- Сообщения
- 1 649
- Реакции
- 11 008
Благородный Дом Гуфье, называемый так же Родом Петуха – относительно знатное семейство из Друнгара, что производит свои корни к началу Четвёртой Эпохи, когда хобсбургский рыцарь Брайан Перошеий перебрался из родного ему Хобсбурга во Флорэвендель, вступив на службу к графу из Флории.Очень скоро он поучаствовал в отражении хакмаррского набега, при удачном стечении обстоятельств сдружившись с верховным лордом Друнгара, и перебрался к нему на службу. Скоро, за доблесть и верность, ему была пожалована земля, а уже его внук, Маттиас Доброжуй, получил титул барона и закрепил его за своими потомками.
С того времени выходцы из дома Гуфье давали Друнгару множество воинов и управленцев, но в массе своей – проходимцев, нахалов, грубиянов и уродцев, что не добивались слишком многого, оставаясь лишь вторыми, третьими или десятыми сыновьями таких же третьих, аль десятых сыновей, а на рубеже второго и третьего веков Четвёртой Эпохи Гуфье дали вассальную присягу графам Барклай, и продолжают править вверенной им землёй.
Гардик, называемый Прыщом, Рыцарем-Петухом, или же Далёким Гардиком – третий сын третьего сына четвёртого сына, обещавший быть одним из самых непримечательных выходцев из благородного дома Гуфье, рождённый в 255-м году в прадедовом имении, что располагалось на юго-востоке Друнгара. Отец мальчика, Клод, был грузным мужчиной с грубоватым нравом, да имел кличку «Чугунок», но сгинул за два дня до рождения сына, то ли подавившись, то ли упав с лестницы, и лишь затем – подавившись. Гардикова матушка, Лионелла, тоже была полной, при этом приходилась двоюродной племянницей своему мужу, и считалась полоумной после того, как неудачно свалилась с лошади во время второй своей беременности. Двадцатичетырёхлетнюю женщину, как та осталась вдовой, да родила третье дитя, отправили доживать свой век в монастыре, чтобы не мозолила глаза другим членам семьи, а Гардик оказался на воспитании у маразматичного родича – своего двоюродного деда, Геддеса Гуфье.
Мальчик сам по себе был крупным, чему способствовала родительская физиология, а его раннее детство справедливо можно было назвать сытым. С безумной матушкой, тем не менее, ему не позволено было встречаться. Зато, позволено было молиться, и чем больше, тем лучше, ведь Гардиков прадед, барон Лотар Полумёртвый Гуфье, ещё давно, во время одного из застолий, дал клятву отдать не меньше трёх своих отпрысков мужского пола на службу вере. Его сын, воспитатель мальчика, посчитал, что сирота, вместе с другим своим братом, старшим на четыре года, прекрасно подходил на эту роль, и планировал, по достижению Гардиком восьми лет, отдать его на воспитание монахам. Тому, однако, не суждено было случиться, ведь в 261-м году, когда сыну «Чугунка» было чуть меньше шести, старый барон, наконец, окочурился, а его место занял родной отец матери Гардика, 53-летний Лотар Гуфье, прозванный Хромым, что был, по совместительству, двоюродным дядей мальчика, и не сильно заботился соблюдением старых батюшкиных обетов. Спустя ещё полгода отправился на охоту и не вернулся воспитатель Гардика, сеньор Геддес Гуфье. По итогу, возникла настоящая дилемма о том, кому вверить не шибко нужного мальчика, и эта ноша упала на главу рода – жестокого и резкого лорда Лотара. Тот быстро прикинул, чем он может занять Гардика, и определил его в свои чашники. Мало радости от этой должности было и в первый год «службы», когда Хромой не стеснялся задирать и оскорблять внука-племянника, а спустя время лорд Лотар осознал, что может и бить мальца, когда пожелает, за что ему, главе дома и барону, конечно же, ничего не будет. Следующие несколько лет, очевидно, были не самыми сладкими в жизни четвёртого дитя «Чугунка».
Одновременно с этим, Гардик, с подачи иного своего родича, другого дяди, Вейганда Светлого, начал обучение фехтованию, ведь мальчишка, как выходец из дворянской семьи, вассал графов Барклай, обязывался в будущем нести воинскую службу. Подобные тренировки шля для него туго: детская полнота всё ещё никуда не делась, к ней добавились множественные синяки от ударов лорда-воспитателя. Тем не менее, обучение шло, и к тому моменту уже девятилетний Гардик стал осваивать азы боя на мечах и копьях, а также езду верхом, но у него, на фоне более успешных сверстников и под влиянием постоянных издёвок и унижений, в особенности – от родных братьев, очередного Лотара, а также Маттиаса, стала развиваться замкнутость и даже социопатия: всё своё свободное время он предпочитал проводить наедине, укрываясь в своих скромных, даже по меркам не самого богатого рода Гуфье, покоях.
К концу весны 268-го года, когда Гардику уже исполнилось тринадцать лет, впервые возник вопрос о женитьбе юноши. Тот, всё же, происходил из благородного дома, и нуждался в такой же благородной спутнице. По правде, у судьбы на этот счёт была чуть иная мысль, и в начале осени того же года произошло бракосочетание молодого Гардика с девятнадцатилетней Сибеллой Бради, известной как Сибелла Откроет, что происходила из малоземельного рыцарского рода центрального Флорэвенделя, и была поспешно выдана замуж своим отцом после того, как ту застукали в корчме, вместе с тремя батюшкиными слугами: постельничим, чашником и ключником, - собственные братья. Одному Флоренду ведомо, чем занимались молодые люди. Ко всему прочему, добавилась иная особенность, повлиявшая на жизнь Гардика: его лицо стало усыпаться множеством прыщей, что росли, а затем образовывали нарывы, да так, что уже к следующему году их было очень много. За то юноша и получил одно из своих прозвищ. Кроме того, буквально за полгода мальчик, бывший ранее относительно низким, сильно вытянулся и, таким образом избавился от полноты, став чуть ли не на голову выше большинства юношей в своём окружении.
Через два месяца после свадьбы от мочекаменной болезни умирает мучитель Гардика – лорд Лотар Хромой, и его место занял дядюшка юноши по материнской линии, и троюродный брат – по отцовской, сорокалетний сеньор Бусси Гуфье, что имел прозвище Туда-сюда. Новоиспечённый барон, что был уже вдовцом, известный ещё и тем, что спал с огромным множеством девушек, не брезгуя собственными родственницами и жёнами своих кузенов, гораздо лучше относился к своему родичу, в том числе из-за того, что его дети было сверстниками Гардика, и проводили с ним много времени в первые годы жизни Прыща. Юноша сменил свою должность чашника на оруженосца лорда, что стал даже задумываться об определении его в Вестварское высшее военное училище. К сожалению, начать обучение не представлялось возможным, поскольку будущий Рыцарь-Петух уже давно перерос вступительный возраст – восемь лет.
Следующие два года жизни Гардика прошли в окружении относительно хорошо, особенно по сравнению с предыдущем главой дома, относящегося к нему барона Бусси, с которым много времени проводила и жена Прыща – Сибелла. Ходили слуги, будто девица Бради гораздо чаще видала именно баронское ложе, нежели кровать своего мужа. В конце лета 270-го года стало известно о беременности девушки, а спустя девять месяцев она родила дитя – девочку, которую назвали Дорной. Сложно сказать, кто был её отцом в действительности: Прыщ, или же Туда-Сюда. Тем не менее, у неё, равно как и у барона и у девицы Бради, были карие глаза. Прыщ же, в свою очередь, по-настоящему стыдился своей супруги: Сибелла вела себя вызывающе, открыто флиртовала с рыцарями из рода Гуфье всех возрастов. Юноша, конечно же, ещё и стал сильно нервничать из-за своей внешности, от чего их совместные с женой ночи случались крайне редко.
К сожалению, маленькая Дорна скончалась, не прожив и года. Врач заявил, что в её смерти повинен плохой воздух чертогов рода Гуфье, а вместе с тем – малая набожность матери девочки. Сибелла, в дальнейшем, несколько раз беременела, но более ни одно их дитя не рождалось на свет живым. Юноша, тем временем, продолжал учиться фехтованию и верховой езде, прибавилась стрельба из лука.
Вскоре, в средине весны 273-го года, Гардик впервые вооружился не для тренировки: сюзерен дома Гуфье, граф Альберт Барклай, объявил о проведении конного турнира в своих владениях. По этому поводу, лорд Туда-сюда, вместе с пятью другими своими родичами: собственным сыном Петиром Дёрганным, братом Захери Красным, кузенами Джином Бровью и Вейгандом Светлым, а также, собственно, Гардиком Прыщем, – отправился на сие состязание. Очевидно, барон намеревался, прежде всего, пополнить список девиц, что успели пожаловать в его постель, так как турнир обещал собрать огромное множество знатных дам.
Тем не менее, для Прыща, как и для всего рода Гуфье, дворянское веселье оказалось в каком-то смысле даже горьким: хоть пятидесятипятилетний сеньор Вейганд сумел выбить из седла двоих друнгарских рыцарей, а милсдарь Захери – ещё одного, никто другой из Рода Петуха не отличился на турнире ни единой победой. Лорд Туда-сюда вовсе решил не выступать на ристалище после того, как Джину Брови пришлось ударом копья по плечу так, что лекари стали рекомендовать отсечь руку. Благо, всё обошлось. Барон Гуфье, аргументируя своё решение, сослался на больную ногу, чем вызвал насмешки других гостей после относительно удачной сшибки престарелого сеньора Вейганда. Прыщ же, хоть и без травм, оказался выбит при первой же «сходке» лошадей. Очевидно, не самый благоприятный исход для Далёкого Гардика, что рассчитывал оказаться посвящённым в рыцари по итогам турнира – всё же, ему уже было восемнадцать лет. Единственным утешением после неудачного турнира стал пир, на котором Гардик хорошо обзнакомился с сыновьями графа Альберта – Артуром и Грегором. В дальнейшем, это знакомство сыграет свою роль.
Вернувшись, Прыщ впервые застукал свою жену непосредственно в постели другого мужчины – собственного старшего брата, сеньора Маттиаса Толстого, который в самом начале жизни Гардика должен был вместе с ним посвятить жизнь религии. Завязалась драка, в ходе которой «Далёкий» воткнул нож в руку пухлого братца, а сам оказался со сломанной ногой. Они, вероятно, так и поубивали бы друг-друга, если бы в покои не ворвались другие родичи, что стали растягивать дерущихся по противоположным углам комнаты, пока полностью голая Сибелла Откроет пищала, плакала и орала.
Рану на руке Толстого зашили, а Гардика ждала иная, весьма прискорбная процедура. Прибывший врач сначала внимательно осмотрел ногу, прощупав ту, дабы определить тип перелома. Уже и это было болезненно, но следующий этап лечения был воистину жесток: лекарь, вместе со своим помощником, предварительно напоив Прыща вином, придавил его к кровати собственным весом, принявшись собственноручно вправлять кости толчками и резкими движениями рук. Далее, как Гардик отхрипел и откричался, на его ноге установили специальный деревянный ящик, что был предварительно создан по взятым с дворянина меркам. Внутри этой конструкции, с помощью канатов и досок, нога статично закреплялась. Самому Прыщу было рекомендовано около двух недель не подыматься с постели, а следующий после того месяц двигаться, опираясь на трость, а лучше – на две. Всё было сделано чётко по инструкциям, и, по итогу, кость практически успешно срослась: левая его нога, пострадавшая в драке с Маттиасом Толстым, отныне была чуть короче правой. Сам же Гардик, после такого болезненного периода, стал прямо враждовать как с братом, так и с собственной женой, а вместе с тем – опасаться лекарей, пытаясь обращаться к ним как можно реже. Сеньора Сибелла, как муж оправился от травмы, пыталась как-то загладить свою вину перед ним, но они более не делили ложе. К началу осени того же года, она внезапно подхватила хакмаррскую язву и скончалась в муках, после чего её останки были отправлены родне из дома Бради. Кроме неё, умерли также и несколько других представителей дома Гуфье: Вейганд Светлый и Петир Дёрганный, – дядя и кузен Прыща.
Гардик, опозоренный как неудачным выступлением на турнире, так и, в большей мере, изменой супруги, не желал жениться во второй раз, хоть барон Бусси, как глава обширного семейства, и предлагал ему начать поиски невесты. Вместо вступления в брак, Прыщ, под давлением другого своего брата, Лотара Очень-трезвенника, пожелал предаваться кутежу, вскоре став пить днями напролёт, изредка выходя на охоту, где ему тоже мало везло: за три последующие года ему лишь дважды удавалось подбить что-то отличное от птицы, вроде оленя или вепря. Часто, во время пьянок, Гардику норовило вызвать на поединок Маттиаса Толстого, от чего его отговаривал другой брат и родственники.
Весной 276-го года, произошло иное событие в истории рода Гуфье, что повлияло на Прыща непосредственно. Барон Туда-сюда был обвинён другим мелким феодалом, лордом Хьюго фон Гиллемом, в том, что тот соблазнил его четырнадцатилетнюю дочь, гостившую в чертогах дома Гуфье. Оскорблённый отец пожелал возмездия, и стал быстро сколачивать армию из наёмников и крестьян. Глава рода Гуфье, в свою очередь, повелел родичам вооружаться, а вместе с тем – собирать подвластное ему ополчение, хотя и побоялся выступать в бою самостоятельно. Среди представителей дома стали готовиться двое братьев Гардика: Лотар Очень-трезвенник и печально известный Маттиас Толстый, – а также сеньор Джин Бровь и Захери Красный. Старшим среди них был именно последний, поскольку был ближайшим родичем лорда Бусси – родным братом.
Милорд Захери был известен, как и многие другие представители дома Гуфье, злым нравом, а вместе с тем – глупостью, но барон всецело доверял ему, считая: «Одним из лучших мужей этого дома». «Красный» справедливо думал, будто главное в любом войске – мобильность, скорость, а потому решил разделить всю конницу, сорок два бойца, на четыре численно равных отрядов по десять-одинадцать всадников в каждом. Своим родичам, что намеревались биться, он вверил по одному из таких отрядов, посчитав, что так добьётся наилучшего результата и победы.
Мало что можно сказать о самом ходе сражения. Известно лишь, что войско лорда Хьюго ещё вечером подошло к будущему полю брани и встало на ночлег неподалёку от твердыни барона Бусси: фон Гиллем не знал, намереваются ли Гуфье давать бой в поле, или ему придётся осаждать замок. Сеньор Захери, уверенный в победе, решил атаковать ночью, при том налегке, а потому из пехоты был лишь отряд оруженосцев и челядников в полсотни человек. «Красный», вероятно, руководствовался тем, что сумеет неожиданно ударить по лагерю сеньора Хьюго со многих сторон и посеет хаос в его немногочисленном войске, а затем отойдёт. Думал так, а вышло эдак: фон Гиллем, как только встал лагерем, приказал вырыть рвы и ямы, да забить в них колья, обсыпав те грязью и листьями. Как итог, в ходе ночной атаки отряды Маттиаса Толстого и Джина Брови даже не дошли к лагерю в своём порыве, оказавшись полным составом в такого рода ловушках. Сеньор Захери, атаковавший вместе с ними, прорвался в лагерь, но его одного не хватило, чтобы осуществить намеченный ранее план. Лотар Очень-трезвенник замешкался в самом начале боевого манёвра, и не оказался ни в яме, ни внутри лагеря, а отделился от собственного отряда и укрылся в лесу.
Маттиас Толстый свернул себе шею, опрокинутый собственной лошадью, а Захери Красный был забит палицей во время боя. Джин Бровь оказался в плену с двумя сломанными ногами, а Лотар Очень-трезвенник вернулся в замок под рассвет, весь в крови и без коня. Он стал лгать, что принял участие в битве, и рассказал о печальной участи конного войска. Тогда барон Бусси, осознавший печальность положения, при котором потерял всю свою тяжёлую конницу и, как он считал, талантливейшего полководца, решил просить о мире, хоть его второй сын и настаивал на повторном сражении.
Именно Прыщ был отправлен к сеньору Хьюго на переговоры: барон Гуфье более-менее доверял Гардику, а вместе с тем не сильно переживал о его возможной кончине в лагере оскорблённого дворянина-победителя. Единственным наставлением от Бусси своему кузену и племяннику было любой ценой добиться мира, не делая при том земельных уступок.
Сказано – сделано. Пятидесятилетний фон Гиллем и сам не желал проводить осаду или повторно рисковать собственным войско, и мир был достигнут. Согласно договору, всё ещё вдовствующий барон Бусси брал в жёны опозоренную дочь сеньора Хьюго и платил весьма большую сумму победителю, вместе с тем оставлял троих своих родичей в заложниках у него на четыре года, а за пленённого Джина Гуфье выплачивал солидный выкуп. На роль талей быстро определили самого Гардика, его кузенов Ширею и Маттиаса-младшего – детей погибшего сеньора Захери.
Прыщ, продолжавший к тому моменту много пить, не сильно печалился от своей участи, ведь не слишком хорошо относился к своим родичам, как и любой другой Гуфье. Прибыв во владения лорда Хьюго, он не оказался запертым в темнице или какой-то конурке, а был будто гостем в доме Гиллемов, часто сопровождал тех при охоте, ел и пил вместе с ними, а единственной его обязанностью было под немой угрозой смерти не пытаться сбежать, с чем он успешно справлялся. Следующие три с половиной года, он проводил время в относительно приятной ему компании, которой он, всё же, предпочитал одинокое плевание в потолок и частые попойки: утренние, дневные, ночные, – при которых не редко восхвалял Флоренда за то, что: «Забрал этого увальня Маттиаса, да его шлюху к себе-е!..»
В начале 278-го года от неизвестного венерического заболевания умирает барон Бусси, а за год до того скончался лорд Хьюго. Новый глава рода Гуфье, двадцатипятилетний Вейганд, преждевременно выплатил последнюю часть суммы, что была обещана Гиллемам после короткой войны 276-го года, после чего все заложники были отпущены. Первое, что сделал Гардик по возвращению в родовое гнездо – напился со своим братом Лотарем Очень-трезвенником, так храбро сражавшимся за честь дома около двух лет назад, а потом повторил то же действие ещё раз, и ещё раз. Барон Вейганд не был похотлив, как отец, жесток, как дед, или недальновиден, как прапрадед, и его такой расклад совсем не устраивал: не для того он преждевременно выкупал родича, даже заплатив сверх меры. Он желал от Гардика работы на благо дома, став часто упрекать Прыща в том, что ему до сих пор не был пожалован рыцарский титул, намекая на недостаток доблести и благочестия кузена.
«Далёкому» было прямо заявлено, что тот должен перестать вести себя безмятежно, взять себя в руки и заслужить славу для рода Гуфье. Гардик, конечно же, такому не был рад, ибо всё ещё считал себя оскорблённым и страдающим от измены жены, умершей чуть менее пяти лет назад. Учинился настоящий скандал, по итогу которого Прыщ был вовсе отстранён от двора кузена и отправлен на службу к их сюзеренам – Барклаям.
Прибыв к восьмидесятисемилетнему графу Альберту в начале лета, Гардик очень скоро узнал о планах его младшего сына, сеньора Грегора, провести через несколько месяцев очередной поход в Хакмарри, и присоединился к его войску в качестве всадника из резерва. В одной из схваток, что произошла на приграничье, Прыщ впервые в своей жизни проявил себя доблестно: состоя в левом фланге, где и была сосредоточена конница лорда Барклая, он, вместе с другими всадниками, вовремя ринулся в атаку на северян, убив несколько хакмаррцев, таким образов приняв активное участие в уничтожении вражеского войска. После боя несколько воинов, в том числе очередной родич Гардика, Матен Гуфье, уже давно состоящий на службе у сеньора Грегора, свидетельствовали о доблести Прыща по завершению военного совета, где обсуждались дальнейшие действия. Там же, в награду за доблесть, и состоялась акколада: «Далёкий», в присутствии многих друнгарских вельмож, был посвящён в рыцари от рук сеньора Матена.
Для Гардика это был настоящий триумф, величайшее его достижение и повод для гордости, ведь теперь он, прыщавый, чуть кривоногий юнец и рогоносец, стал гораздо более уважаемым. Рыцарь Рода Петуха стал вхож на каждое совещание, что собиралось сеньором Барклаем по поводу ведения войны с хакмаррцами, а также к нему был приставлен оруженосец, что, однако, через в средине 280-го года утонул в реке, а его место в качестве пажа занял рождённый в результате нескольких близкородственных браков семилетний Стеврон Гуфье – сын сеньора Матена, внук Вейганда Светлого и правнук маразматика Геддеса, таким образом – двоюродный племянник и, вместе с тем, троюродный брат и племянником Рыцаря-Петуха.
В конце того же года сеньор Грегор Барклай вынужден был отправиться домой, дабы продолжить управление землями, что он ещё давно получил от отца в апанаж, но совсем не намеревался утратить завоёванные на протяжении двух последних лет края. Чтобы удержать их, он оставил внушительный гарнизон из нескольких сотен мужей, и оставил троих командиров: двух своих советников, а также Гардика, коему было пожаловано управление разведывательными отрядами. Проблемы же для Прыща в этом регионе Восточного Хакмарри начались, как только сеньор Грегор отбыл на родину: северяне, прознавшие об уменьшении сил противника, усилили натиск, точно намереваясь выбить флоров из своих земель.
Рыцарю-Петуху такое совсем не нравилось. Особенно, когда он чуть было не попал под облаву хакмаррцев, понеся значительные потери. Шанс избежать участи своих солдат, а вместе с тем – ответственности за проигрыш перед дикарями подвернулся очень скоро: в самом начале 281-го года пришли вести о внезапной смерти барона Вейганда Гуфье, и Гардик, как его родич, был призван на похороны главы дома. Взяв с собой своего пажа Стеврона, а также небольшой отряд сопровождения, Прыщ и отправился домой.
По прибытию выяснилось, что двадцативосьмилетний сеньор Вейганд сгинул, ударившись головой об дверной косяк и упав замертво. Для всего дома Гуфье это событие стало весьма щекотливым моментом, ведь у самого почившего барона не было собственных детей, а место наследника занимал трёхлетний Освальд Гуфье – младший из сыновей Бусси Туда-сюда, рождённый в результате брака с девицей из рода Гиллемов. Возраст нового главы дома означал, что ему потребуется регент для управления подвластными роду землями, от чего началась настоящая грызня, ведь на эту должность появилось сразу несколько кандидатов: сеньора Уолда, дочь Захери Красного и третья в очереди на наследство после своих братьев: Маттиаса-младшего и Боэмунда; Джин Бровь – по праву старшинства во всём роду, а также его собственный младший брат Лотар, заявивший, что «Бровь» не способен осуществлять управление ввиду его давних травм, что продолжали мучать дворянина после войны 276-го года. Гардик, возмужавший и получивший некую славу, не смотря на своё относительно близкое родство к новому барону через свою мать, Безумную Лионеллу, что приходилась тёткой маленькому сеньору Освальду, не стал выдвигать и своей кандидатуры после разговора о том со своим братом, Лотарем Очень-трезвенником, что сумел отговорить брата. На удивление, обошлось без кровопролития, если не считать убитого при ссоре двух братьев-претендентов слуги. Регент был избран тайным голосованием всех без исключения мужчин рода Гуфье, и сию должность занял именно Джин Бровь, что, по слухам, не стеснялся наведываться к почившей жене Гардика – Сибелле Откроет.
Это означало, что слишком долго в родовом гнезде Прыщ не задержится, а летом 281-го года он узнал о полном поражении гарнизона сеньора Барклая в Хакмарри и пленении двух других командующих, оставленных там. Вздохнув с облегчением, Гардик тут же выдвинулся в земли Барклаев, ведь всё ещё состоял на службе у сеньора Грегора.
Тот, совсем недавно узнав о падении гарнизона, уже планировал повторный поход на хакмаррские земли с целом, прежде всего, карательной операции, и был настроен очень решительно, хоть подготовка требовалась тщательная: его собственное войско было значительной степенью обескровлено, а дворян, способных командовать, не хватало, и это поспособствовало продвижению менее талантливого Гардика по карьерной лестнице, не смотря на его недавнее «тактическое отступление» из Восточного Хакмарри. По велению сеньора Грегора, Рыцарь-Петух был назначен стюардом нескольких его поместий в Друнгаре – по сути, управителем и собирателем податей с подвластных крестьян. На этой должности, чувствуя себя в полной безопасности, Далёкий Гардик проявил себя в полной мере: он бесчинствовал, обирая селян, и жестоко карал не желавших платить.
В конце лета 284-го года, когда умер отец сеньора Грегора, а его место занял старший сын покойного, граф Артур, Барклай-младший пожелал взять власть в свои руки, отравив брата с его женой, предварительно заверив тех в своей преданности с помощью письма, которое новоиспечённому графу было передано именно через Прыща, что желал ещё более выслужиться перед своим лордом и покровителем. Исполнив свою миссию, он вскоре с невероятным для себя удовольствием узнал о становлении графом именно Грегора, ведь то, вероятнее всего, означало бы очередное продвижение по службе. Так и случилось, и Гардик теперь уже считался стюардом всех земель Барклаев, став заведовать сбором податей и там.
Спустя год, под конец 285-го, вновь был поднят вопрос о женитьбе Прыща, через 12 лет после смерти прошлой жены, и рассматривалась кандидатура его кузины – всё ещё незамужней Ширеи Гуфье. Гардику эта идея пришлась по душе, и он вскоре намеревался просить её руки. Ширея, узнав об этом, прямо ужаснулась: она совсем не хотела выходить замуж за уродливого, прыщавого родича с репутацией резника селян, и упросила регента, сеньора Джина, выдать её замуж до приезда «Далёкого». Тот, помня не самое лучшее отношение Рыцаря-Петуха к нему, сжалился над девушкой, хоть, по началу, и сам предложил Гардику женитьбу, и в ту же неделю выдал родственницу за безземельного и малоизвестного рыцаря по имени Боррик.
Прыщ, конечно же, не знал об этом, и приехал в родовое гнездо, намереваясь встретиться с регентом и потенциальной невестой и обговорить все интересующие его детали, но получил отказ во встрече с Ширеей, только тогда узнав о её недавнем замужестве. Он был в ярости, прилюдно обругал регента, саму девушку и её супруга, обвинив тех в лжи и предательстве, да пообещав вернуться с мечом, а на горячую голову вызвал сеньора Боррика на дуэль, что состоялась вечером того же дня. Бой продлился менее минуты, и ещё до его начала Гардик стал осознавать вероятный итог, коей оказался истинным: Рыцарь-Петух был побеждён и осрамлён, получил серьёзную рану в живот, и сохранил жизнь лишь благодаря благородству сеньора Боррика, что решил пощадить противника из-за родства того с его супругой – леди Ширеей.
Раненный и опозоренный своей дерзостью, Гардик остался на лечение в имении родни, а при первой возможности уехал в земли Барклаев. Отныне он был уверен в том, что, окружённый роднёй, он может ожидать лишь высмеивания и порицания, решив никогда не возвращаться ни ко двору барона Освальда и регента Джина, ни к любому другому главе дома Гуфье. Следующие четыре года он провёл в окружении графа Грегора Барклая, продолжая нести службу при нём и всё чаще возвращаясь к бутылке, намереваясь, дабы побаловать свои амбиции, забраться как можно выше в своей карьере вассального рыцаря.
В 289-м году Гардик узнаёт о намерении графа оставить свои земли в пользу собственного наследника, двадцатитрёхлетнего сеньора Ричарда, и отправиться в продолжительный поход на Хакмарри с целью освоения новых территорий. Будучи поставленным перед выбором: либо шествовать вместе с престарелым графом на север, либо возвращаться домой, - Рыцарь-Петух, конечно же, выбирает первое, и начинает готовиться к путешествию в Хакмарри…
Гардик в те периоды, когда лицо его особенно усыпано прыщами и нарывами
ООС-информация:
1. Имя:
Гардик Гуфье, Прыщ,
Рыцарь-Петух, Далёкий Гардик
2. ООС ник:
Gardik
3. Раса персонажа:
человек.
4. Возраст:
К моменту смерти в начале
292-го года - 36 лет
5. Внешность:
Выше.
6. Характер:
малоразговорчивый, меркантильный и жестокий человек,
стремящийся к власти и обожающий её, даже мизерную.
Хвастлив, способен прогибаться под своих господ.
Амбициозен.
7. Таланты, сильные стороны:
хорошо знаком с фехтованием, обучен
езде верхом, стрельбе из лука.
8. Слабые стороны:
уродлив и глуповат, совсем не образован, ибо не умеет
даже писать и читать. Вспыльчив, подвержен алкоголизму.
9. Привычки:
отсутствуют
10. Мечты, желания, цели:
возвыситься, сделать успешную карьеру рыцаря,
заполучить собственный феод и власть, богатство.
Последнее редактирование:
