- Раса: Человек • Возраст: 24 • Имя: Эйвери • Род: Де'Монталье - |
◦ ◦ ◦
- Внешний вид: Эйвери была обладательница утонченных и мягких черт лица, которые придавали юной особе свой неповторимый образ. Ее глаза, которые больше напоминали голубые бриллианты, прекрасно сочетались с русыми волосами, в которых виднелся легкий, пепельный отлив. Ее походка была легкой, а осанка — идеальной, в ней виднелась элегантность, которую дева добилась с большим трудом. -- Характер: Эйвери обладала сдержанностью, умея умело скрывать свои эмоции за лёгкой и невозмутимой улыбкой, пока лишь в душе бушевала буря эмоций, которую ей не позволяли выплеснуть манеры. Пытаясь уйти от проблем или неприятных ситуаций, дева отдавала свое предпочтение сдержанному молчанию, нежели огромному потоку, бессмысленных для той эмоций. Она была весьма замкнута в себе, все тревоги переживая в своем собственном одиночестве. Эйвери не была одинока, но ее сердце не хотело доставлять лишних проблем семье, отчего с детства дева лишь научилась прятать свои чувства. -
- Спокойствие и невозмутимость — даже в стрессовых ситуациях Эйвери сохраняет спокойствие и не теряет самообладание. На грубое, иль плохое обращение, которое ни чем не было обосновано в ее сторону, иногда может съязвить, покидая надоедливого собеседника с ее привычным выражением лица, с тем ликом, будто бы ничего и не произошло. Отличается большим терпением, которое порой, выходит ей боком. Она всегда дружелюбна и доброжелательна, но всегда и со всеми возводит огромные «стены» и «вырисовывает» черты, которые не позволяет переступать или нарушать. Эйвери, как аристократка, дорожит своей репутацией и своей честью, может среагировать как-то, только при лжесвидетельстве и «очернении» ее имени. -
- Является скептиком и человеком, который не доверяет окружающим. От матушки дева была с детства наслышана о жестокости и беззаконии сего мира, который погряз во тьме, посему ко всем относится с крайней осторожностью. Не смотря на это, дева обладает жизнерадостностью и добротой, пытается искать хорошее даже в мелочах. Она относится к тем людям — которые из всего пытаются найти хоть что-то хорошее. Эйвери — мечтатель, который надеется на лучшее и более счастливое будущее. -
- Она обращает внимание на мельчайшие детали, полагаясь в решении проблем, в первую очередь, на свой опыт и интуицию. Является перфекционистом, во всем и всегда требует от себя идеальных результатов. Считает, что идеал может и должен быть достигнут, что несовершенный результат не достоин права на существование. -
◦ ◦ ◦
- Таланты, сильные стороны: Эйвери - обладательница художественного таланта, который передался ей от матушки, имеет склонность к предпринимательству, хоть ей самой и не особо по нраву подобное дело.
- Слабости, проблемы, уязвимости: Ее слабость заключается в основном в дорогих ей людях, если Эйвери открыла сердце такому человеку — более и жить без него ей будет очень тяжко, из-за чего такие люди являются ее главной слабостью. -
- Привычки: Пожалуй, легкая улыбка на ее лице — и является одной из самых главных ее привычек. Так же, при волнении, беспокойстве или раздражении, она лишь по привычке сминает в руках кусок ткани на ее одеяниях, а при раздумьях, ее пальцы могут самовольно водить «подушечками», по ближайшей поверхности. Подобное — помогает ей лучше сконцентрироваться.
- Мечты, желания, цели: Эйвери является любительницей природы и растений, поэтому хотела бы создать «зеленый уголок» у себя дома, где могла бы ухаживать за растениями и цветами, которые ей по нраву.
«Дом на дереве» - дом, среди листвы, где проглядеть его может и не каждый. Одна из давних ее мечтаний, уж более детских — это построить дом, находящийся на могучем древе, где виднеется вид, открывавшийся на огромный лес, усыпанный зеленью.
Ее душа хочет поддерживать начинания и цели ее семьи, посему зачастую помогает нести «бремя», на пути к этим «высотам».
Хочет развить свои навыки в рисовании, чтобы показать другим красоту и дивность природы, которая так очаровывала сердце юной леди.
Еще, возможно, хотелось бы завести свое потомство, родить маленькое, светлое дитя, которое она будет воспитывать с трепетом и радостью.
Скральдсон. Средь города Сноухельма и столь суровой зимы, лес, в тот миг был окутан белоснежной пеленой, которая так и блестела, купаясь в уже потускневших лучах солнца. Был вечер, когда снег неспешно шел, покрывая неспешно землю, пока в одном из домов появились двое новорожденных. Двое девиц-близняшек, Эйвери и Элори, которые только появились на этот свет, встречая свою первую зиму, свой первый снег за окошком, который будто бы сопровождал их, только пришедших в сей мир. Вечером, когда солнечные лучи, отражающие закат, пробивались сквозь окно в их комнату, Гертруда и Вальдемар, лицезрели впервые их лица, лица своих детей, которые были озаренные столь яркой улыбкой, наполненной безвинностью и детским очарованием. Все ликовали, ибо в столь значимом роде «де'Монталье» - появилось пополнение. Это был исторический род аристократов, происхождение которого уходит в давние времена, когда их предки славились как великие воины и защитники. Семья Монталье, помимо своих боевых подвигов, всегда придерживалась жесткого кодекса чести. Они всегда были готовы помочь союзникам, сражались плечом к плечу и оставались верны своим принципам. Их репутация безупречна среди других знатных родов, и их имя является символом доблести и верности в военных хрониках.
Отец девочек был человеком, полным храбрости и решимости, он часто участвовал в войнах и сражениях, защищая дом и родину, чтобы его семья могла жить спокойно и смотреть на мирное небо над своей головой. Вальдемар — не часто появлялся дома, бывая, то на сражениях, то улаживая семейные вопросы и решая проблемы в бизнесе. Даже были моменты, что Эйвери думала, что вскоре и вовсе забудет его лицо, которое она лишь изредка могла лицезреть пред собой. Дева ощущала большую близость с матерью, но не с отцом, потому что именно с ней проводила большую часть своего времени.
Она частенько вставала у двери во время прохладных вечеров, наполненных каким-то напряжением, и сквозь щель, лишь слышала разговоры родителей о разных проблемах, которые происходили в семье. Поэтому она невольно задумывалась «Им и так тяжело, зачем еще и мои бессмысленные переживания на их души выкладывать?», да и ее особо не спрашивали, «Как ты поживаешь? Что тебя беспокоит? Все ли хорошо?», дитя не имело смысла ведать что-либо дорогим ей людям, которым это, по ее мнению — и вовсе не нужно.
◦ ◦ ◦
Родители с самого детства ведали детям своим о опасности и коварности людской натуры, а так же о этом мире — жестоком и погрязшем во тьме. Ведали о том, что на каждом уголке может поджидать опасность, если ты не будешь в безопасном месте и под защитой других людей. Говорили, что в сим мире, даже самые близкие тебе люди — могут предать. «Будь внимательна и не верь каждому, кто дружелюбен или улыбается, смотря тебе в лицо. Относись с осторожностью ко всем, кого не знаешь и мало знаешь. И важно — опасайся мужчин, они сильнее тебя и могут причинить тебе намного больший вред, чем ты думаешь.» - Такие, и прочие наставления и предостережения Эйвери получала от родителей с самого детства, в надежде, что их дитя сможет уберечь себя от большинства опасностей благодаря осторожности и целомудрию.Сама матерь их, Гертруда, — удивительная жена и матерь, наделенная всяческими талантами и прекрасным умением объяснения. Исходя из своих способностей, женщина, проводящая дни напролет в своем доме, наполненным теплом и уютом, лишь частенько передавала юным девицам свой опыт, желая научить и передать как можно больше детям «частичку» себя. Именно она — привила Эйвери и Элори любовь к изучению языков и рисованию.
Она — была человеком, который был по жизни философом, любящим изображать свои чувства через холст и краски. Гертруда ценила те моменты, когда могла беззаботно проводить время с дочерьми, показывая им то, что так любила сама. В такие моменты она ощущала радость и свободу, пока в душе царило умиротворение и уют, который будто бы пропитывал каждую частичку ее тела, наполняя ее искренним счастьем.
Воспоминания.
. . .
- Смотри, девочка моя, вот так выглядят буквы на Амани. - Гертруда лишь показывала рукой куда-то в книжку. - Тебе нужно будет изучить этот язык. Тебе — он пригодится в будущем. На нем — ты сможешь говорить почти с каждым человеком, ибо сей язык является Всеобщим.
Тихо объясняла своему ребенку, вскоре лишь легонько поглаживая ладонью по ее макушке.
. . .
Воспоминания обрываются.
Воспоминания.
. . .
- Эйвери, неуклюже беря в руки кисть и краски, лишь пыталась повторять за матерью, в руках которой эти движения были легки и профессиональны. - И что-о-о это? - Ее лицо нахмурилось, пока голова наклонилась на бок, смотря на какие-то странные каракули, которая та сумела нарисовать.
- Пха-хах... - На лице Гертруды в этот миг лишь озарилась яркая улыбка, пока ее рука бережно поглаживала ребенка по спине. - Девочка моя, молодец. - Лишь выдохнула, наклоняясь к ее голове и целуя ее в макушку. Она понимала, что все это — только начало. Вскоре она лишь покрывает своей ладонью ее кулачок, который неуклюже сжимал кисть. - Давай вместе попробуем? - Говорила она с той же улыбкой на лике своем.
. . .
Воспоминания обрываются.
Видя столь яркую улыбку своей матери, когда она обучала ее сему процессу, ей все больше и больше хотелось продолжать, уж более из желания вновь наблюдать это чудное выражение на ее лике.
. . .
Время неспешно тянулось, пока обучение от матери, медленно и неспешно давало Эйвери все новые знания и умения, пока вскоре, уже каждый мазок кисти приносил в душу девы свое умиротворение. Каждый штрих — будто бы мог описать все ее чувства через картину, которые она держала в себе. Эти мгновения — стали ценным временем для нее, когда она могла в свободное время, отдыхая от уроков этикеты и прочего, просто насладиться временем с самой собой. Сердце девы боялось оставаться в одиночестве, ибо душа ощущала и навевала страх, будто бы она осталась совсем одна, но с рисованием — это совершенно иное. Когда она находилась с холстом, она ощущала, будто бы у нее есть друг, который выслушает все ее тревоги, накопившиеся в душе. С «ним» - она не ощущала одиночества, с «ним», она ощущала радость и чувство собственной значимости.Когда листья распускались, а деревья одевались в столь пышные, зеленые одежды, снег, после столь суровой зимы — растаял, покрывая землю зеленью и цветами. Эйвери — манила эта красота природы, ее уникальность, безграничная красота и неизведанность, которую душа ее стремилась постичь. В дни, когда столь суровый климат, дарил земле теплое солнышко, немного согревая его от прошедших холодов, дева, восхищенная этими днями, лишь выходила на прогулку в те места, где процветало изобилие природы, еще нетронутой человеком. Вынося с собой то холст с красками, то обычную бумагу, пока в те моменты ее душа — ощущала свободу, а зелень и природа вокруг, дарили ей чувство «полета» и безмерного вдохновения. Ей двигало восхищение сей красотой, а ее сердце — желало показать всем сию дивную сторону природы.
Эйвери — любила изобилие зелени и множество цветов, поэтому частенько, когда цветы распускались, и начинала появляться зеленая трава на сырой земле, она выходила на улицу, собирая различные цветы, а после превращая их в дивный и уникальный букет, зачастую используя совершенно разные виды растений. Ей нравилось это, и находясь наедине с природой, ей было приятно забирать его «частичку» с собой, а после любоваться ей в своей комнате. Это было хобби, такое же любимое, как и рисование. Увлечение, когда она могла побыть с природой на «ты», и собрать в свои руки ее дивное и прекрасное творение. Это и дало деве вдохновения на творчество, и взяв листок бумаги и небольшой набор с красками, который она взяла с собой на прогулку, лишь принялась творить. Она делала уверенные мазки, иногда просто закрывая глаза и наслаждаясь сочетанием теплого солнца, которое слегка грело ее щечки и легкого ветерка, который пронизывал ее одеяния. На картине — она изобразила цветочное поле, где обитало большое разнообразие цветов, где она и собрала свой букет. Пока поле, которое свободно развивалось на ветру, так же грелось, принимая теплые, солнечные лучи. Голубое небо и далеко за горизонтом, еле видневшиеся горы — лишь дополняли ее небольшую картину, пропитанную чувством свободы и любви к «ее» красоте, которую она смогла лицезреть в этот миг.
В один из дней, когда поздняя ночь наступила, а луна лишь пускала свои лучи, которые проходили сквозь окно, озаряя часть комнаты приглушенным светом. В тот миг ее душу терзали переживания и в душу навевалась боль, пока сон, который должен был прийти со временем — ее так и не настигал. Она лишь садилась на край кровати, подгибая ноги к себе и глядела на зеленую листву, которая виднелась из окна и так же лежала во тьме. Ее взор, наполненный в тот момент опустошением, был устремлен на пустой холст, который будто бы давал надежду, что тот ее «выслушает», как делал это всегда, и подарит столь желаемый покой и спокойствие в ее душу. Эйвери, встав с кровати, лишь сделала несколько шагов, садясь за мольберт. Ее руки взяли кисть, а длань вместе с ней опустилась, погружая ее в краски, которые уже столько времени аккуратно лежали на одном и том же месте, что дева уже запомнила расположение каждого цвета. Из-за приглушенного света было сложно полностью контролировать цвет и само изображение на холсте, но это ли было важно в это время? Душа в сей миг — выговаривалась, отражая свои чувства через мазки красок, пока на холсте со временем стала вырисовываться картина, на которой виднелась ее окно и свет, который падал на холодный пол, а средь этого всего, за окном, пару деревьев, которые виднелись, были так же отражены через многочисленные мазки краски. Эта картина показывала ее тяжесть в душе, как темнота, которая частично погружала ее комнату, а свет, который был отражен на полу и просвечивал сквозь окно — это были надежды и мечтания, которые могут непременно однажды сбыться в ее жизни. Луч света, который воссияет во тьме и окончательно рассеет ее, обязательно настанет — Эйвери верила в это, в намного лучшее и светлое будущее для нее и всей ее семьи.
Обучение Эйвери давала в основном матерь, преподавая ей основы этикета и манер, уча достойному поведению для аристократки в обществе и давая прочие наставления, чтобы ее дитя смогла жить в этом мире. Пока их отец, лишь изредка давал им уроки верховой езды, чтобы они самостоятельно могли управляться с лошадью. Так же Гертруда обучала ее базовым навыкам готовки и банальному шитью и вышивке, умения, которые, по ее словам, должна уметь каждая благородная дева. Хоть для еще юной девы, сии занятия — порой казались скучными, ей нравилось проводить время с матерью, которая так ярко улыбалась, свой заботливый взор устремляя ей в глаза.
Воспоминания.
. . .- Эйвери, я же говорила тебе, держи спину прямо. Для такой прекрасной дамы, как ты, важно иметь изумительную осанку. - С теплотой и с добром в тоне она поправила ее, рукой выпрямляя ей спину. - Не опускай свою голову, она должна смотреть прямо. - Она лишь положила несколько книжек ей на голову, чтобы она встала в верное положение и сохраняла баланс. - А теперь — пройдись.
С легкой улыбкой она наблюдала за неуверенной и напряженной походкой, которая так и пыталась удержать книги на своей макушке. Эйвери не справилась, уже роняя учебники с головы на пол. Разочарованный взор дитя глядел на свою матушку, а ручки лишь были сложены перед собой.
- Пха-х... Не переживай, девочка моя. У меня так же получалось в первые разы. Скажу тебе по секрету, у тебя даже вышло лучше, чем было в мой первый раз. - Говорила слова эти, наклоняясь к ребенку, и как бы шепча эти слова ей на ушло с той же мягкой улыбкой.
. . .
Воспоминания обрываются.
Однако не со всем она справлялась сама, поэтому нанимала на дом учителя своим детям, чтобы тот обучил их грамоте и остальным вещам, которым она не успевала им показать. По словам самой Эйвери, обучение ей нравилось больше с любящей матерью, чем с женщиной, которую она не знает, да и видела лишь несколько раз в своей жизни. Так или иначе, Гертруда не успевала во всем дать обучение своим детям, посему, явно имея средства на личного учителя, нашла себе «помощника» в виде одной достаточно значимой в светских кругах аристократки, которая специализировалась на этом деле и с которой матерь Эйвери пребывала в весьма хороших отношениях.
Воспоминания.
. . .
Взор Эйвери был устремлен в окно, пока она погружалась в свои размышления, наблюдая за свободно парящими птицами, которые так и рассекали крыльями просторы небесные, поднимаясь все ввысь и ввысь.
Вдруг, раздался громкий кашель, который как бы пытался прервать сие погружение. Через пару мгновений раздался томный выдох, а взор «учителя» был устремлен прямо на Эйвери. - Юная леди, прошу Вас не отвлекаться от занятия. - Возвращаясь на свое место, женщина лишь кинула возмущенный взор в ее сторону.
- Простите-.. Миледи. - Возвращаясь из своего «мира грез», Эйвери лишь продолжила слушать столь скучный для нее урок.
. . .
Воспоминания обрываются.
Всю жизнь, девы жили под покровительством родителей, получая от них опеку и защиту. Пока в один миг, им захотелось свободы, ощущения бескрайнего полета и самостоятельности, они хотели, как птица, рассекать воздух, раскрыть крылья и стремиться вместе к высотам. Их желание показать, на что они способны без помощи остальных, доказать для себя и для других — свою значимость и свои умения, в которых некоторые сомневались. Может это было резкое и спонтанное решение, но для них — оно было очень значимым. Собрав свои вещи и написав прощальное письмо родителям, с благодарностью и с обещанием, что они вновь вернуться, лишь сели на корабль. На корабль — ведущий прямо в Хакмарри.
Последнее редактирование: