shabaev
Следящий за фурри
- Сообщения
- 701
- Реакции
- 1 559
Дворянская семья Хейз была отнюдь не исключением, но величественная слава их прошлых предков угасала, словно пламя угасающего огня. После того, как отец семейства, благородный воин Фенрис, заплатил за своё спасение страшной ценой, душа его пропиталась горечью и печалью. Верный спутником в этом тяжелом пути стали кружки спиртного и азартные игры, где таяли заботы и тревоги. Великолепие и роскошь, которые когда-то украшали дом Араннай, теперь ускользали, словно мелькнувшие тени. Годы пролетали, как мимолетные сновидения, оставляя лишь хрупкую память о богатстве и славе.
Судьба жестоко насмехалась над маленькой девочкой из этой знатной семьи, заставляя её вырасти среди вечных ссор и раздоров. Её детские мечты о семейном уюте были разрушены, словно хрупкий пузырь, надутый в неверном мире. Заброшенная среди своих мыслей, она находила утешение лишь в обществе сирот, чьи души тоже испытали горечь потерь и бедствий. В таких моментах она познала реальность этого тёмного мира, где добро и зло соседствуют вечно, как братья и враги, неразрывные и противостоящие. Однако каждый из её друзей понимал, что в этой борьбе можно найти свою искру надежды, свет в бездне теней. Ведь даже во мраке можно обрести верных союзников и вместе с ними противостоять силам зла, что таинственно подстерегают на каждом шагу.
Таинственное исчезновение Фенриса лежало как мрачная тень на сердце Хэйз, словно он растворился в дали, не оставив никаких следов. Беспокойные мысли об его возможной уходе подобно длани колдовской парили над небом её сознания, вызывая волнения и тревогу. Может быть, он совершил самовольный побег, пытаясь уйти от тяжких обязательств семейных? Или же, тайная правда об ужасном несчастном случае скрывалась под личиной исчезновения, тщательно оберегаемой родителями?
Однако, в этот момент Хэйз не могла уделять все свои размышления прошедшему. Бедственное положение рода Араннай вынудило её отца отказаться от пагубных привычек, столь опасных для семейного счастья. Срочно было необходимо достать деньги, чтобы сохранить роскошь и величие и предотвратить утрату семейного достоинства. Невольно решение возникло в её голове – выдать её замуж за сына местных купцов, чтобы получить существенное приданое. Но подобное предложение стояло в явном противоречии с мечтами и устремлениями Хэйз. В душе она ощущала дух свободы, что влекла её в дальние путешествия и приключения. Она всегда находилась между двумя мирами – миром обездоленных и миром благородных. Однако сопротивление воле отца было бы чистой гибелью, ибо он был настолько отчаян в своём решении, что мог бы запереть её в замкнутой комнате до свадьбы. Поэтому, она решила насладиться оставшимися моментами свободной жизни, отдаваясь течению, которому так долго противилась.
Однако, в этот момент Хэйз не могла уделять все свои размышления прошедшему. Бедственное положение рода Араннай вынудило её отца отказаться от пагубных привычек, столь опасных для семейного счастья. Срочно было необходимо достать деньги, чтобы сохранить роскошь и величие и предотвратить утрату семейного достоинства. Невольно решение возникло в её голове – выдать её замуж за сына местных купцов, чтобы получить существенное приданое. Но подобное предложение стояло в явном противоречии с мечтами и устремлениями Хэйз. В душе она ощущала дух свободы, что влекла её в дальние путешествия и приключения. Она всегда находилась между двумя мирами – миром обездоленных и миром благородных. Однако сопротивление воле отца было бы чистой гибелью, ибо он был настолько отчаян в своём решении, что мог бы запереть её в замкнутой комнате до свадьбы. Поэтому, она решила насладиться оставшимися моментами свободной жизни, отдаваясь течению, которому так долго противилась.
Многие из друзей сироты были рады за неё, однако в душе она не желала такой судьбы. Она не хотела любви, основанной на расчётах, не хотела подчиняться человеку, которому она была равнодушна. Ей было противно представление о том, что она должна стать матерью его детей, когда своим сердцем она не ощущала к нему ничего, кроме отвращения. К тому же, она не желала помогать своему корыстливому и слабовольному отцу, который издевался над её матерью, превратив её в бесхребетную и сломленную женщину под его жестоким давлением.
Судьба наставляла её на тёмную перекрёстную дорогу, где выборы были ограничены и свобода угрожала быть лишена. Её сердце стояло в раздвоении между традициями и личной истиной, ибо она не могла смириться с жизнью, где её ждут обман, несчастье и потеря самой себя.
День свадьбы превратился для Хэйз в мрачное погребение её свободной души, где мелодии лютни и песни менестрелей служили не праздничным сопровождением, а реквиемом, панихидой по ушедшей вольной жизни. Как жалостливое предзнаменование, птицы, кружившие вокруг, казались ей более доверительными, ведь они обладали крыльями, способными унести их в небесную даль, где нет забот и угроз, которые постоянно терзали двуногих, потерявших свои крылья и свободу. Вечером, за столами сидели гости, наслаждаясь пищей и расслабляясь при вине. Но звуки первого тоста были лишь началом кошмара. Вино оказалось проклятым, и его ядовитая сущность заставила мир меркнуть в глазах Хэйз. Она пыталась скрыть своё удивление и восторг, но смутное сознание уже отпрянуло в глубины безумного ада. Таинственный яд смешался с кровью и вызвал помутнение реальности. Почти все гости стали жертвами зловещего вина, и те, кто не употребил его, тоже поплатились трагическим образом. Сначала, во мраке и хаосе, Хэйз слышала истошный крик, переливающийся в пляске непостижимых звуков. Хруст разламывающихся костей и крики мучения стали частью мрачной симфонии смерти. Изнывающее тело человека падало, поднимая наружу последний гул своего угасающего дыхания. Тело Хэйз не могло выдержать столь дьявольского вызова, и в исступлении она потеряла сознание, погружаясь в бездонные безмозглые тьмы, в которых таяли ужасы и безнадёжность. В этом мире зла и обмана она стала лишь марионеткой тёмных сил, и её свободная душа заплутала в лабиринтах ночных кошмаров.
Не смотря на свой молодой возраст, Хэйз ощущала, что эти сущности обладают невероятной долголетностью и мудростью, что стояло в явном противоречии с их внешним видом. Их высокий голос и искусно скрытые черты лиц свидетельствовали о том, что они не люди и не так просты, как могли показаться на первый взгляд.
Один из них, Лугош, сказал:
— Велья, ты уверен, что эти смертные нам помогут в нашем предприятии? Похоже, они не стоят нашего времени и внимания.
— Нам нужно маневрировать, чтобы добраться до островов морфитов и остаться вне поля зрения тех, кто считает нас изгоями. Даже те, кого мы считали братьями, остались внутри рамок закона, они всего лишь пешки в этой игре, неспособные познать настоящую свободу. Но эти отбросы последуют за нами, они - наши инструменты, наш шанс на побег.
— Мы пожертвовали своей гордостью ради свободы. Это наш выбор, Велья.
Тогда худощавый вампир, который выглядел как особо жуткий властелин тьмы, стал обходить каждого пленника, словно оценивая их стоимость. Затем он начал несвязную речь, которая напоминала религиозный напев. Те, кто попытался сбежать, были мгновенно ликвидированы этим жутким созданием. Его меч сражал беспощадно, разрубая тела пленников и обрубая конечности, словно нож входит в масло.
Так начался мрачный аттракцион, где смерть и ужас соединились в танце с безумием и безнадёжностью. Хэйз была пленницей в этой мрачной игре, где вампиры владели каждым шагом и смерть казалась неизбежной.
Глухой лес окутал мрачным покровом ночи, а свадебный банкет превратился в кошмарное шествие кровожадных вампиров. Ведомые жаждой истинной тьмы, они напали на невинных гостей, срываяся на них как голодные волки на добычу. Шеи молодых жертв стали их торжественными кубками, в которые вампиры глотали жизненную силу, словно вино из бурдюка.
Хэйзел, ошеломлённая происходящим, повернулась и взглянула на свирепых хищников, озираясь по сторонам в поисках выхода. Таинственный вампир с пронзительным взглядом подошел к ней и сказал:
— Что делать с этой, Лугош?
— Карш, это твоё решение: впиться или отрезать глотку. Твой выбор.
Голод управлял действиями вампиров, и Хэйз почувствовала, как их клыки проникли в её шею. Всё помутилось. Пробудившись от жуткой агонии, она попыталась подняться, но слабость сковала её тело. По всей видимости, данное становление было совершено для отвлечения внимания. В Мэр-Вассе были и другие сородичи, а Хейзи и остальные гости на свадьбе - была идеальной целью для отвлечения и осуществления планов данных загадочных вампиров. В целом этот план был затеян как создание пушечного мяса, как попытку посеять семя раздолья в Мэр-Вассе и отвлечь других сородичей. Внезапно, тупой и тяжёлый удар пришёлся ей на голову. Это была лопата, которой Карш рыл могилы для своих жертв. Она потеряла сознание. Проснувшись вновь, она поняла, что была погребена, но не во влажной земле, как можно было бы предположить. Чтобы выбраться, ей пришлось пройти через тела своих близких, которые стали жертвами безжалостных Лугоша, Вельи, Карша и других страшных кровососов. В могилах оказались её мать, отец и жених, их останки разбросаны вокруг. Она чувствовала жажду и инстинкты, которые подталкивали её иссушать останки своих близких, стремясь освободиться. Однако другие жертвы уже сумели выбраться, но у неё болевой шок затягивался намного дольше. Она увидела разрытые могилы и сухие, изуродованные тела, а следы свежей крови на деревьях указывали на направление, которое лучше не выбирать. Темные ночи сменяли темные дни, и Хэйз была вынуждена приспосабливаться к жизни в мире неживых, где голод и жажда крови становились её неотъемлемой частью. Она стала частью клана вампиров, а внутри себя чувствовала борьбу между своим прежним "я" и тем, кем её превратили.
Хэйзел, ошеломлённая происходящим, повернулась и взглянула на свирепых хищников, озираясь по сторонам в поисках выхода. Таинственный вампир с пронзительным взглядом подошел к ней и сказал:
— Что делать с этой, Лугош?
— Карш, это твоё решение: впиться или отрезать глотку. Твой выбор.
Голод управлял действиями вампиров, и Хэйз почувствовала, как их клыки проникли в её шею. Всё помутилось. Пробудившись от жуткой агонии, она попыталась подняться, но слабость сковала её тело. По всей видимости, данное становление было совершено для отвлечения внимания. В Мэр-Вассе были и другие сородичи, а Хейзи и остальные гости на свадьбе - была идеальной целью для отвлечения и осуществления планов данных загадочных вампиров. В целом этот план был затеян как создание пушечного мяса, как попытку посеять семя раздолья в Мэр-Вассе и отвлечь других сородичей. Внезапно, тупой и тяжёлый удар пришёлся ей на голову. Это была лопата, которой Карш рыл могилы для своих жертв. Она потеряла сознание. Проснувшись вновь, она поняла, что была погребена, но не во влажной земле, как можно было бы предположить. Чтобы выбраться, ей пришлось пройти через тела своих близких, которые стали жертвами безжалостных Лугоша, Вельи, Карша и других страшных кровососов. В могилах оказались её мать, отец и жених, их останки разбросаны вокруг. Она чувствовала жажду и инстинкты, которые подталкивали её иссушать останки своих близких, стремясь освободиться. Однако другие жертвы уже сумели выбраться, но у неё болевой шок затягивался намного дольше. Она увидела разрытые могилы и сухие, изуродованные тела, а следы свежей крови на деревьях указывали на направление, которое лучше не выбирать. Темные ночи сменяли темные дни, и Хэйз была вынуждена приспосабливаться к жизни в мире неживых, где голод и жажда крови становились её неотъемлемой частью. Она стала частью клана вампиров, а внутри себя чувствовала борьбу между своим прежним "я" и тем, кем её превратили.
Её путь в мире тьмы только начинался, и Хэйз была на грани выбора между своими человеческими истинами и проклятием вампира. Вечная ночь укрыла её властью и мистикой, и теперь она должна была найти себя в этой новой жизни или быть затерянной навсегда среди могил и кровавых следов. Так, Хэйз вступила в мир тьмы, полный опасности, смерти и соблазнов, где с каждым шагом её душа оставалась раздираемой между своим человеческим прошлым. Она отправляется в земли Хакмарри, для того чтобы найти своего брата. Не важно, живой он или мёртвый.
Последнее редактирование:
