Имя:
Вармир
OOC никнейм:
vvchan
Раса:
Семиморфит
Пол:
Мужской
Возраст:
100 лет
Вероисповедание:
Культ Топора Войны
Языки:
Хакмаррский, гротдорский, амани
Внешний вид:
Взрослый семиморфит с чересчур густой растительностью на лице. Черты лица грубы, а внешность неопрятна. Глаза карие, а взгляд доносит некоторое безумие. Зачастую носит меховую одежду, традиционную для его края.
Характер:
Вспыльчивый и радикальный, очень экспрессивный и нетерпеливый, отчего всегда громко даёт волю эмоциям, ко всему прочему довольно жесток и, вместе с тем, набожен. В характере также часто отдаётся нарушенная психика
Таланты, сильные стороны:
Умеет хорошо рисовать и чертить;
Довольно бесстрашен и опытен в бою за счёт прожитых лет;
Довольно эрудирован;
Слабости, проблемы, уязвимости:
Сошёл с ума и страдает от ПТСР, отчего довольно нелюдим, что не слишком способствует общению с людьми и принятию важных решений;
Не умеет врать;
Из-за низкого уровня образования в Хакмарри не знает многого о мире за пределом материка;
Привычки:
Придумывает людям прозвища;
Ведёт все записи и чертежи на гротдорском;
Любит ласкать свою бороду;
Цели:
Заработать славу среди хакмаррского народа;
Согнать с насиженных мест как можно больше иноземцев;
Детство
194 год 4-ой эры. Ещё лишь три десятилетия назад Хакмарри было кровавым полем брани между лордами Флоревенделя и воеводами Севера. Однако все кончилось миром, Хакмаррцы отстраивали свои поселения и племена вернулись к своим обыденным, не всегда мирным, делам. В том году, сразу после оттепели, одно из племен люфтерати уселось на свои ладьи. Сыны Исмира делали то, что умели всегда – война, а целью их была мирная община морфитов-манфераттов.
Как оно бывает, через несколько часов после высадки на берег воздух наполнился дымом и кровью, криками и треском домов от огня. Люфтерати без особых трудов пробились через частокол, устроив резню. Мужчин, что держали оружие, убили. Женщины же были оцепенены стальными кандалами, что надавливали на запястье так сильно, что им хотелось лишиться рук. Многих морфиток обесчестили в ту же ночь. Одной из таких добыч стала дочь вождя, Иврандель, что во время грабежа приглянулась одному Исмирову воителю, Эсальду. Никто не стал претендовать на неё из-за свирепости воина, поэтому тот спокойно довёз ее до селения, где через девять месяцев Иврандель понесла от насильника и пленителя ребёнка, которого отец назвал Вармиром.
Дитя родилось болезненным, а самое ужасное - ушастым. Плод насилия человека над морфитом сразу же не понравился многочисленной родне, в том числе и старшим братьям из-за своего происхождения. Однако он был оставлен семьей, а матери даже было дозволено воспитывать дитя. Первые годы своей жизни он лишь пил молоко из груди матери и тихо лежал в колыбели, ведь был рождён слабым из-за своей полукровности. Многие пророчили ему смерть в детстве, но он пережил тот период. В три года научился ходить, в четыре говорить на родном языке. Он часто болел различными хворями, из-за чего его мать отрывалась от своих рабских дел и ухаживала за ним: лечила, как могла, рассказывала сказания, пыталась приобщить к манфераттской культуре.
В пять лет он впервые вышел на улицу, ибо раньше он был заперт в родном деревянном доме из-за болезненности. На деревенской улочке он, как и любые другие дети на каком-либо уголке материка они не были, занялся игрой. Вармир нашёл себе сверстников, несмотря на все отпущенные комментарии об ушах и происхождении. Дети бывают жестоки, что уж говорить про детей люфтерати. С момента его выхода в свет он начал приобщаться к обществу этих кровожадных варваров. И хотя он часто хворал, он вёл активное детство: неудачливо дрался со сверстниками, спесиво обзывался, отстаивая своё “Я” перед другими. Вармира часто унижали, но, хоть и по телу он был слаб, но по характеру он был буйным волевым мальчиком - так уж распорядились боги или воля случая. Как минимум он быстро понял, что если унизиться, то унизиться навсегда и быть бесправным рабом, что уж точно не хотела его матушка. В это же время его потуги замечает его отец, Эсальд, что прежде не слишком интересовался жизнью сына и был занят своими другими своими детьми, ремеслом и набегами. Он чуть сблизился с сыном, что был вольной птицей, чуть добрее стал относиться к его матери и своей рабыне. Он дал шанс выродку, позволив тому приблизиться к делам семьи.
Эсальд тренировал своих Вармира и других детей бою, ведь настоящий люфтерати попросту обязан уметь держать топор, а также поучал их своему плотническому ремеслу, ведь деревне попросту необходимы такие умельцы. Именно таким образом началось обучение Вармира ратному и ремесленному делу. И хотя в бою он был так себе по сравнению со своими братьями, то в работе с деревом он нашёл себе какую-то отдушину - во времена, когда он лежал с хворью дома, единственным развлечением было строгание фигурок отцовским ножичком.
Юношество
В отрочестве мало чего поменялось - он всё также постигал ремёсла и играл с друзьями, однако стал куда крепче с возрастом, перестав постоянно хворать. Вместе с уходом болезненности он стал сильнее и выносливее, ещё сильнее укрепив веру в себя, как члена племени. В пятнадцать лет, став юношей, по дозволению отца и старейшин он прошёл обряд посвящения, получив шрам на правой лопатке и официально став членом Культа Топора. Радости не было предела, ведь к тому времени Вармир уже приобщился к культуре племени не без помощи своих друзей и старших.
Уже через год, когда лёд сошёл с рек, отец взял его в налёт. Вармир был молод, неопытен, но таков был путь люфтерати. Его ожидала смерть. Он плыл на ладье вместе со своими сородичами, северные ветра ласкали его длинные от природы волосы. Предвкушая битву, он смотрел в бесконечную даль. Прибыв на место, когда чрез густой лес уже казался чужой частокол, налётчики принялись к приготовлениям. Именно в тот момент Вармир впервые увидел осадную машину - таран. Инженерных училищ нет в Хакмарри, поэтому знания о таких средствах попросту передаются. Источником такого познания для Вармира был старый люфтерати, который руководил строительством машины, что быстро снесёт деревянные ворота. Конечно, для строительства такой массивной вещи нужны были помощники, в число которых вступил Вармир будучи плотником. Он мастерил навес и колеса с другими воинами. Само изобретение было не столь... изобретательно, ибо на полученный навес с колесами верёвками закрепили срубленное бревно. Хотя до такого юноша сам бы не додумался, отчего любознательно наблюдал и запомнил процесс творения.
На следующий день был штурм. Как самый молодой воин Вармир шёл впереди, а точнее толкал таран. Вдали на холме возвышалось селение аскалов, огороженное деревянным частоколом. Под аккомпанемент боевых рогов и барабанов, а также возгласов его соратников и противников он в унисон с другими толкал сию машину в холм. Вокруг свистели стрелы, а земля в начале весны была полна скользкой грязи, делая каждый шаг посвящённого люфтерати труднее. Спустя десяток минут, когда навес тарана был утыкан стрелами, а несколько товарищей Вармира погибли, толкая таран и ловя стрелы, машина войны стояла у деревянных ворот. В этот момент на холм стало взбираться и остальное воинство. Юноша взялся за бревно в унисон с оставшимися соратниками и потянул назад, а после сокрушительно повёл то вперёд, ударяя о врата, что тут же шелохнулись, но сдержали удар. Вармир вытер пот со лба, после чего вновь и вновь прикладывал силы, дабы сломить врата. На четвёртый удар ворота селения распахнулись, а люфтератская рать бросилась внутрь, накинувшись на стену щитов обороняющихся аскалов. Знатно уставший Вармир отдыхал, наблюдая за бойней, но его долгом было добыть череп врага, поэтому вскоре он бросился в бой. К тому времени строй аскалов нарушился и бой шёл в рамках многочисленных поединков. Подойдя ближе, на него сразу же накинулся обезумевший враг. Тогда юноша в действительности испугался, ведь всё, что было раньше, было не столь значимым, как встреча лицом к лицу с врагом, полным желанием убивать. Вармир был по первой робок, прикрываясь своим круглым щитом. Каждый удар аскала отдавался в левой кисти, нанося боль и заставляя Вармира слабить хват щита. Лишь набравшись смелости после очередного удара по щиту, щепки которого летели во все стороны, Вармир с рёвом пригнулся вперёд и взмахнул оружием, вонзив острие топора в кожаный доспех воина, добравшись до плоти на левом боку, а после, не робея, прорубил ему шею, из которой в миг полилась хакмаррская кровь. Остолбеневши, юноша смотрел на льющуюся кровь, отчего сам его желудок отвратился, заставив Вармира опустошить его на земь. В сей миг потрясения для парня он совсем забыл о битве, отчего его спину рассёк чей-то меч, заставив и без того уставшего Вармира упасть на землю и забыться. Именно в тот день он умер и переродился в бою, став воином.
Пусть он и пропустил самое весёлое - грабёж, но остался жив и после нескольких неясных пробуждений уже лежал в ладье, что направлялась домой. После получения первого вражеского черепа уже точно все признали Вармира как своего. Дальнейшую жизнь Вармира можно было описать двумя словами - война и ремесло. Он ходил в набеги за благословлением богов, славой, рабами и богатствами, а свободное от них время занимался резьбой по дереву и плотничеством. Любви за это время он не нашёл, зато стал куда опытнее в войне и ремёслах, а поскольку семиморфитский век долог он даже стал подмастерьем кузнеца, когда понял, что в резьбе по дереву ему нет равных. Навык кузнеца ему нужен был ради поднятия авторитета среди соплеменников, да и совмещение плотнического и кузнецкого ремесла делало из Вармира мастера на все руки. Так ему стукнуло тридцать пять лет - немалый срок для человека, но лишь крупица жизни для семиморфита.
Обучение
Изрядно устав от однообразия, даже от бесконечных налётов, когда-то приносивших множество эмоций, он решил немного попутешествовать. И целью его стал Кельд - самый большой город в Хакмарри, столица Северного Воеводства. Там он ожидал увидеть что-то доселе невиданное, поэтому отправился в путь с немалым энтузиазмом.
Город выглядел невероятно для Вармира, ибо прежде он видел лишь небольшие сёла, огороженные частоколом, а тут же величественный город окружали каменные стены. Опытного налётчика они сразу заинтересовали, ведь с такими стенами его деревня пережила бы любые нападки, а также его интересовало как с такими стенами бороться в случае, если они будут у недругов. Потомки заложившего стены фортификатора быстро нашлись - клан Гудисонов, что изрядно кормили технологиями город и его жителей все эти годы. Вармир без шутки заинтересовался фортификационным делом, обратившись к инженерам и рода Гудисонов. Мотивацией семиморфита было желание надолго защитить свой дом, построив такие же. Конечно, консервативные Гудисоны выставили немалую цену за обучение, на что Вармир мог предложить накопленные за все годы налётов богатства. В тот же день люфтерати впервые столкнулся с чертежами, освоение которых шло с великим трудом как минимум из-за того, что Вармир не умел читать даже на хакмаррском, однако у него и у его учителей было много времени это.
Он нашёл учителей по гротдорскому и хакмаррскому, полностью погрузившись в изучение языков и фортификационной инженерии. Изучал теорию от гротдорских мастеров, подкрепляя трактатами и чертежами на их языке, который только осваивал. Черчение было одной из немалых преград, ведь требовало немалой усидчивости для прежде нетерпеливого люфтерати, но, благодаря своим наставникам, он смог читать чертежи и чертить их, чётко выверяя каждую линию с помощью соответствующих инструментов. Обучение шло с трудом, ведь это было не плотничество и не кузнечество, но Вармир загорелся идеей, ведь заветная инженерия принесла бы развитие его родине и славу для своей персоны, хоть и приносила головную боль. Проще стало на практике, когда Вармира обучили создавать простейшие механизмы, и когда он отправился со своими учителями строить башню недалеко от столицы Воеводства для рода Музле. Там он наблюдал за стройкой и изредка помогал, руководя рабочими, которые укладывали камни, когда мудрые гротдоры с умным видом рассматривали чертёж укрепления. Самостоятельные и решительные действия по первой не давали должных плодов. Одной из проблем было то, что Вармир не мог эффективно руководить стройкой, ведь прежде не имел опыта в командовании оравой рабочих. Другой же была общая неопытность в этом деле - иногда постройки выходили не по чертежам - где-то не хватало той или иной детали, а где-то наоборот, они появлялись на пустом месте из-за невнимательности неопытного инженера. Где-то не был учтён ландшафт, из-за чего фортификация выхода крайне кривой. Крепостные стены, башни, донжоны, ворота, рвы, мотт — всё это даже снилось по ночам на протяжении всех этих лет.
Свой же досуг он любил скрашивать в тавернах города, изрядно выпивая и кутя с женщинами, отчего кошель пустел. Опустел до того, что на время обучения Вармир стал работать на благо города как инженер, всё больше приобщаясь к этому ремеслу, пусть по первой и делая это крайне неумело.
К концу обучения он невольно завёл разговор с гротдорами-инженерами, рассказывая о своей жизни и о налётах, упомянув таран. На что гротдоры подметили таран как одно из самых примитивных осадных орудий. Они рассказывали про осадные башни, столь высокие, что можно забраться на стены Кельда, онагры, что залпами стирают пехоту и укрепления с земной тверди, котлы с маслом и многое другое, чем заинтересовали Вармира - тот был вдохновлён рассказами и строил в голове образы этих орудий, что очень помогли бы народу Вармира в налётах. Поэтому он продолжил обучение, в этот раз изучая осадное дело. Обучение проходило так же, как и раньше, с поправкой на то, что в этот раз предметом изучения были не каменные стены, а баллисты и катапульты. Вновь в жизни появились чертежи и механизмы, бессонные ночи, когда прежде неграмотный и дикарский по меркам южан Вар вдумывался в работу каждой шестерни и лебёдки дабы идеально повторить конструкцию.
Война
Вармир бы закончил обучение и вернулся бы домой, обогащая родное селение новыми технологиями, если бы не события двести сорок пятого года, когда флорский генерал Грациос удумал покорить хакмаррскую землю. Угроза настигла над всем Северным Воеводством, поэтому семиморфит не отказался от участия, тем более он был из люфтерати, а те никогда не бегут от войны. Он в миг отправился на границы, оборонять рубежи, содержать и возводить фортификации, быстро поднявшись в глазах людей за счёт накопленных за жизнь знаний. Война же выступала в неком роде обучением, поэтому нельзя было сказать, что дитя Исмира был прерван в своём обучении, даже наоборот, ибо война стала прекрасным полигоном для его механизмов и орудий. Он никогда не забудет тот день, когда из хакмаррского укрепления впервые по флорам прилетел пропитанный смолой огненный снаряд из его онагра, который смастерил он сам, руководствуясь гротскими чертежами.
Самым простым тогда было сделать платформу, деревянный каркас, на который потом устанавливались остальные детали и механизмы, ведь это мог сделать даже рядовой плотник, далее он установил торсион, представленный плотным пучком жил животных дабы в принципе иметь возможность сделать выстрел. На этот пучок жил он установил метательный рычаг, а на конце его пращу, куда он и его помощники укладывали снаряды. Выстрел же происходил когда инженер использовал спусковой механизм, высвобождавший рычаг. Конечно, несколько первых попыток собрать такое орудие пошли провально - некоторые механизмы попросту отказывались работать из-за неправильной сборки: то спусковой механизм был неправильно собран, вовсе не работая, то при высвобождении рычага он выпускал снаряд с недостаточной силой, пролетая лишь пару десятков метров, а бывало так, что торсион, представленный жилами, закручивался слишком легко и не был таким упругим. Тяжёлым для Вармира было также то, что каждое промедление с созданием машины войны представляло риск для собственной обороны.
Он нередко принимал в битвах участие и сам из-за своего нрава, но всё же чаще был занят работой фортификатора и осадника, так как подобных мастеров в Хакмарри можно было пересчитать по пальцам рук и ног.
Изрядно привыкший к войне Вармир открыл её по-новому для себя, та приносила интерес из-за своих особенностей, ведь прежде он не воевал против флоров, значительно отличавшихся по духу и армии с хакмаррцами, а также азарта, поскольку на кону стояла судьба всего Северного Воеводства. Начинал он воевать с хорошим настроением, настроившись на победу, но чем глубже Грациос наступал, тем угрюмее становилась обстановка.
250 год 4-ой эры. Вармир стоял на одной из крепостных башен, вглядываясь в даль и задумываясь над жизнью во время затишья перед бурей. Впереди, в трёхстах метрах от Кельда виднелся осадный лагерь флоров. Последний рубеж - падёт Кельд, падёт Воеводство. Вармир обернул голову и посмотрел вниз на стены, где множество воинов суетливо готовились к битве, а после он посмотрел на другую часть башни, где стоял его онагр. Один из трёх на защите города. Он самостоятельно собрал его и набрал пару помощников, что помогут использовать его и лишь ожидал, решив в какой-то момент вздремнуть.
Неожиданно прогремел горн, Вармир тут же встал и оглядел горизонт, на котором уже стояли осадные башни и воины с лестницами. В тот же миг в крепостную стену прилетел каменный снаряд, сломавший пару зубцов на ней - флоры развернули требушеты. Спустя день разрушительной для хакмаррцев осады целая орда надвигалась к Кельду, после чего Вармир отправил снаряд в сторону строя иноземцев. С грохотом камень упал близ отрядов надвигающейся пехоты, после чего осадник скомандовал вновь натянуть лебёдку и вложить снаряд в пращу. Чуть скорректировав направление, он снова отправил снаряд в полёт и в этот раз он прилетел прямо в строй пеших воинов, убив на глаз пятерых. Без устали онагры гарнизона покрывали снарядами воинов и осадные башни противника, пока те не подошли слишком близко. Вармир оставил осадное орудие и спустился на стены, где начинался бой. Люфтерати стойко принимал удары флоров и сам разил их, не жалея сил, но враг не кончался. Флоров было гораздо больше, а их оружие и доспехи были лучше, отчего верный Вармиру топор не всегда находил свою цель. Спустя несколько часов штурма воин был обессилен и жестоко ранен, поэтому, когда бои шли уже на улицах и судьба Кельда была предрешена, он наскоро перевязал свои раны, оторвав кусок туники, и спрятался в одном из опустевших домов, пытаясь пережить этот день.
Забвение
Кельд пал. Мысль об этом отдавалась в голове Вармира с ужасом, ведь эта ситуация казалась ему безвыходной, несмотря на весь пережитый опыт. Груз поражения повис на его душе, терзая её сомнениями и чувством стыда. Всю ту ночь он слышал крики, запах дыма и крови.
На утро он нашёл в себе силы сбежать из оккупированного, полуразрушенного города. В округе он нашёл отряд партизан, таких же негодующих поражением, как и он. Они устраивали диверсии против нового флорского барона, что начал править в тех землях. Уничтожали обозы, убивали патрули и всячески гадили в надежде на спасение Скверноземья. Так продолжалось покуда из-за Коги Свирепой флорская сторона не покинула Северное Воеводство.
Он был опозорен этим поражением, он не знал, что с этим делать и был напуган тем, что другие Воеводства пали, а флорское владычество на материке только крепло. Он не был дома уже множество лет, а все потуги в инженерном деле разбились о раздор на его родине. За годы проведённые в Кельде он в действительности приобщился к Хакмарри не как куску земли, на котором расположено его крохотное селение люфтерати, а к чему-то большему. Впервые в его жизни возникла странная мысль о единении народов Хакмарри, о выдворении чужаков обратно на их чужбину. И его неудовлетворённость приносила массу стресса, которую он запивал алкоголем и которая выливалась в депрессию и нарушения в психике. Общее положение пошатнуло психику воина. Настолько, что того начали преследовать сводящие с ума галлюцинации былых битв.
294 год 4-ой эры. Вармир заливал тоску алкоголем, погрузившись в небытие. Все предыдущие годы он совершал набеги на территории бывших воеводств, дабы выдворить иноземных захватчиков, а также держал связь с Гудисонами, которые после поражение ушли в некоторую изоляцию, практически не контактируя с поверхностью. Сухость в горле не давала покоя после похмелья, поэтому он лениво попросил хозяина постоялого двора об ещё одной кружке хмельного, как вдруг понял, что окончательно обмельчал в монетах. Мало того так ещё и Кога сгинула, погрузив северный край в смуту и распри, а власть захватили флоры, против которых Вармир сражался всё это время. Стерпеть такое патриот из рода люфтерати не мог, поэтому отправился на Юг собирать сторонников для грядущих битв, и уж в этот раз он точно погибнет за правое дело.
Последнее редактирование:
