- Сообщения
- 177
- Реакции
- 182
1. Имена, прозвища и прочее: Бенедикт, Кривозуб.
2. OOC Ник: Nikerovich.
3. Раса персонажа: Человек.
4. Возраст: 26 года.
6. Характер:
Манипулятор: Кривозуб знает, как использовать слабости людей. Он мастерски владеет искусством убеждения и лести, что помогает ему держать свою команду в повиновении и договариваться с потенциальными покупателями.
Хладнокровие: В любой ситуации Кривозуб остаётся спокойным. Будь то шторм, бунт или внезапное нападение разбойников, он всегда действует обдуманно и расчетливо.
Интеллект: Его знания не ограничиваются криминалом. Бенедикт разбирается в экономике, психологии. Это помогает ему находить выходы из самых сложных ситуаций и предугадывать действия врагов.
Жестокость: Несмотря на внешнее обаяние, Кривозуб не стесняется прибегать к жестоким методам, если считает их необходимыми.
Обаяние: Кривозуб умеет быть обаятельным, что привлекает к нему людей и помогает завоёвывать доверие. Многие, кто сталкивался с ним, потом удивляются, как легко он их обвел вокруг пальца.
7. Таланты, сильные стороны: Владение оружием, таким как меч, кинжал. Навыки ведения переговоров с покупателями, продавцами и соперниками. Умение быстро адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам на поле боя. Способность понимать и использовать культурные особенности в своих интересах. Выносливость и способность выдерживать длительные драки и битвы.
8. Слабости, проблемы, уязвимости: Абсолютная моральное разложение, неприспособленность к мирному существованию. Постоянный "эффект акулы", жажда аморальных действий и нарушения закона. Нестабильность настроения и намерений, крайне узкое мышление.
9. Привычки: Постоянная проверка оружия и снаряжения. Привычка постоянно наблюдать за окружающей обстановкой, как на улице, так и на свежей земле. Привычка взвешивать каждое слово и тщательно подбирать выражения в переговорах.
10. Мечты, желания, цели: Заработать достаточно денег, чтобы обеспечить безбедное существование на будущее. Приобрести собственное поместье или остров, где можно жить в роскоши и безопасности. Избавиться от зависимости от начальников или более крупных бандитов.
2. OOC Ник: Nikerovich.
3. Раса персонажа: Человек.
4. Возраст: 26 года.
5. Внешний вид: Кривозуб, черноволосый только повзрослевший мужчина, с зелеными глазами и черными бровями. У него тело поднятое но руки его тонкие, ростом он не высок но и не карлик.
6. Характер:
Манипулятор: Кривозуб знает, как использовать слабости людей. Он мастерски владеет искусством убеждения и лести, что помогает ему держать свою команду в повиновении и договариваться с потенциальными покупателями.
Хладнокровие: В любой ситуации Кривозуб остаётся спокойным. Будь то шторм, бунт или внезапное нападение разбойников, он всегда действует обдуманно и расчетливо.
Интеллект: Его знания не ограничиваются криминалом. Бенедикт разбирается в экономике, психологии. Это помогает ему находить выходы из самых сложных ситуаций и предугадывать действия врагов.
Жестокость: Несмотря на внешнее обаяние, Кривозуб не стесняется прибегать к жестоким методам, если считает их необходимыми.
Обаяние: Кривозуб умеет быть обаятельным, что привлекает к нему людей и помогает завоёвывать доверие. Многие, кто сталкивался с ним, потом удивляются, как легко он их обвел вокруг пальца.
7. Таланты, сильные стороны: Владение оружием, таким как меч, кинжал. Навыки ведения переговоров с покупателями, продавцами и соперниками. Умение быстро адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам на поле боя. Способность понимать и использовать культурные особенности в своих интересах. Выносливость и способность выдерживать длительные драки и битвы.
8. Слабости, проблемы, уязвимости: Абсолютная моральное разложение, неприспособленность к мирному существованию. Постоянный "эффект акулы", жажда аморальных действий и нарушения закона. Нестабильность настроения и намерений, крайне узкое мышление.
9. Привычки: Постоянная проверка оружия и снаряжения. Привычка постоянно наблюдать за окружающей обстановкой, как на улице, так и на свежей земле. Привычка взвешивать каждое слово и тщательно подбирать выражения в переговорах.
10. Мечты, желания, цели: Заработать достаточно денег, чтобы обеспечить безбедное существование на будущее. Приобрести собственное поместье или остров, где можно жить в роскоши и безопасности. Избавиться от зависимости от начальников или более крупных бандитов.
Биография
Что есть жестокость в нашем мире? Оправдание для сопливых баб, стариков и детей. Когда прижимает нужда - у тебя нет времени на отговорки. Ты либо делаешь, либо дохнешь как плешивый подзаборный пёс. У людей, которые заняты ремеслом, нет времени на самокопание, слезливые признания самому себе.
Разве свинопас задается вопросом: "не страдает ли свин, когда я его режу?". Разве кузнец думает о том, чьё пузо проколит его клинок? И кто их упрекнет в том, что они продали душу за дарлинги? Так почему же я должен страдать от того, что задушил младенца-бастарда прямо в люльке? Почему должен должен сожалеть о том, что изнасиловал дочурку трактирщика прямо на его столе? Должен ли я оправдываться за то, что перерезал семейку Службы, включая всех его собак и рыжеволосых сынишек? Каждый зарабатывает на хлеб как может, а потому - мне не нужны оправдания.
А знаешь. Я обожаю насилие. Я люблю, когда эти свиньи вопят от боли. Люблю невообразимые гримасы ужаса на их рыльцах. Мне хочется всаживать свой нож всё глубже и глубже в брюхо этого ублюдка. Я желаю слышать бульканье его разорванных кишок, отзвуки пляшущего в агониях сердца, вопли и визги разрывающейся глотки. Мне доставляет это наслаждение. Да, мне нравится запах жженой кожи.
Для меня эти люди не больше, чем скот. Вернее, на равне с ним. Худые или толстые, богатые или бедные. Всё это - не имеет значения. Главное, чтобы мой мешочек звенел златыми, а работенка всегда найдется.
Я давно для себя понял: чем дальше в лес - тем злее волки. Я тот волк, что поджидает тебя в самых глубинах леса, воет на луну и точит свои клыки об черепа тебе подобного скота. Если ты позволишь дотянуться - я заберу у тебя всё.
Это моё ремесло.
Разве свинопас задается вопросом: "не страдает ли свин, когда я его режу?". Разве кузнец думает о том, чьё пузо проколит его клинок? И кто их упрекнет в том, что они продали душу за дарлинги? Так почему же я должен страдать от того, что задушил младенца-бастарда прямо в люльке? Почему должен должен сожалеть о том, что изнасиловал дочурку трактирщика прямо на его столе? Должен ли я оправдываться за то, что перерезал семейку Службы, включая всех его собак и рыжеволосых сынишек? Каждый зарабатывает на хлеб как может, а потому - мне не нужны оправдания.
А знаешь. Я обожаю насилие. Я люблю, когда эти свиньи вопят от боли. Люблю невообразимые гримасы ужаса на их рыльцах. Мне хочется всаживать свой нож всё глубже и глубже в брюхо этого ублюдка. Я желаю слышать бульканье его разорванных кишок, отзвуки пляшущего в агониях сердца, вопли и визги разрывающейся глотки. Мне доставляет это наслаждение. Да, мне нравится запах жженой кожи.
Для меня эти люди не больше, чем скот. Вернее, на равне с ним. Худые или толстые, богатые или бедные. Всё это - не имеет значения. Главное, чтобы мой мешочек звенел златыми, а работенка всегда найдется.
Я давно для себя понял: чем дальше в лес - тем злее волки. Я тот волк, что поджидает тебя в самых глубинах леса, воет на луну и точит свои клыки об черепа тебе подобного скота. Если ты позволишь дотянуться - я заберу у тебя всё.
Это моё ремесло.
АКТ I. ДУША ИЗ АДА.
Говорят, когда Бенедикт вылез из своей матери, на дворе стоял мороз, каких Врачос до этого не видел. Его судьба была предрешена ещё до рождения: мэр-ватский разбойник, скрываясь от подельников и стражи, решил остепениться в провинции Мэр-Васс. С неплохим запасом золотых, тот взял себе в жены молодую деву из села, заделал с ней двух сыновей: сперва Эрика - старшего, - затем, спустя десять лет - и Бенедикта. Зачем этому отморозку понадобилась семья? Кто знает, возможно хоть что-то человеческое проснулось в нем, но тут же было залито алкоголем, на который глава семейства спускал все деньги, пока жена с детьми бледнели от голода. Младший во всем тянулся за старшим, как это и бывает. Пытался заслужить его уважение, с детства попадая в сомнительный истории. Но Эрик был непреклонен, разница в возрасте тогда создавала непреодолимую пропасть между братьями. Когда Бенедикт только научился ходить, Эрик уже во всю срезал карманы на площадях, воровал и побирался, а когда Бенедикт, спустя девять лет, научился и этому, Эрик уже обзавелся именем в криминальных кругах, совершил порядка пяти убийств и имел за собой свору мордоворотов. Отношений вне улицы между братьями почти не было. Дома - отец, который постоянно колотил и унижал парней без причины, называя это суровым мэр-ватским воспитанием. Для них было в порядке вещей провести сутки в ящике с крысами или держать в руке раскаленную монету. В качестве особого "наказания" отец заводил старшего или младшего в коморку, запирался изнутри и насиловал. Матери оставалось лишь затыкать уши, забившись в углу, чтобы не слышать душераздирающие детские визги. С ней у Бенедикта были достаточно теплые отношения, но этого было мало. Она уделяла ему сравнительно больше времени, чем Эрику, но, несмотря на это, была беспомощна перед отцом. Бенедикт с каждым годом всё больше ломался как личность, ещё не став ею. Старший брат почти не появлялся дома, он вымещал накопленную злобу на Бенедикте, время от времени. Словом, Кривозубу некуда было бежать, кроме как на улицы.
АКТ II. НЕ СМОТРИ НАЗАД.
Постепенно взрослея и набираясь опыта, Бенедикт всё больше отдалялся от света, погружаясь всё глубже и глубже в пучину пороков и грехов. В 14 лет он, вместе с подельником-ровесником, обворовали книжную лавку ночью. Не имея опыта в этом деле, парни быстро попались в руки стражников из-за длинного языка одного из горе-бандитов, что растрепал каждой собаке в городе об этом случае. Дальнейшие события в жизни Бенедикта неслись со скоростью ошпаренной кухарки: первая слава в криминальных кругах, первый срок в казематах, первое убийство в них же.
Кривозубу грозил год в казематах за налет на книжную лавку - справделиво ли? Там он познакомился с уже бывалыми бандитами, которые и надоумили его убить своего друга с длинным языком. Поддавшись авторитету старших, Бенедикт ночью задушил болтливого товарища прямо в камере. Тогда он впервые почувствовал вкус крови: он одновременно был в экстазе от чувства собственного превосходства и силы, но вместе с тем - напуган, полон сожаления и жалости к самому себя, и от этой жалости ему становилось тошно. И именно это ознаменовало его перерождение: из гусеницы - в уродливую бабочку, из мальчика - в мужчину. Благодаря убийству, Бенедикт быстро дал о себе знать постояльцам казематов, которые бросали на него косые взгляды. Как только Кривозуб покинул сырые подвалы - его с распростертыми объятьями принял брат Эрик - к тому моменту старший сколотил банду, они же 'безубые'. Вместе с ними, совсем молодой бандюган учился зарабатывать золотые не только, чтобы прокормить себя, но и хорошенько погулять или даже провести ночь с местной шлюхой. Дела шли хорошо, Эрик не доверял особо трудных дел мальцу, обычно Бенедикт был на стреме, пока старшие резали кошельки у проходимцев, трясли деньги с купца или запугивали трактирщика. Лишь иногда Эрик ради забавы позволял Бенедикту оторваться на каком-нибудь пьянчуге, или замарать свои руки кровью, пырнув доходягу. Всё это сопровождалось громким гоготом компании, а что до Бенедикта - он не колебался. Он был рад видеть во взгляде Эрика гордость. А большего и не надо.
Кривозубу грозил год в казематах за налет на книжную лавку - справделиво ли? Там он познакомился с уже бывалыми бандитами, которые и надоумили его убить своего друга с длинным языком. Поддавшись авторитету старших, Бенедикт ночью задушил болтливого товарища прямо в камере. Тогда он впервые почувствовал вкус крови: он одновременно был в экстазе от чувства собственного превосходства и силы, но вместе с тем - напуган, полон сожаления и жалости к самому себя, и от этой жалости ему становилось тошно. И именно это ознаменовало его перерождение: из гусеницы - в уродливую бабочку, из мальчика - в мужчину. Благодаря убийству, Бенедикт быстро дал о себе знать постояльцам казематов, которые бросали на него косые взгляды. Как только Кривозуб покинул сырые подвалы - его с распростертыми объятьями принял брат Эрик - к тому моменту старший сколотил банду, они же 'безубые'. Вместе с ними, совсем молодой бандюган учился зарабатывать золотые не только, чтобы прокормить себя, но и хорошенько погулять или даже провести ночь с местной шлюхой. Дела шли хорошо, Эрик не доверял особо трудных дел мальцу, обычно Бенедикт был на стреме, пока старшие резали кошельки у проходимцев, трясли деньги с купца или запугивали трактирщика. Лишь иногда Эрик ради забавы позволял Бенедикту оторваться на каком-нибудь пьянчуге, или замарать свои руки кровью, пырнув доходягу. Всё это сопровождалось громким гоготом компании, а что до Бенедикта - он не колебался. Он был рад видеть во взгляде Эрика гордость. А большего и не надо.
АКТ III. ЯД ОТ ЗМЕИ.
Бенедикт взрослел, становясь все жестче и хладнокровнее под холодным взглядом своего брата Эрика. Он уже не появлялся дома почти никогда, он жил на полную катушку: награбил - загулял, погулял - снова грабить. К восемнадцати годам Ублюдок совершил ещё три убийства - одно из них по поручению брата, два - на пьяную голову, с ножом. К тому моменту его уже совершенно не волновала собственная душа, он заливался алкоголем и ставился дешевым дурманом. В нем кипела юность, бурлило желание к действиям, и действия эти - все, как один, порочны донельзя. Постоянное насилие закалило его, как кузнец закаляет свой меч - и теперь это был настоящий бандит, ничем не отличавшийся от своры его брата и являющимся полноправным членом банды Эрика.
Однако, не все можно было смыть алкоголем, бесконечная бездна внутри него требовала крови, отголоски уродливого детства постоянно всплывали перед глазами. Это нельзя ничем заглушить. И в один вечер, накопленная годами ярость, обида и чудовищное отвращение к своему существу - дали свои плоды: в очередной раз напившись до беспамятства, Бенедикт двинул в сторону своего дома. Он не мешкал, не раздумывал - времени не было, надо было действовать быстро, пока дурь ещё не выветрилась из неокрепшего гноившегося разума. Вооружившись факелом, он спалил родной дом вместе с отцом и матерью. Кривозуб не мог смотреть на эту картину - возгласы матери, объятой пламенем, вгрызлись ему в подкорки на всю оставшуюся жизнь. Теперь дороги домой не было, как и не было пути назад. Эрик, узнав о проделках брата, сорвался с цепи. Он избивал Бенедикта ещё долгое время, и только теперь за ним прижилась кличка "Кривозуб", данная собственным братом.
Однако, не все можно было смыть алкоголем, бесконечная бездна внутри него требовала крови, отголоски уродливого детства постоянно всплывали перед глазами. Это нельзя ничем заглушить. И в один вечер, накопленная годами ярость, обида и чудовищное отвращение к своему существу - дали свои плоды: в очередной раз напившись до беспамятства, Бенедикт двинул в сторону своего дома. Он не мешкал, не раздумывал - времени не было, надо было действовать быстро, пока дурь ещё не выветрилась из неокрепшего гноившегося разума. Вооружившись факелом, он спалил родной дом вместе с отцом и матерью. Кривозуб не мог смотреть на эту картину - возгласы матери, объятой пламенем, вгрызлись ему в подкорки на всю оставшуюся жизнь. Теперь дороги домой не было, как и не было пути назад. Эрик, узнав о проделках брата, сорвался с цепи. Он избивал Бенедикта ещё долгое время, и только теперь за ним прижилась кличка "Кривозуб", данная собственным братом.
АКТ IV. ДИКАЯ ВОРОНА.
К своей двадцать первой зиме Бенедикт успел множество раз опуститься на самое дно и подняться, но тут же скатиться вновь. Беззубые колесили по Мэр-Вассу в поисках наживы. Они грабили, насиловали, убивали. Трясли купцов, оставляли с голой задницей крестьян, а потом - спускали свои деньги на свои бандитские нужды. Это могло продолжаться бесконечно, замкнутый порочный круг, пока власти не назначили за голову Эрика и подельников серьезную награду. Для наемников да и простых ремесленников - это были большие деньги. Безубые должны были залечь на дно, но, увы, не сделали этого.
Продолжая вести дела в Мэр-Вассе, банда столкнулся со сложностями, которые, вскоре, сильно ослабили её влияние - разбойники всех мастей, услышав о награде, все как один спустили своих псов. Одни против всех: у беззубых не было шанса скрыться, буквально за неделю взяли всех - кого-то сдали страже, кого-то зарезали в подворотне. Сам Эрих был приговорен к смерти через плаху, а его младший брат Бенедикт - к пожизненной каторге на благо короны, лесоповал Мэр-Васса.
Тучи сгущались. Уже не впервые оказавшись за решеткой, Кривозуб начал строить план побега, оставаться там - было равносильно смертному приговору. Постоянное избиение от стражников, нехватка еды, воды. Сырость и холод, который съедал по ночам порядка двух-трех арестантов. Множество болезней, включая тиф и туберкулез забирали десятки жизней в неделю. На каторге не было времени, чтобы размышлять - действовать надо было решительно. Организовав подполье после отбоя, Кривозуб подговорил своих сокамерников на побег. План был достаточно прост: один обрубает кованные наножки топором, пока двое подкупных заключенных отвлекают стражу, изображая побоище и создавая суматоху. Во всей этой суете - Бенедикт вместе с теми подельниками, которым удастся выбраться - бежит сломя голову прочь в леса и скрывается там. Но он не учел одного - бесконечные непролазные леса, в которых, вероятнее всего, их даже не будут искать, могут оказаться хуже каторги.
Cпустя три года подготовки - побег удался почти идеально, если не считать несколько незначительных упущений - пару беглецов настигли арбалетные болты. Один пробил череп Гриму 'Черный плащ' - он выбыл из игры -, другой угодил в бедро Тони 'Опасный малый', - мелкий воришка был ещё способен бежать, но теперь ковылял как хромая лошадь. Что же до Бенедикта? Он вышел сухим из воды.
Вместе с Тони они скрылись в тайге и долго блуждали, стараясь найти выход. Это продолжалось три дня. В спину дышала наступающая зима, холодные ночи сводили с ума беглецов. Подошедший голод ломал их тело, а Тони... Тони слабел. Он и до этого был слаб, как считал Бенедикт. Ещё и его сопливое нытье всю дорогу - это действовало на нервы, заставляло паниковать и даже боятся. Продолжаться это не могло. На четвертый день в тайге Кривозуб принял решение избавится от обузы. Ночью, когда Тони вновь начал жаловаться на невыносимую боль в ноге, Бенедикт придушил его своими руками, решив две проблемы разом: теперь он мог двигаться куда быстрее в одиночку, да ещё и обзавелся продовольствием. Выбора особо не было - либо съесть бедолагу, либо умереть самому. Кто бы поступил иначе? Чувствовал ли сожаления Бенедикт? Нет, было уже поздно сожалеть. Однако, он слышал предсмертные крики, кряхтение и хлюпанье парня, даже когда жаренная плоть 'Опасный малый' оказалась у него во рту. А затем и в желудке. Человечина отвратительная на вкус, но бывало и хуже - единственное, что уяснил Бенедикт в ту ночь.
Спустя ещё неделю странствий, Бенедикт, всё же, вышел на деревушку, расположенную около леса. Два дня на отдых и воровство и снова в путь. Оставаться было нельзя, ведь кто знает - когда в это поселение явятся стражники?
Продолжая вести дела в Мэр-Вассе, банда столкнулся со сложностями, которые, вскоре, сильно ослабили её влияние - разбойники всех мастей, услышав о награде, все как один спустили своих псов. Одни против всех: у беззубых не было шанса скрыться, буквально за неделю взяли всех - кого-то сдали страже, кого-то зарезали в подворотне. Сам Эрих был приговорен к смерти через плаху, а его младший брат Бенедикт - к пожизненной каторге на благо короны, лесоповал Мэр-Васса.
Тучи сгущались. Уже не впервые оказавшись за решеткой, Кривозуб начал строить план побега, оставаться там - было равносильно смертному приговору. Постоянное избиение от стражников, нехватка еды, воды. Сырость и холод, который съедал по ночам порядка двух-трех арестантов. Множество болезней, включая тиф и туберкулез забирали десятки жизней в неделю. На каторге не было времени, чтобы размышлять - действовать надо было решительно. Организовав подполье после отбоя, Кривозуб подговорил своих сокамерников на побег. План был достаточно прост: один обрубает кованные наножки топором, пока двое подкупных заключенных отвлекают стражу, изображая побоище и создавая суматоху. Во всей этой суете - Бенедикт вместе с теми подельниками, которым удастся выбраться - бежит сломя голову прочь в леса и скрывается там. Но он не учел одного - бесконечные непролазные леса, в которых, вероятнее всего, их даже не будут искать, могут оказаться хуже каторги.
Cпустя три года подготовки - побег удался почти идеально, если не считать несколько незначительных упущений - пару беглецов настигли арбалетные болты. Один пробил череп Гриму 'Черный плащ' - он выбыл из игры -, другой угодил в бедро Тони 'Опасный малый', - мелкий воришка был ещё способен бежать, но теперь ковылял как хромая лошадь. Что же до Бенедикта? Он вышел сухим из воды.
Вместе с Тони они скрылись в тайге и долго блуждали, стараясь найти выход. Это продолжалось три дня. В спину дышала наступающая зима, холодные ночи сводили с ума беглецов. Подошедший голод ломал их тело, а Тони... Тони слабел. Он и до этого был слаб, как считал Бенедикт. Ещё и его сопливое нытье всю дорогу - это действовало на нервы, заставляло паниковать и даже боятся. Продолжаться это не могло. На четвертый день в тайге Кривозуб принял решение избавится от обузы. Ночью, когда Тони вновь начал жаловаться на невыносимую боль в ноге, Бенедикт придушил его своими руками, решив две проблемы разом: теперь он мог двигаться куда быстрее в одиночку, да ещё и обзавелся продовольствием. Выбора особо не было - либо съесть бедолагу, либо умереть самому. Кто бы поступил иначе? Чувствовал ли сожаления Бенедикт? Нет, было уже поздно сожалеть. Однако, он слышал предсмертные крики, кряхтение и хлюпанье парня, даже когда жаренная плоть 'Опасный малый' оказалась у него во рту. А затем и в желудке. Человечина отвратительная на вкус, но бывало и хуже - единственное, что уяснил Бенедикт в ту ночь.
Спустя ещё неделю странствий, Бенедикт, всё же, вышел на деревушку, расположенную около леса. Два дня на отдых и воровство и снова в путь. Оставаться было нельзя, ведь кто знает - когда в это поселение явятся стражники?
АКТ V. БРАТВА.
Два года постоянных скитаний. Голод уже стал для него привычным состоянием, приходилось идти даже на самые гнусные поступки. Как всегда решал нож и сила. Отбирать у голодающий крестьян хлеб - меньшее из зол Бенедикта.
Поиски брата были бесполезны, скорее всего, он был повешен вместе со всеми, кто попался. Кому повезло скрыться от закона - быстро оказался на ноже какого-нибудь шпанья. Былая слава беззубая была забыта, а Бенедикт, словно одинокий исхудавший пёс, в одиночку блуждал по Мэр-Вассу, не позволяя себе остановится в одном месте больше, чем на месяц.
Кажется, его дни тоже подходили к концу, пока один именитый бард в таверне провинциального городка не воспел весть о великой колонизации, о землях, что наполнены богатствами. О героях, о государствах и о приключениях, которые ожидают всякого, кто решится сунуться в те земли. А о чем ещё мечтать мог мечтать Бенедикт? О новой жизни, где его не найдут ни точащие зуб бандиты, ни загневанные стражники, ни жаждущие самосуда крестьяне.
А может, Бенедикта манили Дартатские корни. По рассказам пьяного и ныне покойного отца - дартатцы представляли из себя настоящих мужиков, которые, как и Бенедикт, привыкли добиваться всего силой, они не терпят, они не ждут.
В свой 26 лет Бенедикт заново родился, отправившись в Хакмарри. Прошлое Бенедикт - сплошной беспросветный мрак. А что касается будущего - Бенедикт не собирался менять свой образ жизни. Кроме того, ему не впервой было натягивать овечью шкуру на свою волчью сущность. Разумеется, до первой нужды.
Поиски брата были бесполезны, скорее всего, он был повешен вместе со всеми, кто попался. Кому повезло скрыться от закона - быстро оказался на ноже какого-нибудь шпанья. Былая слава беззубая была забыта, а Бенедикт, словно одинокий исхудавший пёс, в одиночку блуждал по Мэр-Вассу, не позволяя себе остановится в одном месте больше, чем на месяц.
Кажется, его дни тоже подходили к концу, пока один именитый бард в таверне провинциального городка не воспел весть о великой колонизации, о землях, что наполнены богатствами. О героях, о государствах и о приключениях, которые ожидают всякого, кто решится сунуться в те земли. А о чем ещё мечтать мог мечтать Бенедикт? О новой жизни, где его не найдут ни точащие зуб бандиты, ни загневанные стражники, ни жаждущие самосуда крестьяне.
А может, Бенедикта манили Дартатские корни. По рассказам пьяного и ныне покойного отца - дартатцы представляли из себя настоящих мужиков, которые, как и Бенедикт, привыкли добиваться всего силой, они не терпят, они не ждут.
В свой 26 лет Бенедикт заново родился, отправившись в Хакмарри. Прошлое Бенедикт - сплошной беспросветный мрак. А что касается будущего - Бенедикт не собирался менять свой образ жизни. Кроме того, ему не впервой было натягивать овечью шкуру на свою волчью сущность. Разумеется, до первой нужды.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Последнее редактирование: