***
Киана родилась от случайной связи Камиллы с каким-то мужиком, с которым та провела вечер во время своих бесконечных похождений. Камилла, ликантроп и любительница разгульной жизни, тогда не думала о последствиях - просто очередной момент страсти. Когда Киана появилась на свет, её почти сразу забрали от матери. Новорождённую отправили в маленькую деревушку на севере, где жили только кинфолки. Там её встретила бабушка, мать Камиллы, женщина суровая и привыкшая к жизни среди таких же, как она сама. В этой деревне, затерянной среди холодных лесов и каменистых полей, бабушка взяла Киану на воспитание. Ликантропы из ближайшего каэрна часто наведывались в деревню кинфолков, где жила Киана. Они приносили дары - мясо, шкуры, иногда оружие или травы, что добывали в своих походах. Для жителей деревни это было привычным делом, способом поддерживать связь с теми, кто делил с ними кровь оборотней. Киана росла, глядя на этих гару с восхищением. Всё её детство прошло в деревне, в простой и монотонной рутине. Она помогала бабушке. Киана таскала воду, собирала дрова, училась готовить и чинить одежду - обычная жизнь в глуши. А вокруг было полно братьев и сестёр. Камилла, не стесняясь, сплавляла всех своих детей к матери, и их набралось немало. Киана оказалась самой младшей в этой толпе. Из-за этого на неё почти не возлагали надежд - старшие уже что-то значили для деревни, а она была просто ещё одной парой рук, от которой ждали разве что послушания.
По какой-то непонятной причине Киану всегда тянуло к огню. Не к спокойному пламени в очаге или печи, а к дикому, необузданному потоку, который пожирает всё на своём пути и оставляет только пепел. Уже в пять лет она могла часами смотреть, как жители соседней обычной деревни - не кинфолков, а простых людей - жгли сорняки на полях. Её завораживало, как огонь танцует, как он шипит и растёт, превращая сухую траву в чёрную золу. Ей нравилось представлять, что в любой момент пламя может вырваться из-под контроля, перекинуться на высокую траву или дерево и спалить всё вокруг до основания. Когда Киане исполнилось семь, она решила пойти дальше простого наблюдения. По своему собственному желанию она натаскала сухих палок в старый сарай, что стоял на краю деревни. Схватив кресало, она попыталась разжечь огонь, чиркая камнем до искр. Но ничего толком не вышло - дрова тлели, дымились, а гореть как следует не хотели. Это её разозлило. Тогда она тихонько прокралась в дом, пока все занимались своими делами, и стащила бутыль с крепким алкоголем, что бабушка держала для каких-то своих нужд. Вернувшись к сараю, Киана щедро плеснула спиртным на доски и палки, а после снова взялась за кресало. На этот раз огонь вспыхнул мгновенно - жадный, яркий, с треском пожирающий дерево. Пламя быстро вырвалось за пределы сарая, и дым поднялся высоко в небо. Жители деревни заметили пожар, побросали свои дела и кинулись тушить. Крики, суета, вёдра с водой - всё смешалось в хаосе. Киана же стояла в сторонке, смотрела на своё творение, на то, как огонь лизал крышу и стены. Ей хватило пары минут, чтобы насладиться зрелищем, а потом она просто развернулась и убежала в лес. Там она бродила среди деревьев, делая вид, что просто играет, будто её руки не пахли спиртом и дымом. Пожар потушили довольно быстро - кинфолки знали, как справляться с бедой. Кто поджёг сарай, так и не выяснили. Все решили, что это случайность - искра от чьего-то очага или ещё что. Подозрений на Киану не упало, ведь она немного подмешала воду в алкоголь и вернула бутыль на место.
Пока Киана росла, на неё почти никто не смотрел. Её место в деревне было простым - принеси, подай, сделай, что скажут, и не высовывайся. Старшие братья и сёстры, бабушка, да и остальные кинфолки не ждали от неё ничего особенного. Она была младшей, тихой в большой семье, и это всех устраивало. Но для самой Кианы такое невнимание стало подарком. Её оставляли в покое, и она могла заниматься тем, что ей нравилось, не боясь лишних глаз. Вместе со своей сестрой, с которой они были как две капли воды - почти близняшки, хоть и не совсем, - она смастерила домик на дереве. Нашли крепкий дуб на краю леса, подальше от деревни, натаскали досок, верёвок, всего, что попадалось под руку. Получилось небольшое укрытие, шаткое, но своё. Туда они тащили всё, что могли найти или украсть: старые тряпки, обрывки бумаги, какие-то железки. Киана превратила этот домик в свой угол, где она разбиралась в том, что её тянуло понять. Она изучала всё подряд - как горят разные ветки, как пахнет дым от сырой травы, как ведёт себя огонь, если дует ветер. Сестра была рядом, помогала, иногда просто сидела и слушала, пока Киана возилась со своими находками. Киане было около одиннадцати, когда её перепады настроения стали заметны. В деревне кинфолков жизнь была тяжёлой - работа с утра до ночи, холод, мало еды. Киана, как младшая, часто оставалась наедине с собой, пока братья, сёстры и бабушка занимались делами. Иногда она чувствовала себя никому не нужной, сидела в углу дома и часами смотрела в стену, не в силах встать. А потом вдруг её накрывало - она начинала бегать по двору, смеяться без причины, приставать ко всем с разговорами. Это не было связано с каким-то событием, просто так работала её голова. Бабушка злилась, говорила, что она лентяйка или слишком шумная, но никто не думал, что с ней что-то не так. В семье Камиллы таких странностей хватало, и на Киану махнули рукой. В деревне часто жгли мусор или старые вещи, чтобы не копить хлам. Киана помогала таскать ветки и тряпки к костру, и когда пламя разгорелось, становилось спокойно ей стало от этого зрелища. Огонь не пугал её, а наоборот - притягивал. Ей нравилось, как легко огонь всё забирает, и это стало её способом справляться. Когда настроение падало, она жгла, чтобы отвлечься от тоски. Когда оно поднималось, она жгла, потому что могла. В домике на дереве, который они с сестрой построили, она держала угол с тряпками и щепками, и иногда поджигала их, пока сестра не замечала и не тушила. Однажды она чуть не спалила сам домик - огонь перекинулся на ветки, и пришлось заливать водой. Сестра накричала на неё, но никому не сказала.
Бабушка Кианы, Элизабет, часто говорила о Камилле, своей дочери и матери Кианы. Она описывала её в точности: высокая, с резкими чертами лица, с копной рыжих волос. Элизабет рассказывала истории, как пила с мужиками в таверне до утра, как уходила в леса и возвращалась с добычей. Она любила Камиллу, это было слышно в её голосе, гордость смешивалась с тоской. Для Элизабет дочь была свободной душой, которую не удержать. А вот у Кианы чувства к матери были сложные. Она впитывала каждое слово бабушки, представляла Камиллу, но не могла понять, почему та бросила всех своих детей. Их было много - братья, сёстры, все от разных отцов, и всех Камилла сплавляла к Элизабет, будто они были обузой. Киана злилась на это - ей казалось, что мать просто сбежала от ответственности, оставив их расти в глуши. Но в то же время она была благодарна. Если бы не Камилла, её бы не отправили к бабушке, а жизнь с Элизабет дала ей свободу, которой, может, и не было бы рядом с такой беспокойной матерью.
К тринадцати годам Киана начала замечать, что её чувства к людям и самой себе скачут, как ветер в лесу. Бабушка, Элизабет, была для неё всем - строгая, но единственная, кто о ней заботился. Иногда Киана сидела у её ног, слушала про Камиллу и чувствовала тепло, будто бабушка - её опора. Но стоило Элизабет отругать её за лень или очередной костёр, как Киана взрывалась внутри. Она ненавидела её, хотела убежать, кричала в подушку, что бабушка хуже всех. Через час она уже жалела об этом и боялась, что Элизабет отвернётся от неё навсегда. Так же было с сестрой, с которой они делили домик на дереве. Они могли весь день болтать и смеяться, а потом Киана вдруг решала, что сестра её презирает, и часами не разговаривала с ней из-за какой-то мелочи. Всё началось раньше, лет в десять. Камилла, мать, которую она никогда не видела, стала для неё призраком. Рассказы бабушки рисовали образ сильной, свободной женщины, и Киана то гордилась ею, то винила за то, что та бросила её. Она представляла, как встретит Камиллу и та обнимет её, а через минуту думала, что мать просто посмеётся над ней и уйдёт снова. Это рвало её на части - она не знала, кто она сама: дочь ликантропа или просто ошибка. В деревне её не замечали, старшие братья и сёстры жили своей жизнью, и Киана чувствовала себя пустым местом. Она боялась, что все её бросят, как Камилла, и это страх сидел в ней постоянно. К пятнадцати это стало частью её. Она могла обожать бабушку утром, а к вечеру думать, что та её ненавидит. Сестру она то считала лучшей подругой, то врагом, который её предаст. Она ненавидела себя за слабость, за то, что не такая, как Камилла, но тут же решала, что она лучше всех в деревне. Огонь оставался единственным, что она не отталкивала, - он не судил её, не уходил. Это расстройство выросло из её одиночества, из того, что мать бросила её, а семья не дала тепла. Мания Кианы к огню в конце концов выдала её.
Когда ей было пятнадцать, она смастерила из дерева какую-то штуку, просто груду веток и досок, которую нашла в лесу, и подожгла её, как обычно. Стояла она в стороне, смотрела, как пламя лижет дерево, и не заметила, как на неё наткнулся гару. Это был один из ликантропов, что нёс дары в деревню кинфолков. Высокий, с седыми прядями в волосах, он остановился, посмотрел на неё и на огонь, но ничего не сказал. Просто кивнул, будто запомнил её, и пошёл дальше. Киана осталась стоять, немного растерянная, но довольная, что её не тронули. В деревне они пересеклись снова. Гару, которого звали, Рагнар имя она узнала позже, отвёл её в сторону, подальше от глаз бабушки и остальных. Ей было уже не пять и не десять, а пятнадцать - не маленькая девочка, а подросток, который мог что-то сделать. Он заговорил коротко: есть лесопилка в паре часов ходьбы, её нужно сжечь. Это было его задание от каэрна, но Рагнар решил спихнуть его на Киану. Ей он сказал только "сделай", без лишних объяснений. Киана же, с её шатким миром внутри, приняла это как приказ от самого старейшины оборотней, будто её выбрали для чего-то важного. Её глаза загорелись - не от огня, а от мысли, что она нужна. Она пошла по его наводке. В сумке у неё было немного: маленький бутыль со спиртным, украденный из дома, и кресало, которое она всегда носила с собой. Лесопилка стояла на краю леса - хижина с навесом, под которым лежали брёвна. Внутри горел свет, и Киана не решалась подойти сразу. Она бродила вокруг, прячась в кустах, чтобы лесорубы её не заметили. Ждала, пока те уйдут. Наконец, оба мужика вышли из дома и направились вглубь леса - то ли за дровами, то ли ещё куда. Киана рванула к двери хижины, вылила спирт из бутыли прямо на дерево, но на навес с брёвнами его не хватило. Тогда она сняла масляную лампу, что висела у входа, и побежала к куче дров. Разбила стекло о землю, выплеснула масло на брёвна, а сверху накидала мелких сухих веток, что валялись рядом. Сначала она подожгла навес. Чиркнула кресалом, и огонь рванул вверх, выше деревьев, что стояли в сотне метров от лесопилки. Пламя загудело, пожирая брёвна, и дым поднялся густым столбом. Потом она вернулась к двери хижины и поднесла искру к пропитанной спиртом древесине. Огонь охватил дверь, а следом и стены - старое дерево занялось быстро. Киана не стала ждать, пока всё догорит. Она развернулась и побежала обратно в деревню, сердце колотилось от страха и восторга. В деревне её ждал Рагнар. Она доложила, что всё сделала, задыхаясь от бега. Он выслушал, кивнул и ушёл, ничего не сказав. Позже она узнала, что он вернулся в каэрн и отрапортовал, будто сам спалил лесопилку. Киану это взбесило, она разгромила свой домик на дереве и выкинула все вещи через окно, громко крича в подушку. Через пару дней лесопилка вылетела у Кианы из головы. Её эмоции, и без того шаткие, перекрыл новый случай. В деревню доползли слухи: Камилла, её мать, переспала с каким-то гару из другого каэрна. Это было против литании - правил, что держали оборотней в узде, - и Камилла, как всегда, не стала ждать последствий. Она сбежала, бросив всё, и никто не знал, куда. Для Кианы это стало ударом. Она то ненавидела мать за очередную выходку, то боялась, что та пропадёт навсегда. Внутри всё смешалось - обида, тоска, злость, - и в пятнадцать лет она вдруг решила, что должна её найти. Не ради примирения, а чтобы понять, почему Камилла такая, какая есть. Как раз в то время заговорили про открытие нового материка. Корабли уходили за океан, и Киана решила, что это её шанс. Камилла могла сбежать туда - первое место, где можно затеряться. Киана ушла из деревни, не сказав ни бабушке, ни сестре. Добралась до порта, где уговорила одного капитана взять её на борт - помогала с уборкой, таскала ящики, делала, что скажут. Пару лет она провела на палубе: солёный ветер, качка, чужие лица. Ей было семнадцать, когда корабль наконец причалил к новому материку.
I. Имена, прозвища и прочее: Киана
II. OOC Ник (посмотреть в личном кабинете): mrrr
III. Раса персонажа: Кинфолк
IV. Возраст: 17 лет
V. Внешний вид (здесь можно прикрепить арт): каштановые волосы, слегка спутанные, с прядями, что чуть выгорели на солнце. Она не особо следит за ними - просто собирает в небрежный хвост. Лицо у Кианы худое, с острыми скулами, но черты мягкие. Глаза серо-голубые, с тёмными ресницами.
VI. Характер (из чего он следует, прошлое персонажа): импульсивная и нестабильная из-за пограничного расстройства. Она быстро переключается между замкнутостью и вспышками эмоций, может привязаться к человеку, а потом резко оттолкнуть. Упрямая, особенно с огнём - её пиромания даёт ей чувство контроля, но и пугает. Она любопытная, наблюдательная, но часто действует необдуманно.
VII. Таланты, сильные стороны: наблюдательная, упрямая.
VIII. Слабости, проблемы, уязвимости: Пограничное расстройство, пиромания, неуверенность, импульсивность.
IX. Привычки: Носит кресало, кусает губы.
X. Мечты, желания, цели: стать ликантропом.
Последнее редактирование:
на роль Кинфолк.