[Вампир] Виктория

Gugulchad

Почётный младший модератор
Игровой Модератор
Сообщения
49
Реакции
341
Великий Хобсбург – страна торговли и возможностей, где каждый найдёт своё место или займёт чужое. Тут никогда не будет хватать свободных рук, что могут держать ящики, полные ценного продовольствия, стучать молотками по стальным наковальням, рубить лучшую древесину или месить тесто и превращать его в отличный хлеб!
22.png
23.png

«И снова первые лучи солнца озаряют этот прекрасный, чудный город. Нортэ – замечательное место, чего только стоят эти прекрасные виды, как ты считаешь Виктория?» - спросил Филипп у своей дочери.

«М-м-м – та лишь вверх глаза поднимает и задумывается – И вправду, действительно красивое место, правда от того, что я хожу сюда почти каждую неделю, оно красивее не становиться» - скучая, произнесла она.

«Ха-ха, оно красивее лишь потому, что ты находишься тут, моя чудная» - с улыбкой отвечал отец, прижимая ту поближе к себе.

«Правда, правда?» - посмотрев на отца, с взглядом полным счастья, сказала Виктория.

«Конечно, стал бы я тебе врать? Конечно нет! Ха-ха. Ладно, Виктория, день наступа-…» - не успев договорить, Филипп обрывается на полуслове, из-за того, что его перебивает Виктория.

«Знаю, знаю тебе опять нужно идти на работу» - с недовольной гримасой та пробурчала себе под нос.

«Да, всё верно, ладно, давай уже пойдем домой»…

Как неудивительно, но улицы Нортэ уже были полны всевозможными торговцами, что встали пораньше и вновь предлагают свои невообразимые товары, а где-то уже давно приевшееся и мало кому нужное старье. Каждый старался перекричать других, зазывая к себе посетителей, иногда даже доходило до крайности. Каждому нужны деньги, особенно в такой стране как Хобсбург, где главную ценность имели не душа, не красота, а именно звонко звенящие монеты.

Что может быть лучше тех прекрасных мест, о коих ходят чудесные легенды, где жили, работали и умирали блестящие творцы, что были способны создавать доселе никому не виданные и никем невообразимые произведения искусства? Увидеть их нестареющую красоту, вживую коснуться многолетней истории, встретить настоящих мастеров своего дела, что улучшали свой талант на протяжении всей своей жизни. Я бы сказал – ничего. Действительно ли стоит проживать всю свою недолгую жизнь за 4-мя стенами, что не пропускают и лучика дневного света? Как это ужасно – томиться в ожидании великих свершений, в ожидании удачного шанса, в ожидании перемен…

Вот и молодая Виктория думала также. Длинные улицы, тёмные подворотни и огромные площади – ничто не могло быть спрятанным от взора юной девушки. Ей никогда не хотелось сидеть на одном месте и «считать ворон», в конце концов так можно было просчитать всю свою жизнь. Нельзя сказать, что Виктория бегала от семьи или была вынуждена делать это из-за чего-то плохого. Всё дело в корнях: Филипп – великий моряк и искатель приключений, что почти всю свою жизнь провел в путешествиях по этому дивному свету. Любил, записывал, обсуждал и просто вспоминал самые яркие моменты и события, в коих ему удалось побывать. Даже Филипп это понимал и старался хоть как-то оградить свою юную дочь от ужасов таких внезапных прогулок. «Грабежи убийства, похищения – всё это может произойти, понимаешь Виктория!?» - но она его как будто бы и не слушала. Конечно, нельзя сказать, что она пропустила это мимо ушей, но всё же, она старалась соблюдать хоть какую-ту безопасность, никому ведь не хочется, что бы тебя забрал Хакмарский варвар и отвёз далеко на север? Но действительно ли только днём можно увидеть всё красоту пейзажей и улиц?
1625695144_30-kartinkin-com-p-srednevekove-art-art-krasivo-31.jpg

22.png
23.png
«Ночью у мыслей есть особенность срываться с поводка и гулять на свободе, ведь в это время совсем другая степень свободы».
469.jpg

Впервые выйдя на улицу в ночное время суток - она обомлела. Так был прекрасен ночной пейзаж, что ей даже не хотелось уходить с места. Одно дело смотреть на улицу из окна, другое же стоять под самой луной и этим прекрасным небом, где мириады звёзд создают невообразимые узоры. Тогда она подумала: «Почему такое диво ещё никто не написали в картине? Это было бы просто изумительно видеть ночную красоту даже днём, при свете солнца». Местами свет, что горел в окнах домов, создавал прекрасное чувство тихого, но всё ещё живого города, особенно явно это смотрелось на площадях, освещение которых, как ей казалось, - никогда не выключали даже по ночам.

Пройдя чуть дальше, в сторону главной площади, Виктория услышала какие-то звуки: хлопки, шуршание, стуки, шипение, свист, но у всех их было одно сходство, они все нарушали эту тихую идиллию. Может быть, кто-то да и зашёл бы в эту подворотню, дабы проверить, что там происходит, но это был бы слишком скорый конец для нашей истории. Собрав всю свою разумность, она решила вернуться домой. Кому-кому, а ей точно была дорога её жизнь.

Вернувшись домой и закрыв за собой дверь, та крайне кроткими и тихими шагами взбиралась по лестнице. Уже почти дойдя до двери своей комнаты, она ощутила за собой какой-то шорох и тихий топот. Обернувшись, она не заметила абсолютно ничего, а уже через секунду чья-то рука схватила её, а ещё через секунду закрыла ей рот, дабы та не кричала. Схватив своего незримого обидчика за руку, та попыталась было ударить его локтём, но что могла маленькая девочка, противопоставить взрослому мужчине? После небольшой встряски та ,понимая свою безвыходность, уже было отчаялась, и подумала, что кто-то было проник в дом за ней. И тут, как её часто пугали, увезут в Хакмарри…

Лишь тихий и кроткий голос отца смог её успокоить, но ненадолго, ведь она сама понимала в какую дыру сама себя загнала, выйдя ночью на улицу, без ведома своего отца. Развернув дочь, тот с гнетущим, но спокойным видом вопрошал: «Что ты там забыла? Почему меня ослушалась?». Не видя смысла оправдываться, та лишь голову опустила и просто молчала. «Да уж, расстроила ты меня, Виктория…» - с разочарованием говорил Филипп. «Но там так красиво, папа, ты сам видел» - голову подняв, она отвечала: «У нас так много всевозможных картин, но до сих пор нет ночной, нет ночного неба и луны». «Да уж, Виктория…» - говорил Филипп, попутно указывая на дверь её спальни: «Я подумаю, а пока ступай спать и впредь без этого». Кивнув головой она вернулась в свою спальню, где и заснула.

Долго теплилась эта мечта в сердце её. Всё вопрошая про себя, когда же этот день наступит, когда она получит заветный подарок? Хоть интерес во всю и бил из юной Виктории, но та считала правильным, что не стоит утруждать отца постоянным расспросами, всё же, он всегда держал свои обещания.

Но момент ожидания всегда перерастает во что-то иное: либо в искреннюю радость, либо в полное разочарование. В случае же с Викторией – 4 года предвкушения себя оправдали. В свои 16 лет она всё-таки получила свой долгожданный подарок. Работу выполненную лучшим художником Хобсбурга. Прекрасную картину, что поначалу ввела Викторию в ступор, столь ей она понравилась. Простояв так чуть более трёх минут, рассматривая картину, она, с детским восторгом, подбежала к своему отцу и так крепко его обняла, что казалось, будто задушит его в своих объятьях. Так была она рада, что сразу же велела внести полотно домой, даже не став дожидаться чего-то другого.

Но со временем ей стало казаться, что картина теряет былую красочность, что-то в ней уже было такое ненатуральное. Она всё ещё цепляла внимание Виктории, но было это что-то другое, лишь мимолетное дуновение осталось от прежнего восхищения и трепета. Ей хотелось чего-то нового, другого и прекрасного.

22.png
23.png
К счастью Виктории Хобсбург уже удивлял и будет удивлять своих посетителей и горожан. Ежегодная ярмарка была на носу, а это предвещало незабываемые развлечения, редкие, раритетные товары, что выставлялись на всеобщее обозрение, работы великих мастеров, дивную кухню из других стран, а также многое и многое другое. В такой день не один здравый человек высокой культуры не должен был сидеть сложа руки.

Приготовления начались намного ранее, чем того было нужно. Ведь никому не хотелось, чтобы такой прекрасный и знаменательный день имел хоть какие-либо недочёты. Особенно Филиппу, который напрямую руководил подготовкой к ярмарке. Обладая необходимыми знаниями: он отлично разбирался в культуре и языке различных народов. Он, в первую очередь, отвечал за постановку мероприятия, дабы ничто не могло ввести в ступор людей, и не очень, из других краёв. Виктория же в это время лишь молча сидела рядом и наблюдала за его работой. Нельзя было сказать, что она была этим заинтересована, но других развлечений просто не было. Либо сидеть дома и умирать от безделья, либо смотреть за тем как работают другие. Всем же это так нравиться.

271e900de7d188c5196fe1a2ed6f60c4.jpg

И вот праздник уже на носу! Плывут шхуны и бриги, в необычайном стуке колёс гремит товар, везенный на повозках, даже простой народ стремиться попасть в очаг данного великолепия. Уже с самого утра стоит громкий гул, ознаменовавший начало торжества. Великолепной природы музыкальные инструменты, что создавали прекрасную гармонию, завораживали слух любого прохожего. Вскоре ярмарка была в самом разгаре. К её началу пришли почти все, от бедняков и простолюдинов, до высоких и почитаемых господ. Одной лишь Виктории хватило наглости и безрассудства для того чтобы проспать такое мероприятие. То ли от усталости, то ли от того, что та слишком поздно легла в ожидании этого дня, но результат был один – она опоздала к самому началу. Лишь благодаря учтивости своих слуг, а в особенности служанки, что всё же разбудила Викторию, она сумела не опоздать окончательно.

Одевшись на скорую руку и умывшись, она на всех парах побежала в сторону площади, находясь в немного шоковом состоянии и крайне сильно стыдясь. Добежав до площади за пару минут, она, запыхавшись и опершись об столб, начала жадно глотать воздух. Отдышавшись и отряхнувшись, она пошла вперёд, вперёд к торжеству и веселью.
1625678487_31-phonoteka-org-p-srednevekovaya-yarmarka-art-krasivo-34.jpg

Высокий гул и музыка не давали расслышать друг друга даже на расстоянии пары метров, а огромные очереди казалось, будут стоять целыми днями. Столы, что были покрыты различными блюдами: от заморский вин Дартада, до кухонь Хакмарри. И каждый желающий мог вдоволь насладиться сим чудесным пиршеством. Но не за едой Виктория сюда пришла, а что бы опять поучаствовать в соревнованиях и получить "самый лучший в мире приз". Детская натура ей как всегда была под стать. Осматривая каждую лавку и стол, она всё же набрела на что-то подходящее. За прилавком сидело несколько рослых мужчин, а подле них было большое количество зрителей, и ещё больше – желавших сыграть в столь изумительную игру. Не будем заострять внимание на правилах и на ходе самой партии, но можно сказать точно – Виктория не проиграла все свои деньги, а даже наоборот – смогла выиграть некое подобие приза, что висел на стеллаже позади игрального стола. Там было несколько разнообразнейших вещей: книги с причудливыми обложками, завернутые карты, деревянные игрушки и статуэтки, посуда и много чего ещё, что не цепляло её глаз. Даже не понимая, что можно было бы выбрать из такого многообразия, она просто взяла наугад.

И вот с улыбкой полной счастья за свою безоговорочную победу, а также за постыдную капитуляцию своего противника, она пошла далее с книгой…

Да, неудачлив был её случайный выбор, но жаловаться ей не приходилось, ведь на обложке было написано: «Легенды и мифы Флореса». Ей подумалось, что это было бы занятное чтиво, ведь все книги, от безысходности она дома уже прочла.

Кроме этого победоносного момента ничего ей более на ярмарке не запомнилось лучше. Придя домой, уже под ночь ,она решила немного почитать. На удивление книга была не такая уж и скучная, а наоборот захватывала дух от того, сколько всего может быть на свете, даже если это всё вымышленное. От говорящих деревьев и до огромных пауков. Ей уж началось думаться, что это пособие по тому как запугивать малых детей, но уж подробны были эти описания, да и слишком выразительны и поэтичны, до такой степени, что их нельзя было сравнивать с какой-либо байкой, что действительно могла бы послужить основой для истории.

В любом случае эта книга вызвала неизгладимый интерес у Виктории. Девушке всё больше и больше хотелось познавать этот окружающий её мир, но, как и многие, девушка понимала, что таит он в себе много опасностей. Поэтому дочь путешественника решила отложить эту идею до будущих времен.

Филипп к тому времени совсем уж сам на себя был не похож. Обильные морщины, постоянный кашель и хромота, из-за которой он начал использовать трость, стали для него огромной проблемой. Старость брала своё, и время всё уходило и уходило, приближая час неизбежной кончины. Одно его радовало – живая и здоровая наследница, что могла бы вступить на место отца и продолжить нести его гордую фамилию. В одном он только был не прав...

22.png
23.png
В 25 лет её настигла ужасная болезнь, от куда - никому не было известно. Каждый лекарь или священник, коих вызывал Филипп: лишь молча разводили руки и утешала отца. Он никак не мог смириться с таким ужасным и бесчестным поворотом судьбы. Действительно ли всё так должно было закончиться? Так просто…
o-o.jpeg

Филипп считал, что нет. Собрав всю волю в кулак, он, старый и немощный, решил отправиться в Флоревендель, где, возможно, ей могли бы помочь. Невзирая на «шаткие» отношения между обеими странами он через пару дней уже находился там. Побывав почти во всем провинциях. От Флории, до Друнгара.

Уже на последнем издыхании тот было отчаялся, не найдя хоть какой либо помощи. Как и остальные, флоревендельские лекари все до единого разводили руки, хоть и было видно, что те очень старались. Филипп предлагал тем буквально всё, что они хотели бы получить, невзирая даже на самые нелепые и чрезмерные запросы, которые только могли придти им в голову. Но когда смерть почти восторжествовала, помощь пришла внезапно.

Неожиданный стук в дверь оповестил о прибытии гостя. Дверь отворилась сама собой и пред отчаянным Филиппом предстал он. Одетый в строгий наряд, что выставлял того в благородном свете, он холодно поздоровался и не ожидая ответного приветствия прошёл дальше в дом, в комнату где свои последние часы доживала Виктория. Сказав о том, что тот может вылечить Викторию и не нуждается в каких либо деньгах и драгоценностях, он склонился над Викторией и повелел Филиппу удалиться, дабы тот не смел мешать такой сложной работе. Не успев даже ничего сказать он вышел из комнаты в которой находился нежданный гость. Закрыв за собой дверь, он стал размышлять о том, кто мог быть этим самым спасителем, и почему тот не стал брать денег, или вовсе точно ли он им является, но времени у него было в обрез для таких расспросов.

Закрыв любые источники дневного света, тот принялся за работу. Сей процесс не нуждается в чрезмерном и крайне подробном описании, но можно было бы выделить основные события: как в принципе и так понятно, но наш гость не был простым человеком, да и действовал он в не совсем благородном позыве. Штраусу, а именно таковой была его фамилия, нужен был наследник, ведь к тому времени тот стал совсем одинок, оставшись наедине с самим с собой, без каких-либо соратников, коих он мог бы считать друзьями. Всё же приступив, тот выпил всю Викторию досуха, а затем, открыв ей рот, стал вливать уже свою уже давно неживую и проклятую кровь. Этот процесс мог бы сопровождаться ужасной болью и агонией для девушки, но находясь в предсмертном состоянии её чувства были затуманены и не слишком выражали боль, от того и криков агонии из комнаты не доносилось.

Закончив, Габриэль стал ждать пробуждения Виктории. Всё это время Филипп сидел подле двери, сгорая от нетерпения и молясь про себя. Вскоре, спустя несколько часов, Габриэль вышел из комнаты, а подле него стояла живая и здоровая Виктория. Хоть Филипп и был уже стар и ходил лишь опершись на трость, но это не помешало ему со всей своей радостью подбежать к ней и обнять её. Успокоившись, тот с радостью поблагодарил Габриэля и спросил, что же всё-таки тот хочет. Габриэль ответил в крайне строгой манере, что желает забрать себе не предмет, а Викторию, ведь тот обещал предоставить всё, что тому заблагорассудится. Филипп немного опешил от такого запроса, но всё спорить не стал, ибо Виктория ничего не сказала против этого. Напротив, даже высказала своё одобрение.

С тяжестью на сердце Филипп отдал своё согласие и обняв её в последний раз отпустил. На этот раз навсегда.

ООС Инфо:
1. Имя: Виктория (Victoria)
2. Раса: Вампир
3. Возраст: 50 (20) года
4. Характер: Настоящий макиавеллист. Виктории плевать на любые жертвы для достижения собственных целей или иных мечтаний. Для нее собственное благо находится на столь высоком уровне, что иногда может казаться, что она крайне самолюбива и эгоистична к нуждам окружающих. Её фальшивая улыбка никогда не выражает тех эмоций, что она чувствует на самом деле. Автократическая натура крайне сильно бьет по её самообладанию. Ей нравится держать все в своих руках и под контролем и если ситуация выходит боком, ей становится не по себе. Любая ошибка и робкость сбивает её с ног, только если она не сможет развернуть их в свою пользу. Из-за довольно плохого прошлого, что крайне сильно повлияло на нее, она теперь иногда ищет силу в унижении других. Самоутверждение стало её отрадой. Иногда ведь так весело принизить другого, взять его эмоции под контроль, прямо в свои руки.
5. Сильные стороны: Вампир ( что правда что ли? )
5.1. Дисциплины:
Власть над Сутью, Доминирование, Гемотеург (Ученик)
5.2. Аспекты: Аспект Защиты
5.3. Человечность -
5
5.4. 7 Поколение
6. Слабости: Солнечный свет, серебро, слабости ранга и дисциплин.
7. Мечты: Найти то, чем можно себя занять или в чем можно "погрязнуть".
 

Arevan

Заместитель Следящего за Проклятыми
Сообщения
186
Реакции
448
Здравствуйте, никаких несоответствий в биографии не вижу. Хорошая история.

Вердикт: ОДОБРЕНО
 
Сообщения
251
Реакции
447
Актив?
Даю 3 дня на отписку в топике/СС. Далее архив.
P.S "Персонаж Активен" - более неактуально. Теперь только СС, как показатель актива.
 

Gugulchad

Почётный младший модератор
Игровой Модератор
Сообщения
49
Реакции
341
hd0VQyA - Imgur.png
BM9TN85.png

Special thx for Kolya and Alexey
 

Gugulchad

Почётный младший модератор
Игровой Модератор
Сообщения
49
Реакции
341
Желание
Каждому человеку рано или поздно нужно отдохнуть, провести время в спокойствии: заняться просто любимым делом. Многие предпочитают для этого отправляться в другие города или страны, внимая той архитектуре и знакомясь с чудесами тамошних блюд и кухонь. Другие же предпочитаю свою Родину, знакомые и любимые места, те самые от которых так и греет душу. Вернуться в родную вотчину, сесть за старое кресло и открыть книгу на своём, родном, языке - этого вполне бывает достаточно.
Покинув любимые просторы на несколько лет, Виктория решается вернуться туда, где родилась, пусть даже и не на долго. Город Нортэ - прекрасное место, где то и дело бьют ярмарки, а полки ломятся от товаров. Она запомнила его очень шумным и крайне радостным местом, в котором, по её мнению, должен был побывать каждый. Не только чувство патриотизма овладело ею тогда, но и крайне сильный стыд. Стыд за то, что она бросила своего отца, хоть и не по своей воле. Настоящего и родного человека, что всегда был с ней и всегда мог поддержать.

SS1.png
Исполняется в явь
Но в начале стоило бы оповестить своих знакомых, друзей и всех тех, к кому она успела привязаться за долгое время. Конечно не о всех она была столь положительного мнения, как она хотела бы думать, но это же элементарная вежливость, которой она дорожит. Обойдя пару человек, она в конце решается зайти к Кальду и поведать ему о своём решении. Её малый опыт говорил о себе сам, а потому, она очень нуждалась в дельном совете, что должен был сгладить её незнание.
К её счастью, ей повезло спросить об этом вовремя, ибо уже на следующий день Найлус должен был отправится в Нортэ по крайне важному вопросу. Кальд предложил Виктории отправится с ним и она, недолго подумав, согласилась, отринув своё сомнение. Это был отличный шанс получить не только важный опыт, но и без риска для себя побывать на "чужих" территориях.
Попрощавшись и узнав всё, что той было нужно, Виктория вышла из кабинета крайне радостной. Она уже было хотела сообщить об этом Эмме и Эфиль, но не смогла застать их на месте. "Ничего, подожду. Времени вполне много" - проговорила та себе под нос, и решила пока заняться своими делами. И вправду, у неё был целый день на это, однако, когда время уже поспевало, а та никак не могла найти ни ту, ни другую, она решила написать записку. Все же молча уходить было не в её духе.
Она оставила её под своей дверью и наконец, с легкостью на сердце отправилась в путь, вместе с Найлусом.
SS2.png
Приключение на месяц, другой - не более.
 
Последнее редактирование:

Gugulchad

Почётный младший модератор
Игровой Модератор
Сообщения
49
Реакции
341
Время для Филлеров ( или говор не о чём )
SS1S.png
SS2S.png
 
Последнее редактирование:

Gugulchad

Почётный младший модератор
Игровой Модератор
Сообщения
49
Реакции
341

И небольшое послесловие: Персонаж улепетывает далеко и надолго, и для удобства -
Архив ПСЖ
 

Gugulchad

Почётный младший модератор
Игровой Модератор
Сообщения
49
Реакции
341
Ночь. Сухая дорога и блеклый, такой притягивающий свет Луны, что ярко доносил до земли свои благие лучи. Большие кроны деревьев томно тянулись к небу, а между тем темный силуэт проскакивал между ними, будто бы и не замечая какого-либо препятствия. В такую пору будто и время замирает: ни пения птиц, ни журчания ручья, лишь грузная и такая знакомая тишина.

Словно свирепый ветер, фигура стремительно рвалась все дальше и дальше, будто бы желая добраться до цели со всем тем рвением, что будто бы рвал её на части. Прикрывая одной рукой лицо от случайной ветки или иного объекта, другой же она держала завернутый в блеклый пергамент предмет. Прижимая его ближе к телу, она постепенно и довольно медленно начала переходить на шаг, будто бы завидев что-то в стороне. То было яркое проявление Солнца, его слепящий свет и бурное, такое яростное чувство спокойствия.
Наконец за красным восходом последовало короткое отступление от маршрута; девушка остановилась и поравняла одеяния, сильнее натягивая капюшон, а после затянула покрепче ремешки болтающегося на спине клинка. Время, к счастью, не торопило, однако желание поскорее убраться с треклятой земли делало своё и уже под вечер пред той красовались знакомые леса.

Не более чем дурное воспоминание уже успело расцвести пышными полянами и мелким кустарником, не оставив ничего, что могло бы напомнить о чем-нибудь ужасном и поразительно мертвом. Тогда-то, выйдя на протоптанную тропу Сиккерхеда, что вела прямо в его сердце, дорога начала казаться чуть более цивилизованной и оттого оживленней.
Благо на улице была уже ночь и держась чуть поодаль от дороги, Виктория наконец дошла до города, где уже высокие стены Нортэ возвышались над остальной землей, а большие ворота были открыты, давая людям войти в такой поздний час. Ночной гарнизон неустанно бдел, пока другие досматривали повозки и изредка покачивались от неустанной скуки. Смотря на это со стороны, девушке слабо виделась возможность пройти в город так же, а потому с некой морокой ей пришлось идти “в обход” по стенам.

Прошла та без особой мороки и уже скоро, стараясь закончить это быстрее, дошла до порога нужного ей здания, а именно места пребывания Князя. Она постучалась и уже спустя пару секунд к двери подошли и из-за неё спросили о целе визита. Получив вполне себе достаточный ответ, девушке довольно быстро ответили, что Князь занят и никого к себе в данный момент времени принимать не будет и что ее просьба даже не будет рассмотрена.
Будучи лишь чутка раздосадованной она не унывала, ведь знала, что ожидать было нечего, но хотя бы попыталась. Еще раз поинтересовавшись, на этот раз у “секретаря”, она получила слегка грубый, но уже более жизнерадостный ответ. Девушке сказали об одном сородиче, Вальтере Шанке, что как раз и отвечал за столь нудные морские переправы. Дослушав до конца, Виктория отблагодарила его, а после ринулась как можно быстрее к тому самому человеку, желая закончить уже это неуверенное приключение.

Бродила та будто бы целую вечность и её это довольно сильно огорчало. Как может быть такое, что она, родившаяся именно тут, не понимала куда идти? И она не могла ответить на этот вопрос, но вскоре к ней подошел довольно статного вида вампир, что уже давно заприметил бесхозные прогулки. Он поинтересовался что же она тут ищет, однако свою помощь в этом деле он не предлагал. Виктория ответила, что находится в поисках Шанке и уже больно растерянна с того, что ей это до сих пор не удалось. Незнакомец всем видом подал свое негодование, а после чуть ли не выразился смехом о небольшом скудоумии прохожей. В его устах читалась насмешка, но он все же сказал, что вотчина Вальтера располагается буквально через дорогу в довольно простом и незаурядном здании. Он так же предложил помочь дойти до столь “труднодоступного места”, протянув девушке руку. Пытаясь хоть немного сгладить положение, Виктория шутя приняла предложение, хотя ей и было не по себе.
Спустя всего минуту они дошли до здания, в котором, как говорил незнакомец, располагался Вальтер Шанк. Даже не успев подойти к двери, на встречу к ним вышел другой мужчина, что выглядел более старым, чем тот, кого она повстречала парой минут раньше. Она даже не успела открыть рот, как в неё сразу влетело пару несуразных и весьма придирчивых вопросов. Она было опешила, но сородич, что стоял подле, с улыбкой отвел разговор с этой темы и представил девушке самого Вальтера, встав в сторону.
Разговор конечно не был дружелюбным, однако Виктории все же удалось кое как уговорить Вальтера помочь ей, не без помощи незнакомого вампира, что весь разговор довольно весело шутил, над общей обстановкой и всячески подговаривал Вальтера. По началу девушка немного сомневалась в мотивах незнакомца хоть и была приятно удивлена, не каждый день тебе помогает чужой человек, да и тем более в столь странных просьбах. Добраться до Дартада дело хоть и не сложное, но вполне себе затратное, а потому снаряжать отдельный корабль ради одного человека, такого, нецелесообразно, к счастью на подходе был уже готовый корабль, что должен был доставить древесину в Нижний Панктель. Этим Шанке и воспользовался, дописав к экипажу ещё одного человека.



Корабль отплывал по утру, а потому следовало торопиться не только с посадкой на борт, но и с тем, чтобы не напугать команду судна. Для этих целей впопыхах было выделено большое полотно, из которого вскоре был завязан плащ, что кое-как, но достаточно броско скрывал одежду под ним. Подходя к кораблю девушка поклоном и добрым отблагодарила новых знакомых, а сам незнакомец под конец крикнул: “Сочтемся, не забывай!”. Проговорив это про себя, Виктория села на корабль и когда уже собиралась пройти в трюм заметила краем глаза, что Шанке что-то спрашивал у своего приятеля, а тот лишь с улыбкой показал себе за спину, затем на лицо и что-то сказал, что именно она не услышала, но посчитала, что что-то благоприятное. Спустившись в самый трюм, куда почти не доставал лучик света, она поудобней уселась на подходящее место, где сложила руки на коленях, предварительно уложив на них ножны с мечом. Дорога будет долгая думала она и потому стоило было хоть как-то скоротать время. Первое что она придумала это прочитать то, что должна была передать, в конце концов ей было интересно, да и запрета на это не было. Она аккуратно развернула пергамент и было хотела прочитать, но с досадой обнаружила, что язык, который использовал Манфред ей не был знаком, а потому она грустно завернула их обратно и, вздохнув, подняла глаза на потолок.
Мгновения сменялись часами, часы днями, а дни неделями. Тоскливое ожидание наполнило всё нутро девушки, хотя бы команда давала повод для хоть какого-то разнообразия. Они шутили, пили, веселились, все что угодно, в свое свободное время. Пока им доставалось яркое время под Солнцем, Виктория же выходила лишь под закат, когда светило уходило за горизонт, открывая простор для ночных пейзажей. В первые недели, проплывая мимо берегов и заливов, островов и утесов виды были поистине прекрасны, но в середине пути всё стало больно скудным. Лишь морская гладь бороздила просторы, лишь ветер завывал позади и всё такая же, неизмеримая и такая же пустая дорога ожидала их впереди.

Её былое рвение к морю будто бы улетучилось, а эту новую нишу заполнила скука и скорейшее желание доплыть до порта. Дорога была поистине спокойна в это время, даже слишком, а потому даже намека на своего рода “приключение” даже не было. Не стоит утруждаться высказыванием о следующих днях, ведь все они были идентичны прошлым.
Лишь один день отличался от иных, тот день когда они наконец увидели долгожданный порт и берег. То был Нижний Панктель Дартада, в котором ее должен был кто-то встречать, по крайне мере так сказал Манфред. Суша все близилась, а вместе с ней приближалась радость, радость за окончание этой нудной дороги.

Выходя на верхнюю палубу она сразу направилась прямо к выходу из порта, где ее уже ожидал довольно молодой по виду человек. По началу он подошёл к ней и спросил о чем то на своем языке, видимо в каких-то надеждах, конечно же напрасно. Он быстро подметил негодование в лице девушки, а потому вскоре задал вопрос на более знакомом ей языке - хобсбургском. Наконец он могли общаться более менее на равных, а потому выудить нужные ответы не составило труда и в тот момент когда он понял, что перед ним стоит именно тот кто нужно, именно с тем, с чем нужно он был рад за прошедшие дни ожидания и маленькая улыбка пронеслась у него по устам. Передав бумаги сородичу, Виктория отошла чуть в сторону, давая ему самому разглядеть то, чего он так ждал. Он со всем трепетом раскрыл пергамент в который был завернут текст и пару мгновений вчитывался в строки, после чего вновь завернул тот в потрепанный сверток и движением руки позвал девушку за собой, позже указав на дилижанс, в котором им предстояло явится в самый Глориабус.
Подходя к нему он чуть опешил, после чего развернулся на Викторию и сказал: “Прошу прощения, я же не представился - меня зовут Децимус. Стоит быть знакомыми, Виктория” - он поклонился, после чего отошел за дверь, выказывая этикет тем, что пригласил девушку сесть первой. Она молча последовала приглашению и уже спустя пару мгновений кучер тронул дилижанс, направив коней по дороге в столицу.
Являя натуру аристократа, Децимус то и дело пытался вести беседу, начиная малыми вопросами о быте, заканчивая навязчивыми о жизни. Девушка была немногословна, однако бедно пыталась отвечать на немногое их количество, что-то рассказывая.
Дорога вела карету довольно размеренно, лишь изредка ветвясь и сворачивая. Так все и продолжалось, пока в момент Децимус не сказал, посмотрев в окно: “Мы приехали”. Виктория вслед за словами тоже потянулась к просвету, в котором и увидела благородный город.

Повозка проехала сквозь огромные ворота без каких-либо остановок, а после проскакав еще примерно полчаса, въехала под огромную тень. Решив посмотреть, что же там такое, Виктория выглянула в окно и изумленно обнаружила поистине колоссальное сооружение. Великий собор, что затмевал собой Солнце, располагался в довольно нелюдимом месте, по крайней мере подметить хоть кого-то девушке не удалось. Тогда то Децимус, щелкнув пальцем, привлек внимание Виктории, указав на двери дилижанса. Как только они вышли на улицу повозка тронулась и уехала куда-то из поля зрения, а сам же собор предстал пред ними во всей своей красе.
Децимус подошел к порогу и вслед за этим постучал в двери. Раздался гулкий и такой же протяжный стук в тяжелые металлические ворота, что больше напоминали двери мавзолея. Это говорило о прибытие гостя в эту великую обитель знания и искусства. Ворота отворились так же быстро и Децимус, благочестиво и с широким шагом, ступил на территорию собора, зазывая за собой девушку. Видимо бывая тут уже не раз, он без какого либо трепета глядел на местные убранства так, будто бы не видел в них ничего великолепного, но Викторию же они ввели в изумление, фигуры казались ей чудными и непременно завораживающими.



Эти величественные колонны, кошмарные горгульи, благие арки, все это представляло своему посетителю полноту готического архитектурного гения своего времени. Чёрный кирпич и металлические основы, сливаясь воедино, образовывали великие, а главное крепчайшие основы, что могли стоять веками.
Но главная красота ожидала внутри, за еще одними дверями, как выразился Децимус. Он медленно подошел к ним, а после обернулся на девушку, протянув ей свою кисть, сказав: “Подай руку”. Виктория в торопях подбежала к вампиру, до этого чуток заглядевшись на местные убранства, а после протянула свою руку. Децимус взял ее за предплечье и аккуратно развернул ладонью вверх, пытаясь оголить голую кожу, однако с удивлением для себя обнаружил, что сделать это будет чуть сложнее чем он ожидал. Посмотрев на девушку в неком недоумении он изрек: “Практично, но не в угоду таким местам, как будет время одежду нужно заменить”. Окончив свои слова, Децимус с неким трудом смог оголить предплечье, а после провел по нему пальцем, оставляя кровавый след. Девушка инстинктивно сжала руку в кулак от такой неожиданности и чуть её не вырвала, благо вовремя остановилась, даже еще не начав.
Сказав лишь то, что без этого никак, Децимус наконец открыл последние двери, отворяя внутреннее убранство и богатую натуру этого изумительного места. Внутри было довольно тускло, свет слабо просачивался сквозь витражи, а основным источником освещения были свечи и канделябры разных размеров и принадлежностей. Огромное пространство впереди открывало полчища книжных шкафов, столов и стульев, за которыми уже сидели ученики, что со всем трепетом вчитывались в различного рода текста. Кто-то из них в торопях бегал, по коридорам и лестницам, таская в руках то книги, то еще какие-либо принадлежности, то и дело пытаясь обогнать других бегунов. Со стороны казалось, что они желали всем трудом услужить, подняться в чьих-то глазах и потому со всем трепетом выполняли такую простую работу.
Пока одни суетились, другие же медленно обхаживали это пространство, чаще всего наблюдая за остальными в потугах некого надзора за порядком. То было дивное зрелище, наполненное смыслом и текучим потоком спокойствия, однако как только Децимус сделал еще один шаг на встречу толпе, что-то треснуло в стороне от него, будто камень начинал трещать под тяжелым напором чужеродной силы. В следующие мгновение колоссальная фигура, что была ростом почти в 3 метра встала перед Децимусом и его спутницей, что по началу даже опешила от такого приема. Огромный каменный истукан с крыльями, подобный самым натуральным гаргульям медленно протянул руку Децимусу, ожидая получить от него сверток и как только это произошло он сразу же покинул его.
Девушка медленно перевела взгляд на Децимуса, указывая пальцем на улицу и уже хотела спросить о гаргульях, что возвышались на столбах снаружи, однако не успела, ибо он, будто бы предугадывая вопрос, коротко ответил: “Да”.
Спустя несколько недолгих мгновений Децимус повел девушку вперед, именно в том направлении куда до этого улетела гаргулья, они шагали довольно быстро, будто бы куда-то спеша. А пока они чуть ли не бежали мимо них проносились другие вампиры, что полностью игнорировали их существование, лишь изредка и более чем недоверчиво посматривая на девушку, а потому так же резко возвращаясь к своим делам.
Когда они наконец дошли до двери, которая по видимому вела в подобие кабинета, Децимус резко остановился и в миг перешел на шаг, а за ним это повторила и девушка. Возле двери на постаментах неподвижно сидели гаргульи, словно неспящие стражи, что охраняли покои своего господина. Дверь была внушительна, а потому вызывала сильное беспокойство со стороны девушки, но по всей видимости Децимуса она не беспокоила вообще. Он ритмично постучал 3 раза, после чего дверь самостоятельно открылась, придавая взгляду довольно роскошный кабинет, за столом которого сидел рослый безвласый мужчина. Внезапно он оторвался от тех самых бумаг, что поручили доставить Виктории и взглянул сначала на Децимуса, затем на девушку. Он медленно кивнул, после чего спутник немного подтолкнул её вперед, вместе с ней входя в кабинет.
Он положил руку на сердце, а после совершил низкий поклон, выказывая свое повиновение, девушка решила последовать примеру и поклонилось тоже. Сидящий за столом будто бы сверкнул своими оранжевыми глазами, а после ритмично хлопнул в ладоши, посмотрев на Децимуса. Видимо он был рад тому, что оказалось у него в руках.
Вампир встал со стула и томно прошагал к Децимусу, по пути о чем ему говоря, тот же в свою очередь отвечал крайне редко и емко. Единственное, что удалось понять Виктории из разговора на непонятном ей языке, так это то, что сира перед ней звали Гораци.

Гораци, закончив свою реплику, указал на девушку, не сводя взгляда с Децимуса, и что-то у него спросил. Децимус лишь молча кивнул головой, после чего получил довольно емкий ответ состоящий всего из нескольких слов, из которых самым понятным было слово Фабий. Децимус вновь поклонился, вслед за ним это сделала и Виктория, после чего он вышел из кабинета вместе с девушкой. Он закрыл за собой дверь и с улыбкой повел девушку совершенно в другое место. То было обширное пространство с кучей полок и столешниц, но оно отличалось тем, что в разнице с главным коридором тут было абсолютно тихо. Будто бы не было и души. Тусклый свет от свечей слабо освещал пространство, придавая этому месту атмосферу загадочности.
В темной массе общего сумрака, вокруг книг и мемуаров, что благородно располагались на полках, была видна одна фигура, что поглощенная светом от свечи, медленно и будто бы тоскливо рассматривала фолианты. Силуэт, заметив посетителей, положил книгу на место и молча подошел к гостям. Децимус выступил вперед и вслед за его движениями последовало рукопожатие. Мужчина обернулся и решительно представил девушку Фабиану, опять же высказав что-то на своем родном языке. Фабий учтиво кивнул и подошел к Виктории, проговаривая слова уже на хобсбургском. “Обучение науке требует понимания ее языка” - проговорил Фабий, а после развернулся, жестом сопровождая Децимуса на выход. Он беспрекословно последовал приказу и спустя мгновение покинул комнату.
Следующие моменты были наполнены довольно комплексными вопросами, удивительными рассуждениями и местами фразами на дартадском языке. Разговор был больше академического назначения, а потому Виктории было крайне сложно отвечать на все вопросы. Подмечая необразованность девушки в ее познаниях, он объяснил, что без должного образования ей ничего не постичь, а расстраивать Понтифика себе дороже. Ему давно не удавалось проявить частичку своего мастерства и вдолбить в поколение правильные нравы, а потому он с большой радостью решил взяться за дело, как он сказал. Тогда в его глазах читалась задумчивость, а не гордый нрав. Он потупил взглядом в пол, а после призвал тень, что вручила ему писание. Фабий протянул руку и уже после обитель знания и книг начинала открываться новым лицам.



Образование доставалось очень трудно, начиная с теории и даже не успевая доходить до практики. По началу вместе с лекциями она посещала и Фабия, что хоть и старательно пытался обучить ее новому для нее языку, но к ошибкам он относился больно яростно и нетерпимо. Громко выражая свою нетерпимость, бесполезность и бестолковость девушки он все таки не бросал своё дело, видимо такова была его манера обучения и тот самый “нрав”.
Письмо давалось не сложно, но слушать речь, а в особенности правильно ее понимать было все еще довольно сложно, даже с учетом того, что почти все свое время носила под руками большой словарь.
Больше узнавая о мире и его тонкостях она все больше и больше вписывалась в общую массовку. Ранее торопливые вампиры казались ей чем-то чудным, а теперь она сама бежала чуть ли не сломя голову, лишь для того, чтобы успеть угодить своему преподавателю.
Являясь послушником первого круга ей предстояло чуть ли не измываться, пытаясь и подняться в ранге, и подняться в глазах окружающих. Чистый и добровольный энтузиазм вскоре сменился на вынужденность. Она все чаще и чаще замечала как теми, кто от всей души старался, начинали коварно пользоваться и одним из этих примеров служила она сама.
Проходной минимум, ценный достаток и услужливость медленно заменили пыл и воодушевленность. Хотя и это можно было заменить овациями толпы, однако ей никогда не хватало лидерских качеств, она всегда была ведомой и с этим приходилось мириться, ведь обычно столь пылким личностям было намного легче выслужится связями и поддержкой со стороны.
Однако чем дольше тянулось время, тем явней становился прогресс. Понимание языка хоть и далось трудом, однако открыло неограниченные возможности в прочтении книг и лучшем понимании слов собеседников. Само же чародейство в своих азах было довольно легко в понимании, однако сложность его сотворения была весома. Не каждый имел “сильную” кровь, однако это было скорее исключением из правил. Сир Виктории, Габриэль был крайне сильным вампиром и мог похвастаться большим могуществом, а потому невозможность владения “магией” обошла её стороной.
Ритуалы гемотеургии в своей основе были невероятно красочны и с каждой новой попыткой, с каждым новым толчком и протянутой рукой учителей, что действительно старались дать ученикам хорошее образование, почти у каждого обнаруживались успехи. Месяц за месяцем, книга за книгой и вот уже первые толчки в познании сокровенного вырисовывались перед глазами.
Управление кровью, жизненной сутью человека, выпытывало из пользователя не только чуткость и собранность, но и красоту мысли и воображения. Предание форму жидкости, а самое главное рациональное ее использование являлось успешным освоением азов и могло открыть дорогу дальше.
Все еще будучи послушником первого круга спустя год обучения, Виктория слабо смогла обзавестись знакомством с сокурсниками, даже имея тот факт, что она прибыли чуть ли не по поручению Понтифика. Они все таились в своеобразных кругах, что предпочитали тайком совещаться и проводить собственные изыскания. Это было довольно скудно осознавать.
Полтора года прошло довольно прогрессивно, однако познания, что могли быть открыты дальше не давали унывать. Правильное обучение хоть и было скоротечным, однако оно должно было быть продолженным. К сожалению Виктория не могла продолжать. Ей хотелось узнать, что происходить в тех, родных лесах, однако вести оттуда плохо доходили до другого материка, а в особенности слабо переходили в общие круга.
Фабий не хотел расставаться с учеником и пытался довести до того благоразумие. Он говорил о том, что время не ждет, что достигнув азов нужно достигать и вершин, что нельзя останавливаться сейчас. Корректируемый своими мотивами Фабий пытался остановить дарование, однако ему это слабо удавалось. Закончив свой “монолог” он тяжко вздохнул и наказал явиться позже. Фабий, будто бы наперед предвидев спад умения, отдал ей одну из копий своей книги, с помощью которой она могла бы продолжить обучение даже далеко за стенами капеллы.
Книга была небольшого размера и ничего кроме азов кровавой магии не содержала, а потому это лишь помогло бы закрепить новообретенный уровень, но никак не познать новые вершины.
На обложке красовался железный замок, что не мог открыть не один ключ, потому как его скважина не подавалась какой либо механической махинации. Она открывалась более мягко и со всей красотой алого чародейства.
Под конец она ещё раз встретила Децимуса, рассказав ему о своем желании и, отчитавшись перед своим ментором, покинула академию в поздний час.
Решая немного оставить частичку этого места у себя, она в скором времени, перед отбытием корабля, получила интересного рода колье. Оно не носило в себе драгоценностей, однако было довольно интересно внешне, проявляя гротескность и некую натуру загадочности своей одновременно простой формой и удивительными узорами.

Заходя вновь на корабль, она прошла в трюм, где и пробыла почти все свое время в чтении полученной книги и ожидании прибытия. Спустя пару недель экипаж воскликнул и было ясно, что прибытие не за горами. Порт Хобсбурга виднелся вдалеке, а это значит, что скоро это будет окончено.
А это значит, что мы выходим из архива.
 
Сверху