OOC информация
Биография
Тучи сгущались с каждым днём, закрывая свет лучезарного солнца своей пеленой. Жизнь была тяжба и явно не легка, так казалось одному парнишке всю его жизнь. Однако аромат цветов с Флорвендельских лугов иногда затмевал ужасть нынешнего быта.
Юному мальчику повезло родиться на землях провинции Флории в Атакьюэ, ближе к границам с Эирини. Кайреан, именно так звали ребенка, родился в семье простого пастуха, что с любовью относился к своему делу. Каждое утро, без единого пропуска отец выходил в поля, все ради очередного выпаса. В небольшом городке, что скорее напоминал, конечно, деревню, он был известным муженьком. Он умел оказывать первую помощь животинам, знал как вести себя. Часто он называл каждую овцу, коль и другое зверье по имени, да относясь к ним как к людям, правда клички их все время менялись, не упомнишь каждую.
Матушка Кая была не менее заботливой. Часто она сидела дома и занималась простым пошивом одежды из шерсти овец, что пас её муж. Дублеты, туники, да даже простые штаны, что вышли из рук её сошлись популярностью в округе, ведь мать мальчика искусно управлялась иглой, создавая умопомрачительные узоры на простой ткани, да кои могли позволить многие, ведь она продавала столь чудные одежды почти за бесценок.
Весьма недолгую декаду лет юнец жил весьма добротно. Отец учил его уму, так и разуму, рассказывая о окружающем их мире, постоянно отвечая на иногда глупые вопросы Кайреана, учил его пасти скот, беря по утрам сына с собой. Матушка же “подчищала” за отцом, ведь тот частенько рассказывал сыну дурные вещи, словно сам был не шибко смышленым. Тем не менее, Кайреан был доволен жизнью, тихой и размеренной.
Однако после одного десятилетия, многое перевернулось в повседневности мальчика. За сей малый срок, он успел завести пару хороших друзей, с коими он часто выходил во двор резвиться. Абсолютно беззаботно живя деньки, практически не зная невзгод, однажды, взглянув в свое отражение в блике воды, мальчик заметил странное пятно вокруг своего глаза. Оно появилось ещё задолго, однако до этого пятно было едва видимым, когда как сейчас оно было весьма четко видно, представляя из себя словно выцветший, белый след. Подобные этому были и на других частях лица и тела. Подбежав к матери, он немедля завопил что болен. Матушка пригляделась к сынку, пытаясь понять что с ним, пока не заметила ещё не слишком яркое пятно на глазу. Попытавшись оттереть его тряпкой, ничего не вышло, кроме уже появившегося из-за внешнего раздражения покраснения. “Само пройдёт”, - именно так промолвила матушка, банально посчитав, что пятно как было, так и уйдёт. Вернувшись с лугов, отец был того-же мнения, ибо ответа на сие чудо у них не было, тем более Каю вполне себе здоровилось.
Так, спустя пару месяцев ситуация шибко не изменилось. Странное пятно как бельмо на глазу едва разрослось, как окружающие мальчика люди и немногим более стали косо поглядывать на Кайреана. В малой деревушке ходили помыслы, мол мальчик грешен и был наказан богом, иль вовсе одержим нечистыми силами. Оно и правда, лицо его было изуродовано странной хворью, что настигла его столь внезапно. Отец и мать пытались что-то с этим сделать, приведя сначала простых лекарей, а после учудив и до знахарей. Но ничего не помогало ему, когда как пятна на всем теле лишь медленно росли. Тяжелее становилось пребывать Кайреану на улице, ибо каждое второе дитя не брезговало оскорбить его, а взрослые, если хоть капельку были сдержаннее остальных, все равно бросали колкий взгляд на него. Сидя в четырех стенах, он подолгу смотрел в потолок, грустя себе под нос и не думая о чем либо. Матушка тоже была раздосадованной, не находя себе места сидя дома, печалясь о том, что не знает как помочь своему сыну, когда как отец, вытирая со лба седьмой пот, искал способ помочь Кайреану, хоть и безуспешно.
Так прошёл долгий, похожий на пытку год, а ситуация в лучшую сторону не изменилась. Многие отвернулись от семьи “проклятого” мальчика, когда сами они не были сильно безгрешны. Что мог сделать ещё малый, наяву добрый юноша? Подобной фразой утешая себя мать потихоньку сходила с ума. Отец подбадривал её, хотя и сам он потихоньку терял всякую надежду. Кай однажды даже пытался утопиться в местной речушке, но какой-то случайный рыбак вовремя вытянул мальчика из воды, хотя завидев лицо того, он решил поспешно удалиться домой. “Я уродец…”, - проговаривал малец. С тех пор семья начала активно ходить в местную церковь, ибо находила какой-то отклик в словах праведника. Тот же относился к ним со всей душой. Кайреану иногда казалось, что его искренность наигранная, но когда тот сказал это священнику в лицо, тот нашел десяток и один аргумент, что это не так.
Так и улетучился ещё один год. Мальцу было тринадцать. Или все же четырнадцать? Отец уверял что ему всего двенадцать, когда как мать считала, что он на год старше. Семейная жизнь их держалась на хрупкой ноте, матушка как будто не пыталась поддерживать её, начиная ненавидеть своего сына. В итоге отец нашёл какого-то старого алхимика, что пообещал помочь их сыну с его недугом, а взамен возьмёт лишь немного денег. Слова его были сладки, даже чересчур очень, но найдя возможный выход из ситуации, мама яро уговаривала своего мужа хотя бы попробовать. “Так тому и быть,” - промолвил отец семейства, хоть и читалась в его голосе некая сомнительность. Старец быстро принялся что-то молоть, смешивать. Даже воспользовался их домашней кухней и утварью, дабы сделать лекарство. Итоговым результатом была какая-то мазь на травяной основе, кою нужно было втирать в проблемное место. С воодушевлением, считая, что вот он - выход, Кай начал каждый день использовать снадобье, когда как алхимик остался на пару дней с целью проследить за ходом лечения. Спустя лишь пару дней появился какой-то результат, если его можно было так назвать. По крайней мере, белое пятно частично исчезло, а на месте его по началу появилось покраснение. “Все в п-порядке! Мол-литесь и все пройдёт,” - цитируя старого алхимика, тот забрал свои пожитки и лишь пятки его сверкали. Отец естественно нахмурился от столь странного поведения старца, но тем не менее, наивно поверил ему. Однако, вместо прежней, чистой кожи, по лицу распространилось покраснение, а после оно дополнилось ужасными гнойниками. Лицо ревело от боли, а голова звенела, как церковный колокол. Мать ревела, а отец был в ярости. Расспросив про старого негодяя, никто не знал даже кто он и откуда, поэтому найти его ему не удалось. Через время, когда Кайреан прекратил использование мази, лицо вернулось в прежний окрас, однако вычурные пятна деваться не планировали, едва ли казалось, что они стали чуток меньше.
Через полгода, когда отец уже возвращался с летнего выпаса, нашел свою любимую уже повешенной, прямиком на дереве, под которым когда-то лежали они оба, полные любви друг к другу. Похоронив её, он вернулся в дом, но решил умолчать о чем либо. Кайреан все время расспрашивал отца, где мама, но тот лишь злился с каждой новой подобной фразой, в конце всех концов крикнув, дабы юноша заткнулся. Однако слухи землей полнятся, а всяко слово ведуном ходит, посему в городке быстро пошли молвы о том, что матерь “проклятого” повесилась. Кайреан само собой услышал об этом, и когда тот подошёл к отцу с прямым вопросом, тот заплакал горькими грезами. Это событие сильно пошатнуло его, но не выбило из колеи. Быстро собравшись с мыслями, он начал утешать Кайреана, что ему действительно-то и требовалось. Уже через неделю, юноша активно начал помогать отцу с заботой и надсмотром за скотиной. Это была тихая жизнь, в отдалении от других людей, что мальчику очень нравилось, ведь животные не осудят его, “грешного”. Так, за работой в уже прохладный, октавэльский день, когда небо заполонили серые, угрюмые облака, пастушья собака резко начала лаять, а вскоре и вовсе убежала. Овцы же, испугавшись резкий лай пса, тоже разбрелись в разные стороны, организовав подобие хаоса на целом поле. В недоумении повернувшись в сторону, куда немногим ранее лаяла псина, прямо из града, к Кайреану и его отцу направлялся странный мужчина в весьма хороших и ухоженных одеждах, когда как за ним, закинув голову вниз, плелся странный, лишенный волос мужчина. Сократив дистанцию, отец уже хотел спросить, мол кто они, но впереди стоящий, странный мужчина поднёс палец к губам и прошипел: “Тссс…” Он, явно заинтересовавшись юношей, быстро подошел к Кайреану и взяв того грубо за подбородок, начал рассматривать лицо - “Натуральная красота, мальчик, как же ты красив” - странно произнёс мужчина. Тогда Кайреан и рассмотрел поближе его. Лицо незнакомца было невероятно красивым, словно за маской, а в глазах был блеск изящества, гордости и… и? “Отпусти его!” - крикнул отец, уже замахиваясь на мужчину, когда как сзади стоящий парень в более бедных одеяниях схватил пастуха за руку и повалил на землю. В тот же момент, когда Кай уже хотел повернутся, дабы взглянуть на отца, незнакомец с силой держал его, молвя - “Дитя, ты будешь моим,” - после чего тот одной рукой сжал горло мальчика, смотря на то, как он задыхается. Ещё мгновение, как мир затих, даже шелест листьев уже был неуловим.
“Мягко”, - пробежала украдкой первая мысль в голове Кайреана. С тяжестью открыв глаза, он очнулся в небольшой, но мягкой и крайне ухоженной кровати. Подушки, на которых до этого спал юноша, выглядели богато и невероятно. Протерев глаза, он также осмотрел и помещение, которое тоже сильно выделялось, особенно на фоне его обычной жизни. Столы, ножки которых были с красивыми вырезками, стены, украшенные орнаментами и картинами. Казалось, словно он попал в поместье какому-то дворянину. Проморгавшись и уже ущипнув себя за руку, он понял что это не сон. С испугом встав с кровати, дверь в комнату со скрипом отворилась и из-за нее вышел знакомый силуэт с лысой башкой. Кайреану неизвестный мужчина казался знакомым, словно он его где-то увидел, но через еще пару мгновений, он резко заорал: “Где отец?!” Однако от странного мужчины, так такового ответа не последовало. “Господин ждет вас, одежды уготованы на стуле у окна” - быстро промямлил мужчина и поспешно удалился. Взглянув на окно, то было аккуратно заколочено, что показалось странным, но, у каждого свои беды с головой. Дублет, что был уготован Каю кем-то выглядел знатно и велико. Теперь казалось, что он вовсе не простой кмет, однако пятна на лице портили весь вид. Выйдя в коридор, он все ещё желал узнать, где его отец, поэтому увидев того же слугу, ожидавшего его, он повторил вопрос. Тот, помотав головой, попросил следовать за ним. Так они оба отправились вдоль тихого коридора в какое-то помещение. Спустившись со второго этажа, они вошли в весьма большую, уютную залу. Вокруг что-то трепетно делали другие слуги, а в самом дальнем конце помещения, у камина сидел тот незнакомец, что схватил мальчика за горло. Сжав кулак, он уверенно направился к нему, но уже желая заявить о себе, незнакомый мужчина встал. Первое, на что Кайреан обратил внимание, так это его лицо - уродливое, пугающее лико с костяными наростами на лице. Он был больше похож на какое то чудовище из легенд, нежели на человека или хотя бы ящера. Но после, Кайреан опустил голову чуть ниже, взглянув уже на то, что держал неизвестный в руках. “Отец… ты!” - гневно смотря на видимо хозяина сего поместья, юнец начал со всей своей силы, которая хоть и была невелика, бить по груди незнакомца, ибо только до нее он доставал. Такая реакция была не удивительной, ведь в руках чудища была голова его отца. Улыбнувшись своей не менее страшной улыбкой, неизвестный откинул головешку прочь и нежно схватил за макушку юнца: “Не печалься, ведь ты мне понравился”, - но попытка успокоить не увенчалась успехом и Кайреан чуть отошел от подобия человека и попытался унести ноги. Однако резко вылетевшая из за дверей стая летучих мышей попрепятствовала ему. От неожиданности он упал, с ужасом смотря уже на освободившийся проем в двери. Он отчетливо слышал чьи то шаги сзади, но тело словно оцепенело от страха, нахлынувшего из-за только что произошедшего. Руки, как и ноги не хотели слушаться его. “Глупый мальчик, невежливо так себя вести у кого то в гостях. Не каждый будет столь гостеприимчен к тебе”, - тогда тот схватил за шиворот дорогой одежды мальца и усадив на ближайший стул и взяв какой-то бокал с алой жидкостью, поднес его осторожно к губам мальчика, заставляя сделать глоток. Кайреан сжал челюсть как можно сильнее, однако все равно, невольно открыл рот и сделал первый глоток. Это было вино, не сладкое, кислое и даже противное. Однако через мгновение, живот дивным образом начал урчать, словно на обед был гороховый суп, но вскоре это чувство быстро прекратилось. Слуги отвели все еще оцепеневшего мальчика в ту же комнату, где он и очнулся. Только когда те вышли, дивное состояние ушло и он уже мог спокойно вздохнуть. Что это было? Вполне логичная мысль, что повторялась в разуме юноши. Он не понимал, что за чудище он видел и что это за летучие мыши, кои так резко вылетели из за двери. Слишком много вопросов, что оставались без какого либо ответа. Попытавшись встать, Кайреан резко почувствовал слабость в ногах, а после упав на мягкий ковер, немедленно уснул.
Неяркий свет зажегся в очах юноши. Открыв глаза, он на мгновение ослепил его, но чуть после, перед ликом его возникла знакомая фигура слуги со свечой в руке. Поняв, что мальчик очнулся, он отошел и поднес к небольшому столику поднос с едой. Она была совсем обычной - свиная рулька и опять бокал с вином. Но желание трапезничать напрочь отсутствовало, ведь в голове все еще всплывал образ отца. Однако при одной только мысли об том чудище, как и о желании хотя бы вдарить по нему, это чувство перекрывало странное равнодушие, что появилось словно из ниоткуда. Не сумев отыскать в себе истину ярости, со злости Кай перевернул стол с поданной едой, да продолжил бушевать, снося книги с полок, серебряные подсвечники. “Никак не успокоишься?” - в этот момент в комнату вошел очередной незнакомец. Нет, это был тот самый мужчина, что был тогда на пастбище. Вновь сжав кулак, мальчик подбежал к тому и ударил по торсу мужчины: “Ничего себе, а ты силен волей, смерт,” - одно мгновение и он заулыбался хищной улыбкой, а после, вновь схватив Кайреана за горло, повалил на все тот же мягкий ковер - “Но я не потерплю сих скверных повадок”. После, он отпустил мальца, как тот резко отполз назад, готовясь защищаться. Мужчина усмехнулся, а после мирно вышел, предварительно пригласив к мальчику двух слуг. Убрав наведенный беспорядок, они наказали Кайреану отмыть дюжину старой и новой коллекций всеразличного оружия, которые таились в отдельном углу поместья. Кай само собой и не думал что либо делать по дому, поэтому он наотрез отказался что либо делать. Слуги послушно кивнули и просто вышли, оставив мальца наедине. Когда тот удостоверился, что остался один, то начал всячески искать способ сбежать. Окна были заколочены, да так, что просто руками не вырвать, тем более еще столь молодому мальчишке. Однако других возможностей покинуть едва ли комнату небыло, а дверь, как оказалось, заперли. Не смиренным желанием выбраться отсюда, Кай взял небольшой столовый ножичек, что был забыт прислугой. Именно им он и начал подпиливать уже слегка хлипкие дощечки на окнах. Результат был крайне неэффективным, нож через какое то время и вовсе начал тупиться и через день уже напрочь не был в состоянии даже кусок мяса разрезать. При всем при этом, также появилась и новая проблема, а именно голод, что с каждым часом раскрывался все большей болью в животе. По началу она была терпима, но через два или три… четыре дня? Из-за отсутствия света и полной невидимости улицы, юноша уже не знал, сколько пробыл здесь. Это лишь сильнее давило на него, так и на чувство голода. В какой-то момент, он поднял упавшую из-за него же книгу о флористике, но не для того чтобы углубиться в научные знания. Он оторвал одну за парой страниц и начал с тоской в глазах поглощать их. На пару декад секунд становилось чуть легче, но голодный зверь требовал все более и более, словно неделю не был евши. Уже не в силах тошнотворно поедать желтые от хода времени страницы книги, мальчик отпил кислого вина из бутылки, ведь благо, во время приступа ярости, упав, не все содержимое вылилось на пол. Последующее время Кайреан провел довольно просто, он необременительно лежал на уютной кровати и рассматривал фрески, что были изображены на потолке. Несмотря на отреченность от всего происходящего, он все же с интересом наблюдал за рисунками, ведь на тех было изображено множество событий, но в центре всего прочего было изображено действо со сценой убийства. Фреска выглядела более чем обычно, но взгляд на нее источал какой-то глубинный, необъяснимый страх.
Силы иссякли. Поднятие руки отдавалось тяжким гулом в мышцах. Еды, хочу еды. Из последних сил я бил по двери, пытаясь достучаться до кого-то, однако никто мне ответил. Вино закончилось, я вынужден слизывать свои немногочисленные слезы с пола, словно какой-то пес. Я так и умру?” - но тревожный монолог прервал растяжной скрип двери. Чуть приподняв голову, Кайреан завидел все того же уродливого мужчину, что держал голову его отца в руках. Он медленно подошел к мальчику и с наигранной улыбкой встал прямо перед ним - “Непоколебимость и безрассудство. Мне кажется, мы начали не с надеждой ноты. Я Илиас сел Демос”, - и вновь улыбнувшись широкой улыбкой, его гримаса вернула спокойное состояние. Он перенял небольшую тару с бокалом от прислуги и начал лично кормить юношу какой-то похлебкой. Та не была отвратительной на вкус, но явно далёкой от идеалов. Желание в конце концов немного поесть было выше, посему мальчик послушно открыл рот, принимая порцию за порцией. Илиас, как назвался сей мужчина, продолжал молча кормить Кая, словно какое-то дитятко, пока не промолвил: “Коль ты будешь себя достойно вести, расскажу что твой отец жив и здоров. Ой, уже рассказал!”. На яву, юноша сначала не поверил, но все еще присущая ему детская наивность хотела верить в обратное. Подсознательно, но он все таки мимолетно доверился Илиасу: “Прошу, оставь меня.. верни папу”, - но тот лишь усмехнулся. Он пообещал, что вернет отца, только если Кайреан не будет брезговать его компанией. Нехотя, он согласился.
Стабильно питаясь, юноша вернулся в привычную форму, но теперьу него были некоторые обязанности, кои слуги ему присудили. Полы и столешницы ему мыть не пришлось, однако все таки было наказано почистить от накопившийся пыли коллекцию из раритетных вещей, то ли колец, необычных мечей, так даже и целый комплект золотых лат. Каждую вторую ночь, Илиас просил Кайреана прочесть ему сказку. Они были все без исключения просты. Такие, которые юноше раньше матушка лично читала. Однако во время одного из чтений какой-то повести, Илиас внезапно спросил: “Как тебе твоя красота?” - само собой, Кайреан не сразу понял, что чудище подобное существо имеет в виду, - “Я про твои пятна на покрове. Думается мне, из-за них тебя не раз смели оскорбить, верно?” - в ответ мальчик лишь кивнул головой. Илиас улыбнулся и достав из-за пазухи другую, куда более тонкую книгу, протянул её Каю, - “Будь добр, прочти мне первые пару строк, хе-хе”. Со вздохом, он отворил книжку и начал зачитывать прошенное: “...Настигнет день тот, когда Солнце падет с небесного полотна, смертные будут бежать в страхе, а те, кто в силах что-то изменить, надеяться о смерти...” - Илиас остановил юношу, сказав что на этом достаточно. Хитрая улыбка никак не сходила с его уст, но Кайреан не мог понять, что тот затеял. В итоге он отправился в свою комнату, ибо желание спать уже преодолевало его. Он вновь прокрутил в голове те строки, в которых гласилось о падении солнца, но он так и не нашел в этом какое-либо значение, посчитав это как очередную легенду.
Так или иначе, время без устали шло. Илиас позволил Кайреану убрать заколья с окон, однако это делать пришлось ему лично, а после, сам мужчина с чудовищным лицом никогда не приходил при свете дня, лишь под тусклость луны. Вглядываясь в окно, были видны бесконечные леса и не более, иногда появлялось желание сбежать, но что-то, помимо отца, держало его подальше от этого, словно останавливая собственную волю.
Юноше уже стукнуло более семнадцати. Он не следит за своим возрастом, лишь по приходу сезона долгих дождей было понятно, что уже или скоро он будет на год ближе к смерти. Кайреан все время молил Илиаса, дабы тот хотя бы вернул ему отца, однако тот твердил, что всему свое время.
В один день, когда за окном шел сильный ливень, к Кайреану зашла привычна уродливая рожа. Иногда она слегка менялась, что озадачивало юношу, но образ всегда давал понять, кто перед ним. На Илиасе как всегда была легкая улыбка, но сейчас он был одет в более теплые, чем обычно, одежды. “Думаю, ты хочешь наконец увидеть своего отца. Не так ли?” Кайреан сразу воскликнул, в душе воспевая, коль наконец отца он увидит. Он промолвил, дабы юноша оделся потеплее, ведь на улице было далеко не сухо. Накинув плащ меховой, он следом за хозяином поместья отправился в какой-то полесок, куда ранее он не ходил. Всецело он редко выходил из поместья, поэтому его это лишь больше заинтересовало. Дошли они до маленького кладбища, где могилок то было от силы пять. На каждой значилось чье-то имя, но вдруг Илиас дланью указал за спину юноши. Тот обернулся, как завидел впередь себя знакомое лицо. “Отец!” - громко и гласно крикнул Кай, подбегая к отцу и желая обнять его. Но лицо батьки отражало холодность, а глаза с долей невозмутимости смотрели на Илиаса. Но юношу не волновал тот факт, главное то, что родной ему человек жив. “Кхм”, - послышалось со стороны Илиаса, - “Я радуюсь вашему воссоединению, однако Кайреан, чью волю и жизнь ты выберешь?” - тут же юноша повернулся. Лицо было озадаченно, а рот произнёс: “Что вы имеете в виду?” Жуткий хозяин убрал улыбку с лица, что было совсем на него непохоже. Он убрал руки за спину и с холодным и полным серьезностью взглядом, промолвил: “Если бы тебе было наказано убить либо себя, либо отца, чтобы ты сделал?” Тогда уже глаза Кая словно “округлились”. Он понял, на что Илиас намекает, однако подсознательно не желал верить в это. Невольно, он сказал: “Отца…” - как тут прозвучал тяжелый вздох. “Занятно, но скучно. Что-же, как скажешь”, - тут Илиас показательно щелкнул пальцем, а улыбка вновь вернулась на его лико. Кроны деревьев зашелестели с новой силой, пока из них не вылетела целая летучая армада. Кайреан отошел на шаг, однако отец с все той же невозмутимой рожей стоял как вкопанный. Юноша уже замкнул глаза, ожидая своей смерти, пока не услышал стон. Через мгновение, вся орава мышей летучих улетела, а разомкнув глаза, тело отца уже не имело головы. Взглянув на мокрую земь, там лицом к верху валялась голова, однако лицо на ней уже не напоминало прежнего отца. Едва ли он это понял, ему это не помешало ужаснуться и упасть плашмя на грязь. Смех. Раздался звонкий хохот, который больше напоминал фальш: “Драма, лучшее счастье, которое можно получить, ха!” - как тут Илиас поднял мальца грубым образом с земли и одним движением пронзил живот юноши своей дланью. На ней в тот же момент уже были когти, словно за секунду отрощенные. После, кровопивец схватился за шею юнца и укусил его за шею. В этот момент Кайреан, помимо сильной боли, почувствовал и экстаз. Он не мог сопротивляться, наоборот, ему даже на мгновение понравился сей процесс. Но взгляд потихоньку потухал, а боль возвращалась в привычное чувство. Странный вкус во рту наполнился, что медленно перемещался приятной теплотой по глотке.
Холод. Противный, мерзкий холод окружил Кайреана. Он почувствовал, словно лежит в луже собственной крови, такой-же остывшей, как и он сам. “Я погиб?” - прозвучала вслух первая мысль юноши. Тот наконец отворил глаза, но помимо кромешной тьмы, ничего не увидел. Он начал ощупывать то, что его окружало, однако кроме какого-то грубого дерева и влаги, ничего не нашел. Рациональность не покинула его, посему он начал размышлять, где он. То, о чем рассказывала матушка о загробной жизни, судя по её словам была совсем иным, нежели то, что сейчас он ощущал. Наконец, он что-то намыслил себе, а конкретно, что он в гробу. Ему хотелось засмеяться с этого, ведь это было невозможно, однако каждая проведенная в замкнутом пространстве секунда заставляла подумать об обратном. Наконец, паника вобралась,и в страхе своем, Кайреан начал пытаться выбраться. В тревоге он попытался сломать крышку, однако так легко это не удалось. Но спустя ещё несколько ударов послышался треск, а после, крышка под весом земли сломалась. Дело осталось за малым, он выгребал землю под себя, постепенно пытаясь выкарабкаться. К этому моменту, странное чувство начало подступать к горлу, словно желание выпить немного, дабы просто смочить горло. Но для начала следовало просто выбраться из оков гроба. Через декаду мгновений все же ему удалось сделать это - сначала он вытащил из рыхлой земли свою руку, а после, словно с зубычих песков сбираясь, сам торс. Он не почувствовал привычной усталости, коя присуща после тяжелых работ. Едва выбравшись из заточения земли, он услышал хлопки в ладоши, как и чей-то голос: “Дитя, для меня счастье видеть тебя, обделённого слабостью смертных!”. Однако внутри сердца юноши доносился гул, а тело контролировать было всё тяжелее и тяжелее. На голову словно что-то давило, а взор в глаза туманился, пока тело не начало самовольно вести себя. Илиас всё также улыбчиво стоял, его лицо на этот раз было до безумства красивым, а перед ним стоял мужчина, похожий на отца Кая. На лице его читался страх, однако рот был словно зашит, посему тот не мог как либо выкрикнуть, лишь мычать. Однако, через мгновение, его лицо уже застыло в невменяемой гримасе, ведь Кайреан набросился на него, жадно испивая из него кровь. Когда жертва окончательно была иссушена, юноша успокоился и только тогда осознал, что сделал. Однако его это уже не сильно колышело - частично, ведь он уже полагал, что это была фальшивая маска его отца. Отпнув её, дивный юноша с поднятой бровью взглянул на могилу, из которой он только что самолично выбрался. На ней уже стоял каменный постамент, да на которой гласило его собственное имя. Сам факт того, что он только недавно был погребён под холодную земь, если не пугал, то точно заставлял сердце стучать в невольном ритме, однако, к этому моменту, прислонив ладонь к грудной клетке, Кайреан осознал то, что сердце его не бьётся. Даже более, всё это время он лишь инстинктивно дышал, по крайней мере пародировал это действо, но как только он заметил сие чудо, понял что может пребывать в здравии, совсем не вдыхая. Взглянув на Илиаса, к которому он питал некоторую злобу, тот лишь стоял и, в привычной себе манере, улыбался: “Дитя, отныне веков сих, зови меня Сиром своим, ведь я теперь ближе к тебе, нежели даже отче твой”, - слова его показались странными, но как и до этого, чувство доверия, что появлялось из невиданного места… нет, чувство восхищения? Он не понимал истинных чувств, что испытал по отношению к Илиасу - те были не совсем постоянны и часто сменялись от гнева, до симпатии.
В итоге, сир Кая отвел его обратно в поместье. Он уже хотел пойти спать, ведь привык к той обыденности, что к моменту, когда большинство слуг уходят на отдых, он и сам собирается ко сну, однако привычного ощущения усталости больше не было. Наоборот, после того, как подобно зверю, Кайреан испил крови из смертного тела, он почувствовал бодрость и яркое возбуждение. Илиас же не спешил рассказывать то, что приключилось с юношей, начав издалека: “Дитя, теперь ты отрезан от человечьих невзгод и несил. Ты, представитель нового этапа жизни простой, представитель расы Каина, первого из линии крови!” В сути своей, Илиас рассказал о том, как породились сородичи на этом свете, согласно не забытой легенде. Он специально акцентировал на этом внимание изначально, ведь уготавливал своего щенка к чему-то большему. Естественно, одним из первых, о чем Сир не забыл рассказать, так это то, что теперь тело Кайреана бессмертно, однако куда более уязвимо к огню, а то и солнечному свету, который действительно наносит им серьезные ожоги. Серебро - тоже не лучший друг, способное оставлять тяжело залечиваемые раны, да коим так любят пользоваться охотники, очередные враги их темной сущности.
Целую ночь Илиас провел за весьма уютными посиделками у камина, выборочно отвечая на задаваемые Кайреаном вопросы. Тот еще был наивен и не смышлён, поэтому иногда и спрашивал глупые вещи, хотя каждый, кто попал бы на его место не был бы лучше. Между тем, в какой-то момент Сир юноши перевел тему разговора: “Так что ты думаешь, касаемо твоего урожденного уродства?” - он говорил про болезнь, которой страдал Кайреан. Он сказал, что ему плевать, однако люди все время презирали его за то, что он не мог контролировать. Илиас улыбнулся и демонстративно, словно вылепливая на мокром куске глины, соткал себе прежнее лицо - уродливое и даже чудовищное: “Я, как и ты способен альтерировать свои руки, ноги.. лицо. Попробуй, представь что пытаешься сотворить что-то из грязи, мягкой и столь податливой”.
Всё ещё, происходящие вокруг события казались для Кайреана чем-то странным, непонятным и немыслимым. Тяжело было переквалифицироваться в новую реальность, которая когда-то для тебя являлась вымыслом и сказкой для непослушного ребенка. Взявшись за, для начала, нос, который всю его жизнь казался излишне кривым, он с силой дернул за него. Едва ли он это сделал, как послышался хруст хряща: “Нежнее, не с девкой в постели пляшешь”, - вздохнув, юноша повторил действо. По совету Илиаса, как следует сконцентрировавшись, он почти без труда смог расплющить плоть, однако костная часть не далась ему. Сир обусловил это неопытностью птенца, ведь еще лишь предстояло обуздать мистическую силу.
Еще некоторое время Илиас рассказывал Каю об мироустройстве, пока не переключился к вещи, которую сам он презирал - Совет. Он осуждал тот факт, что сородичи сотрудничают с простым людом, коем сам лично он считал просто скотом. На яву, чуть ли не каждый вампир считает точно также, однако послушно пляшут под дудку властителей Совета. Он уважал лишь силу Князей, но не власть, банально не признавая их. Их манипуляции над молодыми кровопийцами не имеют оправдания, затягивая естественное развитие. Возможно, он их невзлюбил лишь из-за запрета свободных экспериментов над телом и плотью, однако об этом он умолчал. “Совет удерживает вампиров в плену человеческих законов, подавляет их истинную природу и служит инструментом старейшин и, возможно, древнейших вампиров”, - промолвил Илиас с отвращением на лице, которое он все равно быстро отбросил.
Стоит заметить, что с момента Становления, Кай часто лежал на своей кровати, смотря на фрески. Он размышлял о том, что с ним произошло и как это повлияло на него. С одной стороны, разумеется, он был рад обретенным способностям и могуществу, но его и торкала “темная” сторона не-жизни, как и то, какой ценой он стал таковым. Он вспомнил матушку, что погибла фактически из-за него, отца, которого убил его Сир. Однако сопутствующих слез или как таковой горечи в душе почему-то не последовало.
Небо было заполонено угрюмыми тучами, посему Кайреан и его Сир, не дожидаясь ночи, решили отправиться на очередную охоту. Юноше лишь предстоит научиться выискивать людей и при этом не попадаться. Хоть Илиас и пренебрегал догматами Совета, что они должны скрывать свою сущность, тем не менее сам он сохранял молчание крови, дабы не привлекать к себе излишнее внимание любопытных глаз. Так, сев в повозку, они отправились в Атакьюэ. Эирини само собой был ближе, однако Илиас наотрез отказывался ехать туда, ведь наткнуться на вампиров Совета там было проще простого, а у него были свои определенные терки. Остановившись в лесу, на пути к городу, предварительно сменив внешность на все того же доблестно красившего мужчину, старший промолвил: “Люди - скот, да наш рацион основной, однако не стоит пренебрегать их слабостью. Они бывают достаточно хитрыми, чтобы найти тебя. Они без труда падут от твоей руки, но кто любит добровольно вставать на гвозди?”. Как ранее сказал Илиас, вовсе необязательно полностью иссушать кормильца досуха, можно оставить его в живых. К тому же, во время “поцелуя”, существо чувствует пьянящий экстаз от этого процесса и немногие способны хоть как-то сопротивляться. Прогуливаясь по главной улице, двое кровопийц рассматривали округу, а Сир Кайреана в издевской манере все время спрашивал: “Вон та девица пахнет неплохо, не думаешь?” - их чутье было чудовищно сильным, юноша даже сравнил его с собачьим. Ему само по себе удавалось слышать лучше, как и чувствовать запахи. Однако у этого была и другая сторона монеты - проходя около небольшого оркестра, меж переулок расположенного, металлический гул инструментов так и бил по слуху Кайреана.
Вдруг, проходя около невероятно красивой, простодушной девицы, Кайреан невольно взглянул на нее: “Хочешь искусить её?” - с улыбкой спросил Илиас, на что в ответ юноша просто кивнул. Тогда, Сир взмахнул рукой и сказал, дабы тот приступал. Естественно, с чего начинать он не рассказал, оставляя все бремя на плечи Кая. Почесав затылок, тот не придумал чего получше, нежели заговорить ей зубы и отвести в соседний переулок. Перед процессией, он вновь попытался изменить лицо, ибо это позволит ему не раскрывать свое истинное лико, однако вглядываясь в блики воды в ведре, себя же высматривая, у негомало что получилось. Все еще у него плохо получалось действо это, лишь немного щеки спустил, брови хмурее сделал и нос, теперь похожий на клубень картофеля. Посчитав для начала достаточным результатом, он направился к той самой девушке. В душе его все еще терзался конфликт, где боролась избыточная человечность и нутро нового зверя, что желал лишь еды. Однако и сочуственность прежняя куда-то делась, оставляя лишь отголоски свои. Подходя к ней, девица казалась совсем простой - не вульгарное, крестьянское платье и невинное лицо манили своей красотой. Подойдя к ней, без толи стеснительности, Кайреан промолвил: “Доброго вечера, кхм…” - юноша почувствовал сильный запах алкоголя, так наравито ударивший ему в ноздри. Девица повернулась к нему, да как только попыталась заговорить, было сразу понятно, что та изрядно напилась. Тогда юноша попросил о помощи, не задумываясь об детальности фразы, а та глупо согласилась, расплывшись в бредовой улыбке. Взяв ту за плечо, Кайреан повел её в рядом находящийся переулок. Он чувствовал на себе взгляд из вне, однако он предполагал, что это его Сир наблюдает за ним. Когда он убедился, что лишних взглядов за ним не следится, он бесцеремонно приблизился к девушке. Та, видимо посчитав, что молодой парень желает поцеловать ее, не стала как либо противиться воле его, однако закрыв уже глаза, та слегка застонала, а по плечу потекла струйка крови. Для Кайреана казалось, что все происходило настолько естественно, словно он делал это уже под сотню раз. Однако, уже через несколько секунд распития крови, рядом прилетел камень. В недоумении обернувшись, в начале переулка стояло трое мужчин, на чьих гримасах читалась явное недоброжелательность: “Ты что творишь там, урод?” Где-то рядом прозвучал тихий смешок, однако его источник Кай не уловил, да и сейчас предстояла пред его ликом иная проблема, в виде троих агрессивно настроенных доходяг. “Ничего мы не делали, господа! Давайте…” - едва ли его перебили, - “Заткнись!” Мужчины медлить не стали, взяв какой-то дрын, первый же подбежал к нему и замахнувшись, попытался вдарить по головешке, однако Кайреан вовремя увернулся и кулаком вдаряя, с хрустом откинул негодяя. Однако, когда второй уже готовился ударить по юноше, он резко почувствовал, словно все вокруг стало легче, но и куда медленнее, словно он был пьян. Пропустив случайный удар, он практически не оступившись замахнулся в ответ, но кулак прошелся всего-то по касательной. Третий мужик также не стоял в стороне, а хотел все тем-же дрыном проломить голову красиво одетому юноше, однако на его груди быстро появились следы когтей. Второй с ужасом взглянул на Кайреана, начиная медленно отступать. Он смотрел на длань юноши, а вернее его когти, что в моменте удара внезапно выросли. Глаза мальчика были взвинчены, а сам тот быстро подступил к отступавшему и присосался к его шее. Десяток секунд, как тот упал бренным, холодным телом, не имея возможности больше вдохнуть. Ещё пара секунд, как голова уже давно лежащего мужчины практически лопнула от удара. Последний же лежал калачиком, задыхаясь собственной кровью. Вновь послышались хлопки в ладоши, это был Илиас, что с широкой ухмылкой на лице смотрел на происходящую процессию. Переведя дух, Кай взглянул на сотворенное им и промолвил: “Я не хотел их убивать”. “Я говорил, что простые смертни не смогут одолеть тебя. Как тебе, девица, хорошо на ногах стоится, ха-ха?” Как оказалось, распитие крови пьяных влечет к такому же нетрезвому состоянию, именно поэтому в какой-то момент, Кайреан почувствовал себя, словно выпивший несколько бокалов крепленого вина. Пора возвращаться, донеслось из уст Сира, посему юноша не стал сильно задерживаться, лишь еще раз взглянув на три трупа, посреди которых лежала еще живая девица. Илиас сказал, что их можно оставить, однако содеянное немного терзало кровососа. По сравнению со своим дитя, Илиас был гораздо более жесток, однако тот утверждал, что это лишь дело времени, когда юноша станет таким-же.
Вернувшись в обитель свою, через несколько часов уже восстало солнце. Кайреан сидел за столом, читая всяческую литературу, кою предложил ему его Сир. Первой книгой Илиас словно насмехался над неумелым сородичем, ведь та была любительским изданием от одной ремесленницы из Арвароха, чье название было “Кувшины из глины для неумех”. Смотря в зеркало, юноша тренировался контролировать свою плоть. С каждым проведенным часом, способность вылепливать из собственного лица что-то иное постепенно улучшилась, однако попробовав скрыть старо-обретенные пятна на лице, они через время вновь проявились. С ликованием улыбнувшись, что наконец обуздал эту силу, он попробовал повторить лицо Илиаса, такое-же уродливое и отпугивающее, правда полученная форма была немного вялой и странной. В этот момент вошел и сам Сир, но на этот раз в своей излюбленной форме лица. Посмотрев на дитя, тот просто промолвил: “У тебя хорошо получается, однако также мы можем видоизменять кости свои. Да, это тяжело, но результат великолепен, не так-ли?”
Тогда Илиас сел рядом и углубился в познаниях об их истинной сущности. Он вновь достал книжку из-за пазухи и открыв на какой-то странице, начал читать ту легенду о солнце, а вернее о его падении, чьи первые строки когда-то прочел и сам юноша. Как оказалось, Сир его веровал, что Падение Солнца то будущее, что ждет их далее. Многие считают, что с приходом этого, другие сородичи окрепнут столь сильно и смогут свергнуть людскую тиранию и поработить земли, однако сам старший считал иначе, мол это привнесет и многочисленные беды как живым, так и неживым им. Также тогда то Кайреан и узнал о существующих разделениях сородичей и что каждый индивидуален своим бременем. Так, некоторые из них уродливы и никто не способен сделать их красивше, кто-то не способен сдерживать безумие и внутреннего зверя, а кто-то обуздал его, живя в неком подобии симбиоза. Кайреан понимал, что многое ему еще невиданно, а также не понимал, как все это время жил в неведении. Помимо этого, Сир Кая продолжал сеять семя раздора между ним и Советом Вампиров. Он продолжал утверждать, что они лишь контролируют род их, что пагубно влияет на всех сородичей. Играют в правителей, когда сами ничего из себя не представляют. Однако, Илиас по иронии учил практически тем же догматам, что были сказаны Советом, только в другой трактовке, дабы еще юный птенец не встал на грабли по случайности и сопутствующему незнанию.
Однако, многое старший сородич не договаривал своему дитя, словно все еще играл с ним. Кайреан послушно верил всему им сказанное, однако то что уже успел узнать, являлось лишь частичной правдой. Он знал частичку истории, но не знал о том, что линии крови сородичей куда более больши, чем несколько его представителей, также не до конца понимал границу своих способностей, ведь Илиас также не спешил обучить его в этом деле.
Время шло своим чередом, пока Кайреану не стало под две с чем-то декады лет. Сир напоминал ему, что тот еще крайне юн, однако растущая со временем гордыня в душе кровососа явила об обратном. За время жизни, характер его во многом успел перемениться, так например из еще знающего милосердие юноши, Кай стремительно превращался в безжалостного и жестокого кровососа. Да, отчасти ему еще был чужд смысл страданий, однако они не были по прежнему существенны.
За это, вроде бы малое время, юноша успел словно привязаться к нынешней обители. Словно привратник, он ходил по темным чащам близлежащих лесов, лишь дабы удостовериться, что все в порядке и нету незваных гостей, однако однажды, в дождливый день, когда многие поля были затоплены вездесущей стихией, в двери скромного поместья кто-то постучал. В тот момент Илиас был занят, пребывая в той части помещений, в кои он не желал, дабы юноша входил без его спросу, впрочем, даже спросив, ему не позволяли войти. Слуга, что послушно прислуживал хозяину обители, самолично отворил дверь, встречая нежданного гостя. Это было двое мужчин, кучеры, которые не могли продолжать дорогу, ведь часть тракта погрязло в мокрой земле и глубоких лужах. Попросив о ночлеге, прислужник посмотрел на Кайреана, ожидая его ответа. Сменившись в лице, юноша не знал что ответить, но неловкую тишину перебил знакомый, томный голос: “Проходите, дорогие гости, к нам издавна уже никто не захаживал”, - указав на камин, промолвил Илиас сел Демос. Юноша не ожидал, что тот согласится, однако взглянув на того лицо, Кай невольно вздохнул. Казалось, путники не поспели взглянуть на лицо его, посему поблагодарив за щедрость, мирно прошли к сиделищу. Тогда он взялся за плечо Кая своего и промолвил: “Нужно быть гостеприимнее, дитя”. Пройдя в гостиную, юноша присел на кресло, открыл вновь книгу, что до этого читал, однако краем глаза он все же наблюдал за двумя персонами. Илиас же с широкой улыбкой медленно стремился к ним, в руках держа поднос с тремя кружками ароматного чая, пока как лицо его скорее пугало неподготовленного, но едва один из них взял еще горячую, деревянную чашу, как та резво упала на ковер. Второй обернулся, дабы узнать, что так удивило его спутника, да рот его тоже невольно открылся. Сир Кая лишь шире заулыбался, да сам присел напротив, показательно хлебая напиток: “Невежливо отказываться от гостинцев, господа, прошу примите их”. Один из них с дрожащей рукой, видимо отошедший от первоначального испуга, взял пшеничное печенье и начал медленно жевать, пока его приятель пытался сглотнуть слюну. Так и продолжался сей акт молчания, пока самый боязливый не произнес: “Вы что?” Эта фраза сильно позабавила Илиаса, но смешок он не издал: “Негожесть, такой же человеческий грех, как и похоть”, - резко встав, да лыбу с лика убрав, он резко замахнулся и… ..и остановив перед лицом одного мужчины кулак, продолжил: “Я принесу еще чаю”.
До сих пор Кайреан экспериментировал лишь на своей плотью и некоторых животинах, например свиньях, однако Илиас по каким-то причинам запретил пока что глумиться над людом простым. Но молодой не человек сидел и размышлял, что в этом такого. Однако его полет мыслей и фантазии резко остановил заговоривший, все еще с дрожью в голосе, мужчина: “Поз-звольте нам уйти…”. Кай взглянул в глаза того и ответил: “Вы когда-нибудь мечтали стать лучшей версией себя?”, - но не дождавшись ответной фразы, как сверхъестественно быстрым образом юноша ударил в живот того. Второй упав с сиделища, начал пятиться назад, однако его остановил слуга, схватившись за макушку. В этот момент вернулся Илиас, однако без чая: “Я же сказал, птенец, надо быть гостеприимнее”, - подходил он ко второму, да пригнувшись, продолжил: “А у тебя красивое лицо, давай поменяемся?” - и в этот момент он схватил того парня дланью своей, начав тем самым видоизменять ему лицо. Он вопил от сильной боли, однако старший временно зашил ему рот, продолжая уродовать того. Спустя несколько минут, он закончил смену лика, оставив на роже путника такое-же ужасное лицо, как и у него. Улыбаясь, он и себя подменять начал, делая что-то похожее на лик своей жертвы. Но истерзанный мужчина уже не мог что либо ответить, ведь упал в без сознания от страха и боли. Другой же, что потерпел удар Кая, тоже уже лежал, да видел третий сон, только с пеной во рту.
Приказав прислуге принести обоих в его рабочую комнату, Илиас и Кайреан также отправились туда. Это была именно та часть поместья, куда Сир не позволял идти своему дитя до поры до времени. Пройдя через обычно запертые двери, юноше представилась относительно небольшое помещение, войдя в которое тут-же, прямиком в ноздри Кая донесся зловонный смрад крови и гнилой плоти. Бегло осмотревшись, в помещении на цепях висела девушка, однако из живота её произрастала одна рука: “Моя бывшая чашница, к ее сожалению, посмела подлить мне концентрат сон-травы. Однако она не учла, что яды нам не страшны”, - тогда он взглянул на озадаченное лицо дитя, - “Я надеялся, что она сможет контролировать эту руку, однако неудачно. Теперь висит, да душу мне радует, верно ведь, Элиза?” Девушка с болью подняла голову и улыбнулась.
Вошла наконец прислуга и усадила потихоньку возвращающихся в создание мужей. Илиас поблагодарил их, а сам принялся закреплять их конечности по разным сторонам ремнями, дабы не противились и было удобно ставить свои эксперименты: “Что-же, этого, с красивым личиком оставлю тебе, а этого…” - взяв какой-то журнал с соседнего столика, Илиас открыл его и принялся что-то читать. Краем глаза взглянув, Кай увидел какие-то зарисовки тел, некоторые из которых были практически обычными, а некоторые до ужаса извращенные. Переменив взгляд на свою “куклу”, Кайреан решил начать с малого, а именно слепить новое лицо. Сам он уже приловчился это делать, поэтому так таковых проблем это не составило. Плотью за плотью, видоизменяя её, через десяток минут труда получилось совсем новое лико, которое кого-то напоминало, однако юноша не придал этому значения. Следующим были кости. Было легко изменить их, но куда сложнее придать им нужную форму, словно из камня лепишь. Окунув руки в грудь все еще спящего мужчины, нащупав кости, он начал сначала удлиннять их, пока те не вышли наружу. Он не имел четкого образа в голове, именно поэтому делал то, что его художественное нутро велело.
Спустя мгновение и не одно, из груди жертвы выпирало несколько костяных отростков. Каждый из них был причудлив в своей форме, словно скульптор всего навсего игрался. Следующим в ход пошли ноги, ибо Кай желал их сделать длиннее. В сути своей, это было гораздо тяжелее, ведь требовалось также поработать над кровеносной системой и отдельными мышцами, дабы конечное существо могло двигаться. Правда, юношу это сейчас не сильно волновало, ведь он словно ребенок играл с куском грязи, вылепливая причудливые образы. В какой-то момент послышался крик. Оказалось, это пробудился подопытный Илиаса, что завидел свое лицо на нем, да почувствовал невероятную боль.
Много времени эксперимент не занял, лишь сложным была реконструкция вен. С облегчением вздохнув, Кайреан был горд своей “скульптурой”, которая наконец начинала просыпаться. Та сразу же скривилась от резко нахлынувшей боли, ибо при каждом вдохе, неаккуратно отрощенные грудные кости причиняли боль, вонзаясь в плоть. “Ты испортил хорошее тело”, - со смешком произнес Сир Кая. Юноша отшутился, мол это его первая работа.
На улице стоял ясный день. Илиас уже несколько дней, как заперся в своем кабинете, ничего не желая. Он сказал, что ушел на некоторые раздумья, впрочем, в бесконечной вечности иногда да нужно было простое одиночество. Недавно, Кай начал интересоваться разными вещами, что касались их рода. Так например, он задал вопрос: “Сир, вы говорили, что мы происходим от определенной линии крови. Извольте ответить, а где наши кровные сородичи?” Старший отрицательно покивал головой и ответил: “У меня с ними не лучшие отношения, видите-ли, жрать других нельзя, ха!” Кайреан не сразу понял, о чем говорил его Сир, однако он вспомнил об особом действе, что он давно еще поведал ему. Часто сородичу предносили особый цветок, что цветет черными лепестками, однако смысл такого подарка был в скором амаранте - процессе, где сородич иссушал другого сородича, а также поедал его душу, что хранится в сердце: “Вы говорили, Совет запретил подобное”, - но тут быстро послышался ответ: “Ты же не забыл, кто такие Князи и насколько они гнусны?” Как оказалось, большинство цимисхов тоже были недовольны правлением Совета над неживым миром, ровно также как и Илиас. Тот так и не рассказал подробностей, почему покинул сородичей и стал отшельником. Однако невольно, но у юноши появилась теория, что тот совершил диаблери с кем-то с одной линии крови, но это не повлияло на дальнейшее уважение к своему Сиру.
Так пробежало и раннее утро, пока небесное светило не стояло в зените. Округи местные успели высушиться, оставив за бедствиями проливных дождей лишь редкую грязь. В двери поместья вновь постучались, на что их вновь отворил слуга. Иногда Кай задавался вопросами, для чего они беспрекословно служат Илиасу, однако тот опять не спешил говорить в чем дело. Взглянув мельком, кого там принесло. За ту сторону порога стояло по крайней мере трое мужчин, одетых в легкие, кожаные дублеты. На поясе каждого висело по ножу, за спиной одного был арбалет и какой-то полуторный меч. Навострив уши, Кай понял, что они искали кучеров, что пропали во время сильного ливня. Они обнаружили их повозку на каком-то повороте, недалеко от тракта. Юноша сначала удивился, каким образом путники нашли их поместье, ведь оно расположено может и достаточно близко к тракту, однако явно спрятано за кронами деревьев. Скрип. Это был Илиас, что наконец удосужился выйти из своего кабинета. Он подошёл к новоприбывшим, к счастью, сейчас он все же решил изменить свой облик на более привычный.
Позволив им войти, ведь сам он не мог стоять под лучами солнца, они несколько минут они неугомонно разговаривали. Трое мужчин все время задавали вопросы, даже казалось, что они просто тянули время. Но все обошлось и когда они узнали все что хотели, отправились обратно по дороге. Илиас тоже не придавал слишком большого значения этому диалогу, просто навсего вернувшись в кабинет.
Так день и закончился. Кайреан забавы ради, изменил себе лицо, экспериментируя над собственными бледными пятнами, но те все время возвращались на свои места, словно какое-то проклятие. Время шло незаметно и юноша уже привык к своей вечности, поэтому не сильно спешил с чем-то. Читая книги или иногда выбираясь в город, или беря учения у Сира, он таким образом проводил свой досуг. Но с новым рассветом, когда из за листвы уже вставало солнце, Кай резко почуял запах гари. Камин не горел, посему Кай собирался отвернуть занавесь одного окна и глянуть на улицу, но во время остепенился. Все таки старая жизнь все ещё имела свои напоминания. К несчастью, Илиас ночью уехал в Эирини, по каким-то якобы важным делам, посему Кай оставался один.
Вместо него, на улицу вышел прислужник. Они не боялись солнца, ведь не являлись вампирами, однако из-за весьма быстрого регенерирования, например после несчастных случаев, Кайреан задавался вопросом, что с ними не так, а Илиас, зараза, не отвечал. Однако, как только слуга вышел, в его голову тут-же прилетел болт, раскроев часть головы. Кай спохватился, однако не мог ничего сделать, ведь на часть коридора буквально светило солнце. Несколько слуг, что всегда были молчаливы, тоже не стояли на месте. Взяв какое-то оружие, те также направились ко входу, но по звуку поняв, что ещё двое сгинуло, когда как трое успело забежать обратно в дом, Кайреан начал понимать, что дела плохи: “Неужели они знают, кто мы?” Илиас рассказывал об охотниках, что их везде хватает, да что с ними нужно быть осторожнее.
Однако запах гари лишь усиливался а весь первый этаж заполнился ещё не сильным смогом. Забежав в другую комнату, на руку юноши невольно попал лучик света, посему тот быстро опешил. Деревянные окна горели, когда как стеклянное окно было уже разбито, посему огонь успел передаться и на занавески. Кай не знал что делать, ведь ещё ни разу не сталкивался с подобной проблемой, среди который он больше не понимал, как их обнаружили. Слуги тоже были настороже, некоторые из них поддались страху, убежав в самые дальние помещения, а самые боеспособные стояли на стреме, пока не послышался чей-то голос: “Вампир! Тебе некуда бежать, либо огонь, либо солнце настигнет тебя!” Впрочем, Кай заметил, как дверной проем на время затемнился, а это значило, что некогда ясное небо начало заполняться облаками. Слабая, но надежда, что годовалые тучи вернутся появилась в разуме кровососа.
Не находя иного выхода, Кай вошёл в кабинет Илиаса, ведь это было самое дальнее помещение, к которому был лишь один вход. Поместье было построено у достаточно большого, каменистого холма, что не являлся горой только из-за своих размеров, но тем не менее, задняя часть особняка была отстроена более крепко и была куда более надежнее, чем лицевая часть.
Слуги спрашивали у Кая что делать, однако и он не знал ответа, он не боялся, но просто навсего был растерян. Он понимал, что охотники не глупы и воспользуются всеми его слабостями, дабы успешно совершить деяние. Однако, когда часть здания уже была освещена, а часть внутреннего пожара потушена прислугой хозяина, вошли и трое мужчин. Это были вчерашние путники, что расспрашивали про тех кучеров. Кайреан уже желал напасть, но все же решил не спешить, ожидая их действий. Перебив ещё несколько членов поместья, оставив лишь единицы, и то которые спрятались, они медленно осматривали все, постепенно вновь поджигая мебель, ковры и тому подобное: “А если его нет дома?”, “По крайней мере лишим жизней его гулей”. В какой-то момент, свет от солнца практически полностью потух. Конечно, минимально освещаемые лучи солнца все ещё могли нанести вред кровососу, но это уже куда лучше, по сравнению с прямыми лучами. Убедившись, что облака стали чаще и больше закрывать светило, Кай решил действовать. Выбежав из кабинета, он выпустил свои когти и накинулся на первого охотника. Хоть тот и был во всеоружии, он явно не ожидал что столь резкого нападения и поэтому успел отхватить от острых, как бритва, когтей. Послышался арбалетный залп, что к сожалению или счастью попал в каменную кладку стены. Кровосос уже хотел набросится во второй раз, однако он резко почувствовал, словно мысли его переплелись, вводя в некий ступор. “Серебро?” - подумал Кай, ведь он не знал точно, как действует этот металл на сородичей. Остановившись на секунду, он дал охотникам фору на передышку, однако оставлять это он не желал и поэтому вновь набросился на уже раненого. Тот смог увернуться, сделав кувырок в сторону, но следующего рывка он не избежал, получив смертельное ранение в грудь. Но когда Кай в душе уже ликовал, в его ногу прилетел болт, что начал быстро обжигать плоть. Вытащив его и откинув назад, он понял, что рана затянется куда хуже и медленнее, чем любая другая рана. Отступив, приступ смятения опять начал пытаться было сломить его, мешая нормальной видимости и ориентированию по дому. Кое-как спрятавшись в кухонной зоне, что имела два выхода в гостевую, он начал пытаться придумать какой-то план, как выйти из схватки победителем. Солнце всё ещё выглядывало, поэтому бежать было не вариант, а прятаться в поместье было негде. “Ты за это заплатишь!” - крикнул один из охотников, судя по всему горюя по смерти своего товарища.
Как только солнце вновь спряталось за тучи, ослабив интенсивность лучей в гостевой, Кай начал действовать. Учась сражаться против своего Сира, он понял, что благодаря силе своей крови, он может на короткий промежуток становится якобы быстрее и сильнее, так он поступил и сейчас. Резкий рывок и он уже перед одним из охотников, ещё мгновение и лицо того подверглось мясорубке, но тот все ещё стоял на ногах. Не теряя времени, вампир направился ко второму, последнему мужчине, что стоял с маленьким кинжалом в руках, однако вдруг приступ все той же странной аномалии в голове повторился, не позволив успешно атаковать. Чутка опешив, лишенный одного глаза охотник подступил в одну сторону и сделал выстрел, от которого Кайреан успешно увернулся. Другой охотник подбежал к нему и замахнулся кинжалом, но от этого удара было увернуться ещё проще, однако как только кровосос отошел назад, он почувствовал неистовый жар и чувство, что он горит. Это были неполные лучи солнца, что светили прямо в проем двери. Оскалившись, юноша попытался отпрыгнуть в другой угол комнаты, но размещенные в нем холсты бумаги и прочий мусор полыхал, препятствуя активным действиям. Все ещё ломка головы и рассудка продолжали терроризировать его, но пока что они не были столь губительными, чтобы мешать рациональному мышлению и быстрой реакции.
Несмотря на это, Кайреан уже думал, что вот-вот погибнет, пока из-за дверного проема не вышел мужчина. Одежда его была словно обожженной, лицо казалось подплавленным а спина его горела пламенем. Это был Илиас, что приехал в своей карете, полностью закрытой от проникновения даже малейшего луча света. Он был потрепан, ведь видимо, увидев что его дом горит, вынуждено преодолел часть расстояния под напором солнца. “Еще вампир!” - крикнул охотник с кинжалом, уже с чутка испуганной рожей. Сир Кая уже собирался напасть, однако резко опешил, ведь его тело обвили яркие, из света сотканные цепи. Успешно разорвав их, да не заставив долго ждать, Илиас повторил попытку атаки, но вместо того, чтобы ринуться к охотнику с кинжалом, что видимо и создал те цепи, в качестве цели сородич выбрал арбалетчика. Тот уже успел выстрелить, да мимо, поэтому заряжал один из последних болтов, что остался в его колчане. Хотя, это ему никак не помогло, ведь болт с глухим звуком уже упал на пол, а его горло истекало ярко-алой кровью. Последний оставшийся охотник переменился в лице, он попытался метнуть кинжал, что было практически бесполезным делом. Илиас посмотрел на Кая и крикнул: “Осторожно, он колдун!” Правда, юноша не знал, кем в сути своей являются маги, лишь зная несколько баек и легенд о них. Тем не менее, он начал более осторожно относится к своему противнику, ибо его незнание могло привести к печальным последствиям. Уже ожидая хорошего момента, дабы добить чудотворца, опять пошла волна, бьющая по разуму вампира, пытаясь застать его в ступор. Казалось, ещё немного и он безвыборно падёт от невидимого нечто, но Илиас взял все в свои руки. Он смог организовать спешную, звериную серию атак по охотнику, однако ни одна из них не достигла своей цели, словно что-то препятствовало ему. Тогда последний охотник создал кольцо света вокруг себя, ровно в тот момент, когда старший повторно набросился на колдуна, однако в мгновение ока, кольцо света и пламени было направлено на него, нанося непоправимые ожоги, вскоре от которых тут сначала пал, а после, словно под солнцем, начал тлеть. Разъяренный и ослабленный Кай немедленно сделал рывок к колдуну. Тот вновь пытался создать и направить яркое пламенное кольцо, но не успевая что либо сделать, также лишился своей головы.
Под вечер, небо уже было закрыто тучами. Мелкими каплями моросил слабенький дождик, а у поместья по дороге стоял Кай. Окружение, стены здания были частично обуглены, не говоря уже о внутренностях здания. Все слуги, кои были, возможно, гулями, как назвали их охотники, погибли - кто-то от рук самих охотников, кто-то под внезапно случившемся завалом одной части дома. В момент смерти своего Сира, Кайреан почувствовал странное чувство и теперь, вспоминая Илиаса, былое уважение словно разбилось как стекло, оставался лишь былой осадок презрения и нынешнего равнодушия. Он не видел смысла оставаться в частично сгоревшем доме, но когда тот отдалился на какое-то расстояние, он почувствовал дивное давление в груди, что словно отзывалось прямиком из сердца. Вернувшись к поместью, это ощущение довольно быстро растворилась в небытие, что естественно показалось еще более странным. Тогда Кайреан вспомнил, что Илиас часто носил на шее привязанный бутылек с землей. Юноша, когда увидел это спросил, зачем ему пузырек с какой-то грязью внутри, когда Сир ответил, что тот вскоре сам все поймет.
Взяв из поместья похожий пузырек, вылив из него эфирное масло, Кай подумал, что хорошей идеей будет взять немного земли с места, где он получил Становление. Придя к могилке, он нагнулся и рукой собрал немного чернозема, прямо со своей бывшей могилки, у которой все еще стоял каменный постамент с его именем. Насыпав так по нескольку раз в пузырек, он закрыл его и присоединив к нему небольшую веревочку, все таки отправился туда, куда глаза глядят, пока солнце вновь не раскрылось во всей красе. Не забыв забрать некоторые богатства Илиаса, а вернее дарлинги в его кабинете, он решил отправится в Эирини, ведь был там только однажды, тем более почти никуда не выбрался в итоге.
Пришлось идти до ближайшей деревни пешком и так просить первого кучера отвезти. Однако большой проблемой было то, что днем передвигаться Кай не мог, ведь в деревне не нашлась ни одна карета закрытого типа, лишь простые повозки. К тому же, мало кто горел желанием ехать ночью, что тоже вставляло палки в колеса. Но сидевший под деревом скрытый кровосос вспомнил об уникальной возможности, что когда-то ему показал его Сир - эдакое перевоплощение во множество летучих мышей, позволяющее передвигаться и быстро и практически незаметно. Однако юноша так и не понял, как это осуществить, поэтому обошелся тем, что подошел к конюху, что бережливо ухаживал за своими лошадьми и досуха высушил его. После схватки с вампирами, силы его не полностью восстановились, поэтому это было лишь на руку ему. Конюшня конечно резко пробудилась, а видя перед собой дитя ночи, все без конца жеребцы начали буянить, сколь могли. Кай схватился за морду одной, по виду самой крепкой, да посмотрел той в глаза, что-то нашептывая себе под нос. Лошадь начала быстро успокаиваться, словно ничего даже и не произошло. Оседлав её, он немедля отправился в сторону Эирини, пока на землях еще торжествовала ночь.
Так прошло два дня. Остановившись в трактире на день, Кайреан немного побаивался того, что охотники вновь могут к нему нагрянуть. Закрыв окна мебелью, дабы свет наверняка не просочился вовнутрь, он уже хотел дочитать книгу, что хранил за своей пазухой Илиас, однако как оказалось, страницы оттуда были преждевременно вырваны. С досадой вздохнув, он положил книгу на стол и просто принялся ждать, пока тавернщик не придет требовать плату за еще одну ночь.
Так или иначе, он добрался до Эирини - столицы Флории, где он, как считал, мог бы найти свою новую жизнь. По меркам сородичей, он был крайне юн, даже он сам осознавал, что еще крайне неопытен и толком не знает, на что истинно способен. Правду говоря, он совсем не имел планов на дальнейший быт, но для начала решил найти других сородичей. Тем не менее, он не забывал и о Совете, может он не был так агрессивно настроен к ним, но недоверием обзавелся и все благодаря Илиасу.
Эирини поражала своим величием. Узкие улицы переплетались между высокими и низкими зданиями, а по ночному городу хоть и чутка затмевши, но кипела жизнь. Некоторые торговцы все также стояли, выкрикивая, что их товар лучший, стражники по прежнему патрулировали улицы и малое количество простых граждан, стремящихся куда-то. Но во всей здешней суматохе Кайреан чувствовал себя чужим, некой тенью, что не находит себе место под солнцем.
Проходя мимо здешних девок, острый слух уловил обрывки их разговоров. Они упоминали, что сегодня состоится какое-то мероприятие в здании театра, и к счастью, оно будет ночью и совсем уже скоро. Приняв решение, юноша решил отправится туда, приобщиться к культурному обществу и возможно что более.
Спросив фальшивой улыбкой дорогу, через пару мгновений он дошел до весьма величественного на вид здания, но не особо зацикливаясь на здешней красоте, он вошел внутрь. На входе висел громоздкий плакат о предстоящей моралите, что представляла из себя сказания об добродетелях. Не особо интересующийся по виду юноша сел на скамью и начал терпеливо ждать представления, пока зал наполнялся все новыми зеваками. При всем при этом, в какой-то момент к Кайреану подсела какая-то девушка с игривой улыбкой: “Привет, впервые вижу столь очаровательную мордашку здесь”, - усмехнулась она. Кай невозмутимо посмотрел на нее и просто спросил, чего девушка хотела. “Князь не любит, когда случайный сородич приходит на его земли без ведома”. Кайреан сразу смекнул, о чем она говорит, поэтому решил продолжить разговор: “Ты тоже…”, “Тише… люди смотрят. Да, ты угадал, я тоже дитя Ночи.”, “Но как ты опознала меня?”, “Гм? ХА… увидела твой отблеск в очах своих!” Однако юноша ни черта не понял, что имела в виду девушка. Та вздохнула и через секунду вновь рассмеялась: “Ты думаешь, ты понял меня? Ах, сколько смеха в этой жизни, сколько тени и беспокойства. Не бойся, я не расскажу о тебе, но будь осторожен... И не доверяй мне слишком сильно.” В этот момент она подступила чуть ближе, но не достаточно, чтобы касаться его плеча. Это был осознанный жест, но не менее дивный. На её губах играла очередная улыбка, не самая дружелюбная, скорее ироничная: “Ты не просто пришел сюда для спектакля, не так ли? Ты хочешь нечто большее. Ты не только следишь за людьми. Ты следишь за собой. Не упусти шанс понять, что ты на самом деле ищешь в этом месте”, “ Я не ищу ничего. Просто… решил посмотреть, почему здесь столпилось столько ртов”, - ответил Кайреан, сдерживая настороженность. Раздавшись чуть более широкой улыбкой: “Хорошо, ты будешь смотреть. А вот, кто за кулисами будет наблюдать за тобой, это уже другой вопрос”. Занавесь поднялась, а оркестр начал исполнять музыкальное произведение. Неизвестная встала и слегка поклонившись, удалилась из зала, оставив юношу в недоумении одного. Последующее времяпровождение в театре казалось неприятным и неловким, особенно фраза девицы, что за ним кто-то наблюдает, не давало ему покой. Не решившись досиживать оставшееся время, он также покинул здание, направляясь к ближайшему постоялому двору.
Долгое время он пытался переосмыслить произошедшее сегодня. Это был первый его контакт с представителем другой линии крови, поэтому для него, если не шоком, поводом для мыслей это явно было. Тогда он начал переживать об князе, если он найдет его, что сделает? Оставаться в Эирини было небезопасно, куда надежнее было бы уехать в более спокойный и малый город.
Это было поспешным решением, но по мнению юноши, единственно правильным. Он видел, как относительно легко погиб его Сир, поэтому перестал быть гордеем, понимая что он способен также легко погибнуть. С наступлением ночи он не мешкался, не желая передвигаться на карете, он скрывался меж переулков, передвигаясь неестественно быстро. Плохая осведомленность об структуре города давала о себе знать, когда через несколько поворотов Кайреан уперся в тупик, но так или иначе он добрался до выхода из города. Врата были заперты, повозки на ночь просто так не пускали, а каждого выходящего проверяли. Вроде бы он не привлекал внимания, но некий параноизм невольно заставил его пойти другой дорогой. Также не дурно было понять, что ранее что-то произошло в городе, раз сейчас так трепетно относились к безопасности, но это не помешало юноше быстро сообразить, что делать. Скрываясь в туско освещенных улицах, он прошел мимо стражи, попав прямиком во внутреннюю часть стен. В них были встроены окна, что были предназначены для стрельбы из дальнобойного орудия - Кай планировал прыгнуть оттуда. Будучи смертным, он скорее всего сломал себе все конечности и погиб, но сейчас многое изменилось, по крайней мере ему так казалось. Но в какой-то момент послышался шорох, направляющийся к нему. Понимание того, что времени в обрез и он прыгает с окна. Ощущение встречного ветра длилось недолго, ведь он уже приземлился наземь, правда его падение сопровождал и треск костей, однако боли он не чувствовал, даже странное удовольствие, что было частым явлением при любых повреждениях.
Феноменальные, регенеративные способности уже начали действовать. Требовалось весьма недолгое время, дабы он восстановился, тем не менее, он помогал своему телу излечиться, самолично сращивая кости и для собственной эстетики, убирая рваные раны с тела. Через мгновения, как его тело было снова целым, он ринулся прочь. Он вновь почувствовал, словно кто-то пристально наблюдает за ним, также, как и тогда в театре.
Он бежал без признаков усталости довольно долго, пока все окружение не оказалось сплошным лесом. Чувство наблюдения пропало, ему показалось, что оторвался..: “Хорошо, что ты покинул стены города. Было бы не хорошо, если бы люди застали нас, если конечно, ты захочешь что-то выкинуть”, - промолвило нечто вокруге. Пытаясь осмотреться, Кай увидел, как во тьме словно что-то двигалось, тени, что выделялись под лунным светом. Тогда из-за дерева вылетело чёрное щупальце, пытаясь ударить по кровососу, но тот вовремя отступил: “Зачем бежал? Кто ты?” - вновь разнеслось рядом, - “Кто твой Сир?” Тени медленно приближались к нему, охватывая в кольцо. Драка была неизбежна, посему, как только Кай почувствовал, где конкретно стоял сородич, резким движением направился к нему. Обогнув тень и обойдя дерево, именно за ним и стоял властитель над тенями, словно играющий ими. Он взглянул на Кая и вовремя сгруппировался, ведь по нему прошёлся удар когтями. Вдруг он исчез и появился рядом, уже нападая на юношу. Тот не успел опомниться и почти лишился руки. Резко, словно хлыстом, в спину что-то ударило, сбивая его с равновесия. Он не упал, но как только сумел вернуться в стойкое положение, увидел как сородич уже замахивается. Взвизг прорезающегося воздуха, однако Кайреан сумел отпрыгнуть, также не заставляя долго ждать своего оппонента и набрасываясь на него, но к сожалению неудачно. Тот отбросил его, хватая материальной тенью и схватив юношу за горло, спросил: “Кто твой Сир?”, “Ил..иас…”, “Илиас сел Демос? Этот червь еще не погиб? Кажется, я понимаю, почему ты такой неугомонный”. Он смотрел на Кая оценивающим взглядом, а юный кровосос в свою очередь: “Что он сделал?”, “Убил и поглотил своего Сира, но тебе уже это не столь важно”, - однако в этот момент, вспоминая контроль летучих мышей и прочих животных, Кайреан словно пытался приручить здешних летяг. Он отчётливо слышал, как они летали в небе, поэтому попытался повторить подобный трюк. Мгновение и в спину сородича налетело десяток летучих мышей. Тот остепенился, не ожидая подлую атаку, однако птенец и сам превратился в небольшую стаю сих летающих зверей. Он быстро уносил ноги оттуда, понимая что и этот странный кровопийца, что способен контролировать тени может догнать его.
В лесу сложно понять, когда солнце начало очередной рассвет. Лишь по пению птиц в небе можно осознать, что он близко. Спрятавшись в какой-то берлоге, достаточно большой для вампира, он как мог засыпал землёй выход, дабы свет не просочился во внутрь. День даст небольшую передышку, однако Кай почувствовал слабый отголосок голода. Он снова потратил немало сверхъественных сил, что могло плохо с ним сыграть. В данный момент он хотел вернуться обратно домой, надеясь на то, что там его не будут искать. Предположение может и глупое, но выбора так такового не было.
Когда солнце сменилось луной, он продолжил свой путь в облике стаи летучих мышей. Он не мог поддерживать это состояние долго, но преодолеть расстояние таким образом он вполне мог. Однако голод давал о себе знать, странное чувство иссушения внутри торкало его. Тогда он и решился найти какое-то животное, дабы хоть немного утолить потребность в крови. Исходя из того, что он слышал, вкус витэ у животных чудовищно неприятен, а особо привередливых сородичей может даже стошнить. Но делать было нечего, заслышав вдали треск веток, он начал аккуратно двигаться, опасаясь сородичей, что не остановили погоню. К счастью, это оказался заблудшая косуля, что быстро ушла на волю кровососа. Вкус был и вправду отвратный, но не тошнотворный, однако юноша поклялся себе, что он больше не испьет крови животной.
Немного подкрепившись, он отправился в дальнейший путь, что занял чуть больше дня. Перевоплощение в летучих мышей позволял гораздо быстрее передвигаться, нежели простым ходом, но и силы тратил немало. Хотя он и спасся после схватки с сородичем, начиная с того времени он начал чувствовать слабость в теле, как и более слабое восстановление сил. Тогда то он и осознал, что в пылу сражения лишился своего пузырька с землёй. Поняв, зачем Илиас таскал его с собой, он направился обратно к поместью, за добавкой земельцы, однако придя туда, он не решился подойти поближе, ведь увидел телегу и кучку мародеров, то ли даже охотников, что с факелами обыскали территорию. Рискуя всем, он дождался начала рассвета, надеясь что люди, не найдя своей цели, благополучно уйдут. Так и вышло, хотя они изрядно затянули с этим, оставив Кайреану совсем немного времени на сборы. Быстро примкнув к тем самым могилам, где когда-то он стал на путь не жизни, он вобрал в новый, уже металлическую шкатулку и насыпал немного земли, но на этот раз поступил умнее и вживил в свою грудь ларец , надежно закрыв его костными отростками.
Рассветало, оставалось совсем немного времени вернуться в поселение, так ещё и требовалось найти укрытие там. Он стремился со всех ног, начиная чувствовать жжение от редких лучей солнца, что попадали на его плоть. Он понимал, что ещё немного и может вовсе превратиться в пепел. Рука начала гореть, он видел приближающийся город, поэтому надеялся, что сможет поспеть. Влетев в чей-то сарай, словно запуганная шавка, укутавшись какими-то тряпками от пробивающихся чрез щели лучей солнца, он засел в нем, ожидая начало очередной ночи: “Черти побрали того, кто придумал солнце”.
Хозяин сей завозни к счастью так и ненаведался к кровососу, оставив того спокойно дожидаться наступления темноты. Однако Кайреан подумал, раз охотники, на кого были похожи то мужичье у сгоревшего поместья, все ещё активно, оставаться было бессмысленно. Однако вспоминая о соседнем Хосбурге, достаточно жилом государстве, он загорелся идеей перебраться туда. Учитывая не лучшие отношения Флоров и Хобсов, он посчитал что там его искать не станут, по крайней мере столь активно.
Добраться до новых земель было также тяжело, как и выбраться с Эирини. Преодолевая большую часть пути самолично, два раза нарушив собственную клятву о поедании мерзких на вкус животных, он добрался до близлежащих земель Дю-Сюда, провинции Гран-Флерсер. Он был в городе лишь пару раз, большую часть времени проводя вне стен града, не рискуя подолгу оставаться как на ладони. Он рассчитывал начать новую жизнь, скрываясь он сородичей, однако в один из дней он встретил знакомую девушку, с которой “познакомился” во Флорском театре. Кай имел другой облик, однако завидев ее, сам начал разговор: “Ты..?”, “Мы знакомы?” Поняв, что перед ней сородич, реакция тоже была неоднозначной, но она не подала виду. “Значит вы уже нашли меня…”, “Ты странный” - прямо сказала девушка, что на самом деле являлось куда большей чудачкой, чем он. “В том театре я также про тебя подумал”. Тогда то она осознала, кто перед ним. Глаза ее зажглись, а сама она начала расспрашивать, каким образом Кайреан изменил себе лицо, желая также.
Диалог их был весьмам долгим. Она не раскрывала много тайн о себе, однако поведала, что не связана с Советом. Власть в этом городе хоть и принадлежит им, не часто завидешь важную шишку, посему город фактически принадлежал другой фракции кровососов, что была нейтральна к ним. За время диалога, юноша смог подчеркнуть немало важных новых деталей о себе и других сородичах. Девушка даже начала утешать его, мол он один из тех, кто даже не знает своего Сира, однако вспомнив реакцию кровопийцы, что контролировал тени, он решил подыграть и сказал, что действительно не знает. “Ах, да! Прости, многочисленные идеи затмили мой разум. Я Серена!”, “Кай”, “Почти как Каин!” От девушки прямо источалось безумие, нет, скорее непредсказуемость, хотя юноше даже нравилось это. Малкавиане, именно так она назвала свою линию крови, известные “глашатаи” луны и дети хаоса, однако Кайреан про себя назвал их простыми помешанными.
К концу беседы Серена предложила ему посетить несколько мест, например библиотека, ведь там очень много хорошей литературы. Сама она должна была покинуть его общество, но сказала, что они могут встречаться каждый пятый день, ближе к полночи. Согласившись, по совету неживой девицы, он первым делом отправился в постоялый двор, дабы на будущее найти себе ночлег.
Последующие дни он провел в библиотеке. Люду там было немного, когда как изобилие различных книг о разных темах воодушевлял Кайреана. Он подхватил инициативу Илиаса в изучении и дополнении смертного тела, считая это как интересной забавой, так и для поиска совершенства. Именно так, характер юноши стремительно развивался крайне странным образом - помимо сухости по отношению к другим сущностям, его также и привлекала красота тела. Однако сей параметр был весьма извращенным, Кай любил играться со своим телом, часто придавая вычурные формы.
Большая часть книг являлась теориями о строении тела человека. Да, зачастую они были опрометчивы и несли информацию, зависящие от религиозных и философских взглядов, что мало имели сходство с истиной. Тем не менее, в крупице правды находилась и правдивые текста, кровосос рассчитывал, что получил подобные знания, сможет гораздо лучше проводить эксперименты над не абсолютными телами.
Увы, но безумная девица не всегда приходила на место встречи в отведенное время. Она обуславливала это тем, что крайне занята, но все же Кайреан в их немногих беседах находил ценную для него информацию, касающуюся его нового окружения. Так он узнал, что является вероятно цимисхом, одним из кланов сородичей, которые славятся своей неистовостью. Серену не пугал столь пугающий собеседник, наоборот находя в нем некий интерес.
Время шло, птенец еще боялся тех, кто желает убить его. Он вел себя осторожно. Лишний раз не появлялся в людных местах, предпочитая отсиживаться в собственной обители, ведь он через пол года приобрел собственный дом. Его делом было переписывание книг, манускриптов и тому подобное, именно так он научился амани, распространенному языку на тех землях. Следующим по плану был и сам хобсбурский, однако он все время тянул с тем, чтобы его выучить, ведь пока что ему вполне хватало второго языка.
Серена покинула стены града, но к этому моменту Кайреан успел обзавестись новыми знакомствами. Это были сородичи, что либо также не очень любили власть Совета, либо им было наплевать. Как оказалось, они были слабее его, что немного озадачило юношу, ведь тот думал, что все вампиры почти одинаковы по силе, но это не стало поводу для гордыни, разве что малость. Кай даже завел себе зверушку, нет не гуля, простого серого кота, ведь он считал, что тот сможет отпугивать злых духов, ведь раз существует он, они тоже могут быть правдой. Когда он понял, что способен контролировать кота и даже более - вселяться в него, он следил за жизнью города в своем доме, почти не выходя из него. Его домоседство раскрылось в полной красе, однако отличительной чертой Кая была нелюбовь к уборке: “Зачем убираться, если через дни все снова захломится?”
Так и прошел год размеренной жизни. Второй, третий. Иногда Кайреана удивлял тот факт, что сородичи отстали от него, заставляя себя думать почему. Тем не менее третий и больше десяток жизни пошел у юноши. Он смотрел в зеркало, на свое уродливое лицо и радовался своей невероятной сохранностью. Стремясь к красоте, он продолжал эксперименты над людьми, то и дело меняя им кости, что-то творя с плотью, а иногда и пытаясь сотворить что-то с органами. Так он изучал и строение организма, помимо получения собственного удовольствия, ведь это было немалой проблемой. Ни еда, ни представления не придавали раннее счастье, лишь очередное кормление и исследование привносили радость в серый мир.
Однако в какой-то момент к нему пришел гость. Почувствовал “холодное” присутствие, он начал подозревать, что это сородич, а взглянув в окно, он понял что нежданный визитер даже не знаком ему. Отворив дверь, без приглашения резко вошел мужчина в весьма деловой одежде и с официальной манерой речи: “Доброй ночи, Кайреан, смотрю на то, как вы обжились за последнее время”, - в этот момент он сел за обеденный стол и рукой махнув, пригласил и хозяина дома, - “Не хотите ли вы побеседовать?”, “О чем?” - промолвил Кай.
Гость ухмыльнулся, продолжив. Его звали Себастьян, он не раскрывал главную карту - кто он, однако было понятно, что он либо не мало важная персона, либо связан с подобными. “Долгое время ты удовлетворял нас своим поведением, но времена меняются. Ты изрядно чаще стал искать себе подопытных и питаться благой и высокой кровью. Понимаешь ли ты, что жители начинают волноваться?”, “Если хотите, чтобы я стал более сдержанным, тогда я так и поступлю. На этом все?” Себастьян взглянул в глаза молодого кровососа и вновь промолвил: “Не совсем. То, что вы живы уже широкий жест с нашей стороны, думаю, вы понимаете о ком речь. “Мы” боимся, что вы можете потерять контроль без нашего чуткого наблюдения, а для столь хрупкого общества, это может быть чревато последствиями”. Кайреан понимал, что его хотят сделать очередной шавкой на привязи, как и говорил Илиас. Многим сородичам не нравится подобные им, ибо чудовищная природа и репутация цимисхов не лучшая, именно поэтому они желают либо не связываться с извергами, либо держать в ежовых рукавицах. “Я не потревожу Совет, взамен прошу лишь взаимности”. Себастьян вздохнул, вновь взглянув в глаза Кайреана, однако на этот раз что-то изменилось: “Мне кажется ты не совсем понимаешь нынешнюю ситуацию, последовать за мной всего лишь малая просьба, я многого прошу?” Странная дрожь пробежала по телу Кайреана, она бы не привлекла внимание, если бы не существование сверхъестественных сил и странное построение речи собеседника. Он вновь отказал, уже решительнее выводя гостя за дверь, однако тот вновь промолвил, дабы он следовал за ним. Опять странная дрожь, что уже напрягло парня. Прекратив зрительный контакт, да выталкивая Себастьяна за дверь, тот промолвил: “Я не последний гость, что тебя ждёт”, - и с этими словами он пошел прочь.
Четвертым днем после визита Себастьяна, Кай мирно вел свой дневник. В нем он расписывал свои планы, мысли и тому подобное, ведь без четкого расписания его частенько торкала лень. Он все еще обдумывал слова того мужчины. Это была прямая угроза и он это понимал, но как действовать? Он не понимал, была ли та сущность сородичем, иль нет, что также действовало на нервы. Вздох… Закрыв дневник, он накинул привычный капюшон, под которым скрывалась маска - плотные одеяния были хорошим способом передвигаться под ярким светилом, однако в крайне ясные дни все еще было опасным действом.
В этот день планировался рыцарский турнир, весь город ликовал по этому поводу. Порою Кайреану было скучно и дабы как-то разбавить ежедневную рутину, ходил на людские мероприятия. Благо, сегодня солнце было закрыто едва ли не дождевыми облаками, позволяя ему посетить турнир. Придя на место проведения, он стоял в стороне, дабы не привлекать внимания. Через время начались и воодушевленные визги, а после и звон стали, ржание коней и все остальное. С не самым лихим интересом наблюдая за состязаниями, сначала он почувствовал пристальный взгляд на себе. Поправив капюшон, он там простоял до самого конца, до момента, когда многочисленный люд не отправился восвояси, создавая толпу. Средь них он решил также слинять, однако наблюдение словно не хотело заканчиваться. Со вздохом и неимения выбора, он решил разобраться с этим лично, также надеясь, что это были всего лишь отголоски его параноидального состояния. Зайдя в один из переулков и встав у стены, через пару минут к нему приблизилось несколько силуэтов, в той же манере одетых в полностью закрытые одежды. Обратив внимание, не прошло и мгновение, как на Кайреана совершили яростный рывок. Ожидая боя, парень также не медлил, откидывая нападчика в сторону: “Не боитесь, что нас заметят?”, “Ты умрешь быстрее”. К этому моменту солнце начинало садиться, но еще было долго до полного захода, отбиваясь от очередной атаки, Кайреан понимал, что если он и выстоит, возможно его решат навестить охотники, что было крайне нежелательно. Уйти в форме летучих мышей было невозможно, оставалось лишь надеяться на свою особую скорость. Найдя подходящий момент, он ринулся прочь, на общую улицу, однако успел получить ранение в руку, что частично оголило его бледную кожу.
Когда он покинул переулок, сородичи не стали за ним гнаться, ведь так они бы создали еще больше шуму. Подумав, что они поступили слишком самонадеянно, напав слишком рано, рука сначала начала жечь. Осознав, он быстро скрыл порванный рукав перчаткой другой руки, одновременно пытаясь быстрее скрыться. Идти домой было глупо, посему оставался лишь очередной побег из города, по крайней мере на время.
Это оказалось более легким занятием, ведь пока светило солнце, уйти было достаточно плевым делом, но вновь скрываясь в лесах, Кайреану все время казалось, что его могут вот-вот нагнать. На каждый треск и подозрительный звук он незамедлительно реагировал, скрываясь в противоположном направлении. Только когда сверхъестественные силы начали отступать, а зверь пробуждался, он задумывался об охоте. Питаясь по началу случайными животными, иногда вылавливая в деревнях их жителей, он посчитал, что ушел достаточно далеко. Найдя одинокую избу в чаще леса, он остановился там.
Первым делом он обдумывал, что послужило причиной долгого затишья сородичей, не лояльно относящихся к нему, но какие-либо выводы было крайне тяжело сделать. Также он снова встал на “то же место”, не зная что делать.
Восстановившись, он продолжил путь, но уже по миру, находясь в бегах. Следующим, куда он прибыл, была столица Нортэ и её округа. Он не рассчитывал на то, что останется там надолго, поэтому он позволил себе посетить лишь пару культурных мест и конечно читальню. Далее была иная провинция - Стиирканд, а затем и новая. Города мало чем отличались друг от друга, пока Кай не вернулся во Флоревендель, после долгих скитаний по Хобсбургу. Родное государство даже показалось немного иным, однако он просто успел о многом позабыть за десятилетия жизни. Однако его отношение к дневному отдыху было совсем иным, вернее его подготовка. Он тщательно выбирал место, где переночует, а после старательно и заботливо подготавливал место - укладывая горстки земли чуть ли не по всему дому.
За время его затяжного путешествия, как таковых проблем было весьма мало. Сородичей из предположительно Совета он больше не встречал, по крайней мере столь наглых, как ранее нет. Однажды утратив шкатулку с землей, ему пришлось возвращаться на место Становления, но к счастью, он был не слишком далеко, все еще пребывая во Флоревенделе.
К своему времени Кайреан стал еще более осторожным. Научившись пародировать разным личностях, играя актера, он часто выдавал себя за странствующего купца, реже ученого-исследователя, интересующегося знаниями о природе, а иногда и вовсе играл бездомного на улице, прося милостыню. Он познавал окружающий мир, продолжая вести свой дневник, что успел наполниться новыми заметками и знаниями. Однако одинокое существование изрядно сказывалось на нем, призывая творить иногда безрассудные поступки. Тем не менее, эти времена были полны и прекрасны для самопознания, что было так необходимо Каю. Но серые дни неугомонно продолжались, в следствии чего Кайреан решил ускорить ход времени, по крайней мере для себя, ведь это также позволяло и забыться в глазах врагов. Еще издавна он слышал о том, что многие сородичи входят в состояние, сравнимое со спячкой медведей и некоторой другой живности: “Топор… то… торпор?”
Поразмыслив, да выбрав отдаленный от простых глаз склеп в брошенной людьми церкви, да что уже давно был скрыт неухоженной растительностью, Кай решил скрыться там. Несколько дней подготовки, когда ларцы с могилки были разложены, а “период” охоты для дальнейших сил закончился, Кай размазал мокрую землю и глину в щели некогда окаменевшей двери. С таким исходом он влез в гроб, что не пропускал и крупицы света и подобно простым людям замкнул глаза. Первое время он думал, что будет с ним во время сна, найдут ли его, однако успокоив свой разум от назойливых мыслей он впал в глубокий сон.
Капля за каплей сопровождали неутолимую тишину внутри небольшого подземелья. Иногда мимо скрытого убежища проходили путники, но через год, а то и больше было тяжело просто узнать то прежнее место.
Слабый, глухой звук раздался в подземелье. Это был стук деревянной крышки гроба об пол, после которого послышался скрип.
Это был Кайреан - сородич, что проспал несколько десятилетий лишь из-за скуки. Осмотревшись, оказалось в склеп уже начинала просачиваться вода, ведь ее уже было почти до колена. Отряхнув одежду от пыли, грязи и прочего, он пошел к некогда выходу, что уже был поглощен лозами и другой зеленью. Простым толчком открыть проход не получилось, из-за чего пришлось приложить немного силы, дабы та рухнула. Падением подняв пыль ввысь, опять отряхивающийся, не забывший надеть капюшон, парень застал поднимающуюся луну. Раскрыв лицо на потеху ночному свету, лицо Кая нисколько не изменилось, оставшись неизменным. Дойдя до какой-то лужицы и в блике воды изменив себе облик, он ухмыльнулся, ведь старые, белые пятна все еще проявлялись на нем.
Он решил направиться в Столъд, узнать последние новости и найти лакомую девушку, только не пьяную. Город на первый взгляд мало изменился, но все же были видны новые пристройки и прочие изменения. На входе его встретили стражники, спросив, что он делает в ночное время суток. Отмахнувшись, что он простой купец и узнав нынешнее время, первым делом он подошел к доске объявлений. Новых вестей было много, к примеру известие о скором аукционе, так и более интересное - планировался отъезд в дивные земли, на кои еще ни одна нога не ступала. Сначала сомневаясь в этой идее, Кайреан отправился искать жертву, ведь голод уже начинал подступать к нему. Встретив интеллигента среди улиц, что пах весьма притягательно, вампир выбрал именно его, желая насытиться. Тот мужчина обсуждал с другим о поездке в некое Заокеанье, какие исследования там можно провести и другие бесхозные вещи. Тогда то Кай и подумал, что эти земли могут стать для него новым началом, раз не так уж и мало людей стремиться туда. Маловероятно, что много сородичей повстречается там, посему выбор был сделан - наконец испив крови бедного мужчины, Кайреан отправился узнавать подробнее об новых землях.
Последнее редактирование:
