выдыхая едкий дым. Морфей же чувствовал себя, мягко говоря, плохо - из-за вампирского голода он рычал как дикий зверь и пытался вырваться из оков, в которые были заключены его руки. Кровать, на которой он должен был спать, была перевёрнута им же в ярости, а сам вампир гремел цепями и всё также истошно орал. Серпий вошёл в тамбур и кивнул стражу, проходя к двери, за которой был его брат. Последний заметил приход Серпия и криво усмехнулся, мгновенно оказываясь перед дверью, в которой было маленькое окошечко с решёткой, за прутья которых он тут же схватился одной рукой:
—Ты что, думаешь, лучше чем я?!
Морфея теперь было не узнать – его лицо было перекошенным от злобы, а на лице была нездоровая ухмылка:
—…Но погоди! Ты ещё увидишь, кем я стану!..
Серпий потупил взгляд на дверь и томно вздохнул, медленно поднимая глаза на брата, на шаг отходя от его камеры:
—Прости, брат.
Морфей оскалил зубы и протянул руку через решётку, но цепь далеко вытянуть лапу парня не дала. Тот тихо прорычал под нос и медленно убрал руку обратно:
—“Прости”?! Шавка, ты меня предал! Мы тебя приняли в свою семью, мои родители вырастили из тебя человека, ты благодаря им положение в обществе имеешь! Неблагодарная тварь! Я же выберусь отсюда!
Тот ещё раз прогремел цепями, прижимаясь лицом к решётке и безумными глазами сверля взглядом Серпия. Он лишь вздохнул и слабо махнул рукой брату, поворачиваясь к двери на выход и покидая корпус, уходя окончательно из здания.
Глава IV: Смена ролей
—Серпий Иеронный, Вас вызывают в губернский суд города Ёльтх! Вот, поставьте здесь Вашу скрепу.
Почтальон указал на место, где необходимо было её поставить и слабо вздохнул. Серпий же спросонья сперва ничего не понял, но пару секунд обмозговав сказанные слова и уставившись на бумажку, хмыкнул:
—И по какому же поводу меня туда вызывают?
Гость пожал плечами:
—Не могу знать, я просто письма разношу. Вам чернила дать?
Серпий отмахнулся и медленно развернулся, проходя к столу и хватая с него перо, попутно открывая чернильницу и обмакивая кончик в неё. Быстро вернувшись к почтальону, молниеносно расписался в нужной графе и угукнул, забирая повестку себе. На ней было указано время заседания, имя судьи что будет проводить процесс, и, самое главное, причина – “Неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к ним”. Парень с недоумённым выражением лица хмыкнул и спровадил почтальона, оставаясь наедине со своими мыслями, пытаясь понять, как такое вообще могло произойти. Делать было нечего – он отправился в суд в нужный день, который был заявлен в письме. В зале находились двое стражей, несколько присяжных, судья, легист, и… Морфей. Тот выглядел уже чуть лучше со дня последней их с Серпом встречи. Как только Серпий вошёл в зал, он сразу же заметил своего брата и в ступоре остановился рядом с местом, где должен был сесть. Морфей с едкой ухмылкой уставился на вошедшего и молча ему кивнул, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку стула. Серп медленно сел на отведённое ему место, и процесс начался… Он длился довольно долго – где-то пять мухурт. Морфей в нём являлся истцом, заявляя, что Серпием была халатно исполнена поставленная ему задача – церковь, которую они вместе с ним взрывали, осталась на месте полуразрушенной, в то время, как она обязана была быть снесённой полностью, с уборкой её руин. Серпий был поставлен руководителем этого демонтажа, Морфей же его заместителем по обязанностям. Серп же сослался на то, что во время работы Морфей был арестован, в следствие чего, работы далее продолжаться не могли из-за отсутствия одного из руководящих, но судье этот аргумент оказался не особо сильным. Во время заседания Серпия мучал один вопрос – каким образом вообще его брат смог освободиться из-под стражи, да и ещё как-то умудриться обвинить его? Внезапно, всплыл ещё один преинтереснейший факт – во время демонтажа один из рабочих бригады пострадал, да так, что он теперь не может нормально ходить, в то время как Серпий, будучи главным в процессии, был обязан обеспечить безопасность для подчинённых. Каким-то образом всё пришло к тому, что Серпия отныне подозревают в приверженстве Авилиусо-Флорендских взглядов, якобы из-за них он и не довёл работу до конца, т.к. в той церкви придерживались именно их, и из-за них он не хотел её сносить. Серпий же ответил на это решение удивлённо, что это полная ересь, и что это просто высосано из пальца, однако никто на это высказывание внимания не обратил. По итогу процесса, был выдвинут вердикт – четыре года заключения за придержание запрещённых взглядом на государственном уровне и халатное отношение к обязанностям, за которое он также получает год. Судья отдал приказ стражникам заковать Серпия и отвести его к повозке, на которой его доставят в темницу. Те сдвинулись со своих мест и направились в сторону парня, готовя кандалы. Серпий медленно встал со своего места и выставил руки вперёд, как тут же на них были закованы холодные железные “наручники”, от прикосновения которых Серпий слегка вздрогнул. Стража взяла его под руки и повела Серпия на выход из зала, который не спускал взгляда с довольного Морфея, что слабо махал ему на прощание…
Серпий находился в сырой и маленькой камере, где по стенам росла плесень, а через решётку дул холодный ночной ветер. Парень сидел на кровати слегка дрожа от прохлады и нервоза, глазея в пустоту и думая лишь о том, какая судьба его ждёт далее.. Внезапно, дежурный страж что находился всё время по ту сторону решётки покинул свой пост, оставляя Серпия один на один с самим собой и жуткой атмосферой этого места, как вдруг, дверь в коридор с грохотом распахнулась, и в помещение пала чья-то тень. Раздались медленные звуки шагов по полу, и к двери камеры где находился Серп подошёл его братец со злобной ухмылкой. Тот снял с головы фуражку и отложив её на стол дежурного, провёл рукой по волосам, глядя на предавшего его брата, проходя ближе к двери:
—Забавно, да? Поменялись местами, ха-ха! Как тебе тут, не обижают? Кормят… Вкусно?
Морфей издал скрежетащий смешок, вынимая откуда-то из кармана ключницу, принимаясь искать нужный ключ. Найдя оного, он медленно вставил его в замочную скважину камеры, принимаясь с хрустом механизма замка отпирать дверь, в то время как Серпий встал с кровати и встал около стенки, с глазами размером с монету глазея на эту картину. Морфей же глянул на парня и усмехнулся:
—Вижу, тебе тут нравится. Но сейчас твой срок уменьшится, потерпи…
Морфей открыл дверь камеры, обнажая свои клыки, по которым демонстративно провёл языком, переступая порог камеры:
—Я не буду делать больно, как ты сделал это мне. Всё пройдёт быстро, братец..
Повесив ключницу на торчащий из стены гвоздь, Морфей направился в сторону Серпия, сверля его взором. Последний стал обходить своего брата, чуть зацепившись ногой за край кровати. Морфей резко бросился в сторону Серпа, но тот из-за зацепа о кровать споткнулся и шарахнулся вперёд, из-за чего ему удалось избежать нападения брата. Оказавшись около двери, Серпий обернулся на Морфея, который рыча встал в полный рост, дёрнувшись на Серпа, который быстро сдёрнул ключницу и вылетел из камеры, запирая её дверь пока Морфей направлялся на выход. Серп почти закрыл дверь, как вдруг в дверном проёме оказалась рука вампира, пытающаяся заблокировать закрытие темницы. Серпий стал колотить по ней, одновременно вытягивая первый попавшийся ключ и всаживая им по запястию Морфея, что тут же прикрикнул от боли и дёрнул руку на себя, чем и воспользовался парень. Тот запер камеру и придерживая дверь плечом, вставил со второй попытки нужный ключ, замыкая дверь на замок. Морфей принялся бить по ней руками, из-за чего стали появляться вмятины, а там уже и трещины, которые тут же подметил Серпий и решил долго не мешкаться на месте, бросая ключницу на пол и убегая из корпуса, направляясь куда глаза глядят. К его счастью по пути не было стражи или кого-либо ещё, и дабы не быть словленным на выходе, принял решение ретироваться из здания через окно в общем коридоре на первом ярусе, где не было решётки. Осмотревшись и убедившись, что пока что никто не идёт по его душу, он снял со стены одну из ламп и швырнул её в окно, тем самым разбивая стекло с характерным грохотом, попутно добивая его локтем, чтобы не порезаться при вылазке. Выбравшись из здания, всё таки попутно порезав при выходе свою одежду, побежал со всех ног прочь от темницы, пытыясь как можно быстрее спрятаться в каком-нибудь переулке. Выбежав на маленькую улочку, Серпий отдышался и прислонился к случайному столбу, попутно осматривая местность на наличие какой-нибудь лазейки. Заметив взором трактир на конце улицы Серпий направился туда, попутно озираясь назад и добравшись до входа, натянул массивную дубовую дверь на себя, переступая порог и заходя в заведение. Внутри в столь поздний час было все двое посетителей, один из которых давал храпуна прямо за стойкой, на которую уложил голову подперев ту руками. Серпий закрыл за собой и медленно прошёлся до стойки, усаживаясь на первый попавшийся свободный стул рядом с ещё бодроствующим клиентом, коий обратил внимание на нового посетителя и решил с ним поздороваться:
—Доброй ночи! Сон не идёт?
Серпий лишь смотрел в пустоту и угукнул, кладя руки на стойку и тихо вздыхая:
—Кому доброй… Да, в какой-то степени не спится..
Пару секунд промолчав, Серпий хмыкнул и поднял взгляд со стойки, так как голос для него был знаком. Повернув голову, тот увидел знакомое лицо – это был Финн, бывший одногруппник Серпия и Морфея. Тот со слабой улыбкой смотрел на своего старого товарища и похлопал его по плечу, усмехаясь:
—Серп! Ты не узнал меня что-ли? Ну, кхе?
Парень проморгал глазами и не поверив им, расплылся в тёплой улыбке, приобнимая Финна и хлопая его по спине, упираясь подбородком ему в плечо:
—Финн, старина! Чёрт возьми, как я рад тебя видеть!
Серпий отстранился от друга и вздохнул, кладя локоть левой руки на стойку и всё ещё не веря очам, вопросил:
—Ты как тут?.. Ты ж послом стал?
Финн мотнул головой и вздохнул, поворачиваясь обратно и беря в руку столовые приборы, принимаясь продолжать трапезу которую вёл до заявления Серпия в трактир:
—Вроде как послам ещё не было запрещено посещать заведения для обычных жителей, так ведь? Тем более столица ведь, очевидно, что я буду служить в правительстве именно здесь. А ты чего такой.. Запыхавшийся? Хе, от погони скрываешься?
Финн хохотнул со своей шутки, даже не подозревая как он был чертовски прав. Серпий медленно убрал улыбку с лица и покивал головой, потирая ладонью своё уставшее лицо:
—Не поверишь, но всё так и есть… Мне твоя помощь нужна, по старой дружбе. Выручишь?
Друг вопросительно промычал и прожевав, протёр рот рукой, приподнимая бровь и глядя на Серпия:
—Что стряслось?
—У меня тут… Проблемы, как ты можешь понять, и мне необходимо покинуть страну. Желательно туда, где меня никто искать не станет – не в дружеские государства, понимаешь? В Дартад тоже не надо, если что.
—У меня тут… Проблемы, как ты можешь понять, и мне необходимо покинуть страну. Желательно туда, где меня никто искать не станет – не в дружеские государства, понимаешь? В Дартад тоже не надо, если что.
Финн задумчиво хмыкнул и потёр подбородок пальцами, переводя взгляд в сторону окна и говоря в пол голоса:
—Хм-м-м… Прямо так даже… Могу сказать, что за тобой точно никто не полезет в… Хакмарри.
Серпий угукнул и почесал левый висок, пожимая плечами и махнув рукой, бросил:
—Да хоть на необитаемый остров, всё же лучше, чем погибнуть от клыков вампира, который будет медленно выпивать тебя до последней капли крови. У нас же с Хакмарри никаких государственных отношений нет? Ты же в правительстве, должен знать.
—Нейтральные. Редкая торговля, и то, опосредованная. Могу узнать через людей, кто туда из торговцев или купцов собирается плыть, или когда оттуда прибудет какое-либо судно, чтобы ты на нём уже уплыл в Хакмарри. Ты уверен, что готов туда?
—Нейтральные. Редкая торговля, и то, опосредованная. Могу узнать через людей, кто туда из торговцев или купцов собирается плыть, или когда оттуда прибудет какое-либо судно, чтобы ты на нём уже уплыл в Хакмарри. Ты уверен, что готов туда?
Серпий слабо кивнул и сложил руки на груди, облокачиваясь боком о стойку:
—Да, Финн. Я уже на всё готов. Я тут теперь буду ещё и в розыске, так что Хакмарри подходит как нельзя кстати. Нужно только там найти дело, которым я смогу себе жизнь обеспечить.
—Ты же вроде работаешь.. Работал, как теперь я понимаю, в Соборе Правой Руки? Опыт службы есть, всё хорошо. Да и образование у тебя не какое-то там, хочу подметить. Устроим… Как-нибудь попытаюсь сделать так, чтобы тебя в местную стражу взяли, там строй совершенно другой, чем у нас… Уж я то знаю. Будь готов, что разгуливать на широкую ногу ты там не сможешь, тебя возьмут-то на какой-нибудь низший чин.
—Финн, это не имеет смысла теперь, понимаешь? Меня и это в моём положении устроит, это даже лучше, чем ничего. Только мне эту ночь провести негде, домой я точно не пойду… Наверняка меня там уже ждут с тёплым приёмом.
—Ты же вроде работаешь.. Работал, как теперь я понимаю, в Соборе Правой Руки? Опыт службы есть, всё хорошо. Да и образование у тебя не какое-то там, хочу подметить. Устроим… Как-нибудь попытаюсь сделать так, чтобы тебя в местную стражу взяли, там строй совершенно другой, чем у нас… Уж я то знаю. Будь готов, что разгуливать на широкую ногу ты там не сможешь, тебя возьмут-то на какой-нибудь низший чин.
—Финн, это не имеет смысла теперь, понимаешь? Меня и это в моём положении устроит, это даже лучше, чем ничего. Только мне эту ночь провести негде, домой я точно не пойду… Наверняка меня там уже ждут с тёплым приёмом.
Финн кивнул и вернувшись к еде быстро доел остатки, оставляя столовые приборы на тарелке, после чего со скрипом ножек стула отодвинулся от стойки, вставая на ноги:
—Займёмся. Иди за мной..
Серпий также встал со стула и мельком глянув на спящего гостя, подошёл к Финну:
—Ты на чём сюда добрался? Повозки у входа нет.
Посол лишь усмехнулся и снял с вешалки свой коричневый плащ, накидывая его на себя и вздыхая, толкнул дверь покидая трактир, ведя Серпия за собой:
—Решил вспомнить студенчество, как мы с тобой и Вескером..
Финн запнулся на имени второго друга, поднимая взгляд на небо и что-то шепча под нос, вновь продолжил:
—..эх, гуляли по Стхаёльхейму. Потому пешим ходом.
Серп лишь томно угукнул и озираясь, двинул в след за товарищем, постепенно сливаясь с тьмой на улице…
Глава V: Хакмарри
День. Городской порт Стхаёльхейма. В бухте стояли двое кораблей, на которые что-то грузили на тележках, а на самом причале кричали чайки, галдели местные жители и раздавался звук топота копыт лошадей, тянущих за собой повозки товара. Один из этих двух судов направлялись во Флоревендель, на обратном пути причаливая к… Хакмарри. Учитывая то, что оба этих государства находятся впритык друг к другу, остановка в этом месте не была лишней и какой-то затратной. Именно на этом корабле, в одной из неиспользуемых кают, отправился Серпий, чьё имя и нарисованное лицо были развешаны на листовках розыска по всему Ёльтху. В чужую страну молодой человек отправился прямо в форме служителя Собора, так как в своё жилище по понятным причинам он не возвращался. Финн оставил товарищу N-е количество флорингов, которые также находятся в обороте и в Хакмарри, дабы Серпию было на что жить первое время до того момента, пока Финн не устроит Серпу службу в Вольном Совете хотя-бы на каком-нибудь положении. И вот корабль отправился в долгий путь, проплывая по водной глади, изредка попадая на волны, из-за которых судно покачивалось, и на палубу которого попадала морская вода. Серпий старался уснуть в отведённом ему месте среди пустых бочек, ящиков и прочих ненужных вещей, которые были здесь складированы. По прибытию во Флоревендель, парень покинул каюту и лишь вышел на палубу, дабы вдохнуть свежего набережного воздуха и посмотреть хоть глазком на дружественное государство. Корабль здесь должен был остаться на несколько суток, торговля, как никак, из-за чего Серпий был в моральном дискомфорте от той мысли, что всё это время ему придётся провести лишь на этом корабле. Да, сегодня он бы ещё мог спокойно погулять по городу в коий они прибыли, но никто не мог дать гарантии, что уже в последующие дни здесь будут висеть листовки розыска, гласящие своим заголовком о поиске Серпия, потому ему нельзя было лишний раз высовываться за пределы судна. Покинув его во время выгрузки товаров, тот медленным шагом выбрел из порта и принялся ходить по улочкам городка, изучая архитектуру местных зданий и думая о чём-то своём.
Эти дни прошли для молодого человека мучительными. Дабы скоротать время он пытался просто уснуть в каюте, ворочаясь с бока на бок в попытках найти удачную позу, но сон никак не хотел идти к нему. Сыскав у одного из купцов, что также плыл на этом корабле, книгу, Серпий погрузился в чтение, чтобы также убить остаток времени. Таким образом он провёл весь час вплоть до отправки судна, чему был просто счастлив. Корабль заплыл в Хакмарри, который и был конечным пунктом его “путешествия”, а именно, в город Кельд. Немногочисленные торговцы у которых был ещё остаток непроданного товара стали выгружать его с судна, и следом за ними направился сам Серпий. Тот сошёл с борта и оказавшись на земле, где ему придётся прожить остаток своей жизни, вдохнул полную грудь воздуха, медленно выдыхая. Выглядело это довольно контрастно – некий молодой человек в служивой форме, на рукаве которой был порез от осколка стекла, с уставшим лицом и хмурым взглядом медленно обходит торговцев с купцами, направляясь куда глаза глядят. Ему необходимо было найти какой-либо постоялый двор либо трактир, в котором он проживёт первое время. Побродив по улицам города, Серпий сыскал нечто похожее на трактир и вошёл в него, где за стойкой находился здоровый бугай средних лет, протирающий тряпкой поверхность стойки, который сразу подметил гостя, а также и его необычный внешний вид. Трактирщик фыркнул и вернулся к своему занятию, которое тут же прервал Серпий, подошедший к нему, глядя на бугая снизу вверх:
—Приветствую, сэр. В Вашем заведении имеется комната для ночлега? Я только прибыл в Ваш город и мне необходимо жильё на первое время..
Здоровяк оценивающим взглядом прошёлся по парню и пробасил низким голосом:
—Деньги есть – значит и комната будет.
Серпий вяло кивнул и просунул руку в карман формы, вынимая из неё небольшой мешочек с деньгами, оставленные ему Финном. Тот выложил какую-то сумму на стойку, после чего трактирщик тут же взял предложенные деньги и отсчитал те, томно помыкивая и убирая те куда-то в подобие сумки на поясе:
—Четыре ночи. Наверх по лестнице, первая комната слева твоя.
Парень слабо улыбнулся и убрал мешок с остальными деньгами обратно, метнув взгляд в сторону подъёма на второй этаж:
—Благодарю… Можете, пожалуйста, сказать ориентир, по которому можно найти трактир? Мне здесь… Обещали организацию на службу в Вольном Совете, и в ближайшие дни должен быть ответ, примут меня либо же нет.
Трактирщик хмыкнул и вернулся к протиранию стойки, зыркнув в сторону дверей:
—Просто укажи трактир Горгорала. Когда твоё это письмо, или что там тебе прийти должно, станут доставлять, то пусть спросят местных. Они дорогу покажут. Заказывать что-то будешь?
Серпий улыбнулся и кивнул, усаживаясь за стойку и вздыхая:
— Да-а-а, благодарю, ещё раз… Поел бы. И попил, желательно. Я три дня провёл в маленькой каюте корабля, где я ел только какую-то похлёбку с хлебом, изредка заедая овощами… Мне любая нормальная еда будет в радость.
Бугай угукнул и убрал тряпку под стойку, кивая на меню, висящее на опоре в стойке. Меню представляло из себя кусок доски с выбитыми названиями блюд, закусок и напитков. Парень, недолго думая, выбрал тушёное мясо, ибо за последние сутки он сильно соскучился по нему, заказав вместе с ним эль на попить. Оплатив себе этот простой обед, Серпий принялся ожидать приготовления своего заказа, попутно осматривая простой интерьер трактира. Когда его пища с напитком была подана, парень тут же стал быстро поедать не очень хорошо приготовленное мясо, громкими глотками его запивая. После трапезы Серпий отправился в отведённую ему комнату, где и принялся коротать дни, на которые он смог арендовать это скромное жильё. Он бродил по городу, изучал народ, с некоторыми даже умудрялся заводить незамысловатые диалоги. Через три дня в трактир прибыли представители Вольного Совета с хорошими для Серпия новостями – Финну удалось договориться с Хранителем Совета о принятии Серпия на службу в качестве следователя-служителя сыска в страже при чине "Фельдфебель". Парень был несказанно рад такому повороту событий и вместе со служителями отправился в крепость, где находился сам Вольный Совет, где ему пояснили его обязанности и в целом устройство Совета. С этого момента, началась новая глава жизни Серпия…
Последнее редактирование:
