- Сообщения
- 251
- Реакции
- 447
Имена, прозвища и прочее:
Тирион-Морвен. Предпочитает второе имя в качестве обращения;
OOC Ник:
Mistake
Раса персонажа:
Человек, обращённый в вампира;
Возраст:
23 - биологически, 25 - хронологически;
Внешний вид:
Тирион-Морвен - девушка неброской внешности, чьи черты лица вряд ли запомнятся, например, средь красавиц высшего сословия. Бледноватая кожа, непримечательные карие глаза и тёмно-коричневые волосы, собранные в пучок; аккуратный нос, однако обрамлённый лёгкой кривизной из-за ударов, тонкие брови и щёки, что непременно признак некого достатка. Лёгкая девичья фигура подчёркивается платьем и поясом на талии. Одежда, кстати, точно также, как и её обладательница, ничем ярким и незабываемым похвастаться не может - только грязью, а туфельки, почерневшие от земли, даже с небольшим каблуком, могут создать некоторую проблематичность при ходьбе;
Характер:
Ещё несколько лет назад девушка могла похвастаться покладистым, даже слишком покладистым нравом и должной молчаливостью, которой так не хватает некоторым жёнам. Сейчас же - хаотичное проявление всех отрицательных эмоций. Молодая хищница медленно, но верно выходит из образа серой мышки, познавая себя заново. Ей хоть и не знаком эгоизм с напыщенным нравом, однако раздражительность и чувствительность к нахальности окружающих вовсю кричат сквозь замкнутые челюсти, что стараются держать собственное нутро в узде;
Таланты, сильные стороны:
Морвен, при всей новизне своих сил и страхов, может сохранять былую манерность.
Пишет и говорит на Хобсбурском; Всеобщий даётся более трудно в разговорной речи, писать ещё затруднительнее. Морфитский в редком исключении знаний даёт о себе знать, как признак начитанности и ума-разума.
Способности обычного вампира и своих дисциплин, однако с ними всё ещё управляется неумело, особенно по сравнению с более старшими сородичами.
Как упоминалось раннее - девушка начитанная и, к сожалению или к счастью, хорошо понимает, что мир очень даже жесток;
Слабости, проблемы, уязвимости:
Слабости обычного вампира и своих дисциплин, а возраст - дополнение этому. Молодая особь попросту не знает про Молчание Крови, традиций не-жизни и не понимает их важности. Она не успела познать и разузнать то, чем могут похвастаться старшие по возрасту вампиры.
Всё ещё не принимает свою новую "жизнь" и всеми силами старается воссоздать образ в голове обычного человека.
Множество психических травм, вызванных определёнными эпизодами в жизни. Крайне не любит прикосновения.
Вспышки злости, нервозности, напряжения;
Привычки:
Не сформировались;
Мечты, желания, цели:
Преобразить свою кошмарную жизнь во что-то похожее на нормальную. Разузнать возможные причины обращения и то, что она из себя представляет.
Тирион-Морвен. Предпочитает второе имя в качестве обращения;
OOC Ник:
Mistake
Раса персонажа:
Человек, обращённый в вампира;
Возраст:
23 - биологически, 25 - хронологически;
Внешний вид:
Тирион-Морвен - девушка неброской внешности, чьи черты лица вряд ли запомнятся, например, средь красавиц высшего сословия. Бледноватая кожа, непримечательные карие глаза и тёмно-коричневые волосы, собранные в пучок; аккуратный нос, однако обрамлённый лёгкой кривизной из-за ударов, тонкие брови и щёки, что непременно признак некого достатка. Лёгкая девичья фигура подчёркивается платьем и поясом на талии. Одежда, кстати, точно также, как и её обладательница, ничем ярким и незабываемым похвастаться не может - только грязью, а туфельки, почерневшие от земли, даже с небольшим каблуком, могут создать некоторую проблематичность при ходьбе;
Характер:
Ещё несколько лет назад девушка могла похвастаться покладистым, даже слишком покладистым нравом и должной молчаливостью, которой так не хватает некоторым жёнам. Сейчас же - хаотичное проявление всех отрицательных эмоций. Молодая хищница медленно, но верно выходит из образа серой мышки, познавая себя заново. Ей хоть и не знаком эгоизм с напыщенным нравом, однако раздражительность и чувствительность к нахальности окружающих вовсю кричат сквозь замкнутые челюсти, что стараются держать собственное нутро в узде;
Таланты, сильные стороны:
Морвен, при всей новизне своих сил и страхов, может сохранять былую манерность.
Пишет и говорит на Хобсбурском; Всеобщий даётся более трудно в разговорной речи, писать ещё затруднительнее. Морфитский в редком исключении знаний даёт о себе знать, как признак начитанности и ума-разума.
Способности обычного вампира и своих дисциплин, однако с ними всё ещё управляется неумело, особенно по сравнению с более старшими сородичами.
Как упоминалось раннее - девушка начитанная и, к сожалению или к счастью, хорошо понимает, что мир очень даже жесток;
Слабости, проблемы, уязвимости:
Слабости обычного вампира и своих дисциплин, а возраст - дополнение этому. Молодая особь попросту не знает про Молчание Крови, традиций не-жизни и не понимает их важности. Она не успела познать и разузнать то, чем могут похвастаться старшие по возрасту вампиры.
Всё ещё не принимает свою новую "жизнь" и всеми силами старается воссоздать образ в голове обычного человека.
Множество психических травм, вызванных определёнными эпизодами в жизни. Крайне не любит прикосновения.
Вспышки злости, нервозности, напряжения;
Привычки:
Не сформировались;
Мечты, желания, цели:
Преобразить свою кошмарную жизнь во что-то похожее на нормальную. Разузнать возможные причины обращения и то, что она из себя представляет.
Дисциплины:
Основное - Дикость;
Дополнительное - Изменчивость.
Человечность:
7(Обычный). Позже будет понижаться, если персонаж будет изучать "Изменчивость".
Аспект:
Изначальный.
Поколение:
?
Основное - Дикость;
Дополнительное - Изменчивость.
Человечность:
7(Обычный). Позже будет понижаться, если персонаж будет изучать "Изменчивость".
Аспект:
Изначальный.
Поколение:
?
Глава I.Шпили.
Это было первое из вернувшихся воспоминаний.
С ранних лет родители таскали её за собой по всему Флоресу. Их небольшая труппа в размере отца, матери и её - Тирион - разъезжала по материку, тут и там давая представления в придорожных трактирах и на базарах крупных городов. Отец её был родом из Хобсбурга и до встречи с матерью был простым бардом, в то время как она была мелкой актрисой из Хакмарри. Они давали кукольные представления детям богатеньких купцов, выступали в роли трубадуров на свадьбах аристократов и до рождения Тирион им вполне успешно удавалось побираться, собирая крошки со стола сильных мира сего. Но у удачи есть свои пределы и так сложилось, что внезапное рождение дочери положило этому конец. Даже для купцов с внушительной охраной дороги севера были одной большой лотереей на выживание, что уж говорить о бедных актерах, тем более обремененных ребенком. С тяжелым сердцем - а также после пары-тройки нажитых кредиторов - они решили осесть на родине отца - в Хобсбурге. Там же они, без гроша в кармане, кое-как сняли крохотную комнатку на окраине города Нортэ. Она смутно помнила это время и единственное воспоминание, ассоциирующимся с теми годами был только голод. Иногда она могла не есть днями, пока отец в очередной раз не появится на пороге дома с мешком объедков, собранных с барского стола. Но в один день - какой точно она не вспомнит - всё вдруг изменилось. Потёсанная комнатка на окраине столицы превратилась в просторную квартирку почти в самом центре города, с окна которой виднелись тонкие, как веретено, украшенные резьбой церковные шпили, что устремлялись высоко в небо. Но у всего этого была цена, которую Тирион, в силу своего возраста, не могла понять. Пока что не могла понять.
Глава II.
Мир белоснежных покрывал, мягких постелей и еды на столе по первому требованию открылся ей слишком поздно, но в то же время и слишком рано. Ей было всего восемь, когда она с удивлением узнала, что стояло за всей этой непозволительной роскошью. Отец Тирион нашел себе влиятельного Бене фактора в лице главы купеческого дома. Одного из немногих, что заседал в Торговом Совете Хобсбурга. Их фамилия, их гербы и цвета их флага были на устал девочки всё её детство и по наивности она воспринимала это как элемент декора, не более. Но горькая цена, которую заплатил её отец, не измерялась только лишь в службе придворным трубадуром при дворе купца, нет. Главное, что он и вся его семья целиком отдали - это беззаветная, подобострастная лояльность.
"Тирион-Морвен", - громогласно повторяла она свое имя перед зеркалом, пока то не будет отскакивать от зубов. С необычайной для доброй матери строгостью она подошла к воспитанию дочери. Ещё бы, на кону стояло их благополучие, а значит ни одна мелочь не должна беспокоить господ. Их девочка должна уметь читать, соблюдать этикет и знать своё место. Последнему пункту уделялось особое значение. Тогда же она впервые попробовала от нянек розги. Невинная, казалось бы, мелочь - взять яблоко с барского стола, стоила ей изрезанных в кровь рук и жуткой боли ниже поясницы на следующие пару месяцев. Такова была суровая правда, с которой она жила и росла бок о бок. Уроки этикета, танцев и чтение стали её каждодневной рутиной и, к своему же удивлению, её учили наравне со всеми. Она сидела рядом с теми, кому ей предстоит отдать всю свою жизнь. Богатенькие дети купцов поначалу не горели желанием играть с ней, пока те не узнали, что с ней - с Тирион - им могут сойти с руки почти что любые шалости. Ещё бы, у неё ведь не было выбора, кроме как терпеть. Как самая младшая она была их грушей для битья, её "в шутку" загоняли как дичь в саду, когда те играли охотников и ей всегда доводилась роль служанки, покорно выполнявшей каждый каприз избалованной детворы. И с каждым годом порезов и рубцов на её спине и руках становилось все больше - вот она, горькая цена благополучия.
Когда ей исполнилось двенадцать, череда неудач вновь постигла её дом. Она помнит бессонные ночи, что проводила под кроватью, пока отец ссорился с матерью, не жалея посуды. Когда тот впал в немилость своему бенефициару, ему пришлось отдать на алтарь свою любовь - подложить под господина собственную жену, лишь бы не потерять статус и все, что он кровью и потом заработал за эти годы. И каждый раз, когда мать возвращалась из спальни господина, он непременно устраивал истерики, будто бы перенося на неё вину за то, в кого он превратился.
Через год мать покончила с собой. Вскрыла себе вены ножницами в ванной, пока Тирион мирно спала в своей кроватке прямо за дверью. С тех пор она больше не улыбалась. И не плакала. Слезы кончились на её похоронах, так любезно оплаченных за деньги сами знаете кого. Злая ирония заключалась ещё и в том, что теперь роль жертвенного агнца должна была унаследовать она - Тири, любовь его жизнь и та, ради кого он продал душу.
Глава III
На свое шестнадцатилетние судьба преподнесла Тирион подарок, который она тяжелым грузом пронесет через всю свою жизнь. И даже больше. Это будет пир по случаю совершеннолетия старшего сына хозяина дома. Куча еды, море выпивки и вычурных нарядов, смешавшихся воедино в дикой, безудержной пляске по случаю пополнения в семье купца очередного изверга. На их фоне она смотрелась как серая мышка, её скоромное платьице, доставшееся от покойной матушки, ещё не видело на себе столько пролитых следов от вина. Вина и крови. Когда официальная часть празднества подошла к концу и наступил вечер, пьяные головы принялись за любимую детскую забаву - игра в охотников. И кто бы ещё так подошел на роль дичи, как не она - Тирион?
Сверкая босыми ногами: туфельки она предусмотрительно выкинула в кусты - Тирион неслась вдоль цветущих лабиринтов сада, не перестывая оглядываться за каждым поворотом, ведь на этот раз на кону стояло что-то большее, чем её гордость.
Он подло выскочил на неё из-за угла. Хозяин бала, прекрасный принц. Сколько бы она не пыталась кричать, её вопль растворялся в причудливых закоулках сада. Она пыталась сопротивляться, но первый удар в челюсть похоронил её надежду на спасение. Он вошел в неё грубо, без предупреждения. Что-то омерзительно мерзкое расплывалось внутри неё, съедая без остатка невинность и остатки гордости, что так ревностно она прятала ото всех. Душа нараспашку. Кровь на изорванном в клочья платье. Привкус земли во рту.
После случившегося она не стала плакать отцу, а он взамен не стал задавать вопросов. Всё и так было видно. По синякам, по изодранным в кровь запястьям и по выражению её лица. Лица, которое больше не в силах будет улыбаться.
Глава IV
Она решила забыться в работе, забыться в томах книг и макулатуры, нависавшей над ней подобно вековым деревьям. Только там, в своей библиотеке, она могла чувствовать себя самой собой. Здесь, в засыпанных книгами коридорах, ей было легко потеряться от глаз тех, кто когда-то причинил ей боль. В работе она нашла свое утешение и посвятила ей те немногие силы, что остались у неё после случившегося. Она зарылась в томах истории, в языкознании и философии, но особой её страстью была морфитская лирика. Морфитский стал для неё вторым языком, она знала его безукоризненно ещё с тех пор, как впервые села читать и писать, но только сейчас она поняла его цену. Только тогда она вновь могла смеяться и плакать, утопая в мер-ваасских романах, меряя на себе роль прекрасной принцессы и ревнивой мачехи, убегая от наполненной болью реальности в мир грез, откуда её никто не достанет. Пока что.
Одним поздним вечером, когда солнце только скрылось за горизонтом, откуда-то со стороны архивов послышался шум. Этой ночью она была совершенно одна в библиотеке и надеялась, что останется таковой до рассвета. Звуки становились все громче, она слышала, как с треском валятся на скрипучий пол книги и спрячься она тогда под стол, возможно, все бы пошло иначе. Но вместо этого она поддалась любопытству и, сжимая дрожащими руками подсвечник, юркнула в пустоту. Каждый шаг по направлению к источнику звуков становился все тяжелее, что-то вопило в её голове, просило развернуться, отступить. Но было уже слишком поздно. Она показалась из-за угла лишь чтобы обнаружить Их - мрачные, бледные как вздувшиеся трупы силуэты оскалились на неё, их инфернальный блеск в глазах и острые клыки были обращены к Тирион. Настала время снова быть дичью. Правда на этот раз её не дали форы, она даже не успела вскрикнуть, как с грохотом подсвечник рухнул на пол, окропленный свежей кровью. Её кровью.
Их цель - создания мяса, живой силы в интригах цимисхов. Морвен не является чем-то более важным, чем простым, ничтожным куском, чья судьба решена без её ведома - стать жертвой охотников.
Проснулась она уже на кладбище, с звенящей болью в голове и привкусом крови на языке, окруженная такими же несчастными как она. Испугавшись, она было попыталась ринуться прочь, но твари хватило одного только взгляда своих светящихся глаз, чтобы любая мысль о побеге покинула её. Там, вместе с остальными незнакомцами, которые, как и она оказались в числе "избранных", Тирион встретила свою последнюю ночь. Удар лопатой по голове вывел её из облака мыслей, и она покорно стала в очередь на смерть. Твари, что пленили их, не стали объяснятся и словно звери стали впиваться в шею каждому, кто сидел рядом с ней. Очередь дошла и до неё - острыми иглами клыки твари впились в её шею, погружая Тирион в пучину забвения, заставляя считать в голове биение сердца. Последняя капля крови пала на её почерневшее платье. Снова удар по голове. В предсмертном бреду она почувствовала, как её кидают в могилу. Вновь привкус земли и кровью во рту. Лунный свет наконец обличил нечеловечески-прекрасного монстра, что нависал над ней. Она открыла набитый могильной землей рот и попыталась закричать. Затем темнота завладела ей, поглотив целиком, задушив последние остатки человеческого в ней.
Тирион, может быть, и мертва, но не Морвен.
И она начала копать.
Глава V
"Что они со мной сделали?" - первая мысль.
Второй мысли не было, потому что на её месте появилось нечто куда большее, сильное... Голод. Такой, какое Тирион не приходилось испытывать никогда, даже в самые нищие годы её детства. Её тело вновь исполнилось жизни и в то же время было холодно, словно кусок мертвой плоти. Плоти, которая, каким-то непостежимым образом, как ей казалось, была не просто изуродована, но и деформирована, изменена гротескным и ужасным образом.
Что еще хуже, внутри нее, за диким ревом мыслей, царила гулкая, оглушающая тишина. Она понимала, что со временем это безмолвие поглотит её разум.
"Тирион, Тирион..."
К черту Тирион. Она больше не хотела быть серой, терпеливо принимающей пощечины Тирион. Ей снова захотелось стать собой - Морвен. Старой-доброй Морвен, которая жила в съемной квартирке на окраине Нортэ. Морвен, которая могла бы стать счастливой, если бы достаточно кушала и не давала помыкать собой всяким ублюдкам, возомнившим себя господами.
Но эти времена прошли, теперь она была предоставлена только себе. Себе и своему голоду.
Было столько крови, что земля вокруг неё почернела. Но её ли крови? Впервые с тех пор, как она пришла в сознание, что-то, помимо голода, завладело ей. Ужас. Первобытный, истеричный и беспощадный ужас, раздирающий её почерневшее горло. Она оторвала руки от лица и ужаснулась - трое разорванных, еле узнаваемых сквозь кровавую пелену тел валялось в её ногах. Нет, этого не может быть. Дети. Она убила их своими руками и только сейчас настоящий страх овладел её. Она понимала – если она снова попытается пошевелиться и осознает, что это - её разум разлетится вдребезги. И потому она сорвалась с места и побежала прочь с кладбища, прочь от пролитой крови и прочь от Тирион.
Глава VI
Со временем к ней пришло осознание - она стала монстром, жадным до крови чудовищем, одержимым голодом и злобой. Но осталось ли в ней что-то от старой себя? Этим вопросом она задавалась каждую ночь, но ответ не спешил приходить к ней.
И все же что-то невыносимо противное, жадное, стадное заставляло её жить в этой холодной оболочке. Со временем она начала узнавать новые оттенки боли, один из таких - дневной свет, огонь и всё, что напоминало ей о содеянном. Она не могла вернуться к отцу, к ужасу, что ждал её дома и потому решила осесть там, где её не хватятся и где она сама не сможет потревожить тех, кто был ей дорог. Заброшенная часовня на краю города стала ей новым пристанищем, в тени её подгнившей кровли она нашла свой новый дом. Но голод рано или поздно заставил её выбраться наружу, однако страх причинить кому-то ещё страдания не дал ей поднять руку на человека. Вместо этого она паразитировала на животных, брала столько крови, сколько считала необходимым для выживания. Первое время ей хватало крыс и бродячих собак, однако через какое-то время они кончились. Затем она впервые решила попробовать скотину, что держали крестьяне неподалеку. И ей сошло с рук. Так она почти год паразитировала на каждый неразумной твари, что была в её пределах. Она вела себя аккуратно, не оставляла обескровленные трупы курей напоказ, вместо этого пряча их или маскируя под разорванных дикими зверьми. Впервые за долгое время она, хотя бы в какой-то мере, почувствовала, что контролирует что-то. Что в этом мире от неё что-то зависит, пускай это и было неразумное стадо.
Прошел ещё год и заметать следы становилось все труднее, среди крестьян поползли слухи о пожирающей скот твари. Коровы, на которых она привыкла питаться, перестали давать молоко или вовсе умирали от малокровия. Так перед ней вновь нависла не иллюзорная опасность. Вокруг её часовни начали складывать мифы, дети стали рассказывать страшилку про "бестию", что живет там. Ещё немного и за ней пришли с вилами и факелами, она была в этом четко уверена. Ещё немного и она сама превратится в то, чего так боялась - Зверь возьмет над ней верх.
И потому она решила бежать. Снова. Без оглядки, желательно подальше ото всех, кого она знала. От отца, от города и из самого Хобсбурга. Всё больнее ей было думать о доме и в одну из таких ночей она решилась. Испив досуха всю скотину, что она могла найти и своровав с сушки хотя бы более приятную одежду, тайком она забралась в торговое судно, что встало в порту неподалеку, залезла поглубже в трюм - туда, куда не сунулись бы даже крысы и стала ждать. Корабль раскачивался из стороны в сторону. Вой чаек предвещал долгую дорогу в Хакмарри - родину её матери и последнее место, где её станут искать. Так ей только казалось...
