Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
Государство зиждется на насилии и вере. И Хавьер Люмарц, прозванный Святошей, примерил на себе обе шкуры. Средь лесистых склонов Урванийских гор и речных долин, под стук кирок, исходящий от Великой Медной Шахты, в коей наравне работали опальные дворяне и мелкие воришки, под завывания ветров на вершинах холмов и гор стояла крепость милитесов, от коей исходило великое множество сигнальных башен. С самой высокой из тех можно было увидеть, как за холмами виднелась арварохская степь - романтика пограничья всегда преследовала это сословие.
▸Имя ◂ Хавьер Люмерц
▸Возраст◂ 31 год
▸Народность ◂ Дартадец
▸ Раса ◂ Человек
▸ Характер ◂ Люмарц давно для себя выбрал тропу солдата. Анализ действий и принятие решений дается ему просто как и то, что выполнение приказов должно выполнятся бесприкасловно. Хорошо подстраивается под любую ситуацию. Не любит казаться особенным, потому когда все выступают за мнение он остается рядом дабы поддержать одну из сторон. Сам по себе Хавьер довольно кроток и милосерден к тем ситуациям где он видит слабость. За всей этой солдатской жизнью, он все еще верен своим идеалам.
▸ Cлабые стороны◂ За всей тем милосердием и в какой-то мере добротой скрывается меркантильность если дело доходит до материального достатка, хоть оно и не развито но в определенных моментах эта черта может сыграть с Хавьером злую шутку.
▸ Сильные стороны◂ Физическое телосложение, определенный склад ума позволяющий вести солдатскую деятельность на среднем уровне чего хватает дабы жить.
В один из дней в этом возвышенном над долинами бастионе и родился Хавьер. Когда-то у его предков было три дюжины овец - непостижимое по тем временам богатство, однако судьба заставила тех встать на защиты границ. Не покидая своей традиции, они стали стражами гор, частью военной машины Дартада. Воздух гор благотворно влияет на здоровье и долгожительность, поэтому крепость их семейных уз была крепка. Да и бытие милитеса было всяко лучше крестьянского. В свободное время они занимались простым крестьянским и гарнизонным бытом, обеспечивая себя. В другое же время они были полноценным боевым кулаком, что стерёг границы Империи. Соответственно и достаток был неплох. Дитя было рождено под созвездием Десницы, хотя маунфельцы не то чтоб роптали от астрологических новшеств Сарихадунхъора. Он был не болезненным, но и не слишком уж здоровым. Мать, одна из немногих женщин в округе занималась бытом и стерегла колыбель, пока отец служил. Как и другие дети он научился ходить и говорить на родных языках, однако дальнейшее обучение можно было описать лишь словом «война». Он дал все нужные клятвы. Его не учили писать и читать, он не вспыхивал землю, но знал мозоли от инструментов и оружий. С детства его учили стрелять из довольно простого лука, а в отрочестве же серьезность испытаний и количество навыков росло. Но и досугу было место: подрастающие вместе с ним сыновья солдатских жён были немногочисленны, но оттого и верными компаньонами, будто бы предполагалось, что боевое братство милитесов рождается с пелёнок. Иногда он посещал окрестные селения – всё-таки посреди ничего замков не бывает, там и находил себе развлечений. Однако ценой всему всё-таки был труд. Изматывающая работа гарнизонного служащего, пусть и подростка, предполагает не только смотреть на границу с высоты. Были и кухари, и плотники, и кузнец, были и те, кто вёл свой огород прямо под стенами замка чтобы у гарнизона была еда помимо того, что им привозят по запросу интенданта. Строевая подготовка, жизнь в стальной дисциплине, формации, вечные спарринги — всё это преследовало Хавьера в подростковом возрасте, несмотря на то что все и позабыли, когда была последняя война. Когда же Хавьер начал влезать в доспех, принимался и за другие аспекты службы. Патрули, караул, сопровождение важных эмиссаров – это были мелкие приключения, события, медленно перетекающие в рутину. Дни забывались, протекали недели, а монолитные укрепления лишь давали мелкие, еле видимые трещины, показывая, что эта крепость будет жить дольше любого горца. Однако Хавьер никогда не забудет самого важного момента в жизни – первый бой, первое убитое существо. На пограничных часто обитает напряжённая обстановка. Край империи – лучшее пристанище для отбросов и хлеб контрабандистов. Множество дней его отряд, состоявший из нескольких юнцов и двух дюжин старших, преследовал по свежим следам банду грабителей. Нет, такой лёгкой судьбы Хавьеру не было уготовлено. Каких-то грабителей и воришек им так и не удалось найти, зато они наткнулись на силу куда более грозную и действительно устрашающую. Через холмы шёл отряд налётчиков из числа ана'атов, вольных звересей Арвароха. Кочевники пустынь, охотники вечно голубого неба. Они жили почти таким же ремеслом, что и милитесы, только цели их были другие, а нрав был лих. Само их сложение будто бы отсылало к ремеслу: они был выше обычного дартадца на голову, были лучше сложены, были яростнее. Завязавшийся посреди осетинившегося елями холма был труден – милитесов застали врасплох. Под свист стрел они продвигались, пытаясь навязать ближний бой. Благо, коней звереси не использовали, уж слишком густым был тот лес, либо те попросту были лишены скотины. Вопли, рык, крики, хлестание крови и отчетливый запах железа – в первый раз сводит с ума, заставляет растеряться. Всё было так быстро и в таком тумане. Однако в руках было копьё, а впереди отвлечённый битвой бугай с волчьей мордой. Смерть, столь важный для любого существа этап жизни пролетел вмиг, когда со свистом копьё прошло через тонкую кожаную рубаху и шерсть, порвало мышцы и рассекло кожу. Хавьеру было трудно совладать с этим, но он смог. Мерзость сменилась на удовольствие и адреналин, но после тех последовало лишь ещё большее замешательство, ибо битва проигрывалась. Однако милитесы редко когда отступают. Воин империи должен быть стойким, подобно столичной статуе Ауриса Освободителя, а маунфелец должен быть монолитен, будто горы Урвани. Жизнь Хавьера не закончилась на поражении. Лишь волей случая он пережил плен истечение кровью. Удачно навалившийся на бессознательного Хавьера соратник спас того от рабства на югах или, что хуже, добивания. Применив навыки выживания, свойственные жителям суровых гор, он вернулся домой. Звереси-налётчики ещё немало докучали гарнизону – людей было не настолько много, а каждый милитес был на вес золота. Тем не менее противостояние со временем подошло к концу. Юнец, получивший пару ранений, стал мужчиной. Однако ли только битва делает из мальчика мужчину? Общество в гарнизоне было откровенно мужским, а живущие там женщины были уже заняты. Мало кто хотел оставлять свою дочь или молодую жену посреди общества вояк. Сугубая армейская обстановка, несмотря на увеселительные заведения в в ближайших городках, всё равно стала подспорьем для ужасного – содомии. Не знавший женского тепла Хавьер со временем поддался этому, за что через какое-то время был уличен. Раздувать из мухи слона никто не хотел, Хавьера молча отправили на перевоспитание в монастырь. Отправлять содомита в ещё более закрытое общество было бы ошибкой, если бы не намёки на последующие наказания. Терять свои бубенчики Хавьер явно не хотел, поэтому приступил к послушаниям, вливаясь в монастырскую жизнь и правила. Это было долго, очень долго, но за стенами монастыря время забывалось ещё сильнее, будто бы здесь присутствующие действительно постигают дух Флоренда и его Пророка. Невольно он начал меняться, пусть и был отправлен сюда супротив воли. Смирение, учение, дни переписи манускриптов, утренние и вечерние молитвы. Традиция и ритуал вошла в правило, а от бывшего греха не оставалось и следа. Однако сердце Хавьера не знало к чему тяготеть. Всё таки он был воином, и даже будучи принявшим сан он не желал сидеть за стенами монастыря. С трудом он выпросился к местам битв. Он следил за моралью солдат в Халфе, отпевал умерших там, вёл богослужения перед воинами со всей империи – в вере те были едины. Однако приграничные конфликты стихали и даже пограничное напряжение не могло удовлетворить дух воина, дух священника. Прознав про положение своих соотечественников в Хакмарри, тот решает направится туда, взяв корабль из Апира до Хобсбурга, а дальше пешком. Возможно, места вечной битвы позволят запутавшемуся Хавьеру что-то переосмыслить в своей жизни.
На данном сайте используются файлы cookie, чтобы персонализировать контент и сохранить Ваш вход в систему, если Вы зарегистрируетесь.
Продолжая использовать этот сайт, Вы соглашаетесь на использование наших файлов cookie.
В один из дней в этом возвышенном над долинами бастионе и родился Хавьер. Когда-то у его предков было три дюжины овец - непостижимое по тем временам богатство, однако судьба заставила тех встать на защиты границ. Не покидая своей традиции, они стали стражами гор, частью военной машины Дартада. Воздух гор благотворно влияет на здоровье и долгожительность, поэтому крепость их семейных уз была крепка. Да и бытие милитеса было всяко лучше крестьянского. В свободное время они занимались простым крестьянским и гарнизонным бытом, обеспечивая себя. В другое же время они были полноценным боевым кулаком, что стерёг границы Империи. Соответственно и достаток был неплох.Дитя было рождено под созвездием Десницы, хотя маунфельцы не то чтоб роптали от астрологических новшеств Сарихадунхъора. Он был не болезненным, но и не слишком уж здоровым. Мать, одна из немногих женщин в округе занималась бытом и стерегла колыбель, пока отец служил. Как и другие дети он научился ходить и говорить на родных языках, однако дальнейшее обучение можно было описать лишь словом «война». Он дал все нужные клятвы. Его не учили писать и читать, он не вспыхивал землю, но знал мозоли от инструментов и оружий. С детства его учили стрелять из довольно простого лука, а в отрочестве же серьезность испытаний и количество навыков росло. Но и досугу было место: подрастающие вместе с ним сыновья солдатских жён были немногочисленны, но оттого и верными компаньонами, будто бы предполагалось, что боевое братство милитесов рождается с пелёнок. Иногда он посещал окрестные селения – всё-таки посреди ничего замков не бывает, там и находил себе развлечений. Однако ценой всему всё-таки был труд. Изматывающая работа гарнизонного служащего, пусть и подростка, предполагает не только смотреть на границу с высоты. Были и кухари, и плотники, и кузнец, были и те, кто вёл свой огород прямо под стенами замка чтобы у гарнизона была еда помимо того, что им привозят по запросу интенданта. Строевая подготовка, жизнь в стальной дисциплине, формации, вечные спарринги — всё это преследовало Хавьера в подростковом возрасте, несмотря на то что все и позабыли, когда была последняя война. Когда же Хавьер начал влезать в доспех, принимался и за другие аспекты службы. Патрули, караул, сопровождение важных эмиссаров – это были мелкие приключения, события, медленно перетекающие в рутину. Дни забывались, протекали недели, а монолитные укрепления лишь давали мелкие, еле видимые трещины, показывая, что эта крепость будет жить дольше любого горца. Однако Хавьер никогда не забудет самого важного момента в жизни – первый бой, первое убитое существо. На пограничных часто обитает напряжённая обстановка. Край империи – лучшее пристанище для отбросов и хлеб контрабандистов. Множество дней его отряд, состоявший из нескольких юнцов и двух дюжин старших, преследовал по свежим следам банду грабителей. Нет, такой лёгкой судьбы Хавьеру не было уготовлено. Каких-то грабителей и воришек им так и не удалось найти, зато они наткнулись на силу куда более грозную и действительно устрашающую. Через холмы шёл отряд налётчиков из числа ана'атов, вольных звересей Арвароха.
Кочевники пустынь, охотники вечно голубого неба. Они жили почти таким же ремеслом, что и милитесы, только цели их были другие, а нрав был лих. Само их сложение будто бы отсылало к ремеслу: они был выше обычного дартадца на голову, были лучше сложены, были яростнее. Завязавшийся посреди осетинившегося елями холма был труден – милитесов застали врасплох. Под свист стрел они продвигались, пытаясь навязать ближний бой. Благо, коней звереси не использовали, уж слишком густым был тот лес, либо те попросту были лишены скотины. Вопли, рык, крики, хлестание крови и отчетливый запах железа – в первый раз сводит с ума, заставляет растеряться. Всё было так быстро и в таком тумане. Однако в руках было копьё, а впереди отвлечённый битвой бугай с волчьей мордой. Смерть, столь важный для любого существа этап жизни пролетел вмиг, когда со свистом копьё прошло через тонкую кожаную рубаху и шерсть, порвало мышцы и рассекло кожу. Хавьеру было трудно совладать с этим, но он смог. Мерзость сменилась на удовольствие и адреналин, но после тех последовало лишь ещё большее замешательство, ибо битва проигрывалась. Однако милитесы редко когда отступают. Воин империи должен быть стойким, подобно столичной статуе Ауриса Освободителя, а маунфелец должен быть монолитен, будто горы Урвани. Жизнь Хавьера не закончилась на поражении. Лишь волей случая он пережил плен истечение кровью. Удачно навалившийся на бессознательного Хавьера соратник спас того от рабства на югах или, что хуже, добивания. Применив навыки выживания, свойственные жителям суровых гор, он вернулся домой. Звереси-налётчики ещё немало докучали гарнизону – людей было не настолько много, а каждый милитес был на вес золота. Тем не менее противостояние со временем подошло к концу. Юнец, получивший пару ранений, стал мужчиной. Однако ли только битва делает из мальчика мужчину? Общество в гарнизоне было откровенно мужским, а живущие там женщины были уже заняты. Мало кто хотел оставлять свою дочь или молодую жену посреди общества вояк. Сугубая армейская обстановка, несмотря на увеселительные заведения в в ближайших городках, всё равно стала подспорьем для ужасного – содомии. Не знавший женского тепла Хавьер со временем поддался этому, за что через какое-то время был уличен. Раздувать из мухи слона никто не хотел, Хавьера молча отправили на перевоспитание в монастырь. Отправлять содомита в ещё более закрытое общество было бы ошибкой, если бы не намёки на последующие наказания. Терять свои бубенчики Хавьер явно не хотел, поэтому приступил к послушаниям, вливаясь в монастырскую жизнь и правила. Это было долго, очень долго, но за стенами монастыря время забывалось ещё сильнее, будто бы здесь присутствующие действительно постигают дух Флоренда и его Пророка. Невольно он начал меняться, пусть и был отправлен сюда супротив воли. Смирение, учение, дни переписи манускриптов, утренние и вечерние молитвы. Традиция и ритуал вошла в правило, а от бывшего греха не оставалось и следа. Однако сердце Хавьера не знало к чему тяготеть. Всё таки он был воином, и даже будучи принявшим сан он не желал сидеть за стенами монастыря. С трудом он выпросился к местам битв. Он следил за моралью солдат в Халфе, отпевал умерших там, вёл богослужения перед воинами со всей империи – в вере те были едины. Однако приграничные конфликты стихали и даже пограничное напряжение не могло удовлетворить дух воина, дух священника. Прознав про положение своих соотечественников в Хакмарри, тот решает направится туда, взяв корабль из Апира до Хобсбурга, а дальше пешком. Возможно, места вечной битвы позволят запутавшемуся Хавьеру что-то переосмыслить в своей жизни.
