I. Имя: Виндерра Ганноссельс.
II. OOC Ник: ChicagoSurgeon.
III. Раса персонажа: Человек.
IV. Возраст: 27 лет.
V. Внешний вид: На вид девушка казалась юной, не более двадцати лет. Ее красные одежды, как кленовые листья, а кожа белоснежная, словно снежные поля. Встречали вас ее глаза - яркие и смеющиеся, словно звезды на небесах. Вблизи Вин казалась ещё более очаровательной, к тому же ее очарование обладало скрытой долей агрессии, словно меч, покинувший ножны, настолько ослепительный, что никто не осмеливался взглянуть на него в упор. Ее красота может быть скрытой за красной мантией, но непоколебимый характер выражался в каждом взгляде. Светлые волосы будут собраны в небрежный пучок, пряди вольно свисали в разные стороны, добавляя образу легкой небрежности. Черные кожаные сапоги на каблуке плотно обхватывали прямые как каллиграфическая кисть ноги, являя собой весьма приятную глазу картину. Серебряные цепочки тонкого плетения украшали внешнюю сторону сапог, при каждом шаге издавая чистый и мелодичный звон, который ласкал слух. Столь беззаботная и лёгкая походка наводит на мысль, что обладательница её совсем молода. Длинные пальцы, отчётливые суставы. Холодное серебро на пальцах; бледная кожа рук, без единого намека на дыхание жизни, даже наоборот — приносит лёгкое ощущение угрозы и неуловимых замыслов. А так же наручи поражали великолепием и узорами в духе старины, не разобрать что на них было выгравировано. Всё это оставляло определённое мистическое ощущение и понимание, что наручи не похожи на предмет ремесла здешних мастеров. На руках ее они смотрелись изящно и аккуратно.
— "Ее пронзительный взгляд скользил по окружающим, будто ища кого-то или что-то. И в этом взгляде была какая-то загадка, которую невозможно было разгадать с первого взгляда. Возможно, она была представительницей древнего народа, сохранившего в себе тайны и знания, передаваемые из поколения в поколение. Или, быть может, она просто была загадочной сама по себе, с секретами, которые она хранила в себе. Может она не владеет чем-то абсурдным или всемогущим - умения что она получила в процессе своей жизни, и получит в дальнейшем своем пути уже стоят большего."
VI. Характер: Вин отличается серьезным и ответственным подходом к жизни, но при этом не погружается в угнетающую серьезность. Она способна на юмор и легкость, но важные вопросы для нее всегда остаются приоритетом. Эта дева обладает высокой степенью эмпатии и понимания к окружающим. Она способна вникнуть в чувства и мотивы других людей, что делает ее отличным собеседником и советчиком. Надменность в ее случае скорее выражается как уверенность в себе и своих возможностях, чем как пренебрежительное отношение к другим. Она знает свою цену, но не забывает о достоинстве других. Не склонна к мелким страхам и комплексам, она уверена в себе и своих поступках. Ее честность и открытость делают ее достойной уважения и доверия. Она всегда следует своим принципам. Ее слова и поступки соответствуют друг другу. Но ложь у нее в крови, так что, уверены, что она говорит правду? Она из знатного рода, а значит обладает изысканными манерами и умением обращаться с людьми. Она вежлива, внимательна к деталям.
VII. Таланты, сильные стороны: Знания какой-никакой анатомии человека, ремесло врачевателя, знание истории, знание языков.
VIII. Слабости, проблемы, уязвимости: арахнофобия, плохая дыхалка, привычка к алкогольным напиткам.
X. Привычки: Алкоголь, но не так часто. Привычка оглядываться по сторонам, где бы она не находилась.
XI. Языки: Флоревендельский, Амани, Морфитский, Сарихадунхъорский, Дартадский, Флодмундский, Остфарский, Алаотский.
XII. Мечты, желания, цели: Искупление вины. Помощь людям. Развитие навыков. Может, даже найти себе ученика.
XIII. Образование: Монастырь, Флорский университет на медицинском + языковой.
"Не смотри, что иной выше всех по уму,
А смотри, верен слову ли он своему.
Если он своих слов не бросает на ветер -
Нет цены, как ты сам понимаешь, ему."
— Омар Хайям
А смотри, верен слову ли он своему.
Если он своих слов не бросает на ветер -
Нет цены, как ты сам понимаешь, ему."
— Омар Хайям
Пролог
Хирургия рано или поздно должна была появиться в жизни общества и стать ее неотъемлемой частью как нечто само собой разумеющееся. Сколько живет на земле человек, столько существуют и его болезни, которые кто-то должен «лечить». Для этого и нужны были хирурги, или лекари. Сражаться, охотиться, кочевать, добывать пищу, падать с деревьев, выживать: суровая жизнь в заключает в себе множество опасностей. Потому обработка раны была не только самым простым хирургическим действием, но и самым первым. Здравый смысл подсказывает, что загрязненную рану нужно промыть водой, кровь, идущую из раны, остановить, а открытую рану – закрыть. Убедившись в том, что после этих действий рана заживает, в следующий раз при получении подобной травмы люди сделают то же самое.
Однако в наше время здравый смысл затуманивали традиционные знания и веру. Никто не смотрел на результат, но все смотрели в старую книгу, где великий предок оставил свое учение. Потому загрязненные раны прижигали или обрабатывали горячим маслом и перевязывали грязными тряпками. Никто не задавался вопросом, может ли вообще зажить сожженная плоть.
"Ложь"
В славном Флорэвенделе - Цнарде, в Доме знатного Дворянина Ганноссельс, произошло радостное событие. Родилось дитя, и нарекли ее – Виндерра. Мать семейства, Сэвель Ганноссельс, была искусным лекарем, чьи руки творили чудеса. У нее, как у жены Дворянина была даже своя "аптека", где женщина, сначала писала рецепты впоследствии продавала снадобья. Ее слуги помогали с ранеными и занимались готовкой лекарственных отваров. В целом, Савэль была цветущей яблоней под проливным дождем, такой же красивой, приятной и желанной. Даже не редкость была, что приходили к этой венценосной-женщине с других близлежащих городов. Глава семейства был таким же; великодушным, честным, щедрым и добрым. Занимал высокий пост, решал политические дела; был красив, строен и высок. На вид и 30 не дашь.
Из поколения в поколения женщины Ганноссельс занимались врачеванием. Так и новорожденное дитя, что подарила такой луч надежды в блеске рыдающей от счастья матери – род их продолжится, работа не остановится, и новые знания перейдут следующему. Сведения и знания, домыслы и мысли - все это укладывалось в памяти каждой женщины этой семья. Все эти горы книг, созданные руками человека, стали такой же категорией вечности, как пространство и время. Смертный человек создал бессмертную ценность, что хранились с незапамятных времен - все они были перечитаны и должны были читаться по сей день; запоминаться, изучаться. Пусть Вам не покажется этой абсурдом, ведь память – ужасно странная штука. Такой огромный шкаф с ящиками, забитый чем попало. Лишние знания, бесполезная информация, бредовые мысли забивают этот шкаф сверху донизу. А чего-то действительно важного не раскопать, хоть тресни… Надо учится; учится и только учится, чтобы "шкаф" превратить в ухоженные полки.
~༺༺༻༻~
— "То, что жизнь человеческая есть всего лишь сон, замечали уже многие; вот и я неразлучна с этим ощущением. Когда я думаю об узилище, в коем заключены созидательные, творческие силы человека, когда вижу я, что все действие их сводится исключительно к удовлетворению потребностей, не имеющих иной цели, кроме как продлить наше жалкое существование, и что всякий покой, даруемый нам определенными плодами пытливого разума, есть лишь грезы отчаяния, расписывающие стены нашей темницы яркими образами и светлыми далями, все это, затворяет мои уста.
Я возвращаюсь в себя и нахожу там иной мир!
Опять же призрачный, рисуемый мне скорее смутным чувством и темною жаждою, нежели зримо-осязаемый и полный живой силы. И все расплывается перед внутренним моим взором, и я улыбаясь, словно во сне, вновь обращаю его на мир здешний."
~༺༺༻༻~
Ложь. Это все ложь. Рассказы всегда можно разделить на две группы - хорошие и плохие. И не поймешь, где правда, а где ложь. Но только я знаю правду. Она травила их. Сама же травила! Нарекала людей на смерть. А потом просила большую сумму на излечения "напасти". Как этой алчной женщине вообще удавалось выйти сухой из воды? А отец? Да что он... Он лишь строил из себя добродетеля на глазах, сам же... Что только он не делал. Вся семья, весь род Ганноссельс был сладкой ложью в глазах народа.
Савэль рассказывала народу, писала и передавала другим лицам, что "дом Ганноссельс" дарует людям второй шанс, спасает от смерти, делает все на благо людей.
Неудивительно, что мы нередко верим в сверхчеловеческие способности медиков: это отличный способ преодолеть страхи. Если всея проходит успешно, то врачеватель - настоящий герой, если же нет - то он преступник. А ежели подделать это под несчастный случай, причем, если ты еще влиятельная шишка - божий одуванчик, кой пытался.. Пытался! спасти человека, но не смог.
"Розы, вино и красный цвет"
Дочь дома Ганноссельс тем временем, с первых лет была окружена всевозможной заботой и роскошью. У нее были самые лучшие игрушки: куклы, лошадки, серебряные звери и птицы. В число забав ее с ранних лет входили детские "потешные книжки".[1] С пяти лет Виндерра была отправлена в очень престижный монастырь, где на нее почти сразу смотрели как на будущую жену, мать и хранительницу очага. Поэтому она с детства привлекались к домашнему хозяйству и к обязанностям, положенным ей по статусу. При этом чем выше статус, тем шире обязанности. Так, Вин должна была уметь рукодельничать, готовить, вести домашнюю бухгалтерию, еще уметь музицировать, разбираться в литературе, геральдике, искусстве, политике и конечно же танцевать. Дочери Дворянина так же суждено было изучать иностранные и родной языки: письму и чтению на Амани и Флоревендельском, а так же языках ближайших союзников Флоревенделя: Остфарский, Морфитский и Сарихадунхъорский.
Занятия начинались довольно рано утром, — часов в 6 утра. Однако процесс обучения шел не очень быстро — игры и развлечения по-прежнему играли в жизни важную роль. Только после обучения чтению наступала очередь письма. Часто встречаются упоминания о людях, которые читать умели, но писать не могли. Красивый и четкий почерк рассматривался как один из главных признаков хорошего образования, поэтому писать ее обучали лучшие каллиграфы, кои находились в монастыре. А скажу честно, люди там были не простые. В обязательную программу образования также входило церковное пение, которому могли учиться как со слуха, так и с помощью нот. Первоначальный этап обучения Вин, заканчивался на обучении чтению, письму и церковному пению.
— При дворе была широко распространена традиция создания «потешных книг», т.е. рукописных книг с картинками, которые придворные художники рисовали по особому заказу в одном-единственном экземпляре.
После первоначального обучения, мы переходим на второй. В этом большое внимание издавна уделялось истории. Для изучения всемирной истории служили так называемые истории прошлого, где изложение нередко начиналось с библейских времен. Так же, в этом периоде активнее начинался изучаться иностранный, и по своей сути - союзников Флоров.
Если описывать, какой росла дева, то только так: она проявляет себя как сдержанная личность, сохраняющая свою эмоциональную уравновешенность и контроль над собой в различных ситуациях. Она не склонна к излишнему проявлению своих чувств и эмоций, предпочитая демонстрировать внутреннюю силу и стойкость.
После окончания обучения в монастыре, Виндерру, хоть она была и молода должны выдавать замуж за здешнего сына Барона. Считалось, что как только юноша или девушка достигнут половой зрелости, жениться можно. Поэтому брак 14-летнего юнца с 12-летней отроковицей не был чем-то удивительным. Вин в этом даже повезло; на тот момент ей было 14 лет, а сынку 19 лет. Никого это не смущало, да и зачем было вообще задумываться над этим. Знатный народ запросто венчал дяденьку 40 лет с семилетней малышкой. Главное в этом действие - потомство.
Когда она только узнала о своей помолвке, приехав в родной дом, она сразу же захотела с него сбежать. Но была загвоздка - куда? Не было такой сильной силы воли и она сама знала, что до этого должно было дойти.
Подготовка к свадьбе Виндерры и сына Барона - Нельсона была долгим и тщательным процессом. Сама Виндерра была волнована и испытывала смешанные чувства по поводу своего брака. Она мечтала о свободе, но теперь ей предстояло стать женой и взять на себя все обязанности и ответственность перед своим мужем и домом.
Дождливый осенний день окутал замок дворянской семьи мистической пеленой тумана, который невидимой рукой накрыл виноградники и проковывался сквозь пыльные узоры на стеклах высоких окон зала. В нем царил скрытный полумрак, пронизанный лучами бледного света, падающего сквозь древние стекла старинных светильников. Стены зала были одеты в красное бархатное платье, усыпанное драгоценными камнями, сверкающими в тусклом свете свечей по просьбе новоиспеченной невесты. Вдоль стен зала стояли колонны из розового мрамора, украшенные золотыми позументами и искусно выполненными резьбами. На колоннах висели гирлянды из свежих цветов, наполняя зал сладким ароматом роз и ландышей. На каждом сгущенном занавесками окне тянулись какографии, изображающие истории прошлого и героические поступки предков. Потрескивающий огонь в камине излучал приятное тепло, заполняя зал густым ароматом дубовых палочек, выстроенных в громадных сосудах на полу. По всему залу плавали легкие клубы дыма, словно беспокойные призраки, искажая облики гостей. Музыка, играемая на самых дорогих инструментах, наполняла зал волшебной музыкой, вызывая в сердцах присутствующих чувство возвышенности и восторга. Гости, одетые в вышитые одежды и украшения, танцевали под звуки мелодий, образуя пленительное зрелище живых фигур, плывущих в мягком свете свечей. Самое престижное и дорогое вино в тот день лилось рекой. Каждая деталь зала, мебели, цвета была продумана до мельчайших нюансов, создавая впечатление роскоши и великолепия. Это было место, где встречались старые традиции и новые надежды, где происходил союз.
Невеста была облачена во все красное, ее глаза на этом фоне блестели красным, создавая загадочную, но шикарную оболочку Вин. Они красиво смотрелись друг с другом, но лицо Вин искажала гримаса неприязни, злости и отчаяния. Чтобы не потерять лицо перед всеми собравшимися людьми, она смотрелась изящной и статной молодой девушкой. И как бы ей не хотелось расторжения или отмена брака - это было невозможно. Единственным способом расставания с супругом был факт, доказывающий, что брак юридически недействителен. Но такого в случае Вин не было.
В густых стенах замка растекалась тень брака Вин и ее "мужа". Их судьбы были сплетены в гротескном танце безразличия и холодного равнодушия. Виндерра олицетворяла красоту и загадку, но в ее сердце пылала карликовая вечность надежды. Ее образ, окутанный во все красное, становился как символом ее внутренней борьбы, борьбы с самой собой и безвыходностью ситуации. Муж Виндерры, скользил мимо Вин, словно она была просто тенью, незаметной и неважной. Он ничем не занимался, не заботился и не ощущал ничего, кроме пустоты. Вин было предначертано прожить этот год брака в мраке, что лишь сгущался с каждым днем. Почему год? В 15 лет она поступит в Флорский университет, на медицинский; принадлежащая в династии девушек-лекарей, она обязана изучить эту ветвь ремесла.
"Вечность"
Как вы могли понять, эти одинаковые дни проходили один за одним, пока не настал наконец-то долгожданный день, который так сильно ждала Виндерра Ганноссельс. Заплатив взнос, Вин легко вступает в общество университета, она становится школяром.
Вообще, что можно рассказать об этом университете:
Флорский университет, возникший на месте старинной соборной школы в 17 году 4-ой эры, предстал перед глазами жаждущих знаний школяров в как величественное здание, возвышающееся над густыми рощами и пышными садами. Его внешний вид был воплощением самой высокой ступени роскоши и великолепия. Огромное здание университета было украшено изящными статуями и излишне резными декорациями, напоминающими о величии и славе тех времен, когда знание было ценнее золота, а ученость – признаком высшего достоинства. Фасад университета украшали изысканные карнизы, стройные колонны и величественные арки, словно венец, увенчивающий столпообразное здание, служащее святилищем науки и мудрости. Внутреннее убранство Флорского университета было наполнено изысканной роскошью. Потрясающие залы с высокими потолками, пестро разукрашенные стеклянными окнами и фресками на стенах, приглашали школяров к погружению в мир науки и откровения новых знаний. Полированные дубовые паркеты покрывали полы, их блеск отражал великолепие университетского исторического наследия. Библиотека университета вообще занимала целый этаж, ее длинные полки были заполнены редкими рукописями, древними трактатами и мудрыми философскими произведениями.
Господство церкви делало невозможным научные исследования, не приветствовались операции, связанные с «пролитием крови», и вскрытие трупов. Взгляды Флоров были канонизированы церковью, отступление от них становилось поводом к обвинению в ереси. И что делать тому, кого так привлекла эта хирургия? Разделывание трупов, ампутация конечностей; все это требовало стальных нервов, силы воли или сломанной психики. В нашем случае - второй вариант. Вин загорелась желанием еще больше разделывать тела, изучать анатомию человека, его органы и как на них воздействуют разные механики и отвары. Накладывание швов на рану, отрезание... "ампутирование" конечностей. Но университет обходил эти условия.
Виндерре, для полного обучения предстояло учится семь лет, ей было в радость остаться здесь и погрузится в науку. С детства она была трудоголиком. Ее преподователя, да и еще многих школяров, лучшего из лучший звали Бушит Казеус де Тео[2]. Он и обучал, и проводил практики, лекции, дискуссии и прочее так интересно, что нельзя было и глазу, и уху оторвать. Одна из его лучший высказываний:
Актер — это тот, кто сызмальства и на всю жизнь соглашается выставлять себя на обозрение анонимной публики. Без этого исходного согласия, которое никак не связано с талантом, которое гораздо глубже, чем талант, нельзя стать актёром. Под стать тому и врачеватель; он также соглашается всю жизнь заниматься человеческими телами и всем тем, что из этого следует. Это исходное согласие, а вовсе не талант и не умение, даёт ему возможность войти в учебном заведении в кабинет, а спустя шесть лет стать лекарем.Хирургия доводит основной императив ремеслу врачевателя до самой крайней грани, где человеческое уже соприкасается с божественным. Если вы сильно ударите кого-нибудь дубинкой по башке, он рухнет и испустит дух навсегда. Но ведь однажды он всё равно испустил бы дух. Такое убийство лишь несколько опережает то, что чуть позже Флоренд обстряпал бы сам. Флоренд, надо полагать, считался с убийством, но не рассчитывал на хирургию. Он и думать не думал, что кто-то дерзнет сунуть руку в гильотину, которую он сотворил, отпустить веревку, что держит лезвие, а потом пришит ее обратно, предварительно облив раскаленным маслом.
— Одним из весьма заметных деятелей на поприще преподавателей в Флорском университете был покойный Бушит Казеус де Тео. Малообщительный и всегда суровый на вид, имел редкое, мягкое и доброе сердце, что особенно проявлялось в обхождении его с школярами один на один. Внешняя суровая и подчас мрачная оболочка была привита покойному профессору той неприглядной обстановкой тяжелого жизненного пути, по которому пришлось ему проходить для достижения университетского порога преподавателей. Он был не только превосходным учителем, но и писателем книг по медицине.
Первые литературные труды его ясно свидетельствуют, что он рано оценил выгоды своего положения и разумно воспользовался ими. Несколько лет сряду он занимался анатомией и производил опыты над животными; последние он первым стал производить в Флорском университете.
Последние его литературные творения составляют памятники и собственность нашего университета. Вот некоторые из них:
"Commentaire du canard quadrupède"[1] — (Подробное анатомическое описание уродства молодой утки: утка имела 4 ноги и представляла некоторые уклонения от нормы в строении костей таза, кишечного канала и мочеобразовательных путей.)
"Lithiase de la vessie urinaire du genre el sous la forme d'un calcul d'extraction par section du périnée, avec languette."[2] — (Диссертация читается с большим интересом и до сих пор. Я даже читала ее, и не раз.)
Бушит Казеус де Тео родился в Флоревенделе. Он был сыном Виконта, влиятельного человека. Первоначальным воспитанием и учением обязан он был слепому старику - деду своему, по распоряжению которого обучался сначала на дому, подготавливался, а потом был нанят человек, врачеватель на его дальнейшее обучение. И вот 15-летний юноша, сгоравший от нетерпения вступить скорее в университетскую аудиторию, наконец вступает в нее. Его принимают! Неудачи и испытания не подавляли, однако же, духа: они возбуждали только энергию в сердце молодого человека к дальнейшей борьбе. Семь лет он трудился в качестве школяра, для того чтобы заработать себе право на существование и место в составе преподов университета. Даже было не удивительно, он сдал высшие экзамены на ура. Верхушка Флорского университета обратила внимание на молодого хирурга и в его 22-летие пригласило на пост преподавателя. И с небольшой суммой денег в кармане, по их счету, молодой человек с чистой совестью начинает преподавать, покоряя и вбивая в голову школяров лекции, слова и знания. Это положение было особенно благоприятно для дальнейшего научного развития Казеуса, потому что давало ему как хирургу возможность заниматься основательно анатомией. Ведь в наше время, по сути, хирургов как за таковых лекарей и не считают. А университет предоставляет ему дорогу в светлое будущее.
(Казеус умер в возрасте 57 лет от заражения "Чёрной смерти")
[1]"Комментарий о четвероногой утке"
[2]"Мочекаменная болезнь мочевого пузыря в виде камня по участку промежности".
Первые литературные труды его ясно свидетельствуют, что он рано оценил выгоды своего положения и разумно воспользовался ими. Несколько лет сряду он занимался анатомией и производил опыты над животными; последние он первым стал производить в Флорском университете.
Последние его литературные творения составляют памятники и собственность нашего университета. Вот некоторые из них:
"Commentaire du canard quadrupède"[1] — (Подробное анатомическое описание уродства молодой утки: утка имела 4 ноги и представляла некоторые уклонения от нормы в строении костей таза, кишечного канала и мочеобразовательных путей.)
"Lithiase de la vessie urinaire du genre el sous la forme d'un calcul d'extraction par section du périnée, avec languette."[2] — (Диссертация читается с большим интересом и до сих пор. Я даже читала ее, и не раз.)
Бушит Казеус де Тео родился в Флоревенделе. Он был сыном Виконта, влиятельного человека. Первоначальным воспитанием и учением обязан он был слепому старику - деду своему, по распоряжению которого обучался сначала на дому, подготавливался, а потом был нанят человек, врачеватель на его дальнейшее обучение. И вот 15-летний юноша, сгоравший от нетерпения вступить скорее в университетскую аудиторию, наконец вступает в нее. Его принимают! Неудачи и испытания не подавляли, однако же, духа: они возбуждали только энергию в сердце молодого человека к дальнейшей борьбе. Семь лет он трудился в качестве школяра, для того чтобы заработать себе право на существование и место в составе преподов университета. Даже было не удивительно, он сдал высшие экзамены на ура. Верхушка Флорского университета обратила внимание на молодого хирурга и в его 22-летие пригласило на пост преподавателя. И с небольшой суммой денег в кармане, по их счету, молодой человек с чистой совестью начинает преподавать, покоряя и вбивая в голову школяров лекции, слова и знания. Это положение было особенно благоприятно для дальнейшего научного развития Казеуса, потому что давало ему как хирургу возможность заниматься основательно анатомией. Ведь в наше время, по сути, хирургов как за таковых лекарей и не считают. А университет предоставляет ему дорогу в светлое будущее.
(Казеус умер в возрасте 57 лет от заражения "Чёрной смерти")
[1]"Комментарий о четвероногой утке"
[2]"Мочекаменная болезнь мочевого пузыря в виде камня по участку промежности".
Основные принципы хирургии настолько же ясны, насколько крепки. Тот, кто лечит раны, абсцессы и переломы и спасает пострадавших, может рассчитывать на благодарность пациентов или, если что-то пойдет не так, по крайней мере, косые взгляды и недоверие. Неотложная помощь пациентам также является частью хирургии. Оказание помощи людям с острой кровопотерей, серьезными повреждениями и ранами, обеспечение дыхания и стабилизация состояния человека в критических случаях по-прежнему остаются главными задачами хирургов отделения экстренной медицинской помощи.
А когда к человеку пришло осознание того, что загноившуюся рану, нарыв или абсцесс нужно вскрывать? Это метод хирургии: удаление гноя. Все, что для этого нужно, – что-то острое, например, острый кончик кремня, бронзовый кинжал. Так в хирургии появился нож. Вот почему у нас, хирургов, старая мудрость: "Где гной, там очищай."
Жизнь человека была и есть преисполнена риска, и кости ломаются постоянно – люди спасются бегством от волков, охотятся на медведей, спотыкаются, совершают набеги, получают удары дубиной. Был ли уже кто-то настолько сообразительный и смелый, чтобы «починить» сломанную кость, и если да, насколько болезненно это получалось? Не каждый мог на такое решиться, потому что приходилось идти на определенный риск и, что еще важнее, пациент должен был дать на это свое согласие. Только человек мужественный и обладающий авторитетом, а также достаточным объемом знаний и опыта, мог завоевать такое доверие. Кроме того, требовалось быть искусным, в идеале самым искусным в своей группе. И лишь тогда человек получал право заниматься этим нелегким ремеслом, право стать лекарем, или, иными словами – хирургом.
Дни проходили, года шли. Не обходили Вин языки: они давались на выбор. Можно было взять на изучения два, три, четыре, а может и все десять. Зачем это нужно было? Заранее. Ежели ученик надумает ездить по материкам да городам, чтобы он заранее знал языки этих мест. Так и Виндерра выбрала, по своей воле те, которые были ей интересны. Да и то, что она была из знатного рода, знание языков показывало ее "превосходство". Дартадский, Флодмундский и Алаотский. Для того, чтобы выучить их всех, потребовалось еще больше времяпрепровождения в университете; матушка и отец Вин были не против, так что оплатили сумму, которая требовала этого. Они наоборот поощряли ее желание к учебе и новым знаниям.
Однажды, когда проходила практика над крысами, Вин старательно разрезала той брюхо, но кинжал то и дело не поддавался, будто не хотел подчинятся ей. Он извивался как змея, будто хотел укусить. Все пошло не так и Виндерра попросту повредила органы крысе. Это была хоть и не страшная ошибка, она показала, что надо научится держать кинжал, маленький кинжал в руках, владеть им мастерски. Казеус подозвал ее после практики и дал пару советов: "Будьте благодарна проблемам, они показывают Вам, чего Вы стоишь и как Вам следует двигаться дальше. Если Вы будете усердно стараться, читать книги, изучать кинжалы, пусть и звучит это странно, но это следует делать. Будете учить - в следующий раз у Вас выйдет лучше, а через пять лет Вы уже будете мастерски владеть этим маленьким холодным оружием". Эти слова побудили на большее. Эти слова были важны. Эти слова стоили того.
Чтение книг, изучение кинжалов, практики, лекции, записи - дали свои плоды. Это и вправду помогло, как и советовал Казеус.
~༺༺༻༻~
Чума всегда устрашала своей эгалитарностью. Она разила старых и молодых, богатых и бедных, разрушала привычные социальные иерархии. И всегда оставляла два главных вопроса: что ее вызывает и как от нее защититься. Была практика над трупом, человека, кой был заражен чумой. Да, это было опасно, но для науки, для эксперимента классу Казеуса устроили такой подарок. Их группе оставалось отучится несколько месяцев до того, чтобы выйти из университета, получив официальный титул врачевателя. Все подготавливались очень хорошо, надевали костюмы "чумных докторов", изучали саму эту болезнь перед практикой.
"Настал тот день,
В чуме погиб и он,
Прекрасный ум во мраке скрылся,
И свет поник над головой."
В чуме погиб и он,
Прекрасный ум во мраке скрылся,
И свет поник над головой."
Он был образцовым примером для всех своих школяров - мудрым, добрым и всегда готовым помочь. Но Черная смерть не щадила никого, даже таких благородных душ.
Тот день, когда она наконец-то провели практику, вскрыли тело, осмотрели сгнившие органы, всё поразила эта черная смерть. И потом все пошло под откос. Пошатнувшись на ногах, учитель в последний раз взглянул на своих учеников, понимая, что оставляет им не только пустое место за партой, но и большое горе. Даже защита не помогла! Казеус заболел... Он заболел чумой! Зараженный воздух. Несколько школяров тогда тоже заразились. Вин это обошло. В университете объявили карантин. Всех стали проверять, только несколько человек из группы Казеуса были заражены и он сам. Для Виндерры это был не то что шок, это было горе. Лекарства от этой болезни не было. Никто не знал как ее лечить. На тот момент Вин было 25, и несколько недель спустя она стала проводить испытания, пытаясь разработать лекарство, спасительное исцеление от Черной смерти. Она и не надеялась на свои способности, дни проваливались в мраке безысходности, надежда таяла как дым от огня. Рецепт от безмолвной убийцы не находила Вин.
И вот, на улицах Флоревенделя раздались голоса плача и воплей, пахучий дым костров тлел в ночи. Боже, как пустынны и унылы улицы, как много повсюду несчастных больных — все в струпьях; сколько печальных историй услышишь по пути, только и разговоров: этот умер, этот болен, столько-то покойников здесь, столько-то там. Виндерра стояла на перекрестке пустых улиц, слезы на щеках, сердце сжимаясь от боли и печали. Сверкающий месяц озарял костры трагедии, а в ее груди гасло последнее пламя смелости и веры после его смерти. Казеус умирал, умирал мучительно, и после нескольких недель мученик погиб. Это было горько, скорбно. Виндерра не могла вынести этого. Это было хуже, чем, даже, если потерять родных, свой титул и дом.
И если возникнут вопросы: почему в таком престижном университете не нашлось "вакцины" от чумы. Ну камон ребята, это средневековье а не мегаполис 21 века какой-то, хоть и фэнтэзи. Пусть с этим маги справляются а не цивильные роли.
"Могилы и вояж"
После этого события она впервые притронулась к бутылке. Голубая кровь и пьянство?! Это что-то не совместимое. Но горе делает всё. Виндерра зашла в первый попавшийся бар, заказала выпивку и в самом дальнем углу стала тихо и прискорбно плакать. Что было дальше, я даже и не вспомню. Помню только, она покинула университет. Просто ушла ни оставив ни следа после себя. Воротясь домой, она обнаружила нечто. Что-то страшное. Виндерра вступила в особняк своих родителей, сердце ее бешено колотилось от тревоги и страха. Тишина, пугающая и непроглядная, окутала каждый уголок дома. Сквозь дымку слез она встретила свет красной надписи на воротах, слова которой словно клешни зловещего призрака хлестали ее душу: "Боже, даже покойтесь с миром". Она медленно продвигалась по коридорам, каждый шаг отзываясь гулом утраченного прошлого. Взгляд Виндерры остался плененным кровавым следом полустишья, словно предвестие гибели и несчастий. Находясь в гостиной, она внимательно осматривала всё вокруг себя. Потрёпанная мебель, оборванные картины, часы на камине - все было украдено или сломано. Все оправдалось. В отчаянии Виндерра схватилась за голову упав на колени, она закричала, забилась в истерике. Её крик разорвал тишину дома, звучащий как последний стон отчаяния и боли. Словно удар молотка, падающего на горячее железо, ее крик пронзил пространство, наполнив его стоном души, растерзанной скорбью. Только один раз она попыталась связаться со своим "мужем", но ответа так и не последовало. Все покинули ее; душа плакала, окутанная пеленой невыносимой утраты и тоски. Виндерра чувствовала себя потерянной, погребенной под горем и прошлыми ошибками, утопая в бездне своих собственных эмоций.
Виндерра была приучена к самостоятельной жизни, но ей предстояло познать жизнь обычного человека, даже ниже статусом. Прожить в нищете, искать пропитание, выживать в самом деле. Она не могла оставаться здесь. Взяв малые пожитки, надев оставшуюся одежу, кою не успели украсть и алую мантию в которой она была, она пошла вон с этого дома. Сев на первый попавшийся корабль, она поплыла, как потом узнала, в Остфар.
Виндерра, привыкшая к роскоши и привилегиям высшего сословия, оказалась вдруг лишен всего, что казалось ей само собой разумеющимся. Без денег, без влияния, без своего привычного комфорта, она вынуждена была столкнуться с жесткой реальностью обычного человека. В начале своего пути Виндерра совершила много ошибок. Она не умела зарабатывать себе на жизнь, не знала, как искать пропитание и жилище, не понимала, как взаимодействовать с людьми из других социальных слоев. Она часто сталкивалась с недоверием и презрением со стороны окружающих, и ее высокомерие и непонимание реальной жизни мешали ей адаптироваться к новым условиям. Однако, со временем Виндерра начала учиться. Она научилась ценить каждую крошку хлеба, каждый заработанный грош и в этом ей помогло образование в универститете. Она знала, что лучше не разглашать эту информацию, она лишь была обычным профессионалом своего дела. В этом мире без привилегий нужно быть настойчивым, уметь адаптироваться и приспосабливаться к любым обстоятельствам. Виндерра начала работать усердно, обучаться новым навыкам, строить отношения с людьми на равных. Нет, это все не получилось за один месяц, потребовалось больше, намного больше времени. Но это дало свои плоды. Ее ошибки и неудачи лишь укрепили ее характер и научили ценить каждую победу.
После больше года пребывания в Остфаре, Вин имела возможность остановится на неопределенный срок и осмотреть на обратном пути в Флоревендель военно-полевые лазареты Флодмунда. Возвращалась она в Флоревендель только из-за одного, ее путь лежал через него, так еще, ей бы хотелось посмотреть, как там обстоят дела в нынешние годы. А на тот момент ей уже было 24. Хирургическое дело предоставлено было ей вполне; почти то же самое было и в Остфаре за немногими исключениями. Она была полна знаний и имели возможность применить их в широких размерах средства частной благотворительности флорского общества. Ведь по своей сути, Флодмунд был союзником Флоревенделя, а как всем известно, Флодмунд - нескончаемая война. Едва ли повторится когда-нибудь подобная возможность, где Вин, могла побывать в лазарете во время какого-нибудь штурма. Дева знала на что шла тогда, и знала, что этот опыт будет неоспорим. Частная помощь всегда будет занимать видное место во время войны, и обществу предстоит, без сомнения, постоянное расширение его деятельности. Трудно предвидеть пределы этой деятельности ввиду вводимой во всех государствах Кемендала всеобщей воинской повинности.
Каждая война последних десятилетий вносила богатый вклад в летописи науки; опыт каждой предшествовавшей войны отражался на врачебной деятельности. Прогресс в этом отношении выразился в применении сберегательного лечения в военно-полевой хирургической практике. Но так как Вин была выпускницей не самого скудного университета, на войне среди лекарей она считалась лучшей; практику неподвижной повязки и строго сберегательных операций, сокративших в значительной мере число ампутаций делала именно она, пока остальные, либо наблюдали, либо помогали ей как третьи лица. Был один случай, когда Виндерра уже хотела выйти "на сцену", начав ампутацию конечности у воина, ее спросил один парнишка: – А не боитесь перед каждой новой операцией? – Никогда! – Ответила Вин и не дожидаясь ответа продолжила. – Хирург, который боится, он еще не хирург. Ведь успех хирургии заключается в полном отсутствии страха. Также, как побеждать во время войны может только тот, кто не боится смерти. Так и хирург, который не боится, что он сделает плохо, сделает все нормально. Это самое простое и, в то же время, самое сложное – избавиться от страха.
Вин была вправе надеяться, что результаты врачебной деятельности во время войны будут не менее плодотворны, чем результаты предшествовавших войн; и во всяком случае, они внесут и свою долю вклада в летописи науки. – "Даже и не вспомню, что послужило войной в флодмунде на сей раз, помню только трупы; горы трупов, ампутированных ног, рук; умирающих воинов. Жутко. Война - это страшно." – Никакая армия в наше время не решится выступить в поход, не снабдив себя хорошо организованными перевозными и переносными средствами, а главное – врачевателями. Постоянно совершенствуемое оружие, мечи и огромные массы сражающихся требуют таких больших жертв, что правильно организованное подавание первой помощи на поле сражения должно стоять на первом плане. Но, говоря о Флодмунде, нужно заметить прежде всего, что там мы действовали при исключительных условиях. Те строгие требования, которые естественны по отношению ко всякой флорской армии, не могут быть применены к армии флодмунда. Войска флодмунда не имели опытных, за исключением немногих врачевателей, а еще реже - хирургов. Они, то есть лекари, были поодаль от поля боя. К ним привозили раненых, и выглядели они, скажу вам честно - ужасно. По состоянию ран было понятно - они были в таком состоянии не один день. Их приносили "тухлыми", почти "сгнившими". Такие редко выживали.
~༺༺༻༻~
Мужчина, старше 40 лет, с седой бородой, был в состоянии паники и страха после отрыва руки. Он держался на ногах с трудом, каждый шаг был для него испытанием. Но благо его привел его сослуживец. Рука, оторванная от тела, будто покусанная и уже начинающая гноится, болталась на еле держащей ее коже, словно она уже не принадлежала ему. Кровь струилась из раны, окрашивая его уже так изможденное тело в ярко-красный цвет, за ним тянулся этот едкий кровавый цвет. Его лицо было... выражало неописуемую боль и ужас, седые волосы потемнели от пота, а взгляд был наполнен отчаянием. Но Вин привлекли его глаза... Да, это не должно было ее волновать, но его глаза: глаза усталые, но все еще излучали какую-то странную решимость. Голубые, яркие... Он показался ей до горечи напоминающего кого-то, он показался ей Казеусем. Глаза Вин заблестели, этого выразительного до дрожи в коленях взгляда ей очень не хватало, но быстро опомнившись она попросила положить его на деревянный стол. Ей было понятно, что действовать нужно моментально и решительно. Ребенку может показаться, что отрывать руку легко, но Вин знала, что это не так. Нужно было действовать быстро, чтобы спасти его жизнь. Ее руки в этот момент, словно были облачены невиданным ликованием, точно и уверенно двигались над рукой мужчины, словно танцевали под невидимую музыку. Серебряный кинжал, что был у нее в руке, наполированный до блеска, острый, с красивыми узорами, что точно не был из здешних краев, завораживал и проникал сквозь человеческую плоть с удивительной легкостью, будто ощущая каждую внутреннюю структуру и нерв как музыкант играл невидимую симфонию. Движения были плавными, как утренняя роса, и в то же время, точными, как стрела, попадающая в цель. Вся жизненная и хирургическая практика Виндерры были направлены в этот момент на спасения жизни человека, так похожего на ее учителя, наставника и великолепного человека. Она будто доказывала Ему, чего она достигла, что может и как. Сначала тугая перевязка руки выше ранения тем, что попалось на глаза, после разгорячённый сорган был нанесен на ранение. Каждый расчлененный кусок плоти сотрясал душу в неком экстазе, но Вин не могла позволить себе ослабить внимание. В конце концов, рука была отрезана, крики боли утихли. Хирург закрыла рану, стараясь оберегать ее от инфекции. Бром Гарнер[3], так звали мужчину, едва придерживая сознание, выразил благодарность взглядом, но после, сразу же отключился от болевого шока. Вин даже не знала, плакать или радоваться. Бром остался жив, это было переутомление и усталость. Зато в душе Виндерры теперь было некое спокойствие и будто что-то слегло с ее плечь, когда она все таки смогла доказать Ему, чего достигла.
Бром Гарнер родился в маленькой деревеньке, где каждый день проживал события, о которых мечталось лишь как страшном сне. Его детство было омрачено страстью к дракам и бойням. Война, которая разгоралась вокруг него, принесла много боли, страданий и потерь. Бром, прошедший через множество испытаний, встретил на своем пути не только смерть и разрушение, но и чудо - человеческую решимость, способность принимать жизнь такой, какая она есть. Бром был как буря, неугомонный и жесткий, словно непоколебимая скала, стойкая и непреклонная. Уверенный в себе и своих силах. Умный и прозорливы. Он жил в мире, где каждая копейка, каждый грош были важны как сама жизнь.
***
После того, как мужчина оклемался, Вин нашла в нем хорошего собеседника. По прошествию еще недели, она решила более не задерживаться в Флодмунде и отправиться в путь далече; спросив Брома, не хотел бы он пойти с ней, он ответил отказом. Это место было ему родным, так что, бросать его он был не намерен. Согласившись, Виндерра лишь за что-то поблагодарила его и отправилась на корабль. Ох, надо же сказать, куда она держала путь: в Хакмарри. Почему она не отправилась туда сразу? Виндерра была с высшего сословия, и историю знала хорошо, так же, была осведомлена об обстоятельствах ближайших соседей. Еще в монастыре она знала, что это самое опасное место, которое она только может знать. Это будто аномальная зона, куда тебя будет тянуть, если ты захочешь уйти оттуда. Ей нужно было встать на ноги, освоится и научится выживать. Хакмарри - место, куда опаснее Флодмунда, куда кровожаднее Дартада. Там, после произошедших событий, она думала, ей будет самое место. Там никто ее не знает, там, она сможет помогать людям. Она будто чувствовала вину перед Казеусом. Будто Его жизнь, не спасенная жизнь стоит миллионы, нет, даже миллиарды спасенных человеческих душ. Она хочет искупить эту вину, вину что будет продолжать терзать ее, пока она не умрет.
Это "come back", господа. В пучину ужаса, как всегда.
Discord:chicagoo2.
Отношения к расам:
- Человек: доброжелательно.
- Морфит: доброжелательно.
- Семиморфит, семигротдор: приемлемость.
- Звересь: безразлично.
- Гротдор: безразлично.
- Ящер: безразлично.
- Орк, огр, тролль: неприязнь.
- Человек: доброжелательно.
- Морфит: доброжелательно.
- Семиморфит, семигротдор: приемлемость.
- Звересь: безразлично.
- Гротдор: безразлично.
- Ящер: безразлично.
- Орк, огр, тролль: неприязнь.
Last edited:
