- Сообщения
- 355
- Реакции
- 865
Начало
В землях, где зима правит вечностью, где ночь укрывает мир своим холодным покрывалом, рождаются легенды, острые, как морозный ветер, и глубокие, как первозданные воды Хвергельмира. Здесь жизнь сама становится сагой, где тени прошлого сливаются с дыханием будущего. В начале времен, в Великой Пустоте, где ничто не имело формы, Хвергельмир породил туманы, которые заковали мир во льды. Из этого первородного инея явились существа, чьё предназначение - быть связью между небом и землёй, хаосом и порядком. Из их фостринга - племя Фенриров, тех, кто несёт в себе волчий зов, рождающийся с первым криком и угасающий только в смерти. Фенрир - великий предок, чья слава осталась в оковах людских легенд. Но мы знаем правду. Он - не просто зверь из саг, не пёс, ожидающий Рагнарёка. Он кровь наша, дыхание наше, ярость и покой в одном обличии. Его потомки, такие как я, стали воплощением этой истины. Для одних я — кровавый воитель, для других - несокрушимая стена, которая всегда защитит. Мой дух закован льдом и прожжён битвами, но внутри ещё бушует огонь, и этот огонь я сторожу для тех, кто дорог мне. Мать моя, создательница и я её частица, - тот, кто дарует мне свою нежность, что способна растопить мою ледяную душу. А сестра моя, метис, с телом несовершенным и судьбой, отмеченной болью, - она такая же часть моей матери, которую я поклялся защищать, и я не отвергну её. Сегодня я расскажу вам не сказание о богах, не выдумки скальдов, но историю моей жизни. Слушайте, волчары, крик льда и зов предков. Слушайте историю о люпусе, что стал человеком.
Выводок
В сером свете раннего утра, когда лес ещё окутан холодным дыханием ночи, в логове среди руин родился волчий помёт. Среди новорождённых щенков, дрожащих в тепле материнской шерсти, выделялся один мальчик. Он был на первый взгляд обычным волчьим детёнышем с крохотными лапками и простыми глазками, но у него было два главных отличия. Его шерсть была чёрной, как ночь, а в его крови смешались две природы: волчья и человеческая. С самого раннего возраста мальчик демонстрировал удивительную ловкость и смекалку. Он охотно играл с другими щенками, пытаясь перехватить их в беге или повалить на землю. Его зубы, хоть и маленькие, были остры, а хватка твёрдая, что вызывало уважение среди сверстников. Люпус учился следовать за матерью и старшими членами стаи, наблюдал, как они охотятся, учился выслеживать добычу и работать сообща. Его любознательность часто опережала всю остальную стаю: иногда он уходил дальше в руины, заглядевшись на бабочку или маленького зверька, который мог бы стать хорошей добычей. Мальчик-волчонок с детства знал, что мир стаи, это не только игры и забота, но и борьба за своё место. Когда он стал старше, его братья и сёстры начали обращать внимание на его странности.
Волчонок всегда был любопытным. С самого детства его тянуло туда, куда другие волки избегали заходить. Густые леса с вековыми деревьями и снежные просторы, застилающие всё белой пеленой, притягивали его своей тишиной.. Он мог часами бродить среди сугробов, прислушиваясь к еле слышным звукам ветра и наблюдая за танцем снежинок в лучах зимнего солнца. Однажды, углубившись в лес дальше, чем когда-либо, его охватило странное чувство, будто он был не один. Лёгкий шорох, мелькнувшая тень среди деревьев, всё это заставило его насторожиться. Сначала он подумал, что это могли быть олени или осторожные лисицы, но вскоре заметил нечто иное. Из снежной пелены показались волки, похожие на его сородичей, но всё же другие. Они были крупнее, с густыми шкурами, сверкающими в лунном свете. Их глаза светились таинственным золотистым блеском, а движения были настолько плавными и быстрыми, что уследить за ними было почти невозможно. Незнакомцы не приближались и не проявляли враждебности. Они просто наблюдали, скрываясь среди деревьев и снега. Волчонок пытался подойти ближе, чтобы рассмотреть их, но стоило ему сделать шаг, как они бесшумно исчезали, будто растворяясь в морозной тишине. Его сердце наполнили одновременно любопытство и тревога. Кто были эти таинственные наблюдатели? Ответа он найти не смог, но их образ остался с ним навсегда, пробуждая в нём желание понять загадки, скрытые в бескрайних просторах севера.
Снежная вуаль
Люпус с раннего детства выделялся среди остальных волчат. Уже в три года, он стал Бетой в стаи. В его сердце горела амбиция. Люпус не хотел оставаться в тени, выполняя распоряжения другого. Волчонок мечтал о большем о лидерстве, о власти, о том, чтобы стать вожаком стаи и вести её по своему пути. Он видел в себе силу, которой не хватало нынешнему лидеру, и всё чаще замечал, что старый вожак теряет хватку. Однажды, когда стая возвращалась с удачной охоты, этот скрытый конфликт начал проявляться. Волки приволокли большую тушу оленя, добытого общими усилиями. Вожак, как всегда, первым подошёл к добыче, чтобы утвердить своё право главенства. Но Люпус решил бросить вызов. Не дожидаясь разрешения, он нагло направился к туше, оттесняя других волков, и, глядя прямо на вожака, впился зубами в добычу. Это было не просто нарушение правил, это был хольмганг, оскорбление, брошенное в лицо лидеру. Остальная стая замерла, наблюдая за происходящим.
Не сложно было понять, что случилось потом, ведь после пары минут таких дерзких поступков, вожак стаи бросился на своего Бету, начиная с ним схватку. Шерсть стояла дыбом, попутно разлетаясь по сторонам, а лай и приглушённое рычание отдавалось по всему лесу, оставляя неведомые узоры на снегу, которые вырисовывали странную картину. Не сложно было понять, что случилось потом. Вожак, оскорблённый дерзостью своего Беты, бросился на Люпуса с яростным рычанием. Стая отступила, создав вокруг них круг, в котором только два волка решали, кому суждено быть лидером. Схватка началась молниеносно. Их тела слились в бурю движений, зубы и когти разрывали воздух. Шерсть вздымалась и разлеталась клочьями по снегу, оставляя вокруг рваные тени. Лай и приглушённое рычание отдавались эхом в холодном зимнем лесу, а следы их борьбы вырисовывали на белой пелене странные, почти мистические узоры. Люпус рухнул на снег, его дыхание было тяжёлым, а перед глазами начинало темнеть. Вожак навис над ним, готовый нанести последний удар, но в этот момент внутри Люпуса что-то прорвалось. Его тело заполнила ярость, горячая, как пламя, и холодная, как северный ветер. Это было нечто, что таилось в его крови. С криком, который больше походил на вой, его тело начало меняться. Шерсть зашевелилась и стала гуще, конечности вытянулись, когти удлинились, а мышцы налились силой. Ликан поднялся это уже не волк, но и не человек. Он превратился в Кринос ,огромную, трёхметровую машину смерти. Его когти блестели, а глаза полыхали золотым огнём. Вожак растерялся лишь на мгновение, но этого было достаточно. Гару бросился вперёд с такой силой, что снежный покров взметнулся облаком вокруг них. Его когти впились в тело вожака, разрывая плоть, будто она была тканью. Старший волк пытался защищаться, но против такой силы не было шансов. Люпус с ревом поднял вожака и, вложив всю свою ярость, разорвал его пополам почти сразу.
После того как Люпус, ещё в форме криноса, утвердил своё господство, он направился к туше, чтобы наконец утолить голод. Его массивная фигура тяжело осела на снег возле добычи. По ветру донёсся незнакомый запах, холодный, резкий, и вместе с тем, до боли знакомый. Люпус напрягся, его дыхание стало коротким. Из глубины леса к нему приближалась "знакомая" фигура. Это был другой ликан, такой же, как он сейчас. Огромный, покрытый густой шерстью, с глазами, светившимися ярким золотым светом. Зверь двигался медленно, но уверенно, его шаги оставляли глубокие следы в снегу. Ярость вновь охватила Люпуса. Его территория, его стая, его право, после взревев и собрав последние силы, бросился на неизвестного, намереваясь защитить своё новое положение любой ценой. Однако всё оказалось не так, как он ожидал. Противник едва шевельнулся, но один лёгкий удар когтистой лапой пришёлся Люпусу по морде. Казалось, это был лишь жест предупреждения, но сила удара была такова, что гару мгновенно потерял сознание. Когда он попытался открыл глаза, он почувствовал, что что-то изменилось. Парень больше не был волком или гару в своей истинной форме. Его тело стало человеческим впервые в жизни он видел свои руки и ноги в этой форме. Он сидел на снегу, его грудь тяжело вздымалась, а кожа была покрыта тонким слоем инея и морозцем от ХОЛОДРЫГИ, а после снова потерял сознание, погрузившись в глубокий сон от усталости. Ликан сделал несколько шагов вперёд. Его массивные когти мягко касались снега, не оставляя глубоких следов, будто он сам был частью этой морозной ночи. Подойдя к безвольному телу мальчика, он наклонился, внимательно осматривая его. Затем одним движением он взял его за шкирку, поднял и унес вглубь леса, оставив стаю в растерянности.
Имя Сетт
Когда парниша открыл глаза, он лежал на мягкой подстилке из мха и веток в глубине леса. Голова гудела, а тело казалось чужим и непривычным. Попытавшись подняться, он вдруг заметил, что его руки стали человеческими. Вместо лап с когтями, появились пальцы, длинные и ловкие. Его кожа казалась необычно чувствительной к холоду, но в то же время невыносимо тёплой, как будто под ней пылало пламя. Люпус открыл глаза и сразу заметил её. Девушка лет двадцати стояла неподалёку, её фигура чётко вырисовывалась на фоне холодного северного пейзажа. Длинные, чёрные как ночное небо волосы свободно спадали на плечи, а её светло-голубые глаза, будто сияющие ледяные кристаллы, смотрели на него с тёплой улыбкой. Молодой ликан постепенно оправлялся от потрясения. Девушка, которая представилась его матерью, казалась не просто спасительницей, в её присутствии он чувствовал что-то родное, словно тепло домашнего очага, которого он никогда не знал.
Она подошла ближе, присела рядом и, глядя ему в глаза, начала говорить. Её слова были спокойны, но насыщены скрытой силой, которая пробивалась сквозь каждую интонацию. Люпус слушал, едва дыша, словно боялся пропустить что-то важное. Она дала ему имя - Сетт. Этот момент был как озарение. Имя, которое закрепило его сущность, словно стало частью его самого. Мать рассказала ему правду о его происхождении. Она объяснила, что в его жилах течёт смешанная кровь - волчья(цирк чтоли) и человеческая, что делает его не обычным существом, а Гару, представителем ликанов. Она описала, как эта кровь пробудила в нём силу, которую он ощущал во время своей ярости. Сетт узнал, что его превращение в Криноса было не случайным. Это была природная реакция на смертельную угрозу, вызванная пробуждением его истинной сущности.
О волке в шкуре человек
- "Часто я чувствовал, как внутри меня идёт борьба, словно два мира сталкиваются и никак не могут найти общий язык. Моя природа была противоречивой, и я не понимал даже самых простых вещей. Вода, например. Когда я смотрел на своё отражение, я видел лишь зверя, дикого, наполненного инстинктами. Но почему-то Этра, моя мать, пыталась объяснить, что там, в зеркальной глади, есть что-то большее. Что я должен увидеть не только свой облик, но и свою душу. Порой её слова казались мне странными и ненужными. Еда для меня всегда была чем-то простым: то, что можно поймать, схватить и съесть. Но она говорила, что еда - это не просто средство выживания, а то, что делает меня сильнее, не только телом, но и умом. Я не всегда понимал это, и иногда, из гордости или упрямства, я отказывался от её еды, будто пытаясь доказать себе, что я не нуждаюсь ни в ком. Но когда голод становился слишком сильным, я всё же принимал её пищу. Этра протягивала мне кусок мяса, и я ел прямо из её рук, как дикий зверь. В её взгляде было что-то странное, смешанное: лёгкая улыбка, как будто ей это казалось забавным, и какая-то грусть, которую я не мог понять. Иногда я ловил на её лице выражение разочарования. Оно прожигало меня насквозь. Когда я совершал ошибки, она смотрела на меня холодно, с презрением, но не из злобы. В этом взгляде была скрытая сила - как будто она знала, что я должен пройти через это сам. И всё же я видел её любовь. Этра не показывала её словами или ласками, но я чувствовал её в действиях. Когда я ошибался, она не жалела меня, но и не оставляла. Она просто ждала, пока я соберу свои силы и попробую снова. Но были и моменты, когда я чувствовал слабость, когда мои ошибки казались непреодолимыми. Этра не утешала меня. Её взгляд становился холодным, как лёд, но в нём скрывалась вера в то, что я справлюсь. И именно в эти моменты я чувствовал её настоящую заботу. Она знала, что я должен стать сильнее, и её уверенность в этом заставляла меня подниматься вновь и вновь. Этра не просто учила меня жить. Она показывала, как бороться за своё место в этом мире, где слабость может стать роковой. И в её действиях я видел любовь, сильную, непоколебимую, такую, которая делала меня тем, кем я должен был стать."
После знакомства с Ховом и другими гару, жизнь Сетта изменилась. Он учился, впитывал новое и постепенно начинал понимать, кем он был на самом деле. Его мать, Этра, была рядом, наставляя и готовя его к важным моментам. Но всё это было лишь прелюдией к главному событию, которое определяло судьбу каждого молодого оборотня - Обряду Перехода. Этот обряд был не просто испытанием, это была проверка души и тела, битва с самим собой и с окружающим миром. Оборотни не рождаются Потомками Фенрира. Они должны доказать, что достойны этого титула, что их кровь, это больше, чем наследие. Они должны показать свою силу, храбрость и непоколебимую волю.
Когда наступил день Обряда Перехода. Все ждали решения Горе - мастера обрядов, лидера септа и Каэрна, гару, чьи слова определяли судьбу молодых щенков. Суровый и непреклонный, он поднялся на возвышение, его присутствие наполняло каждого страхом и уважением. Испытание было объявлено: выживание в диких лесах в самую холодную пору года. Участникам нужно было не просто остаться в живых, но и обойти огромное ущелье, вернувшись в Каэрн с другой стороны. Успешное завершение пути символизировало принятие в ряды племени. Сетт вместе с остальными отправился в путь, чувствуя холодный ветер, пронизывающий насквозь, и вес своей судьбы на плечах. Леса, куда их отправили, были беспощадны. Температура опускалась всё ниже, снег хрустел под ногами, и каждое дерево казалось чужим, скрывающим за собой угрозу. Испытание было объявлено. Выживание в диких лесах в самую холодную пору года. Участникам нужно было не просто остаться в живых, но и обойти огромное ущелье, вернувшись в Каэрн с другой стороны, ведь сама местность создавала природную преграду для защиты Хов'а. Успешное завершение пути символизировало принятие в ряды племени. Выживание требовало от участников постоянной бдительности и умения использовать то малое, что они могли найти. Сетт чувствовал усталость, голод и холод, но внутри него горела решимость. Он знал, что на другой стороне его ждали не просто признание, но возможность стать частью чего-то большего, доказать себе и всем, что он достоин имени Потомка Фенрира.
Когда Сетт почувствовал, что голод почти настиг его, он понял, что ему необходимо остановиться и найти еду. Он знал, что для завершения Обряда Перехода ему нужно было не только выжить, но и оставаться сильным. В его теле уже чувствовалась слабость, а силы быстро иссякали. Парень выбрал место для отдыха, в глубине леса, где оставался только ледяной воздух и белый снег вокруг. Он сосредоточился на том, чтобы найти что-то для пищи. Вспомнив учения своей матери, Этры, он вернулся к своим инстинктам и почувствовал запах оленьего стада неподалёку. Быстро приняв форму волка, Сетт продолжил свой путь, скрываясь в тени деревьев. В его голове не было ни страха, ни сомнений - он знал, что охота была делом чести. Гару выбрал самого слабого оленя и преследовал его. Вскоре добыча была уже на земле, и Сетт с удовлетворением приступил к еде, ощущая, как силы возвращаются к нему.
- "Но то, что казалось моей победой, оказалось лишь началом другой борьбы."
Когда он поглощал мясо, услышав лёгкий шум сзади, он повернулся. Из тени леса на него смотрел один из щенков, которых также отправили на обряд. Молодой оборотень был голоден и, увидев добычу, не сомневался, что это шанс, который он не может упустить. Другой гару явно решил, что Сетт слишком долго отдыхал, и что теперь ему пришло время продемонстрировать свою решимость. Молодой оборотень подошёл ближе, и их взгляды встретились. Он сделал шаг вперёд, пытаясь забрать часть еды. Сетт почувствовал волну раздражения, в этой ситуации не было места слабости. Обряд был не просто испытанием природы, но и своего рода сражением. Вскоре схватка перешла в полную ярость. Щенок напал первым, кидаясь на Сетта с яростным рычанием. Люпус отбил его атаку, но соперник оказался более ловким, чем он ожидал. Бой был сложным и изматывающим. Они схватились, держа друг друга за горло, рвано прокусывая и царапая кожу. Их тела искривлялись в смертельном танце, каждый из них пытаясь одержать верх. Наконец, Сетт принял форму волка, его тело стало гораздо быстрее и сильнее. Он прыгнул на противника, который также превратился в люпуса, готовясь к последнему броску. Схватка достигла своего апогея, когда Сетт схватил молодого волка за шею и с силой повалил его на землю. Но в этот момент, когда победа уже казалась близкой, Сетт получил удар по лицу. Быстрый и точный, он почувствовал, как его кожа разрывается, и боль пронзает его тело. Волк, стоявший перед ним, был силён и ловок, но Сетт не сдался. Он ответил последним рывком, с силой врезав зубы в горло противника, заставив его сдаться. Когда бой закончился, и Сетт победил, его тело было покрыто шрамами, но главного удара он не смог избежать. Конечно убивать щенка, который просто хотел выжить не было смысла, поэтому парень оставил того доедать остатки оленя, а сам отправился дальше, в путь в сторону Хов'а который занимал ещё пару дней. Путь был долгим и тяжёлым. Он знал, что впереди его ждут ещё множество испытаний, но этот бой оставил на его душе отпечаток. Сетт вновь стал один в этом беспощадном мире, и каждый шаг приближал его к конечной цели - Септу.
Путь Сетта стал гораздо легче. Благодаря своему недавнему превращению в волка, а также прошлому, полному жизни в лесах и снегах, он интуитивно знал, как выживать. Его тело, привыкшее к холодному северному воздуху и морозным пейзажам, стало воспринимать их как часть себя. Он знал, как ориентироваться по следам, как находить воду в самых неожиданных местах и как избежать опасности, скрытой под снегом. Всё это, что для многих было бы испытанием, стало для него просто ещё одним шагом на пути к цели. Прошло немало дней, и вот, наконец, он достиг Хов’а. Это было место, где завершалась одна глава и начиналась другая. Место, где его место в стае было решено. Однако, когда он вошёл в Хов’, его встретила не толпа, не торжественная церемония, а всего лишь одна фигура - его мать, Этра. Она стояла, как всегда, уверенная и спокойная, с легкой улыбкой на лице. В её взгляде было нечто большее, чем просто материнская гордость, в нём была глубокая мудрость и тихая радость за его преодоление.
Жизнь
После завершения Обряда Перехода и его признания в качестве полноценного члена стаи, Сетт почувствовал, как внутри него начинает раскрываться нечто большее. Его не только признали, но и стали воспринимать как одного из защитников, как того, кто сможет служить племени в тяжёлые времена. Духи и сама природа благоволили ему, и вскоре он стал Аруном, воином, призванным защищать стаю. Это был важный шаг для него, момент, когда он осознал свою роль в жизни племени. Обучение Сетта не остановилось после Обряда. Он продолжал слушать старших, впитывая каждое слово, каждое движение. С каждым днём он становился всё более искусным воином, понимая не только силу, но и тактику, необходимую для ведения боя. Арун должен был не просто сражаться , он должен был определять, когда и как стая должна действовать в самых сложных и опасных обстоятельствах. Это была его задача, быть готовым к любому бою и обеспечивать безопасность своих братьев и сестёр. Его жизнь в стае начала обретать форму. Он становился всё более уверенным, осознавая, что не только его тело и способности, но и его умение вести бой становятся важными для выживания всей стаи. Сетт учил себя быть терпеливым, когда того требовали обстоятельства, и яростным, когда наступала необходимость защищать своих. В этом ему помогала его природа люпуса. Но среди всей этой жёсткости и дисциплины, Сетт не забывал свою мать, Этру. Она оставалась важной частью его жизни, не только как родитель, но и как наставник. Он часто искал её присутствия, даже если и не показывал этого открыто. Матерь была его первой учительницей, той, кто обучил его жизни в мире гару, кто научил его понимать природу и силу своих способностей.
Через несколько лет Сетт стал полноценным членом стали и молодых гару. Его сила, тактика и способность вести за собой сделали его заметной фигурой в стае. Но, как это часто бывает, чужие победы порождают зависть. Тот самый юноша, которого Сетт щадил во время обряда, тоже жил в этом Каэрне. Его имя редко упоминалось, он не отличался особыми талантами или успехами, но в нём постепенно росло негодование. Он считал, что милосердие Сетта на обряде не было благородством, а публичным унижением. В его голове образ Сетта превращался в воплощение его собственных неудач и слабостей. Каждый успех молодого гару становился для него новым ударом по гордости. С годами эта зависть превратилась в ярость. Он замечал, как Сетт добивается признания, как старшие обращают на него внимание. Вся его ненависть, смешанная с чувством несправедливости, кипела внутри. Постепенно он начал избегать общения со стаей, посвящая своё время тренировкам и вынашиванию планов мести.
В ночь, когда он решился, Сетт покинул дом. Он часто уходил на одиночные прогулки, чтобы отдохнуть от шума и напряжённой жизни в Каэрне. Лес казался ему надёжным убежищем, а точнее бывшим домом, но именно здесь его ожидала угроза. Молодой гару, ведомый своей ненавистью, напал на Сетта из засады. Он был уверен, что сможет победить. Но Сетт, привыкший к битвам и выживанию, сумел быстро взять ситуацию под контроль. Их схватка была жестокой, но недолгой. Сетт одержал верх. В этот момент перед ним был выбор: добить противника или вновь проявить милосердие. Однако он знал, что второго шанса не будет. Нападение под покровом ночи, предательство своего сородича, всё это делало агрессора угрозой для стаи. Сетт действовал решительно, понимая, что это неизбежно. Когда всё закончилось, он стоял над телом, покрытый ранами и шрамами. Он знал, что поступил правильно, но в то же время понимал, что последствия не заставят себя ждать.
Эта смерть вызвала бы потрясение в племени. По законам Литании, убийство другого гару, тяжкое нарушение, даже если это было сделано в самозащите. Сетт знал, что объяснения вряд ли помогут, а их последствия могут быть жестокими. Он вернулся к матери, которая выслушала его рассказ, её лицо оставалось сосредоточенным, но в глазах читалась тревога. Она понимала, что ни разум, ни справедливость не могут гарантировать ему защиты в этом случае. Этра приняла решение быстро. Они должны покинуть Каэрн, иначе их обоих ждёт неминуемая гибель. В эту же ночь мать и сын отправились в путь. Но племя, узнав о случившемся, не собиралось отпускать их просто так. На Сетта и Этру была объявлена охота, теперь они стали врагами тех, кого ещё недавно называли семьёй. Пара под покровом ночи, двигаясь быстро и бесшумно, наконец решили покинуть Каэрн. Лес, окружавший их бывший дом, был холодным и суровым, но именно эти условия стали для них привычной средой. Этра ориентировалась уверенно, словно знала каждый поворот и укромное место. Сетт, следуя за ней, чувствовал себя не столько изгнанником, сколько охотником, идущим по своему следу.
Хобсбург и новое начало
Год, проведённый в Хобсбруге, был сложным, но одновременно важным этапом в жизни Сетта и Этры. Это поселение, где под строгими законами нейтралитета встречались представители разных кланов, дало им временное убежище. Мать и сын старались оставаться в тени, не привлекая внимания. Сетт обучался жизни в новых условиях, а Этра, привыкшая к суровым реалиям прошлого, старалась не только оберегать сына, но и найти способ двигаться дальше. Их жизнь постепенно налаживалась, и спустя время они нашли новый Каэрн, который согласился принять их. Это место оказалось более спокойным и дружелюбным, чем прежний дом. Сетт, обладая природным умением адаптироваться, быстро завоевал уважение местных жителей. Этра же старалась держаться в стороне от дел стаи, осознавая, что её прошлое и статус могут привлечь ненужные вопросы.
Имболк, время обновления и очищения, всегда был особенным праздником для племён гару. Это было время, когда ритуалы смешивались с весельем, а границы между дозволенным и запретным стирались. Для Сетта, который прожил в новом Каэрне уже почти год, этот праздник стал первым шансом ощутить себя частью новой общины. Он с интересом наблюдал за традициями, впитывал каждый момент, стараясь понять, как жить дальше в мире, который с каждым днём становился сложнее и непредсказуемее. Каэрн наполнился звуками ритуальных песнопений и громкими голосами. Ликаны собирались вокруг костров, отражая бушующую энергию племени. Алкоголь лился рекой, обостряя чувства и эмоции. Атмосфера становилась всё более напряжённой, словно сама природа, пробуждающаяся от зимней спячки, влияла на их настроение. В какой-то момент он заметил её. Этра сидела у одного из костров, её лицо освещалось мерцающим пламенем, взгляд был задумчивым. Она редко позволяла себе расслабиться, но сейчас, под действием выпитого, её напряжение, казалось, исчезло. Сетт чувствовал её хрупкость даже на расстоянии, но не стал подходить, решив дать ей пространство. Спустя какое-то время его мать вообще пропала из вида и тот подумал, что она погрузилась в атмосферу праздника, поэтому он не стал сильно беспокоится.
Через какое-то время когда Этра вернулась, на её лице не было ни слёз, ни страха, лишь пустота. Она избегала встречаться с сыном взглядом, а он, видя это, не осмелился задавать вопросы. Сетт чувствовал, что что-то сломалось, но не мог понять, что именно. Прошло время, и правда вскрылась. Этра ждала ребёнка. Сетт не знал, как отреагировать. Он видел, как это бремя изменило его мать. Она стала замкнутой, почти отчуждённой. Сетт чувствовал вину за то, что не смог её защитить, за то, что был бессилен в тот момент, когда она нуждалась в нём больше всего. Имболк стал не только праздником обновления, но и точкой, которая изменила их жизнь. Праздник напомнил Сетту, что даже в новой общине опасности могут быть ближе, чем кажется, и что даже среди своих можно столкнуться с предательством.
Былина матери
Узнав правду о случившемся, Сетт почувствовал, как внутри него закипает ярость, подобная бушующему пожару. Он не мог смириться с мыслью, что кто-то из племени, с которыми они делили новый дом, совершил такое с его матерью. Её молчание только усугубляло его гнев. Этра пыталась убедить сына не делать необдуманных шагов, но её уговоры наталкивались на стену негодования и решимости. Сетт выследил нападавшего в ту же ночь. Фианн, чувствуя себя безнаказанным, пил у костра в компании себя и вероятно не думал, что кто-то решил мстить ему. Сетт сразу же обратился в кринос, полный решимости, и, не говоря ни слова, набросился на него. Разгорелась жестокая схватка. Фианн, который решил нарушить литанию во время пьяни, несмотря на свою силу и опыт, не смог противостоять ярости молодого гару. Этра, увидев сына в пылу боя, не смогла остаться в стороне. Она примкнула к нему, поддерживая его в этом кровавом акте мести. Вместе они довели дело до конца, не оставив фианну шанса на спасение. Его крики стихли, оставив за собой лишь тишину и запах крови, смешанный с дымом костров.
Сетт и Этра знали, что их поступок не останется незамеченным. Время было их единственным союзником, но оно же работало против них. Ночь окутывала землю густой темнотой, и лишь свет костров, угасающих вдалеке, свидетельствовал о том, что племя погружено в празднование. Это давало им небольшую фору, которой они не могли не воспользоваться. Они понимали, что к утру всё откроется. Кто-то обнаружит тело фианна, кто-то вспомнит ссору, а следы не оставят сомнений в виновных. Их решение покинуть Каэрн было быстрым и решительным. К утру они пересекли границу территории, уходя всё дальше от Каэрна. Оставив позади место, которое стало для них тюрьмой, они ощущали одновременно облегчение и тяжесть неизвестности. Лес встретил их своими суровыми законами. Теперь всё зависело от их способности выжить. Так начался их путь к Флоревенделю, месту, которое должно было стать их новым убежищем (убежище.).
Их путь оказался долгим и опасным. Переходя от одного леса к другому, избегая возможных встреч с преследователями, они направились во Флоревендель. Небольшую, почти забытую деревню на краю мира. Здесь, среди тихих холмов и густых лесов, мать и сын нашли временное убежище. Этра готовилась к рождению ребёнка. Её здоровье ухудшалось, и Сетт с беспокойством наблюдал за её состоянием. Она старалась скрыть свои страдания, но он видел её усталость и боль. Всё это время он пытался обеспечить их жизнь, чтобы матери стало лучше. Эта деревня стала для них островком спокойствия посреди хаоса, но Сетт знал, что их борьба ещё не окончена. Тихие ночи Флоревенделя только подчеркивали контраст с его внутренними бурями. Он клялся, что больше не допустит боли и страданий своей матери, даже если для этого ему придётся пожертвовать собой.
Рождение уродца и поездка в Хакмарри
Прошло семь лет с тех пор, как Этра родила Киану - девочку-метиса, чьё появление стало для неё не только физическим испытанием, но и глубоким эмоциональным грузом. Каждый день, начинаясь с первых лучей солнца Флоревенделя, напоминал ей о событиях прошлого. Сетт видел, как мать отстраняется от сестры, словно избегая взгляда на ту, кто был невольным символом её боли и страданий. Этра никогда не проявляла материнской привязанности к Киане. Для неё девочка была больше тенью прошлого, чем живым существом. Сетт же видел Киану иначе. Она росла молчаливой, отстранённой, но её глаза, такие же холодные и проницательные, как у их матери, искали поддержки и тепла. Киана была наполовину волком, наполовину человеком, метисом, проклятым многими кланами, но для Сетта она оставалась его сестрой. Он взял на себя роль, которой Этра не могла или не хотела исполнить. Сетт заботился о Киане, учил её выживать в лесах, понимал её молчаливую природу. Гару объяснял ей, как использовать её силу, как скрываться от тех, кто мог бы причинить им вред, и как принимать себя, несмотря на презрение, которое она могла чувствовать со стороны других. Для него забота о сестре стала ещё и способом справляться с собственной виной. Однако Сетт также замечал, что его усилия не всегда встречали понимание со стороны матери. Этра сохраняла холодную дистанцию, даже в моменты, когда Киана пыталась подойти к ней или заговорить.
К десятому лету жизни Кианы слухи о прошлом их семьи начали разноситься по округе. Истории о Сетте и Этре, скрывающихся от правосудия за убийство воина фианнов, породили ненависть и желание отомстить у их старых врагов. Гапу из прежнего каэрна в Хобсбурге, полные ярости и жажды расплаты, вышли на их след. Флоревендель, который долгие годы был их укрытием, больше не мог обеспечить им покой. Сетт ощущал приближение опасности. Он видел, как мать становится всё более напряжённой, а её взгляд всё чаще устремляется вдаль, за пределы деревни. Этра, зная, что их нашли, вновь переживала те ошибки, которые привели их к этому моменту. Она понимала, что их враги не остановятся, пока не исполнят свой кровный долг. Её взгляд, холодный и отстранённый все эти годы, стал мягче, особенно по отношению к Киане. Впервые за долгое время она посмотрела на дочь не как на напоминание о прошлом, а как на живое существо, которое нуждается в защите.
В ночь, когда они покидали Флоревендель, Сетт взял на себя ответственность за семью. Он продумал маршрут, собрал необходимые припасы и договорился с местным лодочником, чтобы они смогли уплыть на север, в Хаккмарри — земли, где природа была дикой, а Вирм часто скрывал слабых от тех, кто их преследует. Лодка, покачиваясь на чёрной глади реки, уносила их всё дальше от места, которое они так долго считали домом. Сетт, сидя рядом с матерью, ощущал её внутреннюю борьбу. Он молчал, но его решительность была очевидна. В отличие от Этры, он никогда не отворачивался от сестры и теперь чувствовал, что должен стать для них обоих опорой. Его инстинкты Аруна, воина и защитника, крепли с каждым днём, подпитывая его готовность к любому вызову.
- "Вы моя кровь и даже если все отвернутся от вас, я всегда буду на вашей стороне."
ООС часть
1. Имена, прозвища и прочее: Сетт
2. OOC никнейм:-
3. Раса: Ликантроп ( Скральд)
4. Пол: Мужской
5. Возраст: 37
6. Языки: Скральд ( Устный ), Амани ( Устный )
7. Внешний вид:
Черные волосы, физически развит, мужик
8. Характер:
Сетт сдержанный и уравновешенный, но за его спокойной внешностью скрывается ярость севера. Он редко выказывает эмоции, предпочитая наблюдать за ситуацией и действовать обдуманно. Однако, в моменты опасности или угрозы близким, его холодный рассудок сменяется яростью берсерка. Он предан семье и тем, кого считает своими, и ради их безопасности готов идти на крайности.
9. Таланты, сильные стороны:
Сила и ловкость
Воин
Ликан
10. Слабости, проблемы, уязвимости:
Малый контроль во время сражения
Серебро
11. Цели:
Защитить семью
Выжить
Порода: Люпус
Племя: Потомки Фенрира
Архетип: Арун
Дух-покровитель: Изначальный
Фостерн
Последнее редактирование:
