- Сообщения
- 357
- Реакции
- 1 894
Заказ портного на лисью шубу у ловчих. 3/3
Выделка меха, подготовка чучела и пошив.
Заказ готов
Выделка меха, подготовка чучела и пошив.
Заказ готов
Как только Хенсон пришел на псарню, Геррке тут же попросил его о "маленькой просьбе". Заказ был готов и упакован в ткани и мешок, но вот только в Хайнгард бывший ловчий Барновца не желал ехать, все еще чувствуя боль в своей простреленной браконьерами ноге. Ушастый торговец тоже не рвался в гости во владычество, но Геррке пообещал тому дарлинг, да и грамота у того имелась еще от князя Тадеуша, чтобы морфита таки пускали в поселение. Действуют ли она сейчас? Сомнительно, если же она и вовсе действовала даже в присутствие в княжестве дружины до отъезда. Пока моль не поела шубу из лисиц, и пока хобская рука не истосковалась по монете - нужно было спешить рассчитаться с заказчиком. А между делом, Переучка озвучил желание подарить Полли на летние именины новую одежку - новье, да и нарядный, подстать ловчему, что угасал если не по дням, то с каждой новой зимой... Не просто так покалеченный в боях и заварушках наемник и солдат попросил у Хенсона ещё и отыскать обезболивающие средства.
Только вернувшись из поездки, разделавшись с делами ловчими в первую очередь, Геррке с Полли двинулись к шинку, коим уже владел Хенсон, дабы отпраздновать 20-тилетие окрепшего молодца, продолжателя ремесла отца. Показавшись на входе в Хорнвуд, сынишка увидал до боли знакомую бородато-чубатую физиономию. "Батько, да это ж дядько Стив" - вопил тот, и прищуренные глаза отца подтвердили сыновье предположение. Пират, кровный брат, да в броне флорского стражника? Вот уж занесла нелегкая! Хотя и Геррке служил флорской девице вынужденно, чего уж таить... Побратавшись, те перекинулись шутками и вопросами, сопроводив занятого стража взглядом, что был послан с посланием куда-то вместе с натуральным флором в той же королевской рыжей котте с петухом (хе-хе) поверх лат. "С чем боролись, на то и напоролись?" - мелькнуло в голове у ярого ненавистника усачей, а после и закрался страх - а может Стиви и не шутил, когда поведал о своих планах похитить королеву? Кто его знает, что сделалось с братом и сослуживцем с годами, проведенными до кучи в обнимку с бутылью похлеще Геррке... А может он и взялся за старое и решил взять последний, и вовсе не крайний, заказик? Это еще предстояло выпытать, а сейчас поддатый ловчий хотел как можно скорее нахлестаться ракии, да вручить подарок своему чаду. Но как бы не случилась беда - уж пережить весь отряд в планах искалеченного войной трехпалого не было.
Солнечное зимнее утро. Геррке возился с еще совсем щенком из третьего выводка за все время существования псарни, обучая того командам и развивая в том хватку зубами, дразня его костью. Тут заявился лекарь, сир Гаусс, да обратился просьбой прикупить себе теплую одежду на остаток зимы. Учитывая, что он чуть ли не дрожал от холода, стоя в одном лишь шерстяном пурпуэне, то неудивительно... Позвав в хижину служителя госпиталя, Переучка продемонстрировал свою работу, что вскоре оказалась за два серебряных на плечах у покупателя. Лекарь уже собирался уходить, как тут его остановил хозяин хижины, да с осунувшимся лицом попросил продать ему что-то посильнее простых отваров, что смягчали боль. Заказав аж 10 флаконов самого сильного средства за только что полученные два серебряника, а также получив рецепт отвара из целостела, трехпалый проводил сира Гаусса из дома, да распрощался. Геррке становилось все хуже и хуже, что нога, что плечо отказывались работать и вечно адски ныли, и все чаще он думал, как бы облегчить эту боль раз и навсегда... Или же, насовсем.
Был ли горд отец, что его сын распознал в путнике разыскиваемого предателя короны и вдарил тому по челюге? Конечно же был, и даже несмотря на то, что после получение от Кривозуба ножа под ребро Полли лишь увалился на спину, не достав в ответ что поострее. А уж попасть и посмотреть на казнь - то было даже стимулом, чтобы быстрее подняться на ноги. Приковыляв до замковой площади и вклинившись между Хенсоном и Полли в толпу, Переучка принялся вторить горланистому сынишке в выкриках, подначивая палача и провожая "добрым" словечком осужденного на смертную казнь. Геррке любил такое зрелище, ведь казнь при должном проведении и жестокости наказания превращалась в целое представление, не хуже бродячего театра, а кровь и крики - ими трехпалый уповался, ведь, как говориться, не он же стоит на эшафоте! Вешать Кривозуба решили не быстрым способом - не ломать тому шею от падения, а лишь длительным удушением, убрав из-под того невысокую табуретку. На живую или же нет, но тому были выпущены кишки, а дальше палач принялся, как выразился потом доктор Гаусс, " кромсать как свинью", швыряя в ликующую толпу части тел и органов осужденного... Но, судя по зеленеющим и бледнеющим лицам, к такому же чудовищному зрелищу были готовы далеко не все... особенно среди аристократов, и лишь капитан стражи среди них смотрел со всей хладнокровностью на такую "ярмарку" невиданной щедрости.... Лекарь Гаусс получил сердце и палец Кривозуба, замариновав их опосля в баночке у себя в госпитале как научный образец, выпотрошенное тело было отдано на съедение голодному троллю, а левую руку ловко словил Полли, вручивший на горе всем ту отцу, который и принялся с ней забавляться, пугая народец. Первой жертвой стал едва державшийся Хенсон, а потом и вовсе Юэ, которая прибыла из Лесканзы и до странности став тут же приставом. Никак женская солидарность? Срезав в свою коллекцию пальцы с руки, он принялся беседовать с морфиткой "Дзинь-Дзинь" и лекарем, что выходил его совместно с монахиней Лоррет. Наказал он и Полли собрать и кости бедолаги, что тролль проглотил и выплюнул, объев плоть... А чего добру пропадать? Отдадут королевским гончим на псарне...