"Уступить молодняку? Хера с два, сопляк!"
Имена, прозвища:
Людвик Сикорский.
Фицджеральд Морельзе.
“Губитель Нелюдей”
"Возгарь"
Людвик Сикорский.
Фицджеральд Морельзе.
“Губитель Нелюдей”
"Возгарь"
Раса:
Человек, хакмаррец.
Человек, хакмаррец.
Возраст:
46 лет.
Внешность:
Мужчина среднего роста(+-175 см). Бледное угрюмое лицо и густые темные-русые волосы, шрам через правый глаз, вечно недовольный взгляд. Средне-худощавого телосложения, неестественно мутные зрачки.
Мужчина среднего роста(+-175 см). Бледное угрюмое лицо и густые темные-русые волосы, шрам через правый глаз, вечно недовольный взгляд. Средне-худощавого телосложения, неестественно мутные зрачки.
Характер:
Морельзе, по своей гнусной натуре, подл и хитёр, весьма сообразителен, хоть по виду его злобно-тупого лица и не скажешь. Мужчина почти всегда колок на высказывания, является ярым ксенофобом по отношению к нелюдям, в особенности к морфитам и зверообразным существам.
Влияние уз крови. |
Характер Фицджеральда претерпел некоторые изменения, из которых стали особенно сильно выделяться: неприязнь к свету, сильная раздражительность и мания величия, усугубление ксенофобских суждений.
Последствия войн. |
Повседневное поведение и характер мужчины сменились на более спокойные и размеренные тона, нежели в прежние боевые деньки. Несмотря на "взросление", жестокость и ненависть ко всему окружающему не могли покинуть Людвика - как бы тот не пытался от них избавиться, они всегда находили в нем свое место, даже под маской разумности и спокойствия.
Сильные стороны:
Людвик - хороший стратег, в большинстве своем именно благодаря юным охотничьим годам, также он неплохо обучен обращаться со стрелковыми видами оружия, мечами, а также топорами и кинжалами. ; имеет превосходные охотничьи навыки, большинство из которых могут относиться и к военно-диверсионным: ориентирование на дикой местности, выслеживание добычи по следам и уликам, создание летальных ловушек, свежевание и разделка туш, умение терпеливо и хладнокровно выжидать желанную для себя цель.
Влияние уз крови, заключенных с высшим в поздний период жизни наемника, значительно отразилось на его физических характеристиках, одарив того внушительной силой, выносливостью и подвижностью в сравнении с другими представителями своей расы.
Людвик - хороший стратег, в большинстве своем именно благодаря юным охотничьим годам, также он неплохо обучен обращаться со стрелковыми видами оружия, мечами, а также топорами и кинжалами. ; имеет превосходные охотничьи навыки, большинство из которых могут относиться и к военно-диверсионным: ориентирование на дикой местности, выслеживание добычи по следам и уликам, создание летальных ловушек, свежевание и разделка туш, умение терпеливо и хладнокровно выжидать желанную для себя цель.
Влияние уз крови, заключенных с высшим в поздний период жизни наемника, значительно отразилось на его физических характеристиках, одарив того внушительной силой, выносливостью и подвижностью в сравнении с другими представителями своей расы.
Слабые стороны:
Характер-.. самое гиблое и худшее, что только заключает в себе Фидцджеральд. Именно из-за него и пережитых в жизни травм он с огромным трудом остается способным находить себе верных товарищей, крайне редко бывает по-настоящему предан и честен со своими соратниками и знакомыми.
Военная часть. Казалось, какие слабости могут быть у столь продвинутого воина-охотника? Тем не менее, они заключаются в его же разносторонности - невзирая на то, что Морельзе обучен практически всему чему только мог, в общем плане, когда дело доходит до равного поединка, его нельзя назвать умелым бойцом - зная так много искусств невозможно познать абсолютно все в совершенстве, будь-тем фехтование, работа с щитом или стрельба из лука. В основе побед наемника лежит его огромный опыт, до ужаса подлая хитрость, а также хорошее снаряжение, которое зачастую бывает крайне разообразным, даже в рамках одного боя.
Привычки:
"Губитель" частенько бывает слишком резок на высказывания, способен оскорбить или обидеть своих собеседников даже в незамысловатом разговоре.
Цели:
Дом-... нет, даже целая усадьба - отстроены! Цель достигнута, разве этого мало? - "Разве этого мало?" - Людвик не знал, ведь что-то внутри его - то самое, до слез горькое и обидное "что-то" - все еще было не на своем месте.
Вступление.
Людвик Сикорский, урожелец Хакмарри - коренной житель Аскалов и, как подобает всему его семейному древу - является хорошим следопытом и умелым стрелком из разных видов дальнего оружия. Его жизнь проходила ничем не примечательно. Года текли, а молодой охотник впитывал знания как губка - порою казалось, что его не интересует ничего, кроме охоты, а любая тема, которую он затрагивал -хоть и косвенно, но будет задевать охоту. Доселе неизвестно, почему Людвик в раннем возрасте так сильно увлекался свежеванием животных и на голову опережал других ровестников по знаниям, а потому его родители были очень горды за своего ребёнка, с детства приучая что он - не как все. Он - особенный.
"Грабёж? Насилие? Это по мне."
Благодаря своему острому уму, Людвик пытался обмануть или исхитрить любую систему в своё благо, даже если это может повредить его окружающим. Зачем переплачивать за выпивку, если её можно развести с водой? Зачем натачивать мечи с двух сторон, если можно только с одной? Зачем убивать животных, если выгоднее будет убить человека?
С такими мыслями, заполонившими голову уже изрядно подросшего и изменившего свои позитивные взгляды на жизнь парень вступил в неофициальный хобсбургский отряд пехоты, называющий себя "Ежи", пребывавший в то время в Хакмарри. Каждый из них называл себя доблестным рыцарем, хотя без слащавых речей командира отряда - их всех поголовно можно назвать бесцеремонными головорезами: несмотря на свою малоизвестность, они выполняли свою работу грубо и быстро, чем заслужили доверие некоторых южных и центральных Хакмаррцев.
Никто не знал, кто состоял в этом подразделении - они все были похожи на ренегатов, сбежавших с поля боя дезертиров и заморских шлюх, образовавших свою кучку убийц и насильников. И, несмотря на то, что Людвик не совсем подходил к их типажу - иногда поддерживал взгляды на жизнь, приобретая очень вредные привычки и принципы, таких как ксенофобия, и ряд других, не менее ужасных мнений.
Получив "официальное" удостоверение на службе в виде доспехов и относительно целого вооружения, ещё относительно молодой Людвик приглянулся одному из самых первых участников "Ежей" - Фицджеральду Морельзе. Хоть это и не было видно на первый взгляд - мужчина стал наставником новоприбывшему, рассказывая про главные аспекты, привычки и поведения окружающих в отряде - вот только не ожидания не оправдались, ведь горячая кровь выбрала не вечерние посиделки перед костром с пинтой горького, а одиночество и единение сам с собой.
Так и проходило время - Сикорский набирался опыта, замечая в Ежах всё больше разногласий и спорных моментов, хотя это всё перекрывалось толстенным кошелем самого главного командира всей пехоты, который платил каждому солдату стоящей монетой, хоть сам по себе и не являлся аристократом - как минимум, в настоящее.
Так и проходило время - Сикорский набирался опыта, замечая в Ежах всё больше разногласий и спорных моментов, хотя это всё перекрывалось толстенным кошелем самого главного командира всей пехоты, который платил каждому солдату стоящей монетой, хоть сам по себе и не являлся аристократом - как минимум, в настоящее.
Одно "Но"...
Одного дня группа собиралась на долгожданную битву, как дополнительные наёмничьи силы. Было решено, что они выступят первыми авангардами, чтобы разбить противника и его конницу в считанные минуты для продвижение союзной: и всё было бы так, если не одно "Но"...
Утро. Холодный, мрачный и густой туман пробился сквозь высокую листву пихт, елей и громадных, густых ёлок. Всё должно быть слишком просто, думали все - противник просто не мог ожидать численного преимущества в виде наёмников, а их ужасный внешний вид и небритые бороды должны были внушать во врагах страх, заставляя разбегаться кто-куда.
Одного дня группа собиралась на долгожданную битву, как дополнительные наёмничьи силы. Было решено, что они выступят первыми авангардами, чтобы разбить противника и его конницу в считанные минуты для продвижение союзной: и всё было бы так, если не одно "Но"...
Утро. Холодный, мрачный и густой туман пробился сквозь высокую листву пихт, елей и громадных, густых ёлок. Всё должно быть слишком просто, думали все - противник просто не мог ожидать численного преимущества в виде наёмников, а их ужасный внешний вид и небритые бороды должны были внушать во врагах страх, заставляя разбегаться кто-куда.
План был прост, но реализация схромала. Как оказалось - большинство "Ежей" не были сидельцами, и мало того - никогда не катались на лошадях, а потому вместо ездового авангарда они пошли пешим ходов на противников, используя длинные копья для отражения атаки всадников. Тяжёлым и размеренным шагов оходя всё поле боя - из тумана показались лошади. Разчавкивая под копытами грязь, кавалерия гордо вступила в бой, выбежав на Ежей с длинными пиками наперевес, и всего спустя какой-то момент - колонна прорезала отряд на две части, сбивая с ног солдат, а менее везучих - насаживая на копья, как мясо. Пока храбрецы пытались дать отпор - большинство отряда просто приняли план бегства, выбросив оружие и пытаясь спрятаться. Некоторые ложились прямо в грязь, надеясь что лошади их не перетопчут, а другие - дезертировали в лес - подальше от обеих сторон конфликта. Морельзе подорвался с места, пытаясь остановить беглецов, но едва ли заметив, что другие начали гоняться за ним, думая что принимается попытка бегства - понял, что в такой ситуации объяснится не представляется возможным, переобувшись из охотника - в жертву длинной цепочки. Следом побежал Людвик, но будучи умнее других напарников - он поделил длинное копьё на две части, сделав его одноручным и давая себе возможность не терять боеспособность даже во время бега: и это сильно пригодилось. Посчастливившись, ему удалось сбежать из бойни, прорываясь с едва начавшимся боем: каждый, кто пытался убить дезертира, видел в его руках оружие и не решался догонять, оставив его в живых.
Прошло не более дня - мужчина перематывал свои раны и зализывал ссадины, пережидая какое-то время для того, чтобы вернуться к своему плану, который он успел обмазолить и обсосать.
В планах Сикорского было вернуться на поле битвы, в котором, по его мнению - полягли все ежи, а выжившим не хватило бы и капли смелости для того, чтобы вернуться за телами или ценными вещами. А если так и будет - то ценные вещи так и останутся на растерзание временем, дождём и ржавчине. Разве не будет богохульством оставить такое добро пропадать? Поднабравшись смелости при помощи алкоголя и снарядив при себе обломок копья, парень пришёл в братскую могилу его соратников. Трупы валялись то там, то тут: некоторые тела были уже обысканы, что сильно огорчило искателя сокровищ - а не которые тела и совсем пропали, оставив за собой лишь след, по которому они ползли или через что тащили их тушу. А потому один из таких следов уводил куда-то в прилесок: место, где едва заканчивался один лес и начинался другой. Чавкая кирзаками, дезертир осторожно прильнул к дереву, и, послышавши какой-то звук - осмелился выглянуть. На его глазах стояла картина маслом, как какой-то соратник утащил тела полные доспех и оружий в одну кучу, и, перебирая что-то годное по странным критериям - отсеивал мусор и ценности. Едва ли оглянувшись, незнакомец увидел краем взгляда самого Людвика.
Наступила гробовая тишина, которую прервал начинающийся дождь. Грязные, немытые и заросшие мужики дико смотрели друг на друга, уж точно не ожидая такой встречи.
Морельзе шаркнул сапогом по грязи, разбавленной с дождевой водой и превратившейся в лужу болота, выпрямившись и начав косо смотреть на другого.
Прошло не более дня - мужчина перематывал свои раны и зализывал ссадины, пережидая какое-то время для того, чтобы вернуться к своему плану, который он успел обмазолить и обсосать.
В планах Сикорского было вернуться на поле битвы, в котором, по его мнению - полягли все ежи, а выжившим не хватило бы и капли смелости для того, чтобы вернуться за телами или ценными вещами. А если так и будет - то ценные вещи так и останутся на растерзание временем, дождём и ржавчине. Разве не будет богохульством оставить такое добро пропадать? Поднабравшись смелости при помощи алкоголя и снарядив при себе обломок копья, парень пришёл в братскую могилу его соратников. Трупы валялись то там, то тут: некоторые тела были уже обысканы, что сильно огорчило искателя сокровищ - а не которые тела и совсем пропали, оставив за собой лишь след, по которому они ползли или через что тащили их тушу. А потому один из таких следов уводил куда-то в прилесок: место, где едва заканчивался один лес и начинался другой. Чавкая кирзаками, дезертир осторожно прильнул к дереву, и, послышавши какой-то звук - осмелился выглянуть. На его глазах стояла картина маслом, как какой-то соратник утащил тела полные доспех и оружий в одну кучу, и, перебирая что-то годное по странным критериям - отсеивал мусор и ценности. Едва ли оглянувшись, незнакомец увидел краем взгляда самого Людвика.
Наступила гробовая тишина, которую прервал начинающийся дождь. Грязные, немытые и заросшие мужики дико смотрели друг на друга, уж точно не ожидая такой встречи.
Морельзе шаркнул сапогом по грязи, разбавленной с дождевой водой и превратившейся в лужу болота, выпрямившись и начав косо смотреть на другого.
Сикорский вышел из-за дерева, делая неуверенные шаги к "другу".
- Людвик, - повторился Фиц, заметив, как к нему приближается молодой напарник с дрыном. Ответа не последовало, что сильно напрягло ситуацию в воздухе. Едва сделав очередной шаг вперёд - один из мужчин сошёл с цепи как дикая собака, неуклюже набросившись на Людвика, который ёрзнул телом в сторону, прыгнув на мертвеца в доспехах, пытаясь обеими руками оторвать с его пояса палицу. Сделав пару быстрых движений - раздался глухой стук. С головы Морельзе слетел койф, оставив на себе вмятину, а инструмент, которым она была оставлена - из-за липкости, которая дала ему грязь, вылетела с ладони нападавшего, отскочив куда-то в сторону. Затесалась драка.
Начался сильный ливень. Отбиваясь об латы и каски, дождь гремел и шумел на фоне двух теней, переливающихся и катающихся на полу как две адской гончей. Фицджеральд обменивался ударами с Вульфом. Отойдя после очередного удара, один из дезертиров выхватил меч из ножен, размахивая им со стороны в сторону. Туша сделала робкий выпад вперёд, нанося вертикальный порез по лицу аппонента. Людвик успел прищурить глаз, спасши его. Мокрая от дождя ладонь мгновенно прикрыла место ранения, неожиданно второй рукой метнув в противника ком грязи, смешанной с пылью. Морельзе закричал, попытавшись сделать ещё один удар, но Сикорский, воспользовавшись моментом слепоты аппонента - инстинктивно наклонился, протаранив головой врага и свалив его наземь, прямиком в грязь, которая издала неприятный звук чавкания спины об её поверхность.
- Людвик, - повторился Фиц, заметив, как к нему приближается молодой напарник с дрыном. Ответа не последовало, что сильно напрягло ситуацию в воздухе. Едва сделав очередной шаг вперёд - один из мужчин сошёл с цепи как дикая собака, неуклюже набросившись на Людвика, который ёрзнул телом в сторону, прыгнув на мертвеца в доспехах, пытаясь обеими руками оторвать с его пояса палицу. Сделав пару быстрых движений - раздался глухой стук. С головы Морельзе слетел койф, оставив на себе вмятину, а инструмент, которым она была оставлена - из-за липкости, которая дала ему грязь, вылетела с ладони нападавшего, отскочив куда-то в сторону. Затесалась драка.
Начался сильный ливень. Отбиваясь об латы и каски, дождь гремел и шумел на фоне двух теней, переливающихся и катающихся на полу как две адской гончей. Фицджеральд обменивался ударами с Вульфом. Отойдя после очередного удара, один из дезертиров выхватил меч из ножен, размахивая им со стороны в сторону. Туша сделала робкий выпад вперёд, нанося вертикальный порез по лицу аппонента. Людвик успел прищурить глаз, спасши его. Мокрая от дождя ладонь мгновенно прикрыла место ранения, неожиданно второй рукой метнув в противника ком грязи, смешанной с пылью. Морельзе закричал, попытавшись сделать ещё один удар, но Сикорский, воспользовавшись моментом слепоты аппонента - инстинктивно наклонился, протаранив головой врага и свалив его наземь, прямиком в грязь, которая издала неприятный звук чавкания спины об её поверхность.
Но, неожиданно для самого юнца - хоть и почти слепой, Фицджеральд смог поменять инициативу, перетянув одеяло на себя. Холодные руки впились в шею Людвика, обхватив его шею и ставив, как нехилые тиски. Раздался хрип. Сплёвывая слюну, мужчина попытался слезть, но колено впилось в ребро, повалив Фицджеральда на бок, а после - уже на спину, полностью поменявшись ролями. Кажись, всё могло кончится для незадачливого мародёра смертью. Окровавленное доло руки хаотично забилось по левой части от себя, пытаясь нащупать хоть какое-то оружие. Ногти ударились об холодную и погнутую железную пластину какой-то каски. Прогремел гром, и обхватив шлем за его крепление - парень смог вдарить по голове Фица второй раз, за что он на секунду ослабил хватку, чего и стоило ему поражению. Освободившаяся из-под хватки нога тут-же подскочила, ударив аппонента в живот, а свободная рука от шлема, державшая Вульфа от свободного удушья - тут же пальцем ткнула ему в глаз, от чего лес озарился криками. Некогда почти убившая юнца тень решила ретироваться: но коса всегда находит свой камень. Людвик отобрал меч, который рассёк ему бровь - и, отползая, воткнул его в ребро врага.
Кровь, как алая жидкость, наполняющая тело Фицджеральда как мешок, начала бездумно вытекать. Тучи, закрывшие даже лунный свет - повергли окружение почти в полную темноту, которая развеивалась лишь раскатами молний. Лужа грязи окрасилась кровью, смешавшись с ней и образовав странный бордовый цвет. Аппонент покосился на бок, не понимая, что происходит.
- Моя.. Мой меч, - успел ответить он, схватившись за рукоять воткнутого в него косила и упав, вонзая его себе только глубже. Сикорский бездумно перекинул труп на другую сторону, сняв с него всё ценное, а в частности - всё, что не смогло сильно запачкаться. Вытащив меч и отцепив ножны от прежнего хозяйна, парень забрал это себе, особенно обратив внимание на письмо. Оно почти расплылось из-за грязи в перемешку с кровью, но даже так он смог вычитать несколько слов: "Флоревендель-, Цех -убийц". Рядом с ним прилагался странный значок, который спустя какое-то время был запихнут в случайный карман бежевого гамбеза.
Через какое-то время адреналин полностью выветрился, как и желание мародёрить. Послужило это уроком? Возможно. Но надолго ли?
Кровь, как алая жидкость, наполняющая тело Фицджеральда как мешок, начала бездумно вытекать. Тучи, закрывшие даже лунный свет - повергли окружение почти в полную темноту, которая развеивалась лишь раскатами молний. Лужа грязи окрасилась кровью, смешавшись с ней и образовав странный бордовый цвет. Аппонент покосился на бок, не понимая, что происходит.
- Моя.. Мой меч, - успел ответить он, схватившись за рукоять воткнутого в него косила и упав, вонзая его себе только глубже. Сикорский бездумно перекинул труп на другую сторону, сняв с него всё ценное, а в частности - всё, что не смогло сильно запачкаться. Вытащив меч и отцепив ножны от прежнего хозяйна, парень забрал это себе, особенно обратив внимание на письмо. Оно почти расплылось из-за грязи в перемешку с кровью, но даже так он смог вычитать несколько слов: "Флоревендель-, Цех -убийц". Рядом с ним прилагался странный значок, который спустя какое-то время был запихнут в случайный карман бежевого гамбеза.
Через какое-то время адреналин полностью выветрился, как и желание мародёрить. Послужило это уроком? Возможно. Но надолго ли?
"Флорвевендельский цех монстроубийц"
Спустя более года, всё ещё заросший и, оставленный с пожизненным следом борьбы с жизнью на лице, Людвик, наконец уведал всё, что означало словосочетание "Флоровендельский цех монстроубийц", и мало того, он увидел в этом не только наживу, но и способность трезво испытать себя и получить опыт, который так или иначе даст ему сильный толчок в жизни.
Используя торговый маршрут Хакмарри, продающий кожу и меха - мужчина попал на Флорэвендель, который сильно отличался от его родного края - не только традициями, языком и невероятной живописью местных окраин, но и жителями: некоторые из них дали не только работу, но и кров, еду с возможностью обучения хило-нехило, но языка. Такого начального низкого старта хватило для того, чтобы мужчина пришёл в цех, представившись Фицджеральдом Морельзе и предоставив в знак доказательств - значок с гербом, за что его радушно приняли, хоть и думали, что он будет выглядеть на порядок старше, и не таким заросшим.
Сквозь призму сомнений, уже сформированный мужчина начал проходить начальные испытания, экзамены и задания цеха, исскусно показывая себя в сферах и знаниях о выслеживании и следопытстве, за что его прозвали "Фицджеральд-следопыт", или "Фиц-ищейка".
Благодаря усердным тренировкам со стороны Флорэвендельского заведения, мужчина смог отточить свои навыки боя, которые включали работу с двуручными, одноручными и полутороручными мечами и кинжалами, а также исключительное познание в монстрах и стрельбе из арбалета, которым, на удивление, восторгались большинство учеников, отдавая преимущественно свой выбор ему, а не обычному мечу. За что на конечных испытаниях могли вернуться без каких-либо конечностей, а некоторые - и вовсе пропасть, оставив после себя заветный арбалет, которые забирали другие, передавая эстафету.
"Церберы".
Прошло достаточно большое количество времени: мужчина поменял иммидж, отпустив бороду, и вот-вот уже собирался покинуть цех вслед за своими новыми соратниками, заканчивающими обучение. Фицджеральд... Показал себя хорошо. Ловкач, хитрец и отличный пример настоящего охотника, за которого его учителям нисколько не было стыдно. Дорога вела его обратно в Хакмарри: мужчина слышал, что большинство охотников идут туда за богатой фауной, дорогими заказами и хорошей работёнкой. На удивление, их мнение полностью оправдалось - перебиваясь дешёвыми заказами на трупоедов и разного рода мелких тварей, жрущих скот или подъедающих зерновые запасы. Селяне очень хорошо относились к лже-Вульфу, нахваливая его талант и скорость выполнения задач, а потому поощрялись на большие суммы вознаграждения. До того момента, пока один из крестьяней по тракту не рассказал про Церберов - группу охотников, в которых состояли хоть и слабо знакомы самому Фицджеральду соратники по цеху, но про которых распускали слухи. Желая воплотить свои мечты о заслуженном отдыхе въявь, мужчина поставил себе цель присоединиться к группе.
Прошло достаточно большое количество времени: мужчина поменял иммидж, отпустив бороду, и вот-вот уже собирался покинуть цех вслед за своими новыми соратниками, заканчивающими обучение. Фицджеральд... Показал себя хорошо. Ловкач, хитрец и отличный пример настоящего охотника, за которого его учителям нисколько не было стыдно. Дорога вела его обратно в Хакмарри: мужчина слышал, что большинство охотников идут туда за богатой фауной, дорогими заказами и хорошей работёнкой. На удивление, их мнение полностью оправдалось - перебиваясь дешёвыми заказами на трупоедов и разного рода мелких тварей, жрущих скот или подъедающих зерновые запасы. Селяне очень хорошо относились к лже-Вульфу, нахваливая его талант и скорость выполнения задач, а потому поощрялись на большие суммы вознаграждения. До того момента, пока один из крестьяней по тракту не рассказал про Церберов - группу охотников, в которых состояли хоть и слабо знакомы самому Фицджеральду соратники по цеху, но про которых распускали слухи. Желая воплотить свои мечты о заслуженном отдыхе въявь, мужчина поставил себе цель присоединиться к группе.
Last edited:
