barashka
:nerd:
- Сообщения
- 352
- Реакции
- 695
OOC ник - Pancher
Имя - Макшижко Пшештышкевич
Раса - Человек
Возраст - 50
Внешний вид - Худоватый, но одетый в приличные одежды молодой человек. Шатен, зеленый цвет волос. Обычно ходит со своей трубкой, что осталась еще с дому. Мелкий нос, густые брови, один зуб является золотым.
Характер - Из-за своего прошлого, стал довольно подлым, грубым, а также жестоким. Умеет писать и читать, хоть и делает это с небольшим трудом и ошибками. Живёт по принципу сильнейшего, «всё для себя», «убей — или будешь убит», «выживание самого сильного». Живёт разбойничеством и грабежом, а также наемничеством, ибо только в этих сферах его можно назвать более опытным, чем в других.
Таланты - Умение фехтовать, знание военного дела.
Слабости -
*Отсутствует указательный палец, ему его отрубили во время битвы с дикарями.
*Груб и надменен.
*Имеет пристрастие к курению и алкоголю, что получил во время службы в Хобсбурге.
Привычки - Курение трубки.
Мечты - Нет. (Пока что)
Посмотреть вложение 81032
Было дело-то в деревне Здвинув.
Род Пшештышкевичей, шо были где-то на порогах речки всея Хакмарри, явно были не последними людьми, шо были на порогах этих. Род этот уж долго жил на землях этих, уж еще со времен первых флорцев, шо чрез границу прошли. Подмяв под себя львиную долю земли хакмаррской, посадили они род Пшештышкевичей в деревеньку на отшибе Хакмарри. Пшештышкевичей назначили они панами за то, что помогли повет этот под сапог флорский завоевать. В этом и прославился род Пшештышкевичей на земле ихней, да стали некоторые величать их даже "флорскими собаками". Хоть и был род их прославленный, не шибко богатыми они были. Даже за подвиги их на фронте хакмаррском, обделили их землей. Дали флорцы Пшештышкевичам всего деревеньку, да лес с полем, шо были рядом с деревнями. Дабы не гневать правителя, согласился род на такое унижение, да остались на землях своих скудненьких. Так и жили они, да еще на зло года неурожайные попались.
Шли года, текла река, да плодились Пшештышкевичи. Вот и родился на свет Макшижко от отца своего Якуба Пшештышкевича. С детских лет, нанял Якуб на предпоследние деньги учителя для Макшижко, дабы учить грамоте и счету того. С трудом поддавался Макшижко обучению, уж хотелось ему больше шашкой махать и на коне скакать, нежели за столом сидеть и буковы читать. Уж завидел отче рвение сынки своего, уж и сам он не шибко хотел, шоб тот штаны тока свои просиживал, да и делу ратному тоже обучался! Уж сам батек водил свои отрядики в леса хакмаррские, да дикарей кошмарил местных. Хоть и сами Пшештышкевичи хакмаррцами были, да не шибко хотели те на себе гнев флорских господ познать, дак еще и чина лишиться.
Серчали на Пшештышкевичах местные, да корили тех поколеньям, уж не хотели хакмаррцы местные под шляхтой рода этого предательского быть, дак еще и все время налоги непомерные платить! Не ведал об этом Якуб, да поплатится тот за это, уж погубит расторопность его.
Всё рос и рос молодой наследник Якуба, да зрели планы отца на его будущее. Старый Якуб уже изжил себя; спину ломит, голова трещит, лоб болит, глаза не видят, ноги не слушаются, руки отваливаются. С последних знаний и сил, тот продолжает учить Макшижко ратному делу, да в основном фехтованию. Уж любил отец дело это, да пытался им же и сына научить.
Рос Макшижко не в особом бархате, можно сказать, даже его знатная кровь не шибко чувствовалась. Небольшой домишко, пропахший навозом из соседнего сарая соседа Казимира, гнилой пол, грязные окна и наглая домохозяйка, что не раз била Макшижко веником. Воспитывался Макшижко в атмосфере относительной бедности, ненависти, злобы и голода, дык еще вперемешку с запахом навоза из все того же соседнего сарая. Нередко было, когда проходя по улице, крестьяне кланялись мальцу, да за спиной харкали тому под ступни. Даже домохозяйка, что была чуть ли не главной фигурой после отца в жизни Макжишко, не с шибкой любовью относилась к тому. Мать редко была дома, та часта ездила по делам то в соседние волости и хутора, а то могла и в сам Флоревендель заглянуть!
Так и прожил свои юные годы Макшижко, а уж когда подрос, примерно под семнадцать лет, вот тогда отец и решил, что пора юнцу познавать настоящий бой. Вероятно, котелок у отца уже начинал кипеть, ибо отправлять в бой еще юного мальца было для того самоубийством, но видимо отец уже был уверен, что Макшижко готов к подобным истязаниям.
Уже после двух суток со дня исполнения 17-ти лет Макшижко, к отцу того прибегает гонец из местных инстанций, что сообщает, что вновь пора набирать местных работяг и отправлять в леса, ибо в тех вновь затесались хакмаррские партизаны. Спустя несколько суток, отец и сын отправляются со своим небольшим войском в хакмаррские леса, дабы побить диких... Морфитов? Остроухие совсем поверили в себя, да вероятно, еще хотели и насолить местным жителям, что мирно бичевали на отшибе региона.
Обнаружив лагерь остроухих, отрядик подготовился, да затаился в кустах. Уже вечерело, да прождав так примерно получаса, орава рванула к заставе морфитских разбойников. Макшижко, махая своей шашкой во время скаканья на коне, даже успел задеть нескольких остроухих, а одному даже отрубить голову. Жестокая расправа над ничего не понимающими морфитами вселила в Макшижко неподлинный азарт, что тот полностью пустился в кураж. Расправившись над еще парой разбойников, к сожалению, был сбит с коня вражеской стрелой, что чуть ли не угодила в сердце и не погубила мальца. Стрела отскочила от доспеха, но растерянный и сбитый с толку Макшижко пал с коня, чуть ли не сломав себе шею. На того тут же набросился один из дикарей с кинжалом, пытаясь добить бедолагу, но сам же остался без руки, как только Пшештышкевич рванул в сторону того и поразил шашкой. Заорав от боли, морфит пал на колени, после чего был обезглавлен этой же шашкой. Кончив, отряд с потерями побрел обратно в деревушку, изрядно искупав свои стрелы, шашки и копья в морфитской крови. Макшижко хоть и был шокирован происходящим, но все-таки был уверен, что это была необходимая мера для него самого и его народа. Хоть и сам народ не шибко жаловал Пшештышкевича, тот был по-настоящему предан своей Родине и народу, тот даже не представлял себе жизни на чужбине, где не сможет увидеть родимые поля и луга, ту самую реку и березки.
Поход за походом, так и жил Макшижко несколько лет, пока не попал в плен хакмаррский. Когда Макшижко пал с коня в очередной раз, да попытался встать со своей саблей, то отсекли тому палец метким ударом топора хакмаррского. Почувствовал лезвие у своей шеи, тот послушно поднял руки, да поняв, что войско того разгромлено, самолично отдался в плен хакмаррским жителям. Горько плача, повели того в выкопанную яму, что служила для того и тюрьмой и жилищем и даже сортиром. Даже не живя в особой роскоши, привыкать к такому образу жизни Макжишко было сложно, даже очень. Несколько дней и ночей держали его без еды и воды, благо, что Флоренд сжалился над бедным панчиком, да вызвал тучи дождевые, из-за чего Макшижко изрядно испил воды.
На третий день, в яму вылили помои прямо на голову горе-пану, да посмеялись над тем. Уже не имея мочи терпеть все это, да и пить только дождевую воду, да помои, Макшижко пытается хоть за что-то ухватиться, да попытаться сбежать из чертового лагеря дикарей. Вероятно, сбежать из четырехметровой ямы без лестницы и прочего невозможно, но наш ясновельможный пан же не пальцем деланный, да?..
Подождав ночи, к нему наведалась местная девчушка лет восемнадцати, что была младше всего на полгода нашего недо-пана. Паренек попытался воспользоваться симпатией девчушки, да тихонько наговорил той, что заберет к себе и будет купать в золоте и бархате, а она будет как сыр в масле. Поверив сладким речам пана, девчушки скинула тому лестничку, по которой тот и взобрался. Поцеловав Марью на прощанье, сверкнув красным плащом, тот скорее побежал к конюшням. Завидя около конюшен случайного мужичка, Макшижко попытался тихонько прибить того табуретом, что стоял около хатки. Сделав дело, пан пошел все дальше в хутор, пытаясь найти конюшни. Украв у мертвого хакмаррца саблю, побоялся он, что рассекретят его, да тихонько начал красться на цыпоньках, дабы не услыхали его. Забрел он за угол, да завидел, что уже прознал про него страж местный. Окружила Макшижко орава в кольчугах, да вышел к нему главарь хакмаррский.
Слова, словно дурманящие, затуманили голову мальцу. Проговорил вождь о истинных корнях Макшижко, что тот не паскудная флорская падаль, что только за деньгами гонится, а хакмаррский воин, что не страшится врагов и готовый всегда биться за свою землю и Родину. Встал в ступор пан, даже и не зная, что делать тому. Безумная любовь к своей Родине, народу, да и слова старого воеводы вселяли в Макшижко особые сомнения,
-" А правильно ли всё я делаю?"- Вероятно, сам воевода был знаком с отцом Макшижко, да и был с тем не в одном столкновении двух сторон в братоубийственной войне. Сложив оружие, Макшижко принял сторону воеводы, поняв, что род его, как и отец - все падаль флорская, что решила ради собственной выгоды продать собственную землю и народ.
Уже находясь на служении у воеводы, готовился пан наш к битве за проход к его родной деревне, где он прожил всю свою жизнь. Напялив шлем, да сев на коня, пошел он вслед за остальными. Понимая, что встречи с отцом не избежать, поник Макшижко голову, ведь пути назад уже не было. Двинув к деревне, Макшижко все раздумывал и думал, как же ему пред отцом явиться... Прошел час, другой, а дорога все бесконечной казалась. Все думал пан о своем отце, матери, соседях, народе... Заливалось кровью его сердце, а кошки скребли на душе. И вот... родная речка, луг, поля... Приехали. Начался бой на смерть, где брат на брата шел, где проливалась кровь братская на землю родную. Где каждый пытался оторвать свою же землю, хоть ее никто и не держал. Флорские легионы вошли в деревню, так же начиная сеять хаос и разруху.
Вот он... Стоит. В пылу боя, пан завидел собственного отца, коий глядел на своего сына. Подойдя еще ближе - во двор собственной усадьбы, вынул отец саблю из ножен. Начался дождь, закрыли тучи солнце, да озарили капли дождя залитую братской кровью землю. Преисполненный яростью и стыдом, Макшижко бросается на отца, тот успешно отсекает удар, да пытается ударить саблею по ноге сына, да тот также блокирует удар, не давая отсечь себе ногу. Удар за ударом, отец с сыном обмениваются взаимными ударами, не произнося ни слова... Наконец, сабля отца попросту ломается прямо у него в руке, а сын в пылу боя, попросту не замечает этого...
~"М-м-олодец..."
Последние слова отца ранили Мака хуже всякой сабли, копья, меча... В самое сердце. Оглядев округу, тот заметил, что не осталось никого. Все полегли.Протерев лицо перчаткой, сел он на коня. Помчав в деревню хакмаррскую - к своей любви, увидел он лишь руины горящие, и нет больше Марьи... Понял пан наш, что не стоит гнаться за чем-то, все конечно, все имеет конец. Побрёл он по дороге всё дальше в лес, да через часа два к "Белому Саду" выходя...
Посмотреть вложение 80893Подавшись в наемники в Хобсбурге, герой уже позабыл о нравоученьях вождя и отца, уже не было для него толковой цели, кроме как собственного счастья и достатка. Несколько лет службы в Хобсбурге не прошли даром, прошлые стычки уже дали ему опыт, а настоящие войны этот опыт не только преумножили, но и сделали войну для Макшижека чуть ли не нормой. Для него теперь незазорно обчистить труп павшего врага, но он все так же пытается не прервать свою "голубую кровь", явно стараясь продолжить род Пшештышкевичей... Несколько лет службы наймитом дали необходимый капитал и опыт для дальнейшей жизни, Макшижек покидает ряды наймитов Хобсбурга, уходя обратно в свои родные степи Хакмарри, ибо даже спустя столь долгий срок, он так и не смог расстаться с ними. Имея за спиной достаточной боевой опыт и хороший денежный капитал, он со спокойной душой возвращается домой, пытаясь теперь найти собственное счастье, а не добиваться кровью и потом чужого.
"И шел он всё дальше, скитаясь, грубя...
Шёл он медленно, не торопя...
Пали все, - и братья, и враги...
Не осталось никого
Лишь он один.
